part # 1

Оказалось, что мы находимся посреди маленького городка. Нет, не городка – есть такие места, где большие стоянки, кафе, гостиницы, заправки – как островки посреди океана. Мы добрались до одного такого островка и типа могли нормально отдохнуть. В чём я сомневался. Наша машина стояла на небольшой стоянке, на которой находилось ещё несколько. Все они были какими-то обшарпанными, пыльными, что было видно даже в темноте. Впереди, чуть справа стояла большая гостиница. Раньше стояла – от неё остался только первый этаж и какие-то куски; из-за угла выглядывал угол трейлера. С другой стороны стояло кафе, в более приличном состоянии. Около него тоже стояли машины, только они, судя по виду, уже никуда не ездили. У некоторых не было покрышек, у некоторых колёс, от других вообще остался только остов, зияющий дырами и окнами без стёкол. Повсюду валялись железки, мусор. На столбе покачивалось явно горелое тело, тихо поскрипывая истершейся верёвкой. Похоже, в этом мире люди вошли во вкус строить из себя декорации. 

Пати стоял, держа какие-то вещи, и принюхивался, с сопением втягивая в себя воздух. Ищет он запах еды или ему нравится запах горелого трупа? У них тут случайно не принято есть людей?

Он никуда не шёл, просто стоял на месте. Я стоял рядом, держа так неуместную в данной ситуации девчачью корзинку с розовой ленточкой. Ногами я чувствовал горячий песок. Мне уже было здесь как-то не по себе.

А потом Пойзон сделал шаг. Чуть не упал, сделал второй. Я пошёл за ним. Мы шли по направлению «площади», заключённой между руинами. Я шёл и что-то слышал. Что-то…

Это был шёпот. Я не мог различить слова, но кто-то шептал, совсем рядом… но где? Я огляделся, но вокруг были только раздолбанные машины. А Пойзон невозмутимо шёл всё дальше, дальше… мы почти вышли на площадь. Я хотел спросить его, что за хрень тут происходит, но молчал. А потом передумал, и  решился спросить:

- Пати, что тут… - я не успел договорить, как из-за угла выскочило что-то с громким визгом. Каким-то более животным, чем человечьим. Визг раздался и с другой стороны, кто-то ещё закричал, завыл. Это произошло так быстро, так внезапно, что я не успел ничего понять, только видел, как тени приближаются к нам. Они что-то бормотали, о чём-то говорили, кажется, смеялись, кашляли, шипели… но я не разбирал не слова в этой болтовне! Они окружали нас кольцом, выкрикивая только два слова, которые я понимал – Пати Пойзон. В темноте их было плохо видно, я видел десятки сверкающих глаз, раскрытые рты, руки, особенно руки – они все тянулись к нам. Наверное, это всё выглядело нормально, и это просто я так испугался, но они меня пугали… килджои.

- Классно, что ты вернулся! – крикнул кто-то, когда я наконец начал понимать смысл этих криков и возгласов.

- Как там было?!

- Скольких ты прибил?!

- Что было в вертолёте?!

- Ты что-нибудь нашёл?!

- Эй, дай пять!

Боже, я думал, я оглохну! Они говорили все разу, их было так много, что Пати давно уже остановился, переместив весь вес тела на здоровую ногу, он теперь только растягивал рот в «улыбке». Наверное, он просто устал.

Вдруг в толпе раздался один знакомый голос. Неужели?..

- Эй, Пойзон! Рад тебя видеть! – все расступились, и я увидел очертания какого-то мужика в инвалидной коляске.

- Я тоже рад, Ди…  ответил Пати, пытаясь упереться в землю больной ногой.

Точно – это был тот самый ведущий, который был уверен, что мы умрём.

- Что вы все встали, зажгите, что ли, свет? – заворчал Ди, и все зашуршали. А в следующую секунду зажглись десятки фонариков и зажигалок.

- Ну и как прошло, а? сегодня уже поздно, так что вечеринка будет завтра. Ууу, хреново ты выглядишь! – прокомментировал он выражение Пати, который чудом стоял и не падал.

- Да, я сегодня немножко устал, - улыбнулся он, и Ди, а с ним и вся толпа оглушительно расхохотались.

- А это чё с тобой? – кивнул кто-то взъерошенный на меня. Вот теперь мне стало ещё страшней.

- Да, кто это? Его тут раньше не было! – подхватил второй. Все фонарики направились на меня, и мне стало очень неуютно. Я чувствовал себя голым перед огромным полным стадионом, я хотел уменьшиться и сделаться незаметным, совсем незаметным.

- Пати, это ты притащил? – спросил Ди. – Кто это? Это твой заложник? Отлично, а то мы всех пережгли! Что смотришь, нет? Тогда кто?

 - Он не заложник, - снова улыбнулся Пати, глядя на меня, - Его зовут Фан.

И опять все заржали.

- We Want Fun! – крикнул кто-то, другой повторил, и все затянули эту старую песню.

We Want Fun!

We Want Fun!

Я чувствовал себя обитателем психушки. Это, конечно, не было совсем не так, но спокойнее я себя чувствовать не стал.

- Ну ладно, ребят, хорош, хватит издеваться, - остановил их Ди, - идите все спать, завтра повеселитесь, спать! Я сказал спать!

Все начали разбредаться, продолжая петь и оглядываться на нас. Осталась только одна парочка. Они не пели – только смотрели на нас.

- Ты просто говнюк! Ты так напугал меня! – воскликнул один, подходя к Пати и обнимая его. Тот не упал только благодаря этому объятию.

- Я тоже рад тебя видеть, - теперь Пати уже улыбнулся искренне, обнимая этого странного парня. Второй, кстати, был не менее странным; непонятно было, улыбается он, или же он пьян. И у него были густые кудрявые волосы, отчего в темноте голова казалась ещё больше.

- Я про тебя не забыл, - Пойзон обнял и его.

- Рад, что с тобой всё в порядке, - его голос показался мне забавным.

- Так, ну, твое место – то же, - сказал Ди, поворачивая коляску, - но вот насчёт Фана…

- Он со мной.

- Уверен?

- Да. И ещё, Ди… медсёстры ещё не спят?

- А ты опять?

- Нет, в меня попали.

- Ха, шутканул! А как ты дошёл сюда?

- Ногами.

- И куда попали?

- В ногу.

- Хааа, шутканул! – и он залился таким смехом, как младенец, если состроить ему рожу.

Пати промолчал, продолжая ждать ответа. У них это, наверное, норма. Он оторвался от этого кудрявого.

- Да не спят они. Как они поспят, когда тут Джоэл?

- Ну да. Я зайду к ним.

- Заходи, но лучше выспись – завтра намечается большая вечеринка, и тебе придётся много говорить, - усмехнулся Доктор Смерть и начал медленно сливаться с окружающей «лагерь» чернотой. Чего то я не понял, о чём они на самом деле говорили? В смысле, надеюсь, что я ошибся, в том, что мог понять. Или я слишком много думаю?

- Я вас не подведу, 

- А кто этот Фан? – кивнул на меня первый. Он был очень худой. И чем-то похож на Пати.

- Это мой новый друг, - чуть ли не с гордостью ответил Пойзон.

- Вот как?

- А как так вышло? – спросил кучерявый.

- Знаете, я так устал, что думаю только о мягкой тёплой постели, так что если попробую вам что-нибудь рассказать…

- Окей, уговорил, - первый вскинул руки вверх, - иди спать и не испепеляй меня своим гневом и своими одами о тёплых постелях!

Они проводили нас до гостиницы, и там мы разошлись.

- Кто это? – спросил я, когда мы почему-то пошли вдоль гостиничной стены. Я думал, что мы заёдем внутрь.

- А это, - он шмыгнул носом, - Кобра и Джет. Одни из самых лучших людей, которых я когда-либо встречал. Я бы доверил им свою жизнь. Завтра поладите, - заверил он меня, когда мы заходили за угол. Я оглянулся, но их уже нигде не было видно. Они как будто исчезли. Когда мы заходили за гостиницу, я вдруг подумал, а вдруг, Пати сейчас схватит меня и придушит? Я ведь тут, как бы, не свой, может, он притащил меня сюда, чтобы, ну я не знаю… съесть? Да ну, бред какой! Я быстро перестал об этом думать. Просто шёл дальше за хромающим Пойзоном. А что оказалось за гостиницей… городок трейлеров! Охренеть! Они могут все просто взять и сорваться с места! Зашибись! Я то думал, они тут домов понастроили и решили остаться здесь навсегда… но ведь это чертовски глупо, а килджоям очень опасно поступать глупо. Да, они хитрые и совсем не тупы, однако. Может и я смогу стать лучше среди них? Хотелось бы…

Мы шли по этому лабиринту, наверное, к трейлеру Пати. И я не ошибся – мы вышли к длинному трейлеру, похожему на… нет, минуточку… это и был гастрольный автобус! Обалдеть! Никогда бы не подумал, что встречу ещё автобус, на которых разъезжают рок-звёзды – а этот был как раз из таких; он был весь в надписях, почти не видных в темноте, но одна, ярко белая, ярче остальных выделялась на его полированном автобусе: My Chemical Romance.

Что-то шевельнулось во мне, когда я прочитал последнюю букву. Что-то то ли встало на место, то ли наоборот. Что обозначала эта «фразочка»? На первый взгляд какой-то бред. Но ведь что-то она значила?

- Нравится? – спросил Пати, оглянувшись на меня, потому что я так и стоял с открытым ртом, снова и снова читая эту бессмысленную фразу. Как будто что-то замкнулось в моей голове.

- Да… откуда он? – еле выговорил я.

- Понятия не имею. Нашёл где-то, уже не помню где и как. Это было давно, и с тех пор мне нередко промывали мозги, так что я многое забыл, - пожал он плечами, подходя к автобусу.

- Это… чудо… - выдохнул я, на негнущихся ногах следуя за Пати.

- Мне он тоже нравится, - Пати в нерешительности остановился перед ступеньками. Он не может подняться; тогда я быстро взбежал по ступенькам и подал ему руку.

- О, спасибо… - он принял её и кое-как вскарабкался на первую ступеньку. Мне было жаль его: по сравнению с тем Пати, который отстреливал BL- овцев, сейчас он представлял собой жалкое зрелище. Лучше бы в меня попали, а не в него – я и так жалкий, и простреленная нога, к тому же сведённая судорогой, не сделала бы меня ещё более жалким.

- А что значит эта фраза? Ну, на автобусе, белая? – шепотом спросил я, когда мы пробирались по узкому коридорчику, как я понял, к его комнате.

- Хрень какая-то. Кобра всё говорит, что читал когда-то книжку, где была такая, типа эта фраза напоминает ему ту книжку. Говорит, там какая-то старая телка жрала конфеты вначале, и потом ей сделалось плохо… но ни автора, ни названия не помнит. Но, согласись, звучит прикольно, - мы свернули, и, я был уверен, мы уже стояли в его комнате. В его «месте»: я чувствовал запах. Чего-то сладкого, как леденцы, и чего-то… кофе? Да быть того не может! И ещё здесь часто курили. Так же часто, как и проветривали, но я всё равно чувствовал этот запах. Пати, Пати…

И тут он включил свет. Столько всего появилось в этот момент, что я зажмурился. Обитатели корзинки, что была в моих руках, зашевелились, недовольные, что стало так светло. Я слышал, как что-то упало на кровать. Открыл глаза, и увидел, как Пойзон раздевается.

- Тут есть душ. Ты пойдёшь?

- Да…

- Я по любому иду первым -  мне нужно зайти… ну ты уже знаешь.

- Знаю.  – Я опустился на кровать, на которой уже валялась его синяя куртка. Он собрал чистую одежду и вышел. А я остался тут один. Я поставил корзинку на кровать, вытащил оттуда Зарго, положил себе на колени. Опустил голову и, закрыв глаза, я сидел и слушал. Я слышал, как включилась вода. Как кто-то переговаривался на улице. Я чувствовал себя таким грязным, что не хотел прикасаться к чему-либо, пока не вымоюсь. Поэтому я не поднимал голову, чтобы ничто не соблазняло меня поближе посмотреть, потрогать. Такой уж я.

Минут через десять шум воды прекратился (а всё это время я, как и в прошлый раз, слышал что-то ещё), и Пойзон вернулся. Он переоделся в чёрные джинсы и чёрную майку, и теперь его волосы особенно выделялись на этом тёмном фоне. Даже мокрые.

- Можешь идти, - сказал он, бросая одежду на кровать, продолжая вытирать полотенцем волосы.

- Да… - как-то отрешенно отозвался я. Это всё потому, что я на новом месте. Теперь мне надо привыкать к этому: я всегда буду оказываться в новых и новых местах.

- Эй, всё в порядке? – он приподнял мою голову за подбородок, и заглянул в мои глаза. Мне на лицо падали капельки с его волос. – Что-то не так?

Я промолчал. Не по тому, что хотел этим что-то сказать, или показаться таким всем из себя замкнутым -  я просто не знал, что сказать. Зато он знал.

- Эй, всё будет в порядке, тут мы в безопасности, - он продолжал смотреть. – Я вернусь, что может случиться? Или ты не об этом?

Какого-то чёрта я вяло попытался отвернуться. Но он удержал меня.

- Обещаю, в эти полчаса ничего не случиться, можешь ненадолго расслабиться. Я бы очень хотел, чтобы ты никуда не уходил из автобуса, хорошо? – он чмокнул меня в щеку и отпустил. Я моргнул. Что-то я торможу сегодня.

- Вот полотенце, - он что-то положил рядом с мной. Он подошёл к двери. И оглянулся:

-  Я прошу тебя… никуда не уходи. Я скоро вернусь, - и с этим он ушёл. Ухромал. Уковылял отсюда. А я пошёл мыться.

Когда я вернулся, Пойзона ещё не было. Зарго спал на его подушке. Не думаю, что он будет против. Кролики и котята всё ещё спали. Зато теперь я могу поразглядывать тут всё. Чем  я и занялся. И нашёл много интересного. Все стены были увешаны плакатами, вырезками, рисунками. Многое было связано с той надписью снаружи, и имело такой вид… ну, в общем, как бы более старый, но как-то лучше сохранившийся что ли, в отличии от всего, что можно было выудить где-либо сейчас. Где-то так. Я видел фотографии с людьми, которые казались мне знакомыми. Но они были слишком другими, чтобы я мог разобраться, они будто с другой планеты. Тут были плакаты ещё каких-то групп. Тройка странных психов, смотревших на меня с яркого чёрно-зелёного плаката, тоже мне ни о чём не говорила. И тоже казалась знакомой. Какой-то чувак с безумной причёской, в свете красных прожекторов, стоял с гитарой в руках, и на гитаре красовались буквы «PANCY», которые переливались. Красный галстук выбился из-под черного жилета, розоватые тени на глазах подтекли, но было что-то в этом идиоте, вот не знаю, что… наверное, то же чувствовал Кобра, когда говорил об этой надписи снаружи.

Как я уже сказал, тут было много рисунков. На некоторых закрывающихся полках – целые кипы тетрадей и альбомов. Одни были старыми, может, старше меня, другие совсем свежие… и я понял: это рисовал Пати. Потому что больше некому пополнять эту коллекцию. Я взял одну тетрадь и принялся её листать. Лица, персонажи, короткие комиксы, столько всего…  фак, уже только за это я обожал его ещё больше! Я уже так хотел, чтобы он вернулся – как я уже говорил, мне было немного страшновато на новом месте. И тут автобус вяло качнулся, и я услышал голоса! Кто-то пришёл! Это, наверное, был Пати!

Я замер. И прислушался… так вот, это был не Пати. Не-а, никак не он. Эта та парочка – Джет и Кобра. Они походили, потусили в коридоре, зашли в другую комнату и затихли. Я уже решил было, что сейчас они придут и побьют меня. Да, идиотски как-то, но я правда так подумал!

Я продолжил рассматривать комнату. Тут было немало книжек, и пока я читал названия на корешках, Пати вернулся. Я так увлёкся, что заметил это только когда он зашёл в комнатку. Уже чуть меньше хромая. Я по его лицу видел, что ему уже лучше.

- В общем, ничего страшного, - довольно заявил он.

- С ожогом?

- Да, она так интересно рассказывала про механизмы действия этих лучей, что я мог бы всю ночь её слушать! - он провёл руками по волосам.

Я промолчал. А Пати начал расстилать постель, сваливая одежду и покрывало на пол.

- Ты какой-то невесёлый, - заметил он.

- Я просто устал…

- Да ладно, сегодня ничего плохого не случилось.

- Ничего плохого?!

- Ну, бывает и похуже… например, кто-нибудь умирает, или умирает сразу много кого. Так бывает, действительно бывает.

- А кто такие те «FOX», или «зеленые»… кто это такие? Ди говорил, что они потерялись…

- Да, потерялись, - кивнул он, взбивая подушки.

- Мы будем их искать?

- Может, да, может, нет. Килджои редко кого ищут, кого не взяли в заложники или не похитили – обычно это значит только одно.

- То есть… нет?

- Возможно. Нам ещё предстоит разобраться с зоной 69. Может, уже завтра отправимся. Хотя зелёных я бы поискал…

- Они – твои друзья?

- Да. Такие же хорошие, как эти двое, - он кивнул на стенку, из-за которой слышался смех.

- И тебе сейчас грустно?

- Я не могу себе этого позволить. Тогда я отвлекусь от остального. – Он посмотрел на расстеленную кровать, и я чётко увидел, что ему всё-таки грустно. Я вдруг подумал о том, что медсестра рассказывала ему не о действии лучей бластеров на человеческое тело, а кое о чем другом. Я чуть было не сказал об этом вслух. Это было уже необязательно.

- Можешь ложиться, - вздохнул он и отвернулся. Как будто я поверю, что он пялится на полку с ужастиками, типа нашёл там что-то интересное. Вот так, внезапно.

Я начал раздеваться. Он не оборачивался. Я уверен, он бы хотел обернуться. Я залез на правую половину кровати, Зарго запрыгнул за мной, а он всё стоял и пялился на полку с книжками. Хоть не говорил, что в глаз соринка попала.

Потом он выключил свет, быстро разделся и прилёг рядом. Окно было приоткрыто, и тёплый ветерок освежал нас. Возня в корзине затихла. Зарго затих. Джет и Кобра за стенкой перестали ржать. Пати лег спиной ко мне и съёжился. Второй раз мы спим с ним в одной кровати. Первый – он меня обнимал. Второй - …моя очередь? Он ведь вроде не собирается этого делать. Его волосы опять светились в темноте, и мне опять хотелось их погладить. И не менее сильно я хотел услышать историю, почему они такие красные. Теперь, когда он лежал спиной, я видел, что у него такие же красные волосы на шее, и чуть ниже. Как будто он плавал на спине в красном море. Может, это так и было? Не знаю, но это рубиновое сияние в то же время было немного пугающим. Жутким. Как, наверное, и история, связанная с  ним.

Пока я думал обо всём этом, уже прошло несколько минут, а Пати всё так же лежал, не засыпая и не расслабляясь. И не обнимал меня, как в первый раз. Он говорил, что обниматься – это один из его фетишей. Так что же он не обнимается, раз ему это так нравится? Вместо того, чтобы размышлять на эту тему, я повернулся к нему и подвинулся чуть поближе. Он не реагировал. Тогда я вытащил руку из-под одеяла, и осторожно подсунув её под его руку, обхватил его вокруг ребёр, совсем слабо, чтобы не раздражать его. И лежал так, ожидая, сделает и он что-нибудь. Он сделал – взял меня за руку. Это было так необычно – я привык, что его руки всё время в перчатках. Думал, они такие жёсткие и грубые, с шелушащейся кожей… но ошибся – они были гладкими и мягкими, даже  подушечки был такими же мягкими; он точно был не гитаристом. Теперь я в этом уверен. Я вдруг подумал, что последнее, что я ему сегодня сказал, это какой-то идиотский вопрос. Я не пожелал ему спокойно ночи! Решив исправить эту глупую ошибку, я приблизился губами к его уху, и прошептал, тихо,  потому что хотел, чтобы только он слышал:

- Спокойной ночи, Пати.

Он слабо вздрогнул. Я же сказал это совсем тихо… или он этого не ожидал? Но он ответил.

- Спокойной ночи, Фрэнки.

А мне приятно было это слышать. Дома мне мало кто говорил это, ну, во всяком случае, так искренне. А потом он расслабился.

Прошёл где-то час, не меньше. А  мы ещё не спали. Не знаю, о чём думал Пойзон, но я всё думал о завтрашнем дне, и мне было страшно. Не говоря уже о том, что я должен понравиться этой парочке за стеной, я должен был ничего не испортить в свой первый же день здесь. Он сказал, что, наверное, завтра отправляемся. Возьмёт ли он меня с собой? Нет, это, конечно, подразумевается под «отправимся», но, может, он имел ввиду своих друзей? Я же тут свихнусь один! интересно, а о чём думает сейчас Пати? Меня это правда интересовало, и, пока я думал, я наверное, и уснул.

next