part # 1

предыдущая

POV Frank

Я проснулся, когда ещё не расцвело. Мягкий полумрак окутывал маленькую комнатку, но тени не казались такими пугающими, какими они кажутся ночью. Мы с Пати лежали в обнимку, я запрятал своё лицо у него под шеей. Мне было немного страшно – сегодня мой первый день, и я должен не наделать глупостей. Хотелось бы. Я всё лежал и думал, что мне говорить и как себя вести, чтобы не создавать проблем, но и ничтожеством не казаться. Пати зашевелился, промычав что-то во сне, и снова затих. Я так не хотел, чтобы он сейчас вставал и уходил куда-то, что буквально шептал это ему  шею. Может, он услышал меня, и поэтому продолжал спать? Зато я услышал кое-что за дверью, а именно – болтовня той парочки. Почему-то мне показалось, что они говорили о нас. Может, я и не ошибался. Они там, очевидно, как раз просыпались - скакали так, что весь автобус качался. А потом, смеясь и шутя, выпрыгнули на улицу, и качка прекратилась.

Я чуть приподнял голову, и посмотрел в сторону окна; как раз начало расцветать. Серо-голубой поменялся с зеленовато-бирюзовым, и желтоватые лучики лизнули все выпирающие поверхности этого маленького мирка. Волосы Пати искрились в этом свете, они всё так же светились, как красный фонарик, и подушка была раскрашена этими красными бликами и бликами солнца. И опять мне хотелось потрогать эти волосы. И опять я это сделал – осторожно погладил их, мягкие и шелковистые. Он опять улыбался во сне, тогда я рискнул, и погладил его по щеке. Что вы думаете, он улыбнулся ещё шире! Может, он и вовсе не спал, а притворялся. Блин! Я быстро лёг на место, будто я ничего такого и не делал. Я даже шевельнуться боялся – вдруг он только этого и ждёт, чтобы спросить: «а что это ты делаешь?». И вот именно вот так я опять заснул.

Проснулся я, не знаю во сколько, но достаточно поздно – уже ярко светило солнце, и, так как я лежал в кровати один, Пати уже встал. А вот и он: тянется  и зевает, стоя совсем рядом. Я продолжал делать вид, что сплю, как он сказал:

- Я знаю, что ты не спишь.

Как это всегда бывает, это убедило меня и дальше притворяться, вместо того чтобы согласиться с тем, что я действительно не сплю; я продолжал лежать и посапывать.

- Ты только делаешь вид, - продолжал Пати.

Я не шевелюсь.

- А я как раз стою с голой задницей.  Прохладненько, у меня даже соски отвердели… хочешь потрогать?

Нет, он что, прикалывается? Он знает ведь, что я не сплю, как бы я не при… эй, что это? Он залезает обратно на кровать? Да, точно. Он всё ближе ко мне, и тут я чувствую, он стягивает с меня одеяло… ой, что же сейчас будет? Я чувствую на себе его тёплые руки, вот они на плечах, вот ниже, и… тут он начал меня щекотать! Его пальцы бегают по моим ребрам, Я начал истерично хохотать и извиваться – щекотал он так, что нельзя было остаться равнодушным, это уж чистая правда!

- Пати, перестань! Ну хватит! Пожалуйста, прекрати!

- Доброе утро, - улыбался он, убрав от меня руки.

Я немножко отдышался и сел на кровати. Посмотрел на него; он всё это время смотрел на меня.

- Я люблю поцелуйчики по утрам, - заметил он, явно на что-то намекая.

- И? при чём тут я? – я зачем-то потянул к себе одеяло, будто у меня были сиськи, которых я бы стеснялся перед Пати.

- Нууу, - он сел поближе, - меня давненько никто не целовал по утрам, а ты, я, эм, ну… ты не против? – он подставил мне свою щеку, да ещё с таким видом, будто он такой скромняшка, каких свет не видывал! Мало того, учитывая то, что мы целовались взасос, он знал, что я не стану возражать. Провокатор грёбаный… я поцеловал его. Он улыбнулся шире, и, прежде чем я успел что-либо сделать, тоже чмокнул меня в щёку.

- Мы как семья, - довольно заявил он, вставая с кровати, и начиная одеваться. А он не врал: он был голым. «Семья»; это, видимо, такой предлог, чтобы мы могли целоваться почти когда угодно. А что, мы же семья!

- Мы куда-то собираемся?

- Нет, - ответил он, застёгивая ремень. Меня завораживало это зрелище. Эти пальцы… фак!

- А что тогда?

- Что «что» тогда? – он нагнулся за футболкой.

- Куда ты одеваешься? – да, это был странный такой вопрос, но я уже спросил.

- А ты не хочешь, чтобы я одевался? – он замер и посмотрел на меня, - тебе нравится моё тело? Прелестно! А ты тоже будешь голым? Мне нравится!

- Я не об этом…

- Оу, так насчёт этого ещё и отдельная тема?

- Да… нет! просто я хотел узнать, мы куда-то должны сейчас идти, да? Или как?

- А куда нам надо?

- Блин, Пати! Ты знаешь, о чём я!

- О нет, нам никуда не надо, - он натянул на себя чёрную футболку, - мы, если ты не знаешь, будем целый день тусить в этой маленькой комнатке, делать что хотим, и так до вечера! Тебя не устраивает?

- Ты это серьёзно?

 - Зачем мне врать? Вечером будет вечеринка, а потом мы уезжаем. Можем же мы хоть немного побездельничать и отдохнуть, ты не находишь?

- Ну, наверное, можем.

- Да не переживай, будет весело. Или ты хотел познакомиться с телочками?

- Что?! Нет!

- Ну, так какие проблемы? – он плюхнулся на кровать и снова потянулся.

- Нет проблем… а что это у тебя здесь?

- Где? – он приподнял голову.

- Вот здесь, - я ткнул его пальцем в бок. Он вздрогнул и хихикнул. Отлично, он тоже боится щекотки…

- А что там? – он чуть привстал на локтях.

- А там… муха! – я бросился щекотать его, как совсем недавно он – меня. Он ржал и дёргался подо мной, пытаясь вырваться, но я не давал ему этого сделать: я твёрдо решил щекотать его, пока у него от смеха не польются слёзы. Это было весело, и мне очень нравился его смех. Пока в один момент он не выскользнул из-под меня и таким образом мы не поменялись местами.

- Вот как, маленький засранец, хочешь поиграть? – шептал он мне в лицо, и я с чувством победы видел в его глазах слёзы от смеха, он даже не мог убрать с лица эту ядрёную улыбочку, будто он так смеялся, что у него свело щёки. Это было классно.

- Да, я бы не против, но как насчёт тебя?- нагло ответил я.

- Знай, ты будешь снизу, Фанни, - волосы спадали на моё лицо, и щекотали меня. Думаете, я испугался? Меня это заводило!

- Когда я войду в тебя, Фрэнки, ты пожалеешь обо всех своих проделках, - он открыл рот чтобы поцеловать меня. Я тоже потянулся к нему, потому что совру, если скажу, что я не хотел ничего настолько интимного и неожиданного. Как-то так.

И тут, когда наши губы почти соприкоснулись,  я услышал, как открылась дверь. Мы с Пати одновременно повернули головы в ту сторону, и увидели Джета – он стоял в дверях, с огромными глазами (я не ожидал, что он так умеет), держа в руке бумажный пакет. Я, кстати, был в одних трусах, в отличие от Пати.

- Что такое, Звёздочка моя? – как ни в чём не бывало, спросил Пойзон.

- Эм. Я. Принёс… завтрак!

- Оммм, спасибо, мы как раз проголодались, - промурлыкал он, обнимая меня за шею и гладя по голове, как кошку, вытягивая губы в трубочку, как свихнувшаяся кошатница. Блин, это было чуть ли не круче, чем то что он только что говорил.

- Пати, я… я не скажу Кобре.

- Да, зачем ему говорить то, что он уже знает? – он продолжал смотреть на меня. Он даже чмокнул меня, как будто я его любимая кошка.

- Знает? – Джет очень осторожно сделал шажок в комнатку, чтобы дотянуться до полки и поставить на неё пакет, и тут же вернуться за порог. – Откуда?

- А вон он, на трейлере Джоэла, сидит с биноклем, - всё ещё смотря на меня, заглаживая мои волосы, он кивнул в сторону окна. Джет проследил за его кивком, и, судя по его лицу, увидел вышеупомянутого Кобру, с биноклем и на трейлере.

- Он немножко параноик, - легко так, будто речь идёт о душевнобольном, которого он любит, заметил Пати. Он по-прежнему смотрел на меня, своими прикрытыми глазами, и я не понял, говорил он это мне или Джету. Наверное, обоим. – Но всё в порядке, не думаю, что он очень в шоке.

- А… ясно. Ну, тогда… не буду вам мешать, - он шагнул в тень коридорчика и закрыл за собой дверь.

- Вот мы снова одни, - промурлыкал он мне, облизываясь.

- О да. – Мне нравилось ему подыгрывать. Мне вообще эта игра нравилась.

Он всё ещё гладил меня. Я просто таял. Наверное, я всё-таки влюбился. Да, я влюбился в него по уши. Значит, я спятил. Я животом чувствовал его, горячего, и не только животом. Вот сейчас, конкретно в этот момент, я хотел его, так сильно, что мне самому стало жутко. Ох, Пати, что же ты делаешь? Что я делаю? Я закрываю глаза и прикасаюсь своими губами к его губам. Так тепло, то сносит крышу… я идиот. Нет, я идиот, и понимаю это всё лучше. Мы не залезаем друг другу в рот, не лижем друг друга, только сосём губы, и это как-то даже развращённее, чем если бы мы целовались по нормальному. И ещё он дышит мне в лицо, отчего я опять же сходу с ума. Вот так…

А потом он отпускает мои губы, потом и меня, а потом и вовсе встает с кровати. Кажется, я немножко разочаровался. Нет, я очень разочаровался. Я же, чёрт возьми, хотел этого, я решил, я был готов, и вообще… хотя, может нам и не стоило так торопиться?

- Ты ведь хочешь есть? Так, посмотрим, что тут, - он взял с полки пакет и заглянул внутрь.

 Я  сел и уставился на него. Он всё ещё облизывал губы. Я видел. Я точно это знал. Потому что сам делал то же самое.

- Тут сэндвичи с курицей и с сыром… какой-то салат… знаешь, пахнет вкусно.

- Нда… вкусно, - протянул я; мне минуту назад было и так вкусно, что вкуснее некуда. Нет, есть куда… Фрэнк перестань!

- И минералка. И немного шоколада. А знаешь, сегодня  классный завтрак! Наверное, кто-то недавно ходил «за покупками» - обычно тут всякая ерунда, а это нормальный завтрак! Ты что, не рад?

- Рад, - пробурчал я, вставая и ища свою одежду. Я знал, что он сейчас вместо того, чтобы «ничего не заметить», рассматривает мои татуировки. И мою задницу. Когда я поворачиваясь в его сторону, он резко отворачивается, а потом, когда я снова поворачиваюсь к нему спиной… я слышу, как его грёбаные позвонки в шее двигаются, как его кожа неслышно шуршит, как мышцы и связки внутри шевелятся, когда он снова поворачивает свою грёбаную голову! я в ярости напяливаю джинсы и рубашку с длинными рукавами, чтобы лишить его такого зрелища. Я взбешён!

- Ты будешь сандвич с курицей? Или…

- С сыром. Я - вегетарианец. – Господи, ну и голос у меня.

- Да? Ты так кусал меня, что я сомневаюсь в этом, - он положил пакет на кровать, на которой мы только что так страстно сосались.

- Я. Вегетарианец. - прорычал я.

- Хорошо-хорошо, как скажешь! – вскинул он руки, будто защищаясь.

- Не ори на меня! – вау, как я умею! А ведь он совсем не орал.

- Сам не ори! – я же сказал, что он не орал. Он это тоже знал, и вот теперь он это начал.

- Я не ору! – закричал я.

- Возьми свой сандвич и займи свой рот! – сострил так сострил. Думаешь, покраснею и не найдусь, что ответить, Пати?

- Я сейчас твой рот займу! – не остался в обиде я.

- Ну! Рискни! Духу не хватит! – задрал он нос.

- Харя лопнет! – теперь была моя очередь задирать нос.

- А вот и не лопнет! – он весь ощерился, будто петух, который углядел в стаде куриц другого петуха.

- Проверим? – я для большего эффекта положил руку на пах. Типа я такой крутой сейчас возьму и засажу ему.

- Так уверен, потому что с твоим размером это можно сделать хоть… - он оглядел комнату, его взгляд остановился на Зарго, сопевшим на подушках, - …хоть с декоративной собачкой?!

Ах он наглец! Это было уже слишком!

- Это ты про себя? – сделал я шаг к нему. Думал, его это испугает…

- Это я про тебя! – он тоже сделал шаг.

- Так хорошо меня знаешь?! – я упёр руки в бока, смотря на него исподлобья.

- Ах, я прав?! – он наклонил голову, вскинув бровь.

- А ты, я гляну, девственник, раз так боишься, - заметил я. Его глаза сверкнули злостью. Кажется, я его задел.

- Я не зеркало, детка.

- А это было не оригинально. – Зачем я пошёл дальше, я не знал.

- Что?.. – он немножко завис, явно не понял, о чём я.

- Это было сказано так, будто ты школьница-девственница, которая строит из себя крутую и развязную, чтобы никто не…

- Фрэнк, перестань, - его рука поползла по его бедру. Я сначала не то подумал, поэтому некоторое время продолжал: - …догадался, что она ни разу… - но потом застыл от страха: он вытащил бластер из кобуры.

Я тут же заткнулся.

- Видел, что оно делает с мясом? – прошипел он. Я разозлился ещё больше: этот говнюк выиграл в перепалке, которую, между прочим, начал я. Это было унизительно. Я хотел заплакать от злости и побить его.

- Хочешь поджариться, Фанни? – продолжал он.

Я мотнул головой.

- Я не расслышал.

- Нет…

- Громче!

- Нет!

- Тогда извинись.

- С какой…

- Извинись!

- Извини! – выпалил я.

- А теперь запомни, - и тут он начал ко мне приближаться. Я попятился назад, но, тут же, уперся в стену, к которой он меня прижал. Дуло бластера упёрлось в мой кадык. Если всегда кажется, что это совсем не страшно, то это заблуждение – потому что это очень страшно! Особенно, после того, как увидишь, сколько людей можно убить этой штуковиной, не перезаряжая, и во что потом превращается человеческое тело. Я так испугался, что даже не дрожал, я как будто не успел отреагировать никак. Кроме как сознанием, а он продолжал: - Никогда не ругайся со мной, особенно, если ты безоружен. Запомни это, Гоул, я не шучу, а эта хуйня жжётся так, что ты умрёшь от болевого шока в первую же минуту. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Я кивнул, глотая слёзы. Я был просто ужасно зол, напуган и расстроен одновременно.

- И не смей называть меня девственником, - прошипел он, и, судя по тому, как дуло сильнее вжалось в мою шею, это, видимо, больше всего его оскорбило. Если честно, я уже подумал, что он убьёт меня. А потом он убрал от меня бластер обратно в кобуру. Я так хотел надеяться, что он пошутил, что он просто хотел выглядеть сильнее в моих глазах, что на самом деле у него и в мыслях не было обжигать меня, или просто бить, я так надеялся, что он просто припугнул меня, чтобы я не делал таких же ошибок с другими… я так надеялся…

Он опустил голову и устало вздохнул. Его рука всё ещё держала моё плечо, но я чувствовал, как хватка слабела. А когда он снова поднял на меня глаза, то я увидел, что он такой же, как я. Только капельку умнее, поэтому он и строит из себя главного, чтобы я не натворил глупостей. Я видел, что он не хотел этого – ему пришлось, иначе бы всё могло закончится ещё хуже. И всё равно я был зол и расстроен. Я оттолкнул его и, напялив кеды, направился к двери.

- Фрэнк…

- Заткнись.

Я хлопнул дверью. Я прошёл по коридору и выпрыгнул из автобуса. Я шёл к гостинице между трейлеров. Из окошек играла музыка, звучал смех, доносились голоса и запахи. Я вышел к гостинице, обошёл её и оказался на «площади». Передо мной стояли рядами машины, а за ними плавилась дорога. Не особо думая, что я делаю, в общем, как всегда, я прошёл между рядами машин и пошёл к дороге. Проходя мимо машины Пати, она одна такая была, я чуть было не расплакался. Я хотел вернуться туда, где я обожал его, я хотел, чтобы мы сели в эту машину и укатили из этого места, где я так нервничал, что поссорился с ним. Я пошёл по обочине, туда, где мы ещё не были. Мне не хотелось идти в сторону тех кровавых земель, откуда мы явились. Я оглянулся на городок трейлеров, и на этот раз не смог сдержать слёз. 

И вот я опять один. Я, американский идиот, бреду по пустыне, идиот, который влюбился в такого же идиота, из-за которого я теперь плачу. Я не знаю, что мне теперь делать, куда идти, кроме как вдоль этой мёртвой пустынной дороге. Что я там найду? Там наверняка ничего нет, только жара и BL. И ещё у меня нет оружия. И я совсем один.

Я в заднице, да?