part # 1

POV Frank

- Вот и всё, - пожал плечами Пати, а потом, прямо-таки с каким-то отчаяньем, принялся пить пиво из бутылки, которая всё ещё была у него в руке; как будто пытался запить всё сказанное. Уверен, у него ничего не получится. А потом, опустив полупустую бутылку, он сказал мне:

- Все, кто слышал эту историю, но обожавший до этого гладить мои волосы, больше никогда не делали этого после. – Он улыбался, но как-то горько, как улыбаешься, смотря, как забавно кого-то разворотило по дороге, - потому лишь, что мои волосы окрашены кровью и мозгами.

Я это уже понял, но от его слов по спине побежали мурашки. Интересно, я что, тоже, как все, буду бояться прикоснуться к его волосам? Я решил проверить. Я протянул руку и погладил Пати по голове. Да, признаюсь, это странно выглядело, но я-то это уже сделал.

- Да ничего и не изменилось, - заметил я.

Только его глаза… смеялись, мать его.

Тогда я пересел с задницы на колени, и, дотянувшись до него, зарылся носом в его волосы, вдыхая их запах. Да, я хотел унюхать кровь, запаха мозгов я не знал, но, думаю, пахнуть должно не особо приятно. Но мой нос улавливал только запах кожи Пойзона, запах его пота, волос, именно как волос, но ничего более. Я сел обратно.

- И так тоже ничего не заметно. – Сказал я, немного озадаченный. А он всё улыбался. Даже Джет с Коброй улыбались.

- Это должно было напугать меня, верно?

- Ну… да, наверное.

- А это не какой-нибудь идиотский трюк, в котором через пару месяцев ты скажешь, что просто красишь их?

- Нет. пожалуй, нет, - он выглядел немного обиженным. Но не сильно.

- А как ты отреагировал? Когда ты заметил, что случилось с твоей головой?

- В заброшенном отеле. Сбежать мне удалось, я убежал прямо в пустыню, как дурак, но на моё счастье там на окраине города был заброшенный отель. Я забежал туда и сразу завалился спать. А потом, утром, проснулся, глянул в зеркало, и всё увидел. Я тогда решал, как мне дальше жить в этом объёбаном мире.

- Решил, полагаю.

- А то. Потому я здесь.

- И что, ты доволен?

- Ну, по крайней мере, у меня есть цель, и всё то, что мне надо, чтобы быть счастливым. А что насчёт тебя?

Этот вопрос застал меня врасплох.

- А… что насчёт меня?

- Как ты живёшь? Какие твои цели? Чего ты хочешь?

- Это так важно для… вас? – они все посмотрели на меня. Теперь все смотрели только на меня.

- Ну, мы должны знать, насколько можно тебе доверять, и всё такое. – Пояснил Пойзон. Что, они всё ещё мне не доверяют?!

- Я же ходил с вами на задание, вы дали мне оружие, моя собака в вашей машине, как вы можете всё ещё мне не доверять?!

- Легко! – задрал нос Кид.

- И что мне делать?

- Ну, это ооочень трудно! – Пати уселся поудобнее, и я понял, что сейчас он опять будет умничать. По лицам Джета и Кида это стало ещё ясней. – Ты мог бы стать нашим прислужником, но дураку ясно, что тогда ты обозлишься и сделаешь с нами что-то плохое. Можно полностью отдать инициативу в твои руки, может, ты почувствуешь себя главным и ответственным, и станешь вести себя соответствующе, но ты можешь зазнаться, и тогда уже обозлимся мы. Можно тебя не замечать, чтобы ты захотел сделать что-нибудь, достойное нашего внимания и одобрения, после чего станешь одним из нас. Но тогда ты можешь сделать какую-нибудь глупость, мало того, очень не вовремя, из-за чего мы все можем умереть. Можно тебе не доверять, как сейчас, но относиться к тебе почти как к одному из нас, тогда ты постепенно привыкнешь ко всему, поймёшь, что нужно делать, а чего не стоит, или чего нельзя делать, ни в коем случае! Тогда время всё-таки сделает свое дело, и ты станешь не просто киллджоем, ты станешь членом нашей команды, мои лучшим другом, может, даже найдешь себе девушку, и, если не умрёшь раньше, то сумеешь поглядеть на падение S/C/A/R/E/C/R/O/W.

- Скорее всего, ты намекаешь мне на то, что я должен выбрать последний вариант.

- Да, я намекаю именно на это.

- Что-то я не увидел минусов этого последнего варианта.

- А весь прикол в том, что тут минусов больше чем во всех остальных вариантах вместе взятых, и это может отпугнуть тебя. А что, хочешь о них узнать?

- Да. Это неправильно?

- Это….

- Я хочу знать.

- Хорошо, - он развел руками, - тут ты можешь обозлиться, что тебе не доверяют, даже когда тебе уже будут доверять, а ты не заметишь перемены. Мы можем обозлиться, если ты зазнаешься, что очень возможно. Тут ты можешь выкинуть глупость, думая, что это заслужит наше доверие. Ты можешь слишком сильно сдружиться с одним из нас, и тогда, когда речь будет идти о спасении этого человека или тысячах невинных, ты выберешь спасать этого человека, и все те людишки подохнут. Ещё одно, говоря о сдружении,  учитывая, что все мы здесь парни, ты можешь стать геем. Думаешь, это глупая шутка, но это практически самое худшее, что может произойти, и я расскажу почему. Во-первых, будет та же ситуация, что и при сильной дружбе и выбором, во-вторых, твоё внимание будет занято этим человеком, что плохо скажется на твоих действиях, например, ты вдруг станешь добрым, и когда надо будет быстро убить  агента BL, ты вдруг замешкаешься, и он сам тебя убьёт. И это не всё. Дело может дойти до полового акта, и тогда уже точно будет полная жопа. Если всё пройдёт неудачно, то вы будете чувствовать себя неловко, что опять может многое испортить. Если всё пройдёт удачно, то это будет шагом на следующую ступень ваших отношений, и тогда вы станете чувствительнее друг к другу и поступкам друг друга, что тоже многое попортит, потому что вы растратите своё внимание на это, особенно, если вы после этого ещё и поссоритесь и так далее. Ещё один результат удачного исхода, хотя неудачный тоже считается – все уже осведомлены о санитарных условиях, в которых приходится жить, и нужно всего ничего, чтобы обоим подхватить заразу, потрахавшись, например, на песочке или на покрывале в заброшенной гостинице, где хрен знает кого убили, и хрен знает сколько всякой дряни водится. И тогда вы оба заболеете – опять хреново – и, возможно, умрёте. А ещё вы можете быть очень заразны, чем можете убить всю команду. Умереть можно от всего угодно, потому, что никаких лекарств у нас может не быть.  Может, есть и другие минусы, в чём я очень даже уверен. Ну как, я ясно выразился?

- Ты так много посвятил теме, что будет, если кто-то окажется геем…

- Да, потому что…

- А почему тогда ты сам предлагал мне?

- Чт… - его глаза вдруг расширились и заблестели, он чуть не выронил бутылку; Джет и Кобра мигом оживились.

- Что ты предлагал?! – едва не взвизгнул Кид.

- О чем это он, Пати? – присоединился Джет. Пати будто язык проглотил. И тогда эта парочка перевела взгляд на меня. И я, а что я, я сказал, что у меня было.

- Когда мы ехали на базу киллджоев, мы остановились у кафе, в котором были комнаты. Мы спали на одной кровати, и ты спросил, трахаюсь ли я с парнями. И ещё сказал, что расскажешь о своих фетишах. И позволил мне вытащить чип из твоего глаза.

Он ещё мгновение смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а потом прищурился, как лиса, на его лице расползлась широкая улыбка.

- Это была проверка.

- Как… проверка? – теперь уже я был в замешательстве.

- А вот так, очень просто. Я спал с тобой в одной кровати, потому что в остальных были трупы, и так я был достаточно близко к тебе, чтобы ты не успел сделать чего-нибудь глупого, ведь ты ещё не опытный и неуверенный в себе подросток…

- Я уже не подросток!

- Да, тебе больше двадцати, но ты подросток, и всегда им будешь. Так вот, я спросил то, что спросил, и ты сказал что-то типа «нет! никогда!». Но потом ты сказал… ты помнишь, что ты сказал?

Оу, факин фак, я помню, что я сказал. Я сказал ему «чтоб ты знал,  да!». Я признался ему что я, мало того, наполовину гей, но и ещё что я занимался этим.

- Я не буду говорить при всех, что ты сказал, чтобы не смущать тебя, но дело в том, что я знаю, что тебе нравятся парни, и ты, скорее всего не раз, убеждался, насколько сильно они тебе нравятся. Ведь так?

Я густо покраснел. Я понял, что краснею, потому что стало вдруг очень жарко. И я не мог ничего сказать – язык присох к нёбу и так там и остался.

- Твоё молчание говорит, что да. В результате этого ты можешь быть заражен любой болезнью, передающейся половым путем, включая СПИД. Пока ты об этом не знаешь, потому что внешняя обстановка пока несильно на тебя подействовала, но, вскоре могут проявиться первые симптомы. Кстати, как ты себя чувствуешь?

Кстати, у меня болел живот. Уже сильно. Теперь я хотел, чтобы дело было только в том, что я отравился рыбой. Потому, что если он прав, то…

- Никто не лечит СПИД, и наша деятельность сильно связана с ковырянием в крови своих друзей, например, если тебе понадобится помощь, которую кроме нас никто не окажет. Если станет ясно, что у тебя СПИД, если он, конечно, есть, или другая заразная смертоносная болезнь, тебя придётся пристрелить.

Вот теперь мне стало не только немножко хреново, но и достаточно страшно.

- Вот поэтому я тебе пока не доверяю, как и все остальные.

Я был просто в шоке. Но этим дело не закончилось.

- А сказал, что расскажу тебе о своих фетишах, потому, что если бы ты заинтересовался, ты я бы многое узнал. Если ты извращенец, то это будет не слишком классно, например, захочешь ты отыметь выхлопную трубу, и, как я уже говорил, подхватишь что-нибудь. Да, я просил тебя рассказать, что нравится тебе, с той же целью. Не получив достаточно информации, я прямо спросил тебя, и узнал, что хотел.

Я молчал. Меня это, между прочим, очень задело. Я думал, что я ему понравился. Я был готов влюбиться в него. Я уже почти влюбился в него. Нет, я давно уже влюбился в него. Я в заднице.

- А чип я попросил вытащить, потому что ты уверенно сказал, что у тебя не дрожат руки, а терпеть до базы мне не хотелось – у меня не самое лучшее зрение.

А то, ещё бы, не лучшее! Ты не видишь даже того, как мне сейчас стыдно и обидно! Я хочу ударить тебя, ещё раз, и ещё раз, пока не разобью тебе нос, пока ты не начнёшь блевать кровью! Я хочу

- Ты сказал, что я беззащитный идиот, но сказал, что не отпустишь меня, потому что я тебе нравлюсь! Потому что иначе я сдохну! Тебе было не наплевать!

- Ну и что? Я соврал.

С ума сойти! Я хотел было сказать «но мы же целовались! Ты целовал меня! Мы готовы были заняться чем-то ещё интимнее, неужели это тоже была проверка!?», но потом решил, что не хотел палиться, потому что он превратит в бред всё, что я сейчас скажу. За что, почему сейчас, для чего?

- Ты сказал что… что…

- Что бы я там не сказал - я гнал.

- П-пойзон… - у меня не было слов. Я так и сидел, с открытым ртом, вылупившись на него. Как ты мог?! соврать мне!? Ублюдок! Я думал, мы друзья!  

- Так что… дело в тебе, Фрэнк? – спросил Джет. Кид, кажется, злился на нас обоих.

- Дело в этом козле! Он выебанный в рот манипулятор! – закричал я, вскочил, и убежал к убежищу. Убежищем был упавший рекламный, под которым мы припарковали машину. Там мы спали – за машиной. Ну, ещё не спали, но планировали. Я забился туда в угол, съёжился и повернулся к углу между землёй и щитом. Я был так зол и расстроен. Я хотел оторвать Пойзону яйца. Как я зол, как зол! И ещё мой живот заурчал и заболел ещё противнее, ну что за дерьмо?! Так я пролежу тут полчаса, не больше, а потом, когда все улягутся, придётся перелезать через них, чтобы выбраться наружу. А вот и они, уже идут.

- Пати, ты мог бы и полегче с ним, он же новенький, - Убеждает его Джет. Это он такой правильный и это у него такой высокий голос. Кобра сопит где-то рядом. Слишком близко. Ясно – пока они там обсуждают злоебучесть Пойзона, Кид уже начал устраиваться на ночь. Кид не любит конфликты. Кид. Ребёнок. Наверное, он был младшим в семье, или средним, что вообще отстой, и при нём часто ругались, и его это нервировало, раз он даже сейчас, став взрослым, не вмешивается. Я бы поговорил с ним, не будь так расстроен. 

- Пусть привыкает, сейчас идет война. – Это Пойзон. Кажется, он там опять курит. Я так хочу курить, так хочу, аж зудит везде.

- Но ты его друг.

- Друзья имеют свойство предавать, когда не ждёшь, а не ждёшь потому, что думаешь, что они друзья. Не доверяя никому, ты не обрекаешь себя на смерть. А он милый мальчик, не хотелось бы, чтобы он пропал.

- «Милый мальчик»? Да ты сам понял, что сказал? Он убьёт тебя, если ты взбесишь его ещё больше!

- Я этого и хочу, он такой красивый, когда злится.

- Ты в своём уме?!

- Нет, и уже достаточно давно, чтобы этого не заметить.

Стар тяжело вздохнул, я Пати опять затянулся. Хочу курить, хочу курить…

- Не обращай на него внимания, - сказал кто-то возле моего уха.

- Что? – спросил я.

- Ты слышал, - Кид смотрел в низкий потолок.

- Это нереально, - пробурчал я. Я был прав. Я, а не кто-то ещё.

Мы проспали весь день. То есть, образно «мы». Они все спали. Я так говорю, потому что сам нормально не спал – мой живот не давал. Даже просто лежать было мучением. К вечеру Пати всех разбудил; мы должны были ехать дальше. По дороге к базе мы ещё очень много чего должны были сделать. Пати рассказывал, ведя машину, об этом всём. Думаю, говорил он это мне, потому что остальные должны были уже знать обо всём.

- Нам дают задание, но если мы не мелкие неудачники, то мы ещё и сами выбираем, что нам ещё поделать, поэтому если увидим что-то подходящее…

Я сижу, поглаживая Зарго, и мне хочется буквально насрать на этого Пати. Сейчас я его нинавижу, как никогда! Мелкие неудачники, вы слышали эти? Так говорит, будто речь обо мне! Что-то подходящее, а?! я уже вижу кое-что подходящее.

- Останови машину, - рычу я.

- Опять? Что с тобой? Ты заболел?

- Останови машину! – кричу я. Он остановил.

- Что ты сидишь, дай мне вылезти?! – бешусь я. У Понтиака только две двери, он что, не заметил этого за всё то время, сколько рассекает на нём по пустыне. Он послушно вышел. Я выскочил за ним и пошёл в сторону руин.

- Быстрее только, окей?

- Осторожнее с приказами: побереги машину, - угрожаю я, не оглядываясь, - но зато тогда мы можем вообще не останавливаться!

- Да расслабься, Фрэнки! Со всеми такое бывает!

- Да, но не у всех при этом такие «друзья» рядом! – я уже заходил за разбитый магазин. Он просто издевается. Я только слышал, как он что-то проворчал. Ну и хрен с ним. А когда вернулся, он что-то искал в сумке с лекарствами. Я хотел пройти мимо, но он остановил меня.

- Подожди минуту, - сказал он, не вылезая из вороха коробочек и баночек.

- Пошёл ты.

- Перестань, Гоул. Я знаю, что тебе больно и неприятно, поэтому я хочу тебе помочь. Подожди одну минуту.

Я остался рядом только из любопытства. Надеюсь, что только из-за этого, потому что я не хотел верить в то, что я ему верю. Но тут я всё сделал правильно.

- Вот, на, держи, - он сунул мне в руки небольшую упаковку таблеток.

- Что это?

- Тебе станет легче, - сказал он, похлопав меня по плечу, - поехали.

- Спасибо, - буркнул я, забираясь на место. Я не хотел благодарить его, потому что ещё злился на него, но за эти таблетки, от которых, кстати, мне совсем скоро немного полегчает, я мог его поблагодарить. Что я и сделал.

- Не за что, - он тоже сел на место, захлопнул дверь, и мы помчались дальше. Конечно, ты помог мне, но не думай, что я простил тебя. Свинья ты, Пати, свинья. Паршивая-препаршивая.