Медленное и строгое движение тел. Соединённые ладонями руки, мерные шаги по кругу. Взгляды слиты воедино так крепко, что тёмно-шоколадная радужка растворяется в светло-ореховой, создавая новый невероятный вкус для этого танца. Музыка обязывает тела быть на расстоянии друг от друга, соединяясь только в ладонях с расправленными напряжёнными пальцами. И через эту точку слияния проходит больше желания и эмоций, чем можно допустить при таком контакте.
Звучит медленная, отчасти траурная, отчасти - слегка надменная сарабанда Генделя ре минор. Фрэнк уже слышал её в исполнении оркестра, и она произвела на него неизгладимое впечатление. Джерард напротив него двигается с грацией лесного кота, и юноша старается не отставать от него в неторопливости и томности своих движений, иногда быстро смачивая нижнюю губу верхней и размыкая их, чтобы секундой позже вновь соединить их. Это игра, и сегодня он к ней подготовлен настолько, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах.
Полторы недели - каждодневные вечерние тренировки перед зеркалом у себя наверху: взгляды, движения рук, походка, особая, лакомая жизнь губ. Он распускал и собирал волосы, сегодня остановившись на свободно лежащем варианте причёски. Это было эротично, по его мнению. Вкупе с лёгкой белой блузой с распущенным воротом, открывающим его ключицы, и изящной безрукавкой, сегодня тёмно-синего цвета, он был чудо как хорош. Завязки блузы были связаны между собой пониже ключиц, и к ним крепилась крупная янтарная брошь, которая покачивалась от движений танца. Двигаясь тягуче и размеренно, Фрэнк не отводил взгляда от горящего зелёными искрами взора напротив. Джерард был прекрасен в светлой кремовой романтической рубахе со свободно ниспадающим воротом. Его грудь в разрезе ворота была открыта для взглядов почти наполовину, и Фрэнк ловил себя на мысли, что хочет прикасаться к этой белой, даже на вид мягкой, бархатной коже.
Их ладони без перчаток соприкасались друг с другом, и дорогие камни в перстнях на пальцах Джерарда искрились бликами в свете люстры. Вокруг них так же неспешно вышагивали, томясь напряжением страсти, другие пары, но никто не видел дальше своего спутника - это Фрэнк понял ещё с первого раза, а теперь выяснил почему. Не было никакой возможности прервать этот безмолвный разговор глаз, который был ещё более обольстителен, нежели разговор губ:
- Вы прекрасны сегодня, mon cher. Эта брошь - произведение искусства и выигрышно подчёркивает цвет ваших глаз. - Благодарю, месье. Ваш взгляд поедает меня желанием, и я смущён этим.
Поворот, смена ладоней. Шаги в противоположном направлении, недолгие задержки, и музыка подходит к светлой, романтической части.
- Право, не стоит. Вы выглядите слишком аппетитно, чтобы смущаться моему естественному желанию попробовать вас на вкус. - Это разжигает огонь нетерпения во мне, ваши взгляды слишком откровенны… - А ваши губы просят о поцелуе, они призывно блестят в этом неверном свете. - Не более, чем ваши глаза, разглядывающие меня так несдержанно…
Но вслух не произносится ни слова, музыка давит сверху своей возвышенностью, не давая страсти прорваться из чрева тел, разрешая танцующим общаться только едва уловимыми знаками глаз или касанием рук. И хотя по правилам сарабанды партнёры соприкасаются лишь частью ладони, держа пальцы напряжённо разведёнными, Джерард не упускает случая несколько раз согнуть свои пальцы, медленно проводя ими по фалангам юноши, но не сплетая их до конца, лишь легко дразнясь этим неожиданным отступлением от правил танца, заставляя ладонь Фрэнка моментально покрыться от этого мельчайшей испариной.
И вот танец подходит к концу. Звучат финальные аккорды, пары вокруг останавливаются в напряженной статике и дарят друг другу поклоны. Некоторые ищут себе другую пару для следующего танца, другие, держась за руки, отходят к мягким диванам, чтобы смочить губы вином. Джерард, легко поклонившись Фрэнку, но так и не отпустив его руку, обхватывает ладонь своими прохладными пальцами и делает порывистый шаг навстречу юноше, оказываясь губами у его уха.
- Mon cher… - жарко шепчет он, несколько раз намеренно касаясь ушной раковины носом. - Хочу вас… Хочу вас сейчас же!
Сердце юноши заметно ускоряется, а щёки заволакивает краской. Сегодня он решился надеть скромную полумаску в тон тёмно-синим бриджам, и его смущение не остаётся незамеченным.
- O Dio, dammi la forza…(1) - тихо стонет мужчина, глядя на зарумянившуюся кожу Фрэнка и, гибко разворачиваясь на каблуках, начинает нежно, но настойчиво тянуть его куда-то к стене. - Но гонг… - лепечет Фрэнк, находясь где-то между небом и землёй, наблюдая несдержанность желания обычно такого холодного и строгого наставника. - Гонг для обычной публики, mon cher, а у меня в этом доме есть своё, всегда ожидающее меня место.
Сплетя ладони, мужчины продвигались между парами и отдельными людьми в красочных, завораживающих масках. Состояние Фрэнка приближалось к эйфории. Эти мелькающие картины бала, маски, смеющиеся или томно перешёптывающиеся голоса, звуки очередного танца, шелест женских платьев и терпкий запах мужского парфюма - всё это калейдоскопом проносилось мимо, кружа голову, и юноша чувствовал лишь руку, цепко и трепетно удерживающую его ладонь. Всем существом своим он поддавался напору и нетерпению этого мужчины, ему нравилось чувствовать себя желанным, нравилось понимать, что именно он, Фрэнк Энтони Томас Айеро, смог вскружить голову самому Уэю, главному обольстителю при дворе. Это знание не отдавало гордостью, оно скорее обостряло и без того сильные чувства к этому мужчине, добавляло пикантности и без того нестандартной ситуации. Оно щекотало нервы и возбуждало, как красивое тело, проступающее неявными очертаниями под тонкой, вымокшей насквозь, тканью.
Дойдя до тёмного угла и приподняв тяжёлую портьеру, Джерард открыл прятавшуюся за ней неприметную маленькую дверь.
«Тайный ход во внутренние покои поместья, - удивлённо подумал Фрэнк, - как умно придумано!»
Лишь только оказавшись в сумраке коридора, Джерард нетерпеливо прижал юношу к стене, порывисто накрывая его губы своими в безумном коротком поцелуе. Он не прятал зубы и теперь с упоением пропускал между ними мягкие, податливые губы Фрэнка, удерживаясь на самой крайней точке от того, чтобы сделать больно. Юношу несколько напугал этот неожиданный порыв, но уже через секунду, распробовав новую для себя ласку и окунувшись с головой в ощущения на грани боли и блаженства, он подался к мужчине всем телом, долгожданно запуская тёплые ладони в разрез блузки, ненасытно водя по гладкой коже, достигая отвердевших сосков и скользя пальцами по разлёту ключиц, обводя указательным контуры ямочки между ними. Джерард легко вздрогнул, покрываясь гусиной кожей.
- Diavolo! - выругался он на итальянском, рукой очень нежно выводя контуры скул и подбородка юноши, неразрывно следя взглядом за реакцией его затуманенных ощущениями глаз. - Ты заставляешь меня гореть огнём… Идём!
И они, сцепив пальцы, отправились дальше по узкому и низкому потайному коридору, вскоре попадая в тупик. Джерард нажал на известные ему одному рычаги, и раздался тихий щелчок - стена впереди оказалась не цельной и таила в себе скрытую дверь в личные покои Уэя в особняке Шарлотты фон Трир. В них можно было попасть и более простым способом - через обычную дверь, но вести своего спутника во время бала по главной лестнице на этаж личных спален было бы верхом глупости.
- Осторожно, тут немного высоко, - мужчина спустился в комнату из тайного коридора и повернулся к юноше, выжидающе распахнув руки. Тот, чуть помедлив, почти упал в эти требовательные объятия, так и не коснувшись ногами пола.
Они попали в спальню через одно из крупных широких зеркал в массивных рамах тёмного дерева, которые висели чуть ниже уровня высокой кровати и поднимались выше среднего роста. Между зеркалами на гладком паркете располагалась поистине королевского размера кровать под скромным балдахином - узнавались привычки Джерарда, не терпящего излишнюю вычурность личных помещений. На противоположной стене, помимо зеркала-близнеца, находилось огромное окно почти до пола с дверью на балкон с ажурной решёткой. Небольшая мягкая софа, уютный маленький письменный стол и банкетка перед ним, узкий платяной шкафчик с резными изразцами, гладкий центр которых бал расписан откровенными картинками, - вот и вся обстановка этой комнаты.
Фрэнк отметил это, лишь мимолётно окинув взглядом интерьер. Все его мысли и чувства сейчас были сосредоточены на обладателе неистово горящих страстью глаз.
Прижав к себе юношу, он слегка поменял положение их тел, чтобы они оказались в постели. Фрэнк упёрся икрами в мягкий её край, и Джерард чуть отстранился от него, начиная медленно развязывать завязки блузы, расцепив сдерживающую их брошь. Наконец, уверенным слитным движением обеих рук он спустил ткань с плеч вниз, и она скатилась до сгиба согнутых рук Фрэнка, держащего мужчину за талию, оголяя кожу груди, соски и спину. Тут же несытыми прикосновениями руки Джерарда принялись исследовать открывшееся им пространство, вынуждая юношу вздрагивать, прикасаясь к наиболее податливым местам; вот они мягко гладят плечи, добираясь до лопаток и снова возвращаясь на грудь, вновь поднимаются наверх, скользя по шее и кадыку, обводят контуры скул и легко пробегают по мягким губам.
Неожиданно Фрэнк выходит из этого сладкого транса безумных прикосновений, и рукой ловит руку Джерарда, которая стремится оторваться от его лица. Медленно, не отводя взгляда от заинтересованных глаз мужчины, он позволяет его указательному пальцу, свободному от перстней, скользнуть между своих губ во влажную тёплую глубину рта. Вобрав его до конца и с удовольствием отметив расширившиеся зрачки мужчины, он так же медленно выпустил его, и, развратно проведя по всей длине языком, снова протолкнул внутрь рта, лаская и чуть посасывая.
- Il mio bel ragazzo… (2) - прошептал очарованный этим действием мужчина, и Фрэнк отметил, что наставник неосознанно перешёл на итальянский. Сейчас, в исполнении этого глухого, срывающегося на шёпот от возбуждения, голоса, он звучал терпко, перекатываясь на нёбе и между зубами, задевая внутри натянутые до предела нервы, проходя сквозь кожу и сметая последние уцелевшие заслоны разума. Чтобы слышать этот итальянский говор из уст такого желанного мужчины, Фрэнк был готов пойти на что угодно.
- Я на пределе, mon cher, - снова на французском сказал мужчина. Он испытывающе долго смотрел в глаза юноше, а затем переложил его свободную руку на свой пах, где пульсировала готовая, опаляющая жаром даже через ткань, плоть.
Фрэнк вздрогнул. Впервые его рука касалась наставника в этом нескромном месте. Впервые он чувствовал его вздыбившуюся эрекцию и гладил, гладил её пальцами, стараясь запомнить это ощущение как можно лучше.
- Тише, тише, мы ведь не хотим закончить всё сейчас, - остановил движения его руки мужчина.
Быстро справился с завязками его бриджей и, не дав юноше опомниться, резко спустил их сразу ниже колен, оголяя пах, ягодицы, стройные бёдра и чашечки колен. Лёгким касанием он заставил Фрэнка сесть на кровать, открываясь перед ним во всей красе. Юноша полулежал, опираясь сзади на согнутые локти, чуть расставив ноги в стороны и наблюдал, как наставник любуется предоставленным на его суд молодым, нежным и красивым телом. Блуза ещё остаётся на локтях, но она совершенно не мешает, и взгляд мужчины одурманено блуждает по груди, останавливаясь на тёмно-коричневых бугорках сосков, сжавшихся от прохлады воздуха в спальне или же от возбуждения. Как скользит дальше, вниз, к неявной дорожке волос, стрелой расширяющейся к низу, где в мелких завитках тёмного цвета призывно пульсирует ожидающая действий плоть… Сглотнув, мужчина опускается взглядом ниже, к месту, где ноги расходятся в стороны, и, уняв желание накинуться на это тело сейчас же, начинает судорожными движениями стягивать свою блузу и распускает завязки на талии и паху своих бриджей.
Фрэнк с лёгкой загадочной полуулыбкой внутренне торжествовал, видя, как наставник опускается на колени между его раздвинутых бёдер и нежно, порывисто трётся щекой о их внутреннюю часть. Это так приятно! От этой ласки иглы блаженства рассыпаются по телу и снова сосредотачиваются внизу живота, где уже давно поселилось ноющее, жаждущее возбуждение. Вот Джерард, прикрыв глаза, поднимается выше, зарываясь носом в кольца волос, проводя им по подобранно стянувшейся коже мошонки, добирается до плоти и нежными, мягкими касаниями губ начинает целовать её, заставляя Фрэнка прикрывать глаза от предвкушения новой незнакомой ласки. Совершенно не задействовав руки, которые он устроил по бокам от него, мужчина медленно проводит языком от основания до верха и там, чуть помедлив, наконец приоткрывает губы, неторопливо впуская его в себя, при этом создавая небольшое давление, отчего Фрэнк, теряясь в сладких ощущениях тёплого, влажного рта, наконец, издаёт глухой, благодарный стон.
«Не останавливайтесь, только не останавливайтесь», - молит он глазами своего соблазнителя, который и не думает об этом, и его голова двигается вслед за движениями рта и губ, вызывая у юноши невозможно сильные ощущения приливов.
Фрэнк молод и горяч, он не знает, как сдерживать их и стоит ли это делать. Посему, случайно повернув голову в порыве экстаза от очередного, более сильного прилива ощущений и увидев в зеркале всю эту развратную картину целиком: он, распростёртый на белой простыни, наставник, ласкающий его плоть губами и языком, стоящий перед ним на коленях между раздвинутых бёдер… движения головы, от которых финальная, последняя, судорога приближалась неимоверно быстро - всё это стало последней каплей к тому, чтобы он, запустив пальцы в чёрные волосы Джерарда, пытаясь остановить его, с головой нырнул в свой первый оргазм от оральных ласк, приподнимаясь в пояснице, напрягая ноги, чувствуя, как несколько волн разной силы прошибают его тело, и семя толчками покидает его, разливаясь в тёплое лоно рта. Джерард судорожно сглатывает его, пытаясь не захлебнуться от такого яркого финала. Фрэнк оседает на кровать, раскидывая руки по сторонам, его губы приоткрыты, он судорожно и громко дышит, и его грудь ходит вверх-вниз, с усилием закачивая воздух в лёгкие. Какое-то время он находится нигде и ни на что не может реагировать. Видя это, Джерард поднимается с колен и подходит к письменному столу, доставая из маленького выдвижного ящичка небольшой стеклянный флакон с маслянистой жидкостью внутри.
Поворачиваясь, смотрит на эту сладостную картину: молодое, поблескивающее от бисеринок пота тело, только что достигшее разрядки. Обмякающая плоть, закрытые глаза и трепещущие длинные чёрные ресницы в прорезях маски. Собственное возбуждение слегка отступило, но он прекрасно знал, что это ненадолго. Сегодня он намеревался пойти до конца, не было никаких сил ждать дольше, и он уверенно двинулся к кровати и юноше на ней, на ходу освобождаясь от бриджей, чулок и обуви, оставаясь в своей притягательной первозданной наготе. Присев на кровать, он полностью освобождает юношу от не до конца снятой одежды и обуви, пока тот находится в полубеспамятном состоянии. Стеклянный пузырёк нагревается от тепла ладони, передавая это тепло своему содержимому.
Джерард ложится выше, сбоку от распростёртого Фрэнка, и приближает свои губы к его уху, уже зная, где у юноши находятся точки, перезапускающие чувства. Сбить с толку - вот самое лучшее решение, чтобы начать новую игру, затирая ощущения от прежней.
- Вы знаете, mon cher, что напоминаете мне ангела. Непорочного и чистого, сотканного из тепла и света. Для вас у меня особый дар, - горячо шепчет мужчина, нежно задевая ухо губами и носом, из-за чего юноша начинает приходить в себя.
Чуть помолчав, с удовольствием отмечая, как дыхание выравнивается, а грудь уже не вздымается так неистово, Джерард продолжил:
- В Священном Писании Исхода сказано: «И сказал Господь Моисею, говоря: «Возьми себе самых лучших благовонных веществ: смирны самоточной пятьсот сиклей, корицы благовонной, половину против того, тростника благовонного двести пятьдесят, касии пятьсот сиклей, по сиклю священному и масла оливкового гин; и сделай из сего миро(3) для священного помазания».
Сказав это, он зубами вытащил пробковую заглушку из потеплевшего в ладони пузырька, и вокруг начал распространяться нежный благовонный запах мира, который вязко перекатывался внутри стеклянных стенок.
- Ещё вчера это миро находилось в стенах монастыря в местечке Val-d’Oise, недалеко от Парижа, а сейчас я умащиваю им ваше прекрасное тело, выражая своё преклонение перед красотой Его творенья, - с этими словами он нежно водил смоченными в масле мира пальцами по скулам юноши, проводя сверху вниз по шее, чуть останавливаясь в ямочке между ключицами… Смочив пальцы снова, оставил влажные следы на ключицах и спустился к груди. От каждого его прикосновения за пальцем тянулся след из гусиной кожи, Фрэнк снова начинал реагировать на то, что происходит с ним, и, отметив это, Джерард с улыбкой склонился к небольшому уху, которое ещё не получило те ласки, которые без сомнения заслуживало.
Пальцы, смоченные миром, ласкали соски, и Фрэнк снова чувствовал это приятное простреливающее ощущение, когда наставник пропускал их между скользкими пальцами, потом с усилием прижимая их к рёбрам и снова с наслаждением вытягивая вверх. Это было сладкой мукой, и юноша с удивлением отметил первые импульсы внизу живота.
Язык Джерарда горячими влажными ласками исследовал ушную раковину, то совсем легко проходясь по контуру уха, то неожиданно забираясь как можно глубже, и это неожиданное проникновение будоражило своей остротой ощущений. Изредка его зубы начинали прикусывать мочку, играя с ней языком, и Фрэнк таял от этих ласк.
Чувствуя, как рука, оставляя соски позади, начинает спускаться ниже к чуть напрягшейся плоти, он лёг на бок, чуть согнув верхнюю ногу в колене, ища губы Джерарда и, наконец, впиваясь в них короткими влажными мажущими поцелуями. Положив левую руку на скулу и ухо мужчины, он начал легко поглаживать кожу пальцами, а затем, скользнув ими дальше, путаясь в длинных волосах, положил ладонь на затылок, притягивая того к себе, заставляя перейти с поцелуев губ к жаркой, глубокой игре языков. Фрэнку почудилось, что он ощутил нотки вкуса своего семени, как-то сохранившиеся у Джерарда, и неожиданное осознание того, что тот совсем недавно делал своим ртом с его плотью, прошлось мощным разрядом возбуждения по всему телу.
Рука мужчины, облитая благовонным миром, ласкала плоть, которая с готовностью отвечала на них лёгкой пульсацией, с каждым движением руки твердея всё больше. Наконец, мужчина обхватил подтягивающуюся к ней мошонку, мягко прогладив шов на ней, и двинулся ещё ниже, забираясь пальцами в складку между ягодиц, трепетно нащупывая свою цель, ожидая встретить сопротивление сжатых мышц.
Каково же было удивление мужчины, когда смоченный благовонным миром палец беспрепятственно скользнул внутрь, в горячее засасывающее его нутро, и он, испытав от неожиданности невиданный прилив желания, тут же добавил второй, а чуть погодя и третий.
- А мой ангел не настолько невинен, как показалось мне сначала? - срывающимся шёпотом спросил мужчина, губами уткнувшись в пахнущую благовониями шею юноши, в то время как его пальцы совершали непристойные движения между ягодицами, от чего тот слегка выгнулся в спине.
- Ваш ангел более чем невинен, - простонал Фрэнк, привыкая к этим новым и таким странным ощущениям. Когда это делает кто-то другой, а не ты, вся суть происходящего меняется, и чувствуется это совершенно иначе. - Но он слишком ждал встречи, и поэтому позволил себе готовиться…
Мужчина рыкнул, упиваясь услышанными словами, и завалил юношу на спину, удобно устраиваясь между его бёдер, раздвигая их шире, нежно потираясь своей твёрдой плотью промеж ягодиц. Почему-то именно это ощущение твёрдости и жара подстегнуло Фрэнка. Он предвкушал, он ждал этого момента так сильно и трепетно, как только была способна его душа. Всё, о чём он думал сейчас - это было навязчивое желание стать одним целым со своим наставником, почувствовать, как он проникает в него, всё глубже, заполняя своей горячей твёрдостью мягкое нутро.
Джерард налил миро прямо из флакона на промежность юноши и предвкушающе наблюдал, как его вязкие капли стекают ниже и ниже, скрываясь между ягодицами.
- Прошу… Прошу вас… - раздался умоляющий голос Фрэнка, и Джерард, очнувшийся от созерцания, взял его руки чуть выше подмышек, прижимая к простыням, и начал медленно, настойчиво проталкиваться, не сводя взгляда с широко распахнутых шоколадных глаз в прорезях тёмно-синей полумаски.
Мужчина блаженствовал. Упругое тело принимало его с нетерпением, и в глазах юноши читалось, что это не доставляет никакой боли. То, чего он боялся больше всего: навредить, напугать, оттолкнуть его… Он даже не мог рассчитывать на такой подарок, как то, что этот ангел сам приготовит себя к их встрече. В сердце Джерарда зашевелилось давно убитое обстоятельствами жизни чувство, пробуждённое всепоглощающей нежностью к этому юноше, который так открыто, с таким нетерпением принимал его. Войдя до конца, он замер, наслаждаясь чуть напряжённым изгибом губ, взглядом не моргающих глаз, смотрящих на него с ожиданием… Всё это, примешиваясь к мягкому, сжимающему его плоть ощущению, заводило Джерарда сильнее, чем весь его предыдущий, такой богатый, опыт в постели.
- Ещё… - простонал Фрэнк, требуя от наставника движения. Он уже практически привык к новому для себя ощущению, и осознание того, что сейчас они - одно целое, сводило с ума и уносило его разум от тела.
Мужчина, отстраняя бёдра почти до конца, снова чуть резче вошёл, сильнее сжав ягодицы. Фрэнк коротко и глубоко вдохнул от этого толчка, приоткрыв губы, и на лице Джерарда начала проявляться игривая улыбка. Он снова начал отстраняться, а потом неожиданно с силой вогнался в юношу, от чего тот глухо простонал. Уже плохо сдерживая себя, мужчина продолжал повторять эти медленные сильные толчки, которые всё же становились быстрее и быстрее, и вот, потеряв всякую связь с реальностью, он, уже не сдерживаясь, со всей страстью и силой, почти лишившись разума от долгого ожидания, делает резкие толчки ягодицами, вбиваясь в мягкое упругое нутро постанывающего юноши под собой.
Фрэнк чувствует, как внутри него разгорается пожар и как, откликаясь на это, он сам приближается к разрядке. Высвободив правую руку из крепкой хватки мужчины, он, содрогаясь от сильных толчков, начинает ласкать себя, помогая подойти к финалу. Вот мужчина чуть замедляется, и Фрэнк ощущает, как тесно становится внутри. Плоть Джерарда просто разрывает его жаркими ощущениями, и, почувствовав сильнейший прилив, юноша позволяет себе излиться. Тело пробивает дрожь от оргазма, более мягкого, но не менее приятного, чем первый. Он негромко стонет, закусывая нижнюю губу. Тёплые капли падают на живот, в то время как Джерард, ещё несколько раз с силой вбиваясь внутрь, почти придавливает собой Фрэнка, издавая у его уха полурык-полустон, содрогаясь от яркого мощного оргазма, толчками изливаясь в тело юноши. Через несколько секунд он обмякает и распластывается сверху, и Фрэнк настолько счастлив от ощущения этой родной тяжести на себе, что может только улыбаться, глядя в потолок. Чуть повернув голову, он находит ухо Джерарда и ласково, нежно обсасывает мочку губами.
Как показать своё счастье? Как сказать о любви? Слова зачастую опошляют то, что ты чувствуешь, делают это приземлённым и ничего не значащим. Фрэнк надеялся, что эта мягкая ласка скажет наставнику достаточно о его чувствах сейчас, и он не ошибся. Ещё в полубреду, находясь далеко от своего тела, Джерард крепче сжимает юношу под собой и бормочет на красивом итальянском:
- Bellissimo, il mio bellissimo ragazzo! Cosi' innocente e dolce, come il fiore di camelia. Non voglio lasciarti andare… Che fortuna, che ti ho trovato in questo luogo pazzesco!(4)
И потом, перед тем как уснуть глубоким спокойным сном, с его губ срывается едва слышно:
________________________________ (1)Господи, дай мне сил. (ит.) (2)Мой прекрасный мальчик. (ит.) (3)Миро - освящённое ароматное масло для миропомазания. Используется при богослужениях в христианстве.(др.греч.) (4)Прекрасный, мой прекрасный мальчик! Такой невинный и нежный, как цветок камелии. Не хочу отпускать тебя... Какая удача - найти тебя в этом безумном месте (можно понять и иносказательно, что Джерард имел ввиду "мире")(ит.) (5)Люблю тебя. (ит.)
От автора: благодарю некоторых отзывчивых пользователей вк за помощь с итальянским, в котором я дуб. И - призываю послушать <Г.Ф. Гендель - Сарабанда с вариациями из сюиты d-moll> из начала главы, она невероятная и атмосферная. Люблю вас :-)
О, дорогой автор! Спешу признаться Вам, как мне нравится это произведение! Казалось бы, тема 18 столетия, а может и 19 (извиняюсь за неточность), немного избита, множество авторов пытались написать что-то восхитетельное, и вот, наконец-то в русском фанфикшенне нашелся этот человек, который сумел так красиво все расписать. Так интересно, что же произойдет дальше, успеют ли отношения Джерарда и Фрэнка стать чем-то большим и утвердиться перед тем, как ученику исполнится 21, и его наставник уедет заграницу. Особенно меня поразила это "признание" вконце, неужели Джерард уже готов говорить такие громкие слова? Я жду продолжения с нетерпением. Вдохновения Вам, дорогой автор!
yeeesss....., ооо, спасибо огромное! Я так рада что читаете, это просто... честно, почти до слез. Спасибо! упырь, ох уж этот Джерард. Я сама не вполне иногда понимаю, что происходит в его великолепной голове. Мне кажется, что он тает от искренности Фрэ и подсознательно чувствует не только похоть, но и его тепло, любовь, искренность, направленную на него. Мне кажется, его этим не слишком баловали... Вот он и тает, как мороженое. А еще - просто слишком сладко кончил, и это развязало язык. Такое случается :-) И еще - недавно я гуляла в парке и ревела, потому что наконец эта история сложилась до конца в моей голове, и честно, все что там будет твориться, поразило меня. Начиная писать, я не думала, что это будет ТАКАЯ история... Впрочем, читайте и сами все узнаете. Спасибо, что вы со мной! hactie, я таю от ваших отзывов, благодарю от всей души! Знать, что слова воздействуют именно так, как должны - высшая похвала для меня, спасибо!
