- Сука! – мой голос полон ненависти настолько, что я сам удивляюсь. Не обращая внимания на боль в руке, я в очередной раз бью его в покрасневшую, истерзанную мной челюсть. Он издает что-то, похожее на крик, захлебываясь кровью, сочащейся из внутренней поверхности его щек. - За что? – на выдохе спрашивает он, выплевывая зуб. Как он может задавать мне такие глупые вопросы?! Это ходячее недоразумение, никчемное создание, которое годится только чтобы срывать на нем свою злость. Не раздумывая ни секунды хватаю его за волосы, тяну вниз и бью коленом в поддых. С силой отталкиваю, и он тяжело падает на пол автобуса, от чего пустые пивные бутылки на журнальном столике неустойчиво пошатнулись, а одна упала на пол и подкатилась к моим ногам. Я поймал себя на мысли, что мне нравятся эти тяжелые стоны, учащенное, хриплое дыхание, тягучие капли крови, смешанной со слюной, которые одна за другой падают на пол. Может, я псих? Душевно больной, который опасен для окружающих лишь в силу своей болезни? Ну нет, сумасшедший никогда не признает себя больным. Я просто очень жестокий человек, но с этим ничего не поделать. Поэтому я не позволяю ему подняться и бью ногой в грудь, заставляя перевернуться и упасть на спину. Лучше бы я этого не делал. Для него было бы лучше. В его глазах стоят слезы, а лицо исказилось в гримасе боли и страха. Отвратительно. Жалкое существо. Несколько слезинок скатилось из уголков его глаз вниз, к вискам. Тихие не то всхлипы, не то стоны начали вырываться из его искривленного болью и жалостью к себе рта. - А ну, перестань! – ору я так, что горло начинает жечь, протестуя. – Встань сейчас же и дерись как мужчина! – он только начинает рыдать еще сильнее, отчего во мне поднимается очередная волна гнева. - Пожалуйста… Не… Не надо, – кое-как выговаривает он, захлебываясь слезами и кровью. - Встать, я сказал! – как он смеет мне перечить?! – Встать! – на этот раз он, издав жалобный стон, медленно переворачивается и встает на четвереньки. Но тут его тело сотрясает судорога, и он заходится в приступе кашля, выплевывая все больше и больше крови. - Я не могу, – это приглушенное завывание-стон становится последней каплей. Я хватаю с пола пустую пивную бутылку и со всей силой, на которую способен, обрушиваю стеклянный сосуд на его затылок. Булькающий звук, который он при этом издал, доставил мне пусть и извращенное, но истинное наслаждение. Он снова оказался на полу лицом вниз. С минуту я сомневался, жив ли он еще, но потом заметил, что его спина тяжело и медленно поднимается и опускается. Я устал. Концерт все-таки взял свое – мои веки потяжелели, а мышцы расслабились. Лениво перевернув его ногой, я присел на корточки и как следует рассмотрел человека, которого еще несколько часов назад считал своим лучшим другом. Раньше бледное лицо почти полностью стало иссиня-багровым, распухло, превратившись в уродливую маску. Остекленевшие от страха и боли глаза заплыли, почти полностью скрылись под распухшими веками. Тонкие губы были почти полностью изорваны моими ударами, а на месте нескольких зубов зияли неровные темные дыры. Черные, слипшиеся из-за крови волосы разметались по полу. Омерзительное зрелище. - Фрэнк, за что? – прошептал он очень тихо, почти одними губами. - Ну как за что?! Ты действительно не понимаешь или только прикидываешься, Джерард? – я снова начал злиться, но был слишком вымотан, чтобы продолжить драку. Хотя, какая это драка? Если соперник не сопротивляется, то это становится банальным избиением. Хм, по взгляду вижу, что он действительно не понимает. Ну что за идиот! - Не стоило тебе целовать меня на сцене, ох, не стоило, – я прекрасно знал, что шепот иногда может быть более угрожающим, чем крик. – И если еще раз захочешь поступить так же, хорошенько подумай, прежде чем решиться, – с этими словами я встал и отправился к выходу. Если быть до конца честным с самим собой, я избил его не только за то, что он поцеловал меня. По большей части это произошло потому, что этот быстрый, неуклюжий поцелуй заставил чувства, сокрытые в самой глубине души, взбунтоваться. Они были как никогда близки к тому, чтобы вырваться наружу, но мне все же удалось их удержать. А если быть абсолютно честным, то я не против повторения подобной ситуации. Не могу сказать, что мне совсем не понравился поцелуй. Да и вновь насладиться избиением Джерарда я не прочь. Я улыбнулся собственным мыслям. - Ох, черт, новые кеды испортил! – с досадой воскликнул я.
Ну нет, сумасшедший никогда не признает себя больным. Я просто очень жестокий человек, но с этим ничего не поделать.АЕЕЕ как точно подмечено!! Понравилось, НО! я не совсем поняла смысла задуманного. Побил за то, что поцеловал и за то, что он не отказался бы от еще одного раза?
POSTAL, тут я намудрила, да. Сначала его разозлило то, что Джерард его поцеловал. Он его избил, а потом понял, что понравилось его избивать. Блин, это плохо, когда фик непонятный. Чеоооорт Спасибо тебе
Джоонии)) как всегда прекрасно...только да,действительно малопонятно)я вообще сначала подумала что это Фрэнка бьют..хотелось чтобы Джер был сволочью х) а в итоге изза моего мини-замешательства жалко так никого и не стало.. Фрэнк действительно сумасшедший с такой логикой,а у сумасшедших всегда всё так запутанно,поэтому не расстраивайся что фик непонятный)))
как точно подмечено!! 
