Часть 2. http://notforsale.do.am/blog/you_know_what_they_do_to_guys_like_us_in_prison_chast_2_your_life_will_never_be_the_same/2013-05-01-6663

Pov. Джерард

Кажется, теперь я понимаю, что люди испытывают во время колесования, потому что именно такое состояние у меня сейчас. Хотя, что такого произошло? Ах да, прошлым вечером меня отымели в рот и сделали шлюхой. Тогда почему болит всё тело, не в зад же? Возможно, всё из-за того, что это повлияло на мою психику. Интересно, чего же мой разлюбезный братик с первого раза не уничтожил мою психику в пух и прах? Ну конечно, ему же помучить меня хочется. Я ничего не смогу с этим сделать, ведь право голоса мне не давали. 

Не знаю, спал я этой ночью, или бодрствовал. Этот промежуток времени просто выпал, я был по ту сторону сознания, промежуточно осознавая свою беспомощность, чувствуя, как сжимается моё сердце от боли. Сейчас молча лежу, свернувшись калачиком, дрожь проходит по всему телу, мне страшно. Я готов был прятаться, но где? Глупо пытаться спрятаться в четырёх стенах камеры, которую делишь со своими насильниками. Пытаться убежать от реальности, жить в эскапизме – моё спасение? Это было бы не менее глупо. Чего мне на данный момент хочется? Сдохнуть. Зачем я нужен? зачем родился, существую? Чтобы помимо своей воли ублажать своего же брата и его «бойфренда»? Наверное, это моя судьба. Каждый человек сам строит своё счастье и сам же может в один прекрасный момент всё это разрушить. Ломать и крушить намного проще, чем что-либо создавать. Человек сам виноват в своих бедах, так всегда. Я сам виноват в том, что происходит со мной сейчас, только я и никто больше. Я разрушил то, что когда-то создал. Ведь Майки доверял мне, а я так поступил с ним. Если переводить доверие в нечто материальное, то у меня это всегда было чем-то, вроде листа бумаги. Когда ты достаешь его, он новенький, красивенький, идеально ровный. А если его взять и помять, а затем распрямить, то он уже никогда не станет, как прежде, идеально ровным. Тоже самое случилось и у нас с Майки. Когда-то я потерял доверие любимой девушки, думал, больше не наступлю на эти грабли. Не люблю давать обещания, даже самому себе. Пообещал я тогда себе не повторять ошибок, обещание не сдержал. Такова природа человека. Он не умеет держать обещания, как бы сильно этого не хотелось. 

Я лежу, дрожа от холода, но боюсь пошевелиться. Уже слышно, что Фрэнк с Майки встали и возятся. В камере было тихо, не знаю, как им это удавалось. Была слышна лишь их тихая возня и звук бьющихся о поверхность капель воды, что резало слух. 
Пересилив свой страх, я приподнялся и дотронулся рукой до своего лица. Фу, что это за дерьмо? Я почувствовал что-то непонятное на коже, поднялся и поплёлся к зеркалу, чтобы выяснить, что это. Я не замечал ни Майки, ни Фрэнка, мир вообще приобрёл сероватый оттенок. Подойдя к зеркалу, я посмотрелся и увидел белые пятна на лице, и картинки прошлого вечера поплыли у меня перед глазами. Я снова почувствовал себя шлюхой. Это мерзкое ощущение, медленно разрезающее мои внутренности на меленькие кусочки, вернулось. 
Услышав шаги, я испуганно обернулся и увидел приближающегося ко мне Майки. Он обнажил белые зубы; узнаю этот хищный оскал.

-Пож-жалуйста, н-не трогай меня, - заикаясь, взмолился я и осел на пол перед раковиной, над которой висело зеркало, поджав под себя ноги и спрятав голову в колени.
-Боишься? Правильно, петушок, бойся, - я не видел его лица, но готов поспорить, ухмылка растянулась шире, - мы ведь не закончили вчера, хотя, для тебя и этого было достаточно. Вечером продолжим, а пока приведи себя в порядок. У тебя ещё куча работы сегодня, а вообще, если будешь хорошо себя вести, будешь элитной шлюхой. И не для всех, а только нашей, понял?
-П-понял, - сказал я и поднял голову, смотря на брата испуганными глазами.
-Вот и славно. Просто знай своё место, деточка, и никаких проблем не будет, - Майки отошел от меня, и я поднялся, затем направился к своему «месту», где теперь мне придётся существовать. 

Параша. Фу, ну и запах тут. Меня начинает просто тошнить от него, а ведь мне тут ещё много времени «обитать». Сев на матрац, я поджал под себя ноги и, уставившись в одну точку, снова стал думать. Что Майки имел в виду, когда сказал «элитная шлюха»? разве на зоне бывают такие? Нет, конечно, я слышал, что на зоне есть так называемые «элитные шлюхи», которые особо ухоженные, и могут трахаться даже с презервативом. Да-да, ну а что вы хотели? Здесь тоже люди, как-никак, не совсем уж далёкие от мира и о венерических болячках знают. Я знал, что они растопчут меня, опустят, и та боль, что я испытываю сейчас, далеко не такая сильная, как я смогу испытать после сегодняшнего вечера; как сказал Майки: «продолжим». Мне не хочется этого грёбаного продолжения, я не хочу снова чувствовать себя шлюхой. А я ведь почти не сопротивлялся, когда меня заставляли вчера взять в рот. Сопротивлялся бы, было бы намного хуже, тогда они сразу бы опробовали и мой зад. Во всяком случае, мне хотя бы морально надо себя подготовить к тому, что ждёт меня сегодня вечером. В плане анального секса я девственник. Говорят, что первый раз это больно, если не растягивать. Майки будет меня растягивать? Ага, сейчас же. Он просто засадит мне и ему будет всё равно, больно мне или нет. 
У меня побежали мурашки от всех этих мыслей, глаза наполнились слезами. Интересно, насколько меня хватит? 

Я вспоминаю о том, что мне надо привести себя в порядок и смыть наконец с лица это дерьмо. Поднимаюсь, иду к раковине, включаю воду, умываюсь. Вода еле бежит, она ледяная. Закончив, я снова вернулся на своё место. Не знаю, какие камеры у остальных, но о своей ничего положительного сказать тоже не могу: сыро, грязно, пару раз уже успел заметить крыс. Конечно, крысы мне не в диковинку, не привыкать. В детстве, когда мама отвозила меня к бабушке, я жил на чердаке, который особыми жилищными условиями не отличался.

Послышались шаги надзирателя. Меня должны забрать на работу. Я молю Бога, лишь бы только не с Майки и Фрэнком. Дверь открылась и надзиратель, оглядев камеру, обратился, как я понял, ко мне:
-Уэй, на выход. Завтрак, затем я покажу тебе территорию, на которой ты будешь трудиться.

Я встал и, заведя руки за спину, вышел из камеры. Мужчина осмотрел меня и повёл в столовку. Опять те же рожи и та шайка, что вчера приставала ко мне. Интересно, какие сюрпризы меня ждут сегодня?
На поднос мне поставили тарелку с какой-то вязкой кашей, скорее всего это была пшёнка, и какой-то напиток, похоже чай. Снова плетусь на то же место, где сидел вчера, сажусь, взяв вилку, начинаю есть. По крайней мере, это хоть что-то съедобное. Доев, запиваю чаем, который тоже оказывается не таким уж гадким, иду относить поднос. Меня снова обступила та же самая шайка. 

-Нравится быть опущенным? – язвительно спрашивает меня один из громил. 
-Что? Откуда ты знаешь?! – запаниковал я.
-От верблюда. Нас здесь десять человек, сейчас идем, и ты удовлетворишь каждого, столько раз, сколько нам захочется, и куда захочется, понял?
-Нет, - коротко отвечаю я и понимаю, что зря это сделал. 

Я роняю поднос, заключённые валят меня и начинают бить. Ногами. Один из них неплохо заехал мне в нос, из которого начинала течь кровь. Они уже не рассчитывали силы и били со всей дури.

-А ну расступились все! – кто-то крикнул, и они перестали меня бить; обернулись, чтобы посмотреть, кто там раздает приказы.
-Майкл, ты чего, это же опущенный, с ним можно! 
-Он, блять, только мой опущенный, только моя шлюха, и меня не ебёт, что тебе не с кем трахаться!
-Извини, больше не будем.
-Вот и славно. Ещё узнаю, что ты побил его или ещё что-то, кастрирую, ясно?!
-Ясно, - они разошлись, а Майки присел на корточки рядом со мной.
-Тебе ничего не угрожает, - он обратился ко мне, - здесь имею право тебя наказывать только я и Фрэнк. 
-Ты настолько влиятельный здесь?
-Да. А теперь поднимайся и топай работать, пока я не передумал!
-Спасибо, - пробормотал я и поднялся с пола.

Вытерев кровь рукавом, я направился к надзирателю, и он провёл меня на место, где я должен работать. И с чего такая забота?

***

Pov. Автор

-Майки, что это сейчас было? – с недоумением спросил Фрэнк, пережёвывая кашу.
-А что было?
-Ты только что защитил человека, которого вчера же сам и опустил. Не странно ли? Особенно для тебя?
-Фрэнк, всё не так просто. Он опущенный до самой своей смерти.
-Что ты имеешь в виду? Даже не вздумай, я не дам тебе его убить! Маленький срок дали?! – начал громко говорить Айеро, что все заключённые обернулись и странно посмотрели на него. 
-Ты чего орёшь, придурок? Успокойся, никто никого убивать не собирается!
-А что тогда?
-Ну, малыш, интрига, - ухмыльнувшись, разъяснил Майки.
-Майки! 
-Ладно. Какая судьба была у тех опущенных, которые попадали к нам в камеру?
-Ну… Пытки, насилие… Никто не выдерживал, все кончали жизнь самоубийством. 
-Смекаешь, малый, - одобрительно улыбнулся Уэй-младший.
-Ты хочешь таким образом своего брата..?
-Да. Это и будет его наказание. Выдержит – будет жить. Не выдержит – нет. это замкнутый круг, тут уж ничего не поделаешь. 
-Ты зверь, Майки! – рассмеялся Фрэнк.
-Стараюсь, - улыбнулся Майки в ответ.

Они были похожи на озабоченных маньяков. У обоих явно был непорядок с психикой. Хотя, возможно, Фрэнк не был бы таким, если бы не было Майки. На нем очень сильно сказалось влияние, которое переросло в нечто материальное, стало проявляться в характере. Ему стало нравиться смотреть на то, как люди мучаются, умоляют о пощаде, смотрят в глаза, так наивно, думая, что он отпустит их, если они сделаю всё, что им скажут. В такие моменты по-настоящему чувствуешь себя Богом. Твоя жертва – кукла, марионетка, которой можно вертеть, как хочешь. Ему это доставляло дикий кайф. Может всё просто потому, что ему хотелось быть выше кого-то, чувствовать власть? Да, это определенно было так. Ему хотелось отыграться за всю ту боль, которую ему когда-то причинили. Фрэнку жизнь никогда сахаром не казалась: родители были наркоманами, били его, унижали, как и одноклассники. Всю жизнь он испытывал боль, ему было незнакомо такое чувство, как любовь. Теперь он даже не хочет этого испытывать. Любит ли он Майки? Нет. Это элементарная привязанность. Он даже самого себя не любит. Фрэнк смирился с мыслью, что уже никогда никого не сможет полюбить. Это превратило его в зверя. Никому такого не пожелаешь.

Парни доели, и надзиратель отвел их камеру. Сегодня им не нужно было идти трудиться, поэтому они проведут целый день в камере, играя в карты, и, возможно, строя планы сегодняшнего изнасилования Джи. 
-Майк? – Фрэнк разлёгся на своей койке, подложив руки под голову, - а ты что сегодня с Джерардом думаешь делать? Все как обычно?
-Эээ, нет, Фрэнки. Я подойду к этому делу более креативно. 
-Это как?
-Фрэнк, просто нагнуть его и изнасиловать – это глупо!
-Научи меня как надо, о, великий Майкл!
-Я хочу помучить его. Сделать ему очень больно. Даже не физически. Я хочу сделать ему больно морально. Чтобы он понял, какое он ничтожество! – он стукнул кулаком по столу.
-Майки, ты чего? Успокойся!
-Я? Я спокоен! Просто я хочу, чтобы эта блядь поняла, где её место! Что такое быть униженным и что такое быть одному! Когда тебя никто не может спасти! – голос Майки срывался на крик. 

Фрэнк никогда не видел его таким. Ему хотелось понять, почему так, ведь тут уже дело не только в том, что из-за него они попали за решетку.
-Майки, успокойся, - Фрэнк сел рядом с ним и начал успокаивающе поглаживать его по спине.
-Я хочу, чтобы он чувствовал себя на моем месте, - прошептал Майки, казалось самому себе, но Фрэнк отчетливо расслышал эти слова и ужаснулся. Что это могло значить?
-Что ты имеешь в виду? – спросил Фрэнк, не сдержавшись.
-Неужели ты думаешь, Айеро, что я всегда был таким? Нет, это мой брат постарался! Я стал чудовищем, бесчувственной скотиной! Сука! И вот, Фрэнки, мне выпал шанс ему отомстить! – он истерически засмеялся, глаза нездорово заблестели, - и ты мне поможешь, ведь так, малыш? – Фрэнк боязливо кивнул, - вот и славно, - его губы растянулись в ухмылке, - как же мне хочется посмотреть, как эта шлюха будет мучиться! Он пожалеет, что появился на свет, - Майки снова истерически засмеялся, но на этот раз сквозь… слёзы?
-Майки? Ты что, плачешь? – Фрэнк никогда не видел его таким.
-Нет, блядь, глаза вспотели! Да, Фрэнк, я плачу! Да, я такая тряпка!
-Расскажи мне, что случилось. Пожалуйста.
-Ты действительно хочешь знать? – хрипя, спросил Майки.
-Да, - твёрдо ответил Фрэнк. 
-Ты меня не поймёшь.
-Почему? Пойму.
-Не поймешь. Тебя просто не насиловали 10 человек, когда тебе было 15.
-Ч-что? – Фрэнк опешил от такого.
-Да, Фрэнки. Джерард устраивал вечеринку в честь своего дня рождения. Был я и его друзья. Я тогда сильно заболел, поэтому рано пошёл спать. Музыка была очень громкая. Я спустился и попросил сделать потише. Они все были в жопу пьяные и обдолбанные. Какому-то из них не понравилось моё присутствие, я даже не помню, кто это был. Он просто вплющил меня в стену, что-то говорил заплетающимся языком. Потом он содрал с меня пижамные штаны и без растяжки вставил свой член в меня. Полностью. Мне было больно, я кричал, плакал, звал Джерарда на помощь, понимаешь?! Этот ублюдок, тот парень, из моего изнасилования сделал целое шоу! Все смотрели на нас, подбадривали его. Им нравилось смотреть на то, как я мучаюсь, как мне больно, и Джерард это видел! Потом, когда этот парень кончил, его сменил кто-то другой. И так по кругу. Я помню, что Джи там был. Он тоже меня насиловал. Да, Фрэнк, он тоже насиловал меня! И я кричал ему: «но я же твой брат, как ты можешь?!»! Они разорвали мне зад, я помню, потерял сознание от боли, когда меня насиловал, кажись, пятый или шестой человек. Но они не остановились. Утром я проснулся в крови и сперме. На полу гостиной. Я помню, что даже встать не мог. Смог доползти до ванной, именно доползти, включил воду, помылся. Но ту грязь, которая внутри, я не смог отмыть до сих пор. Они уничтожили мою психику, растоптали меня. Я не мог успокоиться, плакал после этого днями и ночами. Потом немного отошел и поклялся ему отомстить. Вот такая история, - заключил Майки, и безумная улыбка заиграла на его лице.

Теперь всё встало на свои места. Фрэнку стало по-настоящему жалко Майки. Он никогда не думал, что ему пришлось пережить такое. Его изнасиловал собственный брат. Теперь он понимает, за что на самом деле Майки хочет ему отомстить. Теперь и Фрэнку захотелось его наказать. 
-А Джи помнит это? – спросил Фрэнк, вытирая слёзы с глаз Майки.
-Разумеется. Просто под дурачка косит. Я тогда говорил с ним на эту тему, он отмахивался и уходил от разговора.
-Тогда почему ты сегодня защитил его в столовке?
-Потому что я сам хочу всё ему вернуть. В жизни всё возвращается бумерангом. И я сам лично хочу ему вернуть это, понимаешь?
-Да.
-Я пытался покончить с собой после этого случая. 
-Так этот шрам...? – Фрэнк приподнял рукав тюремной рубашки Майки и указал на длинный шрам на его руке.
-Да, этот шрам. Я хотел вскрыть себе вены, сразу, за один раз. Но не получилось, меня спасли. Потом я пришёл к выводу, что если я остался жив, то у меня только один смысл жить. Только одна цель. 
-Месть?
-Да. Иначе я не знаю, для чего мне жить. Фрэнк, да моя жизнь – это не жизнь, это существование! Я не живу, я существую, обитаю в этом мире, потому что так надо, потому что я ещё не выполнил то, что должен.

Фрэнк не знал, что ответить. Он мог понять его, но только отчасти. Он знал, что такое, когда жизнь становится существованием, когда ищешь смысл. Он просто не мог поверить, что Джерард мог так поступить. Но он поступил так. Почему Майки ничего ему не рассказывал? Они доверяли друг другу, да, но ТАКОЕ он просто не мог рассказать. 
Заскрипел замок, и парни поняли, что привели Джерарда. Неужели они настолько долго просидели вот так? Да, они же даже на обед не пошли. Ладно, это не важно. Майки встал, вытер слёзы и, оскалившись, стал ожидать, когда откроется дверь и Джерард войдёт. Вот тут и начнётся его «сладкая жизнь». Никакой жалости. Ему просто это несвойственно.