Нежная грация первого снега очаровывала. Белесое небо, которое сегодня вдруг перестало всё обесцвечивать, раскачивал безликий ветер. Вокруг всё вдруг изменилось, сменило цвет, характер. В голове крутилась какая-то ненастойчивая песня, пока я и Фрэнк пробирались сквозь почти радостных людей к одной из местных больниц.
-Я всё ещё думаю, что это глупая затея, - простонал я, почти теряя трепетное ощущение прекрасного дня.
-Значит, я глупый? – Фрэнк не поворачивает головы ко мне, но даёт негласное разрешение на мои возмущения. Он благодарен мне за то, что я согласился прийти сюда.
Веского повода идти на приём к врачу нет, но мы обсуждали это каждый день в течении двух недель, поэтому я просто решил перетерпеть час, и дальше остаться свободным со своими противопростудными.
-Ты не глупый, - задумчиво тяну я. – Ты параноик.
-Нет, я заботливый, - он мягко улыбается.
Я покорно принимаю своё поражение от человека, который автоматически делает меня победителем. И я безумно счастлив сейчас идти за руку с кульминацией моей жизни под чистым непорочным снегом. Когда мы добираемся до нужного здания, при этом изрядно промёрзнув, нам приходится ещё и обходить его, потому что главный вход только для посетителей.
-Будь милым, - в шутку бормочет Фрэнк, когда открывает передо мной дверь приёмного отделения. На нас тут же веет теплом и запахом всевозможных болезней. Я вздыхаю, отдаю свою куртку Фрэнку и иду к стойке, чтобы взять номер.
Вокруг не слишком много людей, потому что рабочий день в самом разгаре. От грузной невысокой женщины мне достаётся бумажка с надписью «шестьдесят три», и я плюхаюсь на первый попавшийся стул, ожидая Фрэнка.
Усталость наваливается на меня, как только я расслабляю свои ноги. Сквозь полузакрытые веки и секундный приступ кашля я чувствую вокруг себя движение. Слышу чихания, сморкания, смех. Так хочется, чтобы вернулся Фрэнки. И почему-то в эту же секунду из гардеробной появляется Айеро, подбрасывая в руке позвякивающие номерки.
-Долго ждать? – оптимистично интересуется он, присаживаясь на место рядом.
-Нет, людей совсем мало. Нам повезло, - сквозь зевок отвечаю я, устраивая свою голову на плече парня. Он лишь удовлетворённо выдыхает, натягивая рукава длиннющей кофты на пальцы и прижимаясь ближе ко мне.
Мы сидим в таком положение примерно минут пятнадцать до того, как громкий женский голос объявляет мой номер и моё имя. Я еле-еле раскрываю глаза, пытаясь быстро прийти в себе и собраться.
-Уже идём? – задаёт, скорее, риторический вопрос Фрэнк. Парень уже встаёт и забирает свой портфель, направляясь к кабинету. Я сразу же подхватываюсь, догоняя его в тот момент, когда он стучит в дверь.
-Здравствуйте, - улыбается Айеро, пропуская меня вперёд.
За большим столом сидит молодая девушка. Она секунду не отвечает, пока заполняет какой-то бланк, а потом поднимает на нас взгляд.
-Ну, здравствуйте, что у вас случилось? – её быстрые руки сгребают всё ненужное к другой стороне стола, а она слегка улыбается, стараясь быть вежливой.
-Ну, - я запинаюсь, не зная, как начать. – В общем…
-А Вы присаживайтесь, - девушка любезно предлагает мне стул возле себя, и я немного скованно опускаюсь на него, чувствуя за спиной Фрэнка. – Так что же?
-У меня кашель уже давно. И усталость, - бормочу я, исподтишка наблюдая за заинтересованными глазами доктора.
-Какой кашель?
-Обычный. Сухой, - я пожимаю плечами, надеясь на то, что ответил правильно.
Следующие несколько минут она слушает мои лёгкие, смотрит моё горло, и на это время я вспоминаю своё детство. Дежавю, что ли.
-Думаю, ничего серьёзного, - заключает доктор, вызывая вздох облегчения со стороны Фрэнка. – Обычная простуда. Вы просто никак её долечить не можете, - как бы между прочим говорит она, пока пишет что-то на бумажке. – Я вам выпишу лекарства. И на всякий случай вы должны сдать кровь. Завтра утром, второй этаж, - она отдаёт мне бумажку с направлением.
Мы благодарим её и быстро уходим, надеясь попасть домой как можно скорее.
***
-Расскажи мне о том, что это будет, - тихо, без надежды на ответ, просит Фрэнк. Его голова лежит на подлокотнике дивана, а пальцы перебирают светящуюся на солнце пыль.
-Это то же самое, что и будущее, - бормочу я, смешивая синюю и красную краски. – Ты никогда не узнаешь, если не дождёшься.
-Тогда что же делать с нетерпеливостью? – пальцы парня замирают в воздухе, пока я обдумываю ответ. Мне приходится на минуту оттянуть с ним, пока я вожу кисточкой по ещё белой стене напротив меня.
-Направить её в другое русло, может быть, - усмехаюсь я, наконец, заканчивая одну из немногих оставшихся частей рисунка.
Мои руки буквально гудят от усталости – так сильно я их напрягаю с каждым новым штришком. Фрэнк долго упрашивал меня начать этот рисунок – он часто фантазирует. Но, как оказалось, многие фантазии могут воплотиться в реальность. Айеро буквально горел этой идеей, и однажды решил довести всё до конца. Он содрал часть обоев прямо над столом, пока я был на работе, выкрасил это место в белый цвет и поставил меня перед фактом. Единственный аргумент, с которым он согласился – это «я подожду своего вдохновения». И я, правда, несколько дней подряд искал что-то, что может помочь мне вывернуться на изнанку. Что-то, что заставит меня трепетать от нахлынувшего вдохновения. Я нашёл. И это были люди, и жизнь, и Фрэнк.
-Я не увижу её до того, как уйду на работу? – любопытство с деланной скрытостью скользит в его голосе.
-Нет, - коротко отвечаю я.
На этом наш разговор мягко оборвался, не принеся никому неудобств. Я продолжаю рисовать уже в уютной тишине. Мысли отключаются, и есть лишь я и моё искусство.
Через несколько минут Фрэнк встаёт с дивана, медленно, чтобы не потревожить, подходит ко мне и оставляет на моей щеке аккуратный поцелуй. После он скрывается за нашей дверью, скорее всего, направляясь на кухню, чтобы немного поесть перед тем, как пойти на работу.
Я вздыхаю, и улыбка нежным крылом трепетно задевает мои губы. Так улыбаются влюблённые.
А рисунок тем временем забирает всё больше тёмных тонов, поэтому я просто склоняюсь к его ногам и позволяю вести за собой.
И я не замечаю, сколько времени проходит, но Фрэнки уже собрался на работу и уже прощается со мной, целуя в губы. Я сильно прижимаюсь к нему, тщетно надеясь на то, что этого крепкого объятия хватит для того, чтобы след его заменил само присутствие парня.
***
Комнату заполняет одна из моих любимых песен The Smashing Pumpkins. Я сижу на диване, прямо напротив рисунка, и вдыхаю прохладный воздух, который коварно пробирается в комнату через открытое мной окно.
Всё моё существо пытается осознать свою значимость во время этого. Я смотрю на законченную пять минут назад картину, склоняя голову то вправо, то влево, надеясь увидеть что-то, что не увидел до этого. Но ничего нового нет, лишь законченный вариант всплеска моих чувств.
Законченный вариант того, как я пытался оставить след на земле.
Мне почему-то думается, что это великое событие, и совсем скоро должно произойти что-то ещё более прекрасное. У меня что-то вроде хорошего предчувствия, только приправленное волнением и безграничной надеждой.
Я медленно встаю, не желая терять картину из поля видимости, и зачем-то направляюсь к открытому окну. Мои движения кажутся немного скованными, такими, будто я боюсь спугнуть что-то. Что-то прекрасное, что хочу рассмотреть ближе. Наконец, слишком яркий и громкий, для такой тишины, гул машины заставляет меня переключить своё внимание.
Теперь я стою напротив окна, всматриваясь в беспечный хаос этого района. Я смотрю так долго и безотрывно, что дома начинают двигаться. Я слышу несколько возгласов молодых парней, проходящих под нашим окном. Слышу звук автомобильной аварии. Только совсем не замечаю очевидного. И вот, сквозь сон невнимательности и заточения в своих мыслях, я смотрю на единственную вещь, которая действительно должна была привлечь моё внимание.
Я смотрю на это чудо некоторое время перед тем, как отойти в сторону от окна и осмотреть последствия волшебства, которые ненавязчиво и незаметно раскинулись на нашем полу. Широкая и не слишком длинная полоска жёлтого мягкого цвета на ковре извещала о том, что фонарь под домом, наконец, починили.
И, поддаваясь порывам души, я становлюсь в полоску этого света, начиная рассматривать себя в этом образе, в этой интерпретации. Мои глаза с жадностью исследуют желтоватую от света кожу на руках, маленький прокол ниже локтя от сегодняшней сдачи крови, запачканные в краске пальцы и свою всегда явную и теплеющую любовь к Фрэнку. Никогда я не был так открыт перед собой, как сейчас.
И тут вдруг совсем внезапно я вспоминаю о времени. Я не понимаю, откуда это пришло, но уже иду к телефону, чтобы узнать, который час. Я несколько удивляюсь, потому что уже достаточно поздно, и скоро придут остальные обитатели квартиры. И, так как сегодня пятница, они обязательно будут толпиться около ванной, желая выглядеть свежими после утомляющего дня. Быть красивыми для сегодняшней вечеринки, которая, слава богам, проходит не у нас.
Я сразу же достаю из шкафа пару полотенец, сменную одежду и иду в ванную.
***
Душ на этот раз я принимаю почему-то долго. Я стою под струями воды, вожу и вожу своими руками по телу, стараясь снова и снова смывать с себя прошлую жизнь.
Я так влюблён в новую.
Но в итоге мне приходится выйти, когда в дверь настойчиво стучат. Оказывается, сюда уже образовалась очередь, и все очень-очень спешат.
-Привет! – почти хором здороваются Айвори, Кайл и Грек.
-Привет, - отвечаю я, приветственно махнув рукой.
-Ты идёшь с нами? – спрашивает Кайл перед тем, как скрыться за дверью ванной комнаты.
-Нет, - я мотаю головой в подтверждение своим словам.
-А Фрэнк? – может быть, глаза Айвори светятся надеждой, а может быть, простым любопытством.
-Тоже нет.
-Ладно, - совершенно спокойно отвечает девушка, а я всё-таки продолжаю свой путь на кухню, чтобы выпить немного воды. Там мне приходится потрудиться, чтобы настроить нужную мне температуру воды и не сломать этот старый и ржавый кран. Между всеми этими действиями я вожу по своим волосам полотенцем. Наконец, когда я завершаю всё, что мне нужно было, я возвращаюсь в комнату, всё ещё вытирая свои волосы и напевая какую-то песню, название которой крутится в моей голове, но никак не может собраться и нормально сформулироваться. А когда же я открываю дверь в комнату, все мысли словно выпадают из головы, оставляя так много места для волнения и удивления.
Я стою у двери с застывшей в воздухе рукой и приоткрытым ртом.
Я знал, что это случится, но не думал, что случится именно так.
Прямо перед моей картиной, в темноте, разбавляемой лишь светом фонаря, стоял Фрэнк. Его правая рука нежно, почти невесомо проводила по контурам рисунка. На губах его, я видел даже отсюда, горела, сияла потрясающая улыбка.
-Это превосходно, - выдыхает он в воздух перед собой, казалось бы, совершенно не замечая моего присутствия. Я совсем тихо прикрываю за собой дверь и опираюсь о неё, надеясь на то, что Фрэнк скажет и сделает всё сам. Но тишина висит ещё долгое время, уютная для Фрэнка, и пугающая для меня.
Я жадно рассматриваю своего парня, аккуратно окидывая его взглядом, так, чтобы не потревожить его прекрасное счастье. Он долго осматривает моё творение, двигая только руками. На его красивом, незабываемом лице переливается всеми оттенками восхищение.
-Я так люблю тебя, Джерард, - наконец, шепчет он. Проходит где-то полчаса с того момента, как я зашёл в комнату. И хоть я и не слежу за временем, но могу чётко слышать, как уходят из квартиры её постояльцы, громко переговариваясь, поторапливая друг друга.
Я позволяю себе преодолеть неловкость и встать дивана, чтобы несколько секунд спустя подойти к Фрэнку и крепко обнять его со спины. Теперь я слышу его мягкое дыхание и чувствую под своими руками его бьющееся сердце.
-Тебе правда нравится? – шепчу ему на ухо я, мимолётом целуя его шею.
-Больше, чем нравится, - отвечает он и, как будто делая над собой усилие, поворачивается ко мне. – Я так скучал, - он говорит мне это прямо в губы, которые уже в следующее мгновение накрывает поцелуем. Я сразу же отвечаю, резко и шумно выдыхая из-за вдруг накатившего возбуждения.
Он не заставляет себя ждать и крепко прижимает меня к себе за торс, забираясь прохладными руками мне под кофту.
-Фрэнки, - тихо выдыхаю я. – Фрэнки, милый, - я чувствую бесконечный поток эмоции, который открывает моя близость с парнем.
-Джи, - он целует теперь мою шею, засасывая кожу и, я уверен, оставляя яркие метки своего присутствия.
Мы медленно, сами того не осознавая, продвигаемся к дивану. Мои руки скользят по плечам парня, по его спине и ягодицам. Это как будто наваждение, внезапное, быстрое и необузданное. Мы ничего не можем поделать с собой. Наши сплетённые объятиями тела падают на диван. Мы выстанываем признания друг другу в лица.
И, Боже, я так люблю его. Всё моё существо кричит об этом, пока я дрожащими руками расстёгиваю замок на его байке. Мне так хочется прикасаться к нему, мне так хочется принадлежать ему, быть им.
Я расцеловываю его кожу, такую красивую кожу с рисунками, которые никогда не смоются. А он стонет, совсем тихо, но за этими стонами мы уже не слышим и не видим ничего вокруг. И Фрэнк отдаётся, он водит своими руками по моей уже оголённой спине и отдаётся мне полностью, без остатка, так, как только он может.
А я согреваю его своим дыханием. Мой язык скользит по его животу, который, то напрягается, то снова расслабляется, чуть- чуть приводя в движение прекрасных птиц.
И вот я уже расстёгиваю его штаны и стягиваю их, обнаруживая под ними чёрную ткань нижнего белья, которое сейчас так не к месту.
Мои поцелуи вечными метками рассыпаются по его бёдрам, а руки тем временем пытаются насладиться, удалить свою жажду. И вот тот момент, тот самый момент, который я никогда не хотел бы оставить незамеченным. Фрэнк теперь полностью обнажён. Он смотри на меня с игривым доверием, собираясь позволить всё, что я захочу. А я просто смотрю на него, не в силах поверить своему счастью.
Не в силах поверить красоте своего счастья.
Мои руки снова слегка дрожат, когда я веду ими от его тазовых косточек до шеи.
-Фрэнки? – вырывается из меня.
-Да? – его голос наполнен ярким удовольствием.
-Фонарь починили, видел? – продолжаю я, опускаясь на Фрэнка полностью и целуя его щёку.
-Видел, - отвечает он, а после так надёжно прижимает меня к себе. И я просто взрываюсь, испытывая безупречно приятное чувство в груди и саднящее в паху.
Мне приходится приложить некоторые усилия, но через несколько секунд уже Фрэнк оказывает сверху. Он таращит на меня свои потрясающие глаза, красоту которых я бы никогда не смог забыть. А я киваю, зная, что он понял меня, зная, что я делаю всё так, как нужно.
И тогда Фрэнк тает, он осыпает меня ласками и прикосновениями, он осыпает меня любовью, а я, так же как и он некоторое время назад, тихо постанываю, раскрываясь и отдаваясь.
Мои штаны вместе с нижним бельём в скором времени летят на пол, и теперь мы оба обнажены друг перед другом, что прекрасно, удивительно.
-Я люблю тебя, - достаточно громко, абсолютно чётко говорит Фрэнк, прежде чем его рот опускается на мой пах. И я захожусь в громком стоне, когда чувствую такую обескураживающую теплоту.
-Фрэнки, - тяну я, хватая простыни под собой. Как хорошо, что мы не застелили пастель сегодня. – Фрэнки, милый, - я не могу просто закрыть свой рот, все звуки вылетают из него без предупреждения.
Я чувствую, что мой пик уже совсем близко, я уже собираюсь попросить Фрэнка остановиться, но он делает это сам, резко зажимая мой член у основания.
-Ты такой красивый, Джерард, - шепчет Фрэнк. – Я сейчас, не волнуйся, - он убирает от меня руки и отползает немного в сторону, чтобы, я уверен, взять баночку смазки, которую мы купили несколько недель назад. Мышцы его спины так красиво напрягаются, когда он перемещается на диване. Когда же он возвращается уже с нужной вещью, его глаза застилает неуверенность. – Ты уверен, Джи? – тихо, как-то по-детски, спрашивает он, опуская взгляд ниже, чтобы по привычке обнаружить там пол, но натыкается на мои слегка разведённые ноги.
-Абсолютно, - на выдохе отвечаю я.
-Хорошо, - бормочет Фрэнк, и я могу почувствовать его волнение. Он волнуется не меньше, чем я. Он ещё раз перемещается по дивану, теперь уже беря в руки не слишком большую подушку. – Приподними бёдра, хорошо? – он старается говорить мягко, чтобы его просьбы не звучали, как приказы. – Так будет удобнее.
И я делаю, что он просит, абсолютно доверяясь его опыту и самообладанию. Потому что даже в темноте я могу заметить то, как он твёрд.
Когда мои бёдра водружаются на подушке, мои разведённые ноги сами по себе оказываются чуть приподнятыми в воздух. Фрэнки успокаивающе целует мои колени и поднимает их ещё выше.
-Удобно? – интересуется он, а я киваю, сосредотачивая всё своё внимание на нём и на его действиях. – Хорошо, - он как-то скованно-счастливо улыбается и берёт смазку в руки. – Это может быть немного неловко, но всё в порядке, хорошо? – он перемещается вперёд, но оказывается сбоку от меня, оставляя на моих губах такой нужный сейчас поцелуй. Наконец, я слышу щелчок крышки и закрываю глаза.
Проходит всего полминуты перед тем, как прямо там, где меня никто ещё не трогал, меня касаются влажные пальцы Фрэнка. Я уверен в том, что он согрел смазку перед тем, как дотронуться, потому что абсолютно никаких неприятных ощущений нет.
-Можно? – он всё ещё просит разрешение. Боже. Я снова киваю, и Фрэнк начинает просто поглаживать мой вход, аккуратно обводя поверхность кожи смазанными пальцами. И это довольно приятно, потому что я начинаю возбуждаться ещё больше, снова тихо постанывая.
И вот вдруг, в тот момент, когда я этого совсем не ожидаю, палец Фрэнка легко проскальзывает в меня, встречаясь с непреднамеренным сопротивлением моего организма.
-Расслабься, милый, - я даже с закрытыми глазами чувствую его улыбку, а потом и тёплую ладонь на своём животе. Меня это всё почему-то нисколько не смущает. Но это Фрэнк и я. Здесь никогда нет ничего неправильного. – Вот так, - выдыхает он, когда его палец свободно скользит во мне. И это так странно, потому что я не чувствую абсолютно ничего, кроме первоначального лёгкого дискомфорта. Он ещё некоторое время двигается так, до того момента, как мои бёдра дёргаются подаваясь навстречу движениям.
Теперь я чувствую, что давление там увеличилось, но боли нет и ничего приятного нет. Просто никак. Но само понимание того, что это Фрэнк. Что прямо сейчас во мне будет Фрэнк, заставляет мой разум закипать.
-Ай, - слегка возмущённо выдаю я, когда в меня, кажется, проникает третий палец. А вот теперь я чувствую боль.
-Тс, прости, Джи. Мне остановиться? – я тут же мотаю головой, стараясь снова расслабиться.
-Всё хорошо, - хрипло выдыхаю я. Он кивает, но пальцами всё ещё не двигает, а лишь поглаживает свободной рукой мой живот.
–Ты можешь… - тихо говорю я, и он понимающе улыбается, начиная двигаться. Первые несколько минут я чувствую только саднящий дискомфорт, но и тот вскоре уходит, снова оставляя меня ни с чем.
Это всё продолжается уже довольно долго, и я сам за собой не замечаю лёгких стонов, которые непреднамеренным потоком застревают в моём горле. Наконец, мне становится приятно от медленных и размеренных движений внутри, я, сам собой не управляя, двигаю бёдрами на встречу Фрэнку, пока слышу его хриплый возбуждённый выдох. Всё так плавно и хорошо.
-О, чёрт! – мой резкий выкрик, и я почти рву пальцами наволочку подушки, вцепляясь в неё изо всех сил. Резкий поток удовольствия буквально лишает меня возможности дышать и слышать. – Боже, чёрт, Фрэнк. Сейчас, пожалуйста, сейчас, - мой лепет, смешанный с хрипами от зарождающегося очага кашля, разносится, наверное, по всей квартире. И Фрэнк не смеет меня ослушаться.
Он снова тянется к смазке, не убирая своих пальцев, и смазывает свой член, испуская при этом вздох облегчения.
И вот, тот самый момент истины, к которому всё шло.
Фрэнки, стараясь не вынимать пальцев, пристраивается между моих ног. А я лежу, наблюдая за ним и задерживая дыхание. Похоже на чувство из детства, когда вы смотрите на медсестру, готовящую для вас укол.
-Ох, - стон с его губ срывается так же резко, как и с моих. Фрэнк аккуратно убирается пальцы, тут же, без промедления, заменяя их свои членом. Мои бёдра непроизвольно дёргаются вперёд, стараясь уйти от первоначально неприятных ощущений. – Джи, милый, как ты? – выстанывает парень, опираясь на руки.
-В порядке. Я в порядке, - шепчу я, стараясь расслабиться и не причинить Фрэнку боли. Мои руки хватаются за плечи парня, за его шею, когда он начинает медленные толчки.
И мне, чёрт возьми, хорошо.
Сначала резкая, но такая нужная сейчас боль, проходит по моему телу электрическим разрядом, но потом… потом мы просто становимся единым целым. Толчки начинают приносить удовольствие, и я ловлю стоны Фрэнка своими губами, подстраиваясь под темп, вспоминая, что же делал в таком положении мой парень.
И вдруг снова то удовольствие, резкое, долго ожидаемое, и мои пальцы оставляют красные, отметены на плечах Фрэнка.
-О, Боже, Джи, - парень утыкается носом в мою шею, прижимая меня к себе ещё ближе, а я так хочу, чтобы он ко мне прикоснулся.
-Фрэнки, пожалуйста, - мои глаза плотно закрыты. Я вдыхаю воздух, в котором уже живёт запах Фрэнка, такой невероятно нужный. Он двигается быстрее, при этом не теряя всё той же изначальной нежности.
-Я… я… ох, - я чувствую то, как он сбивается с ритма. Его член дёргается во мне, а я ликую, потому что смог довести его до конца, сделал всё правильно, получил своё удовольствие.
Фрэнки некоторое время не делает ничего. Он просто лежит, широко распахнув глаза, всё ещё не придя в себя после пережитого оргазма.
-Ты такой великолепный, - наконец, выдыхает он мне в шею. – Так люблю тебя, - его руки начинают скользить по моей груди, а я снова тихо постанываю, сходя с ума от чувства всё ещё горячего члена Фрэнка внутри и неимоверного желания кончить.
А Фрэнки всё ещё меня дразнит, играя пальцами с моей кожей, оттягивая соски, целуя шею. Я совсем расслабляюсь, но тут резко, совершенно неожиданно, его правая рука сжимает мой член, мой рот открывается в звучном стоне. Я млею, растекаюсь лужей от всего этого. Его рука такая влажная и быстрая.
И мне этого больше, чем просто достаточно. Через пару минут я кончаю, цепляясь за шею парня, чувствуя, как сжимаю его внутри.
-Я люблю тебя больше всего на свете, - через некоторое время шепчу я, обнимая своего парня.
-Я люблю тебя так же, - отвечает он, втягивая носом плотный от наших стонов воздух.
Мы лежим ещё несколько минут перед тем, как Фрэнк, приподнимаясь на руках, аккуратно выходит из меня. Я чувствую, что сразу же после того, как парень перестаёт заполнять меня, по моим бёдрам влажно скользят последствия его удовольствия. И я не чувствую ни капли смущения, лишь усталость.
-Тебе лучше полежать, а я кое-что принесу, - он целует меня в лоб, я киваю, и Фрэнк направляется к столу, открывая нижний ящик. Всего через полминуты он возвращается с бутылкой вина в руке. Я не знаю, как у него получается, но он откупоривает её зубами.
-Смотри! – он водит бутылкой в воздухе, от чего кровавая жидкость внутри заходится всплесками волн. В свете фонаря я замечаю, что бутылка полна не до конца, поэтому вопрос о штопоре сразу же отпадает. Через пару минут мы уже лежим в кровати, распивая вино прямо из бутылки. Фрэнк периодически целует меня в лоб, произнося со всей искренностью «спасибо».
***
Я проснулся от холода и кашля, когда ночь полностью вступила в свои права. Свет фонаря всё ещё мягким покрывалом лежал на нашем полу. Мне пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не разбудить такого спокойного и умиротворённого Фрэнка.
Со всем этим я вспомнил, что забыл выпить вечером свои лекарства от простуды, наверное, поэтому кашель и разбудил меня. Мне нужно было вылезти из тёплой и пропитанной потом постели, чтобы сходит на кухню за таблетками, тем более, очень хотелось курить. В нашей комнате курить я не собирался, потому что это могло разбудить Фрэнка, поэтому, одевшись и захватив сигареты, я вышел в коридор, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Как ни странно, но в самой большой комнате горел свет, и такой раздражающий звук бурчащего телевизора витал по помещению. Я был так счастлив.
На кухне я быстро справился со своими делами, чтобы потом пойти в зал и поприветствовать того, кто там был.
В зале было теплее, чем во всех комнатах, потому что Марк всегда включал свой личный обогреватель, и этот раз не исключение. На диване напротив телевизора сидел сам хозяин квартиры, крепко сжимая бутылку пива.
-Привет, - непринуждённо поздоровался я. – Я покурю здесь, ты не против?
-Привет, Джерард, - он безразлично и отрицательно мотнул головой, предлагая мне пепельницу, которая стояла рядом с ним на диване.
На самом деле, не знающий человек никогда бы не смог понять, настроен ли Марк враждебно во время просмотрела телевизора, или же просто безразлично. Но все в доме прекрасно знали, что это время, когда парню на всё абсолютно плевать.
Я подкурил, пытаясь вглядеться в рябь на экране небольшого телевизора, но у меня ничего не получалось. В голове витали приятные мысли о сегодняшней ночи, и всё вокруг просто казалось мне прекрасным.
Всё вокруг и было прекрасным.
Сигарета как никогда приносила мне удовольствие, дружный смех в одной из многообещающих программ создавал атмосферу какого-то домашнего уюта.
-Вы с Фрэнком хорошие друзья, да? – Марк сказал это, не отрывая взгляда от телевизора. Его тон был таким, будто я ему надоедал последние пять минут, а он из вежливости поддерживал беседу. Безразличие.
-Не думаю… - начал я, но он меня легко, так невесомо перебил.
-Он тебя к себе жить позвал, помогает. Фрэнк очень хороший парень, - он бурчит как-то монотонно, иногда кривя рот в улыбке, показывая своё отношение к происходящему на экране.
-Да, ну мы не друзья, - я пожимаю плечами, мысленно удивляясь тому, что Марк ничего не знал о нас. Видимо, он слишком много времени проводит вне дома.
-А кто же тогда? – наконец, он поворачивает ко мне голову, впиваясь в меня уже заинтересованными глазами. Мои брови слегка дёрнулись в удивлении. И так, как за это время я научился не стесняться своей сущности, своей любви, этот вопрос мне не показался смущающим. Фрэнк научил меня любить себя и его открыто, без всяких компромиссов, без всяких стеснений. Он всегда был открыт миру и мне.
-Мы вместе, - отвечаю я, выдыхая дым в сторону. Марк некоторое время смотрит на меня, а потом усмехается.
-Очень смешно, - он закатывает глаза, снова возвращая взгляд к телевизору.
-Нет. Мы, правда, вместе, - я пожимаю плечами, туша сигарету в пепельнице.
Резкий и странный взгляд Марка заставляет меня поёжиться.
-Что ты сказал? – он снова спрашивает, а удивление зажимает мои лёгкие всё больше и больше.
-Мы с ним вместе, - ещё раз, более уверенно, повторил я.
-Блять, - он выдыхает это слово прямо мне в лицо. – Вы пидорасы что ли? Вы реально пидорасы?! Блять, с кем я живу?! – приступи его ярости, такой неожиданный и от этого несколько неправдоподобный заставляет меня вскочить с дивана. – Это же… Вашу мать… Блять. Убирайся отсюда! – орёт он, а я думаю о том, что подставил Фрэнка. Я киваю, тут же разворачиваясь к выходу, совсем обескураженный. – А знаешь что? – он резко подходит ко мне. – Забирай своего маленького пидораса, и валите нахуй из моей квартиры!
-Что? – меня тут же прошибло током. – Ты не можешь? – я мотаю головой, уже мысленно убивая себя. Уже мысленно зная, что Фрэнк бросит меня.
-Я, блять, могу! Я давно замечал, но думал это так… А вы, сука, настоящие пидорасы! – он схватил меня за руку, а я еле-еле мог упираться, чтобы он не повёл меня в комнату, где спал пока ещё счастливый Фрэнк.
Но он повёл.
Марк распахнул дверь с грохотом, отдающимся болью в ушных перепонках. Я видел, как Фрэнк резко вскочил на кровати.
-Проваливайте нахуй из моей квартиры, пидорасы. От тебя, Айеро, я такого не ожидал! – и он развернулся, направляясь обратно в комнату и снова захлопывая дверь.
***
Уже холодный ветер трепал наши с Фрэнком волосы, когда мы ночью вышли из подъезда. Я держал его за руку, понимая, какую вину испытываю.
На самом деле я сейчас нарушал закон, установленный Фрэнком, но вина по этому поводу затмевалась виной по поводу того, что мы теперь бездомные, чёрт возьми.
На самом деле мой парень запретил мне думать о том, что я могу быть виноват. На протяжении всего того времени, что мы собирали вещи в старые сумки, я спрашивал, какого чёрта он мне не сказал об отношении Марка ко всему этому.
-Ты знаешь, я не собирался скрывать это. Я знал, что Марк, в конце концов, выгонит нас, но мне всё равно. Я с тобой, и всё хорошо. Так и должно было быть, я не собирался прятаться.
-Тогда почему ты не сказал ему сразу? -Он просто не спрашивал. И я безумно горд тем, что это сказал ему именно ты. Я так люблю тебя. И всё, больше ничего Фрэнк не сказал мне. Мы просто решили уйти. Так, чтобы остаться счастливыми и открытыми в другом месте.
Единственное, что Фрэнк не хотел терять в этой квартире, так это картина на стене. Он долго смотрел на неё, а после поцеловал свои пальцы и приложил их к середине композиции, что-то прошептав.
И вот мы уже уходим в нашу новую жизнь, всё ещё оставаясь вместе, всё ещё счастливые, всё ещё влюблённые. Темнота поглощает нас, и мы ни разу не оборачиваемся, согревая друг друга холодными поцелуями.
Мне очень понравилось, мурррр! Не знаю, Как описать. Веет теплом и любовью. Чем-то настоящим. Но и тревогой. Не за их бездомность, хотя это охеренно неприятная ситуация. Марк этот свинья, зимой посреди ночи выгонять людей на улицу. Почему-то тревожно за Джерарда. Что-то не так, да?
