Он был прав. Я действительно нуждаюсь в ком-то. Мне нужен тот, за кого я смогу держаться, тот, с кем я смогу разговаривать и проводить время.
Я не понимаю, почему он так непреклонно помогает мне, ведь все мои остальные друзья сдавались после первого же слабого намека на то, что они мне больше не нравились. И тому было несколько причин, первая из которых заключалась в том, что я становился все более и более смехотворно застенчивым, а вторая – что они постоянно говорили всякое дерьмо, даже друг о друге, сплетничая, как девчонки. «У Мэтта горячая телочка, он всем об этом говорит». «Ривер полный ублюдок. Он болтался с Джадой вечером в пятницу. Как только встречу его, надеру ему задницу». Я все чаще задаюсь вопросом, что они говорят обо мне, когда меня нет рядом, и это стало главной причиной, по которой я отстранился от них. Я лучше буду один, чем с друзьями-предателями. Они предпочитали лишь напиваться, отрываться на вечеринках и быть типичными агрессивными подростками, а мои интересы круто отличались от их. Я всегда должен был быть одиноким и печальным.
Я понимаю – Джерард пока не сдался, потому что я продемонстрировал ему еще не все свои отрицательные качества. Даже при том, что я доверяю ему, я просто жду, когда он докажет, что ему плевать на меня, и на самом деле он такой, как и все остальные.
Никто не может так переживать и стараться стать кому-то другом. Особенно стать другом мне, такому, как я, потому что все, что я делаю, это только плачу перед ним и постоянно на что-то жалуюсь. Почему он вообще должен хотеть проводить время с таким человеком?
Хотя иногда все это выглядит так, как будто он действительно хочет мне помочь, сделать так, чтобы я лучше себя чувствовал, потому что он обнимает меня и находит утешительные слова каждый раз, когда мне было грустно. Он искренне добр. Такие люди сейчас в дефиците. И да, я собираюсь наслаждаться каждой минутой, проведенной с ним, пока он все еще находится в Черри-Хилл. Я, черт возьми, хочу полностью от него зависеть и взять от него столько, сколько это возможно, так как я на самом деле должен хоть иногда чувствовать себя любимым. Это необходимо для моего выживания.
Я нуждаюсь в ком-то, кто показал бы мне, что жизнь это больше, чем смерть или желание умереть. Я хочу жить. Я должен испытывать эмоции, чтобы доказать себе, что все еще живу. Пока я понятия не имею, что это были за эмоции, но я знаю, что он мог мне их дать.
Он заставляет меня смеяться, когда мне грустно. Он заставляет меня улыбаться, когда я в плохом настроении. Вчера вечером, стоило ему только обнять меня, как я сразу же переставал плакать, чувствуя его дыхание в волосах, поскольку он пытался в очередной раз рассмешить меня. Он сказал: «Фрэнки, на мне сейчас нет нижнего белья, так что тебе лучше как можно быстрее слезть с моего члена». Я начал неудержимо хохотать, чуть ли не синея от головокружения. А он лишь сморщил нос и сам рассмеялся, что только вызвало у меня новую порцию дикого смеха, который уже звучал совершенно по-детски – высоко и заливисто.
Я даже не знаю, что, черт возьми, со мной не так. Я не понимаю, почему всегда страдаю от чувства приближающейся катастрофы. В моей жизни никогда не происходило ничего такого, что могло бы вызвать такое поведение. Меня не ругали, не унижали, не делали ничего подобного, так что я уже не знал, что еще могло приводить меня в такое отчаяние, лишая спокойного сна. В какой-то момент я даже рассматривал вариант попросить маму, чтобы она отвела меня к врачу, но, обдумав эту идею, понял, что не горел желанием разговаривать с незнакомцем, к тому же я не хотел обременять маму еще и в финансовом плане. У нас возникали некоторые проблемы, так что все должно было остаться так, как есть.
Я хандрил весь день, болтаясь по дому и представляя, что Джерард был со мной, ведь только в этих мечтах я мог потеряться и забыться. А еще я нуждаюсь в ком-то, кто спасет меня. Чувство такое, будто мое тело гниет. Границы стен и мебели сливаются в нечеткую массу, все распадается на моих глазах, и я исчезаю.
Весь день мне было нечем заняться. Я только и делал, что ел. Все это время я просто валялся на кровати, вспоминая все, что произошло прошлым вечером.
Я поднялся, чтобы снова подойти к зеркалу так, как недавно меня заставлял это сделать Джерард. Смотря на свое отражение, я воображал, что он стоит за моей спиной, указывая на детали, которые ему во мне нравятся. Он сказал, что у меня симпатичные глаза. Он сказал, что мой дряхлый живот милый. Мой нос был в форме пуговки, по его словам. Он хотел бы быть похожим на меня, потому что считает меня идеальным.
Возможно, я не показываю этого, но когда он говорит мне приятные вещи, я впитываю его слова, как пересохшая губка, чтобы потом иметь возможность вдохнуть полной грудью и вернуться к жизни. Моя жизнь жаждет смысла. Я проигрываю его фразы в своей голове много раз, пытаясь убедить себя, что я не настолько ужасен, как считаю сам. Но это не работает, я не верю ни одному этому слову, если он не стоит передо мной и не запихивает эти слова мне в горло.
Весь день я болтался по дому, словно бессмысленный робот, даже пытался слушать музыку, чтобы хоть как-то простимулировать свой мозг, но все это оказывалось пустой тратой времени. Вымышленные книжные ужастики тоже были не способны на это. Ни телевизор, ни удаление катушек ворса со своей одежды, ни разглядывание стен не приносили никакой гребаной помощи.
Я был так одинок в своем доме, что просто не мог его выносить. Моя мама отсутствовала, но я уже давно привык к этому, потому что мы и так редко виделись друг с другом. У нас не было домашних животных, которые могли бы меня занять, никаких фантастических фильмов, на которые можно было бы убить некоторое время, лишь небольшая коллекция, просмотренная мной миллион и еще четыре раза, неспособная как-то вывести меня из состояния хандры. Ничто не могло отвлечь меня; я должен был слышать рядом с собой чье-нибудь дыхание. Мне нужен был тот, кто просыпался бы со мной в одной кровати, путаясь своими ногами в моих.
Убийственная тишина дома собиралась поглотить меня полностью, оставляя на линолеуме лишь маленькую жалкую лужицу. Мой собственный дом был знаком мне настолько, что это начинало сводить меня с ума. Вся моя жизнь прошла в этих двух спальнях, в разное время находящихся на одном из этажей.
Мы не рисовали на стенах. Моя комната по-прежнему оставалась темно-зеленого цвета, как и тогда, когда мне было пять лет. Кухня, небольшая ванная и столовая были такими же белыми, как в день переезда. Родители никогда не трудились делать ремонт. Теперь, когда не стало моего отца, определенно никто и не собирался заниматься отделкой дома. У нас не было дополнительных доходов, так что нам только и оставалось, что экономить на электроэнергии и продуктах.
Бессмысленное блуждание вверх и вниз по лестнице, возможно, и могло принести какую-то пользу, например, я смог бы похудеть к следующей встрече с Джерардом. Ничего не захватывает мое внимание надолго – ни телевизор, ни радио. Я переслушал все свои CD-диски до такой степени, что протертые деки моего проигрывателя грозились развалиться при следующем включении. Я потерял интерес к чтению. Готовка требовала слишком много времени и сил, даже если все, что мне было нужно, это занять себя чем-то до понедельника. Я чувствовал себя подобно воздушному шарику, монотонно маневрирующему по всему дому от комнаты к комнате.
Возможно, я мог бы выйти на улицу, но это заранее предполагало встречу с другими людьми. Вне зависимости от того, находился я на грани безумия или нет, я все равно отказывался выбираться наружу. Этого все равно было бы недостаточно, это не могло утолить мой голод.
Я отчаянно нуждаюсь в нем, чтобы он мог сказать мне, что все в порядке. Я должен больше проводить с ним времени, иначе я просто сойду с ума. Я нуждаюсь в его заботе и приятных словах. Я нуждаюсь в его присутствии. Ничего не может заменить его, нет даже ничего приблизительного, что возможно поставить на его место. Я видел его только вчера вечером, но прямо сейчас чувствовал, что должен был увидеть его и сегодня.
Надеясь всей душой, что он дома, а не бесцельно разъезжает по округе, я поднял трубку и нетерпеливо набрал его номер. Я не могу поверить, что мне хватает на это смелости. Мои пальцы дрожали настолько сильно, что я с трудом нажимал необходимые цифры. Уверенность медленно покидала меня с каждым длинным гудком на другом конце линии. Что, если он занят? Что, если он устал видеть меня каждый день и хочет сделать перерыв? Что, если…
- Алло?
- Здравствуйте, Джерард дома? – застенчиво спросил я.
- Фрэнки?
- Да… Джерард? – Кто еще бы смог меня узнать? Я не могу настолько тупить.
- Ага, это я. Как жизнь? Все хорошо?
- Да, все нормально. Ты сейчас чем-нибудь занят? – поинтересовался я, кусая губы.
- Да так, занимаюсь всякой фигней. А что?
- Эм, ничего. Просто так спросил.
Я должен забыть о своей идее и просто повесить трубку. Я не могу довести разговор до конца. Это самый большой шанс, который предоставлялся мне когда-либо в жизни. Сделать шаг было настолько рискованно, смело и, в общем, далее по списку, на что мне всегда тяжело решиться.
- Нет, в чем дело? Скажи мне!
Я крепко закрываю глаза, как будто смогу увидеть его отказ.
- Ты можешь приехать?
- Прямо сейчас?
- Да, пожалуйста, - я все еще надеюсь, что он распознает отчаяние в моем голосе, но в то же время не хочу, чтобы он подумал, что я веду себя раздражительно или чересчур по-собственнически.
- Пожалуйста? Ох, Фрэнки, ты не должен говорить «пожалуйста». Я скоро приеду, ладно? Мне просто нужно принять душ.
- Хорошо, пока, - быстро говорю я, готовясь повесить трубку. Я уже почти делаю это…
- Ты действительно уверен, что в порядке? – осторожно спрашивает он.
Да, черт возьми! Просто отпусти меня прежде, чем я схлопочу сердечный приступ!
- О да, в полном порядке! Просто захотелось с кем-нибудь зависнуть.
Ты нужен мне прямо сейчас.
- Ну, ладно… тогда скоро увидимся.
*
Первое, что он делает, когда заходит ко мне домой, это снимает обувь и несколько долгих секунд пялится на мою голову.
- Что? – застенчиво пробормотал я.
- Сегодня у тебя не прямые волосы.
Я замер. Я смотрел на него медленно проясняющимся взглядом. Я совершенно забыл привести себя в порядок перед его приходом. На инстинктивном уровне я коснулся своих волос, словно ища подтверждение его словам. Все так и было. Я провел весь день в мыслях и попытках развлечь себя и так отвлекся, что забыл о самой главной части миссии в своей жизни.
Я набрасываю капюшон толстовки на голову, желая скрыть весь этот беспорядок. Он подходит ко мне ближе, скидывая капюшон обратно.
- Так мне тоже нравится, - сказал он. – Знаешь, тебе вовсе не обязательно выпрямлять волосы, правда. На самом деле, - продолжил он, теребя в руках мои пряди, - они выглядят лучше, когда ты ничего с ними не делаешь.
- О… серьезно? – удивленно спросил я.
- Да.
Ну вот, он снова разговаривает этим своим сексуальным голосом.
- Спасибо, - невнятно ответил я.
Я уже собирался предложить ему подняться в мою комнату, когда он спросил:
- Тебе нравится «Южный парк»?
- Ух-ты. Вообще-то, да. Я люблю этот мультик, а что?
- У меня есть DVD с несколькими сезонами, - заявил он, демонстрируя диск, зажатый в своей другой руке. – Хочешь посмотреть его со мной?
- Да, конечно. Ты голоден? – поинтересовался я, цепляясь взглядом за новую пачку Oreo* на столе.
- Смотря, что ты можешь предложить.
- Печенье. Нам нужно будет подкрепиться, - сказал я, без лишних размышлений хватая пакет со сладостями.
Он только хихикнул, одаривая меня своим типичным высоким детским смехом, а я повел его в гостиную, улыбаясь самому себе.
- Разве мы не пойдем наверх? – спросил он.
Я посмотрел на него любопытным взглядом.
- А ты хотел бы?
- Да.
Я взял его DVD и, вытащив диск из коробки, вставил его в проигрыватель, а затем присоединился к Джерарду на кровати. Он улегся с левой стороны от меня, вытянувшись на постели так же, как прошлым вечером, – откинул голову на деревянную спинку кровати, удобно расположившись на моей подушке.
Я находился рядом с ним, но не очень близко. Поместив пачку между нами, я нетерпеливо разорвал ее и достал одну печенюшку. Закинув ее в рот, я невнятно пробормотал, чтобы он тоже угощался. Джерард покачал головой, усмехаясь, и тоже взял печенье.
Тем временем, мультик уже начинался – отзвучала знакомая песня, и послышался диалог, однако я не спускал глаз с Джерарда. Он взглянул на печенье в своих руках, а затем очень аккуратно стал крутить две половинки в противоположные стороны, отделяя их друг от друга. Он окинул их взглядом, выбрал ту половинку, на которой было больше глазури, и поднес ее ко рту.
Я прекратил жевать, боясь, что за своим чавканьем мог пропустить что-то важное.
Его внимание вернулось к происходящему на экране, когда он высунул пухлый вишнево-розовый язык и изящно лизнул белую начинку. Я видел небольшое количество глазури, которая быстро исчезла у него во рту, а затем он снова провел языком по поверхности печенья. Теперь одна половинка его Oreo была скорее коричневой, чем черной, с небольшими белыми крупинками кое-где. Я продолжил медленно жевать, в то время как его челюсть плавно двигалась вверх и вниз, когда он смаковал вкус. Он сглотнул и принялся повторять те же действия, поднося половинку бисквита к губам еще раз. Его язык едва успел показаться, как вдруг Джерард повернул ко мне голову, все еще держа во рту печенье.
Блять.
- Спасибо, что успокоил меня вчера и заставил чувствовать себя лучше, - выболтал я первое, что пришло мне в голову.
- Нефафто, - промямлил он, с наслаждением кусая печенье своими острыми маленькими зубками, и все так же не сводя с меня взгляда.
Чтобы отвлечь от себя его внимание, я повернулся лицом к телевизору. Мне на самом деле нравился этот мультик, но как бы я не старался пристально вглядываться в экран, я никак не мог сосредоточиться ни на юмористических диалогах, ни на ярких мелькающих картинках.
Я снова хотел посмотреть на Джерарда. Я откинулся назад, чтобы сместиться и открыть себе лучший обзор, но в то же время не вызвать подозрения.
Джерард не поворачивался ко мне, он просто смотрел эпизод, иногда улыбаясь отпущенным шуткам. Я опять хотел услышать его милый детский смех, который заставлял меня глупо ухмыляться и прикусывать палец, когда этот потрясающий звук срывался с его губ.
В этом парне было что-то, что меня интриговало и одновременно с тем заставляло чувствовать себя неудобно. Я не мог сказать, какие именно чувства я к нему испытывал. Я был вполне уверен, что любил его, но при этом, я постоянно задавался вопросом – если это была любовь, то тогда почему я постоянно нервничал? Он заставлял меня запинаться на словах и предугадывал каждое мое движение. Я никогда не причислял себя к тем, кто щеголяет своей уверенностью, но рядом с ним я вовсе терялся, думая лишь об одном – как стать лучше в его глазах. Одной его очаровательной улыбки хватало, чтобы закрутить в узел мои внутренности. Я представлял, как его тонкие пальцы касаются моей кожи, я просто горел желанием узнать, на что это похоже.
И теперь, когда я сидел здесь, рядом с ним, я хотел к нему прикоснуться. Я хотел почувствовать реальные ощущения, реального человека. Я мечтал поцеловать его и испытать фейерверки… но будут ли эти фейерверки с Джерардом? Как бы я узнал, что это было именно оно? В воздухе взорвутся красочные искры, и нас накроет золотое сияние любви?
Я хочу узнать это прямо сейчас. Я вполне уверен, наличие фейерверков подразумевает любовь. Поэтому, если их почувствую я, значит ли это, что ощутит то же самое и он? Если я испытаю это чувство, означало бы это, что он любит меня ответно?
Я хотел сделать движение к нему, но в то же время был слишком напуган отказом. Я знал, что позже буду сожалеть об этом, но в данный момент я ничего не мог поделать со своим страхом. Неважно. Я могу просто избежать рискованных действий, и, несомненно, все будет хорошо.
Свежий аромат шампуня, исходящий от его влажных волос, щекотал мои ноздри. Я знал, что он принял душ прежде, чем приехать, и теперь я мог чувствовать запах геля на его коже. Это был не запах чего-то слишком приторного или фруктового, от него пахло чистотой и мужественностью… как и его дезодорант. Я хотел склониться ближе, уткнуться в него носом и глубоко вдохнуть знакомый аромат. Этой ночью его запах отличался лишь тем, что он не пах сигаретами. Только чистота и свежеть, дразнящие мои мысли.
Я взглянул на пляшущие по стене тени. Они постоянно перемещались и мерцали, привлекая интерес. Мы не включали основной свет. Свечение от экрана телевизора злобно танцевало на моих стенах, на которые я пялился целыми днями. При дневном свете они казались такими мягкими и теплыми, но теперь, когда на улице уже давно стемнело, на обоях проглядывались живые фигуры и причудливые формы. Я не смотрел в телевизор. Это звучало довольно иронично, но теперь я был полностью очарован завораживающим танцем теней.
Я все еще не мог поверить, что влюбился в этого странного парня, сидящего под часами. Я не знаю, почему не обращал на него внимания раньше. Должно быть из-за того, что каждый день во время ланча садился слишком далеко от него, и поэтому единственное, что я мог заметить, это то, что он был довольно пугающим.
Звук сминающейся упаковки заставил бросить взгляд на его левую руку, которая доставала еще одно печенье. Я последовал его примеру и тоже взял Oreo, неторопливо запихивая бисквит в рот. В это же время Джерард, по-прежнему такой же расслабленный, продолжал следовать своей системе, разделяя печенье на две половинки и слизывая с них белую глазурь. Его язык очертил полный круг по всей поверхности одной из половинки, полностью очищая шоколад от начинки.
Он заставлял меня скулить от боли.
Я хотел перегнуться через подушки и накормить его этим сладким десертом с собственных рук. Я хотел слизать маленькие крошки с его губ. Но вместо этого я вытянул из пачки очередное печенье, решив на этот раз съесть его правильно. Я обхватил пальцами две половинки и попытался разделить их, но эта проклятая вещь просто взяла и раскрошилась, пачкая мои колени.
- Дерьмо! – выругался я.
Он посмотрел на меня и проглотил свой последний кусочек.
- Что ты делаешь?
- Я пытаюсь съесть это чертово печенье правильно.
- А ты не умеешь? – недоверчиво спросил он.
- Нет… а ты? – беспечно ответил я, как будто не пялился на него все это время.
- Могу. Хочешь, чтобы я тебе показал?
- Да, пожалуйста.
Он взял из пачки бисквит и придвинулся ко мне ближе.
- Итак, смотри, - проговорил Джерард, прижимаясь кончиками пальцев к ребристым краям печенья. Кинув на меня еще один взгляд, чтобы убедиться, что я действительно слежу за его движениями, он снова сосредоточился на круглом угощении в своих руках. – Берешь его вот так и… - он чуть крепче сжал обе половинки, - потом просто крутишь их в противоположные стороны и ВУАЛЯ! – половины бисквита легко отделились друг от друга. Он протянул мне одну из них с таким безмятежным видом, как будто предлагал товар в какой-нибудь гребаной рекламе. – А теперь просто ешь.
Очень ловко и без замешательств он еще сильнее приблизил печенье к моим губам, мягко заставляя меня открыть рот. Мощный комок тепла охватил мою грудную клетку и спину, а потом резко метнулся к ногам. Теперь его запах стал еще острее, перекрывая все остальное.
- Давай, Фрэнки, - пробормотал он, - возьми его.
Я высунул язык, робко пробуя на вкус глазурь, когда Джерард продолжал держать печенье вертикально, а затем снова посмотрел на него, сглатывая начинку. Он был ужасно близко… его аромат…
- Теперь кусай шоколад, - он перевернул бисквит, протягивая его мне другой стороной.
Он прижал печенье к моим губам, вновь вынуждая открыть рот. Как можно аккуратнее я склонил голову ближе к нему и откусил как можно меньше, боясь, что при любом неловком движении крошки посыплются на мои колени.
- Разве так не вкуснее? – спросил он, откидываясь назад.
Я энергично закивал, доставая еще одно печенье.
- Теперь хочу попробовать сам, - сказал я, как будто мне нужно было его разрешение. Я попытался действовать так, как показывал Джерард, но он вдруг подскочил на месте.
- Нет, нет, нет… ты все делаешь неправильно! Ты крутишь не так, как надо. Тебе нужно делать так… - он выхватил мое печенье, и наши пальцы на миг соприкоснулись. Из-за одного мимолетного движения у меня сбилось дыхание, а по телу разлилось возбуждающее тепло. Мы частенько контактировали – он обнимал меня, прижимал к себе, даже однажды поцеловал в губы, но именно в этот раз я почувствовал то, что никогда прежде не чувствовал. Я невольно задался вопросом - можно ли было испытывать фейерверки только тогда, когда целуешь человека, которого любишь. Я в этом сомневался. Во-первых, мы сейчас даже не целовались, во-вторых, он не проявлял ко мне никакого особого внимания. Он просто учил меня есть гребаное печенье.
Он поместил две разделенные половинки в мои ладони. Я бдительно следил за каждым его движением, когда он взял меня за запястья и резко соединил ладони. Обе половины Oreo выпали из рук и свалились на мои колени, но меня едва ли это волновало, потому что он держал мои руки.
Он, черт возьми, держал меня за руки.
- О, не совсем получается… - сказал он сам себе.
Все еще смотря вниз, он отпустил меня и поднял печенье с колен, заставляя меня напрячься каждой клеткой тела. Его руки находились слишком близко… но в тот же момент отдалились, а его движения тут же приковали внимание, потому что он сосредоточился на том, чтобы соединить половинки бисквита обратно. Он слепил их в одно печенье, словно подтверждая свою точку зрения.
- Они должны оставаться вместе, - заявил он, вкладывая слепленный бисквит мне в руку. – В любом случае, так вкуснее. Можно попробовать все сразу.
Я в недоумении поднял брови и немного откусил.
- Им предназначено быть одним целым, их создавали специально такими. Они определенно должны быть вместе, - прошептал он. – Никого и никогда не будет волновать, как ты ешь Oreo, - он нежно улыбнулся.
Его слова эхом отдались в моей голове.
Он все еще был на расстоянии примерно одного фута от меня, так близко, что я мог видеть каждую деталь лица. Его губы были слегка потрескавшимися - на розовой нежной коже просматривались тонкие белые трещинки. Высокие острые скулы делали черты его лица идеальными; мне было жаль, что я не мог быть похож на него хотя бы немного.
Я мог поклясться, что он использовал косметику, потому что длинные черные ресницы слишком идеально обрамляли яркие выразительные глаза. Его зрачки казались большими и темными, как у кошек. Присмотревшись чуть лучше, я вдруг заметил кое-что, что не видел прежде. Под его правым глазом было маленькое розовое пятнышко, похожее на рану. До этого момента Джерард выглядел для меня таким мягким и хрупким, что заметить сейчас на его бледной коже какой-то изъян казалось чем-то странным.
- Что это? – спросил я, очарованный меткой. Может его кто-то ударил?
- Где? – тут же отозвался он, обдавая меня своим дыханием, все еще пахнущим печеньем, которое мы ели.
- Здесь, - ответил я, приближая палец, чтобы коснуться его лица. – Маленькое пятно под твоим глазом. Откуда оно?
- Ах, это… это просто лопнувший кровеносный сосуд, - произнес он, наблюдая за моим пальцем краем глаза.
Как можно аккуратнее я провел подушечкой пальца по его щеке, надеясь, что мои движения не приносят ему дискомфорта. Я почему-то все еще был в восторге и не мог себя сдержать. Я понимал, что не должен был касаться его. Мои пальцы были грязными, я сам был отвратительным и уж тем более не имел никакого права пачкать его красоту собой.
- Тебе больно, когда я здесь касаюсь? – прошептал я, все еще невесомо гладя его кожу. Как только мой большой палец слегка надавил на эту точку, то кожа в том месте сразу побледнела, и метка исчезла, но стоило лишь убрать палец, кровь прилила обратно, а на его щеке словно расцвел крошечный витиеватый цветок. Вау, у него даже есть способность превращать какие-то недостатки в нечто замечательное и завораживающее.
Он мягко рассмеялся, заглядывая в мои глаза.
- Нет, мне не больно.
Я наконец убрал руку, отыскивая в себе последние капли здравого смысла и опустил взгляд. Его лицо было мягким, когда я его касался, точно таким же, каким я себе и представлял. Я перевернул палец, по-дурацки надеясь, что на нем остался какой-нибудь след. Естественно, там ничего не оказалось. Невольно я вспомнил прошлый вечер, когда мы находились на моей кровати, и он коснулся моих губ. Еще долго после этого я чувствовал на них легкое давление.
Всей своей сущностью он просочился под мою кожу, этого уже нельзя было отрицать. Но именно это мне и нравилось. Я хотел, чтобы каждая его частичка была выгравирована на мне, чтобы я стал таким же совершенным, как он, и мог с гордостью демонстрировать свое тело.
Но это была не единственная причина.
Я был очарован им. Весь он, такой потрясающий и удивительный, заставлял меня сходить по нему с ума, чувствовать почти физическую боль. Он становился частью меня; испытываемое к нему влечение не могло сравниться ни с чем в моей жизни. Любое его слово растворялось в коже и оставалось там, заставляя меня нервно вздрагивать каждый раз, когда он находился рядом.
- О боже, - внезапно пробормотал он. – Не говори мне, что мы сами все съели.
Я посмотрел на пакет с нашей закуской, и, конечно же, он был почти пуст.
- Толстяк, - произнес он, пихая рукой меня в живот.
Я вздрогнул, опуская взгляд на его пальцы. Мое тело отреагировало так, как будто там мгновенно должны были проявиться синяки. Его пальцы были жесткими и резкими и несомненно причинили боль. Я положил ладонь на живот и начал медленно массировать его, желая избавиться от дискомфорта. Казалось, что он продолжал тыкать меня, настолько его быстрое прикосновение оказалось сильным. Я придвинул свободную руку ближе, закрывая ею свой полный живот, и отвел взгляд, стыдясь самого себя. Он не ошибался, когда говорил, что я в ком-то нуждался, а теперь был прав в том, что я толстый.
Внезапно я почувствовал его руку на своей.
- Эй, я просто шучу. Я съел большую часть.
- Прости, что я так много съел, я просто, правда, был голоден. Еще ничего не ел сегодня, - я испытывал необходимость объяснить свои поступки, я должен был извиняться за свои действия. Я был такой свиньей, и это выглядело отвратительно. С моим нынешним весом, который явно превышал норму, я обязан был отказаться от еды, а не набрасываться на нее, потому что это было слишком противным зрелищем.
- Фрэнки! Ты не можешь, черт возьми, извиняться за еду! И потом это твой дом. Делай, что хочешь. Меня это не волнует.
Теперь я смотрел на него виноватым взглядом.
- Прости.
- Прекрати постоянно извиняться, Фрэнки! И еще ты не толстый. Хотя ты и считаешь себя таким.
Я захлопнул рот на замок, боясь сделать очередную ошибку.
Мы начали смотреть еще один эпизод, и в этот раз я даже смог на нем сконцентрироваться. Не было никакой еды, отвлекающей нас, а практически пустую пачку Oreo я отнес на кухню. Я также включил свет, когда вернулся обратно в комнату.
На часах было около девяти часов вечера, когда Джерард сказал, что ему пора ехать домой. Я проводил его до двери и выглянул на улицу, смотря на его машину, которая терпеливо поджидала на обочине. Он наклонился, чтобы обуться, а когда поднялся, то его взлохмаченные волосы скрыли чуть ли не все лицо. Пару раз качнув головой и смахивая с глаз челку, он протянул ко мне руки. Я продолжал стоять неподвижно, ожидая его следующего действия, и тогда Джерард просто шагнул вперед и обнял меня. Мои руки непроизвольно напряглись, но так и оставались висеть вдоль тела, когда он чуть крепче прижал меня к себе.
- Знаешь, ты можешь ко мне прикоснуться, - сказал он, упираясь подбородком в мое плечо. – Я не заразный.
- О, извини, - ответил я, обнимая его в ответ. Мое лицо уткнулось в его шею, а сам он был таким теплым и большим, что мне не хотелось его отпускать.
- Увидимся завтра, малыш. Береги себя.
- Ты хорошо пахнешь, - вздохнув, пробормотал я.
- Эм, спасибо, - произнес он, делая шаг назад. Поджав губы, он старался не улыбаться и, окинув быстрым взглядом свои ноги, посмотрел на меня. – Поспи сегодня хотя бы немного, хорошо?
Я кивнул, прекрасно понимая, что вряд ли мне это удастся.
Его машина стремительно отъехала от дома, скрываясь вдалеке. Я проклинал себя за то, что не посмел рискнуть, хотя и знал, что выпади мне такой шанс снова, я бы все равно этого не сделал. Возможно, если бы я был немного тверже, если бы я был более смелым, то тогда, быть может, моя жизнь не представляла бы из себя пустую трату пространства и энергии. Может быть, я рискну завтра, когда увижу его в школе. Но и тут я знал, что ничего не получится. Школа заставляла меня замыкаться еще больше, ведь вокруг слонялось столько людей, а ощущение, что за мной постоянно кто-то наблюдает, исчезало редко.
О боже… я уже завтра встречу его снова. Но теперь я должен был хотя бы отойти от окна и лечь в постель, потому что его машина уже давно скрылась из вида. Уже давно - это приблизительно десять минут назад.
Так как мне в любом случае пришлось бы ложиться этой ночью, я распластался по кровати, устраиваясь на том месте, где он лежал какое-то время назад, и, сожалея, что он не мог по-прежнему находиться рядом со мной.
Он делал меня счастливым каждую минуту, которые мы проводили вместе. Он вел себя забавно, и мы говорили о важных вещах; мне нравилось болтаться с ним. Было так хорошо иметь кого-то, кто понимал, что происходило, даже при том, что я никогда не мог должным образом проявлять чувства. Я даже не был уверен, что сам их понимал.
Но стоило ему только уехать, как я снова ощутил себя одиноким и пустым. Он, скорее всего, уже вернулся домой, а я лежал в своей кровати и, несмотря на ночь за окном, никак не мог уснуть. Я сжимал в пальцах простынь и подушки, на которых он лежал, и вдыхал слабый запах, оставшийся после него на моем постельном белье. Еле уловимый запах чистоты и легкого одеколона.
Я представлял, что он все еще лежал здесь, вытянув ноги и прижавшись спиной к спинке кровати. Я перевернулся на живот и обнял подушку, делая вид, будто обнимаю его, положив голову ему на грудь, всем телом расположившись между его ног. Закрыв глаза, я воображал Джерарда, которые мягко перебирал пальцами мои волосы, заставляя меня чувствовать себя лучше. Словно это был специальный прием, благодаря которому я мог бы уснуть.
Но я не мог заснуть, потому что, представляя нас в таком положении, мой живот скрутило до такой степени, что это походило на те ощущения, когда я собирался вырвать. Неистово колотящееся сердце также не давало мне провалиться в сон. Ускоренный пульс пробивал все мое тело так сильно, что напрягшиеся мышцы не удавалось расслабить, а глаза будто и вовсе отказывались закрываться. Я чувствовал себя одновременно странно горячим и ледяным.
Ох, нет, пожалуйста… только не… это…
Я сорвался в ванную и опустился на колени перед унитазом. Одним резким движением подняв крышку, я склонился сильнее и тут же вырвал все, что во мне было, сжигая едкой кислотой горло и нёбо. Это была первая волна. Во второй раз из меня выходили лишь короткие плевки, а ложные рвотные позывы выворачивали меня наизнанку, бросая в холодный пот.
Я смыл за собой, а затем откинулся назад и попытался отдышаться. Губы, носовую полость и горло страшно жгло, так что я должен был хотя бы почистить зубы.
Он пугал меня слишком сильно; никогда раньше мне не было так плохо.
После того как я почистил рот как минимум четыре раза, я вытер лицо полотенцем и побрел обратно в комнату. И хотя меня лихорадило уже не так сильно, я все еще чувствовал себя довольно нестабильно.
Я не должен был мечтать о лучшем друге, отдыхающим со мной в моей постели. Но независимо от того, сколько раз я себе это повторял, мне не хватало смелости, я не мог ничего с этим поделать, снова и снова желая лишь одного – чтобы он просто вернулся и лег рядом.
Я не знаю, сколько времени я пролежал, безнадежно сжимая простыни в руках, именно таким образом снимая напряжение, поселившееся во мне. Я представил, как моя депрессия и боль протекают через все мое тело и, скапливаясь в пальцах, выплескиваются в тонкий материал. И все заканчивалось; все оставалось в покрывале, а у меня больше не было проблем.
А затем словно легкий электрический разряд пройдет сквозь простыни, разом заставляя их неестественно вспыхнуть. Одеяло в момент станет тяжелее раз в десять, на секунду вбирая в себя все мои чувства, а потом с силой возвращая их обратно. Блять. Все, чего я хотел больше всего на свете, это иметь возможность цепляться за что-то большее, чем за безмолвные слои постельного белья. Они, так или иначе, все равно никогда меня не согревали.
Я не знаю, как донести до него, что я нуждаюсь в нем. Я кричал, но мой голос терялся в звуковых волнах. Я мог бы верить, что он и так это знал, особенно после того, что сказал мне несколько ночей назад.
Но я думаю, ты также в ком-нибудь нуждаешься.
Я предположил, что мог бы чаще ему звонить и больше вечеров проводить в парке. Это было не так уж и плохо…
Я временно решил проблему, проведя день с ним, а теперь должен был провалиться в глубокий сон. Все прошло, я снова остался один, возвращаясь к тому, чтобы бесцельно уставиться в стену, с тревогой ожидая следующего дня. Он давал мне повод просыпаться каждое утро, даже если потом мне только и оставалось, что с нетерпением ждать встречу с ним.
Я закрыл глаза в последний раз и снова перевернулся, мечтая о том, чтобы мой мозг отключился на ночь, позволяя мне расслабиться. Я хотел бы быть хотя бы немного более внимательным и бдительным следующим утром, а, возможно, даже чуть энергичнее и счастливее, чем обычно. И, конечно же, когда вы пытаетесь заснуть насильно, у вас ни черта не получается.
irni_mak, так ДА! прикинь?) только я мечтала об этом, и с тобой разговаривали об этом, и тут бац! вечером захожу и вижу это)))) прелестный фик такой! отношения их тут просто чудо) спасибо тебе, Ирничка
пофлудим? :D bimba, вот, блин, а я и не знала) думала, ты на тот момент уже прочитала эту главу. спасибо, родная :3 а я вот вчера вечером занималась тем, что искала подходящие под описание образы парней из этого фф)
С первого раза не вышло прокомментить..спасибо огромное за этот фик! Они тут замечательные! Фик из того разряда,когда первого осознанного поцелуя ждешь с дрожью и комком в горле,не веря,будет ли он вообще. Спасибо автору, писать такие объемы - большой труд!терпения тебе довести дело до конца. Жду продолжения!!!
я так и не прочла те 5 глав :D ну ладно, все равно история мне нравится. знаешь, что-то из разряда классики. ну и подростки, их проблемы - всегда актуально. все очень просто и понятно, Фрэнк временами мне себя даже напоминает. тоже бродила одна по дому, пока мама работала) момент с печеньками - очень мило. многие авторы не вставляют в свои работы такие тонкие моменты. да, эти словом можно описать все: их отношения, их шаги, проделывающие друг к другу... очень тонко. конечно, я по-прежнему иногда закатываю глаза, когда Фрэнк чересчур думает о Джерарде. но если продолжать эту тему, то это было бы глупая критика жанра. а так должно быть в этой истории, я поняла: только мысли и чувства.
irni_mak, нашла? образы и правда милые , мальчишки тут просто прелесть! душевная история такая...одно удовольствие читать! теперь сижу, жду новой главы
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
боже! неужели!!!!!!!!!!!!!! только сегодня мечтала о новой главе!!!! поскакала читать....
образы и правда милые , мальчишки тут просто прелесть! душевная история такая...одно удовольствие читать! теперь сижу, жду новой главы 