Когда я проснулся на следующее утро, Джерард лежал возле меня и тихо дышал. Я точно мог сказать, что было уже утро, – еще неяркие солнечные лучи пробивались сквозь занавески, однако час был непоздний. Я был истощен, глаза горели от сухости и красноты, но ноющая боль в животе не давала мне снова провалиться в сон. Как и его дыхание. Он не храпел. Практически вообще не издавал звуков. Я лишь слышал, как он иногда сглатывал и облизывал губы. На этом все.
И только его дыхание напоминало мне, что он все еще был рядом. А потом я вспомнил, почему он был рядом.
Я проснулся с тем самым чувством, о котором обычно говорят «этот неловкий момент», моментально приходя в себя. Мой живот неприятно скрутило еще до того, как я открыл глаза, и я подумал: «Вот же черт». Я не хотел с ним говорить. Я не хотел с ним сталкиваться. Я повел себя, как последний дурак, и нет никакого способа замять все то, что произошло вчера ночью. Я хотел снова уснуть, но у меня не получалось. Дикое волнение не покидало меня ни на секунду.
Беспомощно лежа на своей стороне кровати, я ждал, когда он проснется. Я обещал ему, что сегодня не буду вести себя странно, и я собирался приложить максимум усилий, чтобы это обещание сдержать. То, что мы сделали вчера, было свойственно всем нормальным людям. Я человек. Джерард человек. И мы просто занялись сексом.
О, боже.
Я понимал, что каждый должен учиться тому или иному на определенном этапе, но мне было жаль, что я так ничего и не узнал. Мне не хотелось бы прийти к выводу, что я практически добровольно отдал ему себя, а он так и не понял, что именно ему нужно было взять. Точнее – нет, он безусловно взял, он просто не чувствовал то же самое.
Но, несмотря ни на что, кое в чем мои знания все-таки расширились. Я узнал, что секс причиняет боль, но если ваш партнер заботится о вас, то тогда он будет использовать смазку и сначала подготовит вас, а потом вы покроетесь потом, провоняете собой комнату и будете морщиться оттого, что по вашим ногам течет его сперма.
Но так как мы были лучшими друзьями, мы все-таки пошли на это, чтобы узнать, на что походит секс. Теперь нам хотя бы не придется делить свой первый раз с каким-нибудь малознакомым человеком, как могло бы случиться в будущем.
Я был рад, что Джерард все еще спал и не видел, как я проснулся. Я так боялся, что он будет жалеть о произошедшем и больше не захочет быть моим другом. Мы сблизились друг с другом еще и в интимном плане, полностью меняя отношения между нами. Вчера вечером он пообещал мне, а я пообещал ему, что ничего не изменится, и окей – вот он рядом, все еще беззаботно спит по левую сторону от меня. Возможно, все не так уж и плохо.
Разве он не чувствовал, какую боль я испытывал, позволяя ему дойти до конца? Как он, блять, не мог догадаться, что все это значит? Меня расстраивало, что он до сих пор не понял мои намерения, но я не хотел на него сердиться. Я просто эгоист, мечтающий о чем-то большем. Кроме того, в первую очередь, я хотел заинтересовать его собой… и если я смог заставить его чувствовать себя так хорошо, то тогда я не имел права на что-то жаловаться.
Сегодня, независимо от того, как болела моя задница или мое сердце, я не собирался вести себя рядом с ним как-то по-другому. Я не хотел его терять. Я мог справиться. Подумаешь, не произошло ничего особенного. Мы занялись сексом и оставили это в прошлом. Я смогу об этом забыть. Все прошло. И даже подобные мысли вызывали у меня отвращение.
Концерт казался каким-то далеким воспоминанием. Я мог вспомнить лишь список песен, которые играла группа. Единственное, что очень ярко жило в моей голове, - это то, чем мы занимались вчера вечером. Мне все еще было трудно поверить, что это произошло на самом деле, но боль в заднице не давала мне ни о чем забыть.
Столько новых впечатлений.
Я чувствовал себя отвратительно. Мои жирные волосы окончательно спутались, что приносило неудобства. В ушах больше не шумело, но я все еще помирал от жажды, а на теле практически не осталось здорового места. Кожа была липкой, я буквально горел от желания смыть с себя всю эту грязь. Еще я был практически уверен, что если начну рассматривать себя, то найду огромное количество синяков, полученных на концерте.
Закрыв глаза, я снова вспомнил те ощущения, когда он лежал на мне до того, как мы перешли к главному. Мне нравилось, как он прижимался ко мне всем телом, плотно обхватив коленями мои бедра, - это было так сексуально и тепло, что мне захотелось разбудить его прямо сейчас и проделывать это с ним снова и снова. Но я не мог, потому что мы всего лишь лучшие друзья, а вчера я просто был слишком возбужден, поэтому мы решились на то, чтобы потерять друг с другом девственность. Это напомнило мне о том, что именно я продолжал упрямо бубнить – «я хочу к тебе домой». Что если он даже не хотел заниматься со мной сексом? Что если он согласился только для того, чтобы я отстал от него? Ведь это я был инициатором… о боже…
Довольно скоро я услышал, как он зевнул.
О, нет-нет, он сейчас проснется. Окей. Все хорошо. Просто не упоминай то, что произошло вчера. Я думал, что все будет в порядке, но когда он резко вынырнул из сна, я понял, что у него не было времени все обдумать. Всю ночь он спал и сейчас он сразу же вспомнит, что я вынудил его заняться со мной сексом. Я обманул его. Я использовал нашу дружбу в своих интересах, заставляя его трахнуть меня.
Практически не дыша, я следил за тем, как он перевернулся и потянулся, задев мою ногу своей. Его глаза резко открылись, поскольку он понял, что рядом с ним кто-то лежал.
- Оу, привет, Фрэнки… ничего себе. Какой приятный сюрприз, - растягивая слова, произнес он хриплым со сна голосом.
- Доброе утро, - улыбнулся я.
Доброе утро? Каким, блять, нужно быть идиотом, чтобы сказать это тому, с кем провел ночь? Как он отреагирует? Он сейчас встанет и сбежит отсюда в ужасе? Я действительно уже сожалел о том, что случилось. Меня не волновало, делились ли мы дружбой или делали что-то другое, я не хотел, чтобы он возненавидел меня.
Он улыбнулся в ответ и снова зевнул, выглядя таким милым из-за широко раскрытого рта и сморщенного носа. Сев на постели, он наклонился ко мне.
- Как твоя задница? – спросил он.
- Ммм… не знаю, но прямо сейчас вроде бы нормально. Я еще не вставал.
О мой бог. Я думаю, это лучше, чем, если бы он наорал на меня и вышвырнул бы из комнаты…
- Хорошо. Мой член тоже в порядке.
- Оу, ну, я рад за него, - рассмеялся я, натягивая одеяло до самого подбородка, еле сдерживаясь от соблазна закинуть на него ноги. О боже. Он, очевидно, заигрывает со мной. Его нога периодически касалась моей, терлась об нее, и это был хороший знак – он снова флиртовал, как ни в чем не бывало.
- Я знаю.
Я оставался лежать на правой стороне кровати, свернувшись калачиком не в силах отвести взгляда от Джерарда, когда он потянулся. Тут же я представил его без рубашки, вспоминая чуть ли не со всеми мельчайшими подробностями вчерашнюю ночь, – как и где именно напрягаются его мышцы, когда он проводит рукой по волосам, как приятно чувствовать тяжесть его тела на себе, когда он словно защитная оболочка накрывает меня сверху, как его разгоряченная кожа касается моей… укусы… боль… вспышка удовольствия… еще больше боли.
Внезапно он придвинулся ближе и, запустив руку под мое одеяло, провел ладонью по спине.
Яркие картинки того, чем мы занимались, мелькали в моей голове, но я отмахнулся от них, пытаясь забыть. Пока все шло нормально, возможно, и вовсе не будет той неловкости, которую я себе представлял. Он не игнорировал меня, не смотрел с отвращением. Я предполагал, что мы все еще были лучшими друзьями, которые прошли через что-то вместе.
Я с тревогой поднял взгляд на потолок, задаваясь вопросом, как Джерард себя чувствует.
- Ты все еще мой друг? – быстро выболтал я, не смея смотреть ему в глаза.
- Да, все еще твой гребаный друг, - ответил он, тихо хихикая. – Чувак, мне приснился такой крутой сон. Хотя подожди, это ведь было по-настоящему.
Я уставился на него непонимающим взглядом.
- Что?
Его ласковые поглаживания по спине вскоре превратились в игривые толчки в ребра.
- Я не могу поверить, что мы занялись сексом! – воскликнул он, радостно улыбаясь. – Ты проголодался? Хочешь пойти позавтракать? Лично я умираю от голода.
- Да, конечно…
По тому, как он сменил тему, я понял, что он больше не хотел об этом говорить. Хорошо, отлично. Я смогу это пережить. Хотя мне все же было интересно, почему он ничего не сказал о случившемся… для него все это ерунда?
Я, безусловно, не хотел сам начинать разговор, который он так очевидно избегал. Теперь я был уверен, что сегодняшнее утро совершенно ни чем не отличалось от всех предыдущих.
Не спеша я сел, боясь делать слишком резкие движения, отзывающиеся болью, а затем так же неуверенно поднялся на ноги. В ту же секунду возле меня оказался Джерард.
- Оу, эй… ты напугал меня…
- Ку-ку, - усмехнулся он, протягивая ко мне руки. – Тебе снова помочь идти?
Я сделал шаг, оценивая свои возможности. Ноги казались каменными, а задница горела так, что я невольно вздрогнул. Сейчас было только около девяти утра, а это значит, что не прошло и десяти часов с тех пор, как он меня трахнул.
- Еще немного болит, но уже лучше, чем вчера, я думаю.
- Ладно. Ну, если что, я рядом.
Он обнял меня за плечи, все же слегка поддерживая, и направил в сторону кухни. Я не мог не вспоминать то, где находились его руки в последний раз, когда он ко мне прикасался… Стоп, прекрати об этом думать, все уже прошло. Мы никогда не повторим это снова.
Я надеялся, что Гэри не высунется из-за какой-нибудь двери, становясь свидетелем нашей необычной короткой прогулки, потому что находились мы в очень компрометирующем положении. По пути я еще заскочил в туалет, чтобы справить нужду и проверить, не стал ли я снова кровоточить. Слава богу, все было в порядке.
Каждый раз, когда я думал о прошлой ночи, мой живот скручивало от тревожного волнения. Это случилось. Он на самом деле позволил мне это сделать.
Я продолжал неловко хромать – с рукой Джерарда на своей талии. Закрыв глаза и не смея их открывать, я думал, что так я действительно не увижу Гэри, а он не увидит меня. Это было долгое путешествие. Джерард не очень мне помогал, если честно, но значительно облегчал мое передвижение. Я не сомневался, что он понес бы меня на руках, если бы Гэри не было дома.
Позволив ему довести меня до самой кухни, я открыл глаза только, когда мои ноги коснулись холодного плиточного пола. Я поднял голову и сразу же заметил его маму, стоящую за кухонной стойкой, которая чем-то намазывала себе тост. Она была одета в пижаму – бледно-желтые свободные штаны и такого же цвета мятая футболка. Ее светлые волосы выглядели неопрятными, и, кажется, она не потрудилась смыть вчерашний макияж перед сном. Она чем-то напоминала мою маму по утрам. Я мог понять, почему Джерард презирал ее. Повернувшись к нам, она окинула его быстрым взглядом, а потом сосредоточила все свое внимание на мне.
- Доброе утро, Джерард, - без особого энтузиазма произнесла она, даже не смотря на своего сына. Я интуитивно сжал руку, которая лежала на его плече, давая понять, что я на его стороне. Она не спускала с меня глаз. – Это Фрэнк?
- Да, он, эээм… да, это Фрэнки, - ответил он, дергая меня вверх, чтобы я не свалился.
Джерард, ты уже можешь отпустить меня… мы смотримся ужасно неловко.
Она скептически оглядывала нас и нашу позу.
- И ты тащишь его на себе, потому что?..
Я начал мгновенно краснеть под ее горящим взглядом, боясь, что она все знала. Она смотрела так, как иногда смотрит на меня моя мама, когда догадывается, что я что-то натворил. Мне лишь оставалось молиться Богу, что я неправильно ее понял.
- Ммм, мне немного досталось вчера вечером, - пробормотал я.
Мягко говоря.
О, знаете… просто ваш сын трахнул меня этой ночью, пока вы спали в своей комнате… поэтому теперь мое тело горит от боли… ну, вы понимаете.
- Ах, вчера ведь был концерт. Как все прошло, мальчики?
Джерард заговорил первый, желая отвлечь ее внимание от меня.
- Это было круто! Мы хорошо провели время. Я предложил Фрэнки переночевать у нас, потому что… - он сделал паузу, глядя на меня, - … он забыл ключи от дома.
- Все в порядке. Ну, холодильник забит едой, берите все, что хотите. Я буду в гостиной смотреть телевизор.
Удивительно, как она напоминала мне собственную мать. По утрам она выглядела так же, разве что отличалась цветом волос. Она относилась к Джерарду, как я чувствовал, моя мама относилась ко мне – с холодом. Она даже оставила нас одних на кухне, чтобы мы самостоятельно приготовили завтрак, а сама свалила смотреть гребаный телевизор.
Я покачал головой, когда Джерард отпустил меня. Он начал рыться в шкафах, доставая коробку хлопьев и тарелки.
- Супер, - прошептал он. – «Немного досталось вчера вечером», - проворчал он, явно передразнивая меня. – Очень весело.
- Ты хотел, чтобы я сказал ей правду? – спросил я, удивленно поднимая брови.
- Блять, нет. Вот, держи это. Мы можем вернуться наверх.
- Забавно, что ты ешь хлопья «Граф Шокула», Джерард, - прокомментировал я, кивая на фиолетовую коробку, которую он передал мне. – Гребаные готические очки.
Он просто одарил меня невозмутимым взглядом и продолжил готовить завтрак.
В итоге, мы взяли хлопья, сок и виноград, и направились обратно в спальню. На возвращение пришлось потратить больше времени, потому что теперь его руки были заняты. Кое-как я переставлял ноги, морщась при каждом шаге. Он пристально следил за мной и, с уверенностью мог сказать, – еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.
- Это не смешно, - пробормотал я, чувствуя себя калекой, медленно волочащей ноги. – Хотел бы я посмотреть, как бы ходил ты при такой боли в теле, - не задумываясь, выболтал я, забыв, что не собирался злиться на него.
- Я и не смеюсь, - заявил он, - я просто несу твой завтрак…
Он продолжал идти рядом и не сводил с меня тревожного взгляда. Как только мы наконец добрались до его комнаты, я с огромным облегчением рухнул на кровать, расслабленно откидываясь на спинку. Подсунув под спину подушку, я вытянул ноги, разминая их, и поставил на колени тарелки с едой. В комнате теперь пахло намного лучше и свежее, я мог слышать слабый ветер, гуляющий снаружи. Солнце светило непривычно ярко. Как хорошо.
У Джерарда, кажется, были не очень близкие отношения с матерью. Судя по той сцене на кухне, свидетелем которой я стал, он был прав, когда говорил, что они едва общаются. Я подумал, что его мама наверно даже ничего о нем не знает, в отличие от моей мамы, которая всегда обо всем догадывалась. Но еще больше меня волновало, знала ли она, что ее сын гей. Мне не понравилось то, как она смотрела на Джерарда, когда он поддерживал меня на ногах, очевидно, ей не по душе видеть такой тесный контакт между двумя парнями.
Ха. Интересно, что она сказала бы, если бы узнала, где и как вчера вечером руки ее сына меня трогали.
- Твоя мама знает, что ты гей, Джерард? – как бы невзначай спросил я, отправляя в рот первую ложку шоколадных хлопьев.
- Я не знаю. Да меня это и не волнует. Я никогда с ней особо не разговариваю, - ответил он с заметной досадой в голосе. Я знал, что он ненавидел эту женщину.
- О, ясно… ну, а моя мама знает. Хотя я даже не признавался ей в этом. Просто однажды она усадила меня напротив себя, заставляя меня подумать о самом худшем, а потом спросила, гей ли я.
Склонив голову, он с интересом рассматривал меня.
- И что ты ей сказал? – спросил он, закидываю виноградину в рот.
- Я сказал, что я гей.
Что я еще мог ей ответить? Нет, мам, я натурал, если посмотреть на меня под определенным углом, конечно.
- Она поддержала тебя?
- Ну да. Она сказала, что не удивлена и рада, что я не стал от нее это скрывать.
- Видишь, Фрэнки? Я ведь говорил тебе, что это слишком очевидно.
О, нет. Только не опять…
- Дело в моих бровях, да? – недовольно проворчал я.
- Прекрати ныть о своих бровях! Я могу с уверенностью сказать, что ты гей, потому что… я не знаю, по тебе это сразу видно.
- Значит, и все мои бывшие друзья могли так же это заметить? – с беспокойством спросил я.
- Да, но… сейчас ведь это уже неважно, так?
- Да, думаю, что так.
- Хорошо.
Я не понимал, как можно было так элементарно увидеть, что мне нравятся парни. Черт возьми, да Джерард выглядел намного «по-гейски», чем я! Мне было ужасно интересно, как он так легко смог меня раскусить.
- И все же, как ты узнал?
- Я не скажу. Это секрет.
- Назови мне эти чертовы пункты! Ты говорил мне что-то о них, когда мы гуляли в первый раз. Поэтому немедленно назови их! – потребовал я.
Он ухмыльнулся мне в ответ.
- Ладно, как хочешь. О тебе говорят твои манеры…
- Что это значит?
- То, как ты двигаешься, ведешь себя. Ты просто… не знаю, слишком изящный, чтобы быть натуралом.
Я не изящный. Я неуклюжий застенчивый жирдяй.
- Хорошо, что еще? – не успокаивался я.
- Твои ресницы… они длинные и милые. Я не знаю, все заключается в том, как ты сам себя преподносишь. Когда я первый раз тебя увидел, мой гребаный гей-радар заорал сиреной. Твоя позиция, то, что ты всегда один… обычно «наш тип», - он изобразил пальцами в воздухе кавычки, - держится в одиночку. Теперь ты понимаешь?
Я сидел тихо в течение некоторого времени, не совсем уверенный, что растолковал его слова правильно.
- А что с моей позицией? Я не понял.
- Это просто… ты… ох, черт, я не знаю, как все это объяснить!
Он сунул в рот ложку с хлопьями, громко захрустел и, нахмурившись, уставился на стену позади меня.
Разговор был окончен. Я последовал его примеру, съедая несколько ложек завтрака и запивая соком. Отведя от него взгляд, я посмотрел вниз в свою тарелку. Я помешал ее содержимое, позволяя молоку поглотить все хлопья, а сам пытался не очень нервничать из-за повисшей в комнате тишины. Единственными звуками были стук ложек об посуду и хруст еды на зубах.
Я решил, что любой другой разговор лучше, чем ничего, и если я сменю тему, то нам не придется вспоминать события вчерашнего вечера.
- Твоя мама напоминает мне мою маму, - начал я.
- У наших мам нет ничего общего, Фи. Твоя мама тебя любит.
Я посмотрел на него почти сердитым взглядом. Разве не он пару дней назад раскрыл мне глаза на то, что моя мама пренебрегает мной и ненавидит меня?
- Не заливай мне это дерьмо, - процедил я сквозь зубы.
- Фрэнки, это так. Она тебя любит. Я уверен в этом, ясно? Даже после того, как скончался твой папа, она не бросилась искать себе какого-нибудь ублюдка, из-за которого ей бы стало плевать на тебя. Твоя мама осталась с тобой, она посвятила свою жизнь тебе, ты – единственное, что у нее есть. Наши мамы совсем не похожи.
Я съежился, жалея, что не мог поспорить с ним. Он был прав – моя мама никогда не пыталась найти себе мужчину и выйти замуж, и я знал, что моя ситуация была намного лучше, чем его, как бы противно мне не было это признавать.
- Мне очень жаль, Джерард, - произнес я, чувствуя себя виноватым.
- Все в порядке, - он пожал плечами. – Не забывай пить сок, - добавил он, одарив меня слабой улыбкой.
- Хорошо.
Еще долгое время после завтрака мы сидели в тишине, не говоря друг другу ни слова, – я уставился на стену за его спиной, он пялился на стену позади меня. Я не знал, что думать. Он, казалось, был немного на грани, но все еще смотрел на меня, обращался ко мне и позволял сидеть на своей кровати. Мы поклялись, что между нами ничего не изменится, но вряд ли это было так. Я начинал злиться. Я был сыт по горло. Почему он, блять, просто не мог сказать мне, что все было в порядке? Что мы вернулись к прежним отношениям? Все утро мы нормально вели себя друг с другом, но никто из нас так и не затрагивал главную тему.
Что-то было не так, и я это знал. Я совершил ужасную ошибку этой ночью, практически вырывая свое сердце из груди и кладя его ему на колени. Возможно, именно поэтому сегодня он вел себя так тихо, отстраненно, возможно, я зашел слишком далеко.
Мне хотелось наорать на него. Мне хотелось ударить его - снова и снова, - пока не опухнет его лицо. Я хотел, чтобы он, блять, наконец понял, что значит для меня. Мне было противно признавать это, но я действительно надеялся, что той заботы, которую он проявлял по отношению ко мне, будет достаточно, чтобы он захотел заняться со мной сексом. Но нет. Я был не прав. И я не хотел, чтобы он разочаровывался во мне. Во всем был виноват только я. У меня не было никакого права сердиться на него, но в то же время я не мог подавить злость внутри себя. Я должен справиться с ней и проглотить обиду.
Воздух казался густым и тяжелым, а тишина – мертвой. Это продолжалось долго; достаточно долго, чтобы сделать случайные быстрые взгляды друг на друга ужасно неловкими. Так время от времени мы одновременно поднимали глаза, и мое сердце на мгновение останавливалось, но тогда он просто так же быстро отводил взгляд в сторону. В итоге он слез с кровати, чтобы достать из школьной сумки сигареты, а затем подошел к окну.
- Иди сюда, Фрэнки, - позвал он, махнув рукой на свободное место рядом с собой.
Я тут же оказался возле него, прислоняясь к раме и глубоко вздыхая. Момент настал?
Сильно затянувшись, он выпустил струйку дыма в левую створку окна.
- Ты хорошо провел вчерашний вечер? – спросил он хриплым из-за своей вредной привычки голосом.
- Эм, я… - ошеломленно начал я не в силах выдавить из себя ни слова.
- Я имею в виду концерт, - пояснил он.
Ох.
- Да, конечно. Спасибо, что взял меня с собой, - застенчиво произнес я.
- И тебе спасибо за то, что позволил мне взять тебя, - он подмигнул мне, хитро улыбаясь.
Я следил за тем, как он подносит сигарету ко рту, медленно затягивается, а потом чуть поворачивает голову в сторону окна и выдыхает дым, прикрыв глаза. Он выглядел таким сексуальным, когда делал это. Точно так же он выглядел вчера, когда я обхватывал ногами его талию…
- О мой бог, - пробормотал я, закатывая глаза и прижимая ладони к раскрасневшимся щекам.
Теперь он снова начал посылать мне эти непонятные знаки. Он вернулся к своему привычному образу, флиртуя со мной и заставляя меня краснеть.
- Какая песня тебе понравилась больше всего? – поинтересовался он грубоватым прокуренным голосом.
Я заметил, что он становился спокойнее каждый раз, когда курил. Вместо того чтобы уставиться на меня выпученными глазами или накинуться со своими сумасшедшими заигрываниями, он говорил медленным и спокойным тоном.
Уткнувшись локтями в подоконник, я опустил голову на ладони.
- «Wave of Mutilation», - ответил я, пытаясь вести себя так же непринужденно, как и он. Утренний солнечный свет слепил глаза, из-за чего создавалось впечатление, что Джерард находится за невидимой хрупкой преградой.
- Серьезно?
- Да.
- Знаешь, я переживаю за тебя.
- Почему?
- Ну, это странная песня.
- Это «Pixies». У них все песни странные.
- Согласен. А я был рад услышать «Hey»… я реально не думал, что они ее исполнят.
Я невольно покраснел, вспоминая, как он держал меня за руку во время этой песни.
- Да, она мне тоже понравилась, - тихо пробормотал я.
- Ладно, слушай. Ты не возражаешь, если я задам тебе один вопрос? Мы можем не говорить об этом, если ты против, но я бы хотел кое-что узнать.
Закрыв на мгновение глаза, я постарался максимально успокоиться прежде, чем он продолжит. Я догадывался, о чем он собирался спросить, но, черт возьми, больше не хотел об этом говорить. Я буквально только что уже смирился с мыслью, что мы оставили эту ночь в прошлом, а теперь он заставляет меня снова о ней вспомнить.
- Да, конечно.
- Почему ты захотел заняться со мной сексом?
У меня лишь получилось громко выдохнуть полные легкие воздуха, но слова упорно оставались внутри. Не спрашивай меня, потому что… я не могу дать тебе ответ.
- Просто сначала мы были на концерте… а потом ты вдруг сказал, что эту ночь хочешь провести со мной и… ты имел в виду именно это? Потому что я помню, что еще до того, как начался концерт, ты спросил, можно ли переночевать у меня.
Я несмело улыбнулся, как делал и всегда, когда он разговаривал со мной.
- Да… именно это я и имел в виду, - пробормотал я. В последнюю очередь мне хотелось объяснять ему свои намерения. Блять.
Он улыбнулся в ответ.
- О, хорошо. Но, как… с чего ты решил, что хочешь… ну, ты понимаешь.
Ладно, может, я думал, что ты дашь мне шанс, придурок.
- Эм, - начал я, прокручивая в голове события прошлого вечера. Я помнил, из-за чего я так возбудился: горячие тела, прижимающиеся друг к другу, медленно раскачивающиеся в такт музыки, вынужденная теснота, духота – все это придавало мне уверенности. И дальше эта уверенность стукнула мне сначала в голову, а потом и в член, видимо. – Я действительно не знаю. Мы просто стояли в толпе, вокруг было столько много людей, и… я на самом деле ощущал, что принадлежу этому месту, потому что все мы собрались там ради одной цели. И я внезапно почувствовал себя более уверенным… - я затих, несмело глядя на Джерарда.
- Продолжай, - подбодрил меня он, все еще слабо улыбаясь.
- Да… поэтому я стал хорошо себя чувствовать, а потом я начал… заводиться, - склонив голову, я закрыл рот ладонью, не веря, что сказал это. Привычная неловкость не покидала меня ни на секунду, несмотря на то, что мы переспали этой ночью. Во мне был его член, а я все еще не смел смотреть ему в глаза.
- О, круто, - он пожал плечами. Боковым зрением я видел, как он выбросил в окно окурок. – Я рад, что мой первый раз был с парнем. Знаешь, чаще бывает, что парень в первый раз трахает девчонку, а потом заявляет: «Мне не понравилось, поэтому я понял, что я гей». Я думаю, это долбаная ерунда. Ты не должен засовывать свой член в человека, чтобы понять, симпатичен он тебе или нет.
- Ага, - я знал, что он говорил в общих чертах. Уж точно не обо мне конкретно.
- Ты ведь понимаешь, о чем я? Разве тебе не нужно сначала почувствовать симпатию к человеку, с которым ты хочешь трахнуться? Я думаю, когда тебя кто-то привлекает, то ты с ним спишь. Именно так, а не наоборот.
Иногда он действительно выражался слишком прямолинейно, и хотя чаще всего меня смущала его откровенность - в то же время я не мог сдержать улыбку, потому что в такие моменты он становился чересчур увлеченным. Он начинал говорить без остановки, эмоционально размахивал руками или выпучивал глаза. За этим на самом деле было довольно забавно наблюдать, серьезно, ему нужно брать деньги за свои красноречивые высказывания.
Подождите минутку.
Когда тебя кто-то привлекает, то ты с ним спишь.
Вот дерьмо! Ведь это означало, что он, блять, знал, что нравится мне! Но… еще он сказал, что тоже хотел трахнуть меня. Но он, конечно же, не имел в виду, что…
Был только один способ узнать.
Я посмотрел на него, полный решимости задать свой вопрос. Я думал об этом все утро и нуждался в ответе, который дал бы мне понять, что Джерард переспал со мной не только потому, что я практически умолял его это сделать. Черт, я просто должен был держать язык за зубами и тогда вообще ничего бы не произошло.
- А почему ты мне позволил? – спросил я, с тяжелым незаметным вздохом произнося слова. Я так боялся касаться этой темы, но я и не мог молчать дальше. Я понимал, что должен был узнать это сейчас, когда он сам поднял данный вопрос. Мне было жаль, что я был не в состоянии набраться смелости и на самом деле сказать совсем другое – ты действительно хотел этого так же, как я?
Ведь он не мог использовать меня… мы были лучшими друзьями. Лучшие друзья не поступают так друг с другом. Маленькая часть меня говорила, что он тоже хотел меня, хотел этой близости, но я не смел воспринимать всерьез столь слабые аргументы.
Просто так больно было снова и снова слышать его гребаное «мы все еще друзья, мы только лучшие друзья»…
- Позволил что? Ночевать у меня?
- Да.
Он пожал плечами, поджав губы.
- Я подумал, что пришло время попробовать что-нибудь новенькое.
Я ждал, что на его губах вот-вот промелькнет лукавая улыбка, но ее так и не было. Он сохранял абсолютно серьезный вид.
Все еще не веря, я впился в него убийственным взглядом, когда он снова вернулся на кровать. Вот ублюдок. Он просто хотел трахнуться? Меня нагло использовали. Он был возбужден, как и я, и наверно был готов засунуть свой член в любого, кто бы ему разрешил. А я лишь оказался под рукой – самый удобный вариант. Я вспомнил ту шлюху, которая вешалась на него перед концертом.
- Так… а что насчет той девчонки, которая вчера к тебе клеилась? Ей ты бы тоже позволили у себя переночевать?
Неожиданно он рассмеялся.
- Фрэнки, я пошутил, - я продолжал прожигать его яростным взглядом. – Я пошел на это, потому что я просто… мне нравится проводить с тобой время. Я бы не хотел, чтобы мой первый раз был с кем-то другим. Ну и я подумал, что, наверно, это была хорошая идея… и чтобы ты знал – от той девчонки мне хотелось блевать, - заявил он с легкостью. – Ты видел, как она меня лапала? Мне хотелось ей врезать, серьезно. Но я решил, что если спущу ей все с рук, то в итоге она сама от меня отстанет, - он слабо улыбнулся. – Девчонки такие тупые.
Я так злился на него. Я не мог ему поверить. Прошлая ночь не изменила ничего, совершенно, блять, ничего. Я позволил ему использовать меня, был какой-то гребаной игрушкой для траха, и для него это не имело абсолютно никакого значения. Он думал, что это, возможно, хорошая идея? Превратилась ли эта идея в плохую, когда он понял, что я не так искусен в вопросе секса? Я ничего не отвечал, позволяя ему нести свой бред дальше.
- Но, Фрэнки, ты был таким смелым и уверенным. Я не хочу смущать тебя… я просто рад, что ты начал понимать кое-какие вещи насчет себя. Например, что если ты хочешь секса, то ты можешь его получить. Знаешь, я думаю, ты должен чаще делать то, что тебе хочется… разве ты не чувствуешь себя лучше, когда можешь действовать так уверенно?
Если я хотел секс, то я мог бы его получить? Он, блять, издевается надо мной? Ну, конечно.
- Думаю, да, - нахмурившись, солгал я, желая быстрее закончить этот чертов разговор.
- Ты чувствуешь себя сегодня по-другому? – спросил он. – Нет ли у тебя ощущения какого-нибудь огромного философского прозрения, проснувшегося в тебе или еще чего-нибудь?
- Эм…
Ммм, давай посмотрим. Есть ноющая боль в моей заднице, которую я прежде никогда не испытывал, а еще я чувствую себя разбитым и брошенным, потому что сделал такой рисковый шаг навстречу тебе, и не могу сказать, что я счастлив, потому что мы все еще не вместе. Поэтому нет, я действительно не ощущаю никакой разницы. И единственное философское прозрение, которое может во мне родилось, - это то, что я больше никогда не захочу заводить друзей.
- Вроде бы нет… а что?
- Ну, я думал, что секс должен менять тебя. Люди говорят об этом постоянно – секс меняет все. Я не чувствую себя как-то совершенно по-новому, но наверно я могу с уверенностью сказать, что теперь я мужчина.
- Угу… - пошел ты.
- Между нами ведь ничего не изменилось, правда? Мы все еще лучшие друзья?
Я покачал головой, еле справляясь с невероятной болью внутри себя. Я просто не мог больше это выносить. Нет ни одной гребаной причины, по которой я должен позволять ему повторять это дерьмо снова и снова.
- Как ты можешь так говорить? – прошептал я, напуганный собственной смелостью и ровным голосом. Я не хотел начинать плакать. Я бы скорее застрелился, чем разрыдался при нем сейчас, потому что выдам себя с потрохами. Тогда он узнает, что значит для меня намного больше, чем должен.
Он уставился на меня ошеломленным взглядом.
- Говорить что?
- Говорить, что ничего не изменилось? – повторил я, набираясь храбрости смотреть прямо ему в глаза. Я хотел видеть каждую эмоцию на его лице.
- А что? Ты больше не хочешь быть моим другом, куколка?
- Нет, я все еще хочу быть твоим другом, но я отдал тебе огромную часть себя, а ты ведешь себя так, словно ничего не произошло. Я доверился тебе, потому что ты мой друг.
Я так многое хотел донести до него вчера, но он, черт возьми, ничего не понял. Уже сегодня я лишь надеялся, что он не разозлится на меня из-за всего случившегося, но конкретно сейчас я просто не мог остановиться. Кроме того, я имел, блять, полное право, чувствовать себя паршиво. Я, а не он. Потому что пострадал именно я. Он собирался двигаться дальше так, словно не произошло ничего неправильного.
- Джерард, я… - беспомощно начал я, надеясь, что не сломаюсь перед ним. – Я позволил тебе смотреть на меня и… и трогать меня… то, что я никогда не разрешил бы никому другому. Ты знаешь, как я ненавижу себя… но тебе я это позволил.
Теперь ты понимаешь, идиот?
- Фрэнки… - он опустил взгляд и подсел ближе ко мне. – Ты знаешь, что вчера ты сказал кое-что, что разбило мне сердце?
- Нет, - я прикусил губу.
- Ты сказал: «Я знаю, что ты не причинишь мне боль». Ты сказал это так доверчиво и выглядел таким напуганным, что это разорвало мне сердце. Потому что, Фрэнки… я причинил тебе боль.
Блять. Теперь он чувствует себя виноватым. Я не хотел этого… я просто хотел, чтобы он понял, что чувствовал я…
- Джерард, ты не причинил мне боль…
Было так жаль, что я не мог пойти напролом и признаться ему, почему все это значило для меня так много. Я ведь даже не получил особого удовольствия. Секс приносил лишь боль и неприятные ощущения. Но, несмотря на это, мне нравилось находиться с ним в такой интимной близости, мне нравилось, что он не отказал мне. А оказалось, что я просто обманывал самого себя, думая, что вчерашняя ночь была особенной.
Но не было ни одной возможности признаться в этом сейчас, конечно же, не теперь, когда он чувствовал то же самое.
- Да, я причинил. У тебя шла кровь из-за меня, черт возьми. Я ведь даже не хотел, чтобы это произошло, а все закончилось тем, что я сделал тебе больно.
- Не хотел? – я неверяще посмотрел на него, пока он наконец не поднял на меня взгляд. – Ты же говорил, что все в порядке…
Наверно, это и был так называемый «момент правды». Одновременно с тем, как росла моя надежда, я становился пустым. Он думал, что кровь в моей заднице - это единственный вид боли, которую он мне причинил? О, как же он ошибался. Я даже не был уверен, почему так хотел донести до него ту мысль, что он мне нравился. Это точно не тот случай, когда можно было говорить о взаимных чувствах. Мне было суждено утонуть в море боли.
Он придвинулся еще ближе, так близко, что я мог ощущать его дыхание на своем лице. Я опустил глаза, смотря на его грудь и невольно боясь такой близости. Взяв меня за руку, он переплел наши пальцы.
- Нет, я хотел, детка. То есть, я имею в виду, что я не решился бы на это ни с кем другим, но я боялся позволить произойти между нами чему-то подобному. Я просто хотел быть уверенным, что потом с тобой все будет хорошо. Я хотел знать, что мы не начнем вести себя друг с другом, как два незрелых идиота, что ничего не изменится.
Он потянул меня в объятия. Не смея сопротивляться, я подался навстречу, утопая в его руках. Его рубашка так приятно соприкасалась с моей щекой.
- Единственное, что не изменилось, - это то, что мы все еще лучшие друзья.
- Не говори так только потому, что я хочу это услышать.
- И все же. Я забочусь о тебе, ты мой самый лучший друг во всем мире. Я хочу доверять тебе полностью, Фрэнки. Просто я боюсь.
Я напрягся в его руках.
- Чего ты боишься?
Почему он, черт возьми, боится? Ведь не его сердце собиралось разбиться.
- Я лишь хочу знать, что мы, как и раньше, будем зависать друг с другом, что все будет так же легко и спокойно. Ты для мне все, и я боюсь тебя потерять. Особенно из-за чего-то подобного.
Мой пульс внезапно замедлился до нормального, а гнев вдруг испарился. Все мои отрицательные эмоции, казалось, исчезли в мгновение ока. Я значу для него все. Он боялся меня потерять. Может, все могло стать лучше.
- Почему ты должен меня терять? – пробормотал я, все еще не отрываясь от него.
- Потому что, возможно, я не… я плохо поступил с тобой. Я сделал тебе больно.
- Мне все равно.
Я чувствовал, как завибрировала его грудь под моей щекой, когда он тихо рассмеялся.
- Фи, я люблю тебя, ты знаешь? – он слегка отодвинулся, запуская руку в мои волосы.
Улыбнувшись в его рубашку, я почувствовал божественное облегчение, пронзившее мое тело вместе с дрожью от его прикосновения. И я наконец понял.
- Значит, все еще лучшие друзья?
- Черт возьми, да. Детка, я не хотел выглядеть в твоих глазах так, как будто мне плевать. Поверь мне, все далеко не так. Я просто не знал, как ты будешь чувствовать себя после всего этого, но ведь у нас все хорошо, правда?
- Да, - согласился я, чуть ли не сияя.
Я подумал, что мне наверно нужно пройти полное обследование, чтобы проверить, не страдаю ли я биполярным расстройством. Серьезно, я за несколько минут испытал равнодушие, гнев, ярость, а затем снова скатился до чувства любви. Разве это нормально?
- Ладно, я собираюсь в душ теперь. Присоединишься?
Отрицательно покачав головой, я закрыл глаза.
- Нет, я дождусь тебя здесь, спасибо. Я в порядке, - идея воспользоваться его мыльной мочалкой, которая до этого скользила по его обнаженной коже, заставила меня напрячься, несмотря на то, что я все еще был грязным. Я просто рад, что мы наконец все решили.
- Давай, пойдем со мной в душ. Ну, пожалуйста? – не унимался он, ко всему прочему еще и изобразив обиду на лице.
О боже.
- Джерард, я не буду с тобой мыться! – раздраженно, ответил я. – Черт, твои родители дома. Как ты думаешь, что они скажут, если увидят, как мы вместе выходим из ванной с влажными волосами? – Блять, да я бы не пошел с ним, даже если бы его родителей не было дома. Он уже достаточно видел мое тело, я не нуждался в очередной порции унижения.
- Фрэнки, я пошутил, - он протянул руку и похлопал меня по плечу. – Я скоро вернусь. Тебе нужно переодеться?
- Но я не могу надеть что-то твое, пока не приму душ… я испачкаю одежду.
- Не переживай об этом.
Сначала он бросил мне на кровать пару чистых боксеров. Я сразу же неловко отодвинул их от себя, краснея от мысли напялить на свое тело его личное нижнее белье. Недолго порывшись в шкафу, он достал из него джинсы и красную футболку - тот самый комплект, в котором он приезжал ко мне однажды в субботу. Я еле заметно улыбнулся. Неудивительно, что он дал мне именно эти джинсы, вряд ли собираясь носить их в ближайшее время. Он слишком дорожил своими чертовыми готическими очками и не хотел их терять.
Мне показалось, что он медлил с уходом, словно не решаясь что-то сказать. Давай, испорть мне праздник.
Нахмурившись, Джерард спросил:
- Я был слишком неуправляем вчера ночью?
Я потерял дар речи.
- Н-нет…
- Хорошо, - опустив взгляд, пробормотал он. – Почему ты не сказал мне остановиться?
- Что ты имеешь в виду? – мягко спросил я.
Он вел себя очень странно – я никогда не видел его таким раньше. Он то накрывал рот ладонью, то закусывал губы, как будто боялся продолжить.
- Я знал, что причиняю тебе боль… я видел по твоему лицу, что тебе не нравилось. Я не мог остановиться сам, потому что был слишком жадным… а ты, черт возьми, даже не сказал мне прекратить, хотя тебе было очень больно.
У меня перехватило дыхание, когда он резко поднял на меня взгляд, и я увидел скапливающие слезы в этих трогательных зеленых глазах.
Я тупо уставился на него, не веря тому, что я слышал и видел. Он тоже смотрел прямо мне в глаза, выглядя виноватым и потерянным, пока наконец что-то не щелкнуло во мне, побуждая сделать шаг вперед и обнять его.
- Джерард, я в порядке, правда. Только не плачь из-за этой ерунды, - я попытался выдавить из себя беззаботный смешок, чтобы как-то разрядить атмосферу и еще крепче обернул руки вокруг его талии. – Все было не так плохо. Честно. На самом деле моментами было очень даже хорошо.
- Ты такой сладкий, - прошептал он. – Я бы остановился, если бы ты сказал. Прости. Прости, мне так жаль, - он отстранился и, окинув меня быстрым взглядом, поцеловал в лоб, после чего взял свою одежду. – Я быстро, - добавил он, а потом вышел из комнаты.
Понимание того, что мы смогли выйти из столь тяжелого разговора, сохраняя прежние отношения, заставило меня еще больше любить Джерарда. Он действительно хотел быть моим другом, и теперь мы стали еще ближе, пусть и таким странным способом. Я знал, что могу доверять ему.
Я надеялся, что ему станет лучше. То есть я был в этом уверен – каждый раз, когда я был расстроен, стоило мне только принять горячий душ, как на смену беспокойству тут же приходило спасительное облегчение. Однако мне не нравился тот груз вины, который я непреднамеренно возложил на его плечи. Я больше не злился на него ни по одной причине, даже если он видел, что я страдал от боли, но все равно не остановился. Потому что теперь я знал, что он не поступил эгоистично, по крайней мере, он заметил, что причинял мне боль.
Улегшись на его кровати, я взял одолженные им вещи и прижал к груди, вдыхая их запах. Они едва пахли порошком и его собственным ароматом - минус сигаретный дым и дезодорант. Черт, наверно, я выглядел жутковато со стороны. Я надеялся, что в его комнате не была припрятана скрытая камера или еще что-нибудь в этом роде. О боже, а что если он наблюдает за мной прямо сейчас? Нет, успокойся. Этого просто не может быть. Иначе его родителям уже было бы известно о прошлой ночи…
Прошлая ночь. Святое дерьмо.
Я занялся сексом с Джерардом. Я больше не был девственником. Вчера вечером я, вечно ноющий гей, неудачник по жизни, занимался сексом. Наверно, теперь я не такой уж и лузер, раз у меня есть друг… особенный друг.
И чертовски несправедливо, что он уезжает, оставляя меня. В какой-то мере Джерард поступал так же, как моя мама. Он обещал, что будет заботиться обо мне, а в итоге все закончится тем, что он, как и мама, оставит меня в стороне. Почему все так поступают со мной? Почему я всегда оказываюсь за бортом? Я снова ставил под сомнение намерения Джерарда, даже сейчас, когда я был полностью убежден в том, что он действительно хочет быть моим другом.
После того как он уверял меня, что в последние месяцы я помогаю ему жить, помогаю пройти через все сложности, я начал думать, что возможно он просто использовал меня для того, чтобы менее болезненно провести оставшееся время до переезда. И если это на самом деле окажется так, то я знал, что больше никогда и никому не смогу довериться.
Я вдруг оказался перед необходимостью начинать учиться жить самостоятельно, потому что совсем скоро рядом со мной никого не будет. Два самых близких человека довольно ясно давали мне это понять. Я знал, что должен стать независимым от Джерарда и больше ни на кого не надеяться. Оставалось всего два месяца до момента, когда он навсегда уедет, и хотя он говорил, что нуждается во мне и моем присутствии рядом, все равно собирался сделать это, поэтому спрашивается, какого черта он не может прожить эти два чертовых ничтожных месяца самостоятельно.
Зачем он хотел найти друга и стать с ним настолько близко, как были мы с ним, если он так скоро планировал уехать? Какая могла быть другая причина, кроме той, что он пользуется мной? Позже он встретит множество людей в Нью-Йорке, а пока годился и я, за неимением других удобных вариантов.
Но…
Я не мог оставить его.
Я не могу так легко взять и отдалиться от него. Не после того, как мы были близки в интимном плане и потеряли девственность вместе. Все в нем дарило мне надежду, потому что кто-то наконец заметил меня. Я был шокирован и ужасно смущен, когда узнал, что он следил за мной в течение нескольких месяцев, ожидая, что я сделаю первый шаг. Ну, очевидно же, что я бы никогда на это не решился. И я был так рад, что он все же сам заговорил со мной, потому что я до отчаяния нуждался в близком по духу человеке и даже не думал, что действительно когда-нибудь найду его.
Но этот парень… я так привязался к нему, мои гребаные чувства, спрятанные в самой глубине души невидимыми нитями тянулись от моей груди к его, словно тоненькие проводки капельницы. Я нуждался в нем, чтобы жить, и знал, что для него я представляю то же самое. Никто и никогда раньше не вызывал во мне такую гамму эмоций. Несколько лет назад я болтался со своими так называемыми друзьями, но делал это только потому, что меня вынуждали. Быть с Джерардом означало, что у меня было безопасное убежище, где я всегда могу найти комфорт, любовь. И дружбу. Быть с Джерардом означало, что я живу.
И так несправедливо, что он скоро меня покинет.
Я часто слышал, что если ты любишь кого-то, то в случае необходимости должен с легкостью его отпустить. Но я, блять, просто не могу это понять. Почему и, главное, зачем, черт возьми, бросать того, кого ты любишь? Если у вас есть шанс стать счастливыми вместе, то какого черта нельзя им просто воспользоваться? Подобное дерьмо не имеет смысла. В моем понимании все складывается до банального легко – я хочу быть с тем, кого люблю. Люди говорят, что если этот человек твоя судьба, то в вы в любом случае будете вместе. Но Джерард не вернется. Хотя и сказал, что любит меня.
Эта «истинная любовь» мало что для меня значила. Если Джерард любил меня и вся эта ерунда насчет любви была правдой, то он должен вернуться ко мне, когда-нибудь… даже если это будут обычные дружеские визиты в выходные.
Он зашел в комнату тихо, не объявляя о своем присутствии, как делал это обычно. Точнее было сказать, что он трусливо прокрался, потому что я не замечал его присутствие, пока он откуда не возьмись не оказался возле кровати. Я не знал, сколько прошло времени, так сильно я затерялся в своих мыслях, что было для меня абсолютно нормально. Наверно, я был создан для того, что целями днями впустую тратить время.
Повернув голову, я посмотрел на него, цепляясь взглядом за мокрые волосы, вплотную прилегающие к его голове, с которых медленно стекали маленькие капельки воды.
- Почему ты еще не переоделся? – спросил он, имея в виду, что я до сих пор был в одежде, которую он дал мне для сна.
- Задумался, - мягко ответил я. Поднявшись наконец с кровати, я направился к двери, чувствуя себя измотанным. Тоска внутри еще никуда не делась, поэтому мне не очень хотелось с ним разговаривать.
- Куда ты? – откинувшись на кровать на локти, спросил он. Его чертов взгляд прожигал меня до костей, как будто я был заключенным, пытающимся сбежать.
Я остановился у изножья кровати, кивая на вещи, которые держал в руках.
- Собираюсь переодеться. – Интересно, хотел бы он отнести меня в ванную и помочь сменить одежду.
- Фрэнки, не дури. Ты можешь переодеться и здесь. Я уже все равно все видел.
Открыв рот от удивления, я не хотел верить, что он говорит серьезно. Нет! Нет, нет и еще раз нет!
- Слушай, помнишь… - он затих, смотря перед собой задумчивым взглядом, - помнишь, когда я в первый раз был у тебя дома, и ты подумал, что я прошу устроить мне стриптиз?
Я опустил глаза, чувствуя горячую волну, пробежавшую вдоль позвоночника. Пожалуйста, не говори, что ты хочешь попросить об этом сейчас.
- Да…
- Могу поспорить, у тебя есть задатки… - размышлял он вслух.
Я с испугом уставился на него. О боже, он действительно намекает на то, чтобы я разделся при нем.
- В тебе есть необходимое для этого изящество.
- Я не изящный. И… не стриптизер, - пробормотал я. Почему я никогда не могу ответить ему такой же шуткой? Неспособный на слова, я закрыл лицо ладонями, скрывая вспыхнувшие щеки.
- Тебя смущает, что я говорю такие вещи? – не унимался он, словно желая добить меня окончательно. Я знал, что это он и планировал, поэтому никак не мог бороться с ужасной неловкостью.
- Джерард, перестань… - наивно прошептал я.
- Такие вещи как… разденься для меня? – как ни в чем не бывало, продолжил он, пропуская мимо ушей мою просьбу.
- Да! Пожалуйста… - попросил я отчаянно. Я мог вспыхнуть за долю секунды, ему лишь было достаточно щелкнуть пальцами. Он точно знал, что и когда нужно сказать, как повести себя, как посмотреть, чтобы довести меня до состояния болезненного смущения.
- Ммм, мне нравится, как ты просишь. Знаешь… - его обволакивающий голос так и подталкивал на не очень приличные мысли.
Пожалуйста, замолчи… я посмотрел на него с мольбой в глазах, надеясь, что он сдастся, заметив мое состояние. Кожа горела везде – лицо, шея, спина. Я чувствовал себя пойманным в ловушку зверем, неспособным из нее выбраться. Я понимал, что мог просто выйти за дверь, проигнорировав его, но мне никогда не хватило бы на это ни смелости, ни сил. Поэтому мне лишь оставалось вкопанным стоять на месте и помирать от его слов.
- Возможно, я установлю шест в своей квартире специально для тебя, и ты сможешь приезжать ко мне в гости. Я буду лежать на кровати, а ты будешь пытаться поднять меня… всего, - произнес он, хитро усмехаясь. – Да, думаю, нужно будет поставить его напротив кровати. Это прекрасное место для шеста, ты согласен? Примерно там же, где ты сейчас стоишь.
Шумно выдохнув, я немедленно сорвался к двери. Блять, пожалуйста, кто-нибудь заткните его. Это так неловко. Я знаю, что он делает это нарочно, но я не в состоянии с ним справиться.
Я с тоской посмотрел в сторону окна, прикидывая в голове, как высоко оно находится над землей. Спустя секунду я пришел к выводу - недостаточно высоко, чтобы убиться.
- И ты можешь периодически устраивать для меня небольшие шоу… мда, нужно будет серьезно об этом подумать, - все так же мечтательно проговорил он, с самодовольным видом заведя руки за голову.
- Заткнись, - пробормотал я, чувствуя новую порцию румянца на щеках. Я хотел уйти. Едва дыша, я не мог поверить, что он только что все это озвучил.
- Я придумал это вчера вечером…
Неистово краснея, не произнося ни слова, я резко вышел из комнаты, как будто моя задница вовсе не болела, и направился к ванной, где я мог бы уединиться без посягательств на личное пространство.
Переодевшись, я вернулся в комнату, неспеша закрывая за собой дверь, словно боялся оставаться наедине с Джерардом в замкнутом пространстве. В чистой одежде я чувствовал себя по-новому. Он сидел на кровати, внимательно рассматривал какой-то комикс и лишь улыбнулся мне, когда я неловко встал возле комода.
- Эй, хочешь почитать комиксы? – предложил он.
Видимо, он снова поменял свое поведение, словно полностью забывая все то, что говорил мне пару минут назад. Для меня так было удобнее. Я восхищался его способностью переходить от одного состояния к другому. Он всегда флиртовал со мной, но при этом держал игру под контролем и останавливался до того, как я мог бы получить сердечный приступ.
Я сел около него, как и он, прислоняясь спиной к спинке кровати. Перед ним лежала целая стопка цветастых журналов, и он позволил мне выбрать любой. Я схватил первый комикс, который попался мне под руку, и быстро положил его себе на колени, пока Джерард не успел перехватить меня за запястье или что-нибудь сказать.
Прочитав несколько страниц, я слегка поднял голову и посмотрел поверх журнала, цепляясь взглядом за черную толстовку, висящую на дверце шкафа. Стараясь не привлекать внимание, я взглянул краем глаза на Джерарда, который полностью сконцентрировался на своем комиксе.
- Мне холодно, - тихо произнес я, делая вид, что дрожу.
- Холодно? Серьезно?
- Да, немного, - соврал я, зная, что он обязательно предложит мне что-нибудь, чтобы согреть. Я хотел, чтобы это была его черная толстовка с капюшоном, которую он носил, практически не снимая. Я мечтал закутаться в нее и понять, почему она так ему нравится.
- Дать тебе толстовку?
Победа. Я улыбнулся про себя, когда он поднялся и, взяв объект моих мечтаний, протянул его мне прежде, чем я успел что-то сказать.
- Держи, Фрэнки, - произнес он.
Я тут же нырнул в эту огромную удобную толстовку, наслаждаясь теплом, моментально окутавшим мое тело.
- Готические очки, - указал я, улыбаясь ему.
Он усмехнулся мне в ответ и пожал плечами.
Желая прочувствовать все возможности этой потрясающей вещи, я натянул капюшон на голову. Я тонул в ней, так как она была слишком большой для меня, и упивался фактом, что я сидел в толстовке Джерарда, убаюкивающей меня своей мягкостью. Опустив голову, я обнял себя руками, вдыхая запах такни, который тут же ворвался в мои легкие. Удивительно. Я снова улыбнулся и, поблагодарив его, вернулся к комиксу.
Чуть позже я внезапно почувствовал что-то странное и почти сразу же понял, что он опять смотрит на меня. Я медленно повернул к нему голову, когда он несмело взял меня за руку.
- Все еще болит? – спросил он.
Конечно, боль никуда не исчезла, но я чувствовал, как медленно заживали все мои раны… пока мой лучший друг сидел со мной бок о бок. Я улыбнулся ему, покачав головой.
- Только не смейся. Серьезно. Ты наверно подумаешь, что я идиот. - Эй, просто покажи! – призвал его я, с неподдельным интересом разглядывая маленький альбом, обложку которого он нервно царапал пальцами. Глубоко вздохнув и закрыв глаза, он сунул альбом прямо мне в руки. Я сгорал от любопытства, даже не представляя, что там может быть. Перевернув первую страницу, я опустил взгляд и начал рассматривать рисунок. Это были Бэтмэн и Робин. Странно, и что тут такого сверхъестественного? Я не мог понять смущения Джерарда, пока не заметил, что волосы у Бэтмэна намного длиннее, чем я когда-либо видел. Эти два супергероя стояли рядом, скрестив руки на груди. Едва заметные тени на лицах и костюмах делали их такими естественными и живыми. Они были точь-в-точь как в тех журналах комиксов, которые он мне давал – кроме длинных волос Бэтмэна. Сверху в самом углу прямоугольного листа виднелась надпись «Фи и Джи».
Ирни, спасибо большое за твой огромный труд, милая булочка!!! Читала утром чтобы проснуться с планша, и вот теперь хочу поблагодарить. Это ж сколько сил и терпения надо, я восхищаюсь тобой! Не оставляй этих милых несмышлёнышей :) Они такие чудные.
Я очень рада, что они хоть немного, но поговорили. И рада, что Фрэ хоть чучуть, но проболтался о том, как он воспринял их первый раз. И рада что Джи не повёл себя как последний ублюдок. Всё-таки это довольно реалистично, ведь все люди смотрят на некоторые вещи совершенно по-разному. И это не плохо или хорошо, это просто данность, разнгость личностей и восприятия. Это не значит, что кто-то хочет нас обидеть или относится к чему-то неуважительно. Быть может он просто делает это по-другому, иначе выражает мысли и чувства, и всё - мы уже не на своей волне, и не можем понять очевидных для другого знаков.
Мне очень интересно следить за тем, как они всё это будут разруливать, и как Фрэ решит справиться с ситуацией, что Дже собирается уехать. Очень интересно.
Спасибо, плюшечка! :-***
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
