Как бы объективно не расценивалась эта совместная, считающаяся деловой, прогулка Его Величества и королевского советника, между субъектами так или иначе прослеживались милливольты напряжения. Пати то и дело пытался укрыть свой, не умеющий лгать, велеречивый взгляд от короля, боясь, что за одно столкновение глазами Его Величество моментально прочтет в них события суточной давности. Как Пойзон не старался в себе заглушить жуткие воспоминания, они все равно яркими кадрами всплывали в его голове, заставляя того раз за разом проглатывать тошнотворный ком. А король в свою очередь четко ощущал недосказанность в итак немногочисленных и ничего не содержащих абстрактных словах Пойзона. Речь его советника была настолько скупа, что при желании можно было бы сосчитать количество слов, произнесенных им во время этой, казалось бы, долгой прогулки.
Пати был сам не свой, как сказали бы в двадцать первом веке. Он чисто по человеческим соображением чувствовал себя мерзко. Ему было как будто стыдно перед самим собой. Его раздирало чувство, словно его раздели и оставили в нагом виде перед всей королевской публикой.
Нет. Хуже.
Ощущение, сродни позору.
Какой-то мелкий человек позволил себе обнажить тщательно закупоренную душу Пойзона, посмотреть на все интимные составляющие субстраты его личного, где-то даже не принятого им самим, существа.
Да, его душа – это его существо. Пати Пойзон никогда не позволял себе пройтись по многосложным и нечитабельным строчкам своей души, ибо считал это крайне сентиментальным моментом и непростительной слабостью. Пати считал себя стойким и сильным мужчиной, не позволяющим себе и йоты легкомыслия. Но профанированное действие Герцога что-то надломило в советнике, из-за чего Пойзон испытывает назойливое чувство дискомфорта, а от стопроцентной уверенности осталась лишь жалкая тень.
Нет, Герцог надломил в нем не просто «что-то», а основной несущий стержень, от которого исходили по ответвлениям последующие радикалы. И теперь Пати вынужден находиться в подвешенном состоянии, кое-как скользя по этим ответвлениям, ведь когда-то стойкий стержень не дает былой поддержки. Его опора пришла в негодность.
Смущение. Разочарование в самом себе.
Подобно голодной гиене, мысли грызли Пойзона изнутри, уже посчитав его полноценной падалью. И ни спокойный внешне разговор с королем, ни тихая обстановка в королевском дворе вблизи дворца, не давало Пати душевного равновесия.
«Хочу домой», - думал когда-то бывший авантюрист. Его даже не пугала смерть, от которой он убежал через временной портал. Не пугали те ребята в смокингах на крыше здания Верховного Суда. Не пугало неизвестное будущее.
Все, чего так хотел авантюрист – это зарыться в теплое одеяло с головой и заглушить назойливые мысли шуршанием перьевой подушки. Тогда бы эта попытка изнасилования, которая морально подкосила Пойзона, казалась бы призрачно прозрачной, словно дымка сновидения. Пойзон думал бы об этом как о факте, не имеющем месте в его жизни.
- Советую тебе привести себя в порядок, как и полагается королевскому советнику, Пати Пойзон, - продолжал говорить Фрэнклин Шестой. – На приеме будет очень много важных персон, поэтому ты не должен уступать по стилю ни мне, ни Сэру Де Гранду. – Король попрощался с визирем скупым кивком головы и удалился в направлении входа во дворец, не заметив, какую порцию ужаса он вселил в Пати, лишь проговорив дьявольское имя.
Королевская жизнь слишком перенасыщена, чтоб начать обращать внимание на изменение настроение кого-то из подчиненных. Некоторые королевские персоны не оказывают должного внимания и к собственным детям и супругам, не говоря уже о людях более далекого окружения. Но Фрэнклин Энтони Томас Айеро Шестой не располагает семейством, поэтому его весьма завышенный интерес к советнику объясним. Король потратил достаточно личного времени для того, чтоб провести его в обществе Пати Пойзона с целью ввести того в курс дела королевства Скайлинз. Король вел с ним беседы непосредственно как с человеком, а не как с обыкновенным служащим, коих сотни.
С самой первой их встречи с еще тогда слабым, грязным и почти лишенным сил Пойзоном, король сформировал устоявшееся до сих пор мнение о нем. Под грязной одеждой не здешних мод таилась совершенно новая для короля личность, еще не встречаемая ранее. Все королевское нутро кричало о том, как жаждет познакомиться с абсолютно новым объектом, но рамки субординации и принадлежность к высшему роду заглушило в нем интерес к этому странному юноше.
И вот спустя время этот на самым деле загадочный человек, но по ошибке окрещенный королем самым простым, не достойным лишнего взгляда, простолюдина, открылся с нового ракурса. Он оказался прекрасным не только из-за правильных черт лица или возможно совершенного цвета кожи, нет. Король оценил его внутреннюю красоту, и, несомненно, оценил его почти до самой вершины предполагаемой шкалы. Почему «почти»? Потому что время еще есть для созерцания его внутреннего совершенства.
Первое, на чем Пати «набрал баллы», были его выразительные и как ни у кого красноречивые глаза. В первый день его весь внешний вид говорил о глобальной усталости и бессилии, и его тело практически «сдалось», но вот в глазах не было и намека на обреченность. Этот человек, лежащий на полу и находящийся под пристальным надзором стражи, не старался увести уязвленный пугливый взгляд, а наоборот мужественно встретил и отстоял атаку в виде тяжелого королевского взгляда. В этих невероятных глазах, обрамляющих пятна грязи и сажи, ясно читалось безразличие к «устраиваемому здесь цирку», скептизм и даже вызов.
А дальше было еще интересней: с каждым днем Пати заставлял короля менять о себе мнение неоднократно, начиная с полного безразличия, и заканчивая побуждением желания «убить собственными руками». Ранее Пати удостаивался внимания короля не более чем камень на мостовой, но со временем его персона в глазах короля стала обретать все большую степень материи, уже переставая быть ничем.
И королю это нравилось.
Более того, он получал удовольствие, наблюдая за тем, как сильный духом человек, затесавшийся в рядах низшего обслуживающего персонала, пытается выкарабкаться из этой жидкой холодной субстанции.
И каково было его удовлетворение, когда Пати смог пробраться через заросли этих ничего не имеющих, а от этого жадных слуг. Он вкусил вкус этой победы, словно ставил на кон какие-то личные ценности, а по истечению этого жизненного конкурса для Пати, обрадовался его достижению, словно своему.
Король с самого начала испытывал к Пойзону чувство интереса. Но со временем Пати буквально заставил его пересмотреть взгляды и в сознании Его Величества начал занимать уже не такие уж далекие позиции.
Дальше – больше.
Уважение. Человек, прошедший такой путь от королевской темницы до королевских советников, несомненно, заработает уважение в глазах Его Величества.
Гордость. Насмешки и выпады со стороны низших служителей не остались безнаказанными. Вспыльчивый Пати не позволил какому-то партеру насмехаться над собой. На кону было его личное здоровье и итак шаткое положение в королевстве, но он не побоялся последствий и дал по заслугам ублюдкам, решившим поглумиться над ним.
А что, если сейчас задать королю вопрос о том, великую ли утрату он понесет в случае, если его такого драгоценного советника сегодня не станет? Скажем, он провалится сквозь землю через временной портал? Что угодно, можно приписывать самые бредовые идеи о его исчезновении, но сам факт о том, что советник испарился, будет иметь значение?
Многие априори будут уверены, что подобных людей тысячи, и на замену этому наглому и хамоватому щеголю придет более приличный и воспитанный мужчина, а может, и Герцог Уильям Де Гранд вернет себе когда-то принадлежащие ему полномочия.
Но король, хоть еще и не подразумевая этого, однозначно без этой занозы в виде Пати Пойзона не сможет.
***
Приемный Зал, куда было перенесено торжество, было решено основательно подготовить к мероприятию. Как всегда, ленивые и до невозможности гнилые низшие слуги, неохотно приступали к своей работе, но под строгим надзором Глории ни один из слуг не позволил себе недобросовестно что-либо выполнить, поэтому каждый из них, скрипя зубами, орудовал тряпками, неосознанно припоминая юношу с красными волосами, который не так давно был среди них.
По случаю ежегодного королевского съезда, который носил в себе более, чем серьезный характер, но не содержащий в себе официальщины, король решил воздержаться от обычных светлых тонов в одежде. На нем был надет королевский мундир ярко-красного цвета, белые штаны, зауженные красной строчкой снизу, начищенные туфли с приподнятым к верху носами, а так же неизменные красное кенте и корона.
Настроение короля могло бы принимать наивысшую отметку, но по причине внутреннего беспокойства, такового не имелось. Ожидаемых результатов разговор с советником не принес. Всегда смелые и острые глаза, которые так приглянулись Его Величеству, весь день смотрели на убегающую под ноги каменную дорогу или в противоположную от короля сторону. Нервные, вечно потирающие шею движения рук так же не ускользнули от пристального и внимательного взгляда. Бледные пальцы Пати все время теребили ворот рубашки, приподнимая его все выше, надеясь спрятать синие отметины на ключицах. Всегда расслабленная походка сменилась зажатым положением – руки постоянно находились в скрещенном состоянии на животе, а голова непривычно опущена вниз.
Король отнюдь не слеп, и понимал, что прошлым днем или, возможно, ночью с Пати что-то произошло, из-за чего сегодня он пребывал в подавленном состоянии. Но так же король понял, что именно сейчас ему никто ничего не расскажет. Фрэнклин расценил это так, что его советнику всего лишь нужно время, чтоб поделиться своим жизненным потрясением. Поэтому он принял позицию терпеливо ждать, когда Пати наберется решимости, а уже потом приложить все усилия, чтоб решить все проблемы своего ценного советника.
А для Пати как раз являлось самым огромным страхом то, что король узнает о его позоре в комнате омовения.
Он считает, что король потеряет к нему всякое уважение, решив, что Пати не способен отстоять свою честь, позволяя другому мужчине дотрагиваться до него.
Поэтому, когда король ждет искренности и полной открытости от Пати, Пойзон в свое время старается закрыться от всего и всех, намертво заперев свои страхи и проблемы глубоко в себе.
