Immense loneliness Тихий шепот крадется сквозь темень, разгоняя туман перед глазами. Шепот. Шепот, тихий-тихий… Разве такое возможно? Разве он может слышать? Так не бывает, это, наверное, сон. Только не нужно открывать глаза, ведь, наверное, когда он их откроет, звук исчезнет. Тихий скрипучий надрывный голос проносится в районе шеи, доходя до мочки уха и обводя его мягким размеренным дыханием. Невнятное бормотание, какие-то нежные глупости, которые ухо жадно поглощает, не утруждаясь понять. Слушать, слушать, слушать – это то, чего хочется больше всего.
Вибрирующая субстанция из воздуха и нот, блуждающая по воздуху, словно пар от ароматного кофе, проникает в разум, окутывая его нежным теплом звука, различных колебаний. Мурлыкающим тоном кто-то напевает старый мотив, будто из какого-то мультика, и Джерард чувствует что-то теплое на своей щеке. Приходится напрячь мозг, который отказывается воспринимать что-то, кроме красоты голоса, чтобы понять, что это «что-то» — мягкие и влажные губы.
Сердечко начинает биться чаще, когда горячее дыхание прекращает нести вместе с собой прекрасную мелодию, опускаясь ближе к подбородку и впалой ямочке возле уголка рта, обдавая губы мальчика жаром. Нежный поцелуй чувствуется на кончике носа, и в следующую секунду теплый язык проходится по приоткрытым губам парня, спрашивая разрешения следовать дальше. Джерард слышит глубокие вдохи и выдохи, разносящиеся прямо в миллиметре, а дальше, сквозь аккуратное касание языков, он слышит тот надтреснутый голос громче.
— Джи, детка, просыпа-а-айся… — голос стал тише, и Джерард резко открыл глаза, чтобы не потерять того, кто говорит. Темнота вдруг медленно рассеивается, голос превращается в глухую тишину, а на замену ему приходит бодрящее прикосновение к плечам. Перед глазами мужчина с галстуком на шее, который еще не был завязан. Правая рука Фрэнка аккуратно трясла Джерарда за предплечье, а левая застегивала верхнюю пуговицу на рубашке, на секунду заостряя внимание юноши на горбинке кадыка над ровным треугольником воротника.
Тряхнув головой, Джерард поднимает непонимающие затуманенные сном глаза на Айеро, вглядываясь в омуты, а тот, усмехнувшись, машет перед его лицом ладонью. Уловив то, что за пальцами внимательно следят, мужчина протянул одними губами что-то наподобие «Проснулся уже». Он чуть пододвигает ноги мальчика на спинке дивана, усаживаясь рядом, одновременно убирая руки, чтобы протянуть непослушный галстук правильно. Затем мягкое прикосновение к пальцам, которые до этого покоились на мягком пледе, сопровождающееся холодным шелестом бумаги, вложенной Фрэнком Джерарду в ладонь.
На секунду мальчик не может понять, что происходит, яркий свет обычно приглушенного светильника на тумбе сейчас бьет в глаза не хуже, чем люминесцентная лампа, — от этого хочется закрыть веки и потереть их, убирая этот странный болезненный зуд. Каждый человек, неожиданно разбуженный, в первые мгновения испытывает фотофобию, и наш мальчик не исключение.
Развернув скомканный листочек, Джерард пытается уловить глазами смысл прочитанного, сонно потирая глазки кулачками, в которые неуклюже собрались пальцы. Каждый как будто пытался прижаться к ладошке, но ослабевшие после долгого расслабленного состояния суставы чуть ли не роняли мягкую бумагу. Это все было от того, что он вчера отказался поужинать с Фрэнком. Его выворачивало от мыслей о еде, но желудок требовал. Яростно напоминал о себе, урча, словно голодный зверь, иногда заставляя мальчика пугаться: он на секунду начинал чувствовать, будто его действительно больше нет — желудка, он начинал бояться, что тот разъела кислота и больше ему не придется чувствовать ту боль, что пронзала живот минутой ранее.
«На столе в кухне мобильный телефон. В нем вбит номер моей подруги. Если придет сообщение от него, то знай: это я. Я уеду ненадолго, может, на дня два-три, так что ты останешься сам. Пиши мне, если что-то случится. Можешь дальше спать. И, ради бога, поешь, твой желудок пел мне ночью серенады».
Айеро ласково улыбнулся покрасневшему мальчику и встал, накидывая сверху пиджак. Когда он успел купить себе этот деловой костюм? По приезду в город у него был только рюкзак с мелкими вещами за плечами и кредитная карточка. Ключевое слово — кредитная карточка.
Погремев замком входной двери, мужчина напоследок бросил взгляд на растерянного парня, который сидел на диване, скрестив ноги и опустив руки на ямочку в виде прогнувшегося от того, что Джерард сел именно в позу лотоса, пледа. Сердце немного сжалось, когда мальчик, сообразив, что его друг вскоре уйдет, соскочил с насиженного теплого места, утягивая за собой одеяло, которое тут же запутало ему дорогу, заставляя спотыкаться на каждом шагу. Подхватив руками край одеяла, Джерард подошел к Фрэнку, тут же понимая, что он сделал это, не продумав логическую цепочку действий. Что должно последовать после того, как они будут находиться в нескольких десятках миллиметров друг от друга, он не придумал.
Джерард хотел что-то сделать, чтобы не бояться того самого момента, когда дверь закроется и Айеро скроется в такси, что уже поджидало на дороге около дома. Взглянув на часы, мальчик удивился, ведь на дворе только шестой час утра. Разве в такое время можно встретить такси?
— Будешь скучать один, да? — спросил Фрэнк и не дождавшись, пока тот кивнет, немножко резковато для человека в сонном состоянии потрепал волосы мальчика, на секунду обняв его и оставив легкий поцелуй на виске, который Джерард вряд ли ощутил, по мнению мужчины. Мальчик апатично улыбнулся, на секунду снова погружаясь в полудрему. Он упал и заснул бы на полу прямо сейчас, если бы мужчина не подергал его за руку, заставляя сонного парня отстраниться от мягкого и теплого плеча, чтобы уговорить его пойти на диван.
Желудок мальчика снова издал утробный мычащий звук, заставляя Фрэнка дрогнуть и сказать короткое: «Ради Всего Святого, поешь!». Джерард тихонько разомкнул веки и проводил взглядом Фрэнка, который вышел из дома, захлопнув двери. Пустота и холодок от недавно открывавшихся дверей наполнила тихую комнату, которая сегодня и так была не совсем разговорчивой. Комнаты умеют говорить, почему вы удивились? Нет, не в смысле шептания или чего-то другого, а в смысле передачи информации и настроения.
Повернув щеколду замка на входной деревянной двери, Джерард подхватил с пола плед, отправляясь на мягкий диван, который сегодня не говорил об уюте и тепле - он сегодня открывал взору прежний холод и одиночество. Поджав под себя коленки, Джерард дернул за веревочку светильника, погружая комнатку во мрак пасмурного утра. Эта темнота не говорила о покое и сновидениях, она показывала страшные картинки монстров под кроватями. Мальчику стало не по себе, и он включил светильник, чей свет перестал казаться мальчику слишком ярким, а наоборот, слишком тусклым и недостаточно освещающим все потайные мрачные углы комнаты.
Окунув голову в мягкую перьевую подушку, что даже давала ему возможность дышать в таком положении, Джерард накрылся пледом с головой, чтобы прогнать все страхи, что открылись ему сразу же, когда он оказался снова в одиночестве. Он словно чувствовал, как его пухлые и необъятные руки (он представлял одиночество чем-то большим) обнимают его; слышал шепот о том, что все в порядке, что он снова один и что все вернулось на свои места. Только теперь мальчик не был готов быть одиноким. Он привык к наполняющему сердце теплу, что гонит по телу кровь, распространяясь даже в самые спрятанные закоулки души.
***
Фрэнк раздраженно поглядывал на циферблат часов, дожидаясь Мэгган в аэропорту Лос-Анджелеса, провожая взглядами торопливых людей, что убегали на посадки или, наоборот, возвращались в родной город. Тот самый спертый воздух, запах горького зернового кофе из удивительно мнящих автоматов с кофе, сигарет и автомобильных выхлопов, который Фрэнк пытался забыть в совершенно противоположном Калифорнии городке Италии. Он не может сказать, что не тосковал по грозному виду возвышающихся пентхаусов и небоскребов, но это то, чем он был сыт по горло в этой жизни.
— Ты бы еще дальше стал, Фрэнк Энтони! Тебя и твой серый пиджак невозможно отличить от других гомосексуалистов в серых пиджаках! — запыхавшись и стреляя грозным взглядом в восхищенно улыбающегося Айеро, девушка в строгом белом брючном костюме выпрямилась и дала подзатыльник своему боссу. Это то, что она первым делом хотела сделать, когда встретит его.
Мэгган с удивлением заметила, что на противоположной стене - зеркальное покрытие, и стала рассматривать себя в нем, поправляя блузку, что немного сползла и смялась, пока та бегала и искала его. Времени было в обрез, они должны были направляться к Айзеку, чтобы договориться обо всех важностях судебного дела. Ее муж был отличным адвокатом в штате.
— Отдельное спасибо за «гомосексуалиста в сером пиджаке». Можно подумать, что до твоего появления я не знал, какой я ориентации, — пропел Фрэнк, отправляясь следом за черноволосой, которая постукивала каблучками, расталкивая проходящих мимо людей. Девушка была сравнительно молодой, но полнота придавала ей возраст, так что многие давали ей спокойно тридцать лет. Несмотря на это, она была грациозной и имела некий шарм, да и ей не было стыдно из-за своего веса, ведь дома у нее бегало двое маленьких карапузов, что уже невольно вызывало уважение к ней как к женщине и продолжательнице рода.
— Да не за что, ты же знаешь, я не со зла. А вообще, — Мэг развернулась, тыкая наманикюренным пальчиком в грудь мужчины, — я скучала. Обещай, что, черт возьми, заберешь меня к себе в Италию на заработки. В этом декретном отпуске я с ума схожу, Айеро!
Фрэнк усмехнулся и приобнял девушку, невольно кивнув. Да, его раздражала некая жизнерадостность толстушки, да, иногда она его бесила семейными обстоятельствами, которые возникали часто так не вовремя, но все же она была незаменимой подругой и секретаршей. Его не заботило, что он не собирался быть успешным в Трамонто, он просто хотел дойти до определенного уровня в редакции, и, когда ему понадобится верная помощница, на связи всегда будет Мэгган.
Девушка, довольная тем, что друг зарядил ее порцией позитивных эмоций, а не, как всегда, дозой язвительных подколов, направилась в сторону машины, в которой уже недовольно постукивала такими же аккуратными пальцами ее подруга, которая согласилась «катать» Мэг по городу. Не просто так, все же ей был симпатичен Фрэнк, поэтому она без раздумий согласилась, терпеливо дожидаясь мужчину и свою подругу.
Сев на заднее сидение рядом с темноволосой, Фрэнк тут же принялся рассматривать салон дорогого мерса, окидывая взглядом бежевую обивку, на которой, если быть честным, такому богатому и нескромному для своего достатка Айеро было неуютно сидеть. Он все боялся выпачкать своей серостью такие светлые чехлы.
— Мэг, дай мне свой телефон, — попросил мужчина, на что получил удивленный взгляд девушки, которая все же протянула свой сенсорный агрегат Фрэнку, который с непривычки растерялся, не понимая, как его разблокировать. Ему не нравились такие новинки в технике, он больше доверял кнопкам. Он тут же попытался переключить раскладку и написать адекватное сообщение, указывая итальянский номер.
— Эй, междугородка, знаешь, сколько с меня сдерут? — попыталась забрать телефон Мэгган.
— Я тебе потом сотку положу, не мешайся! — гаркнул мужчина на нее, нажимая «отправить».
«Ты поел?» — это то, что Айеро действительно написал, вместо «Как дела?» или там «Все хорошо?
Представим, что это сообщение облетело немалое количество городов и в противоположной мегаполису, можно сказать, деревушке, прозвучал раздражающий писк входящего сообщения, который все равно не был услышан. Мальчик открыл глаза через несколько мгновений сам, как по странному стечению обстоятельств, удивившись, что на улице сияло яркое солнце. Еще в шесть часов утра, провожая Фрэнка, он видел маленькие дождевые капельки на прозрачном стекле. Сейчас же за окном стояла прекрасная солнечная погода, которая немножко скрасила настроение Джерарда, который тут же прошел на кухню, беря в руки сотовый в надежде, что там обнаружит сообщение. И оно было. Понажимав на разные кнопочки, он все-таки приручил непослушную технику и открыл сообщение, с улыбкой читая этот самый заботливый вопрос, что ему когда-либо задавали. «Ты поел?» - его никогда не спрашивали об этом. И осознание, что Айеро печется о его здоровье, вызывало усмешку.
«Нет, я только проснулся. Сейчас поем».
Ответ, который, вроде бы не содержал ничего плохого, вызвал у Фрэнка огромное количество негодования. Джерард не поел. У мужчины было странное чувство, как изнеможенно выглядело худое тело Джерарда, особенно когда парень отказывался от ужина.
«Если ты не поешь, я все равно узнаю это. По твоей фигуре».
Джерард глубоко вздохнул, получив это сообщение, и потопал к холодильнику, отмечая, что проигнорировать такую угрозу он не может. Он должен есть. Чужую еду. В чужом доме. Боже, опять на него нашло чувство неловкости и скованности движений. Взяв йогурт, он изучил баночку, а затем, отложив ее вместе с ложкой, оповестил Фрэнка о том, что он собирается съесть йогурт. Он опять желал получить одобрение, поэтому не стал открывать, пока не прочитал заветное «Молодец!».
Позавтракав, мальчик подумал о том, чтобы прогуляться, но тут же отмел эту мысль как что-то, что не имеет место в его голове. Ему слишком страшно. Он боится, что кто-то причинит ему боль, ведь рядом нет Фрэнка, который мог бы отгородить его от всего. Он опять почувствовал это необъятное одиночество.
Эхх, думала, что привыкну, но все-таки не смогла. Разрешите, я откровенно напишу фидбек? Мне очень нравится эта история, она такая теплая и милая... Но эти уменьшительно-ласкательные по отношению к 19-летнему, пусть и анорексичному, Джерарду - напрягают. Это 'сердечко', 'кулачки', 'мальчик' и иже с ими... создают впечатление, что речь идет о реально ребенке, лет 10, не больше, или о том, что Дже затормозился в своем развитии на том уровне, но ведь это не так? У него богатый внутренний мир, и остаточно взрослый, несмотря на фобии и страхи, взгляд на вещи. Он же не умственно отсталый? А в такие моменты употребления этих уменьшительных словечек у меня происходит отторжение. Это просто имхо, может, это ваш художественный прием, и я просто не понимаю чего-то, но эти места я стараюсь прочитывать быстро и наискосок, подавляя тошноту. И еще немного напрягает обращения к читателю, когда предмет обсуждения очевиден: 'И наш мальчик не был исключением' - откуда он наш? Было бы уместнее 'и Джерард(он,парень,как угодно) не был исключением' 'Вы удивлены?' (Момент про стены) да ни разу мы не удивлены. Мы все всегда это знали, кэп :-) ббыло бы уместнее употребить не обращение к читателю, а обращение к чувтвам Джерарда, к примеру ' он всегда был уверен в том, что стены ...' или просто 'ведь стены...'
И последнее, бета, хоть и указана в шапке, очень относительная. Если вы ввкладываете до беты - лучше указывайте об этом в комменте или где, чтобы не вводить людей в заблуждение. А если это после беты... ну... тогда будьте обе внимательнее, что ли, не знаю, что и сказать.
Простите меня, я не хочу вас обидеть, история милая и теплая до невозможности, Дже вызывает сочувствие и желание ео обогреть и приголубить, Фрэ - этакий остроязыкий мачо, начинающий влюбляться в мальчика (иногда это определение для Дже уместно, но не в одном предложении с кулачками, щечками, ручками и т.д.), но указанные выше моменты убивают волшебство для меня. Простите за имхо
Натали_Ши, Окей, разберем все по полочкам. Я очень рада, что Вам нравится этот фанфик, и что Вы уделили свое личное время для написания своего собственного мнения к нему, причем такого откровенного, ведь этого чаще всего не хватает. Люди говорят, что им нравится, но ведь все же есть детали, которые устраивают не всех.
Нет, Джерард не умственно-отсталый, но я не собираюсь прекращать так писать. Дальше все равно этого всего будет меньше, так как я собираюсь описывать медленное преображение Джерарда в парня, хотя, даже в мужчину, но медленно.
Джерард не анорексик. И ему девятнадцать. Согласитесь, не на всех парней 19-и лет можно сказать "парень" не говоря уже о "мужчине". Почему-то часто в фанфиках немного идеализируют парней. Так же было и в моем прошлом драббле, где мне как-то сказали, что Джерард вел себя не по "мужски" и вообще был похож на истеричную бабу. Да. А кто сказал, что таких нет? Если каждый, что встречается у вас на пути, умный, ответственный, спокойный и уравновешенный, без странностей и вообще как под копирку, то, простите, но вы попали в сказку, где куча принцев на белом коне. Парни либо нытики, либо козлы. Я взялась описывать характер, необычный характер, взялась описывать его в ходе изменений, и, если нынешнего, я бы сказала Джера, что есть на этот момент, не сделало сильным трудное детство, то, возможно, его таковым сделает что-то другое.
На самом деле парни - тряпки. Так что пусть он будет мальчиком, а? Это мое желание, если противно читать - окей, не читайте, я пойму.
Насчет обращений к читателю. Да, кеп. Да, глупо. Но это то, что редко, и то, что я хочу себе позволить. Вы же потерпите? Я же для себя стараюсь, да?
Анастасия, я не сказала, что меня напрягает "мальчик", я говорила про сердечки-щечки-ручки-носик и т.д, это отталкивает. Так его воспринимает Фрэнк? Или он сам себя? Или это восприятие автора? Чье именно мнение о нем будет меняться в итоге? Я без претензий, и автор всегда прав, просто сами для себя подумайте хорошенько, так уж ли оправдано и подходит к образу такое количесто уменьшительных по отношению к 19-летнему человеку. Решать только вам, я просто закидываю идею чтобы вы лишний раз продумали это. Вдруг сами откроете что-то новое для себя? У меня такое бывает.
К читателю обращаться можно и нужно, и я в вас верю, что вы выберете более интересные, неочевидные моменты для этого, и они заставят думать, подключиться к процессу.
Мне не жалко времени, если есть что сказать :-) Автор - решает, и повторюсь я совершенно не хочу вас обидеть и очень извиняюсь, если это произошло.
Шерилин, я вообще без претензий. Просто в шапке ник беты, а беты нет. Это вводит в заблуждение. Возможно, автору стоит делать пометку в комменте "извиняйте, глава пока неотбечена" и все вопросы снимаются сразу
Натали_Ши, спасибо за такие идейки. Пока что это мое виденье, и мне так очень нравится, но мнение будет изменятся. Мнение всех. Спасибо за честное мнение и ваше виденье, мне это дает пищу для размышлений.
