POV Фрэнк

Я не сомкнул глаз в эту ночь. Сначала я был слишком перевозбужден, чтобы спать. Все думал о концерте и о нашей прогулке. Надо вытащить его еще куда-то, а то бедняга совсем жизни не знает. Может в кино. А потом в кафе. А потом еще куда-нибудь.
А пока надо спать, а то я не встану утром, а у меня на завтрашний день большие планы.
Почему мне так неудобно в моей постели? Кажется, что я вагоны с углем разгружал всю неделю. Не могу найти удобную позу. Я уже и ноги на стенку задирал, и даже на полу пробовал спать. Ни фига. И простыни почему-то слишком холодные. И скользкие, как соплями намазанные. И откуда-то жуткий сушняк. Чеееееерт!!! Да что же это такое? Теперь в горле першит и глаза слезятся. Вот только заболеть не хватало еще!
Ну а как иначе. Нечего было под снегопадом вальс в парке танцевать. Хотя это было весело. Придется теперь отлеживаться дома, хрен знает сколько. А я не могу. У меня спор. В понедельник я должен быть в колледже.
Вспомнил про спор – заболела голова. Мало мне проблем со здоровьем, так еще это. Теперь точно не усну. У меня дурная голова. Стоит туда попасть какой-то идее, и я становлюсь её заложником. У меня с детства бессонница. Бараны мне никогда не помогали. Потому что когда я ложусь в постель, я начинаю вспоминать события прошедшего дня. Представляю, что было бы, если б я не так себя повел: выпил бы за завтраком чай, а не кофе, заговорил с кем-то или наоборот не заговорил, или если бы говорил другие вещи. И конечно, я много думаю о людях, с которыми общаюсь. Не о тех девчонках, с которыми я сплю, они пустые, как резиновая игрушка. А о тех людях, которые действительно чего-то стоят. О Лин, например. Она, конечно, сука, но ее нельзя не уважать. У нее есть хватка, есть свой стиль. Она в редакции у нас кто-то вроде Бога. Она только зам главного редактора, но самого босса вообще мало кто видел. Он давно забросил газету, а Лин подняла ее практически из руин. Наверное, потому она и стала такой, какой я ее знаю. Сложно тепло относиться к людям, когда тебе все старались поставить подножку. Она говорит, что орет на всех потому, что хочет оказать нам услугу. И да, я ее понимаю. В моих глазах – она самый страшный зверь в мире, и все прочие проблемы кажутся пустяками, по сравнению с ее гневом.
Поэтому я и чувствую себя так погано. Я позволил Джерарду связаться с ней, да я сам их познакомил! Я не должен был его туда приводить, не должен был позволить им пойти в кино, не должен вообще оставлять их наедине. Я предатель, да. И это еще не самое плохое. Я мал того, что практически оставил друга на растерзание гиене, так еще и сам не лучше этой гиены оказался.
Зачем я ввязался в этот спор? Хотя, кто знал, что все будет именно так? Ну вот. Я снова ищу себе оправдания. Я должен был прекратить этот фарс, сразу после первого нашего разговора. Надо поговорить с Джам. И пусть она считает меня ублюдком и ничтожеством, но я не могу так. Не хочу его обманывать. Я должен-должен-должен. Иначе я сам себя уважать перестану.
У меня очень богатое воображение, и, к сожалению, я не могу его контролировать. Просто иногда в моей голове возникают картинки. Вот и сейчас. Я думаю об этом, и мне видится Джи в огне. Он кричит мне, зовет на помощь. А я его целую и подливаю масла. А потом мы с Джам вместе хохочем и танцуем какой-то дьявольский танец вокруг костра.
И это видение не покидает меня. Я все вижу и вижу это пламя. И я сам уже горю. У меня, наверное, температура. Я должен уснуть, иначе я просто сдохну, но эти мысли и видения не покидают меня. Как же я ненавижу свою голову! Как я хочу однажды перестать думать. просто сидеть в кресле и считать птиц в окне, чтобы самым сложным выбором в моей жизни был выбор между черной футболкой и красной. Чтобы меня не волновали отношения между людьми, чтобы меня не мучила совесть, чтобы я наконец стал нормально спать по ночам. Боже, сделай меня идиотом! Им всегда проще живется.

****
Я проснулся от телефонного звонка. Звонила Джам.
- Привет. Почему не был на занятиях?
- Я заболел, кажется.
- Скоро буду. – И положила трубку.
Она, конечно, бывает сукой, но когда она нужна – она всегда рядом. Через двадцать минут Джам уже сидела у моей кровати. Хотя я точно знаю, что от колледжа до моего дома не меньше сорока минут. Она что, бежала всю дорогу?
- Ну вот, а ты переживал. Через пару дней будешь как новенький. – Она влила в меня по меньшей мере половину содержимого аптечки и натерла черт знает чем. Теперь я пахну эвкалиптом, но зато могу свободно дышать.
- Я хотел поговорить с тобой, на счет спора. Не правильно все это. Ему и так не сладко, а ту еще я.
- Что за глупости? Ты бредишь? С каких пор тебя это стало волновать?
- Не знаю. Я просто не могу. Ты не понимаешь… - я отвернулся к стене, чтобы она не видела моих вот-вот польющихся слез.
- Я все прекрасно понимаю. Ты, в конце концов, нашел друга. Не такого как я, а настоящего друга, и боишься его спугнуть своей навязчивостью. – Она попыталась заглянуть мне в глаза, но увидела лишь слезы.
– Я права? – она замолчала, видимо, ожидая моей реакции. Но я только разревелся, как девчонка, и не смог даже пнуть ее хорошенько.
- Значит, права. Ты пойми, он взрослый мальчик, и повидал в жизни гораздо больше, чем мы с тобой, вместе взятые. И он такой толстокожий, что едва ли его можно ранить невинным поцелуем. Я вижу, что вы подружились, и я, честное слово, за вас рада. Но давай не будем мешать ваши отношения с нашими отношениями. К тому же, я была первая, так что не дуйся! – я наконец вытер следы отчаяния с лица, и повернулся к ней. Она улыбалась. – Ты ведь знаешь меня. Я не отстану. Тебе же проще. Давай закончим то, что начали. Меня интересует только официальное подтверждение, а уж как вы это будете делать - это ваше дело. Окей?
- Окей. Но это будет на твоей совести.
- Без проблем, малыш. – Она чмокнула меня в нос и потянулась за курткой, - если будет хуже – звони. Пока.
И она ушла. А я все пытался осмыслить ее слова. Она, как всегда, права. Он повидал гораздо больше, чем я. И вряд ли его можно удивить, а тем более обидеть таким пустяком. Да и никто не мешает мне рассказать ему о нашем споре. А там пусть сам решает.
С этой мыслью я заснул. Мне снился Джи. Что неудивительно, в моем-то состоянии. Это был даже не сон. Я понимал, что сплю, но пытался привести мысли в порядок. Обычно в таком состоянии и приходят самые умные мысли. И я нашел решение.
А когда проснулся, было уже темно. И в моей голове тоже. Все, о чем я думал, испарилось волшебным образом, и проснулся я дико уставшим и с больной головой. А поскольку физически я ни на что сейчас не способен, мне пришлось снова ковырять в своей голове.
Говорят, в экстремальных ситуациях человек способен на гораздо большее. Сознание концентрируется только на решении проблемы, и оно приходит. Вот и со мной так. Я полностью отключился от воздействия внешних факторов, мне казалось, что я даже дышать перестал.
Моя голова – удивительная штука, я и сам не подозревал, сколько там всего интересного. Моё сознание – это дом. И каждый имеет в него доступ.
Снаружи это вполне себе симпатичный, яркий, веселый маленький домик. Украшенный, как на рождество. Он привлекает многих. И многие пытаются в него зайти. Я не препятствую. Они видят комнату, не слишком большую, неестественно яркую. Окрашенную неоновыми красками. В блестках и мишуре, сверкающую огнями, с большим дискошаром на потолке, рулеткой и морем выпивки. И, видимо, думают, что жизнь для меня – непрерывное веселье. Что я совершенно ничего из себя не представляю. Эдакий праздный гуляка, способный лишь на развлечения.
И я не против, чтобы они так думали. Мне это даже нравится. Никто не порывается поискать в моем доме другие комнаты, а ведь они есть!
Они повеселятся в моей «комнате для гостей» и уйдут, возможно, вернутся вновь. И будут считать меня своим парнем, а я и рад. Я всегда умел нравиться людям.
И только Джам знает, что за напускным весельем и неестественным радушием есть потайная дверь. И только она имеет к ней доступ. Потому, что только она меня знает. Я верю ей, она - мне. Мы ссоримся, конечно, но это все мелочи. Я знаю, у нее всегда есть нужные слова для меня. И каким-то чудесным образом она всегда умела решать мои проблемы.
За что я ее люблю, так за её понятливость. Она никогда не лезла в мои дела. Она всегда рядом, если нужна помощь, в остальные моменты она просто не вмешивается. Она не гадит в моей потайной комнатке, не пытается что-то поменять, переставить, вынести или принести своё. Наверное, она – лучший друг, о котором только можно мечтать.
Но Джерарда я готов пустить дальше!!! Туда, куда я и сам боюсь заходить!! В подвал, наполненный моими страхами, обидами и злобой. Джам я туда не пущу ни за что! Да она и не знает об этом подвале. Мне и самому иногда кажется, что я его выдумал. Но он есть! И это пугает меня. Это черная сторона меня. Я запер ее в себе. Так глубоко, как смог. И постараюсь, чтобы никто не узнал об этом.
Но он…
Он особенный человек для меня. Хотя мы знакомы всего четыре дня. Он впустил меня в свою потайную комнату сразу же. И я не могу ответить ему черной неблагодарностью. Не могу предать его. Даже в такой мелочи.
Теперь я знаю, он не будет злиться и обижаться, он слишком умен для этого. И я нуждаюсь в нем. В его мудрости и его хладнокровии. В его детской непосредственности и желании сделать мир лучше. Он сделал меня лучше, и я пропаду, если потеряю его. Хочу, чтобы он был в мне постоянно. Хочу пустить его в свой подвал и дать полную свободу. Пусть делает со мной все, что хочет. Я ему верю и знаю, что он не причинит мне вреда.
И я должен сказать ему об этом!
СЕЙЧАС!
И я набираю его номер. Черт, почему же ты не берешь трубку? Я, наверняка, наговорю глупостей, но все можно будет списать на мою болезнь и лекарства. Я должен сказать тебе всё!
- Хей, Фрэнкииии!!!
- Джи, ты что, пьян?
- Да! Я пьян, и я только что лишился девственности, прикинь? Йюхууу!!! Это так круто!!! Правда, я не уверен, что все сделал правильно, но ей понравилось! И я счастлиииив!! Фрэнки!! Спасибо, чувак! Я тебя люблю! Увидимся завтра, хорошо? А сейчас меня, типа, ждут!