– Алиса в стране чудес? Ты подумал об Алисе в стране чудес? Серьезно? У дома в тени дерева стоял стол, за которым сидели Бешеный Шляпник, Белый Заяц и Ночная Соня. На столе царил беспорядок от десятков чаепитий, в хаосе валялись кружки, ложки, блюдца. Джерард повернул голову в мою сторону, и на его лице засияла очень широкая и очень знакомая улыбка, послышалось тихое хихиканье, а затем громкий смех. – Что? – я никак не мог причину такого поведения, пока не решил осмотреть себя. – Чтооо?! Джерард, почему я в пачке? – поверх привычных джинсов на мне была одета пышная юбка нежно-розового цвета с бантиком сзади. – Минуту, – попросил он сквозь смех. Джерард стоял, разглядывая меня со всех сторон, и хохотал. Затем он немного успокоился и подергал юбку. – Знаешь, Алиса всё же лучше. Один человек как-то подумал о Джеке Потрошителе, и нам пришлось бегать от него, дабы не стать его жертвами, – Вдруг улыбка исчезла с его лица, и он снова стал серьезным. – Итак, суть в том, что ты должен правильно сыграть свою роль. В данном случае ты – Алиса. Не смотри на меня так, ты сам об этом подумал. В жизни каждый играет свою определенную роль, отведенную ему судьбой. Или, если не веришь в судьбу, то выбранную самим собой. Но, всё же, «вся жизнь театр, а люди в ней актёры», как говорил Шекспир. Так что сделай вид, что ты непревзойдённый актёр. Джерард по-кошачьи улыбнулся мне. Чтобы как-то заполнить неловкое молчание, я спросил: – А тогда, с Джеком Потрошителем, ты тоже играл какую-то роль, верно? – Да. – А тогда здесь и сейчас ты кто? – Не знаю, видимо, мне решили не отводить роль, – только он закончил предложение, как его костюм окрасился в черно-фиолетовую полоску. – Отлично, я – Чешир, – он снова улыбнулся до ушей. – На тебе хотя бы нет юбки. Мы направились к столу. Пока мы медленно приближались к нему, Джерард прошептал: – Будь внимателен, они любят запутывать. Веди себя естественно. – Ага, мне, может быть, следует сделать реверанс? Или станцевать перед ними? – Фрэнк, не язви. Не я выбираю, что будет за дверью, – он бросил на меня недовольный взгляд. – Ой! Все сидящие за столом обернулись на вскрик, внимательно посмотрели на нас, но через пару секунд, не найдя ничего интересного, продолжили свои прежние занятия. Я укоризненно посмотрел на спутника: – Это было громко. Что случилось? – Клыки. У меня прорезались клыки, как у кота. – Ну, насколько я помню, Чешир – это самый настоящий кот, – я снова оглядел Джерарда, и мне стало смешно – он так умильно выглядел в полосатом костюме! Подойдя к столу, мы вновь почувствовали на себе пристальные взгляды. – Вы кто? – спросил Шляпник, подозрительно посмотрев на нас. – Доброго времени суток. Я – Чеширский Кот, а это – Алиса, – ответил за нас обоих Джерард. – А откуда вы знаете, что вы – это действительно вы? – Мы не можем быть кем-либо другими, – снова ответил Джерард. – Но это всего лишь ваши догадки. Я не могу быть уверен, что вы нас не обманываете, – никак не унимался Шляпник. Шляпник небрежно махнул рукой и задел фарфоровую чашку, которая с ужасным дребезгом разбилась, ударившись об пол. Этот звук разбудил Ночную Соню и она, подслеповато оглядев нас, прокричала: – Шляпник, прекратите! Не мешайте девочке и коту идти своей дорогой! Выпейте лучше еще чаю. – Ещё? Но мы не пили чай вообще! – язвительно ухмыльнувшись, проговорил Шляпник. – Как? Мы сидим тут уже несколько минут (или часов?) и ещё не пили чай? Мы отбиваемся от графика. Время бежит! Меняемся! – прокричал Кролик, и все стали судорожно менять своё местоположение за столом. Мне уже порядком надоела эта суматоха. – Джерард, а кто покажет нам следующую дверь? – довольно тихо поинтересовался я, но, видимо, недостаточно, так как Шляпник ответил: – Вы ищете дверь? Её вам покажет Красная Королева. Но у неё, знаете ли, дурной характер, так что лучше останьтесь с нами пить чай. – Красная Королева! Как я мог забыть! Я совсем забыл, что мне нужно бежать к ней! Срочно! Ах, мои усики! – Белый Кролик сорвался с места и, причитая, побежал в чащу. Джерард схватил меня за руку и побежал за Кроликом. Бежать пришлось быстро, но я успел подумать о том, как глупо выгляжу в этой пышной юбке, развевающейся на ветру. Даже потеряв Кролика из виду, мы смогли найти замок Королевы. Но сначала мы попали к карточным стражам и помогали им красить белые розы в красный цвет. – Королева! – раздался крик, предвещавший появление Её Величества, о которой мы успели узнать много интересного. Например, что она была крошечного роста, а голова на ее тоненькой шее была просто огромная. Нос тоже был большой, а глаза, наоборот, маленькие и злые. А еще она славилась своей привычкой отрубать всем головы. Услышав о приближении Королевы, мы с Джерардом спрятались за ближайший куст. Послышались крики. Из-за разделявшего нас с Королевой поворота выбегали горящие карты. – Раз, два – скоро я найду тебя. Три, четыре – в моей власти ты отныне, – послышался знакомый голос. Джерард нервно сглотнул. Из-за поворота вышла Амелия, оставляя позади себя вялые, засохшие веники на месте шикарных кустов. Медленно вышагивая, она продолжала считать: – Пять, шесть – знаю, что ты где-то здесь, – она медленно прошла мимо нас. - Семь, восемь – на тебя петлю набросят, – девочка исчезла из виду. - Девять, десять – а потом тебя повесят. – Маленькие, но дьявольски сильные руки схватили нас за шеи, потянув назад и резко отбросив. Мы с Джерардом упали на мягкие кусты. – Я же говорила, что достану вас всюду, куда бы вы ни ушли. Или не говорила? – спросила Амелия, театрально задумавшись. Затем она подошла к Джерарду, и, зловеще улыбнувшись, взяла его за шею и подняла над землей. – Джерард, ты же один из лучших проводников, а совершаешь такие глупости, – оскалившись, прошипела она. – Меня лучше не злить, а то несчастий не оберешься. Но вы меня разозли, поздравляю. Поэтому выбор страданий вам не предоставляется, – она снова зловеще ухмыльнулась. – Амелия, прекрати. Джерард был прав, Фрэнк не оказался бы здесь просто так. Отпусти их, – сзади появилась Эмили. Взгляд у неё был ещё несчастней, чем в первую нашу встречу. – Сестра, от меня никто никогда не уходил. Я не отпущу его. Даже если мне придется убить этого, – полным ненависти взглядом она указала на Джерарда, который стал ещё бледнее, чем прежде. Видимо, ему не хватало воздуха. – Амелия, ты не можешь убить проводника. В таком случае тебя саму уберут, как ты этого не понимаешь… – Замолчи! Как я не понимаю? Я всё прекрасно понимаю! – она отбросила Джерарда, который судорожно стал хватать воздух. - А вот до тебя, кажется, что-то не доходит! Так я объясню, – Амелия приставила нож к шее сестры. – Ты – неразумная выскочка. Всегда делаешь всё, как надо, без ошибок. Благодаря своему печальному и несчастному виду ты всегда получаешь прощения и поощрения. Знай, со мной это не пройдёт. Я ненавижу тебя! – Амелия выплюнула эти слова, сверля сестру взглядом. Из глаз Эмили потекли слезы. – Я ненавижу тебя за твою безупречность. За то, что ты вечно преследуешь меня и говоришь, что мне можно, а что нельзя! Я устала от тебя. Больше всего я сейчас хочу разобраться с ними, а потом с тобой, – Амелия что–то неразборчиво прокричала, и из-под земли поднялись чудовища. Сгорбленные, с обнажёнными костями, на которых висели остатки высохших мышечных тканей, без кожи, с пустыми глазницами и длинными острыми зубами, они ломаными движениями двинулись к нам. – Наслаждайся зрелищем, сестренка! Сейчас они канут в Небытие. А я пока подумаю, что сделать с тобой, – Амелия хотела было ударить Эмили, но её с ног сбил Белый Кролик. – Красная Королева! Красная Королева! Беда! Тревога! Мир рушится, как карточный домик! Бездна уже подступает! Она поглотила замок! – визжал Кролик, словно сумасшедший. – Джерард, Фрэнк, вам пора уходить! Немедленно! Мечты Фрэнка рушатся, и, если вы не уйдёте, Бездна поглотит и вас! – неожиданно Кролик бросился на монстров, которые пытались нас догнать, пока мы старались спастись от них. Существа сразу же отступили перед ним, а Кролик рванул вдоль кустов, которые ещё не завяли. Джерард схватил меня за руку, и мы побежали за кроликом. – Нет! – послышался чудовищный крик Амелии. – Ты никуда отсюда не уйдёшь! Вдруг моё горло обвила тяжелая раскаленная цепь. Я начал задыхаться, от ужасной боли из глаз потекли слезы. – Дай им уйти! – прокричала Эмили и воткнула в сердце Амелии нож. Амелия тут же упала в руки сестры, которая опустилась на колени. Монстры исчезли. – Уходите быстрее, бездна очень близко, – сквозь слезы сказала Эмили. Ее голос срывался. – Эмили, а как же ты? Пошли с нами! Быстрее! – я пытался вырваться из рук Джерарда, чтобы спасти её. – Со мной всё будет в порядке, – за её спиной, словно карточный домик, рушился мир. Затем две сестры стали медленно рассыпаться на зелёные и красные листья. – Прощайте, Фрэнк и Джерард… – сквозь шелест листьев я услышал последние слова Эмили. – Фрэнк, уходим, быстро! – Джерард дергал меня за руку. Я в последний раз взглянул на то место, где сидели сестры, и побежал за своим спутником и Кроликом. Мы быстро вбежали в открытую дверь, но, перед тем, как она закрылась, я успел увидеть, как всё рухнуло, как всё поглотила Черная Бездна.
Комната шестая
Перебежав через порог двери, я наткнулся на Джерарда. Белого кролика нигде не было. – Джерард… – Тихо! – прошептал он, приложив палец к губам. Мы стояли в тени слабо освещенного помещения. Свет исходил от канделябра, стоявшего на круглом столе. Вокруг него сидели семь фигур в черных мантиях. Фигуры были похожи на человеческие. Это обрадовало меня. Но, посмотрев на выражение лица моего спутника, я понял, что радоваться нечему. – А мы вас ждали. Точнее, мы ждали тебя, Фрэнк. Мы вышли из тени и подошли к ним. Их лица были скрыты под капюшонами, были видны только светящиеся огнём глаза. – Ну, здравствуйте. Не думал, что и вас встретим на нашем пути, – вяло ухмыльнувшись, проговорил Джерард. – А как же. Этот путь невозможно пройти, не встретив Семь Смертных Грехов. – Г-грехи? – запинаясь, повторил я. – Да, мы их олицетворение. И до последней двери мы пойдём с вами, – они встали, скинув мантии. Перед нами стояли семь очаровательных девушек. – Знакомься, Фрэнк. Та, что в жёлтом платье – Гнев, в зелёном – Зависть, в розовом – Уныние, в кроваво-красном – Гордыня, в бордовом – Алчность, в голубом – Обжорство, а в пурпурном – Похоть. Когда Джерард называл их, каждая делала реверанс и слащаво улыбалась, и я почувствовал, как напряглась рука Джерарда, которая лежала в моей руке. Он проговорил скучающим тоном: – Даже не пытайтесь, он не останется с вами. – Джерард, ты такой зануда, – проговорила Уныние. – Прошу, – Алчность указала на стену, в которой медленно образовывался коридор. Нас вела Гордыня, остальные выстроились парами и шли за нами. – А знаете, вы оба очень красивые… – еле слышно прошептала Похоть, становясь между нами. Мы вошли в огромную, светлую комнату, роскошно обставленную мебелью восемнадцатого века. Тут был и камин, над которым висела картина, изображавшая мрачное ночное кладбище. По лунной тропинке кладбища, которая вела в небо, поднимался человек в сопровождении двух стражей с палицами. – Не обращай внимания на картину, в ней нет смысла. Она понравилась Обжорству только потому, что её ненасытность проявляется не только в еде, – махнула рукой на картину Алчность. – Присаживайтесь, – указав на диваны и кресла, зло приказала Гнев. Мы с Джерардом сели на диван, Грехи расположились напротив. – Итак, Фрэнк, это предпоследняя комната в этом мире, которую ты должен пройти, как я понимаю. Поэтому мы все должны будем поговорить с тобой наедине. Каждая, – последнее слово Алчность проговорила, чуть ли не по слогам, а Похоть соблазнительно улыбнулась, облизав губы. – Я первая хочу поговорить с ним, – прогремела Гнев. Все встали, включая Джерарда, и двинулись к двери. Видимо, мой взгляд выражал неподдельный испуг, ибо Гнев рассмеялась так, что стены задрожали, а Джерард подошел ко мне, сел рядом и прошептал на ухо: – Главное – не волнуйся и не теряй головы. Они попытаются обманом заставить тебя остаться. Ни на что не соглашайся. Помни, что сказал тебе Ксемпту. Тебе есть ещё к чему стремиться. Есть кто-то, кто любит тебя и ждет. Помни это. – Но я же мертв или… Джерард только пристально посмотрел на меня одним из тех взглядов, которые говорят тебе, что лучше слушаться и выполнять. Я послушно кивнул головой. Затем он встал и вышел из комнаты. – Итак, Фрэнк. Ты боишься меня? – Нет, – на самом деле я боялся её. Ведь неизвестно, что могла сделать Гнев в приступе ярости. – Почему? Ведь я воплощение злости, ярости. – Насколько я знаю, это одни из самых примитивных человеческих чувств. Люди не должны им поддаваться. Видимо, такой ответ ей не понравился, так как её лицо исказилось от ярости. Зло усмехнувшись, она продолжила: – Да, но ведь каждый испытывает эти чувства. И если не давать им выйти, рано или поздно они поглотят и погубят тебя, Фрэнк, – последние слова она проговорила мне в ухо. – О, а ты испытываешь гнев. В глубине души ты злишься на то, что никто ничего тебе вразумительного не говорит. Ты не знаешь, что с тобой сейчас и что с тобой будет потом. Я поднялся на ноги. В моей душе начала зарождаться ярость, но я контролировал себя. Я стоял посередине комнаты, а Гнев опрокинула стол, отчего все вещи, лежавшие на нем, разлетелись в разные стороны. Она прокричала: – Выпусти свою ярость на волю! Не дай ей поглотить тебя! Ведь это же так прекрасно, что-нибудь разрушить, выпустить все эмоции, обрушить их на тех, кто заслуживает этого! И пусть кто-то пострадает, это не столь важно. Я не мог не согласиться с ней. В этот момент я почти забыл о словах моего спутника, но, как только я подумал о возможности дать волю своему гневу, в расплывчатых чертах я увидел Джерарда и услышал его слова. Закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов, я спокойно проговорил: – О, нет! Это далеко не прекрасно. Знаешь, у меня есть сила воли, чтобы не позволить какому-то Гневу вывести меня из равновесия. Слишком много сил забирает ярость. От моих слов её лицо еще больше исказилось, а подол платья медленно стал пожирать огонь. – Вот видишь, ты злишься, и огонь ярости пожирает тебя. – Щенок! – выкрикнула она, бросив в меня вазу, но я успел уклониться. Пока я наблюдал за тем, как, словно в замедленной съемке, летит и разбивается ваза, на смену Гневу пришла Зависть. – Фрэнк, Фрэнк, Фрэнк! Мой дорогой Фрэнк. Разве ты не скучаешь по своей жизни? Разве ты не хочешь вернуться и жить как прежде? Ты, конечно, ничего не помнишь, но могу сказать, тебе нравилось всё, что происходило. А сейчас ты должен быть здесь. Непонятно с кем и непонятно зачем. Разве ты не испытываешь такого прекрасного мучительного чувства, как зависть? Оно толкает людей на многие великие поступки, заставляя достигать большего, – Зависть ходила по комнате, осматривая вещи, словно видит их в первый раз. Я задумался. Отчасти она была права. Это несправедливо, что я нахожусь здесь, да ещё и ничего не помню. А я хочу спокойствия. Раз уж я мёртв, то оно должно мне полагаться. Но нет. Нет. Это неправильно. – Ты права, я хочу вернуть всё, что у меня было. Именно по этой причине я хочу дойти до конца. Я не буду тебя слушать, ведь зависть обычно ни к чему хорошему не приводит. Ты лишаешь людей всего, и я бы не хотел слишком часто с тобой встречаться, – из её рук выпала какая-то безделушка, которую она рассматривала. Зависть медленно начала растворяться в воздухе. – Фрэнк, помни, ты ещё встретишься со мной, и не раз, – эхом раздались в комнате её последние слова. – Молодец, ты обошел двух моих сестер. Но все мы взаимосвязаны, как бы печально это ни было. Всему наступит конец. Радость – мнимое чувство. Люди сейчас так грустны и печальны. А ты почему стоишь и улыбаешься? Тебе нечему радоваться. Ты застрял здесь, в этом мире. Ты мёртв… Я на самом деле стоял с удивленной улыбкой. За всё время, что Уныние говорила, она ни разу не подняла голову. Мне показалось, что с ней будет легко справиться. Я ошибся. – Знаешь, в мире живых у тебя осталась любящая семья, а тут никого нет. Ты совсем один, – она посмотрела на меня своими печальными глазами. Я почувствовал, как из моих глаз потекли горячие слёзы. Осознание того, что я останусь здесь навсегда совсем один, начало одолевать меня, приводя в уныние. И, кажется, Грех это заметила. Её печальное лицо озарилось слабой улыбкой победы. Собравшись мыслями, я решил, что ни за что не дам ей победить – Нет, ты не права. Пока со мной Джерард, который заботится обо мне и пытается помочь, я не один. И раз он сказал, что мне есть, к чему стремится, то я не поддамся тебе, – твёрдо сказал я. После этих слов Уныние стало плавиться, как пластиковая кукла. Её лицо, тело таяли, а сама она кричала от боли. – Хочешь яблочко? – у меня за спиной возникла Обжорство, укусившее то самое яблоко. – Нет, спасибо. – Почему нет? Смотри, какое оно сладкое и сочное, – маняще приговаривала Обжорство. – Попробуй, откуси немножко, тебе понравится. – А почему именно яблоко? – Что? – Ведь именно этот плод вкусили Адам и Ева, за что были изгнаны из Эдема. А еще есть устоявшееся выражение «яблоко раздора». Ты не зря выбрала яблоко. – Фрэнк, у тебя паранойя. Просто съешь его, – она поднесла яблоко к моим губам. Оно буквально манило меня своим сладким запахом. Я не смог устоять, и укусил его. – Молодец, – зловеще улыбнулась она. – Ешь, не бойся. Присаживайся за стол, – передо мной появился стол с невероятным количеством разных потрясающих блюд. Все они выглядели и пахли восхитительно. – Но я не голоден. – Всё равно. Хотя бы попробуй. Я уверена, тебе понравится. Я послушно сидел за столом, пробуя блюда. Они были великолепны на вкус. Я понял, что съел очень много, но все никак не мог остановиться. Я закрыл глаза, пытаясь не думать о еде, но руки сами тянулись к ней. Я собрал всю волю в кулак и выскочил из-за стола, опрокинув его. Тарелки покатились по полу. Обжорство шокировано посмотрела на меня, резко вдохнула воздух и лопнула. На моих глазах Грех разорвало на куски, но никаких её частей не осталось. Стол и разбитые тарелки тоже испарились. Я утомленно сел на диван. Борьба с грехами опустошала и выматывала меня. Я оказался слабее, чем думал. Тут в комнату буквально ворвалась Похоть. Я вздрогнул от неожиданности. – Здравствуй, Фрэнк, – с придыханием произнесла она, облизнув губы и скинув платье, оставшись в одном нижнем белье. Она села ко мне на колени. Я отвернулся, стараясь не смотреть на неё. Она погладила меня по щеке и, касаясь губами мочки моего уха, проговорила: – Ну же, посмотри на меня. Все хотят посмотреть. Она развернула мое лицо к себе, но я крепко сомкнул глаза. – Фрэнк… – тихо прошептала она в мое ухо, лизнув его. Я медленно открыл глаза и посмотрел. Похоть была невероятно привлекательна: бледное стройное тело, огненно-рыжие волосы, красное белье. Она страстно впилась в мои губы, но я не мог её оттолкнуть. Вместо этого приобнял её за талию. Грех грубо оторвалась от моих губ и засмеялась. От такого смеха мне стало не по себе. И тогда я начал целовать её, навалившись сверху, обнимая ее, гладя ее плечи... – Вот так, Фрэнк. Ты же хочешь этого… – На самом деле нет. Я просто хочу поглубже воткнуть нож в твое черное сердце, – с этими словами я пронзил её упавшим со стола ножом, который поднял с пола. – Что ты наделал! Несносный мальчишка! – она взревела от ярости. – Знаешь, я вдруг почувствовал, как сильно люблю свою жену. Пусть я даже не помню ее. Моя душа протестует тебе, а разум говорит, что ты просто маленький похотливый Грех. Оскалившись, Похоть рассыпалась миллионом стеклянных осколков. – Ты хочешь стать властителем своего мира? Получить собственную реальность? Воплощать в ней всё, что хочешь? Реализовывать свои мысли, мечты и идеи? – передо мной неожиданно возникла Алчность. – Что? – Я могу дать тебе всё это, – она провела рукой по воздуху, и я увидел милый домик с ухоженным садом на берегу лазурного моря. На зеленой траве сидел я, обнимая мою жену, а рядом бегали двое наших детей, две прекрасные девочки. Всё было пропитано счастьем, радостью. Вдруг картина поменялась: жена, дети и дом исчезли, а я остался стоять один в полной пустоте и темноте. Сердце в груди сжалось. Из глаз снова потекли слезы. Грехи знали, на что давить. – Послушай, я понимаю, ты знаешь мои слабости, но я не собираюсь поддаваться. То, что вы по очереди заходите, давя на меня, не даст вам шанса выиграть. Я помню слова Джерарда и верю ему. Поэтому будь добра, исчезни отсюда! – прокричал я. Алчность зло хмыкнула, и её засосала откуда-то взявшаяся воронка. Я был подавлен. Они действительно знали, как причинить боль, обессилить человека. Я чувствовал, что в следующий раз мне будет в миллионы раз труднее бороться. Сев на пол рядом с диваном, я подобрал к себе колени и заплакал. Это была невыносимая пытка. – Браво, браво, браво! Фрэнк, поздравляю, ты расправился со всеми моими сестрами. Молодец! Ты достоин похвалы, – в комнату вальяжно вошла Гордыня. – Знаешь, ты казался мне гораздо слабее. Видимо, я сильно ошиблась в тебе, – Гордыня села рядом со мной, положив руку мне на колено. Она восхищенно продолжала. – Посмотри, что ты сделал. Ты победил шесть Смертных Грехов, моих сестер. Ты первый, кому это удалось. Она медленно гладила меня по спине, успокаивая. Вместе с её вкрадчивым голосом это действовало расслабляюще. Гордыня уговаривала: – Подумай, Фрэнк, я могу тебе помочь. К черту Джерарда. Я могу вернуть тебе жизнь. Ты сам сможешь сделать это. Ты ведь хочешь вернуть всё, что у тебя отняли? Вернуть семью, друзей, любимую работу, жизнь?! Ну же! Соглашайся! – Как вернуть? – ее слова поглотили мой разум, моментально лишив способности соображать. – Я знаю способ, только пошли со мной. Она шептала мне в ухо волшебные слова, обещая жизнь, долгую, счастливую жизнь. Она встала, протянув мне руку, и я взял её. Мы подошли к появившейся двери. Переступив через порог, мы оказались в полумраке. Я не мог понять, откуда шел свет. Перед нами на шести тронах восседали Грехи, хитро улыбаясь. – Молодец, сестра. Ты как всегда прекрасно справилась, – сказала Гнев. – Почему она самая сильная? – возмутилась Зависть. – Тихо, сестры, тихо. Ликуйте, теперь он наш! Поздравляю! Мы сумели сломить тебя, Фрэнк, и теперь ты навсегда останешься здесь. – Что? Но ты же обещала… – Я Гордыня, глупец! Я сделаю всё, для достижения цели! – все семеро зловеще рассмеялись. Я вырвался из хватки Гордыни и побежал. Но мы находились в замкнутом помещении, и бежать некуда. В моей душе бесновалась паника. Я не знал, что делать, и отчаянно метался по комнате. – Хватит! – прорычал Джерард. Я не мог понять, как он появился здесь. – Джерард, он остается с нами! Ты знаешь правила! – прогремела Гнев. – К черту правила! Я обещал, что выведу его, и я сделаю это! – Тогда, мы позовем их... – из темноты вышли Эмили и Амелия. – Вы… Вы не должны быть здесь! – Джерард был шокирован, а я вообще попятился от них. – В этом мире не всё так просто, как ты думаешь, глупый. После того, как моя милая сестренка убила меня, и нас поглотила Бездна, мы смогли выбраться. Не зря же мы Жнецы Смерти, Джерард. И теперь – вот, – Амелия показала раскаленную цепь, которая была обвита вокруг шеи Эмили. – Теперь у вас нет защитника. Амелия выпустила тяжелую цепь и мгновенно оказалась рядом с моим спутником. Эмили упала на колени. Я подбежал к ней и попытался освободить ее. Цепи прожгли мои ладони до мяса, но нам все-таки удалось снять их. Эмили вскочила и что-то громко прокричала. Пламя начало пожирать Грехи. – Отправляйтесь в Бездну! – напоследок сказала она и схватила меня за руку. – Бежим! - она потянула меня за собой, указывая в сторону появившейся двери. – А как же Джерард? Мы не можем бросить его! – Фрэнк, уходи, я задержу Амелию! Эмили, выведи его! – Джерард хрипел, пытаясь высвободиться из хватки Амелии. Из его глаз текли слезы, а сквозь раны в плечах и коленях струилась кровь. Я увидел, что он тоже смотрел на меня, и это заставило меня остановиться. Я не мог уйти, бросив его. Рыдания сжимали мое горло. Я хотел броситься к Джерарду, мне было плевать, останусь я здесь или нет. Лишь бы не оставлять его на растерзание этому демону по имени Амелия. Эмили не отпускала мою руку. Мы стояли у самой двери, когда Амелия отшвырнула Джерарда и бросилась к нам. Из черного дыма в её руках появился меч. – Ты никуда не уйдешь! – прошипев это, она бросилась с мечом ко мне. Я зажмурился, но ничего не произошло. Я не почувствовал, как холодная сталь пронзает меня. Я открыл глаза. Спиной ко мне на коленях стоял Джерард. Из его груди торчал клинок, пронзивший его насквозь. – Уходите… – прохрипел он. Джерард вытащил меч и бросился на Амелию. Эмили увела меня из комнаты и закрыла за нами дверь, но я увидел, как Амелия просунула руку в рану моего проводника. Глаза Джерарда расширились, он перестал двигаться. Всего лишь мгновение, но я всё увидел. По моим щекам текли горячие слёзы. Он не мог умереть. Не мог. Он обещал. Мы вышли на поляну, и я сел на колени. Не сдерживая слёзы, я несколько раз с ненавистью ударил по земле. Эмили заботливо гладила меня по голове, пытаясь утешить. Я услышал ее тихий печальный голос: – Фрэнк, нам нужно идти. Я должна вывести тебя. Я знаю, мы оба не хотим, чтобы эта жертва была напрасной. – А ты? Почему ты мне помогаешь? – осипшим от рыданий голосом спросил я. – Пускай я Жнец, но во мне остались человеческие чувства. Джерард был прав – ты должен выйти отсюда. – Куда выйти?! Разве все это правда? Мне есть куда идти? – Конечно, это правда. Ты сам все увидишь, пошли! – она протянула мне свою маленькую холодную руку. Наверное, Эмили была права. Я не хотел подводить Джерарда, его последнюю волю. Я поднялся и взял Эмили за руку.
Комната Седьмая.
Мы стояли перед дверью с надписью «Exit». – Выход? Куда? Но Эмили только открыла дверь. На нас обрушилось все и сразу: ослепительный свет и громкий шум. Я открыл глаза и сощурился от яркого света. Всё было так непривычно и так живо. Я осмотрелся. Больница? Много людей в белом, которые бегали по коридорам, спеша куда-то. Я огляделся по сторонам в поисках Эмили, но её нигде не было. Я опустил глаза и на полу увидел маленькие кровавые следы. Я пошёл по ним в надежде, что это её следы, и они привели меня к одиночной палате бело-голубого цвета. Эмили стояла у кушетки и, не говоря ни слова, смотрела на лежащего. С другой стороны кровати в удобном кресле сидела молодая женщина, державшая пациента за руку. Я подошёл к ней. В душе моментально поднялся огненный ураган. На кушетке лежал я. Я почти почувствовал горячий поток воспоминаний, нахлынувший на меня. Казалось, они заполнили какую-то пустоту, существовавшую внутри меня, и все стало на свои места. Машина. Свет фар. Визг тормозов. Удар. Женщина у кушетки – моя жена. Я – ритм-гитарист группы My Chemical Romance. И я попал в автокатастрофу. – В твою машину врезался фургончик, не справившийся с управлением. Какие-то неполадки в системе, – печально вздохнув, произнесла Эмили. – Ты уже полтора месяца лежишь в коме. Знаю, ты всё это время думал, что мёртв, а мы не могли сказать тебе правду. Всегда и везде есть правила. И даже наш мир не исключение. – А что это за мир тогда? Рай? Ад? – выдавил я, пытаясь прийти в себя. – Нет. Это просто параллельный мир, так, кажется, говорят у вас. То место, где ты очнулся, – это пункт ожидания. Тебя должен был забрать проводник, а забрал… – А забрал Ангел-Хранитель, – в палате появился Джерард. Не веря глазам, я, улыбаясь, смотрел на него, и слезы снова хлынули по щекам. Я заметил, что раны на его плечах и коленях исчезли. – Думали так легко от меня избавиться? – с привычной ухмылкой, он подошёл к нам. – Джерард, но как… – Эмили была удивлена не меньше меня. – Нужно куда больше, чтобы убить меня. Что мне этот клинок в сердце. – А как Амелия? – Я не знаю. Вернёмся – выясним, если хочешь. – Может быть позже, – улыбнувшись, тихо сказала она. – Так значит ты – Анегл-Хранитель? – вмешался я. – Да, Фрэнк. Что-то вроде того, - лениво улыбаясь, ответил Джерард. – А вся эта дорога? Что это значит? – Она определена лишь твоей жизнью. Одного из моих спутников за каждой дверью ждали Семь Смертных Грехов. Тебе повезло меньше – никогда они еще не собирались все вместе за одной дверью. И пусть ты поддался Гордыне, всё равно. Не каждому удаётся противостоять даже первым двум Грехам. Эмили и Амелия – Жнецы Смерти. Они следят за порядком, и иногда забирают людей из пункта ожидания. Кстати, Эмили, расправь крылья. – Что? – Эмили посмотрела назад: за её спиной были сложены два белых крыла. – Но как?! – Видимо, тебе зачли то, что ты помогла Фрэнку, – ласково сказал Джерард, улыбаясь, и положил руку ей на плечо. – Здорово, Эмили! – я был искренне рад за неё. – Но что нам делать с… Мне не дал договорить вошедший в палату Джерард Уэй – вокалист нашей группы. – И как это объяснить? – я улыбался, словно получил кастрюлей по голове. – Я подумал, что лучше предстать в облике твоего лучшего друга, ведь тебя с ним связывают только хорошие воспоминания. И ты доверяешь ему. Значит, подсознательно ты доверяешь и мне. Джерард из мира живых подошел к кушетке и взял меня за руку. Я почувствовал его теплое прикосновение. – Тебе пора просыпаться, – ухмыльнулся Хранитель. – Все уже заждались тебя. – И как ты себе это представляешь? Как я проснусь, если я тут, а моё тело лежит на кушетке, и мы разъединены? Или ты предлагаешь соединиться с телом? Но как? – Не бойся, я помогу тебе. Готов? – Нет! – вырвалось у меня. – Джерард, мне кажется ему нужно ещё немного времени, чтобы осознать всё это. Может, прогуляемся по саду? – сказала молчавшая до этого Эмили, указывая на осенний пейзаж за окном. – Думаю, ты права, – Джерард тихонько щелкнул пальцами, и мы моментально оказались в этом самом саду возле лавочки. – Прекрасный день, чтобы выйти из комы, – улыбнувшись, произнесла Эмили и закружилась, ступая по опавшим листьям. Она был права. Солнечный осенний день переливался красными, желтыми и оранжевыми красками. Мертвые листья тихо перешептывались под ногами людей. – Мне страшно, – сказал я Джерарду, смотря на Эмили, которая радостно танцевала в потоке падающих листьев. – Фрэнк, тебе нечего бояться. Тебя ждут семья, друзья, работа. И… ты не можешь остаться здесь. Так или иначе, тебе придется проснуться. Посмотри на Эмили. В душе она всего лишь маленькая девочка, которая бы отдала все на свете за то, чтобы почувствовать под ногами настоящую траву и шелест сухих листьев, а не то плоское пространство, которое окружает все в параллельном мире. Она бы всё отдала, чтобы не умирать так рано. И она искренне хочет, чтобы ты вернулся и продолжал наслаждаться жизнью. Тебе есть куда и к кому возвращаться, – Джерард приобнял меня за плечо. Он был прав. Он всегда прав. – Да… Думаю, я действительно слишком долго спал, – в мгновение ока мы вновь оказались в палате. Сглотнув, я задал самый главный вопрос. - А как мне соединиться с телом? – Я помогу тебе, Фрэнк, – Джерард приблизился ко мне. – Подожди, у меня есть ещё вопрос, - я робко посмотрел на него из-под опущенных ресниц. – Я буду помнить хоть что-нибудь из случившегося? – мне так не хотелось забывать своего Ангела! – Нет. Последним твоим воспоминанием будет лишь автокатастрофа, – вдруг, неожиданно для меня, по щеке Джерарда потекла слеза. – Готов? Я кивнул, и Джерард коснулся своими губами моих, а затем, в последний раз посмотрев на меня своими сияющими глазами, он легонько толкнул меня к кушетке. *** Страшная боль растеклась по всему телу. Я постарался пошевелить пальцами руки, и, похоже, из этого что-то вышло, потому что я тут же услышал, как быстро заговорила Джамия, называя меня по имени, и начала гладить меня по голове, убирая волосы со лба. Я с трудом открыл глаза и увидел своего Ангела и Эмили, которые держались за руки. – Я буду приглядывать за тобой. Увидимся когда-нибудь… – улыбаясь, прошептал Джерард. – Прощай, Фрэнк. Удачи! – тихо сказала Эмили, и они растворились в воздухе. А я снова провалился во тьму. *** Прошло две недели после того, как я вышел из комы. Моя реабилитация проходила быстро и успешно, поэтому сегодня меня должны были выписать. Все это время меня навещали мои друзья и семья, которые ни на минуту не хотели оставлять меня одного. Я чувствовал безмятежную лёгкость на душе. Сердце готово было вырваться из груди, когда я снова увидел своих близняшек и смог обнять их. В палату вошел врач. – Ну что, мистер Айеро, вы готовы выписываться? – Конечно! – чуть ли не прокричал я. *** Прошло ещё полгода. Я окончательно поправился, и мы с ребятами из My Chemical Romance отправились в турне. Это случилось бы намного раньше, но Джерард настаивал, чтобы я отлежался и хорошенько отдохнул. Я не возражал. Все это время я счастливо проводил с семьей, наблюдая, как растут мои дочки. Я отдыхал душой и жил в полной гармонии с миром. Я думал: раз уж появилась такая возможность, почему бы ей не воспользоваться? После очередного отыгранного концерта мы разошлись по номерам в отеле, чтобы хоть чуть-чуть поспать, потому что завтра рано утром вновь нужно было выезжать. Я зашел в ванную. Сил принимать душ уже не было, поэтому я просто решил умыть лицо. Пару раз плеснув на него прохладной водой, я поднял голову и посмотрел в зеркало. В отражении была девочка с черными волосами, бледной кожей, абсолютно черными глазами без зрачков, в красном обожженном платье и с ножом в руке. – Здравствуй, Фрэнк, – девочка по ту сторону зеркала зловеще улыбалась. – Амелия…
Вау. Люблю такие загадочные работы. Чудесно все описано. Ну, черт, у меня слов не хватает, чтбы даже попытаться описать это! Просто это действительно классно. У меня порой голова кругом шла в некоторых главах Безумно понравилось. Надеюсь увидеть от вас такие же замечательные работы в дальнейшем Спасибо.
Так начнём с того что фанфик написан просто шикарно.. Я прост обожаю всякие потусторонние силы.) И тут так повезло наткнулась на ваш фик Читать его было одно удовольствие) СПАСИБО ВАМ
Поздравляю, детка, ты молодец 