http://notforsale.do.am/blog/nenuzhnyj_1_glava/2012-11-12-5387 1 глава

http://notforsale.do.am/blog/nenuzhnyj_6_glava/2012-12-31-5700 6 глава

****

Chapter 7. Little by little, day by day

К моему огромнейшему стыду, Джерард снова оказался прав и, конечно же, прогулка под дождём в лёгкой одежде не могла не оставить следа, особенно учитывая этот ледяной промозглый ветер и моё скудное здоровье. Это отвратительная ноющая боль, от которой снова раскалывалась голова, и неприятный озноб не заставили себя ждать, и потому с самого утра мне пришлось нацепить на себя свитер поверх кофты, натягивая рукава и ворот как можно дальше, в который раз напоминая себе, какой же я идиот, что не послушал Джерарда. Горло неприятно першило, от чего становилось ещё более мерзко, не столько из-за физической слабости, сколько из-за осознания собственной глупости. К тому же кошмары всё ещё не прекращались, хотя, к счастью, сегодня я не мог вспомнить подробностей этих ужасных видений. Постепенно начинало казаться, что каждое утро даётся мне всё тяжелее. Ночь изматывала, и, даже когда мне удавалось совладать с паникой и, наконец, погрузиться в сон, больше не вздрагивая от каждого постороннего шороха, эти недолгие несколько часов очередного кошмара только сильнее изматывали. Я чувствовал себя в безопасности, в самом деле, оставляя на время преследующие меня воспоминания и страхи будущего, лишь когда рядом был Джерард. Но разве я мог просить его не отходить от меня ни на шаг из-за каких-то чёртовых снов, словно маленький испуганный ребёнок? Я не смог бы требовать от него подобного, даже будь он обязан мне так же, как я ему, тем более что это звучало не только жалко, но и достаточно странно. Мне нужно было ещё время, очень много времени, чтобы привыкнуть к такому вниманию в мою сторону, и, даже несмотря на то, как заботливо он ко мне относился, мне всё ещё казалось слишком неловким в очередной раз просить о чём-то личном, не в состоянии справиться самостоятельно. Я думал о том, что в действительности мне стоило бы всё-таки обратиться к психиатру, потому что сам я понятия не имел, как перестать думать обо всех этих угнетающих мыслях, как забыть о прошлом и двигаться дальше, не приползая за помощью в Джерарду в который раз, а пытаясь быть сильным. Но я прекрасно помнил о том, что думали обо мне все те люди в больнице. И мне становилось по настоящему страшно от мысли, что меня, в самом деле, хотели запихнуть в психиатрическую больницу. Что у меня настолько всё плохо с психикой, что всё это невозможно исправить без терапии и кучи лекарств, превращающих человека в апатичное неспособное мыслить существо. Я мог бы начать принимать снотворное, но всё снова упиралось в тот факт, что мне пришлось бы идти к врачу, ведь без рецепта достать лекарство, хоть как-то способное помочь, было практически невозможно. К тому же от таблеток я не стал бы чувствовать себя лучше или бодрее, они бы только помогли избавиться от кошмаров на какое-то время, но ведь нельзя было принимать их вечно, надеясь, что потом всё пройдёт само собой. В любом случае, я старался как можно меньше думать об этом днём, зная, что ночью всё равно вернусь к тошнотворным мыслям и воспоминаниям, как бы сильно я не хотел заставить себя отвлечься. Да и сейчас мне предстояло решить не менее важный вопрос, а именно: как обмануть невероятно проницательного и внимательного Джерарда, не только делая вид, что вчерашняя прогулка никак на мне не отразилась, но и говоря эту ложь прямо ему в лицо, ни секунды не сомневаясь, что он обязательно поинтересуется моим самочувствием, зная его заботливость и обеспокоенность.

Нервно поправив ещё пару раз края несчастного едва ли ещё не начавшего ещё распускаться свитера, поёжившись от неприятного ощущения мурашек на коже, вздохнув, я направился вниз, мысленно уже продумывая ответы на все возможные уловки Джерарда, чтобы поймать меня на этой маленькой лжи. Я знал, что он огорчится, узнав, что я, кажется, всё-таки простудился, и эта мысль только больше расстраивала меня. К тому же, я пропустил столько занятий, что заболеть теперь было бы самым неудачным исходом событий из всех возможных, особенно учитывая, какими неудачными до сих пор были мои попытки запомнить хоть что-то. Я постепенно начинал чувствовать себя самым настоящим магнитом для неудач, притягивающим все существующие проблемы, не успев ещё разобраться с остальными, но я опять попытался не думать об этом лишний раз, освобождая сознание от дурного, пытаясь мыслить оптимистичнее.

Спустившись вниз, я сразу же заметил Джерарда, так привычно сидящего в гостиной, внимательно рассматривая какие-то бумаги, лежащие напротив небольшой коллекции чашек и каких-то книг. Иногда я удивлялся, спал ли он вообще, всякий раз заставая его бодрствующим, не зависимо от времени суток, хотя в большинстве случаев именно я и был причиной его недосыпа со своими вечными проблемами, которые он, конечно же, никак не мог оставить без внимания. К счастью, в этот раз он е выглядел слишком серьёзным или обеспокоенным, так что я с облегчением вздохнул, осознавая, что хотя бы в этот раз я не вызвал очередных проблем, и новых поводов для беспокойства не было...

- Я так и знал! - неожиданно выдернув меня из мыслей, очевидно, замечая моё присутствие, воскликнул Джерард, заставляя меня вздрогнуть от столь внезапной реплики. Я нахмурился, не понимая, о чём он говорит, немного настораживаясь из-за такого проницательного взгляда на себе, в ту же секунду начиная сомневаться, что всё же не сделал ничего дурного.

- Ч-что ты имеешь в виду? - неуверенно прохрипел я, сжимая в руках уже слегка растянутые рукава кофты, мысленно уже начиная ненавидеть словно нарочно осипший голос, звучащий теперь особенно жалко и тихо. Только бы он не заметил, не хватало ещё, чтобы он решил, что я нездоров, пусть даже это и было бы правдой.

- Я же говорил, что из-за этого проклятого дождя ты непременно заболеешь! - скорее огорчённо, чем сердито, хмурясь, произнёс Джерард, откладывая бумаги в сторону, направляясь ко мне. Я мгновенно почувствовал себя ещё большим идиотом, не зная, куда деться от стыда, осознавая, что он так быстро раскусил мой неудавшийся обман. А ведь он даже предупреждал меня не одеваться слишком легко! Ну почему я как всегда не мог достаточно хорошо подумать, прежде чем идти на улицу?

- Я не... - мне пришлось на пару секунд замолчать, справляясь с усилившимся першением в горле, едва сдерживая кашель, - не заболел, - понимая, как глупо и неправдоподобно это звучало теперь, не согласился я, продолжая нервно теребить край свитера, уставившись в пол, ожидая какого-нибудь наказания или укорительной тирады в мою сторону, что было бы теперь вполне заслуженно, хотя на самом деле в глубине души я всё ещё надеялся сделать вид, что ему просто показалось.

- И именно поэтому ты натянул на себя две кофты и всё равно выглядишь так, будто бы вышел зимой на улицу в одной футболке? - я не нашёл, что ответить, совершенно не желая врать Джерарду, даже учитывая то, что это была бы ложь во спасение. Мне вообще всегда казалось неприятным врать кому угодно, даже когда это было необходимо, но его обманывать было бы как-то особенно отвратительно и глупо, потому я просто стоял, стыдливо пялясь вниз, не зная, как улучшить ситуацию. - Ох, Фрэнки, ну ты же знаешь, что у тебя сейчас не самое крепкое здоровье, ну что же ты меня не послушал, - вздохнув, расстроено произнёс мистер Уэй, осторожно кладя ладонь мне на лоб, проверяя температуру. Я всё ещё молчал, как всегда чувствуя это непомерное количество эмоций одновременно, путаясь в собственных мыслях. Мне начинало казаться, что с Джерардом по-другому и быть не могло, потому что в его присутствии я каждый раз начинал яснее осознавать свои недостатки, яро желая исправиться, но мгновенно теряясь в стыдливом понимании, каким никчемным я представал по сравнению с ним. А его непомерная заботливость и обеспокоенность до сих пор казались мне чем-то непонятным, совершенно новым и неожиданно приятным, и потому я постоянно терялся в спутанных мыслях и смущении, тщетно пытаясь убедить сознание, что я заслуживаю столько внимания и поддержки, но, тем не менее, продолжая каждый раз краснеть, ощущая себя только глупее. В итоге я сам не мог понять, что происходит в моей голове и от этого путался только больше, каждый раз в состоянии только произносить что-нибудь бессвязное и нечленораздельное в ответ, лишь усугубляя ситуацию.

- Я н-ну... я просто... хм, - мысленно уже сто раз проклиная себя за очередную неразборчивую глупость, пробормотал я, на пару секунд подняв взгляд на Джерарда, чтобы понять, не злится ли он, прикусив губу от неприятного виноватого ощущения. Он только едва заметно по-доброму криво улыбнулся, в очередной раз вздохнув, похлопав меня по плечу. Порой мне начинало казаться, что его забавляют мои вечные нелепые ответы, но для меня это было даже, пожалуй, хорошо, учитывая, что он по крайней мере не злился, а значит, скорее всего, не сильно винил меня за неразумный выбор одежды. Хотя не думаю, что он вообще мог злиться не только на меня, а на кого бы то ни было, он просто был слишком хорошим и добрым для того, чтобы держать зло на кого-то, по крайней мере, так мне всегда казалось.

- Идём, я хотя бы какао тебе сделаю, - вовсе и не думая ругаться, совершенно спокойно проговорил Джерард, развеивая последние мои сомнения, что невероятно облегчало ситуацию. Должно быть, я как всегда преувеличивал проблему, переживая без особого на то повода, но страх испортить заботливое его ко мне отношение постоянно преследовал меня, а потому эта паранойя не была такой уж удивительной. И, хотя я не понимал, чем заслужил такую бескорыстную опеку, мне хотелось, по крайней мере, не делать так, чтобы уже совершенно очевидно заслуживать только укорительных порицаний, не то чего-то хорошего.

Присев на стул, утыкаясь взглядом в поверхность стола, я принялся внимательно рассматривать нитки, вытянутые из рукавов свитера, уже заметно выбивающиеся из-за того, что я постоянно их теребил из-за нервов. Мне всё ещё было прохладно, несмотря на то, как тепло я был одет, но я старался больше внимания обращать на то, чтобы сдерживать позывы на кашель. Болезненное состояние уже давно было для меня привычным, так что ничего особенно неприятного я сейчас не испытывал, хотя боязнь разболеться и пропустить ещё больше занятий, снова очень сильно отставая, меня невероятно пугала, и потому я постепенно превращался в ипохондрика, растворяясь в паранойе. Хотя теперь у меня, в самом деле, был повод беспокоиться, даже несмотря на то, что пока никаких серьёзных симптомов и не было. Но это же только пока и... Ох, должно быть, я никогда не перестану мыслить столь пессимистично!

Пока я продолжал издеваться над рукавами кофты, Джерард активно шарил по полкам, заваривая обещанный какао, доставая сверху массивные стеклянные банки, судя по всему, с какими-то специями или чем-то подобным. До сих пор, если и выдавался такой редкий момент, когда я решал хоть что-нибудь приготовить, в отличие от него, я всегда остерегался добавлять какие-либо приправы и вообще пробовать что-то новое, боясь испортить и без того далёкое от изысканного деликатеса жалкое подобие кулинарии. Да и готовить меня никто никогда не учил, так что шансов на что-то более съедобное, нежели обычный сэндвич, у меня изначально не было, потому все эти многочисленные склянки и теперь мало внушали мне доверие, хотя, очевидно, у Джерарда шансов испортить вкус было в разы меньше, чем у меня. К тому же меня удивляла ещё одна вещь. Я заметил, что у него дома всегда было полно продуктов и уже приготовленной еды, но когда, чёрт возьми, он успевал всё это делать? Поздно приходя с работы, он постоянно тратил кучу времени на то, чтобы подбодрить или развлечь меня, но каким-то непостижимым образом умудрялся при всём при этом успевать ещё и готовить и следить за домой. Может, он действительно по ночам не спал, а занимался своими делами? По крайней мере, это бы объясняло, как одному и тому же человеку было под силу столько всего делать одновременно. Впрочем, я и раньше всегда поражался Джерардом и его безграничным способностям и талантам. Порой мне действительно казалось, что не существовало ни единого занятия, которое бы ему не удавалось. Или, по крайней мере, мне хотелось так думать, потому что до сих пор я не замечал за ним каких-либо недостатков и предпочёл бы и дальше полагать, что их просто напросто нет. К тому же он верил мне, единственный, кто верил, даже когда я сам терялся в сомнениях, не понимая самого себя. А я верил ему, потому что знал, что, действительно мог в любой момент попросить его помочь с чем угодно, и он никогда бы не отказал. Это было так странно, понимать, что единственный человек, заботящийся обо мне, по большому счёту мне абсолютно чужой... В смысле, у меня ведь никогда не было и подобия семьи или друзей, никого, кому было бы хоть какое-то дело, что я вообще существую, никого, кроме Джерарда. Даже в детстве отцу всегда было наплевать на меня, и я изо всех сил цеплялся за надежду ухватить хоть на миг хотя бы чьё-то внимание, чтобы пусть даже и совсем ненадолго, но всё-таки почувствовать себя хоть капельку более нужным и важным, а не просто одиноким маленьким мальчиком с разбитыми надеждами. К нам в дом достаточно часто приходили разные люди, и я каждый раз упорно пытался хотя бы просто подойти поздороваться с ними, напомнить о своём присутствии, но отец запрещал мне показываться перед взрослыми, утверждая, что я буду только мешаться, а затем я просто напросто прекратил эти бессмысленные попытки. Мне всегда было так обидно за то, как остальные дети вечно находились в центре внимания, родители гордились ими, хвастались их успехами, в красках расписывая мнимые таланты своих отпрысков всем подряд, а я с рождения был таким неприглядным и постыдным созданием, что даже факт моего существования не афишировался, без особой на о необходимости. Я действительно до сих пор не понимал, почему мама не избавилась от меня с самого начала, если ни ей, ни отцу ребёнок не был нужен. И как жаль, что теперь, когда у меня на самом деле появился человек, к которому я могу обратиться в любой момент, я не могу даже элементарно связать и двух слов, чтобы поддержать диалог, не то что намерено начинать разговор самостоятельно, потому что сейчас я вырос и понимаю, как навязчивы были мои постоянные жалкие попытки привлечь внимание окружающих. Так странно: в детстве я бы всё отдал за возможность просто поговорить с кем-то, даже несмотря на то, что похвастаться мне было нечем, да и рассказать, по сути, тоже, а сейчас наоборот, я просто не знал, куда деться и что сказать, лишь бы только никто меня не замечал и дальше. Хотя в то же время в глубине души мне было невероятно приятно внимание, и я просто слишком волновался и боялся сказать что-нибудь не то и всё испортить... Ох, я и сам не могу разобраться в собственных мыслях, а разве может кто-то понять человека, запутавшегося в самом себе?

- ... Ой, - наконец, вернув мысли к реальности, выпалил я, не сразу замечая перед собой чашку с горячим напитком, источающим манящий сладкий запах шоколада. Я осторожно обхватил её руками, уже чувствуя, как тело покрывается мурашками от согревающей тёплой поверхности кружки, непроизвольно улыбаясь уголками губ, сам не знаю, почему. Я так редко пил какао, что теперь мне даже казалось, будто бы я начал забывать его вкус, и потому я с нетерпением ждал, когда оно хотя бы немного остынет, чтобы поскорее попробовать его, но при этом не обжечься. - Спасибо, - тихо пробормотал я, поднося чашку ближе к себе, вдыхая горячий, пропитанный приятным сладковатым запахом, воздух. Я почему-то вдруг вспомнил о том лакомстве из парка и снова едва заметно улыбнулся, воспроизводя в сознании это чудное слияние пряностей, медовой карамели и кисловатых ещё тёплых печёных яблок. Несмотря на отвратительную погоду, воспоминания о вчерашнем дне всё равно оставались чем-то светлым и приятным в моей памяти.

Джерард что-то негромко и не очень разборчиво ответил, вновь засуетившись, словно ища что-то, направляясь в сторону гостиной. А я тем временем сосредоточил все мысли на манящем ароматном напитке у меня в руках, аккуратно пробуя его, едва касаясь губами, боясь обжечься. К счастью, он уже достаточно остыл, для того, чтобы можно было начинать пить, не опасаясь, что не могло не радовать меня, учитывая эту внезапную вспышку любви к какао и странно повысившемуся настроению. Я сделал небольшой глоток, неторопливо распробывая приятный шоколадный вкус. Было в нём что-то такое невероятно знакомое и в то же время странное, словно воспоминание из далёкого прошлого, всплывшее в подсознании. Помимо привычного шоколадного и едва уловимого ванильного вкуса, там было что-то ещё, что-то очень необычное, но в то же время, казалось, именно оно и напоминало мне о чём-то. Допив остатки какао, я продолжил пытаться осознать, что же именно я принял таким знакомым, похожим на те замечательные яблоки из парка. И тогда мне в голову пришла идея посмотреть те стеклянные банки, которые доставал Джерард, должно быть, являющиеся теми самыми пряностями. Конечно, я не очень-то хорошо в этом всём разбирался, но любопытство взяло своё, и я уже направлялся в сторону специй. Взяв в руки большую незакрытую банку со странным, ни о чём не говорящем мне, содержимым, я нахмурился, внимательно рассматривая её, надеясь найти какую-нибудь пометку, призванную пояснить моему теряющемуся в догадках мозгу, что же это такое, но никаких надписей я, конечно же, не нашёл. 

Подняв, рассматривая на свету, другую полупрозрачную склянку, я резко дёрнулся, едва не роняя её на пол от неожиданности, замечая подошедшего Джерарда, с удивлением наблюдающего за происходящим. Я тут же снова почувствовал себя идиотом, занимающимся какой-то странной ерундой, но так и не придумав никакого оправдания, выпалив что-то бессвязное, - О, я просто... ну... оох, - ставя банку на место, чувствуя себя невероятно глупо и неловко, я опять уставился в пол, принявшись вновь теребить несчастные рукава моего многострадального свитера, будто бы они могли спасти меня от осознания собственной глупости.

- Вот держи, выпей одну штуку, это скорее для профилактики простуды, но, думаю, тебе должно помочь , - протягивая мне небольшую упаковку с таблетками, проговорил Джерард, абсолютно не обращая внимание на моё прежнее странное занятие. Я отстранённо кивнул, всё ещё думая о том, как нелепо выглядело это моё разглядывание непонятных специй, в которых я, теперь уже совершенно точно, совсем не умел разбираться. Однако раз уж я всё равно уже облажался, а любопытство никак не хотело утихать, я решил всё-таки поинтересоваться, что же это такое было, всё пытаясь вспомнить, почему же оно казалось мне таким знакомым.

- А... хм. Можно спросить? - не слишком громко поинтересовался я, как всегда взглядом избегая Джерарда, обращая теперь всё внимание на стакан, в который я наливал воду, чтобы запить таблетку.

- Конечно, Фрэнки, - чуть отстранённо неторопливо ответил мистер Уэй, кажется, рассматривая какой-то листок. Я вздохнул, вытаскивая небольшую белую капсулу из упаковки. Хорошо, что её можно просто запить, не растворяя порошок в воде. Он обычно всегда оказывается горьким и неприятным, а мне совсем не хотелось сейчас перебивать чем-то гадким приятное послевкусие, оставшееся от шоколадного напитка.

- Ты ведь что-то добавляешь в какао, верно? - как-то слишком серьёзно произнёс я,  что прозвучало так, словно я был чем-то недоволен. Мне вообще редко удавалось ясно передавать свои эмоции.

- Оу... тебе не нравится? Извини, я не подумал, наверное, стоило сначала спросить о твоих предпочтениях, - на пару секунд задумавшись, несколько удивлённо ответил Джерард. Я помотал головой, давай понять, что имел в виду совершенно другое.

- Не в том смысле, - всё ещё думая над тем, где же и когда я уже пробовал что-то подобное, задумчиво произнёс я, - Мне просто показалось, что... - не успел договорить я, как меня внезапно осенило. Я вдруг вспомнил, почему этот вкус казался мне таким знакомым и даже родным. Я вспомнил, как когда-то давно, в детстве, когда отцу нужно было уехать по работе в другой город на весь день, он оставил меня с Джерардом. Мне было тогда, наверное, лет шесть, не больше, но я до сих пор не забыл, потому что тот день был одним из лучших дней в моей жизни. Я точно знал, что это было накануне Рождества, и у мистера Уэя дома было полно имбирного печенья. Я съел его так много, что у меня тогда разболелся живот, но я всё равно чувствовал себя самым счастливым ребёнком на свете, уплетая это лакомство в огромных количествах. Имбирное печенье и горячий шоколад - я действительно помнил это так отчётливо, что, казалось, я до сих пор мог чувствовать этот чудесный вкус во рту. Имбирь - это однозначно был он, и теперь у меня ни оставалось ни единого сомнения, и я не мог прекратить улыбаться, не в силах перестать думать о том замечательном дне. Это так странно - осознавать, что, оказывается, я уже бывал у Джерарда раньше, но совершенно об этом позабыл. Я даже не знаю, почему запомнил именно тот вечер, но это до сих пор отчего-то кажется таким чудесным, что все прочие вопросы просто не имеют значения.

Продолжая нелепо улыбаться собственным мыслям, я краем глаз заметил удивлённо наблюдающего за мной Джерарда, очевидно, окончательно запутавшегося в моём странном поведении. Я поджал губы, чтобы хоть как-то сдержать эмоции от такой внезапной ностальгии, вновь поражаясь, как быстро такие моменты поднимают настроение.

- Знаешь, думаю, я действительно добавил что-то не то в какао, судя по твоей реакции, - усмехнувшись, с сомнением заглядывая в открытые банки, криво улыбнулся Джерард, в самом деле, выглядя обеспокоенным моим нелогичным поведением, но в этот раз я решил не зацикливатьна этом внимание.

- Я понял кое-что, - уже не сдерживая улыбку, поняв, что это абсолютно бесполезное занятие, проговорил я. Было достаточно забавно, как Джерард полагал, что я очень мало ем и вообще недолюбливаю всё, даже отдалённо напоминающее пищу, тогда как на деле выходило совсем наоборот, в чём я начинал неоднократно убеждаться в последнее время. - Это же был имбирь, верно? - чтобы окончательно убедиться в правильности своих догадок, на всякий случай поинтересовался я. Джерард кивнул, судя по всему, всё ещё не понимая, к чему я клоню. Мне вдруг стало интересно, почему он решил смешать такие разные ингредиенты, в самом деле,

вряд ли кто-то ещё додумался бы до такого, хотя вкус и вышел очень приятным и необычным. Я подумал о том, что он положил туда ещё что-то, но это уже было не так важно. - Я просто вспомнил, как в детстве оставался у тебя и ел имбирное печенье, - слегка нервно пояснил я, осознавая, как глупо это, должно быть, звучало. Надо же, всё так изменилось с тех пор. Разве раньше я мог представить, что несколько лет спустя буду не только жить у мистера Уэя, но и панически бояться возвращения домой?

- Боже мой, как ты до сих пор не забыл об этом? - ошарашено выпалил Джерард, очевидно, не ожидая такого странного откровения с моей стороны. Я пожал плечами, решив, что не стоит говорить о том, что, как ни прискорбно, но таких, для других, может, и не слишком радостных, а для меня очень особенных, моментов в моей жизни было не так много, чтобы об этом забывать. Хотя в целом это действительно было немного странно, учитывая, что в таком раннем возрасте я помнил себя очень смутно.

- Правда, это было здорово, - наклоняя голову, чтобы прикрыть лицо за спадающими отросшими волосами, тихо пробормотал я, неловко улыбнувшись. - Я просто вспомнил и хочу сказать спасибо, - чувствуя себя ещё более нелепо, добавил я. Джерард действительно был одним из немногих, хотя даже скорее единственным, кто радовал меня, и пусть даже для него, скорее всего, это было пустяком, но я всё равно чувствовал безмерную благодарность и никак не мог молчать об этом.

Джерард снова кинул на меня это странный неясный взгляд, обычно говорящий о том, что я сказал очередную глупость, кажущуюся ему забавной. - Что же ты раньше не сказал, что тебе так нравится это печенье, я бы купил тебе хоть несколько коробок, - улыбнувшись, проговорил Джерард, снова заставляя меня смущённо уткнуться глазами в измученные рукава свитера. Это было так приятно, что он всё время готов был баловать меня чем угодно, не требуя ничего взамен, хотя мне всё равно и было бы слишком неловко соглашаться. Всё-таки, как бы глупо я себя не чувствовал каждый раз, когда он что-то делал для меня, это было так здорово - чувствовать себя нужным и заслуживающим такую заботу. - Хм... Кажется, я знаю, чем мы займёмся сегодня! - судя по взгляду, загоревшись какой-то внезапной идеей, воодушевлённо протараторил Джерард, уже начиная вновь суетиться по комнате, должно быть, опять ища что-то. Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, в очередной раз поражаясь его несколько детским повадкам. Я не знал, всегда ли он был таким или только со мной, но в любом случае было очень необычно наблюдать такую открытость и эмоциональность, обычно не свойственные взрослым людям. Тем более, я знал наверняка, что дело здесь не в легкомысленности или несерьёзности, и, имея достаточно ясное представление о характере Джерарда, только в который раз поражался его оптимистичности и жизнелюбию, которые были такими заразительными, что одно только его присутствие уже действительно вселяло надежду и отгоняло прочь печальные мысли. Я даже успел позабыть о не самом лучшем самочувствии, теперь с любопытством ожидая, пока он придёт и объяснит, что же он такое придумал. Я помнил, что он обещал занимать меня все выходные, не подпуская к учебникам, и без того бесполезно утомляющим меня каждый день, но, учитывая погоду, я был практически уверен, что мы вряд ли отправимся куда-то, а дома я представлял себе не так много вариантов досуга, так что любопытство теперь не отпускало меня.

Джерард вернулся через пару минут, держа в руках несколько массивных книг с кучей закладок и вложенных внутрь листочков, и тут же принялся объяснять свою грандиозную затею, начиная с самого начала. Его план состоял в том, чтобы теперь каждую субботу проводить за каким-то особенным и, как он решил, будет интереснее всего, всё время новым занятием. Приняв во внимание моё чрезмерное стремление к исправлению скудного запаса знаний, мистер Уэй решил позволить мне и дальше учиться чему-то новому в свободное время, но только не относящемуся к занудной и утомительной школьной программе, а абсолютно её не касающемуся, и эта идея действительно показалась мне замечательной. Конечно, по большому счёту, это могло никак мне не пригодиться по жизни, но мысль каждую неделю один день посвящать чему-то необычному и увлекательному всё равно звучала крайне восхитительно, да и многие знания, касающиеся той же математики или химии, очень сомневаюсь, что когда-нибудь понадобились бы мне, даже если бы я их понимал.  У Джерарда, казалось, в запасе было уже больше сотни идей, начиная чтением стихов на французском рисованием и заканчивая изучением мифологии Древнего Рима и эффекта бабочки. Ведь если подумать, как много всего известно в мире, и о чём большинство людей никогда даже и не задумывалось, то мысль постепенно узнавать всё больше и больше о чём-то ранее неизведанном, пробовать себя в чём-то новом особенно завораживала. И, конечно же, после моего неожиданного признания, вполне логично было, что сегодняшний день Джерард теперь намеревался посвятить ни чему иному, как кулинарии. В книгах, которые он принёс, было столько рецептов, что я попросту терялся в таком огромном объёме информации, а тот факт, что я никогда раньше не пытался готовить что-то, хоть немного более сложное, чем какой-нибудь салат или тосты, только вселял панику и страх облажаться, потому я всё никак не мог определиться, с чего же можно начать. Но, к счастью, Джерард, в отличие от меня, не видел в этом проблемы и, видя мою растерянность, решил взять инициативу в свои руки и, перелистывая одну за другой страницы, то и дело оставлял очередные закладки, затем озвучивая мне выбранные рецепты, среди которых, конечно же, первым было ни что иное как имбирное печенье. Помимо него я решил всё-таки перестать бояться всё напутать и испортить и подумал, что было бы здорово попытаться испечь яблочный пирог, что, кажется, показалось забавным мистеру Уэю, удивляющемуся моей бесконечной любви к этим чудесным фруктам. Ко всему прочему мы решили сделать ещё один салат и какое-то необычное запечённое блюдо с очень странным названием, которое мне с трудом удалось даже произнести, не то что разобраться в его приготовлении, но, видя энтузиазм Джерарда, я решил, по крайней мере, попробовать, надеясь, что получится что-то более-менее сносное. 

Пытаясь управиться с бесконечными ингредиентами, постоянно перепроверяя точность пропорций и отмеряя по таймеру необходимое количество времени, мы провели несколько часов, так что на улице был уже вечер к моменту, когда последние приготовления были закончены, хотя здесь ещё сказывался тот факт, что я не слишком рано проснулся. По правде говоря, я очень сильно переживал за пригодность получившейся еды к употреблению, хотя на вид и запах всё казалось очень даже аппетитным, но момент опробования получившегося всё равно хотелось оттягивать как можно дольше. Основную часть из приготовленного делал я, а потому пытаться есть это было особенно волнительно, даже несмотря на то, что Джерард указывал мне все необходимые пропорции и объяснял, что и как нужно делать, между делом ещё успевая с увлечением рассказывать о каких-то необычных рецептах, которые до сих пор казались мне чем-то за гранью восприятия. Как ни старался, я даже примерно не мог себе представить их вкус, если вообще понимал, о чём идёт речь, учитывая эти странные непривычные продукты и причудливые названия специй, о которых я раньше никогда и не слышал. Хотя в целом мне казалось, что всё вполне может получиться вполне съедобным, и меня до сих пор мучил вопрос, откуда у Джерарда дома столько продуктов, если сам он ел достаточно мало, а меня больше не пытался закормить всем и сразу. Хотя сегодня я даже сам предоставил ему такую возможность, и потому он с особым воодушевлением рассказывал мне обо всех хитростях готовки, так что я, на самом деле, даже проникся всем этим, и теперь мне даже хотелось попробовать как-нибудь сделать ещё что-то необычное. 

К счастью, вопреки моим опасениям, приготовленная еда оказалась не только съедобной, но действительно очень даже вкусной, хотя сначала я сомневался в искренности реакции Джерарда и всё же как-то побаивался пробовать получившееся. Однако моё беспокойство как всегда оказалось ложным, и я сразу же воодушевился, осознавая, что всё вышло даже гораздо лучше, чем рассчитывал я. И, пробуя ещё горячее свежее имбирное печенье, я словно снова погрузился в детство, в тот светлый беззаботный вечер, когда можно было не думать больше ни о чём, кроме как о вкусном лакомстве и чашке горячего шоколадного напитка в руках. Сегодня я мог позволить себе хотя бы на один день позабыть о всех проблемах и просто наслаждаться моментом, и это было так здорово, что я даже физически ощущал себя значительно лучше. Тогда я осознал, что, может быть, Джерард был прав, и всё действительно постепенно станет лучше, стоит только позволить себе поверить в это и стараться думать о том хорошем, что есть сейчас, а не зацикливаться на одних только проблемах. Может быть, понемногу, день за днём, я научусь не переживать по каждому поводу, не думать о прошлом, не бояться будущего, ведь я в самом деле больше не один, и мистер Уэй действительно очень помогает мне справиться со всеми накопившимися переживаниями, побороть страхи. По крайней мере, сейчас я, и правда, осознавал эту надежду, и просто продолжал радоваться без особых на то причин, сжимая в руках ещё тёплую кружку какао и внимательно слушая забавные рассказы Джерарда, периодически бросая на него короткие взгляды, едва заметно улыбаясь, в который раз поражаясь его забавной эмоциональности. Может быть, всё действительно будет хорошо...