Он ушел, и теперь я остался один, что помогает мне лучше обдумать случившееся. Джерард. Тяжелый случай и уж слишком печальный, даже мне так кажется. Он все-таки вернулся, вернулся, не смотря ни на что, и это не только воздействие наркотиков, это его слабость, слабость душевная, глубокая душевная слабость. Он пришел, потому что ему больше некуда идти? Или... А что или? Я, правда, сейчас не совсем понимаю, что у этого парня на уме. Вроде бы не похож он на какого-то извращенца, которому нравится, когда об него вытирают ноги, терпеть унижения, нет, он не такой, ему не нравится. Он ищет помощи, он ищет выход, но почему я, он ведь видит, кто я такой, он не глупый, он просто разочарованный. Он превратил свою жизнь в кошмар, а я делаю его жизнь еще хуже, я появился в ней и разрушаю ее изнутри, убивая надежду. Фактически, я ничего плохого и не делаю, он делает все сам, все, что с ним происходит это его выбор. Интересно, было бы что-то, если бы не наркотики, и я сейчас не только о сексе, я, в общем, про то, что он пришел. Может, он и хотел... но просто так не смог бы решиться, без влияния на свое сознание такого существенного фактора, как героин. Мне почему-то хочется верить, что он хотел бы этого и в трезвом состоянии и что, возможно, я ему даже нравлюсь в какой-то степени, насколько это вообще возможно. Я не хочу, чтоб он меня ненавидел, как все остальные, с кем я играл, потому что он особенный, у него свои привилегии. Это было бы чем-то новым, чем-то необычным, и тем, что причинило бы ему еще больше страданий, за которыми я мог бы наблюдать и восхищаться своей работой. Как это жестоко, бесчувственно... в этом весь я, вся моя сущность хладнокровного зверя. Мне даже жаль Джерарда, что в его и без того, я бы сказал, трагической жизни, появился я. Кто-то создает, кто-то уничтожает – все закономерно, но что самое парадоксальное, мы оба относимся к одному типу, ко второму типу. Мы оба уничтожаем, хотя Джерард, наверное, даже объединяет в себе и то и другое: он рисует, создавая что-то новое, создавая новый мир, и в то же время разрушает все своей реальностью, своими ошибками. С ним вроде бы на первый взгляд все ясно, но на самом деле разобраться в нем не так уж и легко, но это даже интересно - познавать его, хотя многому я все равно не могу найти объяснение. Если все-таки вернуться мысленно во вчерашний день, то там тоже все было неоднозначно. Конечно, было бы правильно думать, что всему виной героин, но утром я не видел в его лице стыда или того, что он хотя бы жалеет. Не знаю, мне кажется, что он чувствовал только обиду, что я вот так выставил его за дверь. Но не ожидал же он, что я одарю его утренним поцелуем, принесу завтрак в постель и скажу, какой он прекрасный любовник? То, что мы с ним трахались не означает, что у нас любовь или что-то в этом роде, это вообще ничего не означает. Он просто пришел ко мне с абсолютно ясными нам обоим намерениями, и я дал ему то, что он хотел. Но, конечно, это, наверное, обидно, когда с тобой так поступают... хотя это ведь всего лишь инстинкты и никаких обязательств, ничего другого тут быть не может. Джерард взрослый мальчик и должен это понимать. Но я думаю, что сейчас он уже опять забылся в своей эйфории, и его мало что тревожит. Он запивает свои страдания новой порцией страданий... но рано или поздно все заканчивается, и тогда он перестанет страдать... только смерть принесет ему покой. Смерть – это лучшее избавление от проблем, смерть – это не конец, смерть – это начало. И парень поймет это, когда его руки полностью опустятся, когда бороться будет больше не за что. Но не стоит загадывать на будущее, пока что все живы, и я намерен еще понаблюдать за жизнью Джерарда, за развитием событий. Это как фильм, только в реальном времени и с реальными людьми, и ты сколько угодно можешь попытаться предугадать конец и сделать свои ставки. Его фильм только начался, хотя, кто знает, может, это короткометражка? Никто не знает, как и когда он умрет, но, когда ты наркоман, риск умереть в любой день увеличивается в несколько раз. Мало кому везет выжить, если ты уже освоил все прелести героинового рая, оттуда мало у кого получается вылезти, и это знают все. Героин – это практически смертный приговор или своеобразное пожизненное заключение, избежать наказания вряд ли получится, и в конечном итоге всех ждет один исход, и он весьма плачевен. Но ведь не героин виноват, нет, не героин убивает, потому что героин сам не лезет в вашу кровь, не навязывает вам себя. Наркомания – это не инфекция, это человеческий выбор, который распространяется не хуже всякого гриппа. Мои мысли опять ушли в проблемы глобальные, хотя я начал совсем не с этого, и не в этом была суть. Суть в Джерарде... вся суть в нем, в избитом жизнью художнике, о котором я постоянно думаю, который заставляет меня им интересоваться. Но ведь это все еще игра, ничего не изменилось, все остается по-прежнему.
POV Gerard
Этот день настал. Последняя доза, больше не осталось... и больше быть просто не должно. Сегодня в последний раз игла вонзается в мою вену и заполняет кровь медленно действующим ядом. Сегодня последний раз, этого больше не повторится, я больше не хочу так жить, да и не могу. Последний раз, когда я вливаю в себя дозу героина, последний раз, когда я нажимаю на курок.
В ушах раздается звон, оглушающий звон, и он не утихает, а становится только сильнее. Тело становится легким и одновременно тяжелым – странное, но приятное ощущение, к которому я уже успел привыкнуть. Оно уже даже не вызывает такой волны удовольствия, как первое время, это означает, что теперь организм требует большего. Но больше он ничего не получит, ни грамма, ничего. Мысли постепенно уходят, все мои внутренние конфликты утихают, и я опять ухожу в параллельную реальность.
Передо мной стоит церковь, обыкновенная католическая церковь без пышных украшений или чего-нибудь в этом роде. Ничего лишнего и ничего особенного, но мне хочется войти туда, посмотреть, что внутри, какая она. Я делаю пару шагов вперед, и открываю тяжелую деревянную дверь. Я сразу улавливаю тонкий аромат ладана и церковных восковых свечей, такой необыкновенный, отличимый от любых других запахов. Дверь открывается медленно, постепенно открывая мне обзор, от которого с каждой секундой все сильнее и сильнее захватывает дух. Что тут произошло? Все разрушено, расписанные витражами оконные стекла трещат под ногами, а свечи слились в одно большое засохшее восковое пятно на почерневшем полу. Такое впечатление, что тут прошла война или какое-то стихийное бедствие, но было это довольно давно, потому что видно, что здесь давно никто не бывал. Все покрыто слоем пыли, паутиной, все заброшено и забыто... но тогда почему эту церковь до сих пор никто не снес? Почему она до сих пор стоит тут, для кого? Я прохожу вперед, игнорируя грязь и переступая валяющиеся под ногами иконы. Я иду вперед, видя перед собой что-то похожее на тумбу, я вижу, что там что-то лежит, и я хочу увидеть что. Я подхожу ближе, пока мне четко не вырисовывается книга. Это библия. Старая потертая библия с пожелтевшими порванными страницами, торчащими и выпадающими оттуда. Я аккуратно провел пальцем по строгой черной обложке, собирая серую пыль. Дрожащими руками я медленно открыл книгу, и вырванные листки покатились вниз. Я попытался вложить их на свои места, но внезапный возникший из неоткуда порыв ветра унес их своим потоком. Они тихо упали на пол, как осенние листья, качаясь в воздухе и плавно ложась на землю. Я не стал поднимать их, а просто начал листать те, что еще остались в самой библии. Почему-то странная дрожь прошла по всему телу, я бегло просматривал каждую страницу, я листал и листал, но почему-то теперь текста уже нет, все страницы пустые, но разве в библии есть пустые страницы? Это странно... Я листаю дальше, но ничего нет – пусто. Меня почему-то охватил страх и желание бежать отсюда, но руки продолжают листать страницу за страницей. Я резко закрыл библию и развернулся, чтоб побыстрее уйти.
Под ногами образы святых – символы веры, которые сейчас никому не нужные распадаются под действием времени. За спиной послышался голос, который низким бархатным тембром размеренно сказал мне: «Постой, куда ты идешь?». Я повернулся, но вокруг никого, я тут один. Я молчу и ничего не отвечаю, я не хочу разговаривать с этим... не понятно чем, я боюсь. «Останься, посмотри, что ты натворил» - опять начал говорить голос. Что я натворил? Что он сказал? Но причем тут я? Почему он обвиняет меня? Я тут никогда не был до этого, я не могу иметь никакого отношения к этой церкви. Хотя, интересно, какой она была раньше? Наверное, спокойное, светлое и красивое место... Я хотел бы побывать тут до произошедшего. И голос как будто услышал меня – «Ты был тут... Ты всегда тут. Это твоя церковь».
На этих словах звон в ушах, на который я уже практически перестал обращать внимание, стал неумолимо усиливаться, словно просверливая уши.
Я закрыл руками лицо, присев на пол. Постепенно звон стал затихать, сменяясь стандартной мелодией на мобильном. Я медленно поднял голову, будто бы возвращаясь в реальность. Может, ну его, этот телефон... Хотя нет, все-таки возьму, может, что-то важное. Я быстро поднялся с пола, и взял телефон, лежащий на кровати. Я бегло посмотрел на дисплей, перед тем, как взять трубку, но когда увидел, какой номер там высветился, мне показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Может быть, сейчас решится мое будущее. Может быть, сейчас решится вся моя жизнь. Я безумно волнуюсь, я не мог и предположить, что этот человек вообще мне когда-нибудь позвонит. Неужели это правда?
POV Frank
Почему-то сегодняшний день оказался для меня чересчур утомительным, я устал и нуждаюсь в отдыхе. Я даже не пойду сегодня на мою вечернюю прогулку, да и смысла в принципе особо-то нет – у меня ведь до сих пор есть художник, и пока он со мной, нет причин искать кого-нибудь еще. Я привык довольствоваться тем, что есть, потому что если имеешь слишком много, в итоге у тебя не останется ничего. Но мне большего и не надо, я не нуждаюсь в большем, меня все устраивает, мне все нравится. Пока люди гонятся за вечным идеалом, за лучшей жизнью, я предпочитаю оставлять все так, как есть – меньше вероятность потерпеть крушения при встрече с каким-нибудь айсбергом. Я избегаю этих айсбергов – мне ни к чему лишние проблемы, мне вообще проблемы ни к чему. Может, поэтому я и пытаюсь находиться на некоторой дистанции от общества, потому что общество – это главный источник проблем. Я не хочу быть от него полностью зависим, эта зависимость делает людей одержимыми, загоняет их в тупик, заставляя биться головой об стену. Я не хочу быть одним из них – стремящимся к успеху, богатству, семье... Зачем это? Чтоб потом чувствовать, что ты не достиг своей цели? Лучше остановиться на чем-то определенном и знать, что ты все делал так, как надо – ничего не потерял, а получил достаточно для полноценной жизни. Вы бы сказали мне, что я живу неправильно или, что я вообще не живу, что у меня нет цели, я ни к чему не стремлюсь. Ну и пусть так, зато не мучаюсь, живу в свое удовольствие спокойно и размерено, и наблюдаю за вами. Каждому свое, не так ли?
Я бы, может, так и сидел, размышляя о жизни – я люблю это дело, но звонок в дверь разбавил тишину и отвлек меня от моих мыслей. Я многозначительно улыбнулся, и медленно пошел к двери. Я даже не стал смотреть в глазок, потому что ошибиться в том, что за дверью стоит Джерард, я просто не могу. Кто, если не он?
Я открываю дверь, и там действительно стоит Джерард. Я сделал, как можно более равнодушный взгляд, и устало вздохнул с видом «ну что тебе надо». На самом деле я ждал и надеялся, что он придет, он придает чего-то нового моей жизни. Мой художник. Разноцветное пятно во тьме моей души, которая, в конце концов, поглотит весь свет и яркость. Побеждает сильнейший, а я ведь явно сильнее, даже если это звучит слишком самоуверенно, но это абсолютная правда.
Он стоит передо мной за порогом, и глупо улыбается – по-детски наивно и радостно. Суженные зрачки, пустой взгляд в никуда – мой мальчик опять под кайфом. Одет он как обычно, и, причем очень неряшливо, криво, если можно так сказать, но в его состоянии это, наверное, не удивительно. Зачем он на этот раз пришел, за тем же, за чем и вчера? Что ж, посмотрим, во всяком случае, меня порадовало то, что он пришел, значит, вечер в любом случае выдастся не скучный, а это уже хорошо. Он, как бесплатное развлечение, да еще и живое.
- Проходи, - равнодушно сказал я, делая вид, что меня напрягает его присутствие, и я с удовольствием провел бы время и без него. Интересно, он сам понимает, что мое поведение в данном случае обманчиво, хотя сейчас он этого, возможно, и не замечает.
Он вошел внутрь и сразу послушно разулся и снял крутку – хороший мальчик, уважает чужое имущество или, может, просто боится моей реакции и не хочет конфликта. Во всяком случае, я даже улыбнулся такому его «примерному поведению».
- Зачем ты пришел? – поинтересовался я, проходя в гостиную и садясь за стол. Джерард последовал за мной и присел напротив, как и в тот раз... В голове сразу быстро пронеслись картинки того вечера и я хитро улыбнулся, но парень, похоже, на это не обратил никакого внимания. - Я хочу тебе кое-что рассказать, - еще шире улыбаясь, сказал он. Сколько радости, чему интересно ты так радуешься, милый? Что такого могло произойти или это наркотики так щекочут твою душу? Во всяком случае, он решил поделиться этим чем-то именно со мной, потому что больше не с кем, но я в принципе не против опять что-нибудь послушать в его исполнении. - Ты уверен, что мне нужно это услышать? – язвительно спросил я. Он должен думать, что он мне не интересен, что он всего лишь игрушка для меня, но вот это уже, в какой-то степени, правда. - Нет, - без всяких сомнений ответил он, пожав плечами. Ему сейчас все равно, как я к нему отношусь, он сейчас видит только то, что сам хочет видеть, и делает только то, что хочет. А главное он говорит все так, как думает, не пытаясь скрыть правду. - Тогда зачем ты хочешь мне это рассказать? – вопросительно взглянул на него я. Он почесал затылок, задумавшись на пару секунд. - А кому мне рассказывать? – он замолчал, а мне нечего было ответить на это, и он продолжил, - Можно я все-таки расскажу? Тебе ведь все равно, почему бы не выслушать пару предложений? - Пожалуй, ты прав... Какая разница, говори, - махнув рукой, сказал я. - Это невероятно! – он заметно оживился, и мне даже показалось, что он чуть ли не подпрыгнул на стуле. Что же такого невероятного? Или наркоманские бредни? Ладно, пусть уже говорит... - Хорошее начало, но давай все-таки по сути, - нервно ответил я, постукивая ногой по полу. - Да-да, я не долго, правда, - сказал Джерард с какими-то нотками оправдания, а вообще, его поведение больше похоже на детское, безрассудное, и столько в нем желания поделиться какой-то своей новостью, как у ребенка, который охотно рассказывает родителям о произошедшем в школе. – Не нервничай, прошу тебя, я не специально, правда! – добавляет он, когда я в нетерпении начинаю постукивать пальцами по столу. - Тогда говори быстрее, я не люблю тратить время попусту! – грубо крикнул я, потому что мне действительно уже надоело ждать. - Мне позвонили, и, в общем... мои работы будут на выставке, - он радостно поднял руки и счастливо рассмеялся. Это выглядело странно, но, тем не менее более чем искренне. Видимо, для него эта выставка очень много значит. Маленький успех – и такое огромное счастье. Наверное, он долго шел к этому и через многое успел пройти за относительно короткую жизнь. Зеленоглазый художник... - Поздравляю, - холодно ответил я, но ему все равно на мою холодность, он ее не замечает.
Он тут же подбежал ко мне и начал обнимать, смеясь мне прямо на ухо. Его небольшая мечта сбылась, и он поделился ей со мной... Мне почему-то жаль, что такой человек как я стал единственным, с кем он может поделиться. Почему-то какая-то печаль подступила к сердцу, непонятная грусть, но в то же время ощущение власти и внутренней силы. Я даже не стал его отталкивать, я не стану в очередной раз плевать ему в душу, пусть хоть сейчас почувствует себя услышанным. Вокруг него куча людей, с которыми он раньше общался, дружил, а сейчас ему не с кем порадоваться кроме безразличного и злого животного в лице меня. Его одиночество абсолютно отличается от моего: я один, потому что я так хочу, потому что мне так лучше, потому что я не люблю людей, а он одинок из-за того, что от него отвернулись, его бросили. Мне всегда было плевать на чужие страдания, хотя я видел их повсюду, а сейчас я даже не знаю, что я чувствую... жалость, скорее всего, именно жалость. Я не могу с ним разделить эту радость, поддержать его – на это я не способен, я могу только пожалеть его, но и это ничего не меняет в наших отношениях. Жалость, на самом деле, чувство унизительное, потому что жалость можно чувствовать только к людям несчастным и слабым. Жалость не означает, что я изменился, этого уж точно не случится.
Я довольно ухмыльнулся, но Джерард этого не видит, пока обнимает меня. Он не видит мою ухмыляющуюся злобу.
на протяжении всех предыдущих глав я молчал, но сейчас уже не могу...это потрясающе...честно! ну надеюсь, Фрэ еще поиздевается над "своим художником"...
Ух ты! Опять скорая прода! Автор, вы так радуете Народ такой кровожадный прям - издевательств и насилий подавай! Ну, каждому своё Я вообще за мир во всём мире ну почти Вообще, пишите так, как считаете нужным pampam, спасибо за этот замечательный фик и такую частую проду
pampam, меня Ваш рассказ затягивает все глубже и глубже. Я себе даже удивляюсь, что читаю. Насилие не терплю ни физическое, ни моральное. Но от этой истории оторваться не могу в принципе. pampam, Вы очень грамотный писатель и не менее грамотный психолог. Вдохновения и удачи.
Talassa, ну это ведь еще далеко не конец. у меня просто настроение вчера было такое) Akira, спасибо там еще все настрадаются) Funny, ну мир во всем мире тут вряд ли будет)) спасибо большое КризисСреднегоВозраста, это так приятно, что я смогла чем-то заинтересовать. спасибо
Обожаю это его "мой художник" Просто прекрасно. Одно НО - зрачки должны быть расширены. В остальном всё прекрасно, как и всегда! Нравятся перемены сознании Фрэнка, то, как он убеждает себя, что нихрена не изменилось... Преданно жду продолжения.
pampam, чёрт, героин.. Прошу прощения за свою невнимательность. Чем же закончится их очередной раунд?? Ооо..Скорее бы
P.S.В своих мыслях к тем, кто мне важнен, я всегда обращаюсь "мой...(кто-либо)" Собственник. Жаль, что Фрэнку, так же как и мне, скоро... или не скоро надоест игрушка. Вобщем, неважно.
Kelley, ой да ничего страшного, бывает) сама еще не знаю, только приблизительно что-то представляю себе, конечно. но скоро все будет, я надеюсь, так что ждите
да, и Фрэнк тут именно собственник, я принципе этим "мой" это и хотела показать
Я вообще за мир во всём мире 
