Мы сидели с Джи в пустой аудитории за соседними партами в первом ряду, изредка кидая косые взгляды на наши потрёпанные физиономии и быстро, тайно улыбаясь друг другу. Потому что перед нами нервно наматывал круги председатель педсовета и по совместительству – мой классный руководитель мистер Карго Блом.
Сейчас я отчего-то задумался, что за имя у него такое идиотское. Кажется, он иностранец. Кто-то из девчонок шептался, что он то ли румын, то ли болгарин, то ли словенец, а может быть, даже чех. Если честно, меня это мало волновало, но вот имя и правда было довольно необычное. Даже если бы он был представителем вымирающего племени с островов Карибского моря, меня это вряд ли заинтересовало бы. Всегда плевать хотел на цвет кожи или национальность, вообще не понимаю, как можно классифицировать кого-либо по этим признакам и, тем более, строить на этой базе своё мнение. Если здесь, в Ньюарке, бандитизмом и наркотой в основном занимались темнокожие, было совершенно тупо думать, что все они поголовно бандиты и наркоторговцы, а все остальные, белые, были целиком и полностью святошами и примером для подражания. У темнокожих были свои районы, этакие настоящие «гетто», куда даже копы не спешили соваться без машин прикрытия.
В Беллевиле я знал очень хороших ребят, и они были много лучше и интереснее большинства белых, которые учились со мной. А ещё в параллели были ребята - брат с сестрой – китайцы. Так эти вообще учились чересчур дотошно, и я знал совершенно точно, что мозги у них были заточены так, что мало кто мог потягаться с ними. Но как люди они мне всегда казались скучноватыми зубрилами.
Мне Карго Блом нравился как человек и бесил этим же, но всё же качеств, за которые его стоило уважать, по моему мнению, у него хватало. И сейчас он нервно ходил перед нами туда-сюда, и от этого мельтешения у меня начинала кружиться голова, поэтому я снова и снова бросал косые исподлобья взгляды на своего… друга? Он до сих пор выглядел хреново, но лично мне было сладко видеть такое его лицо, потому что достаточно свежие воспоминания о недавних событиях накатывали от его вида вновь и вновь, вызывая по моей спине лёгкий топот мурашек.
Хотя, наверное, стоит рассказывать именно с вчерашнего происшествия? Ведь именно из-за этого мы сейчас сидим тут, перед раздражённым председателем педсовета, и глупо перекидываемся заговорщицкими взглядами?
****
Вчера во время обеда мы договорились пойти домой вместе. Мы – это я и Джерард, потому что у Майкла опять было занятие по гитаре дома у Торо. Конечно, ведь сегодня не было репетиций в клубе, а это означало, что Уэй-младший обязательно напросится в гости к Рэю. Но я был даже рад – Джерард обмолвился, что собирается зайти в магазин комиксов, а я поймал себя на мысли, что до сих пор не знал, где расположен ближайший из подобных магазинов в Ньюарке. Когда я радостно стал расспрашивать про это и предложил составить компанию – Джи только хитро посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать что-то на моём лице, но потом согласился. Честно, у меня почему-то отлегло от сердца. Если бы он сказал что-то вроде: «В следующий раз, Фрэнк», - я бы точно расстроился. И снова подумал бы, что он бегает от меня или просто-напросто не доверяет. Или пытается отделаться от моей слегка навязчивой заботы, хотя в тот момент я совершенно не думал ни о чём подобном.
Шкафчик всё так же заявлял о своей индивидуальности, выделяясь из уныло-серого ряда таких же, только не вещающих, что «Джерард Уэй – главный педик школы», но шум за несколько дней постепенно улёгся. И если Джи и было неприятно слышать шёпот за его спиной и мерзкое хихиканье, а иногда – терпеть хлебные шарики, прилетающие в его голову в столовой, то он ничем этого не показывал и держался так, словно вообще ничего вокруг не замечает. Только сильнее стискивал пальцы и чуть поджимал губы, но вряд ли кто-то, кроме меня, обращал внимание на такие мелочи.
И вот мы договорились встретиться внизу, в холле школы после всех наших пар и пойти в «царство рисованного чуда», как сказал Джи, чтобы поселиться там минимум на пару часов – я точно хотел пролистать как можно больше старых комиксов, чтобы надышаться этим необычным и вкусным запахом, который я почти забыл за последние месяцы. Но у нас ведь не могло всё получиться гладко? Потому что сейчас я не был тёткой-варваром с огромными сиськами и мечом, а Джерард не был магом с кучей заклятий и какой-то волшебной хреновиной в руках. А раз так, то на удачу рассчитывать не приходилось.
Меня задержал мистер Блом. Ненадолго – минут на десять. Я снова сидел перед ним и наблюдал, как он закрывает дверь за последним вышедшим одноклассником, а затем, проведя рукой по бородке, живущей только снизу его чётких скул, садится напротив.
- Фрэнк, я слышал, ты играешь на гитаре?
Просто спокойный вопрос и совершенно непроницаемое лицо без тени какой-либо эмоции. Будто он не спрашивает, а констатирует факт. И первое, что приходит в голову, просто уверенно сказать ему «нет». Потому что «да» - это явно новый вагон проблем для меня. Но я молчал и мялся, и его взгляд начал приобретать какую-то свинцовую густоту, что я почувствовал, как моя мошонка стремится вжаться в брюшную полость. Как это у него выходит, а?
- Играю, - устало произношу я, и мыслями уношусь на первый этаж, чтобы зашептать Уэю на ухо: «Только дождись меня, дождись, хорошо? Я уже скоро, я почти пришёл. Ты только не девайся никуда…» Ну какого чёрта Блому нужно от меня?
- В школе будет традиционный концерт, посвящённый Рождеству. Я знаю, ты перевёлся только в этом году и не знаешь об этом, но будет здорово, если ты представишь свой класс на этом концерте.
Вот же я попал! Я очень любил играть, любил петь под свою гитару, но делать это в одиночку перед всей школой… Тем более, где-то в это же время Рэй собирался устроить нам несколько концертов в местных клубах… Это всё было так не в тему!
- Я могу отказаться?
- Нет. Каждый класс готовит какой-то номер, а в нашем сборище уникумов и талантов я могу доверить это только тебе.
Это несправедливо. Все будут радоваться окончанию семестровых тестов и предстоящим каникулам, а я буду стоять за сценой с подкашивающимися коленями и потными ладонями, гадая, не слишком ли стрёмно я смотрюсь у микрофона без Рэя и других ребят… Как там говорил Майкл? Дерьмо случается…
- Это несправедливо, - озвучил я кусочек своих мыслей. На что Блом лишь усмехнулся, что было для него небывало ярким проявлением эмоций.
- Я понял тебя. Поэтому предлагаю своеобразную сделку – я зачту тебе риторику и освобожу от теста по ней. Ты ведь вряд ли собираешься поступать на литературный факультет?
Мои глаза загорелись – это была очень нехилая поблажка. Вся эта муть явно не была моим коньком, поэтому, освобождённый от риторики, я получал достаточно много свободного времени. Я говорил, что мне нравится этот мужик? Он меня бесит, конечно, но и нравится не меньше. Я не знаю, как у него это выходит.
Он посмотрел на меня, ожидая ответа, но мне не нужно было озвучивать – он и так всё понял, позволяя уголкам своих губ еле заметно уйти вверх. Ещё бы. Он знал, что это предложение, от которого я не могу отказаться.
- Тогда, я рассчитываю на тебя, - сказал он мне, когда я уже поднимался из-за парты и взваливал на себя довольно тяжёлый рюкзак.
– Только одна просьба, Фрэнк. Пусть это будет не кавер и не какое-нибудь сопливое дерьмо. Я буду ждать нормальную оригинальную песню со смыслом и душой. Считай это своим зачётом по риторике.
Я удивлённо обернулся у самой двери и посмотрел на него по-новому. Он задирал определённую планку, и это заставляло мои мозги двигаться внутри головы, щекоча череп. Он явно знал, как стимулировать к действию, и сейчас, кидая мне вызов, наоборот, поощрял и показывал, что верит в мои силы. Это было странно, и если честно, мне уже хотелось бежать домой на свой чердак, потому что в голове замаячил ещё один куплет к той самой песне, над которой я уже работал к приезду отца. И, кроме новых слов, я услышал пару других, более ярких и острых аккордов, которые были там очень к месту. Вот же гад этот Карго Блом!
- До завтра, Фрэнк, - бесцветно сказал он, и я тоже попрощался, угадывая в неопределённых серых глазах тщательно скрываемое торжество.
Уэй. Уэй. Уэй, я знаю, что ты ждёшь меня. Ты ведь ждёшь меня, детка?
Я повторял это как заведённый, слетая с третьего этажа по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Было бы очень забавным сломать сейчас ногу, к примеру, но ничего такого не произошло. Я нёсся по длинному полупустому коридору к холлу, пару раз даже задел кого-то, но мне было плевать – моя цель была так близка, я просто не мог позволить себе отвлекаться.
Вот он, долгожданный холл, я остановился, пытаясь отдышаться и торопливо разглядывая людей – какие-то девушки, парни, пара преподавателей, и ни одного Уэя… Я почувствовал себя обманутым.
А потом посмотрел на время. Меня задержали ненадолго, но, чёрт, этого хватило, чтобы Джерард испарился.
Прошло около пятнадцати минут со звонка. Включи голову, Фрэнки. Парень, в которого тыкают пальцем все, кому не лень, не будет стоять в холле под прицелом целых пятнадцать минут. Этого бы никто не вынес, кроме каких-нибудь комиксных супер-героев, а Джерард совершенно точно не был бэтменом.
Я огорчённо вздохнул. Хоть бы адрес того магазинчика узнал, придурок… Тогда у меня были бы все шансы догнать его там. А сейчас что?
И правда, какие варианты?
Кажется, просто идти домой… Я разочарованно поджал губы и вышел из школы. Завернув за угол и понуро идя вдоль стены, я ненадолго поднял голову и совершенно неожиданно для себя подпрыгнул. Наверное, внешне со мной ничего не произошло, но я на самом деле отчётливо почувствовал, как все мои внутренности дружно подлетели. Далеко впереди на дорожке, идущей вдоль игрового поля, маячил силуэт Джерарда, и я мог догнать его очень быстро, если бы побежал, видимо, он всё-таки стоял там, в холле, сколько мог… Джи…
И я побежал. Мои ноги, не длинные, но достаточно быстрые, успели сделать пару стометровок, как вдруг я резко замедлился, а в итоге и вовсе остановился… Потому что из-за угла поля наперерез Джерарду быстро шла компания парней, кажется, их было трое, я пока не мог точно разглядеть. Внутри что-то стало холодеть и опускаться вниз, заставляя меня перехватывать ртом воздух и начать кашлять – от незастёгнутой куртки и прохладного воздуха, попадающего в трахею, проснулось моё недолеченное недомогание. Я склонился и упёр руки в колени, одновременно с этим накидывая движением тела капюшон на голову – с утра было всего восемь по Цельсию. А к середине декабря вообще обещали минус и снег.
Я глухо и раскатисто кашлял, постоянно сглатывая, чтобы хоть как-то успокоить растревоженную глотку. Мельком глянул вперёд и понял, что не ошибся – та компания шла именно к Уэю, а за сетчатой железной оградой, совсем рядом, проходила тренировка волейбольного клуба.
Я снова посмотрел на свои серые замызганные кеды, сдерживая кашель, затем взвалил сползший рюкзак на плечо и опять понёсся вперёд, туда, где уже ясно различимая троица взяла Джерард в круг и начала толкать его от одного к другому, словно он был волейбольным мячиком, а они просто разминались перед партией. Вот же суки!
Я бежал и чувствовал свои предательски подкашивающиеся колени и туго сжатые кулаки. Блять, я так боялся. Ну какой из меня боец. У меня нет ни сисек, ни меча, ни достаточного мужества. Я боюсь, потому что каждому из этих старшеклассников я еле доставал до подмышек. Мама много раз пыталась отдать меня в детстве в спортивную секцию борьбы, и я каждый раз сбегал оттуда – все эти «Ху! Ха!» были не по моей части. Я хотел играть на гитаре, и мамино гипотетическое: «Фрэнки, тебе это может пригодиться» вообще меня не трогало.
А ведь пригодилось бы, придурок! Может, это дало бы мне шанс хоть кого-то наградить чем-нибудь запоминающимся, а не только составить компанию Уэю, пока нас будут избивать.
А я ясно предчувствовал, что будут. Вот один из парней сильнее толкнул Джерарда, а его сосед подставил ногу, и друг неловко завалился на бок прямо им под ноги, где тут же получил пинок под рёбра и ещё один – в живот. Я весь сжался от этого, мысленно примеривая все удары на себя, и вдруг меня прорвало.
На глаза словно упала багровая пелена, и злость заклокотала прямо в глотке. Они пинают Джерарда. Моего, блять, Джерарда. Эта небольшая приставочка к его имени придала мне сил, а точнее – снесла нахрен крышу до самого фундамента, подействовав не хуже инъекции адреналина прямо в сердце. Я был уже очень близко, и двое из троих стояли ко мне спиной, а ещё один – боком и просто не успел среагировать, когда я на всём ходу кинул в одного из мудаков свой тяжеленный рюкзак, сшибая его с ног, а сам слёту запрыгнул на его соседа сзади. Тот только занёс ногу, чтобы наградить Уэя очередным ударом, но не успел – я крепко сжал его бёдрами и обхватил руками, будто связав, он пошатнулся и тоже стал заваливаться на землю.
Внимание временно было переключено на меня, и на секунду сознание вернулось, покрутив пальцем у виска – тебя сейчас раскатают, Фрэнки. Так раскатают, что родная мама не узнает. Но я уже послал его подальше и, сгруппировавшись, оказался на парне сверху, тут же заряжая ему смачный удар в челюсть, разбивший мне костяшки и ему – край губы.
- Ах ты ж сука! – услышал я сбоку, и после этого кроссовок стоящего на ногах волейболиста влепился мне под рёбра, заставляя охнуть. Я дёрнулся, но не свалился, собирая все силы для того, чтобы зарядить парню под собой ещё раз, но уже слева. Он только-только очухался и теперь размахивал передо мной руками, пытаясь скинуть с себя.
- Блять, Джой, да он бешеный, сними его с меня, - я разобрал это в тот момент, когда что-то снесло меня на землю, и я уткнулся в руку привставшему на локте Джерарду. Он смотрел на меня вытаращенными глазами, а другой рукой прижимал пальто к животу. Вдруг я ощутил, как меня со злостью и силой пнули в бок. Всё тело раскрасилось яркими красками болевых ощущений. Кажется, это был тот парень, которого я оседлал с самого начала.
- Откуда он взялся? Он мне своим мешком чуть череп не проломил. Сейчас я ему…
Я увидел приближающийся ботинок и по странному наитию вцепился в него, повисая всем телом. Парень потерял равновесие и упал рядом с Уэем, но быстро сориентировался и, хорошо размахнувшись, заехал мне по лицу.
Это было странное чувство. Моя голова мотнулась, как кукольная, и в первую секунду я ничего не понял, а потом всё лицо просто взорвалось болью. Мне показалось, что он выбил мне все зубы, сломал нос и свернул челюсть. Это было настолько больно, что я застонал.
- Фрэнк! – завопил Джи, и я этого почти не видел заплывающим глазом, но друг вдруг ожил, его лицо исказила гримаса, и он, запрыгивая на другого парня, стал яро молотить его кулаками куда ни попадя. Естественно, ему тут же прилетел хук слева, и он, охнув, снова оказался на земле рядом со мной, я почувствовал его острое плечо сзади.
- Эй! Эй, хватит с них! – громко заорал кто-то со стороны площадки, и я отстранённо подумал, что интонация кажется мне смутно знакомой. Этот кто-то подал голос очень вовремя – на меня и Джи обрушились заключительные пинки, но я сгруппировался так, что они пришлись по краю согнутых ног, не слишком больно. Я мог только надеяться, что заскуливший сзади Джерард тоже додумался свернуться калачиком, чтобы защитить живот и рёбра. Перед лицом на землю приземлился смачный плевок, и я понял, что нас вроде бы оставляют в покое – мимо прошли три пары разной обуви, и я, перебарывая подкатывающую тошнотворную муть, перевернулся к Джерарду. Он лежал сзади на спине с разбитой губой и тяжело дышал. Его глаза были закрыты, но как только он почувствовал моё шевеление – сразу открылись.
- Твою мать… - тихо прошептал он. – У тебя гематома на пол лица. Я попытался улыбнуться ему, хоть это и было больно. Я надеялся, они не сломали Джерарду рёбра.
Видимо, мои потуги выглядели забавно, потому что он тоже улыбнулся мне, тут же скривившись из-за разбитой губы. - Я думал, ты ушёл, - стараясь не слишком шевелить ртом, сказал я ему. Фраза получилась трудно узнаваемая, но Джи меня понял.
- Я ждал, пока уже не стало совсем тошно. Было глупо договариваться встретиться в холле. Всё никак не могу привыкнуть, что я теперь - знаменитость, - он чуть виновато улыбнулся, стараясь не двигать левой половиной губ. От этого его улыбка вышла несколько саркастической.
- Ты как? В порядке? Идти сможешь? – спросил я его, усаживаясь на задницу и пытаясь понять, где ещё у меня болит. По ощущениям, болело везде и сразу.
- Здесь что-то не в порядке – он сильнее прижал руку к правому боку, пытаясь тоже сесть. Я подал ему ладонь и помог подняться. – Но идти смогу, я думаю.
- Значит, пошли, - устало проговорил я, поднимаясь на ноги рядом с Джерардом и ища взглядом рюкзак, который оказался вывалянным в грязи полностью.
- Чёрт, они тебе куртку порвали, - сказал друг, показывая куда-то в район подмышки, а я лишь махнул рукой:
- Да и хрен с ней. Зашью…
Мы пошли, поддерживая друг друга, дальше вдоль решетчатой ограды. Сначала каждый шаг давался с трудом, но потом наши тела поняли, что от них не отстанут так быстро, и позволили нам идти довольно активно. Повернув голову в сторону поля, я увидел за сеткой наблюдающего за нами Бернарда. Вот же сука белобрысая… Ему самому не тошно быть таким? Фу… Мне показалось, что он следил за нами взглядом, не отрываясь, и не удержался – мстительно показал ему средний палец, подняв его повыше над головой. Он отвернулся, скривившись.
Ирония была в том, что наш путь пролегал мимо входа на поле, около которого отряхивалась и переговаривалась та троица парней. Я вдруг принял решение, и хотя точно знал, что оно тупое и совершенно лишнее, ничего не мог с собой сделать – адреналин до сих пор бегал по венам и не давал мне успокоиться.
- Джи, прости. Но сейчас нам придётся немного побегать, - прошептал я, чувствуя, как каждый шаг приближает нас к той компании и наполняет тело упругой лёгкостью, притупляя боль.
- Что? Что ты задумал? – не понял Уэй, но я почувствовал, как он подобрался весь.
Мы почти поравнялись с этими мудаками, и я вдруг неожиданно размахнулся ногой и со всей силы зарядил ближайшему кедом по заднице.
- Ах ты сука мелкая! – завопил он, хватаясь руками за попранное достоинство, и все трое развернулись к нам.
А я уже схватил Уэя за руку, не дожидаясь реакции, и дал дёру вперёд, по дороге, к выходу с территории школы. Джерард двигался медленнее, но я был непреклонен и тащил его за собой как на буксире. Позади уже слышался шум погони – обидчивые волейболисты бросились за нами вдогонку, но не слишком преисполнились энтузиазма, я знал, что наше желание убежать было многократно сильнее их желания догнать. Они, не переставая, орали неприличные ругательства нам вслед, пока не заткнулись, и я в какой-то момент оглянулся, чтобы убедиться – отстали и возвращаются на тренировку.
А ещё для того, чтобы увидеть эти ни с чем не сравнимые вылупленные на меня глаза Уэя-старшего. И как же меня пробило на поржать в этот момент! Ещё никогда я не видел такого взгляда у него: восхищённого, но не в смысле «ты крут!», а в смысле «ну ты и конченый придурок!», а ещё он был какой-то неверящий и немного – усталый. В любом случае, никогда до этого я не видел у Джи таких круглых глаз, и он выглядел чертовски забавно.
- Ну ты даёшь, Фрэнки, - хрипло сказал он смеющемуся мне, и наш бег постепенно сошёл на нет, да и сами шаги всё замедлялись и замедлялись, пока мы вообще не остановились перед каким-то перекрёстком, чтобы отдышаться. Я слегка истерично посмеивался над всем произошедшим и этим диким взглядом Уэя, которым он смотрел на меня, и в итоге добился своего – он тоже начал улыбаться.
Мы зашли в какую-то подворотню тут же у дороги, буквально в двух кварталах от моего дома, чтобы немного отдышаться. Топливо кончилось – адреналин рассосался, сделав своё дело, и теперь в тело вернулся весь спектр всевозможной боли, которая, казалось, залезла в каждый его уголок и по-кошачьи точила там когти.
Мы прислонились спинами к облезающей старой стене какого-то здания и пытались совладать со сбившимся сиплым дыханием, всё ещё истерично посмеиваясь надо всем произошедшим. Тут пахло разнообразным мусором – недалеко стояли баки, в которых копошились кошки. Серьёзно, пусть это будут кошки, я ненавижу крыс. А ещё пахло мочой – между домами был тупик, который определённой частью прохожих использовался по прямому назначению в качестве общественного туалета. Люблю этот город…
- Ну что, идём в магазин комиксов? - ляпнул я, улыбаясь относительно здоровой половиной лица.
Джерард экзальтированно хихикнул. И повернул голову со свисающими, кое-где вымазанными кровью и землёй волосами, ко мне.
- Конечно, пойдём. Нам же мало приключений на задницы, надо ещё от копов, которых вызовет продавец, поудирать.
Какое-то время мы молчали, обхватив колени ладонями и чуть нагнувшись вперёд.
- Джи… - я всё ещё тяжело дышал и был почти на краю от того, чтобы зайтись новым приступом кашля.
- Фрэнки? – грязный, вываленный в земле и песке, с разбитой вдребезги губой и оторванной пуговицей на пижонском кашемировом пальто всё же смотрел на меня и еле заметно улыбался.
- Скажи, что это не будет повторяться каждый день, - устало простонал я. Пусть это и звучало малодушно, но я не мог предварительно оценить масштабов катастрофы, а теперь мне это всё казалось с лёгким налётом «а не чересчур ли?!»
Джерард только усмехнулся, отводя взгляд и вперивая его в свои запылившиеся чёрные кеды с длиннющими розовыми шнурками. Вот зачем он вставил розовые шнурки? Что он этим хотел сказать?
- Я свою часть сделки выполнил. Я закончил то, что, по-хорошему, не должно было и начинаться. Но обещать, как часто меня будут пытаться поймать после школы, я не могу – потому что хуй знает. Всё будет зависеть от моей фантазии и нелёгкой науки - «как грамотно уйти после занятий незамеченным».
- От нашей фантазии, - поправил я его. – У меня, между прочим, тоже весьма богатый опыт незаметных сваливаний, так что можешь на меня рассчитывать.
Мы снова неуклюже улыбнулись друг другу половинами лиц, и через полчаса уже были у меня в ванной, пытаясь вымыть то, что можно вымыть, не раздеваясь, и обработать то, что творилось с нашими лицами, перекисью.
- Вот это охрене-е-еть, - восторженно протянул я, чуть отпихнув Джерарда от зеркала и, наконец, заглянув в него. Весь правый глаз хоть и не слишком, но всё же затянула гематома на полщеки, около губы корочкой запеклась ссадина, и вообще, правая половина лица представляла собой крайне неприятное зрелище. Но довольно эпичное и мужественное, никогда ещё не видел себя таким разукрашенным.
- Отойди, – меня оттеснял Джи, который никак не мог успокоиться со своими скулой и губой. Его левая щека опухла и цвела ссадинами, а губа была неплохо разбита, но всё-таки он выглядел намного лучше, чем я.
- Всё с тобой в порядке, принцесса, - я усмехнулся, наблюдая, с какой тревогой он рассматривает своё отражение, и немного пихнул его локтем под рёбра, как вдруг он взвыл:
- Ах ты ж мать твою! Что ты делаешь? – он схватился за то место, и я отчётливо вспомнил, куда его пинали. Мне стало не по себе.
- Больно? Прости, Джи, я просто забыл. Что у тебя с рёбрами? Раздевайся, - и прежде, чем он попытался задрать свою футболку, я почувствовал, как на меня выливается таз с ледяной водой. – Так, стоп, - остановил я его руки. - Иди в душ, всё равно весь грязный, как чёрт. А я потом. Сейчас принесу тебе одежду.
Я быстро вышел из довольно тесной ванной, чтобы оставить там недоумевающего друга, закрыть за ним дверь и прислониться спиной к обратной стороне.
Я ещё ни разу не видел его таким. Без всего. Без футболки. Или эмоционально оную стягивающего. Мне было не по себе видеть его за подобным занятием – это было достаточно интимно. Или казалось таковым моему воспалённому мозгу, который в воображении не переставал рисовать картины того, как он сейчас раздевается за этой дверью, как включает душ, встаёт под горячие струи и моется моим любимым мылом… Но я слышал, как щёлкнул замок – и, чёрт, это меня очень радовало, потому что не оставляло вариантов. Щелчок замка. Так просто. И это меня успокаивало, однозначно.
Так, Фрэнки, выдохни, больная ты голова. Полотенце, одежда… Отлепи уже свою задницу от двери. Надо найти то, что не будет ему слишком коротким.
Я перебрал половину шкафа, прежде чем был удовлетворён выбором. Свободные мягкие штаны и кремовая футболка, полотенце – всё это я повесил на ручку двери, надеясь, что Джи догадается об этом. А сам поковылял на кухню ставить чайник и поздороваться с холодильником в надежде, что у него есть что поесть для нас. Кажется, я надолго задумался, рассматривая его тускло светящиеся внутренности, потому что не услышал, как Джерард зашёл на кухню, уже одетый в мои вещи и немного неловко переминающийся в арке входа.
- Хм, - я улыбнулся так широко, как только мог мне позволить разбитый рот. – Ты похож на хоббита.
- Чего?! – возмутился друг, переступая с ноги на ногу и опуская глаза вниз, оглядывая себя.
- Ну, они тоже ходили в коротких штанишках и босиком, а их волосатые ноги…
- Волосатые? – охнул Джерард, для достоверности сгибая одну ногу в колене и рассматривая её поближе. – У меня нормальные ноги! И не такие уж они и волосатые…
- При чём тут ты? Я же про хоббитов, - невинно закончил я, всё же доставая из холодильника кастрюлю с рагу, кусок сыра и бутылку грейпфрутового сока.
- Я не виноват, что кое-кто тут сам размером смахивает на хоббита, и от этого на нормальных людях его штаны кажутся очень длинными шортами, - Джерард бубнил, а я улыбался до тех пор, пока не заметил его достоинство, свободно болтающееся под тканью.
Я резко отвёл глаза и поставил кастрюлю на плиту, включая её на самую малую мощность, пытаясь усилием воли прогнать из-под век намертво въевшуюся туда картинку.
«Джи без белья… Джи без белья… В моих штанах… После душа… Спокойно, Фрэнки…» - в голове стучало, не переставая, а я проделывал какие-то механические действия и вообще не мог сконцентрироваться на том, что бухтит Джерард.
- Тебе помочь? – раздалось у самого уха, и я дёрнулся, выпадая из сладкого транса. Будучи в задумчивости, я подпустил Уэя слишком, непозволительно близко к себе.
В ответ я только отгородился от него ножом для сыра и самим сыром, вытянув всё это в руках.
- Э… Порежь, пожалуйста, и завари чай. И помешай, чтобы не пригорело, - я кивнул на кастрюлю. – Я тоже быстро в душ. До сих пор земля на зубах скрипит, - и я бочком проскользнул мимо него и ушёл в комнату, где слегка перевёл дыхание и взял чистые вещи.
На запотевшем зеркале в ванной проступал затёртый рисунок, сделанный его пальцем – моя «F», взятая в полукольцо его «G». Моё сердце пропустило удар, а я, задумавшись, полез в душ. Что это значит, чёрт?
- Почему мы у меня? – спросил я, когда мы всё съели, иногда охая и стеная от того, что неловко открывали рот, или что-то попадало на раны у губ. Сейчас передо мной дымилась чашка ароматного чая с мятой, и перед Джерардом стояла такая же в ожидании – мы были не в состоянии пить горячее. Друг гипнотизировал коричневую прозрачную гладь, и ответил не сразу.
- Вчера ночью вернулись родители. Я не хочу там быть сегодня. Если я появлюсь таким – то не смогу заснуть после несколькочасовых нотаций матери. А мне завтра в ночную смену после школы, Фрэнки. Я был убедителен? - он поднял на меня глаза, и мои кишки перевернулись, окатив жаром пах, - будто он выдумывал причины ночевать у меня и был крайне рад, насколько красиво они звучали. Это было нечестно. Мне всё нравилось, было бы глупо спорить… Но то, как он убивал и воскрешал меня одним только взглядом, было нечестно.
- Оставил Майки разгребать родительскую любовь в одиночестве? - поинтересовался я, грея пальцы на кружке.
- Он слишком радостно напрашивался сегодня к Рэю. И я очень удивлюсь, если он будет после этого ночевать дома. Майки не дурак, он тоже не любит мамины нотации.
- Мне жаль, - я посерьёзнел и сказал это грустно. Потому что мне и правда было довольно грустно осознавать, что не у всех с родителями сложилось так, как у меня. Мне не на что было жаловаться.
- Фигня, - сказал Джи и попытался отпить чай. Он всё ещё был горячим, отчего друг скривился.
- Мама вернётся через час. Я не думаю, что версия «Джерард не хочет выслушивать долгие монологи своей мамы, и поэтому переночует у меня», устроит её.
- Хм, - друг вальяжно развалился на стуле, откидываясь на спинку, и вдруг снова выстрелил в меня, подняв свои странно-серьезные глаза: - Ну, ты можешь придумать что-нибудь получше.
Я заткнулся и поспешил спрятаться от него за кружкой. Потому что версии, со скоростью света проносившиеся в моей голове после его фразы, все были с каким-то налётом лёгкого порно, и ни одна из них не устроила бы мою маму. Нет… С этим надо что-то делать.
Меня спас звонок телефона. Я сбежал в прихожую, чтобы усмирить дребезжащую трубку, с такой непередаваемой радостью, как будто это моя любимая бабуля звонила с того света, чтобы спросить, как у меня дела.
- Мелкий? – раздалось в трубке, и я невольно улыбнулся. Папа нечасто радовал меня звонками, а за последний месяц это произошло уже дважды.
- Привет, пап. Всё в порядке? – его голос был уставшим, и мне хотелось послушать его чуть подольше.
- Да, более или менее, - сказал он, откашливаясь. – А ты как? Всё хорошо? Мама дома?
- Мамы нет пока, но у меня всё хорошо. Сегодня вот подрался со старшеклассниками. Мне нехило начистили физиономию, - сказал я в трубку, и на том конце сипловато рассмеялись.
- Молодец, мелкий. Так держать. Но не увлекайся, а то переломаешь себе пальцы и не сможешь играть.
- Учту, - улыбнулся я, и замолчал. Отец вряд ли звонил просто так, и я должен был выслушать то, что он хочет мне сказать. Внутри что-то неприятно зашевелилось от ожидания.
- Мелкий? – спросил он, помолчав, будто боялся, что я оставлю трубку и пойду по своим делам.
- Да, пап. Говори. Ты же не просто так звонишь?
В трубке завозились, от чего там послышался шум и треск, а затем он сказал:
- Тут такое дело, малыш… Я не смогу приехать к Рождеству, прости, - моё дыхание перехватило, а в носу защипало. Как так?! Что значит, не смогу?! Ты же обещал… Обещал! Я еле-еле заставил потяжелевший на тонну язык ворочаться за зубами, и наконец, прошептал:
- Что значит «не смогу»?
- Перед концом года как всегда навалилось всё… Много выступлений и корпоративов, я не могу кинуть группу. Ты же понимаешь меня?
- Угу, - тихо сказал я, почти не размыкая губ.
- Но я постараюсь вырваться через неделю после Нового Года, обещаю, - поспешил закончить он, пытаясь обнадёжить меня. Вот только мне что-то не становилось легче, я чувствовал себя преданным и обманутым, хоть и осознавал всю глупость этого чувства. Он же не виноват, что так вышло? Я бы и сам поступил подобным образом, наверное.
- Значит, увидимся после Нового Года, - ответил я, стараясь добавить в голос бодрости. Получалось не очень.
- Я рад, что ты всё понимаешь, Фрэнки, - было слышно, что отец немного повеселел. – Обязательно прилечу в январе, маме привет.
- Договорились, - я даже выдавил из себя улыбку и попрощался: - Бывай, пап. Береги себя.
После разговора я ещё около минуты стоял в пустом коридоре, собирая себя с пола, где валялся сейчас, превратившись в безвольное желе, судя по моим ощущениям. Я слышал, как прихлёбывает на кухне чай Джерард, и это странным образом прибавляло мне сил. Если бы я был один дома сейчас, то точно бы разревелся, как девчонка.
Было обидно. Я просто соскучился и хотел уже увидеть отца. А тут всё так обернулось… Конечно, я расстроился.
- Эй, ты где там потерялся? - раздалось с кухни, и я понял, что пора возвращаться. – Всё в порядке? – спросил меня Джерард, когда я вернулся на свой стул.
- Более или менее, - неопределённо сказал я, потому что честно, сейчас у меня не было ни сил, ни желания обсуждать всё это. – Отец звонил, перенёс нашу встречу на январь. Надеюсь, что потом её не придётся переносить на весну по какой-нибудь ещё причине…
Джерард уловил моё настроение и не стал ни о чём расспрашивать. Вместо этого он наглым образом пошёл к нашему с мамой холодильнику и залез в морозилку, шурша там пачками и пакетами. Наконец, он показался из-за дверцы, кидая на стол передо мной небольшую упаковку замороженных овощей.
- Приложи к лицу, Фрэнки, - он убрал кружку и без зазрения совести направился в мою комнату.
Я устроил свидание заморозки и своей разбитой щеки, и это было довольно неприятно. Я скривился от чувства, как моя кожа под пакетом немеет. По пути зашёл в ванную и взял перекись, чтобы ещё всё-таки хорошенько обработать наши раны. Когда я оказался в комнате, Джерард уже сидел на кровати и листал какую-то книгу, явно взятую с моего стола… Он быстро глянул на меня хитрыми глазами и вернулся к чтению непонятно чего «по диагонали».
А я подошёл к кровати и встал на колени рядом, всё так же удерживая пакет у щеки. Он не подавал виду, но его взгляд уже стал туманиться и выглядел заинтересованно. В доме было до безобразия тихо, и только тонкие пальцы, переворачивающие страницы, наполняли этот беззвучный вакуум жизнью.
- Покажи свои рёбра, Джи. Что там у тебя?
- Всё нормально, - поторопился сказать Уэй, но я не поверил и точным движением задрал бок футболки.
- Вот же чёрт! – вскрикнул я - под тканью всеми цветами кистей импрессионистов наливалась довольно обширная гематома. Я даже опустил заморозку на покрывало, чтобы обе руки были свободными.
- Я проверю на перелом? – вопрос, который я закинул, точно удочку, потонул в его темнеющих глазах. Вот только они были светло-ореховыми, а теперь становились какими-то непонятными, плохо читаемыми от того, что оказались занавешены чёрной отросшей чёлкой. Не получив ответа, я всё же потянулся к его коже.
Во рту пересохло, а сердце бухало, словно ударяясь о тамтам. Я понятия не имел, как проверяют на перелом ребра, мне было просто до безумия любопытно потрогать его.
В этом не было ничего сверхъестественного. Обычная тёплая кожа, которой коснулись подушечки моих пальцев. Но для меня это было подобно разряду электричества, прошедшего между нами.
Я задвигал рукой, обводя контуры его синяка, как вдруг Джерард дёрнулся:
- Щекотно, - улыбнулся он, и я очнулся от этого наваждения, отпуская край футболки и кладя сверху пакет с замороженными овощами. Уэй резко вскрикнул, но я был непреклонен:
- Подержи немного. Тебе тоже не помешает, - и встал с колен - забыл в ванной вату.
Я не был специалистом по переломам. Но я был специалистом по Фрэнку Айеро. И этот субъект пугал меня сейчас своим взволнованным состоянием и слишком острыми реакциями на бесстыдное поведение Джерарда. Ох… Этот говнюк взрывал меня одним присутствием, и… мне это чертовски нравилось.
Просто чудо! Самое невероятное чудо, что со мной случалось - это Нить! Спасибо за новую главу, а полный - и как всегда, сумасшедший - отзыв оставлю на фикбуке завтра. Обещаю с:
ох, ты же моё солнышко, такая молодец, что быстро печатаешь, прямо радуешь нас всех, и меня особенно, знаешь ведь, как я обожаю эту историю ^~^ в последние дни только и делаю, что читаю твои работы, но, знаешь, ничуть не устаю от этого!
жалко, конечно, что их избили, но всё же это было вполне логично, эти парни ни в коем случае бы не оставили Джерарда в покое...
"На запотевшем зеркале в ванной проступал затёртый рисунок, сделанный его пальцем – моя «F», взятая в полукольцо его «G»." - на этом моменте я просто в лужицу расплылась и долго ждала, пока кто-нибудь меня обратно соберет, честно. вообще много смешных и грустных моментов в этой главе, так что эмоций - хоть отбавляй!
милая моя Тедеска, надеюсь, что ты ответишь на мои комментарии где-нибудь, потому что я что-то соскучилась по тебе, если честно желаю тебе вдохновения и удачи, до следующих глав
yeeesss....., первый))) меня очень прёт представлять, как ты, в момент перерыва или просто, пока нет народа в магазине, сидишь и с улыбкой смотришь в монитор - потому что читаешь Нить :) знаешь такая фигня, как представлять это, делает меня счастливой )))) Спасибо, хорошая!
Helena Leto Way, твои отзывы это всегда фейерверк, и меня так расчеширивает с них, что я буквально иду перечитывать их, когда мне грустно. я совершенно серьёзно, зая. Спасибо тебе!
zombie_ann, хехе, мой любимый, милый, и такой долгожданный всегда зомбик, спасибо тебе, и тройное - за то, что соскучилась! Я, между прочим, тоже соскучилась :) но не было времени написать. А сегодня специально уделяю вечер, чтобы пообщаться. Очень люблю я это дело, ага. Как же я рада, что ты выловила этот момент. Они показали мне спонтанно, точнее, я спонтанно разглядела, чего же Фрэнки уставился в зеркало и что-то там разглядывает. И меня до дрожи пробрало, когда увидела этот рисуночек. Это было безумно вкусно, и немного неуклюже, но не менее нежно от этого :) Это хорошо, что не устаёшь. Но не перебирай меня сильно, потому что самое грустное - это терять своих верных и надёжных читателей, я очень грущу, когда такое происходит. Так что не переусердствуй :) Эмоции тут кишат, и дальше будет только по нарастающей, потому что больше всего будет наваливаться со всех сторон... Держись, моя хорошая! И спасибо тебе от всего сердца, что ты со мной с первых глав. Это чудесно!!!
navia tedeska, ты на самом деле представляешь всё это в своей голове? то есть, они прямо живут там и всё тебе показывают? если да, то это так чудесно - иметь такую фантазию, ох, наверное, это безумно интересно :) а про переусердствование... нет, ты серьезно? ты удивительная, а твои работы великолепные, и я никогда в жизни не разочаруюсь в тебе, никогда не брошу, ты чего? это совсем не в моей компетенции, тем более, зачем это мне, верно? ты полюбилась мне с самого начала такой, какая ты есть, и я люблю тебя так же преданно до сих пор, так что не отвертишься теперь! :D
zombie_ann, смешно, но это и правда, как фильм. И они снисходительно разрешают мне поставит на паузу, чтобы посмотреть другой фильм. Но тут есть правило - не бросать их надолго. А то могут обидеться и уплыть, и потом очень тяжело их уговорить вернуться. Я сейчас говорю, как шизофреник, ну да пофиг ))) Моя задача только максимально ярко и красочно описать то, что я вижу. Ну и время. И иногда - настроение. Не всегда настроение подходит, чтобы пописать. хотя хочется писать практически всегда и везде ))) пальцы чешутся, хехех)) Спасибо, спасибо что ты так верно со мной проходишь все трудности) уже сколько месяцев ;) я счастлива этому! Сначала мне хотелось закончить хоть что-нибудь, чтобы получить больше отдыха для мозга. А сейчас наоборот - совсем этого не хочется. Я так их всех полюбила, боюсь представить, как я себя почувствую, выложив когда-нибудь последнюю главу...
navia tedeska, это довольно мило, знаешь, я почему-то тут же представляю их такими маленькими милыми человечками, как куколки, которые в ладошку помещаются, не знаю, почему :D ох, сама не представляю, что будет со мной, когда ты закончишь все старые истории ( я и до Шизофрении доберусь скоро, такими темпами!!), думаю, я как-будто лишусь чего-то важного и неотъемлемого в жизни,как бы пафосно не звучало. но я так же искренне надеюсь, что после этого появятся новые, не менее интересные твои работы.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
