Я выхожу вслед за парочкой и останавливаюсь на крыльце медцентра. Щурясь, наблюдаю, как Джерард и Линдси неспешно бредут по дорожке к выходу с территории, и макушка красноволосого, как ни странно, уже никого не привлекает. Я решаю, что все это из-за белого лабораторного халата, обвязанного Джерардом вокруг пояса - ведь, в конце концов, работником медцентра может стать любой, причем независимо от внешности, верно?
Я засовываю руки в карманы джинсов и так же неспешно иду к калитке. Линдси и Джерард уже вышли, и я вижу, как Майки, ожидающий меня, жмет красноволосому руку и кивком здоровается с Линдси. Меня, узнавшего о родстве Майкса и Джерарда, первое уже не смущает, но второе... Линдси. Она действительно красивая, хорошая, популярная. Ей симпатизирует Майки - он не болен ей, он лишь не против, чтобы она стала его женой, но меня очень удивляет, что он лишь кивает ей, абсолютно никак не реагируя на то, что она сейчас, не исцеленная, перед ним в объятиях неформала.
Не исцеленная. В объятиях. Исцелённого.
Мне это совсем не нравится. Так же не нравится то, как меняется лицо моего лучшего друга, когда я подхожу к нему - с озабоченного, хмурого выражения на добродушное, радостное.
Он играет.
- Расскажи мне о Линдси, - я даже не смотрю на руку, которую он вытянул для рукопожатия. Он злит меня. Человек, которого я чертовых восемь с лишним лет, почти девять, считал своим лучшим другом, так просто меня обманывает.
Краем глаза я вижу, как он съёживается и засовывает руки в карманы, поджимая губы. Я хмурюсь, искоса глядя на него, но не тороплю с ответом, хотя прекрасно понимаю, что сейчас у него самое время для того, чтобы выдумать какую-нибудь восхитительную ложь, в которую я безоговорочно поверю.
Я слишком доверчив. И, если честно, я с нетерпением жду вакцинации. Она убьет, или, по крайней мере, хорошенько приглушит все ненужные чувства - злость, боль, ревность, зависть, любовь. Но я больше всего боюсь последнего.
Любовь. Better Living борется с любыми проявлениями этого ненормального психического отклонения.
Мне будет восемнадцать чуть больше, чем через два месяца. В свой день рождения мне надо встать ни свет ни заря, убедиться в том, что во мне нет сопротивления воле Корса, а есть лишь ненависть к Зараженным, и только после этого следовать на вакцинацию.
Как сказано в Положении об Исцелении, любовь никогда не приносила счастья. Заражённые, а проще - влюбленные, обычно теряют контроль над своим разумом и совершают такие поступки, мысль о которых здоровому человеку в голову никогда не придёт. Я припоминаю, что сам неоднократно становился свидетелем того, как ведут себя заражённые, которых насильно ведут на процедуру. Они кричат, вырываются, отчаянно дерутся и считают саму процедуру насилием. С пеной у рта утверждают, что любовь - это не болезнь, а какое-то высокое чувство. И готовы прыгнуть с крыши медцентра, лишь бы избежать вакцинации.
Странные.
Их даже не хоронят. Просто сжигают их тела и закапывают прах в землю, как можно ближе к месту их падения. А документальные кадры потом долго крутят по телевизору, заставляя нас нервно грызть ногти, осознавая последствия Заражения.
Тогда я словно чувствую, как любовь проникает в мою кровь и несется по ней, протягивая свои щупальца прямо к моему сердцу. В такие моменты я чувствую себя грязным. Я лучше умру, чем буду жить с опаснейшей болезнью.
Но, если честно, мне чертовски неприятно осознавать, что в каком-то смысле я уже заражен - после того, что произошло со мной, когда мне было семь с половиной, а тому мальчику - девять. После того невинного действа, которое я считал простой взрослой глупостью - после поцелуя.
Тогда мы сидели на большом пушистом ковре, крепко держались за руки, а потом я неуклюже повалил моего мальчика на спину, сам устроился сверху и неумело поцеловал его.
Поцелуй - самый верный способ заражения для обоих партнеров...
- ...Лин - избранница Джерарда, - голос Майки проникает в мою голову, будто солнечный луч сквозь толщу воды. - Её подобрали ему в пару. У нее исцеление зимой. А весной они уже официально будут вместе.
Мне кажется, будто у меня внутри что-то обрывается и падает. Я не знаю, почему. Наверное, потому, что это действительно логичное и правдивое объяснение происходящему, а я уже успел накрутить себе чего-то.
Я позволил себе засомневаться в лучшем друге. А все получается настолько просто, что мне даже становится стыдно перед Майки.
***
Дома меня ожидают вполне логичные вопросы дяди: как прошел тест, долго ли он продолжался, какими были вопросы, сколько человек меня экзаменовало... Я даже не задумываюсь над ответами, просто машинально говоря: "хорошо, недолго, банальные вопросы, четыре человека". Я чувствую себя безумно вымотанным, выжатым, у меня одно желание - спать. Завалиться и долго, долго не вставать с мягкой постели. Дядя просит рассказать что-нибудь ещё, но в ответ я лишь недовольно бурчу что-то о том, что слишком устал и хочу отдохнуть.
Не буду же я ему о странном неформале Джерарде рассказывать, в самом-то деле.
***
Результаты приходят даже раньше, чем ожидалось - вечером следующего дня. Дядя с гордостью сообщает мне о набранных восьмидесяти семи процентах - а это выше стандартных семидесяти, что и меня, безусловно, радует. А затем он достает из конверта с результатами еще две бумажки, похожие на визитки, и я начинаю немного нервничать - это имена моей будущей невесты и моего наставника соответственно.
В данном случае наставник - человек, которому предстоит подготовить меня ко взрослой жизни и вакцинации - куда важнее, но дядя, загадочно улыбаясь, протягивает мне сначала карточку с именем невесты.
Я удивленно округляю глаза.
- Джамия Нестор?
До моих двенадцати лет, когда классы еще не разделялись по половому признаку, мы с Джамией сидели за одной партой и были на удивление хорошими друзьями. Ни о какой болезни и речи не шло - мы просто были привязаны друг к другу, имели схожие интересы, взгляды на жизнь, но я даже и не думал о том, что эта девушка станет моей невестой.
Впрочем, это неплохо. Я помню ее, хоть мы не виделись уже лет пять. Интересно, какая она сейчас?..
- Кстати, твой наставник... Доктор Смит, - дядя зачем-то откашливается, заставляя меня поднять на него голову, - доктор Смит... Убит.
Я удивленно вылупляюсь на него.
- Ч-что?
Дядя пожимает плечами.
- Убили его. Видимо, ты представляешь какую-то особенную ценность для не исцелённых. Кому-то очень не хочется твоего исцеления.
Я нервно сглатываю, но ничего не говорю.
- Но не волнуйся, - дядя ободряюще улыбается, - я говорил с одним из главных сотрудников Better Living, с доктором... Дэс Дефайенгом вроде, - он невольно морщится, пытаясь вспомнить имя, которое, к сожалению, ничего мне не говорит. - Доктор Дэс - уважаемый человек, и он взялся назначить тебе другого наставника.
Я облегченно выдыхаю. Если я под крылом действительно уважаемого человека, то мне нечего бояться, думается мне, и я, кивнув дяде, разворачиваюсь и иду к выходу из комнаты, как вдруг слышу:
- Твой новый наставник - Джерард Уэй.
Я резко останавливаюсь, даже до двери не дойдя. И из меня словно дух вышибает.
- Что?...
- Твой наставник - Джерард Уэй, - повторяет дядя, и я, даже не оборачиваясь, знаю, что его лицо сейчас выражает искреннее недоумение и непонимание происходящего. - Фрэнк, если его назначил сам доктор Дэс, то тебе нечего бояться.
Я неопределённо повожу плечами. У меня перед глазами красная макушка парня, сначала раздающего компрометирующие листовки, затем удирающего от толпы, и, наконец, встретившегося мне в медцентре - в лабораториях и с Линдси. Я мысленно молюсь всем богам, в которых не верю, чтобы это были два разных парня, и, глубоко вдохнув, оборачиваюсь к дяде.
- У тебя… Есть хоть что-то о нём? - я краем уха слышал, что подопечные наставников еще до встречи имеют право изучить биографии тех, кто будет держать их у себя под крылом. Я с надеждой смотрю на дядю, и он кивает в ответ, доставая из кармана флешку и протягивая ее мне.
- Здесь, по идее, должно быть все...
Я задумчиво киваю и прячу флешку в карман.
- Можно мне идти к себе в комнату?
Дядя улыбается.
- Можно. У тебя встреча с ним завтра в полдень, мне бы хотелось, чтобы ты предстал перед ним в хорошем свете.
По моей спине пробегают мурашки, и я поджимаю губы. Завтра в полдень. Мне остаётся не так-то и много времени, чтобы изучить наставника.
Я негромко благодарю дядю и ухожу в комнату. Закрываю за собой дверь, включаю ноутбук и сажусь в кресло, ожидая, пока машина загрузит рабочий стол.
Я в задумчивости грызу ноготь. Ужасная привычка. Морщусь и смотрю на свои пальцы, на ногти, все такие же обгрызенные, покрытые облупляющимся чёрным лаком. Вроде бы в руководстве Better Living ничего не сказано о том, что нельзя красить ногти, но дяде это не нравится. Он говорит, что я выгляжу как гомосексуал, на что я обычно предпочитаю промолчать, вспоминая о поцелуе с моим мальчиком.
И я порой понимаю, что мне тогда понравилось. Нет, правда. Я чётко помню все испытываемые ощущения, все чувства, я даже помню, как быстро колотились наши сердца - от волнения, возможно, ещё от испуга. В этом была какая-то особенная прелесть, какой-то обезоруживающий, крышесносный адреналин. Это был запретный плод - его губы, он сам, и я тогда просто поддался этому натиску эмоций.
Мне просто хотелось его запомнить.
Точно. Я просто хотел запомнить его, вот и всё. И ни о каких чувствах и речи быть не может. Мы были маленькими, глупыми, мы не соображали. И вообще, я не должен об этом думать сейчас, перед Исцелением, перед встречей с новым наставником...
Окно на мониторе сообщает мне об обнаружении нового устройства.
Клик.
Клик.
Пара секунд ожидания. На флешке две папки - "SF", защищенная паролем, и "Джерард Артур Уэй". Во второй папке - единственный текстовый документ.
Клик-клик.
Передо мной, как ни странно, всего одна страница текста, набранного среднего размера шрифтом. Я чувствую легкий укол разочарования - могли бы и побольше об этом чертовом Джерарде написать, в самом-то деле.
Дата рождения не указана. Я хмурюсь.
Родной город - Беллвиль. Любимые цвета, любимая музыка, любимые фильмы… Я проматываю все это без особого внимания. М-да, не это я ожидал увидеть в его личном деле. Эта страница больше похожа на копию личной информации из аккаунта в социальной сети. Все, чем это отличается от копии - дополнением "не привлекался", и меня это, в общем, не удивляет. В Better Living не стали бы брать тех, кто хоть раз привлекался к ответственности перед законом за свои поступки.
Без особого интереса окидываю текст глазами ещё раз и тяжело вздыхаю, закрывая окно с документом. Мне становится интересно, что такого в этой папке "SF", что за пароль на нее поставлен, но попытка узнать оканчивается провалом - классический пароль 0000 не подходит. 1234 - тоже. Остаются ещё три попытки ввода пароля, но я решаю не испытывать судьбу.
Я решаю найти его на Фэйсбуке.
Логин, пароль, поиск пользователей.
Пальцы быстро набирают: "Gerard Way".
Ни одного пользователя не найдено.
Gerard Arthur Way. Gee Way. Ситуация та же самая. Я задумчиво чешу затылок. Не может быть, чтобы он не был здесь зарегистрирован.
***
А сон мне снится почти тот же самый, что и обычно, только мы оба - взрослые. И сидим мы в маленькой деревянной лодке, все дальше уходящей от берега, и мой мальчик старательно гребет веслами, пока толпа народа на берегу что-то кричит нам; а затем я целую мальчика, укладывая на дно лодки, и мне кажется, что мы проваливаемся сквозь него, в уютную обволакивающую темноту, и я с каждой секундой все ярче чувствую, как стучат наши сердца...
***
Я просыпаюсь на удивление спокойным. Нечасто такое происходило после этого сна, хотя, возможно, все дело в том, что сегодня он немного другой.
Впрочем, плевать. Мне стоит привести себя в порядок: помыть голову, вынуть пирсинг и снять почти облупившийся лак с ногтей. Дяде не понравится, если я вдруг предстану перед наставником в образе гея, хотя в своем образе я не вижу ничего гейского.
Время до полудня тянется невыносимо медленно, скучно, даже в какой-то мере тоскливо. Я считаю часы, минуты до прихода Джерарда, гадаю, как он будет выглядеть, но все равно едва ли не засыпаю за столом в гостиной, и будит меня лишь оклик дяди:
- Фрэнки!
Я вздрагиваю, очнувшись, и тут же чувствую, как сердце начинает биться сильнее. О, это волнение. Я улыбаюсь уголком рта, осознавая, что после исцеления больше не буду испытывать таких эмоций.
Я нетерпеливо ерзаю на стуле, прислушиваясь к шагам в прихожей, к незнакомому голосу, и не могу не отметить, что он… Весьма приятный. А когда Джерард заходит в гостиную и я поднимаю на него глаза, то мгновенно понимаю, что он и как человек мне уже приятен.
Он красив. И он подчеркивает свою красоту, одетый в элегантный черный костюм.
Он выше меня, наверное, на полголовы. Его волосы хорошо уложены, но он, явно демонстрируя метки исцеленного, заправляет алые прядки за уши, чтобы и я, и дядя могли видеть аккуратные правильные треугольники на шее. Точнее, два треугольника - с обеих сторон. Дядю это, конечно, не настораживает, зато я сразу же вспоминаю историю, которую мне рассказал Майки...
Они решили, что вакцинация не подействовала на него из-за того, что ему ввели анестезию. Поэтому, во второй раз операцию делали без наркоза. Фрэнки, я ненавижу их. Да они ему в мозг залезли, прошили его лазером, а Джи все это время был в сознании...
Передо мной встает картина: Джи, корчащийся от невыносимой боли на железной койке операционного отсека, и безэмоциональные доктора, лишь оценивающе кивающие головами, озабоченные лишь тем, чтобы процедура подействовала.
Когда я представляю это действительно красивое лицо, искаженное гримасой дикой боли, то меня аж передергивает. И дядя замечает это.
- Фрэнки? Все в порядке? К тебе пришел Джерард... - Мистер Уэй, будьте добры. Для вас - мистер Уэй, - мягко, но настойчиво прерывает его Джи, одаривая прохладной улыбкой. Я чуть приподнимаю брови, но мне он улыбается уже добродушно. - А для тебя - Джерард. Может быть, даже Джи.
Он обменивается со мной рукопожатием. Ладонь у него сухая и теплая. Верно, он ведь исцеленный, а таким чуждо волнение.
- Я прочел о тебе то, что доктор Дэс счел нужным предоставить. Я надеюсь, мы сработаемся.
Обезоруживающая улыбка. И я, как маленький мальчик, просто глупо улыбаюсь в ответ.
