Нежно поцеловав брата в лоб, я пошел обратно к телевизору, чтобы выключить его и потом выйти, постоять на крыльце, покурить и еще немного повспоминать.

   Я вышел на «крыльцо» трейлера и закурил. Дождь уже кончился, на улице стоит свежая прохлада, и я смотрю на кроваво-красный рассвет, высокая мокрая трава блестит под лучами восходящего солнца, я люблю ночь, вечер. Я люблю спокойствие, а ночью как раз тихо, хорошо, мало этих нудных людей, которых хочется вырезать, начиная с женщин и детей, с самых беззащитных и слабых; я очень люблю издеваться, если мне попадается такая возможность и если у меня ужасное настроение, то быстрой смерти им не видать.

   Я затянулся и содрогнулся от холода. Голову опять начали заполнять мысли о прошлом, о нашем с Майки прошлом, после того, как мы убежали из дома, из нашего дома, который служил храмом ада.

…

Мы бежали и бежали, пока нас не покинули силы, мы бежали, чувствуя свободу и независимость, была только зависимость друг от друга, ведь друг без друга мы никто, мы будем уязвимыми и погибнем. Когда мы без сил упали на траву, когда дрожащие от усталости колени подогнулись, я рассмеялся, первый раз за несколько лет я почувствовал счастье, я почувствовал, как мышцы на лице растягиваются, заставляя сердце биться быстрее, и заставляя течь кровь намного резвее, заполняя твое тело счастьем. Я забыл, что значит быть счастливым. Лежа на траве, я начал задыхаться от смеха и от нехватки кислорода, грудь разрывает, легкие горят, в ногах полная слабость, а в душе свобода и счастье. Майки плюхнулся рядом, смотря на меня, смотря, как я смеюсь, уголки его губ приподнялись, и я лег на бок, смотря в ответ на своего брата.

- Майки, я люблю тебя, - я притянул его к себе и крепко обнял, тяжело дыша ему в плечо._­

   В тот момент мне было безумно хорошо и хватит. У меня есть Майки, у меня есть свобода и все.

- Я т-тоже тебя люблю, Д-джи, - он обвил меня руками и захныкал, заставляя меня прижать его к себе еще сильнее.

- Теперь мы одни, Майки. Мы свободны, мы есть друг у друга. У нас все будет хорошо. Обещаю тебе, - я пригладил его волосы и поцеловал в лоб. – Ты мне веришь?

- Да, - он улыбнулся и стер слезы, поднимаясь с травы.

   Я пообещал ему, не заглядывая вперед, я дал ему надежду, которой не суждено сбыться, но главное, что он мне поверил, и наша жизнь приобрела новый смысл.

…

   Я дал ему обещание, что у нас все будет хорошо, и что в итоге? Живем на ворованные деньги, в заброшенных зданиях, трейлерах, прячемся от полиции. Это не та жизнь, о которой я мечтал, о которой мечтал Майки, и они не осуществились по чьей вине? Я усмехнулся, опуская глаза вниз и качая головой. По вытоптанной земле вниз, в ямку течет ручей, собирая на своем пути весь мусор и унося его с собой. Мы выбрали не ту мечту, что она не осуществилась? Нет, просто это не наша жизнь, нам не повезло со временем, расой, полом, страной, родителями, домом. Иногда я чувствую себя подопытной крысой Бога, что он создал меня и проверяет мою выносливость под тяжестью жизни, которую он строит для меня, ежеминутно ставя на моем пути новые огненные препятствия, которые пройти без ожогов просто невозможно. Как же мне это надоело, надоело жить этой дерьмовой жизнью.

   Кинув окурок на мокрую землю, я вошел в трейлер, сразу же покрываясь мурашками из-за перепадов температуры. Все бесит, но я не могу уйти от проблем, потому что от проблем, моих проблем, можно уйти только путем смерти, а Майки я бросить никак не могу. Я могу забрать его только с собой, чего мне делать абсолютно не хочется.

   Я сел на диван и потянулся за ружьем, которое было обнаружено мной в этом трейлере. Винчестер 1887 года, рычажной тип, старье. Хоть что-то, а не Кольт 1983 и ножик. Что-то более мощное и меткое, что радует глаз. Может, кода-нибудь и из-за него кто-нибудь погибнет, растекаясь красным пятном на земле.

   Смотрю на ружье, и мне вспоминаются мои первые убийства, которые были наполнены слезами, извинениями, страхом, ведь тогда я не знал, что значит убить, какого это, когда ты стер человека с лица Земли, оставил труп, забирая жизнь себе. Убил, и тебя переполняет страх, который воюет с эйфорией и свободой, ты пытаешься понять, что, зачем, как и что будет дальше, но и в то же время тебе просто все равно, хорошо и весело. Я совершил первое убийство этой старушки и целую неделю не мог прийти в себя, я стал жутко зашуганным, чем пугал брата, слишком вымотанным, я везде видел правосудие, которое схватит меня и упечет за решетку. Я не мог так жить, но, в конце концов, я свыкся с этим, и мне захотелось убить опять. Убить снова. Забрать жизнь, впитать в себя последние дыхания со словами молитвы, которые вылетали из засохших губ жертвы, хотелось так, что я не смог побороть себя. А ведь я знал, что это неправильно, так нельзя, но какое мне было дело? Моя жизнь уже испорчена, хуже некуда, да и как жить дальше, если у меня нет образования, у Майки тем более, как жить, если нет денег, откуда их брать? Вот я и убивал, забирал деньги, одежду, все то, что было нам с Майки нужно. Еще я воровал, это происходило чаще, чем убийства, ведь это менее грешно.
   И сейчас, сейчас мне безумно хочется пролить кровь, выпустить пар из человека, услышать его последний хриплый вздох, его всхлип. Хочется изнасиловать, слышать болезненные стоны, видеть их умоляющие глаза.

   От этого всего мурашки по коже. Уже прямо сейчас хочется зарезать кого-нибудь, предварительно хорошенько поглумившись, но я не могу, еще не пришло время, я только недавно совершил последнее убийство и надо подождать немного, да и деньги пака имеются. Около двух тысяч, а то и больше. Конечно, я не из тех маньяком или убийц, которые парятся на счет того, где спрятать труп, что будет после, как замести следы преступления и прочее. Скорее всего, меня запишут в газетах, как асоциального маньяка, у которого IQ меньше 90 и который умственно отсталый, потому что он не думает о последствиях и который не заметает следы. Странно, если я такой, то почему меня еще не поймали? Я не профессиональный киллер, чтобы убивать так, не оставляя за собой следов, да и это просто нереально! Ладно, я уже забыл об этом, мозг клонит в сон, но спать рановато. Надо уехать дальше отсюда, из этого штата, все равно куда, США огромная страна, и есть где спрятаться, это может спасти меня с Майки и, я думаю, что на долгое время.

   Я отодвинул грязную штору и посмотрел в окно, солнце почти встало, освещая перед собой огромное поле с высокой травой, земля еще мокрая от дождя, трава поблескивает, тучи уже совсем рассеялись, а небо надо мной начало приобретать светло-синие оттенки, скрывая от моих глаз звезды. Задвинув штору обратно, я пошел к Майки, чтобы разбудить его и поехать дальше.

- Майки, - я сел рядом с ним и положил руку на плечо. – Давай, вставай, нам надо ехать дальше, - я потряс его, и он недовольно замычал. – Вставай!

   Майки повернулся ко мне лицом и улыбнулся.

- Не злись на меня, встаю, - он медленно поднялся с кушетки и потер заспанные глаза, одновременно со всем зевая.

- Я не злюсь, - быстро поцеловав его в лоб, я пошел к машине, чтобы разогреть эту старую колымагу после ночи и найти там деньги, которые раскиданы по всему салону и багажнику.

   Откуда у меня столько денег? Когда я убивал людей, то у некоторых были паспорта, там указан их адрес и с кем они проживают. Хорошая возможность, чтобы ограбить еще и квартирку, нет?

   Заведя машину, я стал копаться в бардачке, чтобы собрать небольшую сумму и позавтракать в кафе, живот уже урчит, чем меня жутко бесит. Меня вообще все бесит, меня может вывести из себя даже простая кочка на дороге, а если я не в себе, то людям, окружающим меня очень не повезло. А единственный человек, который находится рядом со мной – Майки. Ему часто не везет, и он отделывается простыми ударами, которые не приносят значительного урона и вреда здоровью.

   Деньги у меня в руках, теперь надо принести в машину ружье. Как же много дел, и меня это раздражает. Майки умывался, пока я искал тряпку, в которую можно завернуть ружье, но, счастье, я нашел деревянный чехол, который, скорее всего, предназначался именно для него.

- Ты все? - Майки подошел к машине и уставился на меня.

- Да, поехали, - я сел в машину и наконец-то отъехал от этого грязного заброшенного трейлера.

   Дорога не была необычной, Майки спал на заднем сидении, а я пытался бороться со сном, погружаясь в свои мысли. Мне нужен друг, я ведь не могу жить всю жизнь со своим братом, а живу я с ним уже целых 27 лет, почти не видя других людей. Я уже забыл, как надо общаться с обществом, своими словами и интонацией я отпугиваю всех, будто я сам Чарльз Мэнсон! Они не могут знать кто я, а значит, я дерьмовый человек, в чем я абсолютно уверен.

Мы остановились возле кафе, и мне на глаза попалась молоденькая девушка. Не моя вина, что я ее увидел, а ее. Член уже требует эту бабу, хотя я ничего не чувствую, когда трахаюсь или дрочу. Знаете, когда онанируешь по 6 раз за ночь, тебе уже на все срать. Но я хочу не столько ее, как крови, и плевать, что потом будет, может, она будет моим другом, кто знает.

- Майки, иди купи чего хочешь и мне возьми того же, я скоро подойду… - я сунул ему деньги и вышел из машины, обходя закусочную, чтобы встать за углом и понаблюдать за ней.

  Я не наркоман, нет, но у меня есть зависимость от крови, без нее я никто, если я ее не пущу, то будет очень плохо, я сорвусь на брата, а на него срываться я не хочу, это уже было несколько раз, и после этого я места себе не находил.

   Прости меня, мама, Господь и ты, невинная девушка, но я уже в предвкушении того, что произойдет.