Мы сидим друг напротив друга, оба неловко улыбаемся, оба стараемся улыбаться, не отводя друг от друга взгляда. Могли ли мы когда-то представить, что через пять лет совместной жизни будем вот так вот сидеть, не зная, что сказать, не зная, как лучше начать разговор. Могли ли мы когда-то представить, что зайдем настолько далеко, что потеряемся, не в состоянии найти выход.
- Я открою вино, - говорит Джерард, хватая бутылку в руку и отходя к умывальнику.
Я наблюдаю за ним. Смотрю, как он открывает ящички, а затем нервно захлопывает их, не находя того, что он ищет. Я слушаю, как он раздраженно вздыхает, и хотя Джерард стоит ко мне спиной, я знаю, что сейчас он покусывает нижнюю губу. Я знаю о нем все.
Я кручу в пальцах вилку и смотрю в свою тарелку, когда слышу, что Джерард вернулся обратно к столу. Он сразу же разливает вино по бокалам, наполняя их наполовину, и ставит бутылку обратно на стол с приглушенным стуком.
- Ты хорошо выглядишь, - вдруг говорю я, когда Джерард только собирается поднять бокал.
Он смотрит на меня с долей удивления, как будто я сказал что-то странное, как будто я никогда не говорил ему об этом. Я замечаю, как его губы трогает легкая улыбка, и он на мгновение опускает глаза, как будто чего-то стесняется.
- Чувствую себя как на первом свидании, - усмехнулся Джерард, отчего я тоже позволил себе легкий смешок.
Я помню наше первое свидание. Все было очень похоже на то, что происходит сейчас, только тогда все устраивал я. Я пригласил Джерарда к себе домой на ужин, и поначалу мы постоянно нервно посмеивались, пытаясь унять дрожь по всему телу. Мы смотрели друг на друга с такой нежностью и восхищением. Я постоянно говорил какую-то ерунду, на которую Джерард отвечал глупыми шутками, и постоянно пытался случайно коснуться руки Джерарда, пока он сам не коснулся моих пальцев своими. Сейчас я не понимаю, чего мы оба так боялись, но я помню, каким счастливым я себя чувствовал тогда.
- Многое изменилось за пять лет, - выдыхаю я, хотя поначалу не хотел озвучивать эту мысль.
Джерард грустно улыбается и кивает, а смотрю в его глаза, желая забыться, но они лишь сильнее напоминают мне о реальности.
Твои глаза не позволяют мне сбежать.
- Но ты все еще тут, - проговаривает Джерард, и его слова сжигают мое сердце. – И я все еще тут, - он пожимает плечами, а затем чуть тише добавляет: - это остается неизменным.
Что бы ни случалось, он все еще рядом, сколько бы мы ни пережили, я все так же крепко держу его руку. Может, по привычке. Может, боюсь отпустить. Может, я просто не знаю, что мне делать без него. Пять лет прошло. И я не знаю, что сейчас происходит тут. Что мы делаем? Отмечаем или устраиваем поминки по прошлому?
Мне вдруг хочется выпить, и я уверенно тянусь к бокалу. Мне не хочется говорить никаких тостов, мне хочется залпом выпить все содержимое моего бокала, а потом разбить его о ближайшую стену и пить с горла бутылки, пить до тех пор, пока я перестану чувствовать что-либо. Но Джерард выжидающе смотрит на меня. Я не имею права испортить наш маленький праздник.
- За нас? – мой тост звучит скорее как вопрос, но Джерарда это вполне устраивает, и наши бокалы со звоном встречаются, перед тем как мы оба начинаем пить.
Я еле сдерживаюсь, чтоб не вылить в себя сразу все содержимое бокала, и делаю лишь пару глотков, точно так же, как Джерард. Я замечаю, как тревожно он смотрит на меня, пока не опускает взгляд, беря в руки вилку и наматывая на нее спагетти.
- Ты не будешь есть? – спрашивает он, когда я уже подумал, что мы так и промолчим до конца вечера, прерываясь только на провозглашение глупых тостов.
- Я не голоден, - отвечаю я, на что Джерард только кивает.
Я не знаю, может, он обижен, что зря старался и готовил для меня, но я не собираюсь спрашивать, вместо этого я все же решаюсь допить вино, осушая бокал за пару секунд. Джерард даже не поднимает на меня глаз, когда я доливаю нам обоим еще вина, пока темно-вишневого цвета жидкость не наполняет наши бокалы до самых краев. Он как будто совсем не обращает на меня внимания, копаясь вилкой в своей тарелке, но при этом ничего не едя, а я молчу, не говоря ни слова. Я как будто чего-то жду.
- Почему у нас ничего не получается? – вдруг спрашивает Джерард, поднимая голову, и я застигнут врасплох его вопросом. – Что случилось, Фрэнк? Что с нами не так? – отчаянно спрашивает он, а я не способен ничего ответить. – Я хочу, чтоб все было хорошо, я правда безумно этого хочу. Но я даже не знаю, как все исправить, потому что я не могу понять, в чем проблема! Я действительно так сильно надоел тебе? Или у нас уже совсем не осталось ничего общего? Даже сейчас мы не можем просто нормально посидеть вдвоем, - он снова опускает голову, а я снова чувствую себя виноватым.
Я пытаюсь понять, когда и где мы ошиблись, когда мы оступились, когда все перевернулось с ног на голову. Когда рутинные проблемы успели превратить нас в тех, кем мы есть сейчас? Мы не чужие друг другу, но нам так холодно вместе. Холодно и запредельно грустно. Где мы растеряли все то, чем мы жили, во что были влюблены, как мы позволили себе упустить это? Я грустно вздыхаю, и накрываю ладонь Джерарда своей ладонью, едва заметно сжимая ее.
Мне больно, когда тебе больно, Джи. Я все еще умею чувствовать твою боль. Ты все еще очень много значишь для меня. И мне кажется, ты слишком сильно стараешься, чтоб спасти нас, в то время как я делаю слишком мало для нас. Может быть, ты всегда был лучше меня, и именно это теперь так часто меня раздражает.
Джерард все еще не смотрит на меня, а я аккуратно поглаживаю большим пальцем тыльную сторону его ладони, и он не возражает против моих действий.
- Еще не поздно спасти этот вечер, - тихо говорю я, понимая, что хоть раз я должен постараться для нас двоих.
Я не могу в очередной раз все испортить и послать весь мир к чертовой матери. Только не сегодня. Я должен хотя бы попробовать быть лучше или хотя бы быть тем, с кем Джерард когда-то согласился связать свою жизнь.
- Ты же знаешь, я тоже хочу, чтоб все было хорошо, - говорю я.
Джерард никак не реагирует, но я как будто слышу его голос в своих ушах. Не очень-то похоже, чтоб ты этого хотел.
- У нас все очень сложно в последнее время, - я констатирую факт, и Джерард, кажется, хмыкнул себе под нос.
Как ни странно я не начинаю злиться или раздражаться, я чувствую отчаяние, сгрызающее меня изнутри. Я не знаю, что со мной не так. Но что-то определенно не так.
- Мы с тобой знакомы уже целых пять лет. И вместе почти столько же, несмотря ни на что, - произношу я, и наши взгляды встречаются, когда Джерард все же немного приподымает голову.
Мы думаем об одном и том же. Целых пять лет. Каждый из нас сейчас задается вопросом, когда они успели так быстро пройти? Пять лет. Как пять минут и как целая вечность.
Может быть, как раньше уже никогда не будет. Но будет не хуже и не лучше. Будет по-другому. По крайней мере, мы оба хотим в это верить. Нам обоим нужно в это верить. Нам обоим нужна надежда, общая надежда, даже если порой она больше напоминает самообман.
На этот раз Джерард тянется одной рукой к своему бокалу, пока вторую все еще накрывает моя ладонь. Я улыбаюсь, и он отвечает мне улыбкой на улыбку, перед тем как сделать маленький глоток вина, настолько маленький, что кажется, будто он просто прикасается губами к бокалу, но не более того.
- Хочешь потанцевать? – вдруг спрашивает Джерард, и с моих уст срывается короткий смешок.
- Наверное, единственное, что не изменилось за эти пять лет, это мое умение танцевать, - от моего смеха остался только легкий налет улыбки. – Я танцую все так же хреново.
- Меня это не смущает, - ответил Джерард, медленно вставая со стула, а я слежу за каждым его движением.
Он уже стоит передо мной, а его ладонь в один момент выскальзывает из-под моей, и он протягивает ее мне, чтоб я схватился за нее. Я делал точно так же тогда, на свадьбе у Джефы, а теперь мы будто бы просто поменялись местами. Я уверенно беру Джерарда за руку, и он немного тянет меня на себя, пока мы не стоим друг напротив друга, близко, лицом к лицу.
- Ты же знаешь, что я буду постоянно наступать тебе на ноги. Или могу споткнуться и упасть, - говорю я, когда руки Джерарда мягко ложатся на мою талию.
- Я буду крепко держать тебя, - практически шепчет он, прижимаясь ближе ко мне и наклоняясь к моему уху, - И, в крайнем случае, мы упадем вместе, - добавил Джерард, и я положил руки ему на плечи.
Я уже совсем не помню того, чему меня научил Джерард пять лет назад, не помню, как правильно двигаться, не помню самого элементарного. Когда он делает шаг на меня, я просто должен сделать шаг назад. И так снова и снова. Мне приходится постоянно смотреть себе под ноги, чтоб не оступиться и не запутаться.
- Расслабься, - говорит Джерард, немного замедляя шаг. – Смотри мне в глаза и не думай о том, как ты двигаешься, просто двигайся вместе со мной.
И я стараюсь следовать его совету, я стараюсь расслабить свои напряженные мышцы и отпустить все, просто быть ведомым в нашем танце, кружась вместе с Джерардом на нашей тесной кухне. Я даже не знаю, что это за танец. Жалкое подобие вальса? Без музыки и вовсе трудно разобрать, но меня не напрягает тишина, в ней есть свой особенный шарм.
- Видишь, у тебя уже получается намного лучше, - улыбаясь, говорит Джерард. – Нам надо было чаще танцевать, - и я хихикаю ему в плечо.
С каждой секундой мы танцуем все медленней и медленней, пока не останавливаемся посреди кухни, просто покачиваясь на месте в объятиях друг друга. Сейчас наши странные действия кажутся самыми правильными из тех, что мы совершали в последнее время.
- Это было неплохо, - выдыхаю я перед тем, как Джерард оставляет легкий поцелуй на моих губах.
Я все еще в его руках, и я не спешу отстраняться, словно завороженный смотря в его глаза. На секунду мне кажется, что я вернулся назад, что и нет тех пяти лет проведенных вместе, что ничего нет, только пустой лист, на котором нам с Джерардом только предстоит написать свою историю, и мы вдвоем. Спустя эту секунду я возвращаюсь в реальность, где все обстоит иначе. Хотя мы все еще вдвоем, вместе, но уже с тысячью исписанных страниц в нашей потрепанной книге. Я грустно улыбаюсь, и мы оба знаем почему.
- Я не был уверен тогда, после нашего знакомства, что ты согласишься встретиться со мной снова, - зачем-то говорю я, и Джерард тихо смеется.
Сейчас действительно сложно представить, что все могло произойти по-другому. Но в то время все казалось возможным, и я был слишком взволнован, слишком увлечен Джерардом, что боялся спугнуть его или поторопить события. Сейчас это действительно кажется странным.
- Если бы ты не предложил мне встретиться еще раз, я бы сам это сделал. А если бы ты отказался, я бы все равно нашел тебя, - сказал Джерард, мягко проводя большим пальцем по моей щеке от виска до подбородка.
Я помню, как когда-то подобные прикосновения заставляли меня задерживать дыхание, заставляли меня дрожать изнутри. Сейчас же они вспарывают мое сердце, напоминая о том, что я уже не тот парень, в которого когда-то влюбился Джерард, и заставляя меня снова и снова задаваться вопросом: «Почему?». Что, черт возьми, произошло со мной за эти пять лет? Я падаю вниз в пропасть и, крепко ухватившись за руку Джерарда, тащу его за собой. Я знаю, что во многом виноват именно я.
- Я до сих пор не понимаю, как я мог понравиться тебе, - я говорю будто бы сам с собой, поначалу даже не думая о том, что говорю это вслух.
- Не знаю, - Джерард пожимает плечами. – Так же, как и я понравился тебе. Просто так происходит, и это невозможно объяснить, - сказал он, но для меня загадка так и осталась загадкой. Я никогда не пойму.
Нам всегда говорили, что мы подходим друг другу, хотя мы слишком разные. Слишком разные, но хорошо смотримся вместе. Идеальная пара, да? Или как это называется? Созданы друг для друга, или как обычно говорят в таких случаях? Я помню, когда все эти высказывания казались вполне правдивыми, я помню, когда они даже не вызывали сомнений. Но мы далеко не идеальны, ни по отдельности, ни вместе. Мы далеко не пример для подражания, и уже не разберешь, что в нашей жизни правильно, а что нет. Но иначе будто бы просто не может быть.
Я сильнее прижимаюсь к Джерарду, так, что я чувствую и слышу, как бьется сердце в его груди, словно пытаясь достучаться до меня. Я прижимаюсь сильнее, слушая, как наши сердца отвечают друг другу. Бесконечный канон.
- Я хочу все исправить, - шепчу я.
Я хочу все исправить, даже если это невозможно, мне все равно.
Я очень хочу быть счастливым с тобой, Джерард. Но эти слова я не произношу вслух, они остаются во мне, в моей голове, застывают на моих губах, которые спустя пару секунд накрывают губы Джерарда.
Я больше ничего не скажу, разделяя все несказанные слова с ним, и он ничего не ответит, продолжая целовать меня. Его руки на моих щеках, медленно соскальзывают к шее и плечам, его легкие прикосновения отдаются приятным теплом на моей коже. Я углубляю поцелуй, нуждаясь в большем, желая выплеснуть все, что я не могу сказать, все, что я не хочу говорить, то, о чем мне нравится молчать. Я прикрываю глаза, позволяя себе утонуть в ощущениях, желая чувствовать все, слышать все и быть всем. Я отчаянно сжимаю пальцами плечи Джерарда, жадно отвечая на поцелуй, боясь отпустить последнее, что у меня осталось. Джерард знает, что я нуждаюсь в нем, что я все еще нуждаюсь в нем. И это пугающе взаимно. Слишком неправильно, чтоб быть правдой.
Джерард первым немного отстраняется, тем самым завершая поцелуй, но при этом его лицо остается достаточно близко, чтоб я чувствовал его дыхание на своих губах. Он проводит большим пальцем по моей шее, не отрывая от меня своего пронзительно взгляда. Его болотного цвета глаза отливают теплым золотистым оттенком, тем самым оттенком, который приобретают листья ближе к средине сентября, постепенно желтея. Его глаза – это август с теплыми проливными дождями. Его глаза полны грусти, трепетной нежности и надежды, что мы действительно сможем хоть что-то исправить.
Я скучаю по тому, как он любил меня.
- Я хочу заняться с тобой любовью, - тихо говорит Джерард, и его слова застывают в воздухе. Любовью. И его слова отдаются эхом в моей голове.
Я не помню, когда в последний раз наш секс был хотя бы отдаленно похож на акт любви. Я не помню, когда в последний раз мне не приходилось извиняться перед Джерардом после секса, когда я был уверен, что не причиняю ему боли или не оставляю синяков на его теле. Я не делал этого специально, а чаще всего просто потому, что не особо заботился о том, что и как делаю, или и вовсе был слишком пьян, чтоб о чем-либо думать. В таких случаях я чувствовал себя особо отвратительно и снова уходил напиваться, чтоб стать еще хуже, чем я есть на самом деле. В таких случаях я ненавидел себя и ненавидел Джерарда за то, что он все это терпел. Каждый раз я говорил себе, что могу быть лучше, после чего каждый раз все равно делал что-то не так. Я не понимал, что со мной происходит. Я и до сих пор не могу понять. Я как будто перестаю быть тем, кем сам всегда себя знал.
Я не знаю, что ответить, и я снова чувствую себя виноватым, смотря Джерарду в глаза. За все то, что я сделал когда-то, и за то, чего еще сделать не успел. Но я знаю, что хочу дать ему то, что он заслуживает, я хочу быть тем, кого он заслуживает, хотя я уже давно не уверен, могу ли я быть этим кем-то.
Джерард аккуратно дотрагивается пальцами моего подбородка, слегка приподымая его, чтоб едва ощутимо коснуться моих губ. Я никогда не пойму, почему он до сих пор так дорожит мной, но осознание этого факта заставляет меня чувствовать себя разбитым.
- Пожалуйста, Фрэнк, - я слышу шепот над своим ухом. – Мне это нужно, - говорит он, а затем добавляет еще тише: - Нам это нужно.
И я знаю, что он прав. Я разделяю с ним еще один медленный поцелуй, водя руками по его спине, снизу вверх, тем самым немного задирая его футболку, пока пальцы Джерарда впутываются в мои волосы. Я целую его нежно, не спеша, как будто боясь сделать хоть одно лишнее движение. Я хочу дать Джерарду любовь, в которой мы оба нуждаемся, и если понадобится, я хочу создать ее заново. Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас.
- Пойдем в спальню, - тихо говорю я, находя одной рукой руку Джерарда и накрывая ее своей, на что он лишь кивает.
Я веду его за собой, и, к счастью, это не занимает даже минуты нашего времени, потому мы не успеваем слишком отвлечься от происходящего.
Джерард садится на кровать первым и, когда я становлюсь перед ним, он притягивает меня ближе за талию. Мы ни на секунду не разрываем наш зрительный контакт и, кажется, если кто-то из нас хоть на мгновение отвернется, все исчезнет, все будет разрушено. Я тону в его глазах цвета солнечных августовских вечеров, и я не могу перестать смотреть.
- Ты прекрасен, Джерард, - восторженно шепчу я.
И это действительно так, просто в последнее время я перестал считать нужным говорить о подобных вещах. Сейчас же эта фраза звучит чертовски правильно, когда я дотрагиваюсь до скулы Джерарда только лишь кончиками пальцев, заворожено смотря на него. Это настолько правильно и правдиво, что кажется уж слишком неправильным то, что мы с ним когда-то вообще оказались вместе, что с ним рядом именно я, а не кто-то другой. Именно я. До сих пор.
Я целую его родинку на щеке, крохотную почти незаметную светло-коричневую точечку на его коже, отмечая ее своим невесомым прикосновением губ. Я целую его приоткрытые губы, накрывая их своими, а затем прижимаюсь ими к его шее, вдыхая его неповторимый запах, его запах, который я бы никогда не спутал ни с каким другим. Его запах – это запах мяты и миндаля с едва уловимыми резкими нотками сигаретного дыма. И я прикрываю глаза, аккуратно касаясь кончиком языка его светлой кожи медово-молочного оттенка, чувствуя, как под ней пульсируют стенки артерий. Я медленно тянусь к низу футболки, сразу же залезая под нее руками, ощущая, как напрягаются и подрагивают мышцы Джерарда, как его кожа покрывается мурашками от легких прикосновений.
Я нахожу в себе силы наконец оторваться от его шеи и взглянуть ему в глаза, и он смотрит на меня так, как будто я – это весь его мир, но в то же время, я могу рассмотреть налет волнения и тревоги в его взгляде. И я уже устал чувствовать себя виноватым. Виноватым за то, что у меня уже давно не получается любить Джерарда так, как он хочет, как я сам этого хочу. Может быть, я слишком плохо старался? А, может, я не старался вообще?
Я снимаю с Джерарда футболку, и он помогает мне сделать это, немного приподымаясь, а затем снова падает спиной на мягкий матрас кровати. Еще пару секунд я просто смотрю на него сверху вниз, а потом наклоняюсь, припадая губами к маленькой впадинке между ключицами. Еще один поцелуй, пока мои пальцы исследуют тело Джерарда, словно в первый раз. Я чувствую, как он вцепляется в мою футболку, поднимая ее вверх, и я, понимая его немой намек, сам заканчиваю начатое, снимая с себя ненужный в данный момент предмет одежды и небрежно откидывая его куда-то в сторону. Ладонь Джерарда ложится на низ моего живота, и я наблюдаю за тем, как она медленно поднимается выше к шее, немного надавливая на нее, заставляя меня наклониться снова, заставляя меня снова вернуться к губам Джерарда, встречаясь с ними в очередном поцелуе. Он целует меня горячо и жадно, практически отчаянно, и когда я прикасаюсь к его груди, я чувствую, как быстро и гулко бьется для меня его сердце. Только для меня. Так было всегда, но почему-то порой я перестаю это ценить.
Руки Джерарда вдруг оказываются на моих джинсах, и он вслепую расстегивает сначала пуговицу, а потом молнию, одним движением стягивая с меня джинсы вместе с боксерами. Я вздыхаю и отстраняюсь; мой взгляд прикован к влажным бледно-розовым губам Джерарда, и сейчас мне хочется продолжать целовать их, целовать их вечно, чувствовать их, отвечать на каждое их движение, ловить каждый его вздох. Но вместо этого я отодвигаюсь, чтоб полностью раздеться, и спустя минуту вся моя одежда уже валяется где-то на полу. Я замечаю, что все это время Джерард смотрит на меня, я вижу, что его взгляд внимательно изучает каждый участок моего теперь уже обнаженного тела, которое он и так досконально знает.
Он лежит и тяжело дышит, когда я удобнее устраиваюсь между его ног, он не говорит ни слова, только наблюдает за каждым моим действием, ожидая следующего. И я боюсь снова сделать что-то не так, сделать что-то как я всегда это делал.
Я просто хочу любить его. Я хочу любить его так, как любил когда-то. Я хочу быть прощенным. Я быть чистым, но не пустым.
Я смотрю прямо Джерарду в глаза, пока расстегиваю его джинсы, я не хочу разрывать зрительный контакт с ним, чтоб видеть все, видеть его реакцию, видеть как подрагивают его ресницы, чтоб видеть, что у меня получается делать все правильно. Я избавляю Джерарда от его одежды медленно и аккуратно, постепенно миллиметр за миллиметром оголяя его кожу, пока он не остается абсолютно голым подо мной. Но я не собираюсь никуда спешить, я просто не хочу спешить. Я не хочу, чтоб это было похоже на очередной бессмысленный секс, пусть хотя бы сегодня все будет по-другому. Пусть хотя бы сегодня мы напомним себе, что нам все еще может быть хорошо вместе. Прямо как раньше.
Я веду пальцами невидимую линию по руке Джерарда, от запястья до локтевого сгиба, по спутанным фиолетовым и бирюзовым дорожкам вен. Я веду невидимую линию едва ощутимыми прикосновениями до плеча Джерарда, обводя указательным пальцем круг, прежде чем скользнуть к ключицам.
Я чувствую, как Джерард задерживает дыхание, и слышу, как потом шумно набирает воздух в легкие. Я вижу, как он облизывает свои губы, и ощущаю мягкое прикосновение его пальцев к моему берду. Он не торопит меня, хотя я знаю, как он возбужден. Мы оба возбуждены, но оба готовы потерпеть еще немного. Столько, сколько понадобится.
Я провожу пальцами ниже, слегка задевая сосок, и Джерард вздрагивает, прикрывая глаза. Я следую еще ниже к животу, и Джерард непроизвольно втягивает живот от щекотливых прикосновений, я чувствую, как каждый мускул под его мягкой кожей твердеет напрягаясь. Мои пальцы двигаются дальше, к паху, останавливаясь у самого основания его члена. И я на мгновение застываю, просто смотря на Джерарда, просто скользя взглядом по его телу, открытому только для меня одного.
Он не идеален, но безумно красив, и я не понимаю, как я могу причинять ему боль. Я никогда не смогу понять. Со мной просто что-то не так. Может быть, с нами обоими.
Я провожу пальцами вверх, мучительно медленно, по всей длине до головки, и только тогда оборачиваю его член своей ладонью.
- Господи, Фрэнк... – на выдохе говорит Джерард, и его голос кажется таким ослабшим и хриплым.
Это звучит просто невероятно, и я давно не слышал его таким. Я давно не смотрел на него так, как смотрю сейчас.
Моя рука только сжимает его член, но не двигается на нем, когда я опять опускаюсь к губам Джерарда, чтоб украсть его зарождающиеся стоны, его рваное дыхание.
- Я так хочу тебя, - отчаянно шепчет он, и его губы целуют мое лицо, плавно переходя на шею. – Пожалуйста, Фрэнк, - и сейчас я хочу выполнить любое его желание.
Я возвращаюсь в свое прежнее положение, и мне приходится немного отодвинуться на край кровати, чтоб дотянуться до тумбочки и достать оттуда тюбик со смазкой. Я выдавливаю немного себе на пальцы, прежде чем коснуться ими входа Джерарда.
- Это не обязательно, - говорит он до того, как один мой палец проскальзывает внутрь. – Ты же знаешь, мне не будет больно, - он добавляет уже не так уверенно, будучи полностью сосредоточенным на ощущениях.
И да, я знаю, что он и правда не страдал бы от сильной боли, если бы я вошел в него сразу без какой-либо предварительной подготовки. Все-таки это далеко не наш первый секс, хотя это стало не таким частым удовольствием для нас, особенно если сравнивать с началом отношений, как это бывает, когда возлюбленные никак не могут оторваться друг от друга. Конечно, у нас тоже был такой период в жизни, но это время давно прошло. И сейчас... сейчас все обстоит совсем иначе.
Я стараюсь быть как можно более аккуратным, и мне кажется, это нужно ни столько Джерарду, сколько мне. Чтоб простить себя, чтоб попросить прощения у Джерарда, хотя он никогда и не узнает об этом.
Спустя пару движений, когда в нем двигаются уже два моих пальца, он поддается назад бедрами, блаженно прикрывая веки и закусывая нижнюю губу. Ему хорошо сейчас, действительно хорошо, и у меня исчезают какие-либо сомнения в этом, когда он немного запрокидывает голову, и я слышу его тихий стон. Ему безумно хорошо, и я знаю, что может быть еще лучше. И я собираюсь быть тем, кто даст ему это «лучше».
Мои пальцы легко выскальзывают наружу, но Джерард не протестует, он полностью отдается в мои руки, доверяя мне. И это удивительно, что после всех совершенных мной ошибок, он все еще способен мне доверять.
Я быстро нахожу валяющийся радом на простынях тюбик смазки и на этот раз выдавливаю ее себе на ладонь, потом равномерно распределяя по своему члену. И Джерард просто смотрит на меня и ждет, отдавая власть в мои руки, позволяя делать все так, как я считаю нужным.
Я приподымаю его бедра так, что он сразу же обхватывает мою талию ногами, скрещивая их за моей спиной. Он едва заметно кивает мне, как будто давая знак, или мне просто показалось, но в любом случае я больше не намерен терять ни секунды. Я вхожу в него постепенно, и Джерард обволакивает меня своей тесной теплой, так что я закрываю глаза, погружаясь в нее, и открываю их только тогда, когда вхожу в него на всю длину. Я останавливаюсь, хотя знаю, что в этом нет никакой потребности, я знаю, что мы оба нуждаемся в немедленном продолжении. Но я останавливаюсь просто для того, чтоб наши с Джерардом взгляды встретились. Мой сумрачный дождливый октябрь и его полный надежд август. Только ради этого. Чтоб противоположности столкнулись, создавая яркий контраст. И только теперь я начинаю двигаться, опираясь руками по обеим сторонам от головы Джерарда, касаясь его губ своими губами. Руки Джерарда сжимают мои плечи, надавливая на них подушечками пальцев, а я покусываю и облизываю его припухшие губы, иногда соприкасаясь с ним языками.
Я снова толкаюсь в Джерарда, снова и снова, и в какой-то момент он вскрикивает, одной рукой надавливая мне на затылок, заставляя нас буквально столкнуться открытыми ртами. Я думаю, что хочу сказать какую-то глупость, но на деле не в силах сказать ни слова, задыхаясь от удовольствия, когда Джерард шепчет мне в губы только одно слово «быстрее».
Он держит меня за волосы все время, что мы целуемся, и у меня нет ни малейших шансов отстраниться, хотя это последнее, чего я бы хотел сейчас. Каждый стон Джерарда тонет в нашем поцелуе, каждый мой стон подарен Джерарду. Я чувствую себя слишком хорошо, чтоб поверить, что это действительно происходит с нами сейчас. Что это не прошлое и даже не будущее, что это сегодня.
Я позволяю себе раствориться в Джерарде, соединиться с ним в единое целое, чувствуя его, сливаясь с ним. Я уже не слышу собственных мыслей, не слышу ничего, кроме вздохов смешанных со стонами, не чувствую ничего, кроме огня наслаждения, в котором горит мое тело. В котором горят наши тела.
- Я люблю тебя, - до меня будто бы откуда-то издалека доносится голос Джерарда.
Как будто из какой-то другой реальность. Будто галлюцинация. Но когда я вижу, как он смотрит на меня, я почему-то точно уверен, что мне не показалось, что он действительно сказал это. И его слова повисли где-то тут в разгоряченном воздухе.
Я люблю тебя.
На этот раз я слышу это лишь в своей голове. И я не знаю, сказал это Джерард из-за нахлынувших на него эмоций, просто по привычке или, может, он действительно имел это в виду. Я не знаю и не могу знать. Эта фраза все еще кажется слишком нереальной и невозможной. Она – слова призрак из другой жизни, из другого мира. Но сейчас я не могу думать об этом слишком долго. Сейчас я не могу думать ни о чем, все мои мысли отдаляются куда-то далеко за приделы моего сознания.
Есть только здесь и сейчас. Есть только Джерард и я. Есть только эти минуты близости, мчащиеся прочь непозволительно быстро.
Глаза Джерарда полузакрыты, рот жадно хватает воздух, а его грудь резко вздымается, когда он выдыхает мое имя. Я понимаю, что это значит. Это значит, что у нас почти не осталось времени, что это последние минуты.
Мои толчки становятся еще быстрее и глубже, а наши с Джерардом губы рассоединяются, когда он отклоняет голову назад и протяжно стонет, крепко зажмурившись и сжимая волосы на моем затылке в кулак. Я сам уже мало контролирую свои огрубевшие движения, из последних сил вбиваясь в Джерарда, уткнувшись носом в его шею. Я чувствую капли липкой жидкости на своем животе и груди, когда сам кончаю, ощущая, как по всем мышцам проходит теплая волна удовольствия и как это удовольствие взрывается внутри меня. Кульминация. И время будто бы замирает. Все вокруг замирает на долю секунды.
Когда я снова начинаю обращать внимание на реальность, то первое, что я чувствую, это то, как Джерард лаково перебирает мои волосы, а когда я поднимаю голову, то вижу, как он лениво улыбается мне. Только сейчас я выхожу из него, и мое уставшее тело просто наваливается на тело Джерарда сверху. Я целую его плечо, а он поглаживает меня по щеке.
Все это очень похоже на то, каким должно быть. Все это очень похоже на правду.
И я хочу все исправить, но я даже не знаю, что мне делать. Я хочу все исправить, но я не уверен, что завтра мы снова не пойдем ко дну. Я не знаю, как должен поступить, я не знаю с чего начать, понимая, что одного моего «хочу» слишком мало и далеко не достаточно.
Ты знаешь, как сильно я люблю твое творчество. Ты знаешь, какой я преданный фанат. Каждый раз боишся разочароваться, что-то будет не так, но сколько я наблюдаю за твоим творчеством, я вижу, как ты выросла и с каждым разом главы все сильнее. Я так благодарна тебе за то, что ты поняла меня, поняла мою идею и так красиво воплощаешь ее в жизнь. Когда я читала эту главу, у меня навернулись слезы, честно тебе скажу. Все происходившее поразило меня до глубины души. Как сильно они страдают, как стараются, как они переживают и вся эта буря эмоций, которую очень нелегко передать, ты описала и рассказала читателю так, что у меня слов нет. Ты знаешь, я не умею выражать мысли, особенно на письме. Но черт, это великолепно. Знаешь, я даже думаю, что после выхода еще нескольких глав, и я смело смогу назвать его одним из самых любимых фанфиков. Особенно меня поразило это: Мой сумрачный дождливый октябрь и его полный надежд август. Я давно не встречала таких сильных выражений в русском фанфикшине, все изжило себя, особенно в этом фандоме, но это описания цвета глаз через времена года, месяца... Я просто не могла остаться равнодушной. Черт, я могу тебе пожелать только вдохновения и больше времени для письма, потому что таких работ должно быть больше.
я никогда не устану повторять, как это безумно приятно читать подобные отзывы. и как это важно знать, что кто-то не безразличен к тому, что ты делаешь. потому что это очень вдохновляет, заставляет работать дальше. и я так рада, что пока что тебе все нравится. я сама пока дописала эту главу и пока проверила ее, а потом, добавляя ее, перечитала ее еще раз, уже совсем запуталась: хорошо оно получилось или плохо, получилось у меня то, что задумывалось или нет. к двум часам ночи я и вовсе чувствовала себя слишком уставшей и лишенной каких-либо эмоций, так что вообще уже перестала хоть как-то воспринимать написанное, вот серьезно. я думала, если еще хотя бы раз прочитаю эту главу, то сойду с ума :D и перед тем, как лечь спать, я была переполнена самыми разными сомнениями, на счет того, что вышло. так что спасибо тебе, что ты эти сомнения развеяла, потому что это действительно важно и необходимо, чтоб кто-то мог оценить работу, так сказать, взглянуть на все с другой стороны трезвым взглядом. я на самом деле старалась, чтоб это было красиво, чтоб каждое слово передавало суть происходящего, позволяло прочувствовать все, и я рада, что, судя по всему, я старалась не зря. в общем, я не знаю, что еще сказать, просто спасибо тебе огромное
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
