POV Frank

- Что может быть хуже просто плохих новостей? – закатил глаза Кобра. Наверное, он слишком хорошо знал, что такое «просто плохие» новости. Если это пугало его  -  а это его пугало - то естественно, мне было еще страшнее.

- А сейчас узнаешь, - подмигнул ему Ди, - все за мной, - и сделал знак своему помощнику, чтобы тот покатил тележку, которую, между прочим, было очень неудобно катить по такому песку, пусть затвердевшему и стоптанному, но все равно немного рыхлому. Наверное, мы и сами могли добраться до штаба доктора, но ему нравилось доставлять всем неудобства, поэтому он сам лично зашел (точнее, заехал) за нами, добавив работы своему помощнику. Кстати, этот «штаб» - это еще громко сказано, это был всего лишь небольшой гараж, приподнятый на маленьких сваях над землей, вместо лестницы имеющий толстый железный лист, по которому внутрь можно попасть, сидя в коляске. Зато всех остальных, кто поднимался по этому трапу самостоятельно, за весь подъем по нему не покидало ощущение, что в следующий момент они поскользнутся на этой гладкой поверхности. Правда, несмотря на это, никто ни разу так и не навернулся здесь.

Поначалу никто ничего не увидел: после яркого солнца снаружи этот полумрак казался тьмой. Но мы быстро привыкли, и теперь помещение предстало перед нами в более четком виде; аппаратура у дальней стены, небольшой стол в центре, и куча самого разнообразного барахла возле всех остальных  стен. И еще мы были здесь не одни – вместе с нами тут оказался еще один маленький отряд. Их было четверо, и все они уставились на нас, как только вошли. Один из них, парень в какой  -то серой куртке был похож на их главаря, и выглядел крайне недовольным, у него были рыжеватого оттенка волосы и он все время приглаживал их, пусть они уже давно и не нуждались в этом. Второй скрестил руки на груди и уставился в пол, третий недовольно вздохнул и продолжил сверлить нас взглядом, а последний, похоже, старался казаться невидимым. Интересно, значит ли это все что нам тоже есть, о чем беспокоиться?  

Заехав за свой стол, Ди подождал пока все встанут напротив него и потом обвел присутствующих взглядом (кроме его помощника, который встал где-то у стены, втиснувшись между каких-то устройств, и он стоял там так тихо, будто его вообще не существует). Больше похоже, что этим взглядом он озвучивает фразу, которую не хотел бы повторять  – «у нас большие неприятности».

Все и так все поняли.

Осталось перейти к вопросу, что за неприятности. Тут Ди всегда обожал, чтобы кто-нибудь из его подчинённых первый задал этот вопрос. Ведь это им нужно знать – он и так все знает. В этот раз эту роль взял на себя Джет:

- Так что за новости?

- Хороший вопрос, - заулыбался Ди, хлопнул в ладони и полез за чем-то в ящик. Вытащив что-то оттуда, он плюхнул это на стол перед киллджоями, чтобы они полюбовались. Это оказались какие-то документы. Обгоревшие, все в эпичных бурых пятнах (совсем маленьких, прямо-таки пятнышках) не иначе, как пятнах крови, мятые и с прилипшим кое-где песком.

- Кто угадает что это, тому скажу, что он не дурак, - заявил Ди, скрещивая руки на груди.

- Это и есть наша плохая новость? – скривился Кобра, похоже, от разочарования.

- Ты не дурак, - похвалил его Ди.

- Что нам сделает эта жалкая бумажка? – воскликнул Кобра, явно недовольным, что из-за такой ерунды  их всех собрали здесь.

- А, извини, Кид, ты - дурак, - покачал доктор головой, и взял эту «бумажку» в руки. Повертев ее в руках, он полистал ее, не обращая внимания на киллджоев. Совсем. Прошло, наверное, не менее двух минут, прежде чем он снова заговорил.

- Вы знаете, что такое закон?

Все дружно закивали, подозревая, что сейчас будет целая речь. В основном, мы  были правы.

- Отлично, что знаете. Надеюсь,  вы так же знаете, что сейчас законы на редкость… хм… глупые. Остановимся на том, что они глупые. А еще очень невыгодные для нас, ну, это понятно, мы же киллджои, мы ведь не люди. Когда только эта чертовщина началась, на нас просто охотились, при этом не так все было ужасно, да, именно так я и сказал, потому что после того, что вы сейчас услышите, вы поверите мне, что раньше было намного лучше, - он сделал паузу, чтобы мы подумали над его словами. Как будто он хотел точно знать, что до нас дойдет то, что он сказал, и то, что он скажет.

- Еще совсем недавно мы могли заявиться в город, насорить там и успеть убежать оттуда. Мы могли прикинуться этими баранами, и сказать, что мы одни из них. Мы могли подделать паспорта и вообще все документы. И нам все сходило с рук. Теперь мы можем только мечтать обо всех этих вольностях, господа. Потому, что вышел новый закон, и боюсь, не только он один.

Не думаю, что мы были особенно удивлены, но это известие, все же, многое меняло. Это было видно по выражению лица Кобры и Джета. И еще тех парней, которые стояли тут вместе с нами, с которыми я был незнаком, хоть и видел их пару раз.

- Если раньше многих из нас объявляли в розыск, то теперь закон просто отнес нас к преступникам, всех нас, кто находится не на своем месте. Вы скажете, что ничего не изменилось, а я вам скажу, что изменилось еще как – теперь прохожие не будут просто забивать на то, что видели нас, теперь преступниками считаются так же те, кто ничего не донес на нас. Иначе говоря, если кто-то заметил, что кто-то нас не заметил, про этого человека рассказывают белым копам и его сажают, вы знаете, что это значит? Что теперь люди станут настолько подозрительными, что одурачить их уже не так просто. Если раньше им врали, что они в безопасности, то теперь их уверяют, что их безопасность зависит только от них самих. Я слышал, что теперь граждане могут просто тыкнуть пальцем в кого-то, и его обязательно обыщут и проверят, что это вообще за человек. BL теперь каждый раз будут сверяться с базой данных, если вы скажете, кто вы, всё кончено, если вы наврете, то вашу якобы настоящую личность не найдут в базе, и все равно все кончено. Понимаете, черт возьми?! Конец нашему вранью! – он почти закричал, недовольный происходящим.

- Разве раньше этого не было?- спросил кто-то из незнакомого мне отряда.

- Ты идиот? Я же только что сказал, что теперь все идет через базу данных. Уже сейчас проверяется каждый человек, если они нашли имя, а дом этого человека пуст, или его родные сказали, что он ушел в пустыню – кем, как вы думаете, его теперь считают?

У меня внутри все похолодело; мой дом.  Его наверняка тоже проверили. Как это выглядело? Туда пришла белая полиция, и мои мама и папа сказали, кто я теперь, как я сбежал из зала, где каждый продавал свою шкуру этим ублюдкам, интересно, они рассказали, что я тогда сказал по этому поводу? Они разрешили охотиться за мной, как за обычным преступником? Или я считаюсь маньяком? Или неуравновешенным, который опасен для общества? Теперь все знают, кто я.

- Эй, ты в порядке? – услышал я голос Джета. Он немного встревожено смотрел на меня. Наверное, я думал очень громко, и моя физиономия так же меня выдавала.

- Да. Все нормально, - пожал я плечами. Я заметил, что Ди смотрит на меня, внимательно, пристально, прям как Пати, когда думает, что я вру ему. Я уже думал, что сейчас он заставит все рассказать, и я не смогу сказать на его строгую просьбу что-то вроде «все хорошо» или «я не о чем не беспокоюсь», но он отвел взгляд, так ничего и не потребовав с меня.

Он просто продолжил делиться новостями.

- И еще теперь люди обязаны оповещать власти обо всех подозрительных строениях, как в пустыне, так и в любом другом месте, включая, угадайте что?

Все молчали, боясь озвучить эту ужасную мысль.

- Именно, включая все эти скопища трейлеров и машин! – он поднял руки, как болельщик на игре, а потом снова взял  эту уродливую горелую тетрадку, - а теперь вернемся к тому, с чего начался весь разговор. В этой «бумажке», как ты сказал, Кид, все то, благодаря чему я с уверенностью могу сказать, что нам грозит большая опасность. Здесь отчеты о том, что мы абсолютно точно находимся там, где мы в данный момент находимся. Может быть, сюда уже едут, чтобы уничтожить нас, как тех бедолаг, которых все мы видели по пути сюда. Вы ведь помните их?

Все опустили головы. Даже я, хоть и ехал сюда один, видел то, что осталось от другого лагеря киллджоев. У меня даже сувенир остался, ха-ха. Хотя это совсем не смешно – там было убито много людей, которые не заслуживали смерти, много детей, которые только начали осознавать всю дерьмовость этого мира, несмотря на которую, все же, стоит жить, но эти люди, как сказал Ди, оказались не на своем месте. Им не повезло. И можно подобрать еще много метафор, неплохо описывающих то ужасное происшествие, но мы уже ничего не в силах сделать – только спастись самим, чтобы, не знаю… отомстить? Я уже все меньше верил в то, что мы победим, правда. Хотя я просто лжец – иногда я не верю в нашу победу совсем.

- И что нам теперь всем делать? – спросил парень, который  все еще стоял, скрестив руки на груди.  

Доктор Смерть посмотрел на него до того мрачно, что даже я поежился. Но его слова не были такими же сердитыми. Он устало вздохнул.

- Бежать, - пожал он плечами, смотря в пол.

Мы переглянулись. Бежать? Нет, вы слышали бы, как это прозвучало сейчас. Настолько угнетенно, устало, подавленно, что я не знаю, в какой-то момент мне показалось, что я ослышался, и Ди на самом деле сказал, что нам пора сдаться.

Наверное, это самые страшные слова, которые можно услышать – пора сдаваться – я теперь понял, что вот он, мой кошмар: услышать это. Криком, шепотом, неважно – отныне я боялся этой фразы больше, чем смерти (ну, в тот момент я так думал).

- Это и есть та очень плохая новость? – проворчал Кид, смотря куда-то в потолок. Или мне кажется, или он следит за мухой, которая самозабвенно порхает там?

- Нет, это просто плохая новость, - ответил Ди, кладя тетрадь обратно на стол. Что-то мелькнуло на его лице, или… погодите, он улыбается? Сейчас, когда ему предстоит поведать нам «очень плохую» новость?

- Что это значит? – он поднял бровь, почти так же, как его брат. Черт, иногда они действительно похожи. Когда мне не нужно этого замечать.

- Плохая новость заключается в том, что мы переезжаем, - теперь Ди уже улыбался, не стесняясь этого, так, чтобы каждый видел эту улыбку. Он сцепил пальцы в замок, и продолжил, - а очень плохая – в том, что вы будете отвлекать BL, а когда они погонятся за вами, вам нужно просто побежать в сторону, противоположную той, в которую направимся мы.

Теперь я уже не мог молчать, и, наконец, подал голос:

- То есть что, мы – приманка? И что будет, когда мы отведем их от вас, что будет с нами? Не думаю, что на весь лагерь пойдет парочка-другая машин  - это будет патрульная волна, как возле города Одиннадцать! Вы отправляете нас и этот отряд, - я кивнул на незнакомцев, - семь человек против сотни!?

- Да, вы приманка, да, будет адова куча народу в белом,  да, вас действительно семь, и знаешь, малыш, я понятия не имею, что с вами будет потом, - он развел руками и растворился в довольной улыбке. Он говорил именно со мной. Это было необычно, он никогда не обращался лично ко мне, и вот этот гребаный момент, и мне этот момент не понравился. Он безумец, если он сейчас не шутит. Как он представляет себе наше выживание? Нас просто окружат и задавят, мы жалкие букашки для этих людей. Да, мы, наверное, спасем лагерь, до следующей облавы, но что нам от этого – мы ведь умрем!

Кажется, последнее предложение я сказал вслух.

Я осмотрел всех присутствующих, посмотрел на Ди, и да, действительно, я сказал это вслух.

- Мы ведь,  правда, можем умереть, - задумчиво протянул Джет. Кажется, эту очевидную вещь все поняли, только когда я ее озвучил.

- И что? Люди каждый день умирают, ты тоже человек, логично предполагать, что однажды настанет и твоя очередь, - пожал плечами Ди, мол, это не мое дело,  - а что нелогично, так это  предполагать, что ты будешь жить всегда, пока вокруг гуляет смерть. Понимаешь, о чем я?

- Но… - он тут же заткнулся, потому что он и не знал, что ему сказать. Так всегда – пытаешься возразить, когда самому тебе сказать нечего. Потому что все правильно. Это просто тебе что-то не нравится – а твое мнение в глобальных делах ничего не стоит. Ты ведь всего лишь человек.

- Но почему мы? – я не хотел сдаваться.

- Все задаются этим вопросом, поверь, не ты первый, - ответил мне Ди, убирая гадкую тетрадку в папку и убирая в ящик стола, а когда убрал, то добавил,  - и не ты последний.

- Ты же говорил, что мы – твой самый ценный отряд, - ко мне присоединился Кид. Наверное, он хотел отыграться за лажу с «бумажкой», потому что он редко меня поддерживал. Но я все равно сейчас был рад, что меня не оставили одного со своим мнением.

- Да, я так говорил, хорошая у тебя память, - кивнул доктор Смерть, - но есть одна мелочь. С вами был Пойзон. А теперь его нет. Вы – неполноценный отряд, если описывать вас, как человека, то вы инвалид, или труп, потому что у вас нет самого важного.

- Получается, ты хвалил не нас, а только моего самолюбивого братца!? – воскликнул Кобра, которого все это оскорбляло вдвойне.

- Какая разница, как это получается, - он, черт его побери, опять пожимал плечами, - сейчас вы не представляете для лагеря такой ценности, как раньше. Так что, как сказал малыш, пожертвуйте собой, чтобы спасти всех до следующей облавы. Что поделаешь, всегда нужно чем-то жертвовать, это жизнь, - он что-то еще сказал своему помощнику, и тот зачем-то вышел.

- А мы почему? – спросил парень с рыжеватыми волосами из другого отряда, выступая вперед, - с ними все ясно, но что такого сделали мы?

- Вспомни последние три задания, - посоветовал ему Ди, явно наслаждаясь тем, что и для этого вопроса у него есть подходящий ответ.

- Но ведь никто не умер, да, мы провалили все три, но никто серьезно не пострадал!  - ответил тот.

- И что? Вы не справляетесь, значит в топку вас, ваше место займут более способные. – Спокойно отвечал доктор. Думаю, мы все семеро злились на него, и все семеро понимали, как злы остальные друзья по несчастью.

- Но это нечестно! Мы столько всего сделали! – возразил тот, что недовольно вздыхал, увидев нас.

- Не то время, чтобы довольствоваться воспоминаниями, - кажется, доктора все это стало уже доставать, ведь мы можем ныть и скандалить вплоть до исполнения своего задания, и пусть это будет хоть сегодня же ночью, мы к этому времени уже любого сведем с ума.

- Но разве это прошлое ничего не значит?! Вы так гордились нами! – не унимался их рыжеволосый лидер.

- Прошлое есть прошлое, тут не о чем говорить.  Если бы вы могли изменить что-то, может быть, тогда бы я и изменил свое решение, но что вы можете? Ни-че-го!

Казалось, на этом разговор закончен. И тут мне в голову пришла гениальная идея. Прямо-таки сумасшедшая.

- А что, если я найду Пойзона? – поинтересовался я. Все замолчали, прекратив на секунду свои препирания, и уставились на меня. Всего на мгновение, а потом раздался оглушительный хохот доктора Смерть.

- И как ты его найдешь? Что ты сделаешь? Перероешь все могилы Калифорнии? Или прочешешь всю пустыню в поисках его останков? И что это тебе даст? – и он снова захохотал.

Я, кажется, чего-то не понимал. Джет смотрел на меня с грустью, Кобра с какой-то обидой и злобой, эти ребята из другого отряда с недоверием и удивлением, и это говорило только об одном. Они что, думают, что он мертв? Они действительно все так думают?

- Что смешного? – мне надоел этот смех, потому что Ди явно смеялся надо мной, - вы думаете, что…

- Да, представь себе, я думаю, что его больше нет, - он все еще посмеивался, но, все-таки притих, наверное, из какого-то неясного уважения  к Кобре.

В этом же недавно меня пытался убедить Джет. В том, что Пати действительно весь такой классный и героически умер и при этом позволил мне убежать и спастись. Так вот почему я здесь всем так не нравился? Я виноват в «смерти» Пати? У него получилось одурачить весь лагерь киллджоев, включая нашего самого умного и мудрого киллджоя – доктора Смерть. Все верили в это. Кроме меня. Минус только в том, что мне никого не переубедить – даже Джет и Кобра, которые верят мне, не верят мне насчет этого клоуна. Не очень все солнечно складывается, во всяком случае, для меня.

- Ты не прав, - сказал я доктору. Никто не смеет говорить ему таких вещей, только в этот момент я забыл про это. И за это… мне ничего не было.

- Почему же я неправ? – спросил он, склонив голову вбок, - тогда где же он? Ты видишь его? Я – нет. Или ты видишь мертвецов, у тебя такие супер-способности, так?

Я покачал головой.

- Тогда чем ты докажешь то, что я неправ? И вообще, как тебя там…

- Фан Гоул…

- Да я знаю, и вообще, Фан, я думал, что за то время, пока  ты один добирался до гор, сам пересек их, я думал, ты научился распознавать смерть, или хотя бы иметь понятие о ее присутствии. Ты вообще знаешь кто ты? Ты знаешь, где ты? Ты не в песочнице, и тебе не три года, ты киллджой и ты в пустыне, здесь смерть – твоя сестра родная, помни ты об этом, придурок! Можешь наплести себе какие угодно сказки, от этого ничего не изменится! Да, я очень рад и очень благодарен тебе за то, что ты нашел Грейси, которая…

- Которую все считали мертвой вот уже год, - успел-таки вставить я. Старик заткнулся, потому что не ожидал, что я и второй раз сделаю такое же наглое замечание.

Пока он молчал, я воспользовался этим, чтобы сказать следующее.

- Вы ведете себя, как правительство Чучела, только они определяют всех как преступников, а вы – как мертвецов:  нашли имя, но не нашли человека, значит он абсолютно точно умер. А если он объявится в один прекрасный момент, и все об этом узнают? Сколько людей поймут, что у них была надежда, что их родные или друзья на самом деле живы, но это надежда, которой вы лишили их?

Он прищурился, сверля меня своими маленькими глазками. Теперь абсолютно все смотрели на меня, но я не чувствовал себя неловко: я знал, что я говорю правду, а если так, то мне нечего бояться.

– Что тогда будет? Думаете, все поворчат и успокоятся? А когда это повторится? Вернулась Грейси - как минимум у половины лагеря появились мысли, что те, кого вы назвали покойниками, еще живут где-то, целые и невредимые? Даже такой придурок, как я, понимает, что за этим последует: все тупо побегут искать этих людей, и  что тогда? Больше трупов, меньше киллджоев, и никакого смысла. Это логично?

Он все еще смотрел на меня.

- Это полный бред, мальчик, - ответил он, отводя взгляд, будто ему наскучила эта болтовня, но меня не проведешь. Он думает, что я сейчас устыжусь своих слов, скукожусь в маленький пищащий комочек, отказываясь от всего, что сказал? А вот хрен!  Я буду стоять на своем!

- Да? Хотите попробовать? Во всем виноваты будете только вы, скрывая возможное существование всех этих людей. Нет ничего отвратительнее, чем лишать людей надежды. И вдвойне это отвратительно, когда вы в ответе за этих людей, - продолжал я.

Теперь, даже если он скажет что это чушь собачья, если он выгонит меня отсюда, угрожая бластером, может, даже стреляя в меня, он только подтвердит правдивость моих слов. И, кроме того, я здесь не один – тут еще шесть человек (не считая помощника Ди), если нас сейчас и начнут убивать, то как минимум один-два сумеют сбежать и рассказать всем мои идеи. И я опять победил. И еще я ближе всех к выходу, в открытый проем светит солнце и поэтому в меня труднее попасть. Кажется, вот этому Пати научил меня неплохо – пользоваться случаем. Хоть что-то хорошее для меня сделал.

 Но Ди не стал никого убивать. Он просто сидел, и, кажется, думал над моими словами. Он долго думал. Но потом, судя по всему, все равно решил, что неправ тут только я.

- Значит, ты думаешь, что он еще жив?

- Я это знаю, - громко ответил я. Потому что это было так, и кто он такой, чтобы судить о том, в чем я разбирался лучше?

- Тогда как ты найдешь его? Пустыня большая, а мы уходим уже этой ночью. Ты сумеешь бегать, как Флеш, или типа того?

- Что? Нет… я… - вот блин, я правда понятия не имел, как я найду этого засранца за один день. Даже меньше, чем за один день.

- Может я мог бы помочь тебе?

- Как? – это все было подозрительно.

- Ты можешь поискать его по радио. Сообщишь ему номер телефона, и ему надо будет только позвонить, как когда люди угадывают песни, играющие на станциях, и присылают смс или звонят, все просто. Уж телефон-то он сможет найти, ха-ха, если он реально сможет услышать нас. И тогда я дам вам шанс, и ты отправишься его искать. И еще, пока ты его не найдешь, любые наши услуги – вроде временного дома, безопасности или еды  – тебе и всей вашей неполноценной банде будут недоступны. А если ты его найдешь… хм, то вы снова станете моим отрядом номер один, - улыбнулся Ди. Слишком коварно он улыбался.

- А мы? – спросил один из парней второго отряда.

- А вам нечего мне предложить, - посмеялся Ди, - хотя и вам, троим, тоже. И вы это знаете. А ты, Фан, просто чокнутый.

- Дай мне все необходимое, и мы еще посмотрим, кто из нас чокнутый, - ответил я, уверенный в себе настолько, насколько уже давно не был.

Хмыкнув, Ди развернулся  со своим креслом на колесиках, подкатил к дальней стене. Он включил настольную лампу, которая тут же осветила еще один стол, на котором, несомненно, находились все его устройства, с помощью которых он попадал в эфир и ставил хорошую музыку. Все эти устройства были намертво прикреплены к столу, который, если присмотреться, состоял из трёх небольших столиков, чьи ножки заканчивались колесиками, из чего я решил, что это оборудование он возит с собой постоянно. Интересно, как долго у него это все? Он собрал это по кускам, когда корпорация Чучела пришла к власти? Или у него это всегда было? Не знаю, это сейчас неважно.

- Что ты стоишь там? Иди сюда, тебе с этим работать, - это, наверное, относилось ко мне.

Я подошел. Вблизи это выглядело еще интереснее. И еще непонятнее. Лично я, мало что понимающий как в физике, так и в радиотехнике, видел несколько железных ящиков с кучей кнопок, переключателей, и на некоторый были небольшие экраны, на которых высвечивалось что-то непонятное мне. Хотя одна такая коробка казалась мне знакомой – она была небольшой, приплющенной, и вообще, выглядела как магнитола в автомобилях, и из нее тянулся шнур с рацией. У нее на экране даже высвечивалось что-то похожее на то, что высвечивается на магнитолах, когда вы слушаете радио, но опять же, я в этом совсем ничего не понимал. Но я понимал, что должна быть антенна, которую я здесь не видел. Это может показаться глупым, но на какой-то момент мне показалось, что Ди разыгрывает меня, и вся эта аппаратура – нерабочая, я та, что работает, стоит у него в фургоне.  Но я успокоился, вспомнив, что когда мы подходили к гаражу, на крыше я видел антенну, и несколько проводов как раз высовывались из кона и уходили вверх, в этой антенне.

- Все, что тебе нужно – это просто нажимать сюда и говорить, что хочешь, вот тебе номер телефона, - он взял лежащую рядом с устройствами ручку, достал из кармана блокнот, начеркал номер и бросил обратно на стол. Хорошо хоть, что я понимал, что он написал там. – Еще одна вещь, вряд ли конечно, но если вот здесь начнет мигать,

он показал на самый правый черный ящик, где по-настоящему было по-настоящему много  переключателей и маленьких лампочек

то нажимай вот сюда,

он показал мне на черную кнопку, почти ничем не отличающуюся от десятков других, окружавших эту, местоположение которой я тут же забыл

и тогда ты может быть, возможно, но маловероятно, что-нибудь услышишь. А больше тебе ничего не нужно знать. На волне сейчас тишина, если он на нее наткнется, может,  поймет, что должны передать что-то важное, и так у тебя больше шансов. Хотя у тебя их почти нет, я тебе это сразу говорю, чтобы ты потом не выпендривался, типа я тебя обманул.

Теперь мне стало немного страшно или вроде того. Действительно, шансы, что сегодня Пати попадет на эту волну, и что он вообще найдет сегодня радио, малы, а еще меньше шансов на то, что он ответит – из-за того, что у него не будет даже телефона, или чисто из вредности, чтобы насолить мне.

И тут, когда я думал, я услышал голос Кобры.

- Это безумие.

Я оглянулся на него. Оказалось, что стоит он намного ближе, чем я подумал.

- Мой брат – умер, и мы все это знаем, а из-за того, что один ты не можешь с этим смириться, мы все трое должны подвергаться такой опасности?

- А почему нет? – ответил за меня Ди, - один за всех и все за одного…

- Но это же безумие! – повторил Кобра, уже намного эмоциональней, - его нет, он не ответит, или ответит кто-нибудь для прикола, и тогда мы ни за что останемся одни в пустыне! Просто потому, что ты, Гоул, не веришь!

Я думал. Да, я не верил в это, потому что знал, как все на самом деле. Но здесь Кобра был прав – я все-таки не совсем имел право решать за остальных. Ведь если для нас лагерь будет закрыт – это, мягко говоря, очень плохо.

- У меня есть идея, - я обратился к Ди.

Он посмотрел на меня.

- Если он подаст сигнал, и мы должны будем его искать, то может быть, я отправлюсь один? Ведь в это верю только я, мне и отдуваться, если я налажаю. – По-моему, это было и логично и удобно.

Ди ничего не ответил. Ухмыльнувшись, он выехал из гаража, оставив нас одних.

Второй отряд тоже вышел, наверное, обдумывать, что им делать, чтобы выжить, и теперь в гараже остались только я, Джет и Кобра.

- Гоул, ты ведь это не серьезно? – с опаской спросил Джет.

Я не стал ему отвечать. Не было смысла. Я просто прошел к стене, взял стул, который там стоял, и придвинул его к столам с оборудованием, после чего уселся на него. Я собирался говорить, передавать сообщения и сидеть здесь, ждать ответа, вплоть до того момента, когда мы должны будем выехать (потому что я не уверен, что Ди освободил нас от этой обязанности, к сожалению), чтобы играть роль отвлекающего маневра. В тот момент я не верил, что Пати может не услышать меня. Я взял в листок с самым обыкновенным номером телефона, и теперь смотрел на цифры, запутавшись в тумане неясных мыслей о нашем недалеком будущем.