POV Frank

- Вон там нормально, - сказала мне Грейс, указав на красный двухэтажный дом. Рядом с ним располагался большой гараж, который был незакрытый. Как раз очень кстати. Я молча заехал на лужайку, под колесами тут же захрустели обломки каких-то вещей из дома, и зашуршал мусор. Я спокойно въехал в гараж, и, как только мы скрылись от солнца в его тени, я понял, что один очень важный этап пройден. Я заглушил мотор, и, когда тот стих, у меня зазвенело в ушах. Тишина прямо таки взбесилась, резала мои уши после всего этого шума. Но вместе с этим я чувствовал огромное облегчение.

Кое-как я вылез из машины, и едва не застонал от боли – перенапряженные мышцы заявляли о себе. Потянувшись, я успокоил себя мыслью, что после отдыха это пройдет. Я слышал как-то, что за день позвоночник человека укорачивается, из-за нагрузки и прочего, он как бы складывается в себя. Ну не складывается в прямом смысле этого слова, но вроде того. Так вот, сейчас я едва ли не чувствовал, как он съежился в моей спине, я, наверное, даже выгляжу еще ниже, чем есть на самом деле. Конечно, выглядел я так же - эти изменения слишком незначительны.

Вернувшись в салон, я захватил еду, воду, Зарго и сумку с вещами. Бластер был при мне. Радио я брать не стал – ну его к черту. Грейси тоже взяла свою сумку, и после этого мы вышли из гаража. Так непривычно идти в дом, даже в чужой, в том состоянии, в котором вы обычно приходите ночью, когда сейчас ярко светило солнце. Как будто вы слишком хорошо погуляли на вечеринке этой ночью. Я был нечасто на таких мероприятиях, но бывало, что возвращался домой почти под утро. Есть в этом смесь какого-то торжества и вины. Вот как сейчас, когда мы стояли на пороге чужого незнакомого дома, только здесь был еще и страх. Я, все-таки, еще не забыл о монстрах. Я посмотрел на Грейси, думая, думает ли она о том же.

- Тут не должно быть этих зомби, - заверила она, хотя это звучало не очень уверенно. С другой стороны, что им тут делать? В горах – ясное дело, там необычно и странно, а тут всего лишь пустошь. Им тут нечего делать. Вот так я решил, и почти сразу же успокоился. И поэтому первый взялся за ручку, умудряясь при этом удерживать в другой все свое барахло. Кроме Зарго, конечно: он бегал по лужайке и оставлял свои собачьи автографы.

Когда я открыл дверь, то меньше всего ожидал увидеть обои бежевого цвета с цветочками и фотографиями в рамках, висящих на стенах. Именно это там и оказалось. Широкий коридор заворачивал вправо и там, думаю, находилась лестница. Перед нами светлел проем, и, судя по столам и шкафам на стене там, впереди, это была кухня. Слева была какая-то еще комната. Вроде все нормально. Кроме рамок с фотографиями; я стоял в проеме, и единственное, почему я н мог ступить внутрь, это были эти самые фотографии – я уже боялся тех, кого там увижу. Здесь были другие люди. А я без спросу ворвался в их дом. Не нахально ли?

Но все эти мысли быстро исчезли: буквально через пару секунд я шагнул внутрь и начал обследовать помещение. Дверь я оставил открытой – потому, что тут душно, потому, что Зарго иначе не зайдет, и еще потому, что в таком месте закрытая дверь будет выглядеть подозрительней, чем распахнутая настежь.  За стеклом в рамках я не увидел ничего страшного: просто люди, типичная американская семья. Возможно, они забрали с собой какие-то фотографии, но эти решили оставить здесь, чтобы не таскать кучу вещей. Да и не все эти фотографии были настолько удачными, чтобы брать их с собой. Но учитывая, что я не увидел машины ни в гараже, ни на дворе, ни на заднем дворе (только что увидел его сквозь дыру в стене, как раз выходившую туда), они, наверное, сумели сбежать. Кстати, об этой пробоине в стене: лестница довольно живописно вписывалась сюда, темно-бурая, она поднималась на второй этаж, будто из земли, на фоне темной травы заднего дворика, где лежал сдутый бассейн, фонтан для птичек и чей-то трехколесный велосипед.

- Там вряд ли что-нибудь осталось, - сказала мне Грейси, когда я глянул в сторону кухни. – Это место заброшено очень давно.

Логично.

- А вода здесь еще может быть? – поинтересовался я. Хотя это был дурацкий вопрос.

- Думаю, что нет.

- Вот черт, - вздохнул я. Так хотелось вымыться. Ну ладно, не все сразу. – Тогда идем наверх. Там должна быть спальня, а я ужасно хочу спать.

Сказав это, я направился к лестнице, и она за мной. На втором этаже красовались голубые обои. Очень мило. Здесь была спальня. Не большая, но уютная, с видом на гараж,  что было неплохо, с небольшой кроватью и диваном, что было вообще замечательно. Мне было без разницы, на чем из этого спать, главное, не спать в одной кровати с Грейси – это было как-то, хм… я не знаю, мне было неудобно. Одно дело тесниться в машине, где вы как хомяки в зоомагазине, другое дело быть в одной кровати. Короче это была не самая лучшая затея.

- Если ты не против, я буду на диване, - сказала она, и, даже не дожидаясь «да, конечно»  или «нет, ни за что», она бросила на него свои вещи и сама запрыгнула на него. Он был черным, из гладкой ткани, похожей на кожу, и на нем тут же появились следы пыли, которой была буквально облеплена сумка и одежда Грейси. Такая серо-желтая пыль. Как песок. Такие уж мы, киллджои.

Пройдя к кровати, на которой было некое подобие шерстяного покрывала, мне казалось, что сейчас я услышу оклик и, обернувшись, увижу в проеме хозяев дома. Но этого не могло случиться. Мы были здесь одни. Может быть, одни во всем городе. Вот эта мысль реально будоражит, не правда ли?

Я бросил вещи на край кровати и провел ладонью по покрывалу. Черт, так мягко! Оно такое мягкое и приятное на ощупь! Мои щеки просто в восторге – после жесткой ткани в салоне это просто рай для моей кожи! Я даже чувствовал что-то вроде возбуждения, вроде того, что испытываешь, когда покупаешь новую гитару и предвкушаешь свою будущую игру на ней, или когда окунаешься в приятную теплую воду после того, как мечтал об этом целый день, так я предвкушал мой прекрасный сон на этой кровати.

Я просто упал на эту кровать и тут же заснул. Надо было пожелать Грейси спокойной ночи, иначе как-то невежливо, да и какая к черту ночь? Сейчас позднее утро! Спокойного дня тебе? Но мне не пришлось говорить эту глупость, учитывая время суток: я успел сказать только «спо», и уже спал. И я так проспал  весь день (почти: через некоторое время я проснулся, потому что мне нужен был туалет, но это не считается), до самой ночи. Мой организм не скажет мне спасибо за эти сбитые циклы сна и бодрствования. Но это меня не волновало. Волновало меня другое, уже вечером, когда я проснулся.

А именно - этот чертов Пойзон. Он, мать его, приснился мне. Только этого не хватало…

Все начиналось вполне безобидно,  я ходил в школу. Туда-сюда, туда-сюда, как в убыстренной съемке, когда снимают, как сменяется день на ночь в городе, или как бутоны цветов раскрываются.  Вроде бы что такого, ходить в школу. Во сне я не знал, что однажды, при совершенно других обстоятельствах я снова окажусь перед этой школой, а потом и внутри нее, буду сидеть в классах и ходить по ее коридорам. Во сне я этого не знал,  я ходил медленными, вязкими, растянутыми едва ли не на минуты шагами, плыл по пространству, как облако в небе. Мне снился мой дом. Моя комната, обклеенная плакатами. Их было не так много, чтобы покрыть полностью все стены, это я помню, но их было прилично, чтобы, лежа на кровати, рассматривать рожи на глянцевых листах. Я вспомнил свою гитару. Во сне я играл на ней, глядя на эти же плакаты, но не слышал того, что я играю. Вообще, дурацкий сон, если честно. Я просто думал, что снова все так, как было давно. Странное чувство: вы живете прошлым, как ни в чём ни бывало, будто так и должно быть, вам и в голову не приходит, что вы можете спать, а это – всего лишь сон о том, что давно прошло. Потом уже, когда я проснулся, разумеется, я думал, что многие люди так и живут. Опять же, о чем я уже говорил и не раз – так все проще.

Но пока я спал, я играл, не слыша своей игры, и все казалось абсолютно нормальным. И то, что я вылез из окна, к которому была приставлена лестница, это тоже было в порядке вещей. Спустившись вниз, я побежал по траве, босой, перебежал дорогу, и, по тротуару, отправился вглубь города. Бродил между высокими серыми домами, бетонными коробками, клетками для людей. Каждый светофор светил всеми цветами сразу, мигал, но и люди и машины продолжали движение, проходя друг сквозь друга, как призраки. Я тоже проходил сквозь машины. Но не сквозь людей – почему-то я успевал укорачиваться от них. Все витрины магазинов были пусты, там лежали лишь какие-то белые комки, похожие на пух. Бессмысленно. И я шел дальше, без цели, наверное. Пока не очутился в комнате с темно-красными обоями. Я сидел на подоконнике, спиной к распахнутому окну, и, глядя на комнату, умудрялся увидеть то, что было за мной: высота. Внизу мелькали маленькие машинки, дорога, которая как решетка для игры в крестики-нолики, в клетках между штрихами стояли дома. Людей я не заметил, только неясные тени. Оно и ясно: очень высоко. Снова глядя в комнату, я увидел его. Он стоял прямо передо мной, непонятно откуда взявшийся, я даже не успел увидеть, как он вошел. Я видел только его лицо. Его красные волосы, с которых краска текла тонкими струйками по вискам, спускаясь к шее, впитываясь в одежду. Больше было похоже на кровь. Он, кажется, тоже смотрел на меня. Он, несомненно, говорил что-то, но я не слышал. Наверное, это было что-то важное… или такое же бессмысленное.

В следующий момент мы внезапно поменялись местами. Я смотрел на окно, и на него, пока он сидел на подоконнике, слегка просвечиваясь. Он поманил меня рукой, и я послушно подошел, хотя этого, наверное, не стоило делать – я чувствовал, как мне страшно приближаться к окну, это же дыра в пропасть! Но, подойдя к нему вплотную, я уже не боялся так, как мгновение назад.

Я смотрю на него, уже не на пропасть позади него.

Его черты лица, будто несколько раз стертые ластиком и начерченные заново. Я теряюсь в них. Поэтому я чуть  опускаю взгляд, и теперь смотрю только на его губы, больше ни на что. Вот то, перед чем я уже по собственному опыту не могу удержаться – я тянусь к ним и целую, они сухие и теплые, и его волосы, в которые я запускаю пальцы, тоже теплые, мягкие, такие приятные. Я вижу себя со стороны, вижу, как обнимаю его. И я странный;  я вижу, как я буквально парю над ковром, на котором как будто стою, я как пушинка, ничего не вешу, или вешу очень мало, я что-то хрупкое и невесомое, чудом остающееся на месте, я фигурка из праха, как и Пати передо мной, как и подоконник, на котором он сидит, как и вся эта комната, как и весь этот мир.

Кажется, еще волшебнее уже некуда. Есть куда – легче всего остального здесь Пойзон. Наверное, если я и все остальное прах, то он – призрак.  Может быть, потому, что он сидит спиной к распахнутому окну, там слишком высоко, чтобы даже кошка выжила, не говоря уже о человеке, и стоит мне немного толкнуть его, он сорвется туда (я верю в это, несмотря на всю воздушность реальности сейчас). Но, оказывается, мне и не нужно было его толкать. Он просто падает туда, медленно, слишком медленно, я бы успел провести рукой по всему его телу, но я просто стою, ничего не делая, как обычно во снах. Правда, чувствую я себя очень странно; мне тепло, теплее, чем обычно, наблюдая за его падением, я испытываю едва ли не возбуждение. Он уже превращается в маленькую черно-красную точку, которая продолжает уменьшаться, он уже так далеко, а я почему-то все еще чувствую мягкость его волос, будто зажатых в другой руке. Эта мягкость затмевает собой все остальные ощущения, затмевая зрительные образы, я больше не вижу его, падающего вниз, только мрак, мягкий мрак, на ощупь, как плюш.  

Я поднимаю голову, не понимая, что происходит, и вижу спинку дивана, слабо освещенного косыми призрачными лучами из окна. Привстав, я заметил, что моя права рука сжимает пушистое покрывало. Черт, я просто проснулся. Этот сон обещал быть интересным, и я проснулся в самый неподходящий момент. Сев, я посмотрел в окно. Небо было таким темно-синим, но не таким, как ночью, а на горизонте я видел красноватый отблеск садящегося солнца. Я подобрался поближе к окну и выглянул вниз – на лужайке стоял гараж, никуда не делся. Вот мы и проспали до вечера, как хотели. Правда что-то не давало мне покоя. Этим чем-то оказался напряженный член в моих джинсах, эти фантазии о Пати не могли исчезнуть так бесследно. Я глянул в сторону дивана. Грейси, вроде бы, спала. Тихо перебравшись с кровати на пол, я вышел из комнаты и направился в ванную комнату. Там было темно, потому что света в этих домах давно нет,  как и воды, но мне это не мешало: расстегнув свои джинсы и добравшись до своей эрекции, я, какого-то черта первым делом спросил себя, что я делаю. Мысленно, разумеется. Я собираюсь мастурбировать на Пати? Я его убить недавно хотел, а теперь? Это все очень странно, Фрэнк…

…было странно, пока я не вспомнил то, что произошло в машине после того, как мы украли ту гигантскую батарейку. Когда мы лежали с ним, обнимаясь и целуясь, и тогда я был готов на все, и у нас бы все получилось, если бы нам не помешали. Но сам факт… я вспоминал, как его рука ласкала меня. Он залез мне в джинсы, и особенно там негде было развернуться, но он умудрялся доставлять мне такое удовольствие, что я был уверен в том, что действительно хочу заниматься с ним подобными вещами. Почти когда угодно. Да, именно так. Когда я подумал об этом, все мешающие мне вопросы оставили меня в покое, и я смог провести рукой по всей своей длине, вздыхая от нахлынувших ощущений. Похоже, что давно я этим не занимался. И правда – с того момента, как сбежал из дома, ни разу. Я прижался спиной к двери, чтобы никто не смог открыть ее и застать меня за этим занятием.

Сделав еще несколько движений, я слегка сжал свой член, провел большим пальцем по головке, вздрагивая и делая резкий вздох – эти ощущения каждый раз заставляли мою спину покрываться мурашками. Я сделал так еще раз, прижимаясь к двери затылком, пытаясь представить Пати, его руки, его пальцы на своей коже. Это было бы круто. Я действительно мечтал о том, чтобы мы оказались настолько близки. Обслюнявив руку, я принялся за короткие быстрые движения, от которых удовольствие волнами наполняло мое тело, пока я пытался как можно четче представить себе Пойзона. Время шло, ночь снаружи сгущалась, как воздух вокруг меня, мне казалось, что я нахожусь здесь невыносимо долго,  я уже начал бояться, что в следующую секунду Грейси постучит в дверь и поинтересуется, что я тут делаю так долго, но даже если бы я захотел (а я уже совсем не хотел), я бы не смог остановиться. Я полностью забылся и сосредоточился лишь на получении удовольствия, и, кусая губы, вздрагивая, сильнее прижимаясь спиной к стене, я, наконец, получаю его.

Классно.

Мне хорошо.

 На некоторое время я будто оцепенел, но быстро пришел в себя, и теперь искал в темноте полотенце. Что-то вроде него я нашел, и, приведя себя в порядок, вышел из комнаты, стараясь не шуметь.

Кажется, я даже чувствовать себя стал лучше. Так же, как и лучше понял, что я все еще скучаю по этому придурку.

Вернувшись в ту комнату, где мы с Грейси спали, я скатал это мягкое покрывало (ничего не могу поделать, я влюблен в его мягкость), и сел у окна, решив не будить Грейси, а подождать, пока она проснется сама, тем более что спать мне совсем не хотелось.

                                                                                              ***

Позавтракав сладостями и чипсами, которые у меня оставались, собрав наши вещи, мы спустились вниз, и вышли из дома. Зарго семенил  рядом с нами. Насколько я заметил, ничего вокруг не изменилось. Это я том, что тут могли бы попасться монстры. Я не слышал их пугающих и тоскливых хрипов, не видел странных теней на стенах домов и заборах, вроде как, все было в порядке. Хотя то, что сейчас опять ночь немного волновало меня: может быть, они выходят как раз ночью. Может, они умеют прятаться, может, они прямо у меня за спиной!

Я обернулся. Там, конечно, никого не было. Только мое разыгравшееся воображение. Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих мыслей, я сложил наши вещи на задние сидения и закончил свое незаконченное из-за BL дело – залил-таки бензин, после чего занял свое место за рулем, предчувствуя новый приступ усталости, я завел мотор, и мы уехали отсюда.

- Надо проехать город насквозь, - напомнила мне Грейси, доставая из своей сумки что-то, похожее на плюшевого медведя, я точно не мог разглядеть.

- Конечно, - согласился я, выезжая на главную дорогу.

Пока мы ехали, мы снова могли наблюдать покинутые дома и раскиданные вещи. это выглядело как одна и та же картина, нарисованная по-разному, или разными людьми. Это было довольно жутко. Лично на меня это место навеивало тоску. И страх. Почему-то в этот момент мне вспомнился странный момент, когда я очень испугался, у меня была прямо-таки паника, а Пати сказал, что это такой газ, который так странно действует на человека. Сейчас я чувствовал похожий страх, пока не такой сильный, но такой же необъяснимый. На всякий случай я закрыл все окна и выключил кондиционер.

- Ты тоже это почувствовал? – спросила Грейси, и я вздрогнул от неожиданности. Ну вот, это уже действует – я пугаюсь даже ее голоса.

- Наверное, - ответил я, немного ускоряясь; мне хотелось как можно быстрее уехать из этого места. Тем более, что пейзаж немного изменился – сожженных домов стало намного больше, еще появились просто раздолбанные кем-то дома. Мимо машины мелькали потемневшие дома  с разбитыми стеклами, исписанные ругательствами стены, мусор, сваленный в кучу, будто его хотели сжечь, я видел даже давно потухшие кострища, где этот мусор кому-то удалось сжечь. Нам попадалась одежда, прибитая гвоздями к стенам, или висящая на вешалках, на заборах, в подпалинах и каких-то пятнах. Даже место, откуда просто сбежали, не должно выглядеть так. Это ненормально. Люди, которые были здесь в последний раз – ненормальные. Если тех, чьи жилища мы выдели раньше, я просто опасался, то этих я боялся как огня.

Я еще прибавил скорости, переключившись на дорогу, решив, что лучше мне не разглядывать все вокруг, чтобы я не увидел чего-нибудь, о чем потом пожалею.

- Грейси, не смотри по сторонам, - сказал я, и с удивлением увидел через зеркало заднего вида, что она сидит, прижав к лицу свою игрушку, думаю, как раз затем, чтобы ни в коем случае не взглянуть в окно. Что тут может быть такого страшного, чтобы не доверять прятать свои глаза даже собственным рукам.

- Я не смотрю. И ты смотри только на дорогу, - сказала она. Я и не собирался спорить. Хотя это становилось все сложнее, желание посмотреть в сторону все росло и росло. Как назло, краем глаза я увидел, как где-то на чьей-то лужайке мелькнула чья-то тень. Надеюсь только, что это не то, что я думаю. Что это не один из них. Я не стану спасать или как-то пытаться помочь кому-либо, кого я здесь встречу. Наверное, я просто попытаюсь раздавить это существо. Существо? Я уже не верю, что тут могут обитать люди? Почему я чувствую, что тут я прав?

- Что происходит? – недоумеваю я, щурясь, чтобы видеть только дорогу  и ничего больше.

- Это все тот газ, - отвечает она, - ну, ты знаешь. Его давно уже изобрели. О нем, между прочим, тоже говорится в общих правилах киллджоев. Целая статья.

О да, мне это сейчас очень поможет.

- На, возьми, - сказала она, и протянула мне что-то, ненадолго убрав игрушку от лица. Я решил взять, что бы это ни было. Это оказалась влажная салфетка. Круто.

- Если дышать через нее, то эффект газа не такой сильный, - посоветовала она.

Ну хорошо.

Я приложил салфетку к носу, стараясь дышать через нее. Как будто вокруг пожар. Но, как ни странно, это помогало – мои глаза больше не улавливали теней, которых я успел заметить штук пять. Этот газ еще и галлюцинации вызывает? Отлично, ничего не скажешь!

- Ну как?

- Лучше. Спасибо, - ответил я.

- Теперь просто выезжай отсюда. Мы сейчас в самой плохой части города.

- Как это, в самой плохой части? Получается, это место совсем небезопасно?

- Вроде того.

- Но мы же здесь спали! Разве с нами не могло случиться что угодно?

- Могло, но ты устал. Лучше немного рискнуть, чем переутомиться, - сказала она. Я почувствовал себя немного глупо из-за того, что из-за меня мы подвергались такой опасности. Такой – какой? Я даже сам не знаю, что с нами могло случиться. Только одно приходило мне в голову – тут или все же есть эти монстры, или ветром могло бы принести газ сюда, и мы бы свихнулись от страха.

Задумавшись, я, к сожалению, посмотрел в сторону. Как раз, чтобы увидеть большой костер. Все замерло внутри меня, показалось даже, что сердце остановилось. Это был огроменный костер, устроенный на чьем-то дворе, казалось, жгут одежду и какие-то вещи, перчатки, шапки, все в этом духе. Или?

- Это… люди? – спросил я вслух, не обращаясь ни к кому.

- Что? – не поняла Грейси.

- Там… костер, - кивнул я вправо, не осмеливаясь больше взглянуть туда, пусть я уже и проехал этот участок. Она резко вздохнула, как обычно делают люди, увидев что-то воистину ужасное, и быстро заговорила:

- Они уже здесь! Гони отсюда, быстрее, пока нас не заметили, нас не должны догнать! Быстрее, Гоул!

Я сделал, как она сказала. Мне самому здесь не очень нравилось (совсем не нравилось), поэтому я вдавил педаль газа, и мы буквально рванули с места. Все то время, пока мы не выехали из этого чертового города, мое сердце колотилось так, что мне едва ли не становилось плохо. Я был так напуган, что даже не смотрел в зеркала. Только оказавшись снаружи, на пустой дороге, без домов по бокам, я облегченно вздохнул, но все же продолжал нестись вперед.

- Кто  - «они»? – задал я вопрос, мучавший мен последние несколько минут.

- Убийцы, такие же, как BL, – ответила Грейс, оглядываясь назад и присматриваясь, нет ли за нами погони. – Мы называем их просто – стервятники.

- Это еще кто такие?

- Это те, кто сами не знают, чего хотят, - пояснила она, и мне кажется, что я сразу же все понял.

- Никогда о них не слышал.

- Оно и ясно. Они сравнительно недавно появились. Их не устраивает то, что устроили BL, но при этом они слишком трусливы, чтобы быть киллджоями. Поэтому они притворяются гражданами, находящимися под защитой Чучела, а сами убивают всех, кого могут, и гадят всем, до кого могут дотянуться. Нам из-за них тоже достается. На самом деле, это просто банды глупых подростков.

Она объясняла очень понятно.

- Ясно, - кивнул я, понимая, что салфетка мне уже не нужна. Хотя у нее был приятный запах каких-то цветов, и этот запах напоминал мне гели для душа и шампуни, по которым я уже очень соскучился, поэтому я убрал салфетку в бардачок. Даже когда она высохнет, то все равно будет пахнуть. Конечно, я слышал, что мне говорила Грейси. Я даже решил, что киллджои верно их так назвали. Думаю, что мне повезло, если я раньше их не встречал. И сколько еще будет людей, встречи с которыми я буду хотеть избежать?

- Думаю, можно уже приоткрыть окна, - сказала Грейси.

- Верно, - согласился я. Чуть опустив стекла, я впустил в салон приятный прохладный ветерок. Этот ветерок сопровождал нас до самого лагеря, до которого я уже почти и не надеялся добраться. На самом  деле, я очень устал, несмотря на то, что вроде бы и выспался и спал на нормальной кровати. Я почти не обращал внимания на окружающий нас пейзаж, не только потому, что он почти полностью скрывался в темноте ночи. Мне просто не было до него дела. Я хотел только одного: добраться до лагеря, и чем быстрее, тем лучше. Мы неслись на огромной скорости, почти нигде не сворачивая, и когда я смотрел на Грейси, приближаясь к очередному повороту, она просто кивала, давая мне этим понять, что едем прямо. За весь путь мы свернула раз пять, не больше. По пути нам никто не попался. Как будто мы одни остались на этом пустынной земле, у меня даже появилось предчувствие, что, приехав в лагерь, мы никого там не застанем – только разруху и запустение, как в этом жутком городке. Это было похоже на фильмы про апокалипсис, когда выжило буквально несколько человек из всего населения Земли, и они бродят по опустевшим городам, и нигде никого не находят, кроме каких-нибудь монстров. Ха-ха, прямо как мы с Грейси и Зарго. И так всю эту ночь, которая и без того казалась ночью, не знаю, на луне, или на марсе, словом, там, где людей нет вообще.

Говоря, что я очень устал, я еще приуменьшаю. Потом я уже знал, что сил у меня оставалось не больше, чем нужно, чтобы добраться до конца, точнее, их было намного меньше, я просто не представляю, как я проехал остаток пути. Я почти не чувствовал ни ног, ни рук, у меня затекла шея и снова болела спина, и меня все бесило. Гул мотора и свист ветра в приоткрытых окнах стали моей новой тишиной, которая сводила меня с ума. Мне уже казалось, что я не живу. Я будто и оглох, и ослеп, и вообще весь вымер, превратился в механизм, который удерживает автомобиль от того, чтобы слететь с дороги. Поэтому я далеко не сразу обратил внимание на Грейси, которая снова заговорила.

- Гоул, ты только посмотри…   мы сделали это, - она почти шептала, так восхищенно, что я все-таки обратил на нее внимание. Это стоило того, чтобы это увидеть: этот восторг на ее лице, радостная улыбка, которая становилась все шире, пока не превратилась из просто радостной в невероятно счастливую. Тогда и я внимательнее вгляделся вперед, в черноту, которую едва разбавлял свет фар.

И я тоже увидел это.

Сначала это были просто огни. Всего несколько, кажется, это были лампочки, висящие на столбе. Подъехав поближе, я увидел, что так оно и было. Здесь не было ни ворот, ни забора – только один столб, за которым начиналась стоянка. Десятки машин, старые, новые, блестящие, ржавые, их припарковали криво, так, что практически все могли уехать одновременно – они стояли носами к пустыне и задом к пустому центру круга, образованного ими же. В этом был смысл. Но я слишком устал, чтобы следовать таким же разумным правилам, и мне сейчас плевать, правильно ли это, разумно ли, и так далее. Я просто остановился почти у самого столба, в пятне света от лампочек.

Грейси нисколько не медля, выбралась наружу, захватив свои вещи и выпустив Зарго. Заглушив мотор, и выбравшись наружу, взяв с собой сумку с одеждой и остатками еды, я подумал, что это лишнее – я один, да, я с Грейси, но без Пати, а в лагере меня не трогали, только если он был рядом. И кто за меня заступится теперь, если даже Джет с Коброй мертвы? Может, мне все-таки будут рады? – я ведь, как-никак, привез Грейси, которую все считали погибшей. Я ж герой, меня не могут не принять.

А, к черту это.  Я только заметил, что продолжаю стоять у машины, пока Грейси уже подходила к рядам автомобилей, чтобы пройти к самому лагерю. Я постарался догнать ее, но это было нелегко – после целой ночи, проведённой в напряжении и почти в неподвижной позе, я чувствовал себя отвратительно. Наверное, если меня еще капельку позлить – и я убью человека, не думая, хорошо это или плохо – я просто буду в бешенстве. Надеюсь, этого не случится. Тем более что я уже одержал маленькую победу над собой – сумел без мата догнать Грейси и теперь шел рядом с ней, выходя со стоянки на территорию лагеря,  почти неосвещенную. Здесь не было практически никаких источников света, в окнах зияла чернота – все спали, только кое-где можно было заметить маленькие красные огоньки, которые почти ничего не освещали. Я с трудом различал очертания трейлеров, автобусов, и прочих подобий дома на колесах. Я видел веревки, на которых сохла чья-то одежда, они чернели темными силуэтами на фоне синего неба, которое светлело, так как уже снова наступал рассвет. Скоро все здесь проснутся. И обрадуются. Или нет.

Но кто-то проснулся еще до того, как встало солнце. Мы шли тихо, поэтому я легко расслышал еще чьи-то шаги. На всякий случай я взял своего песика на руки.

- Грейс… - тихо сказал я, касаясь рукой ее плеча.

Она обернулась.

- Кажется, мы не одни, - сказал я, чувствуя, что этот факт немного пугает меня. На всякий случай я поднял Зарго с земли.

Я уверен, она собиралась мне что-то ответить, но прежде, чем это случилось, я едва не ослеп; потому, что из темноты нас буквально выхватил яркий свет. Его источником оказался мощный фонарь, который держал кто-то из киллджоев, кто-то из десятка киллджоев,  так быстро и незаметно окруживших нас.  Они все молчали, как и мы. Я с трудом мог разглядеть,  что они делают, или что собираются сделать, но каким-то образом я успел увидеть, что каждый направил на нас бластер, готовый выстрелить. Я даже подумал, что нас убьют на месте, не дав возможности объясниться. Я не успел ни понять, ни испугаться того, что могу умереть через секунду. И что тогда могло случиться с Зарго, который выскользнет из моих рук.

Потому, что опять я слышал голос Грейс.

- Перестаньте, это же мы!

Ее голос звучал очень странно в этой тишине, ведь все остальные молчали, и, казалось, даже не дышали, хотя людей здесь было полно. Сразу после ее фразы послышалось что-то вроде шороха: кто-то опускал бластер, выпрямлял спину, облегченно вздыхал. Кажется, и я немного расслабился: как минимум половина этих киллджоев не собирается стрелять в нас. Чуть больше шансов на выживание. Хотя в такой антисанитарии…

- Это же Грейси! – воскликнул кто-то, и за этим последовал изумленный вздох по крайней мере дюжины человек. Думаю, теперь мы точно спасены.

- Это шутка?

- Грейс? Быть не может…

- Да это точно она!

И началось… они все, пару секунд назад собираясь нас убить, ломанулись к нам, крича и смеясь, говоря что-то, непонятно что – их было слишком много, что говорит каждый в отдельности просто невозможно понять, но мне кажется, что я знал, что они говорили. Они были безумны рады ее видеть. Уже в следующее мгновение они подняли ее на руки и теперь подбрасывали вверх, и пусть после этого кто-то и сломает пару пальцев, но это выглядело весьма торжественно. Она смеялась, взлетая вверх и падая вниз, подсвеченная фонарями и счастливыми улыбками.

И я тоже был счастлив. За нее, за них, и даже за себя. Но почему-то, несмотря на это, я, прижимая к себе маленькую, дрожащую от страха перед этой суматохой, собаку,  все равно пытался спрятаться в пятна тени, которых оставалось все меньше, потому что каждый доставал карманный фонарик, или фонарик настолько мощный, что из тьмы можно было выхватить небольшую толпу, поэтому спрятаться становилось все труднее. Наверное, я был похож на вампира, который задержался до утра и теперь торопливо ищет себе темный угол. Наверное, это выглядело жалко. Но тогда мне было плевать – я просто хотел, чтобы меня оставили все в покое.

И тут как назло:

- Так это ты ее нашел?

Нет, черт возьми, не я! Нас десять человек приехало, что, не заметил?!

- Да… я жутко устал, и был бы не против отдохнуть, - ответил я, отходя от парня с короткими черными волосами, который, кажется, собирался преследовать меня. Оказалось, что он был еще и не один: рядом с ним быстро материализовалась, по-видимому, его девушка, и ее тоже интересовал я.

- Где ты ее нашел? Ты что, пересек горы совсем один? Фантастика!

- Мы думали, что больше никогда ее не увидим! – подключилась еще одна девушка, которая напоминала мне маленькую собачку из мультика. Я еще удивился, как ее челка могла сохраниться в таком приличном состоянии, как у болонки, когда здесь и руки-то не найдешь где вымыть.

- Э… да, я тоже, - пожал я плечами, и рванул за угол старого фургона, но тут же столкнулся  с кем-то еще.

- Как тебе удалось столько прожить одному? – восхищенно спросил этот кто-то еще.

- Я просто продолжал… эм… верить в себя, - быстро ответил я, разворачиваясь в другую сторону, но там меня уже поджидала та самая парочка, от которой я только что типа убежал.  Я чувствовал себя первоклассником, который пришел в школу в самый неудачный момент: когда повсюду старшеклассники. Конечно, эти люди вроде бы восхищались мною, а не дразнили, но мне было так же неудобно, как если бы они делали второе.

- Ты расскажешь, как все прошло?

- Да, мы хотим послушать!

- Завтра будет вечеринка, ты должен прийти, все хотят узнать подробности!

- Как тебя, кстати зовут?

- Как твое имя?

- Оставьте его, - внезапно сказал кто-то, и вся эта болтовня остановилась, словно кто-то нажал паузу. Все мои новоиспеченные фанаты расступились, пропуская моего спасителя от этого сумасшествия, который, судя по всем, был намного главнее и круче их.

Когда я увидел его, пусть только частично из-за темноты, но я тоже почувствовал его значимость и важность. Кажется, я уже чувствовал что-то подобное. Его фигура немного поблескивала красным. Пати? Нет, не может быть… у меня галлюцинации, однозначно.

- Пойдем, - сказал мне знакомый незнакомец, и меня не надо было просить дважды: я тут же последовал за ним, довольный, что теперь ко мне не будут лезть. Может, мне даже отведут место,  где я мог бы выспаться – я был уверен, что если я сейчас не лягу спать, но упаду в обморок.

Этот парень вел меня по коридорам из трейлеров, как в очень тесном городе, и я старался от него не отставать, хотя он шел медленно. Просто я не такой высокий, как он. Кого же он мне напоминает?

Вскоре мы вышли к автобусу, который стоял немного в стороне ото всех остальных трейлеров, будто  остальные побаивались его обитателей. И как раз сейчас, когда мы вышли на эту небольшую площадку, то лунный свет осветил моего проводника, и я понял, кто это.

- Кобра? – спросил я, встав, как вкопанный.

Он неторопливо обернулся. Я не видел его глаз – только темные пятна, - но я знал, что он смотрит на меня. И слегка улыбается.

- Добро пожаловать домой, - ухмыльнулся он, отвернувшись и продолжая свой путь к автобусу. Только взглянув на него, я понял, что это тот же самый автобус. С надписью на боку, которая теперь будила во мне больше чувств – если раньше я просто решил что где-то это уже видел, то сейчас во мне проснулись и ностальгия, и какая-то странная радость, и тоска, и боль, и даже гнев. Надо будет узнать об этом побольше.

- Подожди, - сказал я, снова догоняя его, и взбираясь за ним по ступенькам. Теперь мы оказались в тесно коридоре, уже знакомом мне. Я услышал щелчок, после чего в коридоре стало светло. Точнее, очень ярко, так, что я зажмурился.

- Ты хотел что-то сказать?

- Как такое возможно? Ди сказал, что вы с Джетом…  как?

Он не ответил. Просто смотрел на меня, с таким выражением…я не мог понять, улыбается он, или нет, я вообще ничего не понимал.

- Душ в конце коридора, где твоя комната ты помнишь. Не забудь выключить свет, - и это все, что он мне ответил, прежде чем скользнуть в темный проем своей с Джетом комнаты и закрыть за собой дверь.

Я остался один в этом узком коридоре. Без каких-либо объяснений. Одна моя часть требовала этих объяснений, вторую волновало совсем другое, и победу одержала вторая: оставив вещи в комнате, где мы с Пати когда-то спали, я взял сменную одежду и направился в душ, выпустив Зарго в свою комнату. Что мне действительно было нужно, так это как следует отмыться – вода, стекавшая с меня, была практически черная. Но зато когда я вышел, чистый, благоухающий каким-то шампунем, то чувствовал себя просто превосходно в сравнении с тем, как чувствовал себя до этого. Погасив в коридоре свет, я притих и услышал, как Кобра с Джетом о чем-то переговариваются. Они говорили не так уж и тихо, но я мало что слышал, и почему-то про себя подумал, что это классно, что тут такая звукоизоляция. Но как бы мне не было интересно, о чем они говорят, я направился в свою комнату, где сразу же забрался в постель.

Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я в последний раз валялся в этой постели. Разве что Пойзона здесь больше не было. И поэтому я сейчас немного дрожал – одному мне было холодно в этой кровати, она еще не согрелась от моего тела, так же как и от Зарго, который прилег с краю. Я повернулся к стенке, закрыв глаза. Только гул голосов за стеной, еще не стихшая радость киллджоев, которые никак не могли уняться после такой радостной новости, как возвращение Грейси. Наверное, ей уже тоже нашли место, и она сейчас будет засыпать, позабыв о тех кошмарах, которые с ней случились. Теперь с ней все будет хорошо. Я выполнил часть своей обязанности, я доставил ее сюда, нет, конечно, я и в будущем собирался защищать ее, как только могу, но сейчас я чувствовал некую завершенность своего дела. По-настоящему важного дела: я ведь почти спас ее.

Эта мысль помогла мне поскорее заснуть. Правда, даже засыпая, я знал и еще кое-что: мне все еще жутко не хватает Пойзона.