part # 1

POV Frank

Полдень.

Был, час назад.

Пати всё еще спит, в обнимку с Зарго, а я веду машину. Проехал большой зеленый щит, гласивший, Гринпис круче, чем те, кто уничтожает природу. Я видел этот щит, когда мы ехали в другую сторону. Исходя из этого факта, где-то к вечеру мы будем дома. Скорее бы. Смотрю в зеркальце заднего вида – не проснулся ли Пойзон. Нет. Сейчас он выгляди ещё очаровательней, чем когда не спит. Наверное, потому что не хмуриться, не калится, не ругается или не несет всю эту пошлость и подколки. Его лицо расслаблено, а рот слегка приоткрыт, и я вижу его зубы. Ресницы подрагивают. И он немножко храпит. Тихо, но я слышу. Ну и пусть – меня это никогда не бесило, особенно сейчас, потому что я был весь в своих мыслях. Я думал о том, что произошло вчера. Не патруль – с этим-то всё ясно – а то, что мы делали на задних сидениях. Его рука была в моих штанах. Зашибись. Я не понимал, что меня сейчас не устраивало; то, что это он сделал первый шаг, а не я, или то, что он, ну, не знаю, не поделал этого подольше, не говоря уже о том, чтобы сделать всё дело. Да, тут наши возможности упирались в патруль, но мне вдруг показалось, что это даже хорошо было. Только сейчас я понял, что я, наверное, не готов пока к этому… блин, как девушка, а не парень, мыслю, но, черт побери, я же действительно чувствую, что мне чего-то не хватает, чтобы вот так спокойно и комфортно себя чувствовать, занимайся мы этим. И чего же мне не хватает? Его нежности? Да я, похоже, единственный, с кем он вообще нежен! Я не могу требовать от него больше, чем он способен! Потому, что не хотел бы, чтобы от меня этого требовали. Может, мне не нравится, что он со мной, хм, слишком легко себя ведет? Да, он старше меня, это ясно, но если бы мы были на равных… какие на равных, я и так обнаглел, чуть ли не больше него! Может, его несдержанность? Нет. Фак, а что же!?

Я проехал развалившийся вертолет. Его я тоже помню.

А может, раз такие дела, то все дело-то как раз во мне? Я его боюсь? Уже не особо. Хотя может в этом и дело – я боюсь, что он со мной сделает. Я ему не доверяю? То же самое. Боюсь, что он что-то сделает, что мне не понравится, и испортит моё мнение о нём? Ладно, давайте сведем все на то, что ещё не успел ко всему этому привыкнуть. А что, я чуть не стал купленным – я не могу за неделю или около того сразу стать истинным киллджоем. Ведь в лагерях начинаешь чувствовать себя хорошо где-то за четыре дня до отъезда, верно? значит, нужно больше двух недель. Киллджои – это вам не лагерь, то есть, времени нужно ещё больше. Верно? верно. Тогда всё просто – я немного попривыкну и всё будет… как будет? Что будет? Будет что? И тут мне как раз в голову приходят его слова «мы целовались, и не раз, всё будет нестись в одну, всем известную сторону, и тогда однажды, когда мы оба кончим, ты поймешь, что я был прав». То, что мы кончим, явно подразумевает то, что мы трахнемся. И вот тут я сам себя не понимаю – я этого и хочу, и нет. Хочу с той стороны, что чувствую, будто люблю его, и сильно (черт, уже сильно!), со всеми вытекающими последствиями.  А с другой стороны он сам говорил, насколько это будет плохо, и я сам понимаю, что так мы ставим под угрозу всё, что у нас есть, рискуем этим, только чтобы делать то, что как мы думаем, нам хочется. И что же мне делать? Что выбрать? Безопасность, более-менее устоявшиеся отношения, или возможность добраться до его сладкой задницы, возможность целовать его, развлекаться как только можно, получая от этого массу положительных эмоций? Как будто не ясно, что я выберу. И что же должно такое произойти, чтобы я понял, что нельзя рисковать? Да что я говорю! – какая жизнь без риска?! Я хочу его и всё! одно дело, когда тебе нужна какая-то безделушка, и там можно обойтись, но блин… насколько я знаю,  любимый человек, это всё равно, что ещё одна жизнь, внутри твоей собственной, и она слишком хороша и прекрасна, чтобы отказываться от неё ради какой-то… безопасности? Ха-ха, вот тут я хохотал во всю! Ну надо же! кошелек или жизнь, черт возьми!

- Над чем смеешься? – сладкий такой голосок возле уха. Посмотрите, кто опять ко мне лезет.

- Да так, выбор смешной.

- Выбор чего? – он кладет голову мне на плечо. Чувствую, как он дышит мне в ухо. И его руки, где-то там же, в области плеч.  Вы только гляньте, проснулся – не пожрать, не умыться, не поссать – сразу же лезть. Если бы он был рыбой, то был бы рыбой прилипалой!

- Неважно.

- Не хочешь говорить? – мурлычет он, и его рука, левая, начинает ползти куда-то к ключице. Так, пошло, поехало…

- Это не важно, успокойся насчет этого, окей?

Кто бы подумал, что не сработает.

- Не важно? – мурлычет, еще слаще, и его пальцы вдруг утыкаются в ворот футболки, не просто так, а чтобы скользнуть внутрь. Он точно что-то задумал. Интересно, что? Я глянул на спидометр, и решил всё-таки сбавить скорость. На всякий случай.

А потом его пальцы пролезли чуть вниз, как оказалось, для того, чтобы погладить мои соски. Замечательно, блин, потому что по спине побежали мурашки, и его пальцы были холодными, отчего я чуть не нажал тормоз; а я как никак веду машину.

- Ты что делаешь?

- Уже такие твердые… тебя возбуждает, когда я прикасаюсь к тебе, Фрэнки?

Фак…

Он пробрался к правому и сжал его в пальцах. Чёрт, что ты задумал, Уэй?

- Ну поговори со мной, Айеро, - зарычал он, прихватывая меня зубами за ухо, и тут же щекоча его языком. И сжимая пальцы сильнее. Вот ведь…

- Пати, сейчас не совсем время… - что я говорю, сейчас как раз почти самое время! Остановиться, снова влезть назад, и заняться чем-нибудь занимательным…

- Мы только вдвоем, - его рука отпускает мой сосок, но, тут же, вцепляется в левый, выкручивая его. Это уже слишком, даже для меня, поэтому я останавливаю машину, чтобы разобраться со всем этим. Я готов уже повернуться к нему и сделать всё, в чем немного, но сомневался этой ночью, да, я готов… как вдруг он отпустил меня.

- Я по маленькой, - бросил он и вылез из машины. Нет, как будто просто попросить, остановить машину, было очень сложно!

Когда он вернулся, мы опять принялись поглощать пиццу. И запивать её колой. Пицца была холодной, а кола теплой. Но было вкусно. После завтрака, Пати сел за руль, а я рядом, взяв Зарго на колени. С ума сойти, еще немного и будем дома. А учитывая, как рванулась вверх стрелка спидометра, то так мы доберемся ещё быстрее.

- Знаешь, то, что произошло вчера… - начал я, и уже не знал, как продолжить.

- Да. Ну?

- Эмм… я про то, что было на задних сидениях…

- О, даа… было бы круто, если бы не эти уроды! – ого, вот оно как.

- Было бы… то есть, в твоих планах было всё закончить?

- Как, что закончить?

- Ну, сделать всё до конца?

- Фрэнк, твою мать, ну кто, скажи мне, трахается наполовину?

- Не знаю. То есть, всё было серьёзно, да?

- Да, - казалось, что это очевидно. Ну хорошо, это было очевидно.

Теперь я опять думал, что мне сказать, чтобы дать понять, что у меня на уме. Хотя, с другой стороны, зачем ему знать, что у меня на уме? Наверное, для меня это всё же было важно, иначе бы я не ляпнул:

- Я не готов.

- Что? – он глянул на меня, немного непонимающе, будто я сказал, что вылезу наружу через кондиционер.

- Я не готов заниматься с тобой сексом, наверное, - пояснил я.

- Почему?

- Я… не знаю. Что-то не так.

- Критические дни что ли?

Я обиженно посмотрел на него. Я уже начал злиться на него, что он не понимает.

- Да ты не… черт, нет!

- Боишься меня? – это тоже звучало как-то… обиженно.

- Не совсем, я…

- Ты боишься меня, - теперь это звучало ещё обиженней, потому что это было уже утверждение. Ну вот, посмотрите, что я наделал.

Только мне нечего было ответить, поэтому продолжил он.

- Я хорошо к тебе отношусь, Фанни, ты мне нравишься, я пытаюсь тебя защищать и позволяю тебе очень многое… а ты боишься меня! что ещё мне нужно сделать, чтобы ты увидел во мне друга?! что я должен сделать?! – машину начало вести то влево, то вправо, и ещё она понеслась быстрее. Замечательно, я его разозлил.

- Ты первый начал целовать меня, и поить колой изо рта, и это было так соблазнительно, так заманчиво, что я думал, что ты доверяешь  мне! А потом ты ещё просил минет, и я сказал, да, конечно, и у нас в общем-то всё должно было получиться, и что, ты всё это время боялся меня?! ты! Это после того, как ты спал со мной в одной кровати, и опять же, целовался со мной! Лично я помню, как твоя рука тянулась, а потом бац! И всё! это ты тоже боялся! Думал, он кусается, да!? да кто ты такой…

- Заткнись.

- Не смей затыкать мне рот!

- Так закрой его сам, - почему-то я стал очень злым.

- Не закрою, я буду говорить, пока не сдохну!

- Так вот… - я запнулся.

- Давай, не стесняйся, пожелай мне сдохнуть! – кричал он, - скажи всё, что ты хочешь, расскажи, как ты меня ненавидишь! Давай, я весь во внимании!

- Останови машину, - получилось очень жестко и злобно. Он не слышал, продолжил причитать, тогда я повторил, громче и ещё ужаснее. Теперь запнулся он. Он смотрел на меня, поверить не могу, испуганными глазами, в которых плескался и гнев, и обида, и какое-то даже желание. Будто я должен его успокоить. И он весь побледнел. Но, всё же, остановился.

- Дай сигарет.

Вздохнул, закатил глаза. Залез в карман, протянул мне сигареты.

- Прикалываешься? Мне бластером их зажечь? Или об твой неугомонный язык?

Он дал мне зажигалку. Я взял это всё и вышел из машины.

- Ты куда?

Гениально, друг!

- Рот закрой, - я отошёл подальше, чтобы не было видно его лица из-за бликов, и закурил. Давно хотел. Мне надо успокоиться. Где бы тут был винный магазин? Нет его – мы недалеко от базы, и тут нет ни заправок, ни магазинов, ни кафешек, ничего. Пустыня.

- Мне уехать?

Этот вопрос напугал меня. Он это что, серьёзно? А как же я? Что, оставит меня в этой пустыне?

- Давай, валяй, уезжай отсюда! – крикнул я, вне себя от ярости. Оба мы были хороши, как бешеные петухи.

Господи, зачем же я это сделал – мотор взревел, и Понтиак просто взял и помчался дальше по дороге! Он бросил меня! просто оставил в пустыне!

- Катись! Ещё хныкал, не уходи Фрэнк, не уходи, буду скучать! Наклей сердечки в своём дневнике вокруг моего имени, и плачь по ночам в подушку! Джерард, ты стерва! – кричал я ему в след.

Ответом был только гудок. Очень красноречиво!

А теперь я уже хотел расплакаться. Это было нечестно! Он первый начал придираться, почему я чувствую себя таким виноватым?! А он ещё взял и уехал! Ублюдок!

Мне захотелось его вернуть. Да, у меня не было телефона. Но у меня был бластер. И, не сомневаюсь, он ещё смотрит на меня в зеркало заднего вида. Тут всё просто. Уже все знают, насколько я импульсивный и непредсказуемый. Следовательно, от меня можно ожидать и самоубийства. Поэтому я вытащил бластер, не спеша, пусть он хорошо это рассмотрит, и приставил его дулом к виску. Нет, я не собирался стрелять, но издалека это выглядит совсем по другому, так что представляю, как он испугался, наверное. Ничего-ничего, пусть потрясется. И вот тут я думал, делать мне вид, что я умер, или нет? наверное, лучше нет. поэтому я просто стоял так, чувствуя себя, если честно, идиотом. И это сработало – только дуло коснулось виска, Понтиак завизжал шинами и сделал крутой разворот. И теперь мчался сюда. Как этот красноволосый перепугался за меня, видали?

Хей, а может… он хочет меня сбить? Да, он не ведает, что творит, но я же разозлил его.  И что, он правда решил, что лучше меня переехать? Так, ну нах, я побежал отсюда!

Запихнув бластер обратно в кобуру, я бросился бежать в пустыню. Глупо и смешно это всё, но я так испугался, что не мог стоять там и ждать. Он псих! Он ненормальный! И, да, я боюсь его! Обернувшись, я увидел, что он уже бежит за мной. Вот ведь попал! И при этом, я ещё держу в зубах дымящуюся сигарету, и пепел, который я забыл стряхнуть, теперь падал с её белого кончика. Я побежал быстрее, думая, что убегу от него. Не через каких-то несколько секунд его руки, эти его цепкие пальцы, они вцепились в мой ремень, он, Пати, налетел на меня, и мы повалились в песок, подняв своим падением тучу пыли.

Вот, валяемся в пыли, чуть ли не деремся.

- Уймись, Фрэнк, просто замри!

- Ага, конечно, и тогда ты прикончишь меня! отпусти! – верещал я, брыкаясь и пихаясь, но это было бесполезно, потому что он уже верхом оказался на мне. И поэтому победа была явно за ним.

- Нет, идиот, я не собираюсь тебя убивать! – кричал он, пытаясь поймать мои руки. А когда поймал, то теперь пытался прижать их к земле. Так нечестно – он тяжелее.

- Отпусти! Пусти меня! я ненавижу тебя! – я  пытался задеть его ногами,  но не удавалось, а он уже прижал мои руки к земле, и сейчас его лицо стало так близко, как будто он собрался меня поцеловать. – Убери свою морду от меня! не дыши на меня!

Это всё не работало. Я мог брыкаться сколько угодно, всё равно у меня не было шансов скинуть его. Я был в бешенстве, я хотел побить его, оторвать ему башку, и не одну только её! Хотел, чтобы ему было больно, хотел разрубить его член и вывернуть наизнанку, выдрать ему глаза и пусть покричит потом! Хотел зажарить его при помощи его же бластера! Хотел убить его, бросить в кипящее масло, разрезать на кусочки… но всё это исчезло, когда он прижался своими губами к моим, а его язык стал проситься ко мне в рот. Вот на этом ссора и закончилась. Правда, прежде чем получился нормальный поцелуй, я прокусил ему губу и несколько раз укусил за язык, но он это стерпел, и всё пошло очень даже дружелюбно. И довольно приятно.

А потом он встал, и рывком поднял меня на ноги. Он потащил меня к машине, я не особо упирался, и тогда он затолкал меня на задние сидения. А потом влез туда же сам. Я не знал, зачем, но стоило немного подумать о вчерашней неудачной попытке, и всё становилось понятным. Пойзон уже был на коленях передо мной, расстёгивал мой ремень. Вау, он сейчас сделает то, о чем я думаю? Скорее всего.

- Знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил он тихо, с придыханием, прикрыв свои красивые глаза.

- Догадываюсь…

- Именно, - его рука начинает поглаживать меня сквозь джинсы, - я буду сначала облизывать, игриво и ласково, окей? Я буду очень нежным, обещаю.

Я только довольно улыбнулся в ответ.

- А потом буду брать глубоко-глубоко, как тебе нравится… тебе ведь так нравится?

- Так…

- Будешь заполнять всё моё горло, и я буду мычать, потому что мне нечем будет дышать, - шептал он. Его рука начинает вести себя грубее, но пока не спешит лезть дальше.

- Звучит очень грязно, - улыбаюсь шире и прикрывая глаза, поглаживая его плечи.

- Но почему же ты всё ещё не возбуждаешься? – его рука начинает яростнее тереть мой пах, и блин, так даже круче.

- Ещё пару секундочек…

Он поднимается, так, чтобы шептать мне на ухо.

- И вообще, я сделаю с твоим дружком такие вещи, что у тебя крыша слетит, - тихо хихикает, вылизывая моё ухо, будто пытается влезть языком аж до мозгов, но Боже… как приятно…

- Пати, ты сводишь меня с ума, - совсем закрываю глаза, чувствуя, что возбужден уже достаточно, отдаюсь ощущениям,  которые…

…куда-то делись.

Так, что случилось?

- Это всё будет в твоих грёзах, так что валяй, наслаждайся, ведь там я не могу причинить тебе вред, верно? – он уже сидел за рулем, и я почувствовал движение: Понтиак-то был не заглушен.

- Что это всё… значит? Я не понял… - я правда не понял, что сейчас произошло.

- Ну, я же такой опасный, - закатил глаза Пойзон, вдавливая в пол педаль газа, - вот и развлекайся со мной в мечтах.

- Вонючка, - обиделся я. Он пожал плечами.

И вообще, я не собирался сидеть и надрачивать, пока он сидит там, довольный собой. Я просто заткнулся и стал смотреть в окно.

И до вечера всё было хорошо. А вечером мы приехали домой.

- Что за фигня? – не понял Пойзон. Выглянул в окно, - да что происходит?

Я тоже выглянул. И тоже ничего не понял.

Пойзон выскочил из машины, я – следом за ним. Мы стояли, полностью обалдевшие.

- Это невозможно! – Сказал я.

- Это не невозможно… это отстой!