Это похоже на падение с большой высоты, когда становится невозможно дышать, а грудную клетку сдавливает так, что, кажется, вот-вот переломает все ребра. И чувство падения сохраняется ещё какое-то время, хотя ты всего лишь открыл глаза в кромешной темноте.
Ты просыпаешься.
Это такое же чувство, как если нырнуть с трамплина, забыв набрать воздух в легкие. Осознание чего-то плохого приходит мгновенно, а ты всё глубже и глубже в этой мутной воде. На глубине темно, хотя темнее, казалось бы, некуда.
Ты просыпаешься, но нет ни воды, ни трамплина, ни самого падения. Только чужеродный мрак, который просто не может принять человека. И чем дольше ты вглядываешься во тьму, тем сложнее понять, действительно ли ты проснулся или всё-таки ещё спишь. Хотя минуту назад ты точно знал ответ. Но эта мгла съедает суть истины и лжи. Ты уже ни в чем не уверен…
Гоул давно не оказывался в полной темноте. Звезды над пустыней очень яркие, поэтому даже ночью путь киллджоев был освещён ими. Во всех домах, где они останавливались, были аккумуляторы для искусственного освещения. Электричество на заправках пока тоже не было отключено правительством. Больше не осталось домов с подвалами без окон и щелей, где так темно, что ничего не разглядеть, хоть глаз выколи. Поэтому когда Фан открыл глаза и не смог ничего увидеть, это напугало его.
Он так отвык от подобного мрака, что на секунду ему почудилось, будто он ослеп. События прошлого дня стерлись белым пятном, но этот провал в памяти – точно не последствие алкогольной вечеринки. Фан был уверен, что что-то случилось, но вот что именно? Вспоминать было так трудно, как будто это сопровождалось физической болью. Он решил просто подождать, не произойдет ли чего ещё. Но время шло, а ничего вокруг так и не менялось. Даже не ясно было, сколько он уже смотрит в точку перед собой – десять минут или час. Если не больше.
А потом Гоулу пришло озарение – у него на руке ведь были часы. Старая, почти раритетная вещь нулевых годов со светящимся дисплеем и неубиваемым корпусом. Он бы ударил себя по лбу за свою глупость, если бы мог шевелиться. Где бы он ни находился в тот момент, пространства там было очень мало. Фрэнк едва мог повести плечами или чуть согнуть ноги в коленях. Но если бы он постарался, то смог бы, наверно, приподнять правую руку и надавить чем-нибудь на кнопку подсветки. Он просто обязан был с этим справиться, чтобы понять хоть что-то. Жизнь киллджоев слишком часто зависит от быстрых и простых решений.
И ему действительно это удалось. Маленький экран вспыхнул слабым голубым светом, и Фан наконец смог сориентироваться во времени. Был поздний вечер, около часа ночи, но вот с датой было что-то странное. Прошли почти сутки с тех пор, как вся их команда распрощалась с Ди и направилась на разведку к северу штата. А потом что-то случилось. Фан по-прежнему не помнил, что именно. Но если он действительно был без сознания целый день – а это выглядело единственным логичным объяснением, – то в его кратковременной амнезии не было ничего удивительного.
Он попытался включить подсветку ещё раз. Она горела около десяти секунд, Фан сам выбрал такой режим, чтобы не расходовать батарею. Но сейчас он хотел получше рассмотреть то место, где находился, и это было серьёзной проблемой. После нескольких терпеливых попыток он всё же нащупал кнопку и снова обрёл зрение. На десять секунд.
Четыре стены вокруг него давили своей ужасающей близостью. Гоул лежал в прямоугольном контейнере, который был бы безумно похож на гроб, если бы не два нюанса. Нюанс первый: над головой киллджоя было что-то наподобие вентиляционной решетки, чтобы он не задохнулся. Значит, хоронить его точно не собирались. Уже хорошо. Нюанс второй: тот ящик, где он находился, был сделан из пластика. Ну, так казалось. Фан осторожно провел ногтями по стенке и подтвердил про себя – да, действительно черный пластик. В их пластмассовой жизни BL использовали его практически везде, как бы помечая свою территорию. Как будто о них без того не было слышно на каждом углу. Но тут это опять было плюсом – материал не пускали в пустой расход, а значит, кто-то должен вспомнить про Фана, прежде чем он сдохнет.
К счастью, у Гоула не было клаустрофобии, да и с маленьким ростом ему повезло. Если бы в таком месте оказался Пати, он десять раз изогнулся бы, чтобы поместиться и ничего себе не сломать. Это сразу пришло ему в голову. И только потом парень понял, что не подумал он как раз об этом – где были остальные? Знай он, что с ними всё в порядке, Фан сам смог бы мыслить хладнокровнее. Хотя ещё неизвестно, что пугало его больше – мысль, что друзья где-то рядом и, очевидно, в опасности, или идея, что он здесь один, всеми брошенный и забытый.
- Паа-ааа-ати? – жалобно проскулил Фрэнк в пустоту, но так и не получил оттуда ответа. – Кобра? Джет? Меня кто-нибудь слышит?
На что он надеялся – вопрос открытый, Гоул и сам не понимал. Вокруг было всё так же тихо, но вдруг, спустя пару минут, послышались чьи-то шаги. Теперь Фан точно знал время, и столь быстрая реакция указывала только на то, что его кто-то слышал. Вслед за шагами раздались голоса, и сердце киллджоя ухнуло куда-то вниз – людей было несколько, но ни один не казался знакомым.
- …очнулся. Давайте выгрузим ногами вперёд, а там посмотрим, что делать.
- Только сразу готовься его вырубить, если что. На тощего транквилизаторы не подействовали, хотя мы вкололи ему двойную дозу.
Второй голос оказался еще противнее первого. Он был каким-то писклявым, и Фан невольно поморщился. Интонация резала слух не меньше, чем если бы кто-то водил гвоздем по стеклу. Да и то, что они говорили, не было добрым знаком. Фан не хотел заведомо верить в худшее, но не мог ничего с собой поделать – тот тощий, на которого не подействовало успокоительное, упорно представлялся разгневанным взвинченным Коброй.
- Зато все остальные отключились сразу. Не нагнетай. Нам просто нужно быть ко всему готовыми.
Фан не успел переварить слова, сказанные третьим голосом о других пленниках, прежде чем пластмассовая конструкция скрипнула и поддалась напору тех, кто был снаружи. Гоул совершенно не ожидал того, как быстро будут разворачиваться события. Нижняя часть его «гроба» выехала вперед, и резкий белый свет мгновенно ослепил его. Он думал, что сможет отбиться, когда окажется снаружи, но затекшие конечности его совершенно не слушались, а мерзкие лампы светили в лицо. Фану уже хотелось вернуться в контейнер, лишь бы его оттуда больше никогда не вынимали.
Две пары сильных рук скрутили его жесткой хваткой. Теперь он мог сколько угодно биться и извиваться, но вырваться из захвата было совершенно невозможно. Фан смутно услышал, как кто-то рассмеялся над его попытками спастись. Это ещё больше разъярило парня, он не видел тех, кто его держал, но уже заочно ненавидел их. А когда глаза привыкли к свету, он разглядел знакомые маски дракулоидов на белых фигурах. Но эти люди – явно не те зомбированные бойцы, с которыми они сталкивались в пустыне. Впрочем, Гоул не успел это обдумать. Его живот пронзила резкая боль, и последним, что он увидел, стал опускающийся поршень шприца. А потом к нему снова вернулась темнота.
***
Он просыпается, чтобы понять, что мир перевернулся. Сначала Фан даже не вспомнил о том, что с ним случилось, как будто ничего и не было. Он прищурился на яркий свет, бьющий в окна, и потянулся под лёгким одеялом. Гоул лежал так не меньше минуты, прежде чем инстинкт самосохранения сработал. Что-то решительно не соответствовало действительности. Если очень постараться, он мог бы понять, что именно.
Гоул подскочил с кровати, как ошпаренный. Он ясно помнил, что ещё вчера они с Джетом и Коброй уезжали от базы Доктора Смерть. Ему понадобились разведочные данные из третьей зоны, и команде пришлось отправиться навстречу Белым. Фан словно опять слышал в тот момент, как Кобра причитал насчет того, что им снова приходится оставить Нойза, и пора бы забрать парня от Ди в их команду. Они часто препирались между собой из-за того, что Кобра влез в столь необычные отношения. Впрочем, Пати никогда не был против. Но это больше не имело значения. Тогда.
Фан вспомнил, что было дальше. Очередная фраза Кида оборвалась на полуслове – машину резко мотнуло на дороге, и Гоулу пришлось вцепиться в подголовник пассажирского сидения. Он почти ничего не видел сзади. Как только киллджой пытался высунуться, их снова встряхивало и мотало из стороны в сторону, как бы Джет ни выкручивал руль.
Другие жители пустыни поговаривали, что к городу стало вдвойне опасно приближаться. BL установили по всей дороге ловушки, которые называли полосами огня. Это были металлические вставки, раскалённые почти добела. Их соединяла подземная энергетическая сеть, и чем ближе к городу проходила трасса, тем чаще попадались полосы. Если наехать на одну или две, никакого вреда не будет, но затем резина начинала плавиться. Киллджоям и без того нередко приходилось менять покрышки, а к такому никто точно не был готов.
Автомобиль занесло в сторону так сильно, что Гоул не удержался и ударился о боковую дверь. Ему показалось, что она распахнется под его весом, но это просто не успело произойти. Небо поменялось местами с землей – Фан даже ахнуть не успел. Он потерял равновесие и уткнулся лицом в пыльное сидение, закрывшее ему весь обзор. А потому он не увидел, но очень хорошо почувствовал, как весь салон накренился, прежде чем машина перевернулась. Когда все замерло, Фан попытался выбраться, но не тут-то было. Его левую руку так зажало передним сидением, что он не мог толком пошевелиться, не то что вылезти. И боль, боль была жуткая. Подёргавшись пару минут, он вскоре потерял сознание от одной лишь этой боли.
Всё, что было дальше, пролетало в памяти, как на ускоренной перемотке. То, как он очнулся в тесном контейнере, то, как слушал разговоры сотрудников BL/ind и те странные вещи, о которых они говорили… Когда эти парни вкололи ему какую-то дрянь, они думали, что он уже не придёт в себя. Но через некоторое время Фан снова очнулся и смог расслышать обрывки фраз. К его телу тянулись провода каких-то приборов – это отвлекало и пугало одновременно. Но Фан лежал так час, два, почти половину суток. Электронные часы отсчитывали время прямо над ним. Тогда усталость всё-таки дала о себе знать и Гоул отключился. Опять…
Но теперь никаких проводов не было. То место, где он оказался, было ему абсолютно незнакомо. Всё указывало на то, что он был в городе. Наверно, не в Бэттери Сити, но в одной из ближайших зон – он видел из окна светлые здания, аккуратно постриженные лужайки и солнечные батареи на крышах. Фан находился в центре цивилизации BL, хотя ему тут было совсем не место.
- Фрэнки, что случилось?
Фан обернулся с такой скоростью, что едва не вывихнул себе шею. Человек, который сидел в кресле напротив него, выглядел ещё менее уместно в этой строгой серой комнате. Пойзон собственной персоной смотрел него, ничем не показывая своего напряжения. Как будто для него было чем-то нормальным вот так находиться под носом у Белых и ждать, пока они заметят. Впрочем, судя по его домашнему расслабленному виду – да, действительно, это было нормально.
- Тебе приснился кошмар? – заботливо поинтересовался он, чуть улыбаясь Гоулу.
- Я не знаю… - тихо выдохнул Фан. - Что здесь происходит? Я тоже умер, Пати?
- Что значит тоже? Фрэнк, никто не умирал. Как ты меня назвал только что?
Фану показалось, что его того и гляди начнёт бить озноб. Пойзон был прямо перед ним, открытый и честный, точно такой же, каким Фрэнк его запомнил, но при этом совершенно другой. Фан даже подумал, что в лаборатории ему вкололи что-то новое, и он по-прежнему лежит в холодном контейнере, но видит теперь уже не пустую комнату, а весьма правдоподобные галлюцинации. Что-то о воплощении его желаний. Но если так, разве он должен помнить всё, что было перед этим? Это было невозможно. Невозможно узнать.
- Никак. Я… оговорился. Какой сегодня день? Дата?
- Пятнадцатое февраля, - Пойзон, или скорее Джерард, взглянул на него с подозрением. – На улице сейчас прохладно. Ты сам говорил позавчера, что солнце даже не обжигает.
- Я говорил? Ладно, хорошо. А год?
- Двадцать второй. Фрэнк, что с тобой? Я не понимаю.
Гоул прижал ладони к лицу и глухо промычал, что он в порядке. Хотя это было совсем не так. Все даты сходились, не мог же он сойти с ума. Не прошло и нескольких суток с момента, когда их поймали, а он уже на свободе, в каком-то большом городе и, что самое странное, с Пойзоном. Ему в голову пришел следующий логичный вопрос.
- В какой мы зоне, По… Джерард?
- В третьей, - голос мужчины звучал гордо. – Нам совсем недавно дали этот дом. И это несмотря на то, чем я занимаюсь и в каких мы с тобой, ну, отношениях.
Безумие. Гоул не знал, за что ему цепляться сначала. Здесь сумасшедшим был или он, или все остальные. И судя по тому, что говорил Джерард, в такой же панике он не был.
- А… хорошо. А чем же ты занимаешься, если это может вызвать недовольство Белых? – Фан почти надеялся услышать о чём-то незаконном.
- Как это грубо – «белые», как будто ты какой-то оборванец из дальних зон. Ты меня удивляешь, честно говоря. А корпорация мной вполне довольна, я ведь рисую для них. Последние три проекта в социальной сфере – полностью моя работа, за исключением нескольких деталей. Художников в городе почти не осталось, каждый проект на вес золота.
Новые факты формировали целостную картину. Джерард отвечал на вопросы удивительно легко, хотя ему-то, наверное, они казались жутко глупыми. Гоул с трудом мог принять для себя услышанное – его друг говорили о BL так, будто они были главными добродетелями этих мест, а для Джерарда было честью служить им. Фан хотел сразу закричать ему в лицо, сказать, что так быть не может, что он не представляет его таким, но это вряд ли что-то решило бы. Ведь даже он сам до сих пор не мог понять, что он видел перед собой: галлюцинацию, красочный «кинопоказ» от BL прямо в его воображении или какую-то искаженную реальность. Он не был уверен, что хотел знать.
- Но ты сегодня невероятно странный. Пошли, выпьешь кофе и расскажешь, что с тобой, - уверенно предложил Джерард и направился на кухню.
Фрэнк шёл за ним, попутно оглядывая дом, в котором он невольно оказался. Всё вокруг было не настолько бледным и строгим, как ему показалось на первый взгляд. Как будто это яркая индивидуальность Пойзона проявлялась повсюду, сочилась сквозь щели диктатуры Белых, показывалась в мелочах. На стенах висели картины, в которых Фрэнк узнавал ранний стиль Джерарда. Тот Пати, которого он знал, перестал рисовать пару лет назад. Это было очередным подтверждением тому, как этот мир не соответствовал реальности. Но такая его сторона нравилась Гоулу, в отличие от всех предыдущих.
На кухне было светло и просторно. Огромные окна выходили на какую-то тихую улочку. Это сразу понравилось Фану. Ведь ему всегда приходилось либо довольствоваться задним сидением машины, либо прятаться по подвалам и закоулкам вместе со своей командой. В обоих случаях обзор был не ахти, а простор ему всегда нравился.
- Как здесь здорово, Пати! Мне так нравится.
Джерард поднял взгляд от кофеварки и коротко усмехнулся. Фан буквально прилип к окну, стараясь разглядеть улицу. Он щурился навстречу солнцу и улыбался от уха до уха. Может, что-то с этим миром и было не так, но он готов был смириться на какое-то время ради таких маленьких радостей. Совсем ненадолго. Он обещал себе вернуться к делу и выяснить, что там творилось – как только, так сразу.
- Само собой, тебе нравится, - насмешливо хмыкнул Джерард. – Ты же сам выбирал этот дом. Хотя после сегодняшнего утра я уже ничему не удивляюсь. Не представляю, обо что ты приложился головой во сне.
- Если бы я сам знал.
- Кстати, ты опять называешь меня тем странным именем. Почему Пати? Я должен ревновать к кому-то?
Фан только пожал плечами. Он мог бы сказать, что ревновать Джерард может исключительно к себе, но за этим последовала бы новая серия вопросов. А сейчас и так слишком многие вещи оставались ему непонятны. Поэтому Гоул проигнорировал вопрос и, сделав последний круг по комнате, сел за стол. Джерард мгновенно поставил перед ним кружку ароматного кофе и приземлился напротив. С его красивого лица не сходила улыбка.
- Джи, слушай, а почему у тебя покрашены волосы?
Фан даже не сразу заметил, что шевелюра Джерарда была такой же ядовито-красной, как раньше. То есть, он видел, конечно, но воспринимал это как должное. Хотя они жили в городе - если воспринимать это так, - и такие вещи должны были прослеживаться кем-то из власти. Вдобавок и одеты они оба были не в таких же тусклых тонах, как все законопослушные граждане. На это BL просто не могли не обратить внимание.
- Я ведь художник, Фрэнки. А ты живешь со мной. Мы – кто-то вроде элиты, поэтому такая броскость даже поощряется. Это можно назвать нашим отличительным признаком, нашей привилегией.
«Ни черта это не привилегия, – мрачно подумал Фан. – Их… или нас… просто заклеймили, как опасных животных, чтобы легче было найти. Если вдруг выкинем что-то такое, что Белым не понравится. Неужели он не понимает?» – но вслух он произнес совсем другое.
- Я странно себя чувствую из-за всего этого. Как будто появились пробелы в памяти. Наверно, это само пройдет, но ты ведь можешь мне помочь?
Джерард кивнул не задумываясь. Но он всё равно выглядел взволновано, утреннее беззаботное настроение упорхнуло в окно. Гоул понимал, что это он заставляет его переживать, и чувствовал свою вину. Он так давно не видел Пати по-настоящему счастливым, что мог бы заткнуть свой внутренний голос и просто насладиться состоянием покоя. Но у него не было права, слишком многое предстояло тогда узнать.
- Я просто задам тебе пару вопросов, которые могут показаться странными, но постарайся ответить на них сразу. Не задумывайся, я потом объясню.
Джерард опять кивнул и протянул руку через стол, чтобы сжать его запястье. Он как бы сказал одним жестом: «не волнуйся, я с тобой, все будет хорошо». И если бы Фрэнк только мог этому поверить.
- Ладно. Начнем вот с чего – кто-то из нас поддерживает связь с Доктором Смерть?
План Гоула – задать все вопросы подряд, не давая времени на раздумья – сразу же провалился. Джерард поперхнулся кофе и закашлялся после его слов, а потом шикнул на него то ли злобно, то ли испуганно. Даже в себя прийти не успел, а уже начал отмахиваться.
- Такие имена не говорят вслух, Фрэнк. Тебя могут услышать где угодно, а ты спрашиваешь о самом страшном человеке в Калифорнии. Даже информация о нем незаконна, как кто-то может поддерживать с ним связь, сам подумай. Или ты не помнишь, что этот… Доктор, или как его… вне закона?
- Припоминаю что-то, - выдавил из себя Фан. – А про самих киллджоев мы что знаем?
- Они беженцы. Несчастные люди, на самом деле. Ну, я так считаю. Грабят и убивают, чтобы жить, а при этом доказывают, что нам здесь хуже. Нам-то хорошо, они просто не знают.
- Ладно, а как насчет, ээ, Майки и Рэя? – оказалось, Гоулу было не так уж легко называть настоящие имена. – Они тоже где-то здесь?
- Да, Майки всего в двух кварталах от нас, а Рэй за чертой города, уже в четвертой зоне. Можем наведаться к ним, если хочешь.
- Твой брат теперь живет один?
- Он всегда жил один. А почему тебя это интересует? Намекаешь на попытки Рэя к нему подобраться?
- Нет, на Рэя я не намекаю. Просто спросил.
Джерард развел руками ему в ответ – что на это сказать он не знал. Гоул тоже резко растерялся, не такого развития событий он ожидал. И если раньше ещё тлела какая-то надежда о том, что его друзья решили поиграть в шпионов в его же галлюцинации, то сейчас эта версия стремительно уходила на задний план.
- А чем я всегда здесь занимался?
- Ничем выдающимся, прости. Ты просто менеджер, офис здесь рядом. Вот Майки с Рэем, кстати, пишут агитационные тексты для корпорации. Поэтому они тоже «цветные», как и все творческие люди.
- Ага, привилегии, я помню, – поддакнул Фан. – Хорошо. Тогда осталось последнее, и если этот вопрос обидит тебя, я заранее хотел бы извиниться.
- Сомневаюсь, что после упоминания киллджоев и главного врага народа меня вообще что-то заденет.
Хотел бы Фан разделять оптимизм Джерарда. Тот мог отшучиваться и легкомысленно хихикать, в то время как киллджой всё больше чувствовал себя не в своей тарелке. Они могли бы разговаривать очень долго, он расспрашивал бы о многих вещах, но была одна тема, которая не давала ему покоя. И Гоулу не терпелось узнать ответ.
- Скажи мне, пожалуйста, какие отношения нас с тобой связывают.
Джерард отозвался не сразу. Более того, он не отвечал так долго, что Фрэнку показалось, будто он вообще не собирается что-то говорить. Они оба замерли в тишине на несколько минут. Джерард прятал глаза и как-то остервенело кусал губу, сжимая руки в кулаки. А потом он обреченно вздохнул и всё же посмотрел на Фана.
- Ты же понимаешь, что тебе придется очень многое мне объяснить?
Еще не ясно понравится или нет, все же это киллджои, а ими я редко проникаюсь, но определенно мне интересно, что же устроила корпорация, да и жизнь "изнутри" я еще не видела. К херам сессию! Офестиваливай нас своей щедрость дальше! :D
Начало захватывающее! Раньше про киллджоев не читала, не привлекает меня эта тема, но ЭТО уже действительно интересно! А название напомнило одноименный фильм ужасов, но, видимо, он здесь не при чем. Короче говоря, буду читать и ждать продолжения!
Talassa, сейчас там понятно только то, что ничего не понятно. но неужели ты не любишь постпокалиптику? все любят постапокалиптику. >:D
bimb, спасибо, я постараюсь не затягивать и поскорее развить это тему.)
helenellen, одноименный фильм знаю, но не очень его люблю. а к фику он действительно не имеет никакого отношения. со временем название примет абсолютно буквальное значение, но не буду рассказывать и опережать события) спасибо.
о, так это фик по моей заявке! как приятно, что я его все же дождался) любимые киллджои. заинтересовало очень, что прямо проду проду проду! на самом деле, я уже боюсь за них, что это за другая реальность такая :< спасибо и вдохновения!
Сходу: "цветных" художников в белом царстве не было ещё ни у кого из авторов, пятёрка. В остальном меня почему-то жгуче интересует вечный и бездонный вопрос: с какой частотой планируется выставлять проды? Ибо новый фик, и пока ещё практически ни в чём не разобрался. А хочется.
Ты просыпаешься. - вот с этих строк мне показалось, что всё повествование будет таким, от 1-го ко 2-му лицу, что иногда встречается в фанфикшне. Тем стильнее, что это всего-навсего вставка, потому что этого уже не встречается в фанфикшне, и это оригинально. Вообще, пробуждение в "гробу" воодушевило, т.к., думаю, возьми любого, хоть и неклаустрафоба, - паника тут же разовьётся, когда ощутишь себя плотно запертым. Ну дык киллджои - на то они и бравые киллджои, чтобы не стрематься подобных...хм. мелочей? Конечно не мог не понравиться тезис про Кобру и Нойза. "Вот блять, Кобра зря времени не теряет!" - приблизительно это крутилось у меня в голове, когда читала.
А кроме сюжета (какую наркоту всё-таки вкололи Фану и зачем) ещё предстоит разобраться, почему именно "Зеркала"? Пока исходя из данной главы накатывают воспоминания о том, как Фан терялся в догадках, что с ним происходило, когда он увидел сидящего перед собой Пати. Глюк это, другая реальность или что-то ещё, но расслоённое состояние мозга хорошо тогда почувствовалось. А то, как перевернулась машинка, просто уиии!...
Я лично готова к новой волне крутого киллджойского эпоса :D Так что давай, дружище, дерзай, хоть у тебя и фиков много, но эту работу, ахах, бди, она нужна людям! стране нужны паровозы, нам нужен металл
