- Джи, а ты мог бы нарисовать эти звезды? Нарисуй и подари мне – я не хочу забыть их. Мы лежим на лужайке за нашим домом и любуемся светом далеких, но таких желанных светил. После раскаленных летних дней нас обоих мучает бессонница, а ночная прохлада – единственная награда выжившим в этой нелегкой схватке с природой. Ветерок овевает нас приторно-сладким ароматом лилий и пионов, нашептывая строки, посвященные бесконечности настоящего момента, нежно касается кожи, запуская свои призрачно-невесомые пальцы под наши футболки. Ты недовольно хмуришься от его прикосновений и еще ближе пододвигаешься ко мне, кладя голову мне на грудь. Сейчас твои глаза абсолютно, непроницаемо черные – прекрасны. И я отвечаю первое, что приходит в голову на твою неожиданную, искреннюю просьбу. - Лучше я нарисую вселенную, отраженную твоими глазами цвета оникса. А ты только тихо смеешься и говоришь что-то о моей старомодности.
***
- Да как ты посмел это сделать, Джерард?! Как?! Да еще и прямо у меня на глазах! Ты зол. Ты просто чертовски зол. Колкий взгляд коньячных глаз прожигает рваную рану в моем сердце. Может, ты, наконец, остановишься и перестанешь разбрасывать истерзанные, измученные зарисовки, ноты, заготовки к будущим песням по всей моей комнате? Ах да, конечно, остался же еще один выживший альбом. - Нет, Майки, стой, не трогай его! - С чего я вообще теперь должен тебя слушать?! - Майкс, прошу. Он мне очень дорог. Черт, нельзя было этого говорить. Ты поднимаешь глаза, полные апокалипсических бликов, и улыбаешься, медленно доставая из нагрудного кармана зажигалку. - Сейчас я тебя ненавижу, братец. Ненавижу настолько, что с радостью представлю, что это ты, вместо ничего не значащих листов, корчишься в моих руках, что это твоя кожа с шипением слезает с плоти, что это твои кости, в конце концов, я смогу стереть в пыль, сжав в ладони, и развеять под этим чертовым ясным небом. Прошипев это, ты вылетаешь из комнаты, оставляя меня раздумывать, сколько я смогу протянуть с укусом кобры прямо в сердце.
***
Наверное, это была плохая идея. Да нет, это точно была одна из самых идиотских идей, посещавших мое далекое от адекватности сознание. Мы же договорились – никакой выпивки во время тура. А все этот Айеро – коварный соблазнитель. «Да ладно тебе, Джи, это всего лишь одна баночка пива – что может случиться? Если что – Майки за тобой присмотрит, вы же постоянно вместе, даром, что не сиамские». Конечно, что может случиться! Может случиться пьяный Майкс, за которым, что бы ни говорил Фрэнк, я не успел уследить. И как вот он только умудряется так быстро надраться? Тащи теперь его безжизненную тушу. - Ммм…Джиии?.. Ты завалился на мое плечо, обвивая руками талию, что значительно усложняло попытки найти ключи. - Все хорошо, мелкий, слышишь? Еще пара минут – и мы дома. Ты мычишь что-то неразборчивое в ответ, обдавая горячим дыханием шею, в то время как я упорно стараюсь не обращать внимания на тепло, разливающееся по всему телу. Еще несколько неуклюжих движений – и мы в твоей спальне. Я аккуратно раздеваю тебя и улыбаюсь, вспоминая все твои детские болезни, когда мне приходилось также раздевать тебя и сидеть всю ночь рядом, держа за руку, спасая ото всех опасностей, поджидающих в стране Морфия. - Джи, спасибо…я тебя люблю. - И я тебя, Майкс. Наклоняюсь, целую тебя в лоб, но ты, внезапно, подаешься чуть выше и нежно, почти невесомо, прикасаешься губами к моим. - Я правда тебя очень люблю. - Я знаю, спи. Единственное, на что хватает моего самообладания, и я стремительно вылетаю из комнаты, унося на губах ощущение твоего поцелуя – нежное прикосновение кончиков пальцев к гитарным струнам.
***
Мой отец был часовщиком, и всегда преуспевал в своем деле, но однажды услышал о теории относительности Эйнштейна, и с тех пор ни разу не прикоснулся к инструментам, бывшими раньше смыслом его, скудной на события, жизни. Сейчас я видел прямое доказательство этой теории – времени нет. Для меня нет. Оно то несется, воруя у нас самые прекрасные, волшебные моменты жизни, то застывает, как сейчас, увеличивая нашу скорбь и обиду. А если даже самые точные приборы в этом мире подчиняются настолько истеричной и непостоянной сущности, то мне проще просто предположить, что его не существует. Не важно, сколько секунд, минут, часов назад ты покинул мою комнату – я больше не доверяю этим величинам. Это было ровно половину пачки сигарет, три кружки кофе, один разбитый о кафель кухни кулак и четыре пропущенных от Фрэнка звонка назад. Главное – я сейчас одинок, и могу с остервенением мазохиста растворяться в воспоминаниях.
***
- Может, все-таки закроешь дверь на ключ? Боюсь, нас не правильно поймут, если влетят без предупреждения. Мы в маленькой тесной гримерке, в которую ты меня затащил практически силой, только после концерта, разгоряченные, перевозбужденные, и ты чертовски прав – риск, что нас могут неожиданно застать за одним из самых богомерзких занятий, слишком велик. Ты придавливаешь меня к стене своим телом, и я на ощупь поворачиваю ключ. Твой язык путешествует по моей шее, я чувствую твое возбуждение и сам едва сдерживаю стоны, но не могу не попытаться остановиться, пока все не зашло слишком далеко. - Стой, Майкс, стой. Это не правильно…мы не должны. - Я бы не сказал, что тебе это не нравится, Джи. Давай, скажи мне, как сильно ты меня хочешь, - ты шепчешь это, обводя языком все хрящики моего уха, прикусывая мочку. Нежно, но уверенно проводишь кончиками пальцев от моей груди вниз, посылая миллиарды электрических разрядов по всему телу, и, останавливаясь на ширинке, несильно сжимаешь ладонь. - Аааах, черт, Майки, нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Это не правильно, я не хочу. - Чего именно ты не хочешь? – шепчешь мне в губы, уже успев сбросить с меня рубашку, и теперь играя с ремнем. - Не хочу трахать родного брата! - О, детка, об этом разговор и не шел. И я сдаюсь, утонув в родных глазах, ставших ониксовыми зеркалами, отражающими мою же страсть.
***
Еще пол пачки сигарет и кружка кофе. Скрип двери, тихие шаги по комнате. После того, как время, которому подчинен весь этот мир, перестало для меня существовать, я могу предположить, что и эти звуки – отголоски чего-то несуществующего. Даже ощущение тепла от рук, обвивших мои плечи, не убеждает меня в твоей реальности. - Хэй…прости меня, Джи, ладно? Я не должен был говорить тебе то, что сказал. Теперь фантом твоего образа приобретает все более прорисованную форму, но ты все еще мираж, ведь я все еще не могу повернуться к тебе лицом. - Я, просто, слишком взбесился, увидев вас с Фрэнком. Прямо на сцене. Я все понимаю: Фрэнк может быть твоим любовником, Линзи – женой, Бендит – любимой дочерью. Ты даже можешь действительно их всех любить, я понимаю, - это ты уже практически неразличимо шепчешь мне в шею. – Но я же всегда буду твоим братом, которого ты любишь. Мне просто нужно знать, что ты всегда будешь меня любить. Последние слова уже неотделимы от дыхания, но я, оборачиваясь, смотрю тебе в глаза, и ты знаешь, что сейчас слова мало что значат. Но я все равно чувствую необходимость произнести их вслух. - Всегда, и никого, как тебя. Ты улыбаешься сквозь уже выступившие слезы и, поцеловав меня в щеку, обдав такой родной смесью ароматов табачного дыма и кофе, шепчешь «Спасибо», протягивая мне целый, не тронутый разрушительной жадностью огня, альбом, открытый на первой странице.
С которой на меня смотрят вселенные, отраженные в самых прекрасных глазах.
Мне чертовски понравилось! *О* все эти чудные описания, сравнения, это же прелесть а Вы говорили, что пока не будете писать и знаете, я хочу сказать.... Вы мне смутно кого-то напоминаете, но не говорю, что с кого-то списали стиль, а просто напомнили одного человека) в общем, я ставлю пятерку и бегу записывать Вас в список любимчиков ах, да, хотелось бы увидеть от Вас макси)
fuck the brains , спасибо Вам за вдохновение - без Вас не написала бы :зз спасибо за такие прекрасные слова но с макси пощадите только если все лето на это убью
ооо, солнышко мое, прости - в следующий раз узнаешь первой просто я его сегодня ночью писала - не успела тебе сказать спасибо тебе, ты как никто другой умеешь меня поддержать *лучи-лучи-лучи любви*
Destroya , спасибо тебе, я так разняшен теперь мне бы тоже хотелось размеров побольше, но так как после написания я выкидываю примерно половину фика, то пока, в период экзаменов, меня точно на большее не хватит россыпи сердец тебе
мне понравилось и это прекрасно, и сегодня я даже не поленюсь написать почему) эта классная перебежка от воспоминаний к чему-то вроде настоящего, мне нравится, как это написано, при том что настоящее кажется мрачнее прошлого, но при этом оно таким только кажется, то есть все на самом деле вполне себе окей, это перемирие в конце, когда он все-таки не сжег его альбом... мне редко нравятся хеппиенды потому что они кажутся фальшивыми и неискренними, но здесь такого нет: все закончилось и хорошо, и как-то по-настоящему, прям от всего сердца. мне это нравится. И еще классно что вникаешь в этот их мир, как бы когда фик небольшой то часто не успеваешь проникнуться атмосферой, как он уже кончается, а здесь как раз все вовремя... и про время все тоже классно описано... в общем, круто
Банановый Гамак, Это. Мой. Самый. Длинный. Комментарий. спасибо! я, как автор, просто счастлива, что фик понравился, тем более, что этот пейринг вообще не все переваривают даже сложно передать, как мне сейчас приятно и тепло от таких слов
Char если кто-то не переваривает пейринг - это не значит, что пейринг плохой. я конечно не про все пейринги могу так сказать, но это уже отдельная тема)
а Вы говорили, что пока не будете писать 
и знаете, я хочу сказать.... Вы мне смутно кого-то напоминаете, но не говорю, что с кого-то списали стиль, а просто напомнили одного человека) в общем, я ставлю пятерку и бегу записывать Вас в список любимчиков 
