Pov. Джерард

Время отбоя. Свет погасили. В камерах было тихо. Но это только на нашем этаже, возможно, ниже или выше, сейчас, в камерах кого-то опускают, так же, как недавно поступили со мной. Да, я опущенный, но это не говорит о том, что в один день не возьму и не перережу всех своих обидчиков. И мой милый Фрэнк мне в этом поможет. Я такая сволочь, но что говорить о нём с братом? Когда Майки меня опускал и насиловал, его не сильно волновало, что мне больно, впрочем, как и Фрэнка. Возможно, Фрэнка это хоть немного колышило, но что сделано, то сделано. Тогда он не думал, что я смогу обозлится. Тот сделал больно мне, теперь сделаю больно ему. Моральные страдания намного сильнее физических. Он слепой наивный влюблённый идиот, которым возможно вертеть, как хочется. Неужели Айеро думает, что когда мы выйдем отсюда, то будем жить долго и счастливо, не зная печали? Если Фрэнк действительно так считает, то у него точно нет мозгов. Мы не уйдем отсюда живыми; нет будущего. Мне ни капли не жаль брата. Майк сказал, что сломает Фрэнка. Интересно, каким образом? Он просто ребёнок, лишённый жизни. Не знает, чего хочет, а это самое страшное. Единственное, что точно могу сказать: он душевно больной. Это очень печально, но теперь как-то всё равно. Я когда-то сломал жизнь своему брату, да, до сих пор чувствую себя виноватым, но Майкл уже отплатил мне тем же. Мы квиты, но зачем продолжать? Это игра, из которой никто не выйдет победителем, но и проигравших не будет. Вскоре я заснул, наконец, спокойным сном.

Наступило утро. В камеру пробился свет через маленькое окошко, на котором были решётки с обеих сторон. Я замёрз этой ночью, потому что спал под простыней, а не как обычно, под телогрейкой. Фрэнк с Майки молча заправляли свои кровати, а я сидел на сыром матраце и наблюдал за ними, представляя, как вскоре их тела превратятся в произведения искусства. Фрэнки, мой маленький глупенький Фрэнки. Мне на секунду даже стало жалко его, но мысленно отвесил себе за это пощёчину. Тем более, чего не сделаешь ради искусства? Он ослеплён своей любовью ко мне, ничего не видит и не слышит. Я представить не могу, насколько надо любить, чтобы быть таким… даже слов не могу подобрать. Таким, как Фрэнк. Я вдруг на некоторое время забыл, что недавно он меня изнасиловал, на пару с Майки. Не могу назвать Айеро чистым или невинным, но, определённо, он - ангел и демон в одном теле. Глупый, потому что рассчитывает на взаимность, которой не было, нет и никогда не будет. В любом случае, скоро всему придёт конец.

- Джерард?

Меня вырвал из мыслей хриплый голос Фрэнка. Я поднял голову и посмотрел в его большие, полные любви глаза. Он улыбался мне, наклонился и поцеловал в щёку. Фу, телячьи нежности.

- Фрэнки, я, конечно, всё понимаю, но… мы мужики, и давай без этих телячьих нежностей, ладно?

- Ладно, - он грустно вздохнул и сел рядом со мной, - прости меня, Джи.

- Ничего, - спокойно сказал я.

Фрэнк поджал колени к груди и положил голову мне на плечо. Противный. Тут мне в голову пришёл гениальный план мести моему брату. Вернее, это будет только часть мести. Пусть почувствует себя ничтожеством.

- Фрэнки, а ты же тут тоже «авторитет»?

- Да, а что такое?

- Как-то нехорошо получается… ты тут у главного шлюху увёл. Нехорошо, малыш, - усмехнулся я, и впился в его губы грубым поцелуем.

Фрэнк закрыл глаза, а мои оставались открытыми. Я наблюдал за Майки, который явно был взбешен нашим поведением. Он стукнул кулаком по изголовью своей койки и стиснул зубы. Какое же моральное удовлетворение я испытал! Ещё кто кого ломать будет, Майк. Отстранившись, стал ядовито улыбаться своим мыслям. Власть. Догадываюсь, какие издёвки и подколы его ждут от его же корешей, когда узнают, что его опущенный увёл его же шлюху. Я буду медленно топтать Майкла, а потом доведу дело до конца. Не надо было делать больно. Нет ничего хуже разгневанного и обозлённого меня на весь мир. Жизнь закаляет. Определённые события воспитывают характер. Они сломали меня, теперь моя очередь. Сломав меня, они воспитали характер. Иногда нужно пройти через множество неприятностей, унижений и вытерпеть боль, чтобы понять, что такое жизнь. Я ни капли не жалею о том, что произошло. Только теперь буду мстить за эту боль. Благодарен, и одновременно обижен. А может я вообще псих. Не знаю.

- На завтрак, быстро! – дверь в камеру со скрипучим звуком отворилась и на пороге появился охранник, громко зовя нас на завтрак.

Как обычно, изо дня в день, один и тот же алгоритм. Выходим из камеры, становимся лбом к стене, руки за спину, ноги на ширине плеч. Охранник обыскивает каждого. Закончив, надевает на руки каждого наручники и ведёт в столовую. Тёмные тюремные коридоры, походящие на катакомбы. Если ходить одному, можно заблудиться. Это даже пугает. Я иду в самом конце, за Фрэнком, а Фрэнк за Майки. Зайдя в столовую, с нас сняли наручники. Фрэнк взял меня за руку и прижался ко мне. Майки, зло зыркнув на нас, рванул к стойке с подносами, растолкав всех стоящих там заключённых. Я усмехнулся и крепче сжал руку Айеро. Мы направились к стойке с подносами, взяли по одному и пошли взять так называемую еду. Я уже привык ко всем прелестям и запахам столовки, так что еда здесь уже не кажется такой отвратительной. В любом случае, когда есть захочется, будешь и тут питаться. Взяв еду, мы с Фрэнком направились за дальний столик, где обычно я ел в гордом одиночестве. Заключённые, сидящие в столовой, осматривали нас, как будто пытаясь понять, в чём подвох. Конечно, теперь наивный идиот Айеро со мной, а не с главным авторитетом зоны. Сев за стол, взял ложку и уже хотел было приняться за еду, как заметил, что у Фрэнка в тарелке слипшееся макароны, а у меня гадкая жижа, скорее всего овсяная каша на воде.

- Не крысятничай, дай макароны, - есть макароны на зоне – роскошь.

- Держи, - он протянул мне тарелку и, опустив глаза, улыбнулся, - тебе кушать надо, а я не хочу.

Я был удивлён его словами и действиями. Неужели он готов отдать мне последнее? Даже растрогал меня. Всё! Он просто влюблённый идиот! Неправильно я думаю. Просто его использую. Не больше. Отдал свои макароны - мне же лучше. Я осмотрелся и увидел Майки, сидящего недалеко от нас. Он ковырялся в еде, опустив голову и смотря в тарелку. Усмехнулся и погладил Фрэнка по руке.

- Ха, смотрите, опущенный у авторитета шлюху увёл! Теряешь форму, Майкл! – громко сказал один из заключённых и остальные разразились громким хохотом.

Майки стукнул кулаком по столу и, встав, подошёл к тому амбалу, что только что подал голос.

- Прикрыли варежку все! – крикнул брат и сразу же повисла тишина, - либо я дурак, либо лыжи не едут… Тебе что, жить надоело?!

- Майкл, ты чего?

- А ничего! Сегодня придёшь на стрелочку, во время работ, на третьей площадке. Один на один. Ясно?

- Не могу не понять, Майкл.

- Вот и чудненько.

Майки направился к нашему столу и, приблизившись, схватил Фрэнка за ворот тюремной рубашки.

- Готовься, я тебе сегодня вечером устрою, - прошипел Майки ему в лицо, - Вернее, твоему дружку, - Майки кивнул на меня и, отпустив Фрэнка, быстро пошёл к охраннику и тот вывел его из столовой.

Мы с Фрэнком переглянулись и пожали плечами. Интересно, чем же удостоит мой братишка сегодня нас? Закончив завтракать, охранник вывел нас и сразу же отправил на работы. Наелся я сегодня до отвала. Сегодня нас вывели на разгрузку фур. Так получилось, я, Фрэнк и Майки работаем вместе. Ещё с нами было несколько заключённых. Мы трудились долго, перетягивая мешки с цементом. Это ужасно тяжело. У меня после работ здесь болит всё тело. Помню, в тот день, когда меня опустили, я тоже пришёл отсюда. Иногда нас отвозят на лесоповал, иногда в столовую ставят в качестве посудомойки, - всё это под тотальным контролем охранников. Всё вышеперечисленное намного легче того, чем я сейчас занимаюсь, разгружая фуру с цементом. На самом деле, для меня здесь время не тянется, как жевательная резинка, а идёт достаточно быстро. Вот уже полдень, проработали уже больше четырёх часов. Фрэнк всё время держится рядом со мной, ходит по пятам, как маленький ребёнок за своей мамкой, а Майки отшился ко второй фуре, где работали массивные амбалы; на их фоне он выглядел тростинкой. И кто бы мог подумать, что он - авторитет, а эти мужики – его послушные собачки. Внешность обманчива. Майки громко что-то скомандовал, и все отвлеклись от своей работы и пошли в другую часть двора.

- Фрэнк?

- Что?

- Чего это они все? – я ещё ни разу не работал в одно время с Майки, поэтому не был в курсе всех этих манёвров.

- А, это Майки устраивает перекур. Пошли, нам тоже можно.

- Пойдём.

Мы приблизились к мужчинам, которые стояли и курили. Майки был в центре внимания. Пусть чувствует себя главным. Когда я работал отдельно от Фрэнка с братом, у нас никогда не было перерывов, разве что на обед. Айеро угостил меня сигаретой и закурил сам. Мы стояли и курили в сторонке, не желая привлекать ничьё внимание, однако один амбал повернулся и, обнажив желтоватые зубы, заговорил:

- Майкл, а это не те голубки, из-за которых весь сыр-бор? – он указал на нас, и все остальные повернулись в нашу сторону.

- Не твоё собачье дело, - огрызнулся Майки. - Где Воробей?

- Так ты ЕГО на стрелочку..?

- Ага, - Майки затянулся и продолжил, - так где он?

- Тут где-то шастал.

- Я здесь, - он вышел из толпы и встал напротив моего брата. - Майкл, неужели ты из-за этой шлюхи будешь бить мне морду? Своему старому корешу, доброму дяде Воробью?

- Только я могу называть его шлюхой, ясно? Для тебя и всех остальных он был, есть и будет Скорпионом, я доходчиво объясняю? – все только кивнули, на что он ухмыльнулся. - А теперь ты, Воробей, - брат стал хрустеть костяшками.

Все обступили их и стали громко подбадривать. Я толком ничего не видел, но когда толпа заскандировала громче и захлопала, понял, что пролилась первая кровь. Фрэнк не горел желанием смотреть за всем этим, а я бы с удовольствием понаблюдал за тем, как моему брату наносят удары и как из ран течёт кровь. Представить только, как ему больно. Этот амбал в два раза шире и на голову выше моего брата, соответственно, сильнее. Хотя, если вспомнить удар моего брата, то не сказал бы, что он слабенький. Они дрались, ситуация выходила из-под контроля, их полезли разнимать. Подбежали охранники, которые до этого были непонятно где или, как обычно, разговаривали между собой, что выпустили заключённых из виду. Самое интересное, что сбежать с этой площадки невозможно. Ещё никому не удавалось, во всяком случае.

- Беспредел устроили! Этот дуб дубом, но а ты-то, Майкл, куда?

Брат только шмыгнул носом, из которого тонкой струйкой текла кровь. Да, не слабо они подрались. У брата синяк под глазом, разбита губа, нос и бровь, а у второго скошен нос, скорее всего потому, что Майку удалось его сломать, багровый кровоподтёк на скуле и разбита губа. Хорошо, что их успели разнять, иначе они поубивали бы друг друга.

- Чего встали? Работать, быстро! – охранники повели этих несчастных борцов в медпункт, а я остановился на том месте, где дрались парни, прежде чем пойти работать.

- Что с тобой, Джи? – спросил Фрэнк, дёргая меня за плечо.

- Посмотри, очаровательно же, - я указал на кровь, которая осталась на земле после драки моего брата с этим Воробьем.

Фрэнк бросил взгляд на кровь, расплывшеюся на земле. Его взгляд изменился с вопросительного на выражающий отвращение.

- Что же тут очаровательного? Кровь и кровь!

- Нет, малыш, ты не понимаешь, - я присел на корточки и пальцем дотронулся до расплывшейся красной жидкости.

Как будто теряю голову, когда вижу её. Это появилось у меня после того, как Майки с Фрэнком изнасиловали меня, и появилось желание убивать. Для кого-то это просто пятна, но для меня – это душа. Багровые озёра, расплывающиеся на земле. Это так красиво, так невероятно. Я, как юный натуралист, засмотревшейся на красивый приглянувшийся мне листок. Я бы сидел и наслаждался этой красотой, но этот мелкий несносный засранец Айеро не давал мне это сделать.

- Джи, я начинаю бояться тебя… Пойдём, у нас ещё много работы!

Правильно, бойся меня, тебе осталось не так много.

Пытаясь держать себя и свои эмоции под контролем, поднялся и, сверкнув взглядом в сторону Фрэнка, пошёл следом за ним, выполнять оставшуюся работу. Маленький ублюдок! Как он посмел оторвать меня от созерцания прекрасного? Ну ничего, недолго осталось. Сломав жизнь брату, я сломал её себе. Нужно поставить крест на этой игре. Раз и навсегда. Сегодня ночью.

Мы с Фрэнком вернулись в камеру поздно, проделав всю работу. Сходили на обед и ужин, я снова забрал у Айеро его порции, наелся до отвала. Конечно, еда не царская, но тоже есть можно. А Фрэнк, как влюблённый придурок, готов отдать мне последнее. Возможно, в другом месте и другой ситуации я бы растрогался и расцеловал его, но не здесь и сейчас. Здесь другие правила и законы, здесь все живут «по понятиям».

Я лёг на своё местечко и прикрыл глаза, Фрэнк тоже занял свою койку и, накрывшись, пожелал мне спокойной ночи. По идее, уже должно быть время отбоя, но Майки всё ещё нет, свет горит, а за окном стемнело. Я уже было проваливался в сон, как вдруг входная дверь заскрипела и открылась. Я приподнялся на своём месте, как и Фрэнк. Охранник втолкнул Майки в камеру и захлопнул дверь, со скрипом повернув ключ в замке, закрывая дверь. Лицо брата выражало только негативные эмоции. Он явно был зол. Нахмурился, поджал губы и стал ходить вокруг стола, стоящего в центре камеры. Мы с Айеро переглянулись и снова опустились на свои спальные места. Он отвернулся к стенке, а я всё так же лежал на спине, закрыв глаза. Я ещё долго слушал его шаги, потому что не мог заснуть, а вскоре он успокоился, погасил свет и лёг на свою кровать, накрывшись одеялом и повернувшись к стенке. Меня насторожила его такая резкая смена поведения. Ничего, нужно ещё немного подождать, и я приступлю к главному.