Пламя красного цвета с оттенками оранжевого и желтого, как бы танцует на спичке, блестящая поверхность изображения отражает яркий свет, а огонь медленно начинает ползти вниз. Парень с черными волосами подносит огонь близко к блестящей бумаге, с нее на него смотрит до боли знакомое лицо, счастливо улыбаясь.
Давай, сожги меня. Издевается. Парень провел рукой по фото и сжал руку.
Он долго размышлял. Из этого не выйдет ничего хорошего, и он знал об этом. Он просто сидел, отсчитывая минуты, пока за ним не пришла красноволосая медсестра. Время для первой терапии. Он не ждал этого с нетерпением, он каждую секунду боялся, пока шел, становясь все ближе и ближе к маленькому офису с сильным запасов новой кожи.
Он ненавидел терапии и всегда будет их ненавидеть. Эта женщина всегда носила много косметики, ее губы были кроваво-красными, это даже ослепляло мальчика. Он корчился, когда она осматривала его поджав губы, а он ждал когда она скажет хоть что-нибудь.
«И как же вы себя чувствуете, Мистер Уэй?»
Парень всегда чешет свои коленки и тихо бормочет «Отлично, а вы?»
Так же, как и всегда, она поджимает губы и говорит «Я замечательно, спасибо, Мистер Уэй, но сейчас мы говорим о вас».
Он всегда будет дрожать от ее голоса, когда она будет говорить ему «отвали», иначе никак. Джерарду Уэю было похер на нее, он лишь старался быть вежливым.
Но будучи вежливыми, дети не смогут ничего добиться?
Парень задул спичку, когда уже огонь почти коснулся кончиков его пальцев, чуть не поранив его нежную кожу. Серый дым запорхал в воздухе, заполняя ноздри Джерарда знакомым запахом, он кинул эту спичку в кучку к 10-12 уже сожженным.
И так же, как и прежде, он остался с отвратительным чувством раскаяния. Ему нужно было это сделать. И он должен сделать это в ближайшее время.
«Скорее черт возьми! Просто сделай это, просто сделай это!» - пробормотал он про себя и из открытого коробка взял еще одну спичку. Черт, ни одна спичка не горит.
Быстрым движением пальцев все же удалось получить искру, но не огонь. Парень заправил за ухо прядь волос, свисающую на его лицо, и попробовал снова.
Ничего.
Джерард Уэй беспомощно проводил спичкой по коробку, будто это было ему в тягость, он даже немного чувствовал себя Фродом из Властелина колец. Золотое кольцо, в которое были помещены все его проблемы – должно быть уничтожено. Но в случае с Джерардом Уэем, спичка, крепко зажатая в его пальцам, была как бы окружена его ладонью. Он не мог найти в себе силы попытаться еще раз, но он знал, что должен.
Это случится сейчас или никогда.
Дрожащими пальцами он поднял спичку и закрыл глаза.
Ты не сможешь это сделать. – подумал он, эти 5 слов сжигали его изнутри, он сидел и думал. Но кого он обманывает, он не может этого сделать. Это проблема, но у него нет выбора, а это уже еще одна проблема.
Парень снова попытался зажечь ее и вздрогнул, когда кончик спички вступил в контакт с грубой наждачной бумагой спичечного коробка. Его глаза расширились - получилось, небольшой красный огонек вспыхнул на маленькой палочке. Маленькое пламя осветило всю комнату и на стенах, полу и потолке заиграли силуэты.
Джерард увидел, как качнулся огонек от несуществующего ветерка. Джерард был в недоумении, смотря на этот голубой огонек, окруженный оранжевым и желтым пламенем. Это поразило его, огонь рос и колебался в разные стороны.
Кажется он автоматически поднял изображение и поднес его уголок к пламени, и оно начало расти и распространяться. Черный дым заполнил комнату, Джерард смотрел как лицо на фото стало ярко-красным, а вскоре все его тело превратилась в сплошное красное пламя.
Это поразило парня, огонь все рос и продолжал расти, пока полностью не охватил бумагу, Джерарду пришлось отпустить ее, иначе он бы обжегся. Желтое пламя с голубым свечением напомнило Джерарду о себе, о его гаптофобии.
Было ли это так же, как и его гаптофобия?
Началось с такого малого, но он все рос и рос, уничтожая все на своем пути. Сделает ли его гаптофобия то же самое? Растет и растет, пока не уничтожит все, а может даже и его тоже?
Пламя начало стихать, теперь на Джерарда смотрело не улыбающееся лицо, а кучка пепла. И его сердце стало холодным и мертвым. Он больше не чувствовал любви к своему брату, матери и даже к бабушке.
Он застыл. Он мертв. ..Он одинок.
Боже нет, Джерард Уэй не ненавидел свою семью. Он просто чувствовал, что отсоединился от них. Как будто их больше не существует.
Особенно он почувствовал онемение. Покалывание было даже в венах, рука потеряла цвет и стала холодной, как лед. Он чувствовал себя замороженным и неподвижным.
Часть его обвиняла в этом Фрэнка, но другая часть обвиняла себя за то, что он сделал с Фрэнком. Он не знает почему и не знает как… Он только что сделал это, а это делает его гребаным сумасшедшим.
Его руки коснулись холодного пола, что вызвало покалывание, он медленно соскреб пепел в маленький пакетик, который нашел, прогуливаясь по больничному двору. Он поставил все пакетики вместе и печально улыбнулся; сожженные спички он тоже положил в пакетик.
«Он сможет увидеть сколько раз я пытался, пока все же не сделал это» - прошептал про себя парень, протер темные пятна на полу и стряхнул руки.
Все стерлось, но возможно это должно было остаться.
Он пробежался пальцами по мягким, грязным пакетикам. Когда Джерард Артур Уэй сердится, одновременно он чувствует страх, беспокойство и нервозность.
Шла медсестра, он слышал ее шаги. Мягкий стук каблуков о холодный пол. Он завял маленькие пакетики и положил их в карман своих тренировочных брюк. Мягкий маленький пакетик казался значительно тяжелым. Ему еще осталась самая трудная задача: отдать их Фрэнку Айеро.
Чувство нежелания все росло и росло. Он не хотел этого делать и даже не знал почему.
Но у него нет выбора, не так ли?
Но казалось, что и выбирать то не из чего, и это он ненавидел. Если быть точным, он ненавидел это с чертовской страстью. Но хуже всего, что в этой ситуации был виноват он.
Фрэнк лежал, тихо и без сновидений из-за высокой дозы морфия. Руки забинтованы, бинты пропитались кровью, вся комната грязная и все это из-за Джерарда.
Парень ненавидел себя потому, что он обидел Фрэнка, он сожалел об этом, он переживал из-за этого, он беспокоился о нем. Но он все еще чувствовал безразличие к своей семье, даже к умершей бабушке.
Почему же его жизнь внезапно начала вращаться вокруг Фрэнка?
Громкий скрип открывающейся двери вывел парня из транса, он посмотрел на эмоциональную красноволосую медсестру, она улыбнулась и помахала ему.
Когда Джерард поднялся с холодного пола, он слегка хромал, его ноги чувствовали боль и усталость.
«Что ты сделал с малышом?» - спросила она, отойдя немного в сторону от открытой двери. Парень направился к двери, избегая зрительного контакта с медсестрой. Он быстро прошел мимо нее, сказав небольшое «Ничего».
Красноволосая печально усмехнулась. «Бедный ребенок» - подумала она, идя рядом с Джерардом, который низко опустил голову. Он еле волочил ноги, когда она вела его вниз по коридору небесно синего цвета. Врачи, пациенты, медсестры проходили аккуратно, избегая прикосновений с Джерардом, о нем уже знала вся частная больница Ньюарка. Кажется все знают о парне с черными волосами и бледной коже, который всегда носил черную одежду и то, что к нему нельзя прикасаться.
Джерард плохой. Но другие были еще хуже.
После длинных коридоров, наконец перед Джерардом и красноволосой медсестрой Кэти лежал парень.
Он был невысокого роста. Тело небольшое, он коротковат. Его волосы неаккуратно лежали на его мягком заплаканном лице, пахло дезинфицирующем средством.
«П-пожалуйста, не промывайте мои п-порезы этим, очень жжет!»
«Прости, Фрэнки, мы должны. Будет жечь только на мгновение, хорошо? Потом это пройдет, я обещаю».
Парень только фыркнул. Медсестра лгала и он об этом знал. Будет жечь не только на «мгновение», а это будет продолжаться в течении нескольких часов.
Почему же тогда люди дают обещания, но потом не сдерживают их? Разве не проще просто сказать правду? Почему все должны лгать?
«Мам, почему папа всегда уходит по понедельникам?»
«Потому что папе нужно идти по делам, дорогой»
Он приходил каждый понедельник в больницу, чтобы проверить не распространяется ли рак. Так и было.
Его отец обещал ему, что каждое утро, когда он будет просыпаться, отец будет ждать его внизу со стопкой свежих блинов. Он бы улыбался и смеялся, когда бежал к отцу в объятия, а когда он ел, отец что-нибудь играл бы на гитаре.
Как и Фрэнк, Альфред Айеро был великим поклонником Misfits и Black Flag. Он начал слушать их в конце подросткового возраста, и вскоре был введен в панк-культуру.
Это было самое главное, что объединяло Фрэнка и Альфреда Айеро. Музыка.
А потом…как утверждал Фрэнк, он слишком быстро потерял его. Правильно говорят, что мы не ценим того, что имеем, пока у нас этого не отнимут.
«Я не хочу, чтобы ты совершил ту же ошибку, Джерард Уэй…И никогда не хотел. Почему ты этого не понимаешь?» - прошептал Фрэнк и провел рукой по белой простыне, на которой начали формироваться маленькие неровности, но впервые они не волновали его.
ИИСУСЕ! прода! И его сердце стало холодным и мертвым. Он больше не чувствовал любви к своему брату, матери и даже к бабушке. - аааа как так, как так, Джи стал бессердченым А Фрэнк то оказывается заботился о нем, хотел его уберечь Ну вот... всё как-то трагичногрустнопечально..... как и должно быть в приницпе.... Poison^^ спасибо за перевод! Я на эмоциях
Ну вот... всё как-то трагичногрустнопечально..... как и должно быть в приницпе.... 
спасибо 
