Останавливаясь на дороге к счастью, мы рискуем остаться на этом месте навсегда. Обрабатывая свои раны и залечивая переломы, пропускаем жизнь, которая обходит нас стороной, раскрывая объятия для других.

Миру нужен шум, миру нужно движения, чтобы жить. Но сейчас, в холодном свете утра, мне нужна лишь бутылка воды.

Убегая от проблем, я встретил ещё большее давление со стороны социума. Избегая проблем, мы встречаем их ещё чаще.

Мы встаём рано утром, чтобы пойти и приводить целый день свою жизнь в порядок. Мы всё время приводим что-то в порядок, как будто это необходимо. Мы покупаем полотенца, много полотенец, чтобы вытирать руки. Мы работаем, чтобы покупать полотенца, но разве мы будем вспомнить это на смертном одре?

Разве в предсмертной агонии, когда начнётся обратная перистальтика, и нам придётся блевать собственным дерьмом, мы вспомним о дурацких полотенцах или о законах Ньютона? Наши жизни не стоят ничего, пока мы живём ради смерти. Кто расскажет нам о мире, в котором люди живут ради того, что важно? Точно не те помешанные на правилах парни из парламента, точно не те злобные женщины, обучающие нас в школах.

Миру нужен порядок, слаженность, чтобы жить. Но сейчас, в холодном свете утра, мне нужна лишь тёплая одежда.

Вам когда-нибудь говорили о том, насколько никчёмными вы можете быть, если вам не интересна математика? Конечно, вам говорят это каждый день, и заставляют тратить ваши жизни на то, что для вас не интересно.

Вспомните о том, чего хотели добиться. Мечты несбыточны сейчас, потому что народу нужны механики, юристы, бухгалтера. Вы тратите на это своё время, которое и так слишком зыбкое. Открывая глаза, осматривая всё вокруг, вы снова их закрываете, понимая, что изменить ничего не можете. Ложь. Вы можете изменить себя. Каждый из вас значит много, каждый может изменить мир, поменяв при этом себя.

Миру нужны войны, споры, чтобы жить. Но сейчас, в холодном свете утра, мне нужно немного поесть.

Отказываясь от всего, вы можете стать свободным, и можете стать ничем. Ваше счастье может обрести тело, если вы будете настолько удачливы, чтобы держать за руку того самого единственного человека.

Мы едины с нашим миром. Когда у тебя отсутствует один из органов осязание, ты не можешь быть полноценным. И вы сами выбираете себе такую дорогу, закрывая глаза. Вы не видите мира, вы видите себя и своё жалкое будущее, которое закончиться смертью в старой квартире, на которую вам удалось заработать в поганом офисе под командой поганого начальника.

Рассказывая своим внуком о своей безумной молодости, вы не расскажете о том, как сильно ненавидели свою работу. Ненависть ужасна сама по себе. Она разрушает вас из нутри, разрывая любовь на маленькие части. А когда вы живёте с ненавистью постоянно, испытывая её к тому, что делаете ежедневно, это похоже на ад, в который вы попали ради полотенец и дряхлой квартиры.

Миру нужны жертвы, трупы, чтобы жить. Но сейчас, в холодном свете утра, мне нужно лишь добраться до места.

Идите так, как считаете нужным. Можете вложить всю свою душу в постройку кукольного домика, просто знайте, что для вас это было важно. И тогда вы скажете: «Я полюбил свой чёртов кукольный дом, а ты так и не смог полюбить свою работу!».

Жизнь остаётся жизнью только в том случае, если она строится вами. Стройте свои жизни так, как считаете нужным. Рушьте и снова стройте. Это всё здесь для вас.

И сейчас, в холодном свете утра, расправляя свои крылья, я могу сделать всё, что захочу, размахивая незаряженным пистолетом в воздухе и отодвигая границы.

-Папа?! Папа, где ты?! - маленькая девочка стояла на входе в парк и плакала, срывая свой тоненький голосок. Её щёчки раскраснелись, а длинные русые волосы, собранные в два хвостика, растрепались. Все проходили мимо, даже не оглядываясь на маленькое чудо, которому сейчас нужна была помощь.

-Эй, что у тебя случилось? - спросил я, присаживаясь на корточки, чтобы лучше слышать.

-Я папу потеряла, - всхлипывая, ответила девочка, вытирая свой маленький носик рукавом  жёлтой кофточки.

-А как тебя зовут?

-Лили. Я хочу к папе, - снова заплакала девочка.

-Эй, не плачь, мы сейчас его найдём, - прошептал я, доставая из кармана конфету, которая была у меня последней съедобной вещью. - Держи, только не плачь.

Девочка благодарно посмотрела на меня и взяла предложенную мной сладость.

-Как зовут твоего папу?

-Мистер Баркс.

-Давай звать его вместе, - предложил я, наблюдая за тем, как беспокойство постепенно отступает от моей новой маленькой знакомой.

-Мистер Баркс! - закричал я на весь парк так, что на нас с Лили обернулись люди.

-Ты смешной! - заулыбалась девочка, рассматривая свою конфету.

-А где ты последний раз его видела?

-Ну, он разговаривал с каким-то дядей, а там была красивая птичка, и я за ней побежала, - объяснила мне Лили, стыдливо опуская глаза. - Я не хотела, - снова всхлипнула она, даже не пытаясь сдерживать слёзы.

-Эй, всё в порядке, мы сейчас его найдём, я тебе обещаю!

-Отойди от моей дочери, ублюдок! - заорал кто-то из-за моей спины, и я почувствовал, как с моими рёбрами встречается огромный ботинок. От неожиданности и боли я потерял равновесие, падая на землю и глупо осматриваясь по сторонам. - Я тебе твой член вырву, если ещё раз увижу в этом парке!  

Я сильно закашлялся, прикрывая рот рукой, и надеясь, что кашель не будет слишком долгим и сильным.

-Папа, дядя хороший! Он дал мне конфет! - запротестовала Лили, что вызвало у меня улыбку.

Мужчина же вырвал из рук девочки сладость и выбросил куда-то в траву. Он подошёл ко мне и ещё раз пнул носком ботинка в живот.

-Я тебя предупредил! - зарычал он, после чего схватил Лили на руки и со скоростью, которой позавидует даже рысь, вышел из парка, не переставая кричать на испуганную дочь.

Люди смотрели на меня, обходя стороной. Я встал с земли и сел на первую попавшуюся лавку.

Мне было так обидно сейчас, как никогда. Да, я понимаю, что мужчина всего лишь волновался. Просто люди стали недоверчивыми ко всему живому, а тем более к себе подобным. Это не их вина, это вина жизни.

Я немного отдохнул и продолжил свой путь, оглядываясь по сторонам и наслаждаясь моей жизнью. Жизнью, которая другому человеку показалась бы ужасной и никчёмной. Сейчас я вижу свет там, где его совсем мало.

Утро сегодня было холодным. Люди кутались в куртки и шарфы, а я шёл в одной байке, наслаждаясь единством с природой и погодой, которая сейчас заставляла меня невольно сжиматься, чтобы хоть как-то согреться.

-Осторожнее, пидорас! – какой-то парень налетел на меня, пока я шёл с высоко поднятой головой.

-Прости.

-Ублюдок.

Я отвернулся от него, снова поднял голову и пошёл дальше, стараясь снова погрузиться в то состояние умиротворённости.

Я ходил по Джерси уже примерно три недели, впитывая в себя окружающую среду и пытаясь найти занятие, которое мне понравится. Мои деньги закончились ещё на прошлой неделе, поэтому всё это время мне приходилось сидеть в круглосуточных магазинах или кафе.  Ночи сейчас были холодными, поэтому это были лучшие варианты из всех.

Я вдохнул полной грудью свежий холодный воздух нового дня. Стало так чертовски хорошо и свободно, что улыбка сама озарила моё лицо.

Сейчас девять утра, и эту ночь я провёл в каком-то баре, работники которого услужливо не замечали моего присутствия.  В этом баре только за эту ночь произошло много всего странного и интересного.

Например, около трёх часов ночи в помещение зашли две пьяные девушки, спотыкаясь на каждом шагу и громко смеясь. Они заказали мартини и сели за столик, который был в самом центре бара.

Они стали заигрывать с парнями, виляя своими приватными частям тела и вызывающе улыбаясь. Они подсели к парням за столик и стали вместе пить виски, хихикая и ругая официантку, которая, по их мнению, слишком медленно доставляла заказы.

Я сидел в самом дальнем углу, где воняло мочой и дешёвым пивом. На меня никто не обращал внимания, зато я всё видел.

Но вдруг, в самый разгар веселия этой компании, в их историю вплелась ещё одна. Худенький парень, ростом с меня, может чуть выше, случайно зацепился за стул и опрокинул стоящее перед одной из девушек пиво. Девушка стала возмущаться и краснеть, как грёбанный рак.

«Я сейчас за всё заплачу», - говорил парень, но ему уже прилетело в челюсть так, что он упал на спину.

«Будь осторожнее, педик», - сказали ему парни и снова стали клеить этих свои пьяных баб.

Я тут же поднялся со своего места и подошёл к лежащему на полу парню, который пробовал встать, цепляясь за первые попавшиеся предметы.

Я помог ему подняться, и тот, не сказав мне ни слова, выбежал из бара, потирая на ходу ушибленную челюсть.

Вот так и случилось то, о чём я никогда бы не пожалел.

Сердце билось немного быстрее, чем обычно, и я, лучезарно улыбнувшись, одним махом скинул с их столика все стоящие на нём предметы. Пиво и виски лились на их рубашки и штаны. Девушки визжали, вскакивая со своих мест, а я, громко смеясь, выбегал на всех парах из бара.

Так и получилось, что всё оставшееся время, отведённое на ночное время суток, я бродил по городу.

***

История, которую вы узнаете, является историей моей жизни и смерти, моего воскрешения. История о том, как я спас свою душу. История о том, кто помог мне это сделать.