Главная » 2015»Июнь»2 » Working Class Hero (31/?) (Trying to Escape the Inevitable)
12:33
Working Class Hero (31/?) (Trying to Escape the Inevitable)
Я медленно и плавно, со всей заботой и любовью, двигался во Фрэнке. С моих губ птицами слетали стоны яркого и всеобъемлющего удовольствия. Под собой я чувствовал горячее, возбуждённо и живое тело, распластанное доверием, болью и наслаждением. Фрэнк протяжно стонал, цепляясь пальцами за мои уже покрасневшие плечи, его губы постоянно утыкались в мои щёки, глаза и губы.
Мы были единым целым.
-Ох, - вдруг парень дёрнулся и зажмурился, открывая рот ещё шире и позволяя самому громкому стону за весь вечер заполнить собой комнату.
Сквозь своё удовольствие я испытал радость, начиная двигать бёдрами чуть быстрее, стараясь не менять положения.
-Да, - Фрэнк откинул голову, открывая мне свою шею, усеянную следами моих губ. – Так хорошо, - он начал интенсивнее подаваться мне навстречу, а хватка его рук усилилась.
-Боже, - мой хриплый и сорванный вздох как будто эхом прокатился по комнате, после немедленно потухнув и оставив после себя приятное ощущение сладости. А Фрэнк обвил руками мою спину, чуть потягиваясь так, что почти висел на мне, крепко прижимаясь.
Пробыв в таком положении несколько минут, а может быть и вечность, я, приложив все свои усилия, опёрся спиной о стену так, чтобы Фрэнк сидел на мне.
На секунду мы успокоились.
Его чистый, не помутнённый ненавистью, взгляд почти заставил моё сердце беспомощно трепыхаться в ладонях человека напротив.
Фрэнк наклонился ко мне, подарив нежную улыбку, а после несколько раз провёл своим носом по моему, мечтательно прикрыв глаза. Через несколько секунд он, положив свои руки мне на плечи, начал двигаться, улыбаясь сквозь прорывающиеся стоны.
-Красиво, - вырвалось у меня совершенно неосознанно. Слово просто слетело с моего языка между тяжёлыми и сбившимися вздохами.
Мы продолжали движение, собираясь достичь момента, когда будем максимально близки друг к другу.
***
Иногда, такое случается, в какой-то странный или уже опасный момент вы понимаете, что были не правы, но вы, будучи слабым или гордым, не признаёте. В любом случае вы кажетесь заносчивым засранцем. И это случилось со мной. Через три дня после ещё одной лучшей ночи в моей жизни.
Я проснулся в четыре часа утра, разбуженный собственным кашлем. Из меня выходили хрипы, по лёгким бегали тысячи маленьких футболистов в своих идиотских бутсах, горло будто резало ножами.
Я открыл глаза, совершенно отказываясь принимать реальность и хватаясь потными ладонями за первые попавшиеся вещи на кровати.
-Что такое? – ещё сонный и ленивый Фрэнк тоже распахнул глаза, а после, заметив моё состояние, тут же сел на кровати, придвигаясь ко мне. – Джерард?! Блять, Джерард!
Он вскочил с постели тут же бросаясь из комнаты вон.
-Кей, вставай!
Я не знал, куда он пошёл, но мне было чертовски больно. Руки тряслись от страха, а холод вдруг пронзил каждую клеточку моего тела. Я слышал голоса, я видел свет, включённый в коридоре. Сознание стало ясным, и это было паршивее всего для меня.
Через полминуты в комнате снова появился Фрэнк, тут же падая передо мной на колени.
-Как ты? Джи, ты как? – его глаза невероятно быстро метались, осматриваясь сразу всё. В них застыл холодный, неотпускающий страх.
-Эй, Джерард, - в комнате был Кей в одних боксёрах, что меня очень удивило. Я никогда не видел его без одежды. – Послушай, тебе нужно постараться выпить это, а потом мы вызовем скорую, хорошо? Мои глаза округлились. Я не хотел скорую, уж точно не хотел всякого дерьма с больницей.
-Н-нет, - выдавил я. – Таблетки, - в мою протянутую ладонь положили три таблетки, которые я как-то должен был запить водой. Таблетки оказались ужасно горькими, когда я закинул их в рот, а Фрэнк, выхватив из рук Кея воду, поднёс её к моим губам. Пить у меня получалось плохо, и полвина таблеток превратилась в кашу у меня во рту, которую я пытался прогладить. И через минуты усилий у меня получилось.
-Я вызываю скорую, - снова подал голос Фрэнк, хватая трясущимися руками телефон. Я испугался, тут же подскакивая с постели и отбирая его.
-Всё в порядке, - выхрепел я.
-Сука, ты издеваешься надо мной?! – по его щеке так быстро и неожиданно скатилась слеза.
-Фрэнки…
-Блять! – он выкрикнул с такой болью, при этом замахнувшись и кинув телефон в стену. Тот разлетелся вдребезги. Он, на секунду замерев и осмотрев комнату, вылетел за дверь.
Я же остался неподвижным, мне хотелось хоть минуту побыть в тишине, но из горла всё рвался и рвался кашель.
-Так, давай, присядь, - Кей неловко подошёл ко мне, усаживая на кровать. - Я побуду с тобой, пока тебе не станет лучше, а завтра нужно будет купить антибиотиков. У тебя, скорее всего, бронхит.
Я кивнул, начиная раскачивать взад-вперёд. Мне хотелось вернуть Фрэнка. Хотелось попросить прощения. Сделать так, как он хочет. Но я не мог. Я боялся. Я стыдился. Я закрыл глаза.
В голове стали проноситься картинки недоразумений. Картинки того, что я сделал не так. Мои челюсти сжались, захотелось проломить свою голову кирпичом. Захотелось сжечь своё лицо. Господи, как же я себя ненавидел.
-Вот видишь. Тебе уже полегчало, - слова Кея ворвались в мой мир резко и бестактно. Глаза распахнулись, а на улице было почти светло.
Я не заметил течения времени.
***
Он отдалился от меня. Между нами не было стены. Был целый океан моей бессовестной глупости. Я не знаю, как так получилось, но точно знаю то, что проблема во мне. Я глупый мудак с логикой глубоко в заднице, но факт оставался фактом. Фрэнк продолжал меня любить, продолжал обнимать и дарить наслаждение, но чего-то стало не хватать. Может быть того, чего я раньше так не хотел.
На кухне каждое утро перестала появляться пластмассовая баночка с обедом. С прикроватной тумбочки исчезли все приготовленные для меня таблетки. Перестали мелькать замечания о том, что я слишком легко одет для такой холодной погоды. Я получил то, за что так отчаянно боролся.
И меня это медленно вводило в депрессию. До меня долго не могло дойти, что же в наших отношениях стало не так. Я метался из стороны в сторону, пытаясь найти подходящую для объяснения проблему, пока истинный зверь так очевидно распластался перед моим носом.
Мне не хватало Фрэнка.
С того случая ночью прошла неделя, и Кей, как и обещал, купил лекарства, которые он мне отдал в личное пользование. Проблема в том, что я забывал их принимать. Меня перестали контролировать. Сделали то, чего я желал. А теперь мне кажется: сделали то, чего желали моя глупость и самонадеянность.
-Увидимся утром, если я тебя не разбужу, - Фрэнк улыбался мне, как и всегда он улыбается, когда собирается меня покинуть на некоторое время. В последнее время он делал это слишком часто.
-Пока, - я поцеловал его в губы, и он, не медля, закрыл за собой дверь, оставляя меня одного.
Сегодня, на самом деле, был прекрасный день. Свет и птицы разыгрались не на шутку, но жарко не было. Хотелось пройтись по улице, держа за руку Айеро и посмеиваясь над взглядами прохожих. У меня был выходной, ну а Фрэнк же, как на зло, работал сегодня целый день. У них в клубе намечался какой-то грандиозный концерт, поэтому охрана нужна была постоянно. После концерта же должна была быть вечеринка, на которой мой парень тоже должен будет присутствовать. Вернётся он очень поздно, так что весь день мой расхватали на куски гадкие мысли и самобичевание.
Постояв ещё у двери и сосредоточено посмотрев в пространство, я направился на кухню, решив именно сегодня не забыть принять всё, что мне было необходимо.
В доме никого, кроме меня и Джейка, не было, поэтому я почувствовал некий прилив энергии, когда подумал о том, что, возможно, я познакомлюсь с этим парнем чуть ближе. Но пока он спал, так что я решил дать волю своим чувствам, отвлечься от всего и, заваривая чай, спеть.
-Спой мне колыбельную, спой мне колыбельную. Я устал, и я хочу пойти в кровать. Спой мне колыбельную, спой мне колыбельную, а после оставь меня одного…
Я пел не слишком громко, обмакивая пакетик чая в кипячёную воду, когда около меня послушался охрипший голос:
-Слишком депрессивно для такого утра.
Я резко обернулся, замечая уже проснувшегося Джейка. Тот выглядел сонным, слегка уставшим, но весьма счастливым и довольным после хорошей ночи, вспомнив звуки которой я засмущался. И ещё через секунду ко мне пришло одно немаловажное открытие: если я и Фрэнк могли слышать Кея и Джейка, то, я уверен, они могут слышать и нас.
-О, Боже, - не подумав, выпалил я.
-Такого в песне не было, - пошутил парень, сдвигая меня с места, чтобы заварить себе кофе.
Не найдя что ответить, я автоматически сжал челюсти сильнее, стараясь не выпустить на волю свой стыд.
-Как дела? – Джейк, видимо, хотел поговорить, поэтому совершенно мягко и несвойственно тактично задал мне самый стандартный в мире вопрос.
-Не очень, - на автомате выпалил я, но через секунду исправился: - То есть всё в порядке.
Джейк хмыкнул, ставя на плиту сковородку и выливая в неё яйцо. Кухня погрузилась в приятное для обоих молчание. Я рассматривал свою кружку с отбитой ручкой и иногда бросал заинтересованные взгляды на голую спину Джейка, на которой рдели несколько царапин. И я вдруг почувствовал необъяснимую теплоту. Единение. Мне показалось, будто я нахожусь с самым надёжным человеком в мире. Мне захотелось открыться, и стать таким же надёжным человеком для Джейка.
Возможно, причиной этой теплоты был чай, но, возможно, мне всё-таки действительно хотелось получить совет от кого-то, кроме Фрэнка. Но я не знал, как начать.
Джейк, наконец, закончил со своей едой и присел на место напротив меня. Чуть позже, улыбнувшись мне, он сделал за меня мою работу:
-Первое слово дороже второго. Выкладывай. Я, сам того не заметив, облегчённо выдохнул. Будто из меня вышло всё напряжение. Хотелось так много рассказать и спросить, но пока я остановился на главном.
-Фрэнк отдалился от меня, - слова прозвучали так, будто бы мне было всё равно. Будто бы эта была небольшая оплошность или небольшое утреннее опоздание. Джейк вскинул брови, разрезая вилкой яичницу. Он минуту молчал, видимо, пытаясь сказать что-то правильно, но вскоре сдался.
-Не удивительно, - он отправил в рот первый кусочек и, медленно пережёвывая, продолжил: - Я бы тоже от тебя отдалился. Его слова, так легко брошенные в мягкую атмосферу кухни, как будто иголкой кольнули меня в сердце. Отвечать я не собирался и уже подумал, что наш разговор закончен, когда Джейк продолжил: -Ты ведёшь себя как полнейший идиот, - парень просто говорил всё это, не смущаясь и не думая о том, что он может испортить наши с ним отношения. – А Фрэнк… Он тоже поступает не правильно, но я его понимаю. Тяжело находиться в постоянном напряжении, ссориться из-за этого, да ещё и напрягать этим тебя.
Я выдохнул. Злоба, несмотря на всю верность этих слов, начала медленно зарождаться в моей груди.
-А меня понять нельзя? – моё голос отчего-то стал выше, и прозвучало это немного истерично. – Он постоянно опекает меня, когда это не нужно, а я старше его, - мне захотелось защищаться. Бессмысленно. Глупо. Но защищаться. Джейк засмеялся. Так снисходительно, будто бы ребёнок сказал что-то забавное.
-У тебя дурное представление о крепких отношениях, - вдруг совершенно серьёзно заявил он. – Парочки всегда заботятся друг о друге, если они действительно вместе, - он выделил последнее слово, а я закатил глаза, потому что моя мысль так и не дошла до него.
-Я понимаю, но не так, как это иногда делает Фрэнк, - я помолчал, а после, подумав, добавил: - Чересчур.
-О, а ты не думал, что он бы не делал так, если бы был уверен в том, что ты не будешь вести себя как избалованный тринадцатилетний ребёнок? Джерард, у тебя есть какие-то проблемы, но ты их отрицаешь или просто забиваешь на них. Возможно, тебе кажется, будто всё в порядке, возможно, так и есть, но ты теперь не один. Ты с Фрэнком. Так что хватит быть таким эгоистичным мудаком, - Джейк закончил свою речь именно тогда, когда доел свою яичницу, поэтому он резко встал, прихватив с собой тарелку. Я же сидел в некотором оцепенении. Возможно, потому, что теперь у меня не было оправдания даже перед самим собой. А, может, и потому, что от Джейка я таких речей не ожидал.
Сначала на языке вертелось возражение, но вдруг из меня как будто выкачали все силы, а как-либо двигаться вообще расхотелось. Я не понимал половины того, что сказал Джейк, но во мне уже зародилось настойчивое желание разобраться. Предчувствую часы самокопания, я встал из-за стола. Я прихватил с собой кружку ещё недопитого чая и уже сделал пару шагов к выходу, когда услышал спокойный и уверенный голос:
-Ты фильмы любишь?
Я повернулся к Джейку, который смотрел на меня с искренним любопытством без намёка на события минутной давности.
-Люблю, - коротко ответил я, ожидая какого-нибудь предложения. И оно последовало.
-У меня есть поп-корн и какой-то новый фильм. Не хочешь скоротать время? – парень спрашивал, тем временем открывая шкафчик и доставая пакетик поп-корна. Отказа он явно не ждал, а давать его я и не собирался.
-Да, будет круто, - с лёгкой улыбкой ответил я, присаживая обратно за стол, чтобы подождать еду и самого Джейка.
-Вообще-то, это всё я приготовил для Кея и меня, но этот засранец уехал до завтра к моей чёртовой мамаше, - Джейк говорил это без злобы, либо скрывал эту злобу внутри себя.
-К твоей маме? – на всякий случай уточнил я, вспоминая историю парней. Мама Джейка явно не была лучшей мамой в мире, как и его папа, учитывая их реакцию на гомосексуальность сына.
-Да, представь себе! – насмехаясь над действиями собственного парня, ответил Джейк.
-Но… зачем? – мне было чертовски интересно, что же такого случилось, что Кей, не имея никаких родственных связей с женщиной, которая причинила много боли его любимому человеку, поехал к ней.
-Он ездит к ней каждые два-три месяца, чтобы помочь по дому или что-то вроде этого. Отец же ушёл от неё, - Джейк как-то странно дёрнул плечами, берясь за сковородку и потряхивая лопающийся в ней поп-корн.
-Не думал, что у твоей мамы такие близкие отношения…
-О, нет, - тихонько хихикая, Джейк меня перебил. – Отношения у них плохие. Но, я знаю, ты хочешь разобраться, да? – я кивнул. – Мы как уехали, от них не было ни одного звонка, но где-то год назад они позвонили, чтобы сказать, что разводятся. Не знаю, зачем они это сделали, наверное, драмы больше развести хотели, любят они все эти вычурные представления. Ну, так вот, Кей стал уговаривать меня поехать к ним, а я на дух не переношу ни мать, ни отца. Вот он один и поехал, помог ей там с домом, наслушался оскорблений и вернулся, но ездить туда стал регулярно. Говорит, что женщина эта, несмотря ни на что, воспитала меня и так привела меня к нему. А я говорю, что, как раз, смотреть и нужно именно на всё. Так и живём, - закончил рассказ он.
-Оу, - только и смог выдохнуть я. Мне хотелось сказать что-то более значимое, хотелось вывести в свет какую-то идею или мысль, но в голове крутилась лишь жалкая пара вопросов, несколько из которых я сразу же мысленно перечеркнул. Но молчать меня не прельщало, так что, разлепив губы, я попытался ещё немного прояснить для себя ситуацию. – И твоя мама не против его периодических появлений?
-Не знаю, - Джейк пожал плечами, задумываясь над вопросом. – Она узколобая и глупая, а ещё стерва, - парень замолчал, а я искренне удивился. Я никогда и ни от кого не слышал подобного. Никто при мне не говорил плохо о своих родителях. Для меня любовь и почтение к родителям были аксиомой. Я не ставил под сомнение их ум и честность. И только теперь, столько лет спустя, задумался об этом. Я тут же попытался вспомнить, что меня восхищало в отце или матери, но список остался пустым. Мне впервые пришло в голову то, что навязанное уважение не стоит и гроша. Мне впервые пришло в голову то, что родителям нужно что-то сделать для того, чтобы уважение к ним не было пустым, навязанным обществом, звуком. Я находился в некотором оцепенении, осознавая, что моя семья была когда-то построена на лжи. Я всегда знал то, что обязан был делать. И никогда не знал того, что хотел.
-Кей приезжает к ней, стрижёт газон или чинит то, что сломалось, а она всё это время говорит ему убираться и больше не возвращаться. Она говорит, что он отнял у неё сына, заразил его, а после не вызывает ремонтника, ожидая бесплатной рабочей силы в виде «человека, который разрушил жизнь её ребёнка». Она ещё и корыстная, так что она лучше потерпит присутствие педика около её дома, чем заплатит садовнику, - Джейк на последних словах искренне смеётся. – Не знаю, какая муха его кусает, когда он в очередной раз тащится туда. Дурак он, но поделать я ничего не могу, - Джейк завершает всю историю, а я всё ещё нахожусь в омуте открытий и сомнений.
Автоматически вставая из-за стола, я следую за Джейком в их с Кеем спальню, собираясь посмотреть фильм, смотреть который мне почему-то расхотелось.
***
В комнате было тепло, шторы были задвинуты, а немного подрагивающий звук телевизора создавал атмосферу чего-то ненастоящего, вневременного. Джейк лежал рядом со мной на довольно большой и мягкой кровати, я же только-только расслабился, первое время чувствуя неловкость из-за нахождения в чужой постели.
Фильм, который мы смотрели, определённо заставлял задуматься. И не потому, что был таким тяжёлым, гениальным или спорным, а потому, что был до чёртиков скучным. Джейк заснул ещё на сороковой минуте, когда я спать совершенно не хотел. В голове всё время крутился Фрэнк. Он застрял там, намертво приклеился к моему сознанию.
И я люблю Фрэнка. Я люблю его всем тем, что есть у меня. Его вызывающую улыбку, смех ранним утром или быстрые страстные поцелуи у меня на работе, пока никто не видит. Но иногда… иногда, видимо, нужно за это платить. Это даже не плата, скорее, маленькая уступка за огромное счастье, переполняющее сердце.
И иногда любить, чёрт возьми, тяжело, так же, как и быть любимым.
***
Я вышел из комнаты Кея и Джейка где-то в середине дня, всё-таки заснув под конец фильма, Джейк же всё ещё спал, даже не давая и намёка на то, что он может в скором времени проснуться. Голова у меня была каменная. Мысль о том, что я, скорее всего, потерял доверие и близость Фрэнка навсегда не давала мне покоя. Она въелась в мою нервную систему, распространяя свой яд. Я был полным идиотом. Я не мог раскрыть для себя простейшую идею и её смысл.
Когда ты в настоящих, всепоглощающих отношениях, ты должен помнить, что от тебя теперь зависит не только твоё благосостояние, но и ещё одного человека. Фрэнк и был настолько любящим, что моё самочувствие становилось его самочувствием. А я игнорировал это. Я всё ещё жил по принципу «каждый сам за себя», даже не замечая этого. Я пытался сделать Фрэнка одиноким, пытался построить между нами границу и запретить вседозволенность. Пытался утихомирить порывы и взять себя в руки. Но почему-то сейчас, когда одиночество прогрызало меня насквозь, я почувствовал непреодолимую тягу к эмоциям, моментам и всепоглощению. Мне, оказывается, нравилось находиться на краю, топтаться где-то около обрыва, заполняя всю свою жизнь моментами великого счастья, горя, радости и беспросветного тумана. Я жил разнообразием и вспыльчивостью, по вечерам невероятно влюблено разглядывая всё, что у меня осталось. Всё, что у меня когда-либо было и будет.
Меня вдруг передёрнуло. Возможно, от холода пустой комнаты, возможно, от осознания того, что я обязан сделать что-то. Делать что-то важное было страшно и стыдно, поэтому, для создания видимости, я встал с дивана и прошёлся по комнате назад и вперёд. Остановился посередине и уставился на кресло Фрэнка, на подлокотнике которого красовалась пепельница. Захотелось побыть на месте парня. Почувствовать то, что чувствует он.
Я медленно и как-то боязливо подошёл к креслу и, осмотрев его ещё раз, присел. Сердце почему-то билось быстрее, чем могло бы быть.
Комната с этого места была какой-то другой, становилась живее и ярче, ну или я себе в порыве чувств всё напридумывал. Захотелось закурить, но сигарет Фрэнк дома больше не оставлял. Несмотря на всё его «безразличие», он убрал все табачные изделия, просто надеясь на то, что мне будет лень идти в магазин, и, кажется, не прогадал.
Я улыбнулся.
Мне нужно ещё чуть-чуть. Чуть-чуть времени, и я наберусь силы сделать что-то. Что-то значимое, из ряда вон выходящее, возможно, гениальное.
Или нет.
Возможно, я хочу ещё немного поспать. Совсем немного, чтобы проснуться через час и сделать что-нибудь. Ну или придумать план этого. Просто немного поспать.
Я встаю с кресла, а после, почему-то совершенно обессиленный, пластом падаю на нерасстеленный диван.
***
Я распахнул глаза. Чувство паники молниеносно распространилось по всем частям моего тела, и я, обезумев от какого-то резкого и внезапного страха, тут же вскочил на ноги. В глазах потемнело, и голова закружилась, но я поплёлся к часам, чтобы увидеть время. Когда меня немного отпустило и цифры на циферблате перестали быть настолько размытыми, моё сердцебиение ускорилось ещё в несколько раз. Часы показывали почти полночь. Я же, не веря своим глазам, взглянул за окно, имея надежду на то, что часы просто встали, но за окном было темно.
Я всё проспал и ничего не успел.
Я не успел придумать хоть что-то для извинений. Я просто, блять, проспал одно из самых важных решений за мою жизнь.
-Твою мать, - я выдохнул это в пустоту комнаты, совершенно не понимая, что могу сделать ещё.
Я снова присел на кресло, когда услышал внизу голоса. В доме снова собрались люди. И, возможно, я мог бы присоединиться к ним, чтобы скоротать время до прихода Фрэнка, и тогда уже поговорить с ним. Это было просто. Но моя душа требовала чего-то другого. Хотя бы немного более решительного.
И тогда я вскочил с кресла и понёсся вниз, на первый этаж. Там я захватил свою куртку и выбежал на улицу.
Пусть я не найду Фрэнка на концерте, пусть так, но зато я попытаюсь.
***
Я добрался до клуба через минут сорок, передвигаясь почти бегом. Лёгкие снова горели огнём. Около клуба столпились курящие люди, а внутри слышалась музыка и шум. Было больше двенадцати, так что, я думаю, уже началась вечеринка. Но была огромная проблема: у меня не было билета.
Так что, собрав всю волю в кулак, я двинулся к толпе парней и девушек, выглядящих весьма агрессивно. Я пробивался ко входу, всем сердцем надеясь увидеть там Фрэнка. И надежда не иссякала до последнего момента, когда я увидел совершенно незнакомого парня рядом с дверью.
Он просто стоит и ничего не делает, иногда поглядывая на дешёвые часы. Я решаю просто пройти мимо, делая вид, будто ничего не происходит.
-Эй, ты куда?! – план проваливается, как только я протянул руку, чтобы открыть дверь.
-В зал, - совершенно невозмутимо, как мне кажется, ответил я.
-Билет, - строго ответил мужчина. – Билет или печать, потому что тебя я не помню.
-А где можно купить билет? – бодро отзываюсь я.
-Уже нигде, - отрезает охранник, отворачиваясь от меня и, видимо, оглашая окончание диалога. Но ведь я сегодня не хочу сдаваться, да?
-Ну, пожалуйста. Мне нужно увидеть одного человека. Мне срочно нужно сказать ему кое-что! – и желание поторопиться действительно загорелось во мне. Возникло ощущение того, что время неумолимо подходит к концу.
-Мне срать на то, что тебе там нужно, - агрессивно и ни капли не вежливо отвечает парень. И, кажется, я начинаю унывать. Встав рядом со входом, я начинаю грызть ноготь. Пару раз возникает желание войти с группой очередных покуривших, но охранник больше не сводит с меня взгляда. Через пару минут я начинаю чувствовать, как на моих глазах наворачиваются слёзы.
-Эй, давай махнёмся, - вдруг, совершенно неожиданно и невероятно, из клуба слышится знакомый мне голос. Я дёргаюсь, поворачивая к нему голову.
-Дима! – чёрт, я чёртов везучий сукин сын.
-Джерард! – здоровяк поворачивается ко мне, тут же подставляя руку для рукопожатия. – Давно не виделись. Ты как? На Фрэнка пришёл посмотреть?
-О, я в порядке. Ты сам как? Ну вроде того, - я уже медленно пытаюсь подобраться к сути, хотя действительно рад видеть знакомого. – Слушай, у меня тут нет…
-О, да без проблем вообще. Пошли, - Дима берёт меня за край рукава куртки и тянет за собой. – Макс, постоишь ещё немного? Я тут Ромео провожу.
-Без проблем, - совершенно спокойно отвечает Макс, окидывая меня скептическим взглядом. Я не успеваю смутиться, как мы уже оказываемся в длинном коридоре клуба. Моё сердце начинает скрежетать, когда я понимаю, что забыл подготовить речь или хотя бы её подобие.
-Ты почти опоздал, - перекрикивая гул, обращается ко мне Дима.
-Да, я знаю, - над смыслом его слов мне думать было некогда. Я бегло составлял свой план действий, пока парень буквально тащил меня между людьми.
Может быть, я должен начать с того, что действительно сильно сожалею. Или, может быть, с чего-то лёгкого, вроде безобразной шутки или смешной истории о том, как Джейк рассыпал поп-корн. А, возможно, нужно что-то романтичное и чувственное.
-Будьте добры, расступитесь. Идёт самая важная персона на вечеринке, - Дима улыбался, аккуратно ступая между людьми. Я же вообще потерял суть нашего своеобразного путешествия и очнулся только тогда, когда обнаружил, что остался абсолютно один. Парня не было, а я стоял посередине толпы, забыв вообще, зачем пришёл. Моё сознание периодически отключалось, совершенно отказываясь нормально функционировать. Я начал осматриваться по сторонам, чтобы понять, какого вообще чёрта происходит. Вокруг было много людей, но не достаточно много для того, чтобы все прижались друг к другу в ожидании какого-нибудь взрыва на сцене. Это действительно больше смахивало на вечеринку, а не на концерт, хотя по сцене ходили парни и девушки, настраивая аппаратуру. Люди же болтали между собой, пили пиво и обсуждали прошедший только что концерт.
-Привет всем!
Что блять?
-Вы готовы ещё раз оторваться?!
Нет, серьёзно, что блять?
-Я Фрэнк, а это больший состав группы Very Alive.
На сцене стоят Торен, Алан, Джулиан и за ударными Фил. Вся группа, с которой я и Фрэнк когда-то хорошенько надрались, была сейчас передо мной. Только вот солиста-Бэна не было. На его месте стоял Фрэнк. Моё сердце пропустило удар, потому что он выглядел будто бомба замедленного действия. Он собирался взорваться.
И самым странным, волнующим, до боли пугающим было то, что Айеро не сказал мне о том, что собирается выступать. И тут я понял, где же Фрэнк проводил столько времени. Он репетировал и не собирался говорить мне об этом.
-Мы надеемся, что вам понравится наш пробный мини-сет. Note to Self, мои друзья!
Гитары тут же зазвучали чем-то тревожным. И тут Фрэнк запел, но не так, как он пел обычно. Он кричал. Он, блять, действительно срывал горло, но кричал. Чертовски громко, чертовски невероятно. Музыка была тяжёлой, давящей.
-Напоминание: я невозможно скучаю по тебе!
Это то, что мы зовём трагедией!
Вернись ко мне вернись ко мне!
Фрэнк носился по сцене. Его кидало из стороны в сторону, а я стоял, не чувствуя в себе сил даже двинуться. Я не видел ничего подобного никогда. Айеро падал на колени, бил руками по полу и бросал микрофон, в последний момент успевая его схватить и продолжить петь. Люди вокруг меня начинали двигаться. Некоторый подпевали, а я, выдохнув, чувствовал любовь к человеку на сцене.
Песня закончилась, а я чувствовал после неё что-то странное, как будто где-то в воздухе было невидимое послание, которое я обязан был заметить.
-Спасибо!
И они продолжили играть. И это было сумасшедше. Фрэнк выглядел так, будто он вовсе не здесь, будто он мёртвый, свободный, а его сознание всеобъемлюще. Он выглядел невероятно красивым, чутким, агрессивным и… выжженным. Я чувствую его энергию, распространяющуюся по залу с силой десятибалльного урагана. И мне хочется отдаться этому, вместе со всеми, вместе с музыкой и своей жизнью.
Я даже не различаю его слов, каких-то мимолётных шуткой, лишь шум и дикое желание застилают мои глаза. Пока…
-Это последняя наша песня. И это единственная наша песня за сегодня. Trying to Escape the Inevitable! Я пугаюсь. Я сам превращаюсь в слух или оголённый нерв. Начинается музыка. Беспокойная и странно напуганная и робкая. Но через секунду она превращается во что-то злое или сожалеющее.
-Мне снится один и тот же сон.
Фрэнк начинает петь. Он больше не кричит, его глаза закрыты, а руки сильно стучат по его же груди.
-В котором мне трудно из-за тебя дышать, Я дал тебе всё, что мог, Я оставил всё, что имел.
Я чувствую принадлежность этой песне.
-И когда ты улыбаешься, эта улыбка не для меня. Ты не очень-то мне сочувствуешь, Ты пытаешься ухватить больше, чем можешь, Я просыпаюсь, Это не сон.
Моё сердце бьётся всё быстрее. Мне становится плохо. И когда Фрэнк начинает кричать следующие слова, моё дыхание сбивается.
-Я с трудом верю, Что ты — тот самый человек, что может Прямо в лицо с улыбкой Сказать мне, что любит меня.
Я ползу, но не могу уйти далеко, Я знаю, что я должен убегать, Но я продолжаю бежать в обратную сторону. Я знаю, что я должен убегать, Я знаю, что должен...
Чувства Фрэнка, вывернутые на изнанку, покоятся на моей ладони. Я не должен был слышать. Или должен.
Мне снится один и тот же сон, В котором ты признаёшь, что несчастен. Я знаю, что ты никогда не уйдёшь от меня, Ты здесь для того, чтобы меня мучить.
Я ползу, но не могу уйти далеко, Я знаю, что я должен убегать, Но я продолжаю бежать в обратную сторону. Я знаю, что я должен убегать, Я знаю, что должен...
Скажи мне, что любишь меня
Я хочу сказать ему. Хочу. Но вокруг слишком громко.
-Я вижу новый сон, В котором всё прекрасно, Небо розовое, жёлтое, зелёное, синее и оранжевое, И всё прошлое позабыто, И мы влюблены И мы влюблены И мы влюблены... И я попался в твою ловушку!
Горячие, глупые, бессмысленные слёзы наворачиваются на мои глаза, пока Айеро падает на колени, разбивая их.
Я ползу, но не могу уйти далеко, Я знаю, что я должен убегать, Но я продолжаю бежать в обратную сторону. Я знаю, что я должен убегать, Я знаю, что должен...
Я не знаю, как ты не подавишься Каждой ложью, что ты мне сказал. Мне было плохо из-за тебя, Ты отнял всё, Тебе удавалось сделать меня почтительным, Но не надолго.
Я никогда не лгал ему. Я никогда не хотел сделать ему больно. Я никогда не хотел, что он так себя чувствовал. Айеро вдруг встаёт с колен и, сгибаясь над усилителем, кричит в микрофон. Долго, будто пытаясь отвергнуть каждое пропетое им слово.
И тут музыка заканчивается.
Три минуты сказали мне больше, чем что-либо другое. Я стоял в оцепенении, шепча про себя слова извинений. Слова любви. Мне было плохо, жарко. Кашель начал прорываться на поверхность, разрезая шум, кажущийся теперь тишиной.
-Я люблю тебя! – я заорал это на весь зал, из последних сил, почти выплюнув вместе с кашлем лёгкие. Фрэнк на сцене вдруг остановился, он всмотрелся в толпу, а после некоторого оцепенения в свой микрофон выдохнул.
-Я тоже люблю тебя. После он вылетел ураганом со сцены, а я, чувствуя, что начинаю распадаться, стал пробираться к выходу. Кашель всё не отпускал. Он становился только сильнее с каждым лишним вздохом.
-Пропустите!
Я пытался говорить, когда слышал за спиной до боли родное «Джерард!». Но оборачиваться не было времени. Мне казалось, что ещё секунда и всё моё тело сожмётся до размера неказистого атома. Я вышел на улицу, на прокуренный воздух, чтобы ещё минуту пробираться к более свободному от людей месту. И тут я почувствовал у себя на плечах руки.
-Джи, что с тобой?! – Фрэнк, такой злой только что, но сейчас снова до чёртиков напуганный стоял передо мной. Но вдруг он очнулся, подхватил меня под руки и отвёл в сторону, доставая телефон из кармана. – Блять, блять, блять! – он повторял это, дрожащими пальцами набирая какой-то номер.
Мне было больно. Мне было ужасно больно. Я закрыл рот руками, чтобы не было так громко, потому что люди начали оборачиваться на нас. Но мне нечем было дышать. И этот жест, когда я дал себе больше воздуха, стал решающим в казне для Фрэнка.
-Твою мать, - его голос сорвался на совсем высокий.
На руке, вместе со слюной, отчётливо виднелась кровь.
Это было... Что-то потрясающее! На самом деле я никак не могла найти времени и прочитать главу целиком, все рвала ее на куски, абзацы, но в итоге она была дочитана, и это было так ярко, сильно, ЭМОЦИОНАЛЬНО, что меня очень впечатлило.
Знаешь, то ощущение, когда чувства и эмоции, отношения призодят к какой-то верхней точке, и вот-вот должен последовать взрыв, а за ним некая эйфория и успокоение, но ты только немного сбавляешь градусы и снова начинаешь очередную волну. И это здорово, это держит в напряжении, и хоть я не могу представить, что там ждет их впереди, буду искренне верить в лучшее будущее для них.
Огромное спасибо тебе за главу, мила! Она замечательная!
