Со своими благими намерениями, со своим устоявшимся гнилым запахом погони за деньгами и безропотным будущим, со своей уродливой приземлённостью я как нельзя лучше подходил для этого мира. Всё моё нутро хотело выбить дорогу в никуда.
Но сейчас я был одним из неудачников, которые были счастливы в своём несчастье. Счастливы в полной свободе своих желаний, в полном и прекрасном неподчинении своим страхам. И я желал быть с ними, желал быть со всеми, кто преодолел ту черту нормальности, которая так часто ограничивала людей.
Я и Фрэнк сидим за небольшим столом, просто смотря в глаза друг другу. Мы ушли со сцены сразу после того, как наш поцелуй завершился. Парень привёл меня в достаточно большую комнату, которая была местом, где готовились выступающие. За это время мы не сказали друг другу ни слова. Вслух. Наши мысли свободно парили по комнате, озаряя сознания и предотвращая падение вниз. Всё то, что когда-либо было важным или неважным, не имело значения.
Я не могу выразить свои чувства словами, я не могу выразить свои чувства действиями, поэтому просто молчу, пытаясь облить Фрэнка ливнем из моей любви. И у меня получается, я знаю это. Так же, как чувствую такой же ливень, охватывающий меня.
Все действия не имеют значения, все слова.
-Купите мне ведро, и я наполню его нашими розовыми соплями, - тихо говорит Фрэнк, криво улыбаясь. Я не чувствую того, что он рушит. Я чувствую то, что он добавляет. Я тихонько смеюсь, наконец, обретая движение, и подсаживаюсь к нему ближе, крепко обнимая парня.
-Спасибо, - уже громче говорю я.
-Тебе спасибо, - мягко отвечает он, прижимая меня к себе одной рукой.
Я не знаю, сколько мы здесь сидим, не знаю, пора ли нам уходить. Мне плевать. Я счастлив. Мы остаёмся в такой позе ещё некоторое время перед тем, как до моих ушей доносится робкий, немного смущённый стук в дверь. Я слышу тяжёлый вздох Фрэнка.
-Да? – громко отвечает он.
-Мы дали вам достаточно времени? Мы уже можем войти, наконец, отпраздновать, и познакомиться с самим Джерардом? - мужской голос, явно специально поднятый выше. Я удивлённо смотрю на Фрэнка, слегка приподнимаясь с его плеча. Я удивляюсь тому, сколько людей парень знает. Тому, скольким людям о нас известно.
-Секунду! – кричит Айеро, и в следующий момент его губы накрывают мои. – Вот теперь можно, - он улыбается мне, а после его слов в дверь вваливается солист той самой группы, которая только что выступала. За ним идёт сначала басист, потом барабанщик, потом гитарист и ещё один гитарист.
-Всё было так круто! Айеро, спасибо! – кричит барабанщик.
Фрэнк поднимается с места и под радостные возгласы обнимает всех поочерёдно. Я ревную. Я думаю о том, насколько Фрэнку нравятся парни. Почему-то этот вопрос возник у меня только сейчас. Мне становится жутко интересно.
Некоторое время я остаюсь в стороне от общего галдёжа и праздника. Но, как только солист перестаёт швыряться штуками направо и налево, он замечает меня. На его вытянутом лице расплывается дружелюбная улыбка.
-Меня зовут Бен! – сообщает он, и я киваю.
-Джерард, - представляюсь я. Бен-солист подаёт мне руку, и я тянусь за рукопожатием, но он переворачивает мою ладонь так, будто я девушка, и наклоняется, кажется, в намерении поцеловать.
-Твои чары на меня не подействуют, Бен! – шучу я, отдёргивая руку под доброжелательный смех всех присутствующих.
-Ну что, Ромео, тебя отшили? – спрашивает барабанщик, хлопая его по плечу. Он походит ко мне.
-Фил, - он подаёт мне руку, и на этот раз я её пожимаю.
Так я знакомлюсь с Тореном, вторым гитаристом, Аланом, первым гитаристом, и Джулианом, басистом.
***
Мы вот уже около двадцати минут сидим за столом, ожидая выпивки, которую должен принести некий Роб. Всё это время парни болтают, делятся эмоциями от концерта и подшучивают друг над другом. Я же занимаюсь тем, что впитываю в себя новое окружение, новые лица и эмоции. Я удивляюсь тому, сколько я пропустил, думая о том, что все люди разные, наблюдая лишь попытки быть милыми.
Я вспоминаю моё прошлое и невольно сравниваю его с настоящим. Я думаю о том, кем могли бы быть все те, кого я знал, будь они сами собой. Всё моё прошлое кажется теперь наигранным и устаревшим, абсолютно завядшим, из-за натянутых улыбок и должной дружбы.
Я с упоением рассматриваю всех новых для меня парней, пытаясь заметить каждую деталь и оставить её в своих мыслях.
Бен не может сидеть на месте, это бросается в глаза. Его движения рваные и иногда бессвязные, кажется, из-за желания быть везде в одно и то же время. Голос Бена звучит почти всегда, даже в то время, когда говорят другие. Вся его сущность кричит о себе, но остаётся не такой заметной, как сущность Алана.
Алан сидит почти ровно, слегка сгорбив спину. Он абсолютно безлик. И я никогда до этого не видел безликих людей по-настоящему. В человеке всегда есть что-то, что может оставить его незамеченным или, наоборот, привлекающим внимание, что-то, что заложено в нём, но не у Алана. В этом парне не было абсолютно ничего. Именно его безликость бросалась в глаза на столько, что первое время я не мог отвести взгляд. Абсолютная безликость не может остаться незамеченной.
Фил обладал супер способностью, о которой раньше у меня были лишь смутные представления. Я видел то, как он чувствовал эмоции каждого, как он умел подстроиться под них. Он с успехом мог замять любой спор, который возникал. С успехом мог поднять настроение тому же Алану, который довольно часто переставал находиться в этом мире.
Торен и Джулиан оказались братьями, и разделить их даже у себя в голове я не могу. Они всё время держались вместе, как будто были пришиты друг к другу. Мы с Фрэнком выглядели так же.
Почему-то только сейчас я вспомнил концерт. Я прикрыл глаза, стараясь мысленно воспроизвести картинку, но чёткости не было. Мелкие детали, которые значили так много, все звуки, голос Фрэнка терялись в тёмных закоулках моей памяти, собираясь никогда не показаться мне. И это ранило. Все удивительные моменты, которые я не мог пережить заново в своей голове, оставались лишь воспоминаниями. Всё когда-нибудь становится воспоминанием, и я боялся превратить свою голову в пыльный склад, в который буду складывать все действия вокруг, без разбора, вскоре совсем не различая их.
Весь вечер был волнующим, таким тягучим и быстрым одновременно. Фрэнк сделал для меня что-то важное, большее, чем просто спел песню, большее, чем просто отдал её слова мне. Он снова раскрыл мне самого себя, отдал вместе с душой и возможными гнилыми остатками, которые я с радостью принял. Я хотел принять его всего, без разбора. И я был счастлив от этого.
Я казался себе сильным.
То, что для меня всё ещё делает парень, заставляет просто сидеть в безделье, ожидая, пока всё само станет на колени передо мной. Я знаю, что Айеро заботиться обо мне, старается не причинить боли и страха тем, что открывает для меня, но я собираюсь сделать для него то же самое. Он обязан чувствовать поддержку, любовь, сочувствие от меня. Он обязан знать о том, что я его слышу и понимаю, иначе он останется одиноким. Как бы я ни любил Фрэнка, и как бы он ни чувствовал это, всякий раз, когда я остаюсь глухим к нему, его это ранит. Почему-то только сейчас, когда мы сидим в абсолютно беззаботной обстановке, когда я должен быть спокоен, на меня наваливается это кучей кирпичей, которые будят меня ото сна.
Подсознательно, ещё час назад, я считал, что, если я отменил свою прошлую жизнь, то всю свою работу выполнил, что, если я отказался от своего воспитания, то сделал услугу Фрэнку, и теперь должен уйти на покой. Только сейчас я ясно вижу: я сделал то, что должен был сделать ещё давно, и Айеро помог мне. Я не сделал ничего необычного, лишь следовал долгу, здесь нечем было гордиться. Как Фрэнк не гордился тем, что был свободным.
-А вот и бухло! – слышится радостный возглас со стороны приоткрытой двери. Все резко оборачиваются, и я единственный, кто не издаёт радостного выкрика.
Роб быстро здоровается со всеми, когда выпивка остаётся в безопасности на столе. Он поочерёдно обнимает каждого, чуть дольше задерживаясь на Фрэнке, ругая его за то, что тот давно не появлялся.
-Ты стаканчики додумался взять? – интересуется Торен, почти засовывая голову в пакет.
-Конечно! – отвечает тот, пожимая мою руку и представляясь. Он, кажется, единственный во всём мире, кто не знает о наших отношениях с Фрэнком.
Стаканчики быстро оказываются на столе, и Джулиан выгружает все бутылки на стол, оставляя некогда внушительный пакет валяться около двери. Я поражён тому, сколько здесь алкоголя. Здесь есть всё от дорогого виски до обычного тёмного пива, банку которого я и выбираю для себя.
-Ну, что ж, ты постарался на славу! – Бен обращается к Робу, давая ему «пять».
Я тихо открываю банку, стараясь не показываться на глаза и молчать, потому что пошутить или поддержать беседу я уж точно не смогу, а позорить Фрэнка мне совсем не хочется. Парень выглядит весёлым, и я не хочу портить праздник своим беспорядочным заиканием.
В это время я рассматриваю Роба, который выглядит совсем не так, как остальные здесь. Его белая рубашка и чёрные брюки с ровной стрелкой совершенно не вяжутся со словечками и замечаниями, которые то и дело вырываются из его рта. Между его пальцев почти всё время дымится сигарета, которой он затягивается с абсолютным безразличием. Кажется, что курение не приносит ему ровным счётом ничего. Все его руки в ожогах от сигарет. Я замечаю это, потому что его пальцы нервно постукивают по столу, почти никогда не останавливаясь. Он дёргается на месте, и челюсть его двигается всегда, даже когда сам Роб не издаёт ни звука.
-С тобой всё нормально? – спрашиваю я у него, когда он на секунду затыкается.
-Ага, да, - отвечает он, быстро переключая своё внимание.
Я киваю самому себе, допивая свою вторую банку пива.
***
Через час все переходят на водку, выпивая по целому стаканчику залпом, а я всё ещё маленькими глотками допиваю свой стаканчик виски, пытаясь не умереть от этого неприятного жжения во рту. Надо сказать, что алкоголь несколько раскрепостил меня, поэтому я активно вступаю в беседу, размахивая руками и доказываю свою истину даже там, где доказывать её в принципе не надо. По ходу дела я узнаю, что Роб работает в аэропорту, продавая билеты.
Ещё через двадцать минут дверь открывается и в комнату вмещается Дима, держа маленькую ладошку девушки в своей руке. Все кидаются его встречать, а он ворчит о том, какие же мы все свиньи.
Девушку сажают за стол поближе ко мне и Фрэнку, так как мы здесь самые «адекватные», или Дима просто хочет быть уверенным в том, что её никто не будет трогать. Они приносят чипсы и остальную закуску, на которую я тут же накидываюсь, испытывая странный голод, от которого за последнее время отвык.
-Дорис, - представляется мне девушка, закидывая ногу на ногу и отпивая из своего стакана с отвёрткой, которую соорудил для неё Фрэнк. Она тут же кривится и почти выплёвывает содержимое на стол.
-Айеро, блять, ты нормальный? – толкает она его в бок. – Какого хрена ты сказал, что умеешь делать, если не умел? – почти гневно, но с толикой смешка, пищит она. Её голос высокий, такой высокий, что иногда уши закладывает.
-Эй! – Фрэнк поднимает указательный палец вверх, почему-то заставляя общее веселье прекратиться. Все замирают, с интересом смотря на него. – Только без истерик! – выдаёт он, и я почти ударяю себя рукой по лбу. Мой парень пьян. Он изрядно пьян. Все вокруг смеются его реплике, наливая стакан за стаканом.
-Так, давай ещё раз, - снова говорит девушка мне. Мой взгляд затуманенный, а голова немного кружится. – Дорис! – он вытягивает ощутимо большую ладонь, которая лишь в руке у Димы смотрелась такой крохотной. Я охотно отвечаю на рукопожатие, промямлив своё имя.
Дорис ,сквозь туман опьянения, кажется очень гордой и безответственно доверчивой. Она сидит прямо, и в её жестах сквозит та настоящая женственность, которую так часто описывают в книгах. Девушка прекрасно выглядит в своих широких джинсах и жёлтой кофточке по размеру. Её черты лица резкие и угловатые, а глаза кажутся слишком маленькими для низко посаженных бровей.
Хотя… Не знаю, я пьян.
Я то и дело обращаю внимание на Фрэнка, который с каждым разом пьянеет всё больше. Его язык заплетается, и он не может держать себя в руках. Его ладони постоянно скользят около моего копчика, а я их настойчиво отодвигаю, с поражением признавая то, что я его тоже хочу. Безумно сильно.
-Фрэнк, Фрэнки, ты очень-очень пьян, нам нужно домой, - окликаю я его, но он, примирительно поцеловав мою щёку, мотает головой и заводит новый разговор. Я вдыхаю, собираясь включиться в беседу.
-Джерард! – вдруг восклицает Торен.
-Торен! – в тон ему отвечаю я. Все смеются, и даже Фрэнк перестаёт болтать с Робом, который всё ещё выглядит дёрганным.
-Расскажи, как вы с Фрэнком познакомились! – просит Джулиан, состроив почти умоляющий взгляд.
-Кто-то захотел любовных историй! – пропел Фрэнк, обнимая меня за талию и снова опуская руки чуть ниже, чем следовало бы в компании других людей.
-Ну-у, - тяну я, - Фрэнк попросил у меня сигарету, а потом за нами погнались парни, было странно. Я думал, что мне конец, а потом он пришёл ещё раз. И всё, - ответил я, расставляя руки в стороны, пытаясь показать, что история закончена, и слов больше не осталось. В глубине души я понимал, что вывалил всё каким-то грязным убийственным потоком, который намешал алкоголь.
Всё дружно засмеялись.
-Джерард не умеет говорить, когда в нём алкоголь, - прощебетала Дорис, вливая в себе виски.
-На самом деле это были люди Дака, - вдруг заговорил Фрэнк, ломая одну чипсу и кидая крошки на стол. Все тут же заткнулись, смотря на Фрэнка широко раскрытыми глазами. Роб присвистнул. А я уставился на Фрэнка, понимая, что эту часть истории не слышал даже я.
-Нихуя себе, - шепчет Бен, поднимая брови. – Как так?
-Да вот так! – искренне смеётся Айеро. – Эти клоуны толкали товар на вечеринке у Марка. Я знаю, что у них был тогда кризис с «тяжёлыми» товарами, поэтому героин, эфир и всю эту дрянь они толкали прямо на вот таких сборищах. В общем, я смысл кучу их товара в унитаз. Это было триумфально, - он смеётся. – Потом они за мной побегали, а после, по воле случайности, за них взялась полиция. От меня отстали, потому что копы были у них на хвосте.
-Так вот почему Дака так давно не видно, - хмыкнул Роб. - Все удивляются, куда он пропал.
-Куда там. Дака вместе с его людьми загребли, а остальные смылись из страны. Даже слухам браться неоткуда было. Все скрывали и всё скрывали, - заканчивает историю Фрэнк.
-Кто такой Дак? – интересуюсь я. Мне было странно и страшно от того, что я стал частью некой огромной истории, и сам об этом не знал.
-У, Дак – это наркоторговец, - зловещим голосом пропел Фил. – Твой парень был в опасности.
-Ну, тогда он не был мне парнем, - отвечаю я. Все снова смеются.
-Так вот, - продолжает барабанщик. – Наркотики – это дорого, важно, а Дак умеет всем этим заправлять. Он типа был большим человеком.
-Ага, - поддакивает Роб. – В своё время я у него покупал. Я удивлённо смотрю на Роба, а тот в свою очередь хихикает.
-Что ты смотришь? – спрашивает он.
-Ты употреблял наркотики? – почти шепчу я. И вот тут всплывает на воду мои наивность и неопытность. Все почему-то смеются с меня, кроме Фрэнка. Он придвигается ко мне ближе, крепко обнимая.
-Почему же? – пожимает плечами Роб, а я невольно выдыхаю. С чужой трагедией сталкиваться снова не хотелось, особенно, связанной с тем, о чём я знаю лишь по яростным рассказам педагогов. – Я до сих пор принимаю, - продолжает он, а моя челюсть отпадает на пол. У меня сразу же появляется одна тысяча вопросов к Фрэнку, который, я знаю, с удовольствие ответит на каждый. – Я наркоман, Джерард, - парень снова пожимает плечами. Вокруг виснет странная атмосфера.
Всем наплевать на то, что сейчас сказал Роб, а я один чувствую гнетущее молчание. Для меня одного веселье кажется испорченным, потому что в пазле с изображением мира снова появляется одна деталь, которую мне предстоит поставить на своё место, чтобы в итоге собрать большую и великолепную картину.
-Знаете что? – вдруг почти кричит Дима. И если бы я не смотрел на него в этот момент, то мог бы подумать, что кому-то сейчас не поздоровится. – Нужно сыграть во что-нибудь крутое! – предлагает он, и все мерно кивают, соглашаясь с идеей.
***
Я и Фрэнк тащились домой, цепляясь друг за друга и чуть не падая. Мы болтали о всякой чепухе, если это можно так назвать. Мой язык стал ватным, и я еле им передвигал, хотя желание излить свою душу было невыносимым. Ещё десять минут назад мы были ещё пьянее. Фрэнк предложил играть в «Действие», игру, которую они сами придумали, и в итоге из всех правил я понял только то, что нужно загадывать желания. Мы действительно круто веселились, хотя раньше я бы посчитал эту игру немного… глупой. Ладно, я был занудой.
После того, как игра пришла к своему логическому завершению, то есть все послали Айеро с его реально мудацкими желаниями о сперме на лице, вся компания решила отправиться куда-нибудь в клуб и потанцевать. Я и Фрэнк предложение отвергли.
Мы, попрощавшись со всеми, вывалились из «Колёс» и медленно поплелись к району, где жил мой парень. Шли мы туда автоматически, поэтому обосновать наше решение я не смогу. Моя голова кружилась, а земля периодически уходила из-под ног, но я мужественно продвигался, иногда даже поддерживая уставшего Фрэнка.
Перед моими глазами почему-то скакали картинки из прошлого, от которых я настойчиво пытался отгородиться, заводя со спящим на ходу Фрэнком всё новые и новые разговоры, но успех меня не ждал. Вся ненависть и любовь к моему парню перемешались. Я вспоминал его как человека, который спас меня и так же, как человека, который утянул меня за собой. Пьяное воображение кричало мне о том, что он просто использует меня для чего-то. Для чего? Мне было плевать. Но, как только здравый смысл пробивался сквозь густые ветки алкоголя, мне приходилось еле сдерживать себя, чтобы не выкрикивать слова благодарности.
И эти два моих состояния вдруг скрепились, образовывая что-то совершенно непонятное. Мне хотелось кричать от безудержно сильной любви и выть от ярой ненависти к садисту.
А Фрэнк в это время просто шёл, аккуратно, хотя и ощутимо, опираясь на меня. Он иногда кивал в ответ на мои реплики, а иногда просто тихо усмехался, так тихо, что могло показаться, будто он вовсе мёртв. Я метался в своих мыслях от одного к другому, пытаясь утихомирить пьяный бунт, когда резко осознал то, что сейчас ночь, мы на улице, и мы приближаемся к району Фрэнка. Сильный озноб продрал мои глаза, как только паника начала подбираться к горлу. Я не смогу нас защитить, я даже не смогу убежать.
-Почему ты остановился? – интересуется Фрэнк, быстро поднимая голову и заглядывая в мои глаза. Фрэнк делает это так по-обычному, что мне кажется, будто всё это время он претворялся, что пьян. Но я припоминаю все эти рюмки, которые он в себя залил, и на сердце неожиданно становится легче. Как будто я боялся обмана.
-Нас не убьют?- спрашиваю я, поднимая парня чуть выше. -Может быть, - улыбается он. - Пошли, ладно? – через секунду добавляет, вдруг обретая хоть какие-то силы, и немного тянет меня, призывая идти. – Зато я умру любящим, - почти чётко произносит он, и всё моё напряжение по поводу нашей скорой кончины исчезает.
Мы проходим по тёмному переулку, и нам конкретно везёт. По всем законам жанра должна была выскочить кошка с громким криком, а потом несколько парней с битами, но ни кошки ни парней не было. Всё проходит относительно спокойно, поэтому становится не на что отвлекать свои мысли, и мой разум снова поглощает хаос. Чёрт вас дери, я, кажется, чокнутый! Я крепче прижимаю к себе Фрэнка, пытаясь спасти его от всего мира и при этом задушить.
Мне, блин, нельзя пить.
Айеро сильнее прижимается ко мне, когда чуть не падает, и всё, что ниже пояса, начинает совершенно однозначно реагировать на это. Моё состояние бултыхается в жиже из неразберихи и алкоголя. Ненависть, которая идёт с людьми бесплатным приложением, встряхивает меня как мимолётное землетрясение. А любовь проходится по моим органам огромным ураганом. А Фрэнк всё так же прижимается, и моё возбуждение всё так же становится более явным. Но стыда я не испытываю, потому что слишком занят. Чем, непонятно.
Мы почти доходим до дома парня, когда его состояние улучшается, и он ослабевает хватку, немного протрезвев. Но я не хочу, чтобы он отпускал меня, не хочу, чтобы видел, в каком состояние я нахожусь. При этом определённо хочу, чтобы заметил и сделал что-нибудь с этим. Я прижимаю его к себе снова, желая почувствовать тело, тепло, ещё более необузданную любовь.
Мы заходим в подъезд, вызываем лифт и едем наверх. Фрэнк всё время глубоко вдыхает и шумно выдыхает. Он уже почти не шатается, когда стоит на одном месте. Видимо, наша ночная прогулка слегка помогла ему.
-Мы никому не помешаем? – интересуюсь я, чтобы завести новый разговор.
-Нет, никогда сегодня дома не будет, - отвечает он. Его речь немного заторможенная.
-Почему? – мне действительно интересно, потому что я знаю, что в этой квартире живёт достаточно много людей, чтобы всё получилось так случайно.
-У хорошего друга Марка День Рождения. Они все к нему пошли, - но снова вдыхает и выдыхает так, будто от того, что он протрезвеет, будет зависеть чья-то жизнь. Он опирается на меня, обнимая за торс, и моё возбуждение снова заставляет дыхание сбиться.
-А ты почему не пошёл?
Он не отвечает, но бросает на меня многозначительный взгляд, и это снова почему-то заставляет меня разозлиться и влюбиться.
Он меня бесит, но так же я просто не смогу без него. Я резко поворачиваю его голову к себе и целую. Кусая его губы, я вкладываю в поцелуй злость и желание, пытаюсь одолеть его, хотя сражения не было. Через несколько минут всё выходит из меня, злость смягчается, уступая место безоговорочной страсти. Фрэнк отвечает мне с не меньшим рвением, а я настойчиво прижимаю его к себе.
Неожиданно для меня лифт останавливается, и двери открываются. Мы вываливаемся из кабинки, на ходу целуясь. Я надеюсь на то, что дверь открыта, но, по иронии судьбы, мои надежды тщетны.
Айеро наспех достаёт из кармана ключи, отталкивая меня и вставляя ключ в замочную скважину. Я не отрываю от него рук, постоянно исследуя тело и пытаясь прижаться ближе. Наконец, дверь открывается. Я наваливаюсь на Фрэнка, толкая его в квартиру. Дверь за нами с оглушающим грохотом захлопывается, и мы снова тонем в поцелуях. Я не знаю, что на меня находит. Хоть моя голова кружится, а ноги словно ватные, я почти тащу парня по направлению к его комнате. Я со всей страстью сжимаю Фрэнка в руках, пытаясь раздавить, убить, защитить, воскресить. Да что угодно.
Фрэнк тихо стонет, когда я крепко сжимаю в руках его ягодицы. Мы валимся на разобранный диван, наспех захлопнув за собой ещё одну дверь.
-Боже, - вырывается из меня, когда мои бёдра автоматически начинают двигаться. Фрэнк отвечает на мои движения, и несколько минут мы просто не можем оторваться друг от друга. Я действую настойчиво, даже резко, и могу чувствовать, как Айеро это возбуждает. Он целует мои губы, щёки, пытаясь притянуть ещё ближе и раствориться во мне.
Я всё-таки делаю попытку прекратить двигаться, и у меня получается. Я рывком поднимаю Фрэнка, стягивая с него кофту, а он быстро расправляется с моей футболкой. Куда мы дели куртки, я не помню. Мы снова оказываемся в лежачем положении, только теперь наша голая кожа соприкасается.
Фрэнк запускает руки в мои волосы, и я чувствую, как он пытается смягчить поцелуй. Но что-то внутри меня не позволяет, поэтому я вожу одной рукой по его бедру, а второй сжимаю его сосок. Он мягко стонет, подаваясь бёдрами вверх, оставляя попытки сделать всё по-своему.
Секс с Фрэнком заставляет мою голову очиститься. В ней нет ничего лишнего и ничего нужного, но это приятная лёгкость, которая заставляет полететь. Надеюсь, он может чувствовать то же самое, следовать мимолётному желанию.
-Я хочу тебя, - я выдыхаю эти слова ему в шею, призывно двигая бёдрами и опуская руку ниже, пытаясь дотянуться до его ширинки. Парень лишь кивает в ответ, обнимая меня за шею и целуя в щёку, ожидая своего удовольствия. И я не заставляю ждать, просовывая руку сразу в его боксёры. Его плоть горячая и немного влажная. Мне просто нравится чувствовать это в своей руке.
-Ох, - его голос намного выше, чем обычно. Фрэнк цепляется пальцами за мою спину, откидывая голову, когда я ускоряю движения. Я полностью отдаюсь этому манящему ощущению власти над парнем. Я слегка улыбаюсь, когда вижу его реакцию на то, что я провёл пальцем по его головке.
Но вдруг он, как будто делая нечеловеческое усилие, кладёт руки мне на плечи, настойчиво отталкивая. Я слегка пугаюсь, потому что, чёрт возьми, чертовски хочу продолжить. Невероятно сильно. Я хочу не просто взять его, я хочу отдать себя. Я вообще хочу всё на свете.
Но Фрэнк мой страх не оправдывает, он лишь расстёгивает мои штаны и спускает их вниз. Я понимаю его «мягкий» намёк и просто сбрасываю одежду на пол, как свою, так и его.
Теперь мы оба абсолютно обнажены: телом, душой, жизнью, желанием.
Именно таким должно быть занятие любовью, именно этого я хочу. Я хочу движения, такой страсти, которой у меня никогда не было. И я знаю, что могу получить это каждый раз с моим Фрэнком. С человеком, который, возможно, спас меня, а, возможно, уничтожил. Мы снова прижимаемся друг к другу, но теперь наши член соприкасаются, и это заставляет меня почти покидать своё тело.
И я правда хочу, чтобы Фрэнк чувствовал себя прекрасно, но уже не могу терпеть. Я хочу его так, что мир становится абсолютно белым по сравнению со всем тем, что я могу выразить своему парню. Его тело для меня такое идеальное, такое необычное, такое неповторимое.
Я просто не могу сдерживать хоть один порыв в себе, и он на каждый отвечает. Я кусаю его за плечи, облизываю его шею и пытаюсь поцеловать каждый сантиметр его кожи. На ключицах я задерживаюсь чуть дольше, потому что, видимо, это его эрогенная зона. Он выгибается подо мной, царапает короткими ногтями мою спину, а я давлюсь своими стонами, когда его колено то и дело задевает мой пах.
Я оставляю последний поцелуй на ключице, спускаясь вниз и прикусывая сосок, но на этом не задерживаюсь слишком долго.Я провожу языком дорожку от груди до паха, пытаясь добраться до самого главного чуть быстрее, потому что моё желание действительно уже перелилось через край.
-Джера-ард, - тянет Фрэнк так тихо, так сексуально, пока я обвожу языком головку его члена. Он нетерпеливо дёргает бёдрами вверх, но я не собираюсь делать то, что делаю, долго. Мне просто чертовски хочется быть в нём. Я сразу же беру в рот почти половину его длины, стараясь не задевать зубами. Его плоть, горячая и пульсирующая, сводит меня с ума. Но отрываюсь я от своего занятия слишком быстро для того, чтобы он успел кончить. Его протяжный. Разочарованный стон как будто снова побуждает меня к моей любви и злости. Я накидываюсь на него с поцелуями, но он мычит мне в рот, снова отталкивая.
-Я сейчас, - шипит он, чуть ли не падая с дивана и залезая в свой небольшой шкаф почти с головой. Я просто откидываюсь на спинку дивана, пытаясь не умереть от желания прикоснуться к себе. – Вот! – он достаёт что-то и возвращается ко мне.
-Смазка, - бурчу я про себя, хватая её и тут же открывая. Я действительно не могу поверить в то, как сильно хочу его. Я не могу просто взять и представить себя без Фрэнка. Я так люблю его.
Мои движения рваные, беспокойные, когда я выдавливаю смазки себе на пальцы и размазываю всё по моему члену. Я наклоняюсь к Фрэнку, чтобы снова поцеловать его и провести влажными от смазки пальцами между его ягодиц. Он тихонько стонет, подаваясь бёдрами ближе ко мне, и после этого я действительно не выдерживаю. Всю мою злость к миру должен принять на себя сейчас Фрэнк. Всю мою любовь к нему.
Я сильнее раздвигаю его ноги, в который раз поражаясь его красоте. Боже, когда мой член касается его входа, он слегка дёргается и удивлённо смотрит на меня. А я просто целую, толкаясь бёдрами, помогая себе рукой.
Фрэнки издаёт красивый, протяжный стон, жмуря глаза и широко открывая рот.
-Джи, подожди, - он придерживает меня за бёдра, не позволяя двигаться дальше.
Я шумно дышу, пытаясь не кончить раньше времени. Мои чувства переполняют меня. Я бы кричал в голос, я бы вопил о своей любви, но мне хватает сил лишь на то, чтобы оставлять мимолётные поцелуи на лице своего парня.
-Давай, - шепчет он, а я просто не могу сдержать себя, сразу двигаясь чуть быстрее, чем можно было. Но Фрэнк не возражает, он лишь снова обнимает меня за спину, я уверен, оставляя красные полосы за своими ногтями. Я двигаюсь быстро, размашисто, стараясь заполнить его полностью, стараясь впитаться в него, улететь. Вместе с ним.
-Фрэнки, Фрэнки, - шепчу я через каждый свой стон. Я уверен, нас слышно всему миру, потому что сдерживать себя никому в голову и не приходит.
Мы всё двигаемся и двигаемся, и я думаю, что с каждым движением мы приближаемся к своей мечте. К тому, что для нас важно. Мои лёгкие начинают гореть из-за того, как часто я дышу, как часто почти кричу признания. Но вдруг происходит что-то, что заставляет меня действительно взлететь. Фрэнк кончает, он громко стонет и сжимается вокруг меня так, что причиняет боль. Его руки всё ещё вырисовывают болезненные узоры на моей спине. Он даже не прикоснулся к своему члену.
Мою голову сносит, и я резко его притягиваю, вбиваясь всё сильнее, пока не кончаю, крепко сжимая глаза и пальцы на ногах. Из моего горла вместе со стонами выходит какой-то жалобный скулёж.
Я падаю на парня, придавливая его собой, и Фрэнк обнимает меня.
-Джерард, я чертовски сильно люблю тебя, - серьёзно говорит он, пытаясь восстановить сбившееся дыхания.
-Я тебя всё равно больше, - игриво выдаю я, немного прокашлявшись.
Мы засыпаем на узком диване, который мог бы быть нашим адом, если бы нам не было так плевать.
***
Утро просто разрывает Фрэнка болью.
Когда я просыпаюсь, парень ещё спит, а я просто любуюсь им. Его такие красивые черты лица, волосы, ресницы, нос, губы, лоб. Он весь такой идеальный. Но тут я замечаю, что моя рука затекла, и делаю просто огромную ошибку, пытаясь достать ей из-под себя. Фрэнк просыпается, медленно раскрывая глаза.
-Джера-ард, - тянет он, но на этот раз в его голосе сквозит не возбуждение.
-Что такое, Фрэнки? – сразу же пугаюсь я, вставая и освобождая место для него. Мы всё ещё голые, а на диване везде следы спермы.
-Голова болит, - он закрывает глаза, а я сразу же натягиваю свои боксёры.
-Где у вас таблетки? – интересуюсь я.
-На кухне. Ты заметишь, там дверца от тумбочки отломана, - он переворачивается на правый бок, а я спешу на кухню, надеясь, что ещё слишком рано, чтобы пришли все обитатели этой квартиры. И на самом деле везде тихо. Я нахожу в коридоре наши куртки и подбираю их.
Я по памяти нахожу дверь на кухню, открывая её. И Фрэнк не соврал. Действительно, дверца одной из тумбочек стоит в углу, а я легко нахожу таблетки от головы и стакан.
Когда я возвращаюсь в комнату, Фрэнк лежит уже на другом боку, спиной ко мне так, что я мог бы часами разглядывать его. Но единственным, за что цепляется мой взгляд, является следы на такой красивой заднице Фрэнка. Я тут же отставляю стакан и таблетку, присаживаясь на колени и чувствуя просто отвратительную вину, которая душит меня.
На ягодицах Фрэнка, вперемешку со следами моей спермы, видна кровь. И, о Боже, я хочу убить себя.
-Фрэнки, прости, прости, - вырывается из меня. Я вскакиваю на ноги, надеясь найти свою одежду и уйти до того, как парень меня прогонит.
-Джи, ты принёс таблетку? – хрипит Фрэнк, аккуратно переворачиваясь ко мне лицом. – Боже, Джи, ты чего? – он наклоняется, беря моё лицо в свои руки.
-Ничего. Прости, прости, я не хотел, - шепчу я.
-Ты стакан разбил что ли? Эй, ничего страшного…
-Нет, Фрэнк, я, твою мать, не о стакане! – почти выкрикиваю я.
-Что случилось?
-Я сделал тебе больно ночью! – я хочу, чтобы он понял. Я не могу произнести это вслух. – У тебя кровь, Фрэнк! – а нет, могу. Фрэнк шумно выдыхает, вдруг просто улыбаясь.
-Давай ты дашь мне мою таблетку, а я тебе всё расскажу, - мягко предлагает он, и я киваю, подавая ему нужные вещи.
Он запивает таблетку целым стаканом воды и отдаёт мне его обратно, снова откидываясь на диван и утягивая меня за собой.
-Джи, послушай, ладно? – я киваю, совершенно обессилев в один миг. – Это была лучшая ночь в моей жизни. Я не знаю, что на тебя нашло, но ты был такой свободный в своих желаниях. Ты действительно доставил мне огромное удовольствие. Да, мне больно, но мне нравится чувствовать это. Просто… - он неопределённо ведёт рукой в воздухе. – Это хорошая боль после занятия любовью. Мне хорошо, Джерард. Я киваю, вдруг ощущая, как всё напряжение выходит из меня, как из воздушного шарика.
-Ты знаешь, что я люблю тебя? – спрашиваю я, и он кивает, отвечая взаимностью.
***
Мы сидим на диване, и я задаю Фрэнку свои вопросы, которые накопились за прошлый вечер. У меня действительно много вопросов.
Сейчас всё так спокойно и красиво, что мне кажется, будто события, которые происходили всего двадцать минут назад, нереальны. Как будто мы смотрели фильм.
После того, как Фрэнк убедил меня в том, что он в порядке, я решил отвести его в душ. Двигался мой парень медленно, и это причиняло ему явный дискомфорт. Мы помылись, поели, попили, привели себя в порядок и оказались здесь, на диване, разговаривая о том, что было для меня важным.
-Ты говорил о том, что тебе не нравятся наркотики, почему тогда общаешься с Робом? – спрашиваю я, поглаживая его бедро.
-Он же эти наркотики мне не предлагает, - смеётся Фрэнк. – Он забавный парень, хотя и со своими недостатками. Просто… В людях всегда есть что-то хорошее и что-то плохое, Джерард. Если бы я обращал внимание только на плохое, то друзей бы у меня вообще не было. Мир двоичный, и нужно принимать некоторые плохие вещи, чтобы в итоге получить что-то хорошее.
Я киваю, полностью соглашаясь с Фрэнком и его точкой зрения. Мне становится тяжело просто сидеть, поэтому я опираюсь спиной о диван, тут же чувствуя боль, которую источали царапины, оставленные на мне Фрэнком. И я действительно влюбился в эти царапины, когда впервые увидел их в заляпанном зеркале в ванной.
Метки любви, метки наслаждения.
Комната погружается в нежное молчание, которое не мешает ни мыслям, ни улыбкам. Я пытаюсь придумать какой-нибудь новый вопрос для Фрэнка, но сам тут же нахожу ответ.
Я невольно задумываюсь над тем, почему мы с ним так редко занимаемся такими обыденными вещами, но всё-таки киваю.
Парень медленно встаёт с дивана, а я следую за ним собираясь подумать над тем, где мы будем смотреть этот самый фильм. Но, как только Фрэнк открывает дверь своей комнаты, моя челюсть падает на пол.
-Фил? Чего ты здесь делаешь? – спокойно, может быть, с капелькой удивления спрашивает Фрэнк.
-Привет, парни! – неестественно весело здоровается Фил. Я вяло махнул ему рукой. Конечно, он был забавным парнем, но сейчас мне хотелось остаться только с Фрэнком.
-Так что ты здесь делаешь? – повторяет свой вопрос Фрэнк, легко отталкивая Фила и проходя направо, туда, где находятся комнаты остальных постояльцев.
-Я, блин, почти не помню ничего, - устало бормочет барабанщик. – Я помню клуб, а потом… Блин, а потом я как-то оказался здесь, а вы тут трахаетесь! – с горечью объясняет он, заставляя меня реально сильно покраснеть. Сам факт того, что кто-то знает о том, что мы делали, не такой уж и смущающий. Смущает то, что он, блин, всё слышал.
Я действительно желаю, чтобы такие моменты были только нашими, и никто не мог даже косвенно проникнуть в это. Я слишком ревнив.
-Ну, уж извини! Мы не виноваты, - пожимает плечами Фрэнк, останавливаясь у самой дальней комнаты.
-Кстати, блин, какого хрена я проснулся со спермой на лице? – загадочно и злостно шипит Фил, бросая на нас уничтожающие взгляды. Фрэнк тут же разворачивается к нему, выставляя вперёд руки.
-Это не моя и не Джерарда! – заявляет он. – Мы до этого момента не знали, что ты был в квартире, - уже спокойнее добавляет он.
-Ладно, - огорчённо кивает Фил.
Фрэнк в это время, наконец, открывает дверь в комнату, кажется, его друга. Он проходит к небольшому столу и берёт с него ноутбук.
-Мы собираемся валяться и смотреть фильм, - начинает мой парень, и этот тон я узнаю сразу. – Так что…
-О, да, конечно, я посплю у вас в гостиной? Просто я действительно не доберусь сейчас до дома. Фрэнки кивает, и мы все просто и тихо соглашаемся друг с другом. В этот момент я чувствую что-то вроде единства, мне нравится это.
Я начинаю открываться людям.
***
Я вяло плетусь мимо одинаковых огромных домов, которые пугают меня своей объёмностью. Так много окон, историй, и так много людей в этой коробке. Меня слегка трясёт от холода или осознания того, что я живу в таком же месте, только по соседству.
Я поднимаюсь по лестнице, открываю дверь, и всё это слишком явно напоминает мне о том, как раньше я возвращался с работы. Только сейчас у меня в сердце теплится чувство, способное разрушить и спасти мир. В моём сердце безграничная любовь.
Я уже скучаю по Фрэнку.
Моя квартира такая отвратительно холодная по сравнению с квартирой Фрэнка. И мне действительно не хватает присутствия ещё кого-нибудь.
Только в комнате я вспоминаю, что по привычке забрал почту из ящика.
И вот я просматриваю счета.
И вот я понимаю, что моя жизнь становится на новую ступень.
Я быстро хватаю телефон, набирая уже знакомый номер.
-Привет, Джи.
-Фрэнк, у меня не хватает денег, чтобы заплатить за квартиру. Я, блин, бездомный, Фрэнк.
Des Nuages, спасибо огромное. Это просто невероятно круто.
О, Боже, мне так стыдно за такие ошибки. Я знаю, что я могла бы лучше работать с текстом, но я не могу заставить себя прочитать всё ещё раз, потому что уже воротит. (отговорки). Спасибо огромное ещё раз)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
