Мы сидим в машине друга Фрэнка, запивая холод тёплым чаем из термоса. Айеро заботливо прижимает меня к себе, стараясь согреть. Его дыхание у меня над ухом, по сравнению с остальным миром, горячее. Иногда он говорит. Тише, чем обычно, и в его голосе появляется хрипотца. Я могу разобрать каждую его улыбку, хоть и сижу почти спиной.
-Как ты нашёл это место? – так же тихо спрашиваю я, стараясь не поглотить манящие звуки леса.
Затылком я чувствую, что Фрэнк в ответ на мой вопрос просто улыбается, на секунду немного крепче обнимая меня.
-Раньше, когда мне было лет семнадцать, я часто ходил здесь, - он удобнее устроился на сидении, мотая вверх-вниз правой ногой, которая, видимо, затекла. – Просто случайно наткнулся. Так всегда бывает, ты же знаешь, - он тихо смеётся, и его смех почти заглушает ветер, резко ударивший в закрытое окно машины. – Волшебные вещи… Их просто нужно увидеть, - Фрэнк заканчивает говорить, и я это точно знаю.
Он снова показал мне ту сторону сумасшествия, на которую я никогда не обращал внимания. Все те большие и маленькие вещи, которые есть везде, но ими никто не пользуется.
Абсолютная маскировка.
То, что произошло со мной на обрыве, было убийством. Убийством моей старой жизни, которая оставалась в коме до этого момента. После этого не было пути назад, и я был счастлив, наконец, оторваться.
Я стоял там, так высоко, на земле, над потоками воды, под порывами ветра.
Я стоял на свободе, над свободой и под свободой.
С закрытыми глазами, не обременённый своим обездвиженным телом, лишь с частью того большего, что я выразил чуть позже в крике.
Я сам был свободой.
И этот крик был единственным искренним, полным надежды, любви, разочарований. То, что я могу испытывать к Фрэнку, то, что я могу испытывать к миру.
И я был благодарен, так искренне и невероятно сильно. Теперь, когда я обрёл любовь, я знал, чего хотел. И это было прекрасно: двигаться к цели. Двигаться к тому, чего ты действительно хочешь. И это было не просто для того, чтобы уйти с места, это было для того, чтобы в итоге прийти куда-то.
Я смотрел за лобовое стекло машины. Я был как будто в отдельном мире: там, на улице, было холодно, и ветер больше не был приветливым, а я здесь, защищённый от всего, даже от самого себя. Я полностью счастлив, удовлетворён и всё ещё вспоминаю наш с Фрэнком полёт.
Мои руки, разум, тело раскрыты и не контролируемы. Внизу холодные волны рассказывают свою историю, и мимо ушей проносится ветер, нашёптывая что-то о смерти, падении, но слишком тихо, неразборчиво. Фрэнк крепко держит меня за руку. Мы подвластны лишь стихии сейчас, которая милостиво не роняет наше прожитое время на острые камни. Наше время, заполненное до отказа, ушедшее, но бережено хранящееся в сердце. Глубоко. Я стоял там, в один момент чувствуя падение, потом снова возвращаясь, взлетая выше. Никакого страха, лишь любовь и возвышение.
Аномально высоко для меня.
Аномально хорошо для меня.
-Я люблю тебя, - ещё раз повторяю я, чтобы отдать всё, не требуя ничего.
-Я тебя люблю, - шепчет Фрэнк мне на ухо, возвращая в тёплую реальность. Его лицо на секунду становится озадаченным, немного испуганным, и я почему-то сразу понимаю, в чём дело.
-Я достаточно взрослый для того, чтобы знать о том, что говорю и чувствую, Фрэнк, - серьёзно начинаю я, пытаясь убедить его в этом раз и навсегда. Такие вещи с ним случались не редко, и каждый раз я удивлялся, ведь парень казался мне тем, кто вытащит любого из любой ситуации: сильным, красивым, умным, бешенным. – Не смотря на то, что я был этаким успешным парнем, я всё ещё живу не в семнадцатых веках, - я всплеснул руками, доказывая свою истину. – Это немного испугало меня в начале, вывернуло, но сейчас всё хорошо, Айеро, не порть вечер, - последние слова я пробурчал ему в изгиб локтя.
-Ладно, - слышится тихий голос за спиной, и я облегчённо выдыхаю, немного улыбаясь. Поворачиваю голову для долгого и аккуратного поцелуя, который был так долго ожидаемым мной.
Мне нравится получать на несколько минут положение того, кто знает больше других, больше Фрэнка, в частности. Он всегда помогал мне, и это шанс помочь ему выпадает не так часто, чтобы я мог не обратить на него внимания. Я всегда был тем, кто постоянно сомневается в своих чувствах, потому что эта сторона человека оставалась для меня некой тайной, которая никогда не будет открыта. Я не знаю, почему был уверен в том, что именно люблю Фрэнка. Я не знаю, почему отбросил весь здравый смысл и рассуждения о земном объяснении истинной любви, основанном на привязанности и дружбе.
В любом случае, я был доволен выбором, потому что в моей груди, моём животе разливалось мягкое тепло, когда он обнимал меня. На моём лице появлялась широкая улыбка, когда я впервые за день видел его. И я точно знал, что это значит.
Я чувствовал.
Я не был таким уж кретином.
***
Через полчаса мы уже ехали по шоссе к моему дому. Дорога только началась, поэтому я всё ещё был спокоен и не чувствовал времени, которое неумолимо приближало меня к прощанию с Фрэнком.
Я сидел на переднем сидении, внимательно рассматривая всё то, что не видел раньше. Машины достаточно быстро проносились мимо нас, оставляя за собой лишь ничего.
Я чувствовал себя Богом, всего лишь следящим за одинаковым движением, бессмысленным и абсолютно неинтересным. Наверное, Ему ужасно скучно смотреть на людей. Создатель, разочаровавшийся в собственно и самом великом творении. Что может быть хуже?
Что может быть хуже того, чтобы быть Богом?
Я сжимаю колено Фрэнка, иногда поглаживая его, упиваясь своей судьбой. Мой разум сейчас свободен от всего, что засоряло его яркость. Мне хочется рассказать о том, что Фрэнк сделал, мне хочется сделать что-нибудь, чего я боялся. И это такой большой список. Длинный, кажется, бесконечный, некоторые пункты из которого я уже зачеркнул.
Я чувствую, как моё тело забирает себе усталость, глаза начинают закрываться, но спать сейчас мне совсем не хотелось бы. Я действительно желаю оставаться в сознании, чтобы действительно быть здесь, нигде в другом мире.
-Устал? – с заботой интересуется Фрэнк, мельком взглянув на моё лицо.
-Да, немного, - отвечаю я, пока протяжный зевок не вырывается из меня. Зеваю я долго, пытаясь при этом размять затёкшие мышцы.
-Перелезь на заднее сидение и поспи, - посоветовал Айеро, не отрывая своего взгляда от дороги.
Некоторое время я с интересом рассматривал парня с этого ракурса. Серый свет падал на одну сторону его лица, когда на другую, с моей стороны, ложилась мягкая, почти незаметная, тень. В этом человеке было что-то неуловимое, что-то, что в моем воображении делало его абсолютно другим. Каждый раз, когда я выходил на улицу, я видел, насколько все люди были похожи. Мне казалось: я видел этого парня пять секунд назад, а эта девушка прошла мимо меня две минуты назад.
Я уверен, что где-то уже видел мужчину с коляской. Я уверен, что где-то уже видел женщину, на голове которой красовалась огромная уродливая шляпа. Я уверен, что где-то уже видел эту счастливую семью.
Но нигде я не видел Фрэнка. Я долго вспоминал хоть что-нибудь, что сблизит его с настоящим миром, в котором он жить отказывается, но в голову ничего не приходило. Айеро был свободным, и даже его внешность отличалась некоторыми особенностями. Возможно, это прост лепет моей влюблённой души, а, может быть, я прав.
-Не хочу терять время, - отвечаю я, откидывая голову на спинку сиденья. – Лучше провести эти полчаса с тобой.
-О, ну в этом нет необходимости, потому что я собирался провести эту ночь у тебя, - Фрэнк смущённо улыбнулся, стараясь не выдавать свой косой взгляд, направленный на меня.
Я широко улыбнулся, понимая, что вот теперь всё встало на свои места, и этот день я мог с благоговением назвать лучшим днём своей жизни. Лучшие часы, ради которых стоило родиться.
-Я буду рад, - честно отвечаю я, тут же расстёгивая ремень безопасности и перебираясь на заднее сидение. Я лёг так, чтобы видеть профиль Фрэнка, поэтому некоторое время просто любовался им, не собираясь закрывать глаза. Меня невероятно радовало то, как Фрэнк начинал вести себя со мной. Он мог просто сказать что-то, что говорят обычные люди, когда встречаются друг с другом. Он не был больше так осторожен со мной, как с ребёнком. И это действительно было счастье, потому что в его глазах я, видимо, был готов, вырос или ещё что-то подобное.
Гордость.
Наконец, закрываю глаза, не пряча довольную улыбку на губах, с которой погружаюсь в нежный, трепетный сон.
***
Я прихожу в сознание только возле двери моего подъезда. Я часто моргаю, я абсолютно дезориентирован. Сон оказался не таким безобидным и захватил всё моё сознание себе в плен час назад.
Я открываю глаза шире, шумно вдыхая относительно свежий воздух, стараясь избавиться от навязчивого ощущение того, что я проспал конец света. Во рту отвратительный вкус чего-то кисло-сладкого, а в уголках глаз я чувствую корки. И я искренне ненавидел такие моменты, когда сон полностью одолевает, когда без него чувствуешь себя отвратительно.
-Джерард? – Фрэнк сидит на краешке сиденья у открытой двери со стороны моих ног. Он выглядит немного обеспокоенным, но снова безупречным.
-Мы приехали? – задаю самый глупый из всех вопросов, стараясь скрыть своё недоумение и отвратительное состояние.
-Да.
В следующие несколько минут я поднимаю своё тело и заставляю его выйти на улицу. Холодный ветер сразу же бьёт мне в лицо, принося с собой мелкие капли отвратительного дождя. Всё вокруг серое и опустевшее, и даже яркие качели напротив моего дома выглядят абсолютно безжизненно.
Я действительно проспал конец света.
Всё кажется ненастоящим, искусственным, подстроенным под моё скудное воображение. Я кажусь себе неимоверно большим и чёрным, даже в сравнении с десятиэтажным домом, который возвышается прямо передо мной. Всё такое фальшивое, лживое, серое, и даже ветер здесь кажется загнанным в лабиринт из домов и офисов. Ветер пытается выбраться, но лишь гуляет, разнося вой полицейских сирен по округе.
Настолько пугающе, что хочется подстроиться.
-Всё в порядке? – интересуется Фрэнк, который всё это время стоит в нескольких метрах от меня, разглядывая своё ничто где-то в асфальте.
-Да. Пойдём домой, - глухо отзываюсь я, сразу же срываясь с места и почти бегом направляясь к подъезду.
-Эй, Джерард, что такое? – Айеро не отстаёт от меня, пока я не замираю напротив лифта. Парень смотрит на меня в ожидании каких-нибудь действий, а я абсолютно напуган и вымотан. Странное чувство всё ещё не покидает меня, пока…
Пока Фрэнк не находит выход.
Он резко и быстро подходит ко мне, крепко обнимая и оттягивая мои волосы немного назад, чтобы я смотрел прямо в его глаза.
-О чём ты думаешь? – спокойно (что не вяжется с его действиями) спрашивает меня Фрэнк, и я вдруг успокаиваюсь. Айеро так близко, что всё приходит в норму. Этот приступ дерьма на улице становится каким-то смешным. Я стою, пристыженный, рассматривая парня напротив себя и его идеальность. Возможно, в этом и есть недостаток Фрэнка: он идеальный.
-Можно поцеловать тебя? – интересуюсь я, заранее зная положительный ответ, который мне непременно дадут.
Моя уверенность в себе сейчас опасно граничит с напыщенность, которой, кажется, сквозит мой взгляд. Что со мной происходит?
Мой самоконтроль как будто исчез вообще. Я полностью подвластен своим многочисленным эмоциям, и это так же страшно и отвратительно, как быть вообще безэмоциональным. Сон что-то сломал во мне. Все эмоции, не зависимо от их качества, вываливались наружу, и это просто разрывало меня в этот момент. Я не был спокойным, я не был чувственным.
Я был сумасшедшим.
Этот резкий переход действительно напугал меня. Я судорожно хватался за каждое проявление здравого смысла, но всё ускользало.
Драматично.
Напыщенно. Обними меня. Фрэнк? Пожалуйста?
Я стою, совершенно сбитый столку, осматривая испуганного парня напротив меня. Я хочу сделать хоть что-нибудь, принять хоть какое-нибудь решение, но бросаюсь из крайности в крайность. Эмоции. Эмоции. Эмоции. Везде одни эмоции, и я не могу с ними ничего сделать. Я стою на месте, пока вся эта буря рушит меня изнутри. Просто стою, не двигаясь, не убегая. Пытаюсь выделить из хаоса что-то, что могло бы спасти меня.
И вот Фрэнк подходит ближе. И вот он совсем близко. И вот он обнимает меня.
-Ты чего, Джи? – он гладит мои волосы, прижимая меня к себе. Крепко. Надёжно. Безоговорочно.
И я стараюсь. Так сильно, как никогда. Разгребаю руками осколки того, что оставила во мне буря. Я ползаю на коленях и ищу, ищу, ищу. И я знаю, что я должен, поэтому сдаваться нет смысла. Нет смысла прятаться от себя. Нет смысла не бороться. Всё моё существо ищет что-то, что лежит у меня под носом. Всё моё сознание направлено на поиск какой-то части меня, которая восполнит всё сумасшествие, которая приведёт к сумасшествию. И вот Фрэнк целует мою щёку. И вот оно – озарение. Светлые большие глаза и добрая улыбка – озарение. Я, наконец, свободно вижу то, что сможет всё устранить, все неполадки, несчастья, укусы жизни.
Любовь.
Моя любовь, о которой я не знаю ничего, но в тоже время ей управляю. Управляю достойно.
Наверное.
И Фрэнк учит меня. Он не оставит, пока я не попрошу.
Не хочет.
И если ради этого мне нужно воскреснуть, есть выход.
Умереть.
-Я люблю тебя, Фрэнк, - я говорю так искренне, как никогда не говорил. Я чувствую так сильно, как никогда не чувствовал.
***
Мы в моей комнате.
Жёлтый свет от настольной лампы, стоящей на моём столе, укрывает комнату уютом и тайной. Тихий шёпот Фрэнка мне на ухо, который, кажется, слышен во всей вселенной. Он читает мне стихотворение. Строчки скользят между его губ, и он как будто плывёт по словам, меняя интонации, повышая и понижая тон. Я вслушиваюсь в тембр его голоса. В слова. Во всё, что только можно впитать в себя, запомнить. Я крепко обнимаю его, наслаждаясь, откидывая голову немного назад и прикрывая глаза.
Но вдруг он неожиданно встаёт, всё ещё читая стихотворение по памяти. Медленно. Он направляется к моему ноутбуку, произнося последние строчки. Я не хочу расставаться с приятным ритмом, поэтому мне становится немного грустно, а желание попросить Фрэнка прочитать стихотворение ещё раз становится почти непреодолимым. Парень достаёт из широкого кармана свободных штанов флешку, которую незамедлительно вставляет в компьютер. Он ещё несколько минут копается, пока я разглядываю его, пытаясь вернуть то ощущение мира во всём мире.
И вот комнату заполняют тихие звуки, которые становятся чуть больше, как только Фрэнк увеличивает громкость. Песня нравится мне с первых секунд, и я невольно прикрываю глаза, наслаждая странной, необузданной мелодией. Её действие гипнотизирующее. В тот момент, когда вступает вокалист, моё сердце уже полностью принадлежит искусству.
-Потанцуешь со мной? – слышу хриплый голос у себя над ухом. Приоткрываю один глаз, почти незаметно кивая. Фрэнк подаёт мне руку, и я встаю, тут же обнимая его за плечи, нова закрывая глаза. Слышу, как парень подпевает.
Мы двигаемся. Отдаёмся друг другу, музыке, жизни.
-Я – человек и хочу быть любимым.
Фрэнк подпевает, дышит мне на ухо, и я пою.
Я рассказываю свою историю. Я живу. И я двигаюсь. В такт музыки, невпопад, но так же красиво.
<<Я стоял на свободе, над свободой и под свободой.>> я просто влюбилась в эту фразу.
все, что я могу делать - это просить Вдохновение не покидать Автора, чтобы Вы продолжали писать это чудо... главы настолько трогательные, что я растекаюсь лужицей на ближайшей горизонтальной поверхности.
