Don't tell me it's not worth fighting for. I can't help it, there's nothing I want more. You know it's true, everything I do...I do it for you.
- Я… я не знаю, Фрэнки, - у меня не было объяснения. Нет никаких оправданий тем поступкам, которые совершила эта женщина, настолько плохо обращаясь с собственным ребенком. – Твоя мама была очень молода, когда ты у нее появился, и возможно, она не была готова стать матерью. - Н-но тогда… почему я у нее п-появился? Если… она не х-хотела малыша, то п-почему? Или она х-хотела нормального м-малыша? Да, Джи? – Фрэнки плакал, смотря прямо в мои глаза и часто моргая. Как мы думали, он делал это из-за того, что у него перед глазами двоилась картинка, когда он находился к чему-нибудь так близко.
То, как пристально он смотрел на меня, стараясь не отрывать взгляд, давало понять, что он хотел знать правду, он хотел, чтобы я был с ним честен. Хотя я не владел абсолютно никакой правдой. Я никогда не встречал Линду, поэтому я мог только придумать собственную теорию, основанную на отрывках информации, которые я собрал за последние месяцы у людей, действительно знающих ее.
- Может быть. Не все умеют обращаться с особенными детьми. Но это не значит, что они плохие люди, просто некоторые… не достаточно терпеливы, - я знал, что в случае с Линдой все сложилось по-другому, но я не собирался быть настолько жестоким. – Также есть много девушек, которые не хотят иметь детей, но в то же время обзаводятся ими… - К-как это? – я ожидал, что у него возникнут сомнения. Так как Фрэнки всегда проявлял больше интереса к парням, ему, должно быть, никогда не рассказывали о каких-то конкретных вещах, касающихся девушек. - Если женщины не хотят забеременеть, они должны или принимать специальные таблетки, чтобы избежать этого, или же они говорят своим бойфрендам использовать презервативы, когда занимаются любовью. Есть и другие способы, но тебе нужно знать только об этих. Иногда пары забывают принимать данные меры, и тогда… появляется малыш, - этот разговор оказался сложнее, чем все другие беседы на интимные темы. Он касался более глубоких проблем и затрагивал личное. Я должен был преподнести его так просто, как только это было возможно, при этом оставаясь максимально осторожным. Фрэнки не был простым подростком, и мы обсуждали не какую-то бессмысленную тему. - П-почему ты использовал пре-презерватив, когда мы з-занимались любовью? Я… я не д-девчонка! И я не могу з-забере-менеть, я это знаю! – он прекратил плакать и теперь выглядел очень задумчивым, стараясь понять все, что я ему говорил. - Многие гей-пары также используют презервативы, так что если у кого-то одного есть какое-то заболевание, оно не может передаться другому. Презервативы полезны в этой ситуации. В нашем случае, я знал, что мы оба здоровы, но… - Я… я не з-здоров! У меня есть з-заболевание! – он подпрыгнул на месте. Я улыбнулся, целуя мальчика в лоб и прижимая его к груди. - Нет, не такие заболевания. Я не могу заразиться тем, что есть у тебя. Шизофрения не физическая болезнь, она не похожа на… вирус, - объяснил я. - Аах! Я з-знаю это, Грейс г-говорила что-то, - кивнул он. – Н-но… но ты с-сказал про пре-презервативы, и я п-подумал, что ты взял его из-за м-меня. - О, нет! Так как это был твой первый раз, то я решил, что будет лучше использовать его. И все получилось… - я сделал это из уважения, но я не мог представить, как объяснить все это Фрэнку более или менее понятными словами, - … чище? - Т-ты говоришь так… п-потому что твоя ш-штучка не… эээ… не н-наслюнявила мне в з-задницу? – спросил он с самым невозмутимым видом. Хотя это было довольно забавно, но я сдержал смех, в конце концов, его ответ не далек от истины. - Ммм… да, что-то вроде того. - Ох, х-хорошо, потому что это б-было странно, я п-помню, - Фрэнки нахмурился, пару раз встряхнув головой, чтобы отогнать плохие воспоминания. Он выглядел так по-детски мило с заплаканным лицом и огромными, опухшими от слез глазами с нервно бегающими зрачками. – И… это с-случилось с моей мамой? Она и п-папа не хотели малыша, но… з-забыли сделать все эти в-вещи? - Да, я думаю все так и было. Но так или иначе, твой папа говорил, что был очень счастлив, когда узнал о твоем рождении. Он всегда тебя любил. - Д-даже когда узнал, ч-что я особенный? – с сомнением в голосе спросил мальчик. - Конечно! Разве сейчас он тебя не любит? - Л-любит! Но тогда п-почему моя мама не отдала м-меня ему? – Фрэнки снова начал плакать; сперва он вытирал текущие слезы ладонями, а потом сжал пальцы в кулаки и несколько раз ударил себя по голове. – П-почему, почему, п-почему… БЛЯТЬ!
- Тшшш… не делай этого, - я изменил наше положение на полу так, что теперь спина Фрэнки упиралась мне в грудь, а мои руки обхватили его за талию. И как обычно, он попытался вырваться, брыкаясь и толкаясь, его тело словно действовало самостоятельно, желая нанести себе еще больше вреда. Это была его естественная реакция на стресс, боль, путаницу в голове. Как тик, который он не мог контролировать. - П-почему… - снова повторил он. - Я бы хотел ответить на твой вопрос, Фрэнки, но я не могу. Я понятия не имею, почему твоя мама сделала все эти неправильные вещи. Энтони был бы рад воспитывать тебя. Он рассказывал мне, что когда ты был ребенком, он навещал тебя каждый раз, как это позволяла твоя мама. А потом… ты знаешь, кое-что произошло, и твой папа должен был уехать, - я напомнил ему о части лжи, придуманной нами специально для него, которая, однако, точно не была лучше правды. Возможно, когда-нибудь он будет готов узнать, как все произошло на самом деле. - Д-да, но… нет… это н-неправильно. Почему? И моя м-мама! Мамы должны быть х-хорошими, как Донна и Грейс и… ЭТО Н-НЕПРАВИЛЬНО, ДЖИ, НЕПРАВИЛЬНО! – мальчик уже явно выбился из сил, ему было трудно спокойно разговаривать. К тому же было поздно, а из-за меня он стал чувствовать себя еще хуже. – Я… я б-был тем малышом. Д-да, Джи? - Да… я думаю, это был ты. А тот сон, который ты видел, скорее всего, воспоминание из детства, когда ты был еще маленьким ребенком и жил со своей мамой, - с грустью согласился я, чувствуя слезы, которые текли по моим щекам и опускались на волосы Фрэнки.
- Я не п-помню ее. Нет. Не в-видел ее лица… во сне. К-когда я увидел ее п-перед тем, к-как ты нашел меня… я не з-знал ее. Грейс сказала, ч-что она была моей м-мамой. Но… З-ЗАДНИЦЫ! Она и д-другие люди! Я… я был так н-напуган… и совсем м-маленький… и весь мокрый, не мог х-ходить… хотел что-то с-сказать, но они не п-понимали. Гномы понимали! А люди н-никогда, нет. - Ты уже тогда видел гномов? – спросил я. - Н-наверное… или они т-тогда были мышами… д-да. Джи… это б-было так страшно… я м-много плакал, хотел к-кушать и был мокрым, они с-смеялись и музыка… так г-громко играла, и… она н-накричала и ударила меня. И я д-думаю, меня никто не с-спасал, как ты г-говорил… не было никакой х-хорошей девочки. Я остался т-там… п-потом все закончилось, и л-люди ушли. - Мне так жаль, что ты должен был пройти через все это, любимый. Не будем об этом больше, теперь с тобой все в порядке, и мы все тебя очень любим, - я шептал ему на ухо, медленно раскачивая нас обоих из стороны в сторону. Мы оба плакали, сидя на холодном полу, облитым виски, запах которого наполнил всю кухню. – Знаешь? Я рад, что твоя мама не оставила тебя с собой. Место, где ты жил после того, как она тебя туда привезла, не было очень хорошим, но с ней тебе пришлось бы хуже. - Это н-неправильно… - бормотал он, уставший и с ноющей болью внутри. – Я н-никогда не делал… н-ничего… я не виноват, ч-что она забыла с-сделать те в-вещи и завела м-малыша! Нет… Я НЕ В-ВИНОВАТ, НЕ ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО Н-НЕ МОГУ БЫТЬ Н-НОРМАЛЬНЫМ! - Конечно, Фрэнки, конечно, ты ни в чем не виноват. Сейчас мы пойдем спать, так что тебе нужно постараться успокоиться, хорошо? Подожди секунду, - я оставил его, прислонив спиной к стене, а сам начал рыться в ящиках, слишком измотанный для того, чтобы вспомнить, где хранил то, что мне было нужно. Я нашел пакетик с таблетками за стопкой тарелок. Так как я решил не увеличивать дозу лекарств Фрэнка, Голдберг дал мне успокоительное, чтобы на всякий случай оно всегда находилось под рукой. Я не использовал бы его без крайней необходимости, и как мне казалось, сейчас как раз был такой случай.
- Н-нет, я уже выпил свои т-таблетки! – мальчик упрямо покачал головой, когда я протянул ему леденец. - Это не твои таблетки, тут кое-что другое, что поможет тебе чувствовать себя лучше и спокойно спать. - Т-только сегодня вечером? - Только сегодня… и когда ты будешь в них нуждаться, но не каждый день, как твое лекарство. - Т-тогда ладно, - он вытер глаза и шмыгнул носом прежде, чем поместить леденец в рот. Мне пришлось придержать стакан сока, который он затем выпил, потому что он дрожал с головы до пят. После этого я отнес мальчика в кровать.
- Т-ты останешься? Н-не уходи! – он заволновался, когда я не переоделся вместе с ним в пижаму. - Я останусь, пока ты не заснешь. А потом вымою пол на кухне и вернусь к тебе, - я больше не мог позволить этому запаху пропитывать весь воздух в доме. - Т-ты ведь не б-будешь пить? - Не буду, обещаю. Тем более у меня ничего не осталось. Я не собираюсь вылизывать пол, как собака! – пошутил я, держа Фрэнки в объятиях, уже привычным путем гладя руками по его спине, плечам, голове, тем самым медленно успокаивая его. - П-песик никогда не б-будет пить это д-дерьмо, - сердито произнес он. Мальчик не прекращал дрожать, и я не сомневался, что не от холода. Его кожа была теплой, я укутал его в несколько одеял. – Г-где он? - Наверное, он испугался. Дай, я поищу его, - я заглянул под кровать, и щенок действительно сидел там, в своем любимом укрытии, дрожа почти так же, как и его владелец. Они, казалось, были связаны. Я взял Песика на руки и передал его Фрэнки, который разделил с ним свой уютный кокон. Он гладил щенка точно так же, как я ласкал его самого. Прошло несколько минут, и оба ребенка равномерно засопели, вскоре проваливаясь в крепкий сон.
* Впервые в моей жизни запах алкоголя заставил меня завязать рот тряпкой. Я боялся, что как только я подойду близко к луже, искушение может вернуться. Однако все было наоборот. Все это лишь восстановило в голове образы того, что спровоцировало мой почти-рецидив: воспоминания, которые Фрэнки был вынужден вновь пережить, жестокая реальность, которую он должен был принять. А все потому, что я был слаб и глуп. Я развернул целый план, чтобы купить этот яд, в то время как уже достаточно долго смог продержаться «чистым». Я никогда не был безнадежным алкоголиком, мне удавалось полностью исключать алкоголь из своей жизни на долгие моменты. Но тем не менее, я обманул Фрэнка и купил эту маленькую бутылку. Я собирался выпить ее, когда он, ничего не подозревая, наслаждался мороженым в гостиной. Боже, как это было низко.
И хотя я был в ярости от своей слабости и полон сожаления от того, к чему она привела, я все же остался доволен некоторыми деталями. У меня возникло твердое намерение остановиться сразу же после первого глотка, когда жгучая жидкость чувствовала себя посторонней в моем рту и горле. Мне все еще нравилось это ощущение, но оно казалось совершенно неуместным. И конечно же я был рад тому, что Фрэнки пнул меня под зад. Даже действуя в рамках своего ребяческого поведения, он показал себя более зрелым и ответственным человеком, чем я. Он сделал лучшее, что могло привести мои мысли в порядок. Он сказал то, что я должен был услышать, произнес те слова, которые смогли пробить мою тугую черепную коробку и добраться до мозга. Он спас меня от меня самого, в очередной раз, и я надеюсь, теперь навсегда.
*
На следующее утро я, наконец, решился: мне нужно было провести несколько часов подальше от дома, чтобы разобраться в себе и при этом не навредить Фрэнки. Это был трудный выбор, я знал, что он захочет быть как можно ближе ко мне после вчерашнего сложного вечера, но он нуждался в мире, а я пока не мог ему его дать.
Я собирался отправиться в свой старый дом и весь день провести с мамой. Она как раз выходила на работу только вечером, в ночную смену, так что у меня будет достаточно времени, чтобы рассказать ей все как есть. Я позволю ей возиться со мной, как с ребенком, я выслушаю все ее бескорыстные советы. Мы проговорим с ней несколько часов, и я смогу озвучить все свои мысли. Она не будет возражать против моих жалоб, слез и истерик. А потом, в конце дня, я вернусь домой, скорее всего, очищенный и освобожденный от любого негатива. Я делал это для общего блага.
- Рэй, ты действительно уверен, что можешь остаться? – спросил я друга, пока Фрэнки ел свои хлопья. - Да, никаких проблем. Я уже связался с Бобом, так что, если я понадоблюсь папе до того, как ты вернешься… он меня подменит. - Ладно... - Джерард, не грузись. Это хорошая идея, ты нуждаешься в материнской промывке мозгов, - улыбнулся он. - Я т-тоже хочу к м-маме, - пробормотал Фрэнки. - Мы навестим ее вместе в следующие выходные, - пообещал я. - Н-но ты едешь с-сейчас… это нечестно. - Фрэнки… Джерард и Донна весь день будут только разговаривать, тебе станет скучно, - вмешался Рэй. - Ах, л-ладно. Но Джи, когда ты в-вернешься… ты же в-вернешься? - Я вернусь до того, как стемнеет и в более лучшем настроении, - я поцеловал мальчика в сладкие губы. - И… и т-тогда мы займемся л-любовью, - «по секрету» прошептал Фрэнки. В последнее дни он особо нуждался в ласке и проявлял ко мне интерес в любой удобный случай, хотя под «займемся любовью» он на самом деле никогда не имел в виду занятие сексом. Мы не делали это снова, и у меня не было причин жаловаться. Я совершенно не скучал по сексу. - И тогда мы займемся любовью, - повторил я в ответ. - Вообще-то я вас еще слышу, вы в курсе? – запротестовал Рэй. – Это не та информация, в которой я нуждаюсь в восемь часов утра… или еще когда-либо.
POV Рэя. Я остался с неподвижным мальчиком, смотрящим на меня без какого-либо интереса. Не так много я мог сделать, когда он пребывал в таком состоянии. Мне было известно, что этой ночью Фрэнки снова перенервничал и Джерард дал ему успокоительное. Не желая вдаваться в подробности, мой друг довольно расплывчато рассказал мне о том, что произошло. Я смог понять лишь то, что срыв Фрэнки имел отношение к его матери. И еще я надеялся, что молчаливость Джерарда была связана только с нехваткой времени и их частной жизнью, а не вызвана необходимостью снова что-то от меня скрывать.
- Ты в порядке, Фрэнки? – спросил я, когда мальчик медленно прикрыл глаза. - Д-да… голова н-немножко кружится. - Держись за мою шею, - я нагнулся, а затем поднял его со стула. Фрэнки, конечно, был тяжеловат, но все же я всегда старался не упоминать этого и не показывать усилия, которые я прикладывал, когда поднимал его; я знал, что собственный вес – это щекотливая для него тема. Я согласился с Джерардом, что психическое здоровье Фрэнка было намного важнее его внешности, да и к тому же мальчик и так хорошо выглядел. Его нельзя было назвать толстым, возможно, только немного полным. Однако это не мешало баловать его и переносить на руках. К тому же иногда он испытывал головокружения, иногда засыпал на диване. Порой уставал или просто ленился, но конечно же никто из нас не мог сказать «нет» этим глазам. Мальчик заслуживал всей той любви, которую мы могли ему дать.
- Я останусь с тобой здесь, и мы посмотрим телевизор, пока тебе не станет лучше, - я плюхнулся на диван рядом с ним. Мне все равно нужно было чем-нибудь занять свободное время. - Л-ладно, спасибо, - он положил голову на мои колени, и я уже по привычке запустил пальцы в его волосы.
Поначалу было немного неловко иметь кого-то, кто всего на несколько лет младше меня, но относится ко мне как к дяде. Но спустя какое-то время я научился забывать о разнице в возрасте. В течение многих моментов Фрэнк вел себя, как маленький ребенок, ищущий комфорт и защиту, и это было главное, о чем я должен был думать.
Через несколько минут я вдруг заметил, что Фрэнк смотрел на меня, а не в телевизор. - Р-рэй… Джи грустит… из-за р-работы, - произнес он, не сводя с меня ясного взгляда. - Он будет в порядке. Сара простит его, не волнуйся. - Я з-знаю, но… она д-должна простить его с-сейчас, потому что… Джи так г-грустит и переживает и м-может сделать плохие в-вещи. Я не х-хочу этого! – было в его тоне что-то, что заставило меня стать подозрительным. - Он сделал что-нибудь плохое? - Эм… - его замешательство только в лишний раз подтвердило мои сомнения. Неужели Джерард пил? Это первое, что пришло мне в голову, хотя я даже не думал спрашивать что-то у Фрэнки. – Н-нет, не сделал! Н-ничего, нет! Но я х-хочу ему помочь. - Как ты хочешь помочь? – мне всегда нравилось слушать его идеи и мысли. Они могли быть удивительно последовательными или просто забавными, но без исключения интересны. Его воображение было в раза три богаче нашего. - От-отведи меня кое-куда… п-пожалуйста? – на сей раз он был краток и выражался по существу. Но разве мы не говорили о помощи Джерарду? Фрэнки мог легко запутать вас, резко поменяв тему. - Я думал, мы прогуляемся после обеда, но… - Д-да-да, хорошо, пожалуйста, д-дядя! – он отлично знал, как «дядя» и умоляюще сложенные руки могли на меня действовать. - Ладно-ладно! Но… только скажи мне, куда ты хочешь сходить? - К С-саре, - улыбнулся мальчик. Если он собирался сделать то, о чем я подумал, то я не сомневался, что могу расплакаться от столь трогательного момента. Я вообще редко плакал, но Фрэнк и его доброта порой так трогали мое сердце, что это было неизбежным. - Зачем, ребенок? - Я д-должен поговорить с н-ней о Джерарде. Я… б-буду хорошо себя в-вести, не буду з-задницей, честно! – он уставился на меня с надеждой. И я не выдержал. – Р-рэээй… почему ты п-плачешь? - Ничего, ты… ты просто очень хороший, знаешь об этом? Конечно, мы сходим, - Фрэнки уже столько раз помогал Джерарду, так почему бы ему не попробовать снова?
Главным образом я сомневался в просьбе Фрэнка из-за того, что у меня не было своей машины. Мальчик был тихим и вялым, его таблетки подействовали сильнее на ослабленный организм, однако самочувствие так и не пришло в норму. Я предложил ему сходить на следующий день, но он оказался против. Он поклялся, что прекрасно себя чувствует и сможет идти, если мы будем передвигаться медленно, а не так быстро, как заставлял его Джерард прошлым вечером. Находя странным то, что они куда-то ходили на ночь глядя, я, естественно, поинтересовался у него, куда именно они отправлялись. Если бы это было свидание, то Фрэнки рассказал бы мне об этом сразу же, как только увидел. Но мальчик ответил, что они пошли в магазин за мороженым и другими продуктами. Я предположил, что это была одна из прихотей Фрэнка, а Джерард просто хотел побыстрее вернуться домой. Его паранойя время от времени давала о себе знать, и он снова начинал бояться, что за ними могли следить.
Я не торопился, позволяя Фрэнку самому задавать шаг. Несмотря на его твердое желание, он был довольно спокоен. Он иногда останавливался, чтобы зайти в магазин игрушек или в кондитерскую, а потом и вовсе затащил меня в зоомагазин, где чуть ли не расплакался вместе с тремя несчастно выглядевшими щенками немецкой овчарки. Я застал его за тем, что он пытался открыть клетку, и нужно сказать, я вовремя успел, по крайней мере, владелец магазина его не заметил. - Р-рэй, но… им там не н-нравится! – жалобно произнес он, когда я вел его наружу. - Я понимаю, Фрэнки, но ты не можешь просто взять и выпустить их. Мы должны заплатить за них, а они очень дорогие. К тому же, они станут в несколько раз больше, когда вырастут, и ты не сможешь держать их в доме. - З-зачем платить? Они не в-вещи, они живые! Их не д-должны продавать, их д-должны раздавать к-каждому, кто захочет их п-полюбить. Я не п-покупал Песика! Он ждал н-нас, - его рассуждения, сопровождающиеся активной жестикуляцией и интонацией, иногда несли в себе слишком много смысла. - Честно говоря, я согласен с тобой, но… другие вряд ли. Ты должен платить за породистых собак. Песик не такой. - К-какая разница? – он пожал плечами. – Это в-все равно д-дерьмово.
Остальная часть прогулки проходила примерно так же. К счастью, день был не холодным, так что мы с удовольствием брели по улице, комментируя все, что видели по сторонам. Время от времени кто-нибудь из прохожих оглядывался на Фрэнки, и тогда он широко им улыбался. В большинстве случаев, он не получал положительной реакции, порой даже наоборот, но всякий раз, когда кто-то улыбался ему в ответ, он сиял. Улыбка означала признание, а именно в этом мальчик и нуждался.
*
Магазин был полон людей. Как только Сара увидела нас в дверях, она дала указания одному из сотрудников и поспешила к нам. Она мило поприветствовала меня, а затем крепко обняла Фрэнки. Однако он не обнял ее в ответ, не оттолкнул, а так и продолжал стоять ровно. Почувствовав его безразличие, Сара сделала шаг назад и, удивленно приподняв брови, посмотрела на него. - Фрэнки, ты в порядке? - Он немного… под действием лекарств, - вместо мальчика ответил я. Но если честно, я уже начал бояться того, что он собирался сказать или сделать. - Н-нет. Я… немного сержусь. На т-тебя, - он впился взглядом в женщину. Я беспомощно взглянул на нее.
Я пока не мог сформировать собственное мнение. Зная, как все произошло, я действительно понимал Сару, и это было логично, что ей потребовалось какое-то время, чтобы обработать и принять новые факты. Если бы она уволила Джерарда из-за того, что он гей, или открыто назвала бы его извращенцем (как это сделал Брэд), то тогда это была бы совершенно другая ситуация, и я бы точно высказал ей все, что я о ней думал. - Из-за Джерарда? Фрэнки, я… - Т-ты разрешишь ему в-вернуться? – перебил ее мальчик. - Я все еще не уверена… - она остановилась. – Давайте поступим так: ты пойдешь к ребятам и поможешь им, а я поговорю с… Рэем, верно? - Да, я Рэй. Но именно Фрэнки хотел поговорить с вами, Сара. - Я н-никуда не уйду! Д-джерард мой бойфренд, и я хочу п-помочь ему, поэтому я п-пришел сюда, а он не з-знает этого. Я б-буду говорить, а ты б-будешь слушать, х-хорошо? Я уже с-сказал, что злюсь! – сквозь зажатые зубы проговорил он, стараясь казаться храбрым, используя сердитые интонации, хотя на самом деле он дрожал, а его голос звучал так, как будто он вот-вот готов был расплакаться. Сара была изумлена, она никогда не видела эту сторону Фрэнка. А я восхищался его силой и решимостью, проявившимися для того, чтобы поддержать Джерарда.
- Хорошо, тогда пойдемте со мной, - она привела нас в комнату за прилавком. Это была маленькая кухня с квадратным деревянным столом и двумя стульями в центре. С противоположной стороны находилась еще одна дверь, которая, по-видимому, вела в уборную. Стены были выкрашены в бледно-оранжевый цвет. Это небольшое помещение излучало тепло, как и Сара. Фрэнки сел на предложенный ему стул, а я остался на ногах, встав позади него. Не ожидая приглашения, он начал свою речь.
- Я… я з-знаю, почему ты р-рассердилась на Джерарда, н-но тебе не н-нужно было. К-когда мы встретились с т-тобой, Джерард д-должен был соврать, п-потому что… потому что он не м-мог с-сказать кому-то, что н-нашел меня на улице. Н-нет… если бы п-полиция это узнала, то м-меня бы забрали. А это н-нехорошо, совсем н-нехорошо! Джи очень д-добрый, и я х-хотел остаться с ним. П-поэтому он соврал, но… с-сначала мы с н-ним не были б-бойфрендами. Я хотел, но он с-сказал, что мы не м-могли и мы не делали н-никаких вещей, к-которыми занимаются б-бойфренды, я клянусь! Потом я с-стал пить свои т-таблетки… и мы п-полюбили друг друга и… он с-сказал, что теперь мы в-встречаемся, но не м-можем н-никому р-рассказать об этом, но… - одинокий всхлип сорвался с его губ, когда он раздраженно схватился за голову. Сара соблюдала требование Фрэнки и внимательно слушала его, не обращая внимания на свои увлажнившиеся глаза. - Все хорошо, не пытайся говорить быстро, не торопись, - я несколько раз провел ладонями по его спине, успокаивая. – Ты в порядке? - Д-да… о чем я г-говорил? – самого себя спросил он. - А! М-мы никому не могли р-рассказать, что встречаемся, п-потому что я особенный, а н-некоторые думают, что н-неправильно, если н-нормальные люди в-встречаются с особенными. Это так г-глупо! Но это в-все равно так, и когда л-люди узнают, то они с-сердятся на Джерарда… как т-ты. Он… он очень х-хороший и милый, и любит м-меня! И я люблю его, и я з-знаю, когда… эээ… п-происходит не так, как н-надо. Знаю, что если кто-то з-заставляет тебя д-делать вещи б-бойфрендов, а ты этого не х-хочешь, то это неправильно. Джерард с-совсем не такой! Он не т-такой! Мне н-нравится то, что мы д-делаем, он всегда с-спрашивает меня, как я с-себя чувствую и з-заботится, и никогда не д-делает мне больно. П-почему никто не верит? Джи р-рассердился на того м-мальчика, Брэда, потому что он п-повел себя как зад… - Фрэнки одарил меня извиняющейся улыбкой. – Как г-грубиян, а Джерард уже устал от г-грубиянов, ему от этого б-больно, и он грустит. Мы л-любим друг друга, Сара… п-пожалуйста, не сердись на Д-джерарда. Он… он не в-виноват в том, ч-что я особенный, он очень с-сильно любит меня, и мой п-папа все знает, он д-доволен! Клянусь! Хочешь, п-придет мой папа? Он все т-тебе расскажет, я не в-вру! - В этом нет необходимости, дорогой, - наконец ответила Сара слабым шепотом. - П-пожалуйста, разреши Джи в-вернуться. Он очень г-грустит и переживает, ему н-надо работать, чтобы п-платить за мои таблетки! Из-за т-таблеток я чувствую с-себя чуть-чуть лучше, а если я их не п-пью, то тогда я… я все п-путаю. Да. Мне это не н-нравится. Пожалуйста!
- Ох, Фрэнки… ты действительно особенный, знаешь об этом? – Сара аккуратно зачесала челку мальчика. – И я говорю это, не имея в виду твою болезнь. Ты особенный, потому что очень милый и добрый, ты так заботишься о тех, кого любишь… в нашем мире мало таких людей. И это печально, потому что мир стал бы лучше, если бы в нем было больше таких Фрэнки. - Я подумал о том же, когда познакомился с ним, - я плакал второй раз за день. Фрэнки вытирал слезы и хихикал от слов Сары. - Передай Джерарду, чтобы он завтра выходил на работу. Ты сэкономил мое время на размышления, я… - П-правда? – мальчик сорвался со стула и бросился к Саре, чтобы обнять ее, когда она кивнула. – С-спасибо, спасибо, спасибо, с-спасибо! - Если честно, не думаю, что уволила бы его. В глазах Джерарда много тепла и добра, а то, как он говорил о тебе… он действительно, действительно тебя любит, Фрэнки. Ты – его жизнь, - женщина усадила его к себе на колени, шумно целуя в щеку, как старая добрая тетушка. - Я з-знаю, а он – моя! Я очень-очень с-счастлив с ним! Никогда не был т-таким счастливым! Иногда п-происходят нехорошие и г-грустные вещи, но… это не очень п-плохо, потому что мы в-вместе и мы м-можем крепко-крепко обнять д-друг друга, и тогда нам с-становится лучше. Это… это как в-волшебство. - Ты и есть волшебство, Фрэнки, - подтвердила Сара, и я, не способный выдавить из себя ни слова, согласился с ней кивком головы.
Когда все мы наконец успокоились и утерли слезы, Сара сделала горячий шоколад и сходила за третьим стулом для меня. В моей голове неожиданно родилась одна мысль, которая не давала мне покоя, но я не мог озвучить ее при Фрэнки, поэтому, когда мы с Сарой управились со своим напитком, а мальчик все еще жевал печенье домашнего приготовления, я все-таки рискнул. Мне удалось знаками намекнуть женщине, что я должен был поговорить с ней с глазу на глаз. Я надеялся, что она придумает хороший предлог для Фрэнки. В данный момент я сам не мог ни о чем думать. - Милый… я собираюсь показать Рэю кое-что, что нужно Джерарду, он как-то раз говорил мне об этом. А ты оставайся здесь и доедай печенье, оно все твое! - О… л-ладно, но только н-недолго! - Конечно. Ничего не трогай, - сказал я ему.
Мы вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь, на всякий случай не отходя слишком далеко. Я боялся оставлять Фрэнки одного, тем более в том помещении, где есть плита. - Видите ли, Сара… я не могу сейчас объяснить вам всего, но я попрошу Джерарда, чтобы он обязательно это сделал. Если вкратце, то мать Фрэнка – плохой человек. Это именно она бросила его на улице, вдобавок, фальсифицировала смерть мальчика с целью украсть деньги, которые ему оставила бабушка. Джерард столкнулся со многими неприятностями, связанными с ней и ее любовником… или мужем, неважно. Ему даже угрожали. Теперь, когда полиция в курсе и ищет их… - О боже мой! – воскликнула Сара, прикрывая рот ладонью. – Это ужасно! Как она могла не любить такого ребенка? Ее невозможно понять… - Я знаю… - Но зачем ты мне все это рассказываешь? – с сомнением спросила она. - Ну, полиция нуждается в любом виде информации, которую мы можем им предоставить, а Джерард уверен, что тот, кто позвонил сюда, скорее всего, работает на эту пару. - Ох… - Вы можете сказать, это был мужчина или женщина? – поинтересовался я. - Нет… я должна спросить у Брэда. Если дадите мне минутку, то я позвоню ему. Я заставлю его сотрудничать, если он еще хочет вернуть свою работу! - Спасибо! Также спросите у него, не слышал ли он какие-нибудь звуки на заднем фоне, - я стал ждать, пока она совершала телефонный звонок, довольно отметив тот факт, что парень оказался дома. В том случае, если подозрения Джерарда будут верны, то нам в ближайшее время придется передать эту информацию в полицию, чтобы они попытались вычислить место, откуда звонили до того, как преступники сделают следующий шаг.
- Готово! – вернулась Сара. – Итак, он сказал, что это была женщина. Она показалась молодой, говорила тихо и быстро. Поначалу все, что Брэд мог расслышать помимо ее голоса, это работающий телевизор. Потом, когда она собиралась сказать что-то еще, послышался голос мужчины. Он вроде бы спросил женщину, что та делает, а затем начал кричать на нее за то, что она воспользовалась телефоном. Он назвал ее глупой, и после этого трубку повесили. На самом деле… если бы Брэд рассказал мне все это сразу, то я бы посчитала этот звонок слишком странным, чтобы ему верить. Так что же, Рэй? Вам это поможет?
Ооо чеерт! Неужели Грейс? Ужас какой, она же такой распрекрасной казалась. Так не хочется расставаться с фиком, конец совсем скоро. Но спасибо за такое быстрое продолжение, Ирни! Ты чудо
воу-воу, ребят, причем тут Грейс?) там же где-то говорится про "печально известную пару" и это ведь ну... понятно кто? я просто не хочу спойлерить, хотя я думала, что и так все понятно)
MERCENARY, не за что)) осталось собрать последние силы и закончить) спасибо большое за комментарий :3
hactie, я разогналась) ну, не грусти. помнишь, я еще сюрприз в конце обещала? ну так вот, можно подумать о нем) а вообще, мне и самой грустно, конечно. но что поделаешь. ты называешь Фрэнки - Фрэнки, а не Малышом... это что-то значит или случайно? а он умничка, конечно, больше всего мне в этом фике нравилось испытывать за него гордость, потому что это невероятное чувство. и все те сложные вещи, которые он делает, заставляют любить его еще больше. маленькое чудо. не за что) и, правда, не грусти, зай :3
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Ужас какой, она же такой распрекрасной казалась. Так не хочется расставаться с фиком, конец совсем скоро. 
