Yesterday, all my troubles seemed so far away, now it looks as though they're here to stay. Oh, I believe in yesterday.
Несмотря на резко вспыхнувшее желание и уже горячие, далеко не невинные ласки, превратившиеся в нечто большее, мы все же не могли зайти слишком далеко. Раз – и мы оба словно теряем память: ослепленные страстью, плавящиеся под нежными касаниями рук и губ, оказавшиеся в собственном мире. Два – мы неловко усмехаемся при виде появившейся Грейс, громко и загнанно дыша, прячась за собственными руками так, чтобы она не заметила, насколько на самом деле мы счастливы в данный момент. - Эээм… я больше не слышала голосов, поэтому… решила заглянуть и проверить, как вы тут… - быстро проговорила она, скользя беглым взглядом то по нам, то по всей комнате. - Ну, я вижу… вижу, что вы в порядке… - Да… мы… у нас все хорошо, спасибо, - я чувствовал, как стремительно краснели мои щеки, и еле выдавливал из себя слова, потому что Фрэнки слегка подался бедрами мне навстречу.
Хотя Грейс и покинула комнату, я не думал, что мы могли продолжить то, чем занимались, особенно теперь, когда она, несомненно, заметила и наше состояние, и нашу готовность. Я даже не мог на чем-либо сконцентрироваться. Но тем не менее, я был слишком сильно распылен и возбужден, чтобы так быстро остыть. Заглянув Фрэнки в глаза, я мог с уверенностью сказать, что не только я испытывал подобное. - Н-неееет, не уходи, я… уф… - он схватил меня за руку, как только я поднялся с дивана, и уставился на меня умоляющим взглядом, при этом второй рукой сжимая свою промежность. - Ты идешь со мной. Давай, пойдем, примем душ, - подмигнул я. Фрэнк посмотрел на меня, как на умалишённого, высказывая всем своим видом, что хотел - нет, просто обязан был – сначала заняться любовью. Однако он сразу передумал, стоило мне только прошептать ему на ухо о своих намерениях. На дрожащих ногах он последовал за мной в ванную, и как только дверь за нами была захлопнута, а бегущая из крана вода изолировала нас от всего мира и конкретно от Грейс, мы закончили то, что начали раннее.
Чистые и свежие, но немного вымотанные, мы зашли на кухню, держась за руки, и буквально наткнулись на Грейс, которая уже подготовила таблетки для Фрэнка. Ужин также был наполовину готов. - Вот, пожалуйста, Фрэнки. Наверное, я должна дать таблетку и Джерарду, чтобы успокоить вас обоих, - она посмотрела на меня чрезмерно серьезным взглядом. Определенно, она была не в себе. - Мы… - я сглотнул, не способный продолжить. Я отлично понимал, что она, должно быть, чувствовала себя неловко из-за нашего поведения, и, конечно, в этом не было вины Фрэнка, только моя. Однако, когда я уже готов был извиниться, напряженные черты ее лица чуть дрогнули. Женщина сначала сдержанно хмыкнула, а потом громко рассмеялась. - Я пошутила, Джерард! – все, что ей удалось произнести, но этого было достаточно, чтобы помочь мне расслабленно выдохнуть и присоединиться к смеху. – Видел бы ты сейчас свое лицо!
Говоря серьезно, Грейс все же имела над нами какой-то контроль. Она приняла наши отношения, не видя в этом никаких проблем, потому что за те долгие и подробные телефонные разговоры смогла избавиться от всех сомнений. Но она была для Фрэнки матерью, Грейс чувствовала мальчика, как своего сына, как собственного ребенка. Естественно, ей будет трудно привыкнуть к его влюбленности, будет трудно смириться с тем, что Фрэнк делает те вещи, которые в ее представлении он никогда не делал. С другой стороны, она без сомнения была рада, что Фрэнк вел нормальную подростковую жизнь. И именно по этой причине я не возражал против контроля, я с уважением относился к присутствию Грейс и был только доволен тем, каким счастливым Фрэнки чувствовал себя рядом с ней.
*
Грейс планировала уехать в субботу днем, так что мы решили устроить семейный обед, прежде чем она покинет нас. Фрэнки, Грейс, Энтони, Грег, моя мама, Рэй, Боб и я. Майки извинился, объяснив, что у них с Алисией полный завал в учебе, но я подумал, что за прошлую неделю он уже и так достаточно проявил свою привязанность. Я не смог сдержать улыбки, представляя спор, который он, конечно же, устроил своей девушке, чтобы та, наконец, сдалась и позволила действовать на свое усмотрение. Обед получился действительно эмоциональным. Он был полон историй, событий, слез и смеха. Время от времени я поглядывал на Энтони, который с жадностью слушал все, что говорила Грейс. Через нее мужчина имел возможность восстановить в голове неисчислимое количество воспоминаний из детства Фрэнка, которое он пропустил. Он обращал максимальное внимание на детали, задавал много вопросов, иногда на несколько секунд закрывал глаза, представляя ситуации, места, лица. Заимствовал образы и картинки у Грейс, собирал их, чтобы потом сделать вид, что это были его собственные мысли и воспоминания, и возвращаться к ним в те частые моменты, когда осознание о потери стольких лет особо давило на него. Он рассказывал мне об этом. Как-то раз он упомянул, что иногда единственный способ расслабиться и спокойно заснуть состоял в том, чтобы притвориться – опираясь на собранные воспоминания других, – что он видел, как рос его сын. Но были и другие моменты, когда Тони просто смотрел на Фрэнки и улыбался, широко и искренне. Прошлое постепенно стиралось в погоне за настоящим и будущим.
*
Прощание не было легким ни для Грейс, ни для Фрэнки. Мы проводили ее в аэропорт и даже вид самолетов, которые всегда приковывали внимание мальчика, не могли его отвлечь в этот раз. Он все время цеплялся за Грейс, ни на мгновение не отводя глаз от ее лица. Я мог поклясться, что слышал как разрывалось сердце женщины, когда мама должна была забрать от нее Фрэнки, чтобы та могла сесть в самолет. - Пожалуйста, не грусти, ребенок… я буду звонить тебе еще чаще и обещаю, что мы обязательно еще увидимся. Теперь у тебя появилась семья, и они все тебя очень любят. Ты ведь знаешь, у меня есть другие детишки, о которых я должна заботиться, потому что у некоторых из них совсем никого нет… - Грейс то и дело вытирала глаза, которые потускнели из-за подступающих слез. Она выдавила из себя улыбку, с теплотой и любовью смотря на рыдающего мальчика, также вытирающего тыльной стороной ладони мокрые соленые дорожки, текущие по щекам. - Я… з-знаю… я могу п-поделиться тобой с… д-другими детьми. Да, с-смотри, чтобы всякие п-придурки не обижали их и не з-заставляли плакать, л-ладно? – Фрэнки заключил ее в крепкое объятие, громко вздыхая, и, наконец, позволил Грейс отстраниться после того, как та нежно поцеловала его в щеку. - Обязательно, я надеру им задницы. Оставайся таким же хорошим мальчиком и пожалуйста, Фрэнки, будь счастлив, ты этого заслуживаешь, - после еще одного объятия и поцелуя, которые никто бы не хотел прекращать, Грейс с мучительным видом развернулась к нам спиной; беглый взгляд, взмах рукой, и уже спустя несколько мгновений поднимающийся вверх эскалатор скрыл ее от нас.
Фрэнк молчал всю дорогу домой, благополучно укрывшись в моих заботливых объятиях – самое главное, в чем он нуждался в этот момент. Мы уважали его пространство и пытались не вмешиваться, хотя и переживали по поводу того, как сильно его затронет эта ситуация. В очередной раз он удивил нас силой духа и довольно быстро пришел в себя. Спустя всего лишь час, который он провел рядом с моей мамой все так же не произнося ни звука, мальчик внезапно заговорил о Грейс с искренней улыбкой на лице. Фрэнки объяснил нам, почему она не могла остаться дольше и как другие «особенные» дети в ней нуждались. Затем он с увлеченным видом позвал нас играть в Нинтендо, тем самым закрывая печальную главу. В конце концов, Грейс сказала ему быть счастливым.
*
Наступил понедельник, и мы вернулись к нашей обычной жизни, к той, на которую я не привык жаловаться. Рэй приехал немного раньше, чем обычно, так что все мы втроем вместе приступили к завтраку. Хотя, как оказалось, за столом нас было не трое, а больше. - Джерард… в последнее время он делает это слишком часто, - Рэй кивнул на Фрэнки, который был полностью увлечен беседой с невидимым существом – или существами – находящимися напротив него. Он разговаривал, смеялся, жестикулировал, одновременно с этим управляясь со своими хлопьями. – Я заметил это особенно в прошлую субботу. Ты не думаешь, что… - Нет, - сухо ответил я. – Не начинай, Рэй. Я не собираюсь пичкать его еще больше, он и так многое терпит. Он признался, что снова стал видеть воображаемых друзей, и я разрешил ему с ними разговаривать. Это приносит ему счастье, так почему я должен заставлять его что-то от нас скрывать? Это то, что он всегда делал… послушай, Рэй, если ты чувствуешь себя неловко из-за… - Ты знаешь, что дело не в этом! – воскликнул он, но тут же притих, когда Фрэнки смущенно посмотрел на нас. – Я не возражаю против того, чтобы он разговаривал со своими… друзьями. Все это просто… ты действительно уверен, что ему от этого не хуже? Разве галлюцинации не отдаляют его от реальности? - Я уверен, что нет. Такое происходит только иногда, и он знает, что они не настоящие. И на его состоянии это никак не отражается, он по-прежнему нормально взаимодействует с нами, он останавливается и обращает на нас внимание, если мы начинаем с ним говорить. - Ну, не всегда… - он собирался сказать что-то еще, но воздержался. – Ты хотя бы консультировался с Голдбергом? - Да… - я запнулся, когда поймал на себе недоверчивый взгляд друга. – Я не вру, Рэй, я действительно с ним советовался. - И что он думает по этому поводу? – продолжил пытать меня Рэй. Я кинул беглый взгляд на Фрэнки. Он хихикал, накрывал свою тарелку руками и обращался к невидимым друзьям, называя их «ненастоящими-ворующими-еду-задницами». Было странно это признавать, но к состраданию и беспокойству, которые я когда-то испытывал в моменты его галлюцинаций, теперь добавилась капля ревности. Иногда я всего лишь хотел походить на него, видеть то, что видит он, и полностью понимать, что происходит в его голове. - Он сказал, что у Фрэнки есть значительные улучшения в общении с людьми, и даже его рассуждения стали более логичными. Однако весь тот стресс, который он пережил за последние несколько месяцев, с тех пор, как покинул учреждение… в какой-то степени ухудшили его состояние, я говорю о самой шизофрении. В этом нет ничего слишком страшного, и со временем некоторые симптомы снова могут исчезнуть, но… да, сейчас есть определенные проблемы, - объяснил я. - Бедный ребенок, - пробормотал Рэй. – Но разве доктор не предложил увеличить дозу лекарств? - Предложил, но также он добавил, что в этом нет острой необходимости, пока мальчик чувствует себя хорошо. К тому же он согласился, что Фрэнки имеет право принимать участие в некоторых вопросах, касающихся его собственного здоровья. - Ну, это правда… хотя проблемы могут обостриться, если он начнет ходить в школу. Он будет часто отвлекаться. - Мы обязательно что-нибудь решим к этому моменту, - я пожал плечами. – И я думаю, что нагрузка, которую он будет получать в школе, и реальные друзья только пойдут ему на пользу. - Тут ты тоже прав, - улыбнулся он. – Извини, что поднимаю эту тему и сую свой нос, я знаю, что меня это не касается на самом деле… - Ты не должен извиняться, Рэй. Я просто всегда начинаю нервничать, когда дело доходит до Фрэнки, но я понимаю, что ты интересуешься из-за благих намерений. Тебя это касается. Ты заботишься о нем и… разве ты ему не «дядя»? - Д-да, ты мой д-дядя, и я тебя л-люблю, Рэй! – проговорил Фрэнки с набитым ртом. – Н-но не злись на Джи, это я с-сказал, что не хочу б-больше таблеток, он не в-виноват! Я в порядке! - Я знаю, Фрэнки. И я не буду злиться на Джи, обещаю, - Рэй поцеловал мальчика в макушку, когда проходил мимо, чтобы поставить собственную грязную чашку в раковину. - Л-ладно! – Фрэнки передал ему свою тарелку. – Г-готово! Сейчас буду р-рисовать, потому что… я п-пообещал Мэл, что н-нарисую ее.
- Фрэнки, могу я у тебя кое-что спросить? – обратился к нему я, когда он вернулся со всеми принадлежностями. - Д-да, что? - Почему ты никогда не рисуешь гномов или маленьких людей? - Они… - мальчик указал на стол, - не х-хотят, чтобы я… - Кто там? Я не могу их видеть, малыш. Помнишь? - Ах… д-да, - он, казалось, расстраивался каждый раз, когда я ему об этом напоминал. – Т-там гномы. Не з-знаю, почему они не х-хотят, чтобы я их р-рисовал. Я думаю… они как-то г-говорили, что у меня не очень х-хорошо это п-получается. Но мне все равно. А м-маленькие люди… их очень м-много. Да, все так. С-слишком долго их рисовать и… они т-такие маленькие, что я не м-могу рассмотреть их лица. - С-сколько их? – спросил Рэй. - Н-не знаю. Слишком м-много, слишком м-маленькие, чтобы посчитать! - А гномов? Их тоже очень много? – поинтересовался я, беря свою сумку. - Ммм… н-нет, сейчас п-посчитаю их. Один… два… т-три… четыре… пять… шесть… ш-шесть гномов, да! - О, теперь ты можешь чувствовать себя Белоснежкой, Джерард! – рассмеялся Рэй. - Он сказал, что их шесть, - уточнил я. - Фрэнки может быть седьмым. - Н-нет, не могу! – запротестовал мальчик. – Ты в-видишь на мне острый з-зеленый колпак? Или… или б-большой нос? Или… эм… мой ж-живот не такой п-пухлый, а я не т-такой маленький! - Ладно-ладно, теперь я вижу различия! – ответил Рэй, не переставая глупо хихикать. - И Д-джи не Белоснежка, он м-мой принц! – на этих словах Фрэнки оторвался от своего рисунка и подошел ко мне, чтобы поцеловать на прощание. - О мой бог! Сегодня дрянной день или что? – простонал мой друг.
Я ушел на работу в очень хорошем настроении, по-настоящему довольный своей жизнью. Она была далеко не идеальной, но я никогда и не стремился к совершенству. Я просто хотел иметь цель, хотел делать что-то значащее. Я хотел любить и быть любимым. Теперь моя жизнь стала практически полной, с тех пор, как я нашел все это во Фрэнке. Плюс ко всему, у меня были самые лучшие друзья и семья.
Утро выдалось довольно прохладным. Солнце пока поднялось не настолько высоко, чтобы согреть воздух, и я проклинал себя за то, что забыл взять перчатки. Все же день был ясным, а синее небо смотрелось настолько многообещающе, что я даже не обдумывал идею воспользоваться машиной. Я до самого конца застегнул молнию на куртке, засунул руки поглубже в карманы и продолжил идти – как можно спокойнее, не ускоряя шаг. У меня еще было время.
Магазин был пуст, как и обычно в эти часы работы, а Сары не наблюдалось в поле зрения. Когда я прямиком направился в небольшую комнатку, где мы оставляли наши вещи, кто-то резко схватил меня за рукав, тем самым вынуждая остановиться. - Что за?.. – я оказался лицом к лицу с напарником, который подшучивал надо мной с тех пор, как подслушал мои телефонные советы Рэю по интимным вопросам Фрэнка. Наверное, ему стало скучно, и он снова выбрал меня своей целью. Это было похоже на среднюю школу. – Брэд, не слишком рано для твоих шуток? - Шуток? Я только что узнал, что это далеко не шутки, - было что-то другое в том, как он смотрел на меня – он не выглядел удивленным, скорее раздраженным. - А? Да что с тобой? - Это что с тобой, Уэй?! – ответил он, запутывая меня еще больше. – Я уже подозревал, что ты гей, так что эта часть меня совсем не удивила, и это не мое дело, но… проклятье! Я бы никогда не подумал, что ты извращенец! Внешность бывает обманчивой… - Что за херню ты говоришь, Брэд? – я наконец оттолкнул его от себя. – Это не смешно. - Конечно, не смешно! Я объясню тебе, что за херню говорю: тебя разоблачили, твоя ложь только что всплыла наружу! – прошипел он. Мне лишь оставалось молиться, чтобы это было не то, о чем я подумал.
- Я понятия не имею, что ты несешь, я должен идти работать, так что извини… - я попытался проскользнуть в комнату, но Брэд преградил мне путь. - Вот уж нет, я не извиню тебя, и никто этого не сделает. - Ты можешь выражаться яснее? - Хорошо. К нам кто-то позвонил, чтобы рассказать, какой кусок дерьма у нас работает. Этот человек сказал, что Фрэнк тебе не брат, что он… твой любовник! Как ты мог дурачить Сару и всех остальных столько месяцев, псих? – слова лились из его рта с уже знакомым отвращением. Сколько еще раз я буду их слышать? Сколько еще времени я должен буду оправдываться в преступлении, которое не совершал? Но что было самым важным – кто мог позвонить? Мои догадки крутились только возле одного имени – Габриэль. Этот ублюдок решил мне отомстить. Он собирается разрушить всю мою жизнь?
- Что? НЕТ! – прокричал я. – Я не извращенец, и я никого не дурачил! У меня не было отношений с Фрэнком на тот момент, когда я начал тут работать… - я ненавидел свой идиотский рот… или неспособность сначала думать, а потом говорить. - То есть ты признаешь, что сейчас между вами есть отношения? Ты заставляешь невинного психически больного ребенка быть твоим любовником! – он уперся раскрытой ладонью в мою грудь, с силой прижимая меня к двери, что была позади. Парень выглядел так, как будто был готов в любой момент ударить меня кулаком. - Он не мой любовник, он мой бойфренд. И пусть он психически болен, но он не глуп. Ты блять даже не знаешь его, чтобы что-то говорить! - Я знаю его достаточно. Когда он приходит в магазин, он играет с мобильником, рисует, поет, танцует для нас, задает много вопросов и разговаривает, как ребенок. И прошу тебя, даже не думай сказать, что мальчик достаточно зрелый, чтобы находится с тобой в отношениях, - Брэда чуть ли не трясло от гнева. Я не знал, что ответить. Мои слова были бесполезны, когда люди сталкивались с фактами. Они ничего не значили, по крайней мере, для всех тех, кто не видел Фрэнка целиком, кто не мог разглядеть в нем его индивидуальность.
Я невольно задумался, как бы я поступил, находясь на другой стороне. Я бы тоже судил так быстро? Дал бы я человеку возможность рассеять сомнения? Был бы я готов услышать его объяснения? Было трудно понять это теперь, когда я находился на стороне обвинения. Кроме того, за все эти месяцы Фрэнки многому меня научил, я стал совершенно новым, лучшим человеком, более открытым. Но… будь я таким как прежде, отреагировал бы я на подобную ситуацию так же, как Брэд? Если я не мог ответить на этот вопрос, то я был не в состоянии в чем-то его обвинять.
- Я не извращенец, я не такой, - прошептал я, признавая поражение. - О, получается, ты ничего больше не можешь сказать, м? – он снова пихнул меня, такое чувство, что раз в сотый, когда я попытался увернуться от его хватки. - ОСТАВЬ МЕНЯ БЛЯТЬ ОДНОГО, ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ! – закричал я, не сдерживаясь. Я совершенно забыл об истинном местонахождении, на мгновенье вернувшись мыслями в школу, где он был очередным хулиганом. Я был не тот, над кем могли издеваться в тишине. Меня могли избивать, но никогда никто не мог меня заткнуть.
- Что здесь происходит? – Сара выбрала самый худший момент для появления, ошеломленно смотря, как два ее сотрудника пинаются и кричат друг на друга. - Я могу вам все рассказать, Сара, - Брэд отпустил мою рубашку, выпрямляясь. - Ты можешь рассказать только чушь, - негромко пробормотал я, чтобы только он мог меня услышать. - Нет, Джерард, это не чушь. По некоторым причинам я верю тому человеку, который позвонил, да и к тому же, ты даже не стал этого отрицать… - ухмыльнулся он. Я испытывал острое желание стереть эту гребаную ухмылку с его лица. - Чего не стал отрицать? Вы можете объяснить, почему вы сцепились, мальчики? – тон Сары был столь же мягким, как всегда. Я часто пытался представить ее рассерженной, что оказалось почти невозможным. Теперь я сам собирался довести ее до такого состояния; это причиняло боль. Мне было больно разочаровывать человека, который в свое время так мне помог. - Пока вы были заняты, кто-то позвонил и рассказал очень интересные факты о Джерарде. Фрэнки ему не брат, они живут вместе, и у них в своем роде… отношения. Вы понимаете, что я имею в виду? - Что? – Сара ахнула и прижала руки к груди. – Ты действительно уверен, что это был не глупый розыгрыш? Ты все правильно расслышал? - Уверен, и Джерард не стал этого отрицать, - он остановился, о чем-то задумываясь и выглядя потрясенным. – С этим маленьким невинным Фрэнки! Он болен. - Тшшш, - женщина перебила Брэда и посмотрела на меня – испуганно, но с надеждой в глазах. Я уже знал, что последует дальше, и больше не собирался врать. – Джерард… это правда? - Я… когда я пришел сюда в поисках работы, я знал Фрэнки всего три дня. Я нашел его на улице и не захотел привлекать полицию. Я боялся того, что с ним могут сделать, поэтому я представил его как своего брата. - Скажи ей все остальное! – специально провоцировал меня Брэд. - Со временем мы с Фрэнки полюбили друг друга, и теперь он – мой парень, - я честно посмотрел прямо в глаза Сары. - Джерард, Фрэнки похож… на маленького ребенка. О чем ты говоришь? – она почти плакала. - Маленький ребенок… и к тому же мальчик! – Брэд не был гомофобом, хотя и любил для забавы подшучивать надо мной, но сейчас в его представлении я был самым грязным ублюдком. Он просто отвоевывал территорию, кидал намеки, которые могли бы еще сильнее разозлить Сару. Вероятно, он думал, что все пожилые женщины должны с ужасом отскакивать от идеи, что два парня могут быть вместе. - О… нет, Брэд, подожди, - она жестом попросила его замолчать, и повернулась ко мне. – Прежде всего, Джерард, не думай, что у меня есть проблемы с тем, что ты гей. Я всю свою жизнь проработала с художниками, и в этой сфере действительно много гомосексуалистов, все они замечательные милые люди. Так что дело не в этом, просто… Фрэнки. - Он не всегда ведет себя так, как вы говорите, и… - Почему ты врал мне? Ты так искренне говорил о болезни Фрэнка, но все остальное решил скрыть? Джерард, я наняла тебя после того, как ты получил отказ в нескольких местах и относилась к тебе как к сыну. Я не могу в это поверить… - Сара плакала, качая головой и избегая моих глаз. Ущерб был нанесен, Габриэлю удалось разрушить часть моей жизни. Я потерял единственную работу, которой по-настоящему наслаждался. - Я соврал только о том, что он мой брат, и поверьте мне, когда я говорю, что это было необходимо. Я продолжал и дальше это скрывать, потому что знал, меня никто не поймет. Каждый раз одно и то же. Я так устал постоянно быть монстром в глазах большинства людей. - Прекрати разыгрывать из себя жертву, Уэй! То, что ты делаешь… это все равно, что трахать десятилетнего… ради всего святого! – прямо мне в лицо выкрикнул Брэд.
Вот когда я сорвался. Я схватил его за рубашку обеими руками и яростно встряхнул его, чувствуя неистовый гнев, заполняющий меня изнутри. Я хотел заставить его заплатить за каждого человека, который сомневался относительно моих намерений, я хотел причинить ему боль, хотел избивать до тех пор, пока он не начнет понимать и слушать мою правду. И я был близок к этому, я был мышью в лабиринте – отчаянный и ошеломленный. - ЗАТКНИСЬ, Я НЕ ИСПОЛЬЗУЮ ЕГО! ТЫ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ, КТО ТАК ДУМАЕТ, ЭТО ВЫ ВСЕ БОЛЬНЫ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ. ЭТО ЛЮБОВЬ! ЛЮБОВЬ, А НЕ ИЗВРАЩЕНИЕ, И СОМНЕВАЯСЬ ВО МНЕ, ТЫ СОМНЕВАЕШЬСЯ ВО ФРЭНКЕ! ОН ДУМАЕТ, ОН РАССУЖДАЕТ, ОН ГОВОРИТ О СВОИХ МЫСЛЯХ, ОН РЕШАЕТ, ОН ЛЮБИТ. Я БЛЯТЬ НИ К ЧЕМУ ЕГО НЕ ПРИНУЖДАЮ, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? Я! ЛЮБЛЮ! ЕГО! – я кричал, тратя на слова весь воздух в легких, не контролируя своих действий, и тряс Брэда так сильно, что его голова беспомощно качалась из стороны в сторону, а сам он не мог произнести ни слова. Сара тоже что-то кричала, но я был слишком разгневан, чтобы ее услышать.
Одна из моих рук, словно действуя самостоятельно, отпустила ворот его рубашки, и пальцы яростно сжались в кулак, направленный прямо в лицо Брэда. Он боялся, он так сильно боялся того, как смог настолько вывести меня из себя, что его перекошенное лицо словно было отражением моего собственного. Я увидел, как далеко зашел, поэтому опустил руку. Это был не я, не так я обычно решал свои проблемы. Мой напарник воспринимал ситуацию с другой стороны и слишком необдуманно сделал поспешные выводы, что вовсе не означало, что он был врагом.
На последней капле адреналина я толкнул его в полку. Он упал на задницу, и несколько папок и блокнотов посыпались на его голову. Только тогда я заметил трех клиентов, застывших в ближайшем проходе. - Долбанный псих! – прошипел Брэд. - Джерард… вон! – Сара указала на выход. К тому времени я уже успел немного остыть и теперь находился на грани слез. - Я… я уволен, да? Пожалуйста, я… я просто так устал от непонимания, но мне… мне нужна работа… - Такое поведение недопустимо. Я понимаю, что Брэд спровоцировал тебя, но я не могу позволить таких стычек между сотрудниками. Что касается другой темы, я на самом деле не знаю, что и думать. Пока ты не уволен, а только временно отстранен, потому что я действительно понимаю, как ты нуждаешься в работе. Я возьму неделю, чтобы все обдумать, и потом позвоню тебе, но не тешь свои надежды, - сообщила она мне. - Я… спасибо… - было все, что я смог выдавить из себя. - Всего лишь отстранен? Сара, вы уверены?.. – заново начал Брэд. - Ты… также на выход, немедленно! – перебила его женщина. - Что? Но… - По крайней мере, сегодня и завтра я точно не хочу видеть и твое лицо тоже, - настояла она на своем.
Мои ноги весили не меньше тонны, когда я медленно вышел из магазина. Я не чувствовал холода, я не слышал Брэда, скулящего у меня над ухом, я не видел ничего из-за слез, застилающих глаза. Когда я попробовал напрячь мозги в попытке начать соображать хоть что-то, то получил в ответ требование и совет. Мое сознание требовало алкоголя, чтобы отгородиться и забыться. Оно же советовало быть сильным и не позволять отправить в небытие все то, чего я добился за последние месяцы. Фрэнки нуждался во мне, и он был намного важнее, чем моя потребность в алкоголе. Однако меня так манила перспектива, что я не доверял самому себе. Вспомнив, как Рэй сказал, что мне следует делать в таких ситуациях, я достал телефон и позвонил домой.
- Алло? - Рэй… это я… я… - мне было трудно произносить слова, непонятно, что именно - температура, гнев или нервы заставляли мое тело дрожать. - Джерард, что случилось? – спросил Рэй. - Я… они все знают, Рэй. Сара… она знает, и… блять! - Знает что? Успокойся и объясни мне. - Про… Фрэнки и меня. Она знает… знает, что я врал, и… и Брэд сказал все те ужасные вещи… я потерял контроль, и Сара сказала, что… что я отстранен, но я знаю, что она уволит меня. Блять, Рэй, я так нуждаюсь в работе… за что? Я… прошу тебя, приедь за мной, пожалуйста, или я сделаю что-нибудь, о чем потом буду жалеть… пожалуйста… - я всхлипнул и начал рыдать, присев на небольшой выступ возле забора одного из домов, не обращая внимания на равнодушные взгляды проходящих мимо меня людей. - Хорошо-хорошо, ты где? - Второй дом от магазина, - я огляделся, - тут зеленый забор. - Никуда не уходи, я буду через десять минут, - строго произнес друг. - Но… но Фрэнки… - Я возьму его с собой, Джерард, не переживай.
Я не считал минуты. Я просто смотрел в пространство перед собой, не спуская глаз с улицы. Я ждал - с мокрыми глазами, с пересохшим ртом, с давящей болью в груди. Я курил и грыз ногти. И снова плакал. Никто не спросил, был ли я в порядке, никто не остановился, никто не проявил хотя бы каплю сострадания. Такое чувство, будто весь мир знал, оценивал и судил меня. Это было нелепо, но лишь до того момента, когда все вокруг не начинает совпадать с тем, как ты себя чувствуешь. По идее, сейчас должен был бы идти дождь, но нет, солнце светило высоко над головой, ослепляя мои опухшие глаза. Я видел, как вдалеке показалась машина Рэя, но вместо того, чтобы подняться, я оставался сидеть на месте – слабый и сломленный.
- Джи, ты в порядке? – Рэй коснулся моего плеча, а я сразу же обнял его, притягивая к себе и вынуждая сесть рядом. Я разрыдался еще сильнее, загнанно дыша. - Что… кто им сказал? – с сомнением спросил друг. Он помог мне встать, и мы направились в сторону машины, где нас ждал Фрэнки. - Ты как думаешь… конечно Габриэль, кто же еще? Ублюдок… блять… дерьмо! Но Рэй, я такой идиот… я сам все испортил! Я устроил сцену, потому что Брэд назвал меня извращенцем, и он говорил все эти вещи… обо мне и Фрэнки, они причиняли боль и… и я так разозлился, что почти ударил его… - продолжил я. Рэй остановился и схватил меня за руки, заставляя поднять на него взгляд. - Ты его ударил? - Н-нет… я не сделал этого… не смог, - ответил я. - Тогда ты ничего не испортил. Не уверен, что я смог бы сдержаться, если бы оказался на твоем месте. - Но… теперь все кончено. Она уволит меня, я знаю! Блять, я должен сейчас выпить… - я потянул себя за волосы, совершенно измученный и уставший. - О нет, ты должен сейчас сесть в машину к своему парню и просто перестать думать об этом хотя бы некоторое время. - Ладно, - я позволил Рэю отвести меня к машине, как какого-то безмозглого зомби с пустым взглядом. Где-то на заднем фоне я слышал, как открылась и закрылась дверь, а потом меня обхватила пара маленьких рук. Фрэнки был теплым и мягким из-за нескольких слоев одежды. Я положил голову на колени мальчика и обнял его руками за талию, пряча сцепленные в замок ладони в пространство между его спиной и спинкой сидения. Покрывая мое лицо короткими поцелуями, он нежно перебирал мои волосы, и неожиданно все вдруг стало немного лучше. - Присмотри за Джерардом, Фрэнки. С ним нужно немножко понянчиться, - голос Рэя заглушил шум двигателя, когда мы тронулись с места. Никто из нас не произнес ни слова в первые минуты, хотя я мог видеть, с какой жаждой Фрэнки хотел задать вопросы, стоило мне только посмотреть в его глаза.
- Д-джи… я снова в-виноват, да? Я с-слышал и… - Нет, малыш, нет! – я не мог позволить ему во всем винить себя, хотя этого трудно было избежать. – Это я виноват. Сара рассердилась, потому что я соврал ей, сказал, что ты мой брат. А тот парень, Брэд… он действительно наговорил много плохих вещей, но только из-за того, что он не может понять, что мы любим друг друга. Но это не важно, не он мой начальник. Я сделал большую ошибку, обманув Сару, дело только в этом, поверь мне. Ты всегда повторяешь, что врать – плохо, и ты прав… видишь, какой я глупый? - Н-нет, ты не глупый. Ты с-соврал, потому что… ты б-боялся. Да, боялся, п-потому что некоторые л-люди настоящие задницы. Т-ты объяснял мне, почему в-всем говорил, что я т-твой брат… ч-чтобы они не п-позвонили в полицию, д-да? – Фрэнк в очередной раз доказал, что мог понимать даже такие трудные вещи. Очень много раз я старался донести до него это, желал удостовериться, что он действительно понимает, что не чувство позора заставляет меня врать. Теперь же он занял мое место, напоминая мне, что это была не глупость, а только потребность защитить его и позволить ему остаться рядом со мной. - Да. Я попытался рассказать все это Саре, но… потом я разозлился на Брэда, накричал на него и толкнул. - Я… я т-тоже иногда делаю тебе п-плохие вещи, когда… з-злюсь или странно с-себя чувствую, я к-кричу и причиняю т-тебе боль, но ты п-прощаешь меня. Ты н-нравишься Саре, так ч-что она п-простит тебя, - подбодрил он. Так сладко и так действенно. - Я знаю, что ты никогда не хочешь причинять мне боль, любимый. - Т-ты не хотел на с-самом деле р-расстраивать Сару! Или… или д-делать больно Брэду, п-потому что ты очень х-хороший мальчик, да, - Фрэнки нежно поцеловал меня в губы и улыбнулся, как раз в тот момент, когда мы подъехали к дому. Я не стал спорить с ним, говорить, что в какую-то секунду я действительно хотел ударить Брэда. Те фразы, которые он сказал мне, были слишком правильными и красивыми, чтобы разрушать их. - Спасибо.
Мы больше не касались этой темы, оказавшись дома. Я этого не хотел. Рэй не смел. А Фрэнки знал, что порой поступки помогают лучше, чем слова. Мы просто лежали и обнимались с ним на диване в течение нескольких часов, пока Рэй готовил обед. Жаркое и бифштексы, которые потом с жадностью поглощал Фрэнк, к которым я, однако, даже не смог прикоснуться. Я был слишком занят – думая, размышляя и взвешивая возможности. Не было ничего, что могло бы повлиять на решение Сары, оставалось только ждать. Ждать и отчаиваться. У меня даже не осталось и капли надежды. Но, даже если я собирался снова стать безработным, Габриэль просто обязан был за это заплатить. Это было бы справедливо, не так ли? Но… как же тогда мои громкие слова о «я не решаю проблемы таким способом»? Что подумает Фрэнк, если я возьму и ударю Габриэля?
Я прикладывал огромные усилия, чтобы держать эти мысли как можно дальше и сконцентрироваться на голосе Фрэнка, читающего мне какую-то историю, на которой я никак не мог сосредоточиться. Гнев разъедал меня изнутри. Огненный шар в моей груди, реки лавы, разливающиеся по моим венам. Они сжигали, убеждали, провоцировали меня. Рэй скрылся в спальне, разговаривая с кем-то по телефону, и я решил воспользоваться возможностью. - Фрэнки… мне нужно выйти и купить леденцы, их там немного осталось… боюсь, что завтра могу забыть о них, - это была правда, так или иначе, - и я еще что-нибудь куплю в супермаркете. Скажешь Рэю, чтобы он не волновался. Я скоро вернусь, хорошо? - М-мне можно пойти с т-тобой? – невинно спросил он, тем самым почти заставляя меня отступить. Почти. - Нет, детка, там слишком холодно, а Рэй будет беспокоиться, если мы оба уйдем. - Л-лаааадно, вредина! Только б-быстро. - Конечно.
Я выскочил на улицу, откидывая идею взять машину, так как это была пустая трата времени, а Рэй мог услышать заведенный двигатель. Восемь блоков я бежал, останавливаясь лишь иногда, чтобы отдышаться. Когда нужный дом появился в поле зрения, я задрожал. Воспоминания. Столько времени прошло с тех пор, как я был здесь последний раз. Никогда как бойфренд, всегда как друг. Чертов трус. Не мешкая ни секунды, я позвонил в дверь. Я не стал ждать, пока отец Габриэля пригласит меня войти, я протиснулся мимо него, как только он открыл дверь, и кинулся в комнату его сына, которая никогда не могла стать моей. Я знал дорогу – наверх по лестнице, левая дверь в конце коридора. Нужная дверь была полуоткрытой.
Я не знаю, почему я был так уверен, что он будет дома, но я оказался прав. Он сидел на своей кровати, спокойно читая книгу, словно ничего не произошло, словно он блять не разрушил чью-то жизнь. Я не собирался спрашивать разрешения или реагировать на крики мистера Шнайдера, раздававшиеся позади. - Эм… Джерард? Что ты здесь… - Габриэль не успел закончить фразу. Удар пришелся ровно в его челюсть, отчего он отлетел на кровать. Почему он даже не устоял на ногах? - Джи… за что? - ЗАТКНИСЬ! – я запер дверь и навалился на Габриэля, вдавливая его в постель. – О ЧЕМ ТЫ БЛЯТЬ ВООБЩЕ ДУМАЛ? У ТЕБЯ ЕСТЬ МОЗГИ? ТЕБЕ НЕДОСТАТОЧНО ТОГО, ЧТО ТЫ ЧУТЬ НЕ ОТПРАВИЛ МЕНЯ ЗА РЕШЕТКУ? ТЕПЕРЬ ТЫ РЕШИЛ ДОБРАТЬСЯ ДО МОЕЙ РАБОТЫ, ДОЛБАННЫЙ УБЛЮДОК? ТЫ… ТЫ БОЛЬНОЙ ИДИОТ, ГАБРИЭЛЬ! ТЕБЕ БЛЯТЬ НУЖНО ЛЕЧИТЬСЯ! ЧТО ЕЩЕ ТЫ СДЕЛАЕШЬ? ЧТО? УБЬЕШЬ МЕНЯ ЗА ТО, ЧТО Я НЕ ХОЧУ К ТЕБЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ? - Но я… я ничего не делал!.. - прокричал в ответ он. Я снова замахнулся, но на секунду замер, борясь с самим собой. - НЕ ЗАЛИВАЙ МНЕ ЭТО ДЕРЬМО! Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТЫ ПОЗВОНИЛ НА МОЮ РАБОТУ! – я продолжал обвинять его, в то время как он пытался вырваться. - ЭТО И НЕ ДЕРЬМО, ДЖЕРАРД! Я НЕ… Я НЕ ЗВОНИЛ ТЕБЕ НА РАБОТУ! Я НЕ ДЕЛАЛ НИЧЕГО ТАКОГО, КЛЯНУСЬ! – кричал он в промежутках между рыданиями, его голубые глаза уставились прямо в мои. Я видел в них удивление, замешательство, страх. Ни капли сарказма, ни капли лжи. Он говорил правду.
Просто хочу сказать большое спасибо за перевод))) В свое время так влюбилась в эту историю, что начала читать на английском несмотря на мое ужасное знание языка. Каждая глава по полтора-два часа, но столько эмоций столько кайфа. Но в итоге перегорела и не дотянула до конца всего восемь глав. Ваш перевод дал мне возможность вернуться к этой истории))) Спасибо!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
