CHAPTER 56

If there's a tear on my face
it makes me shiver to the bone.
It shakes me, babe.
It's just a heartache that got caught in my eye,
and you know I never cry, I never cry.  


Следующие несколько дней были тихими, но в меру напряженными. Я ждал, что Фрэнки будет нервным, возбужденным и может даже озлобленным. Не то чтобы я этого хотел, вовсе нет, но я бы счел нормальной такую реакцию на недавние события. Но вопреки моим предположениям, мальчик был совершенно спокойным и порой задумчивым. Большинство времени он возился со своими игрушками или рисовал. Иногда я находил его сидящим в неподвижной позе, он что-то нашептывал себе с глазами полными слез, которые он смахивал, как только замечал меня. Когда я спрашивал его, что случилось, он каждый раз отвечал, что все было в порядке, кроме голоса в голове, который говорил ему неприятные вещи. Фрэнки никогда не рассказывал мне, что именно говорил этот голос. Он только широко улыбался и заявлял, что все становится лучше, когда я нахожусь рядом. Тогда мы целовались, обнимались, и спустя какое-то время мальчик возвращался к своему хорошему настроению.  

Но как бы там ни было, я все равно не мог верить ему. Даже если иногда Фрэнки удавалось на мгновение закрыться от всех тяжелых мыслей, в его голове без сомнения крутилось огромное количество вопросов. Он пытался решить, что ему следовало думать, чувствовать и делать дальше. Ни разу за все эти дни он не упомянул ни имя своего отца, ни какие-либо детали того дня, и это спокойствие и равнодушие пугали меня. Я боялся, что однажды он мог сорваться.
Рэй переживал из-за состояния мальчика точно так же, как и я. Но к счастью, на этот раз он все понял и больше не пытался в чем-то меня обвинить. Он согласился, что мы с Тони сделали все правильно и просто не смогли предугадать именно такую реакцию Фрэнки. Виновата в случившемся была лишь его мать, но не мы.  

***  

Спокойствие Фрэнка исчезло в среду, когда я вернулся с работы немного раньше и напомнил ему, что мы собирались в гости к моей маме на день рождения Майки. Сначала он расстроился, узнав, что Рэй не сможет поехать с нами, так как ему нужно было помочь отцу, но потом его волнение вернулось снова. Мальчик побежал в спальню, чтобы перерыть свой гардероб в поисках нужной одежды. С джинсами проблем не возникло, так как у Фрэнки была пара отличных штанов, подходящих ему по размеру. Его выбор остановился на потертых обтягивающих джинсах, к которым он добавил шипованный ремень, подаренный ему Бобом.
А вот с верхней частью одежды оказалось все не так легко. Я уже был готов выезжать, когда заметил, что Фрэнки рассматривал две толстовки, разложенные на кровати. На нем была только белая футболка, но так как на улице уже успело заметно похолодать, он, естественно, нуждался в чем-то более теплом.  

- Никак не решишь, любимый? – я подошел к Фрэнки сзади и обнял за талию. Мальчик только вздохнул и откинулся на меня.
- Д-да, не знаю… мне н-нравятся обе, но я не з-знаю, какая лучше мне п-подходит. П-поможешь мне? – он повернулся ко мне лицом и чмокнул в щеку. Если честно, его вопрос поставил меня в тупик.
- Не знаю, Фрэнки. Мне кажется, они обе отлично на тебе смотрятся, - честно ответил я.
- Н-но, нет… помоги мне в-выбрать!
- О, смотри, кто к нам пришел. Он нам и поможет! – я поднял с пола Песика, который казался удивленным, наблюдая за двумя парнями, выбирающими одежду.
- К-как он мне п-поможет? – спросил Фрэнки.
- Разве он не разговаривает с тобой?
- Д-да, иногда. Но с-сейчас не разговаривает, н-нет, - уверенно ответил мальчик.
- Тогда сделаем вот что, - я поставил нашего щенка на кровать. – Песик, скажи Фрэнки, какую толстовку надеть ему на день рождения Майки? Подойди к той, которая тебе нравится больше.
- Д-джерард… ему не н-нравится одежда, п-поэтому он ходит голый! – закатив глаза, возразил Фрэнки.
- Ну и что? Это ведь не для него! Какая толстовка будет лучше смотреться на Фрэнки, Песик? Давай, помоги своему маленькому владельцу, а то он ведет себя как девочка, из-за чего мы можем опоздать.
- З-заткнись, вредина! Я… я не веду с-себя как девочка! – он слабо ударил кулаком мне в грудь.
- Тшшш, пусть Песик решит, - засмеялся я.  

Черный щенок аккуратно прошелся по линии одежды, не наступая на нее лапами, как будто действительно что-то обдумывал, а потом, наконец, остановился возле красной толстовки и лег, виляя хвостом.
- Ну, вот и все! Надевай ее быстрее, и поехали, а то праздничный ужин съедят без нас… - я поддразнил Фрэнки. Он на секунду замер, смотря на меня широко раскрытыми глазами.
- Н-нет! – мальчик быстро переложил Песика на подушку и натянул на себя кофту. Я не мог не улыбнуться, наблюдая, как его голова высунулась из горловины толстовки. Большой капюшон скрывал почти все его лицо, а спутанные волосы, казалось, спутались еще сильнее.
- Пойдем, Красная Шапочка, нам еще нужно заехать за Бобом, - я взял его за руку.
- Н-нет, подожди! – он стоял на месте, как вкопанный.
- Что еще, детка?
- Т-ты должен расчесать мои в-волосы! – попросил Фрэнки. – Они… они т-такие… эм, волнистые и… фууу.
- Фрэнки, твои волосы от природы волнистые, и потом, ты никогда не даешь мне их расчесать, поэтому я даже не предлагал. Тебя там все знают, ты никого не испугаешь, не переживай.
- В-все равно… расчеши меня. Я х-хочу хорошо выглядеть, п-потому что мы едем на д-день рождения, а на дне р-рождения нужно в-всегда хорошо выглядеть, д-да. И ты с-сделаешь мои волосы не т-такими запутанными, - упрямо произнес мальчик, скрестив руки на груди.
- Ладно, - сдался я, беря расческу и аккуратно расчесывая его волосы. Спустя минуту он посмотрелся в зеркало и одобрительно улыбнулся.  

- Теперь мы можем ехать? – смущенно спросил я, боясь, что Фрэнки мог придумать еще что-нибудь.
- Д-да, я возьму п-подарки! – он радостно захлопал и широко улыбнулся. Было так здорово снова видеть его в таком отличном настроении. – Т-ты думаешь, они п-понравятся Майки?
- Твой ему понравится обязательно, вот увидишь, - ответил я, помогая Фрэнки застегивать куртку. Перед тем как выйти на улицу, я обратился к Песику: – Будь хорошим мальчиком и… хорошей сторожевой собакой.
- Он в-ведь еще ребенок, Д-джи! – засмеялся Фрэнки, когда мы шли к машине.  

***  

Как обычно, первой напала Алисия. В роли уже давно привычной фанатки, она набросилась на Фрэнки как только открыла дверь.
- О Боже! Какой ты милый маленький эскимос! – завизжала она на самом деле очень громко. Я повернулся к Бобу, который стоял позади нас, и улыбнулся. Его выражение лица было бесценным.
- Может, кому-то из вас получится убедить мою девушку, что Фрэнки не щенок и не плюшевый медвежонок? Мне пока что это не удалось, - на пороге появился Майки и обнял Боба.
- Заткнись, Майки. Фрэнки самый симпатичный и потрясающий мальчик, которого я когда-либо видела, так что мне уже ничего не поможет, - не осталась в долгу Алисия.
- С днем рождения тебя, мой потерявшийся друг, - Боб поприветствовал моего брата.
- Я знаю-знаю, я совсем пропал, да. Но я не шутил, когда говорил, что мне стыдно появляться у тебя в магазине.
- Майки… ты никогда этого не забудешь, да? Ты там не работал и всем плевать, чей ты брат, поверь, - монотонно произнес я. – И с днем рождения тебя!
- Спасибо, бро.
- Нет, вы только посмотрите на него! Ты с каждым днем становишься все лучше и лучше, тебя так и хочется все время обнимать! – все мы обернулись в сторону Алисии. Фрэнки снял куртку, и девушка заставила его покрутиться, чтобы хорошо разглядеть его наряд. – Ты так классно выглядишь в красном, и у тебя очень красиво уложены волосы, они такие мягкие и блестящие. И вау, у тебя новые джинсы, да?
- Д-да! Джи купил мне д-двое, потому что я стал т-толстым и старые д-джинсы стали мне м-маленькими, - объяснил Фрэнки, широко улыбаясь.
- Ты совсем не толстый, перестань, ты просто стал еще аппетитнее. И я уверена, что Джерард не жалуется, м? – девушка подмигнула мне.
- Я… я п-пытаюсь есть меньше, д-да. Так сказал д-доктор. Но я всегда г-голодный! Честно!  

- Разве мой вредный сын плохо тебя кормит? – в гостиной появилась моя мама, увлекая Фрэнка в долгие объятия.
- Д-да, иногда, - подтвердил он, крепко обнимая Донну в ответ. Мальчик всегда по-особенному обнимал ее, прижимаясь к ней и долго не размыкая рук, и мама, естественно, этим наслаждалась, зная, как сильно Фрэнки нуждался в материнской любви.
- Мам, не подыгрывай ему, ты же знаешь, что…
- Я пошутила, Джерард. Я знаю, что ты о нем заботишься. Иди сюда, я хочу тройные объятия, - она поманила меня к себе свободной рукой, другой все так же удерживая Фрэнки. – Как ты, милый?
- Все хорошо, но я скучал по тебе.
- И я т-тоже! – подключился Фрэнки.
- Ммм, два моих хороших сыночка! И ты тоже, Майки. Иди к нам и перестань дуться, именинник!
- Я не дуюсь! – упрямо заявил брат.
- Нет, ты дуешься! Ох, ты у нас такой ревнивый! – Алисия подтолкнула его к нам, и Майки неохотно присоединился к коллективным объятиям.
- Так-то лучше, - проворковала Донна. Мы все напоминали мне молодых цыплят, собравшихся под крылом своей матери, и это было потрясающее ощущение.
- Разве это не прекрасная семейная картина, Боб? – я не мог видеть Алисию, поэтому только предположил, как мечтательно выглядели ее глаза.
- Согласен. Наверное, я как и ты, скоро начну восхищаться этим семейством.  

- Ох… п-подарки! – внезапно прокричал Фрэнки. – М-мы должны п-подарить Майки подарки, Джи!
- Да, точно. Сумка на том стуле, - указал я.
- М-можно я сначала п-подарю свой?
- Конечно. Он важнее моего, - кивнул я, и Фрэнки засиял еще сильнее.  

Он достал из сумки тонкий прямоугольный сверток. Это был блестящий фиолетовый конверт с разноцветными звездами, который Фрэнки сам выбрал в магазине, где я работал. К одному из его углов был прицеплен маленький бантик, а под ним находилась короткая подпись «Майки», выведенная буквами золотого цвета.
- С д-днем рождения, Майки, - мальчик сладко улыбнулся моему брату и, поднявшись на носочки, чмокнул его в щеку. Что-то изменилось в глазах Майки, когда он смотрел на неаккуратный почерк, подчиняясь желанию Фрэнка. – От-открой его!
- Давай посмотрим, что там… - брат положил конверт на стол, осторожно разворачивая его. Он вынул из него картон и приподнял его за уголок, чтобы лучше рассмотреть. Его глаза быстро забегали по тому, что было перед ним, и, громко выдохнув, Майки прикрыл рот ладонью. – О… боже…  

Все находившиеся в комнате подошли поближе, чтобы взглянуть на творение Фрэнки, которое я уже видел. Мальчик заразился этой идеей, как только узнал о дне рождении Майки, сразу отказавшись что-либо покупать. Он рассказал мне, что в том учреждении, где он жил, все дети всегда делали подарки своими руками, потому что не имели ни денег, ни возможности куда-то выйти.  

В течение многих часов Фрэнки рисовал на черновике, улучшая и добавляя все новые и новые детали. Только после этого он перешел к самому рисунку, делая его уже на другом чистом листе. Он останавливался каждый раз, когда его руки дрожали слишком сильно, чтобы не испортить работу, потому что хотел сделать этот рисунок максимально аккуратно. Очень придирчиво он отнесся к цветам, подбирая подходящие, иногда спрашивая мое мнение. Когда контур был готов, Фрэнки приступил к раскрашиванию, выходя за линии всего пару раз, но эти недочеты он позже смог легко убрать с помощью ластика.
Ему потребовалось больше трех дней, чтобы все закончить, но он так и не потерял энтузиазма, даже когда его голова была занята мыслями об отце, он рисовал с таким же рвением и желанием. Результат оказался удивительным. Это был лучший его рисунок, который я видел. Несомненно, все еще детский, но в тоже время невероятно красочный и детализированный.  

На нем были изображены Майки и Алисия, держащиеся за руки, а между ними красовалось большое сердце. Их цвет волос был очень точен, и особое внимание Фрэнки обратил на их одежду и аксессуары. Серебряным карандашом он нанес на их джинсы несколько штрихов, чтобы добиться эффекта потертости, смешал некоторые цвета, делая ткань одежды максимально естественной, не забыл о пуговицах, застежках, молниях и швах. Когда мальчик испытывал затруднения с тем или иным цветом, то он смотрел на собственную одежду, стараясь скопировать какие-то мелкие детали. Он также прорисовал шнурки на обуви, часы, браслеты Алисии и очки Майки. Они оба улыбались, а дойдя до глаз, которые были большими и обрамленными густыми ресницами, Фрэнки проконсультировался со мной, чтобы подобрать для них правильный цвет.
Нарисованные мини-Алисия и Майки на самом деле походили на них настоящих. Позади пары Фрэнки изобразил дом и сад, полный цветов, который был таким, когда он познакомился с моей семьей. Объемные облака и огромное улыбающееся солнце в ясном синем небе (это уже было его неким отличительным знаком) стали заключительными штрихами этого маленького произведения искусства.   

Ни одно пятно на бумаге не осталось свободным, за исключением только тонкой чистой полоски внизу рисунка. Там Фрэнки написал свое небольшое поздравление скачущими печатными буквами тем же золотистым фломастером, что и на конверте.
«С лучшими пожеланиями в день рождения моего сварливого сердечного брата Майки. С любовью, Фрэнки».
Рисунок был приклеен к прямоугольному листу картона, а на обратной стороне, там, где был прикреплен небольшой крючок, находилась еще одна надпись.
«Я обещаю вести себя послушно и не шуметь, чтобы ты не злился в свой день рождения».  

- Ничего себе, как красиво! – эмоционально прокомментировала Алисия.
- Ты такой талантливый, Фрэнки! – радостно воскликнула мама.
- Ого, ребенок! Это здорово! Тебе, наверное, помогал твой парень, м? Представляю, сколько тебе понадобилось различных материалов, - Боб взлохматил волосы мальчика.
- Фрэнки очень много работал над этим рисунком, и хотел, чтобы он выглядел как можно лучше, - добавил я. Единственный, кто еще не произнес ни слова, был мой брат.
- Я с-сказал Джи, что я х-хотел написать, и… он написал м-мне эти слова на другом л-листе бумаги, а потом я их п-переписал. Я не знаю, как п-правильно писать некоторые с-слова, и я не х-хотел ошибиться, как т-тогда с именем Алисии, - он кивнул на рисунок. Майки все еще держал его в руках и рассматривал, не отрывая глаз. Он еле слышно шмыгнул носом, неуверенно почесал голову и передал рисунок своей девушке.
- Я… я скоро вернусь. Мне надо… - не договорив, он быстро вышел из комнаты. - Вернись сюда, Майкл! Я знаю, что с тобой случилось! – строго проговорила моя мама, уйдя за ним вслед.  

- Он… ему н-не понравился мой п-подарок? – Фрэнки посмотрел на меня, еле сдерживая слезы.
- Я думаю, понравился, малыш. Наверное, ему просто нужно было в туалет, - соврал я. Я чувствовал, что с моим братом что-то происходило, и у меня была идея насчет того, что именно.
- Не обращай внимания, сладкий, - поспешила успокоить мальчика Алисия. – Майки не очень хорошо выражает словами то, что чувствует, но я уверена, ему понравился подарок.
- Н-не знаю… мне к-кажется, не понравился…
- Вовсе нет! Смотрите, кого я привела, - громко объявила мама, возвращаясь в гостиную. Она вела за собой смущенного Майки, держащего в руках свои очки, а его глаза и щеки были мокрыми от слез, которые все еще текли. Мой брат всегда скрывал свои эмоции перед другими, и я никак не мог понять, почему. В отличие от него, я никогда не сдерживал чувств, позволяя себе плакать, точно так же, как и наша мама. Майки же больше был похож на отца, который также не отличался особой эмоциональностью, так что возможно, это было заложено на генетическом уровне. Мы – семья, знали их достаточно, чтобы понимать, что они чувствовали. Фрэнки, видимо, удалось разрушить защитный барьер Майки.  

- О мой бог! Фрэнки заставил тебя плакать, он сделал это, да! – победно прокричал я и захлопал в ладоши. Должно быть, я выглядел как подросток-неудачник, но мне было плевать.
- Заткнись, придурок, - прошипел Майки.
- Я… я з-заставил Майки плакать? Н-нет! Я не хотел, к-клянусь! – теперь уже плакал мой парень. – П-прости, Майки. Я знаю, что мой п-подарок глупый, но… но у м-меня нет денег, а если бы я п-попросил денег у Джи, то т-тогда это был бы не мой п-подарок… - логически рассуждал он. – Д-джерард купил тебе к-красивую футболку и…
- Он плачет не из-за того, что ему не понравилось, любимый, - вмешался я.
- Н-НЕТ, ИЗ-ЗА ЭТОГО!
- Нет, Фрэнки, я… - пробормотал Майки.
- Давай, перестань притворяться. Ты же не такой жестокий! – начиная сердиться, вмешалась мама.
- Майки, тебе лучше сказать что-нибудь Фрэнки, а то я оторву тебе…
- Ладно-ладно, Эл! Для меня это не так легко! – все еще плача, простонал Майки. Мой брат уже рыдал в открытую. Он подошел к мальчику, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Фрэнки, это правда… мне понравился твой подарок. Никто и никогда не дарил мне ничего более замечательного и милого. Мне очень понравилось.
- П-правда?
- Да… и этот рисунок значит для меня больше, чем все остальные подарки вместе взятые, - он повернулся к нам, - без обид, ребят…
- Никаких обид! – понимающе подтвердил Боб, поднимая руку с пакетом, в котором был CD-диск.  

Майки, не двигаясь, стоял на месте. Он все так же смотрел на Фрэнки и периодически шмыгал носом, не переставая плакать. Что уж там говорить, мы все были поражены такой сценой, поэтому неудивительно, что мы с мамой тоже не смогли сдержать слез.
- Огромное спасибо, Фрэнки, - дрожащим голосом продолжил Майки. – И… и тебе не обязательно хорошо себя вести и не шуметь, просто будь самим собой, ладно? Ты хороший, и проблема не в тебе, а во мне, это я все время чем-то недоволен. Я не могу обещать, что больше никогда не буду жаловаться, но я хочу, чтобы ты кое-что знал.
- Ч-что?
- То, что я… - он замолчал, видимо, сомневаясь, говорить ему то, что не было свойственным для его характера. – Я действительно тебя люблю, лилипут.
- Л-любишь? Но р-разве я не злю т-тебя? – с самым невинным видом спросил Фрэнки.
- Иногда, но точно так же, как и Джерард. И я думаю, что это совершенно нормально для братьев, да? Ты ведь мой сердечный брат, верно?
- Д-да! – закричал Фрэнки, бросаясь на Майки с объятиями и чуть не сваливая его на пол. Мой брат растеряно смотрел на макушку Фрэнки, а его руки все так же беспомощно висели вдоль тела.
- Майки… я сейчас сделаю тебе больно! – сквозь стиснутые зубы прошипела Алисия.  

Осторожно, как будто в замедленной съемке, Майки поднял руки и сомкнул их за спиной Фрэнки. Мальчик поднял голову и довольно усмехнулся, отчего мой брат не смог сдержаться и, криво улыбнувшись, поцеловал его в щеку.
- Видишь, Майки? Ты все еще живой! Признание в любви – это еще не конец света, - подшутил я.
- Сколько еще раз мне сказать тебе заткнуться? – ответил он, отпуская Фрэнки.
- Мы никогда не замолчим, любимый, не трать время зря, - подойдя к своему парню, Алисия увлекла его в долгий горячий поцелуй. – Мне кажется, я полюбила тебя еще сильнее.
- О, вы двое, я вас прошу, только не присоединяйтесь к ним! – умолял Боб, видя какими влюбленными глазами посмотрел на меня Фрэнки. – Пожалейте бедного одинокого Боба!
- Может, вам с Рэем нужно вступить в нашу команду? – предложил я.
- Эм, нет, спасибо… я найду себе кого-нибудь менее… волосатого.  

- Еще чуть-чуть и я закончу накрывать на стол. Я совсем замоталась, так что немного не успеваю. Ох, Фрэнки, можешь съесть несколько бутербродов с колбасой, - Донна вручила мальчику тарелку с закуской.
- С-спасибо! – воодушевленно ответил он.
- Почему только ему? – пожаловался Майки.
- Потому что ему нужно принять лекарства, а их нельзя пить на голодный желудок, - ответила мама. – Джерард, дай мне таблетки. Я как раз сейчас делаю канапе с паштетом, я положу их туда.
- Держи, - я передал ей маленькую коробку с точной дозой внутри. - А ты, малыш… не обижайся на Майки. Ты знаешь, он начинает ревновать по любому поводу.
- Почему бы тебе… - телефонный звонок прервал речь брата. – Тебе очень сильно повезло!
- О, да-да. Я чуть не умер от страха, - я закатил глаза.
- А должен был! – прокричал Майки из другой комнаты, отвечая на звонок. Его ухмылка сразу же исчезла с лица, как только он понял, кто ему звонил. Теперь он улыбался, как маленький счастливый ребенок.  

- Папа! – воскликнул он, и все сразу стало на свои места. Когда наш отец переехал, сильнее всех страдал Майки, хотя бы из-за того, что он был тогда еще совсем маленьким. Будучи скрытым и замкнутым мальчиком или же пытаясь таким казаться, он всегда включал равнодушие, говоря, что все было в порядке, и его вполне устраивало видеть папу несколько раз в год. Но я знал, как сильно он скучал по нему, понимал, как он хотел быть ближе к отцу, чтобы иметь возможность встретиться и поговорить с ним, каждый раз, когда ему это было необходимо. Поговорить лично, а не по телефону. К сожалению, это была единственная возможность связаться с папой.
- Спасибо! Да, у меня все хорошо и у остальных тоже, ага. Да, конечно, она тоже здесь, я… ох, пап, я не думаю, что нам пора…  

Он продолжал разговаривать, иногда смеясь, пока не посмотрел на меня и не заметил мою идиотскую улыбку.
- Эй, пап, я знаю, что ты все время занят, так что я дам тебе поговорить с Джерардом, хорошо? Эм… что?! Ты серьезно? – его глаза стали настолько огромными, что я даже испугался за него. – Но… как? Ладно, пока.
- Что случилось? – спросил я.
- Папа приедет… сейчас. Сказал, что не предупредил нас заранее, потому что с перелетом возникли какие-то проблемы, и он не знал точного времени прибытия, - монотонно ответил Майки, все еще находясь в шоке.
- И когда он приезжает?
- Сейчас, Джерард. Я имею в виду… он, наверное, уже в городе. Сначала он хотел сделать нам сюрприз, но потом подумал, что мы могли уйти куда-нибудь праздновать, и поэтому позвонил. Он будет здесь минут через сорок.
- Ничего себе, я даже не ожидал!
- Хорошие новости? Я слышала, Дональд собирается приехать? – в гостиную зашла мама с тарелками в руках.
- Т-твой папа приедет? – подходя ко мне, спросил Фрэнки.
- Да, он скоро будет.
- К-круто! Я хочу с ним п-познакомиться. Я д-думаю, он очень х-хороший, и…  

- Вот черт! – я чуть ли не намертво прижал мальчика к груди, не давая ему сказать о своем отце. Накануне я попросил его не говорить пока об Энтони никому из моей семьи, но он был растерян в последнее время, не обращая особого внимания на мои слова. – Мама, Майки! Мы должны придумать, что скажем папе о Фрэнки.
- Да, точно, я не подумал об этом. Ну, разве мы не можем сказать ему правду? – задумавшись, предложил Майки. – Я имею в виду, всю правду, кроме той части, где говорится «Эй, пап, твой сын Джерард оказался педиком, а это его бойфренд Фрэнки».
- Ч-что значит п-педик? – неуверенно спросил мальчик.
- Эээм… нехорошее слово, которым люди называют геев. Майки просто нравится выводить меня из себя, - я быстро чмокнул Фрэнки в щеку. – Нет, Майкс, я не думаю, что это хорошая идея.
- Я соглашусь с Джерардом. Не думаю, что нужно говорить Дональду, что именно Джерард заботится о Фрэнки. По крайней мере, не сегодня, - добавила мама.
- Почему? Это ведь действительно что-то хорошее… - вмешался Боб.
- Наверное, вы имели в виду, что не нужно говорить ему об этом в день рождения Майки. Я права, Донна? – предположила Алисия.
- Да, именно так. Я не знаю, как он отреагирует на эту новость. Всего несколько месяцев назад Джерард просил у него денег, когда находился, мягко говоря, не в очень хорошем положении. И я не уверена, что Дональд одобрит ту огромную ответственность, которую Джерард возложил на себя. Я не говорю, что он посчитает это чем-то неправильным, но, скорее всего, ему захочется по душам поговорить с ним. Этот разговор может закончиться спорами, а нам это совсем не нужно на сегодняшнем празднике.
- Конечно. Хоть ты и маленькая упрямая стерва, но ты все еще мой брат, и я не хочу портить тебе вечер.
- О, спасибо, осел, - не остался в долгу Майки.
- Мальчики, хватит! – проворчала мама. – Вы когда-нибудь повзрослеете?
- Я всегда могу помочь вам с наказаниями, - воодушевленно улыбнулась Алисия. – Ох уж эти мужчины… Ты единственный, кого мне никогда не хочется проучить, Фрэнки.
- М-моя армия гномов в-все равно бы не р-разрешила тебе это с-сделать! Я… я знаю, что они н-ненастоящие, но… м-может быть. Эээ… не з-знаю, но я б-буду хорошим м-мальчиком, чтобы ты не х-хотела меня наказывать, да, - запутанно пробормотал Фрэнки. Он снова казался немного отстраненным.
- Эм, а что насчет меня, Алисия? Я не сделал ничего плохого! – возразил Боб.
- Да, не сделал… пока что.
- Эй, люди, мы еще не придумали, что скажем папе! – напомнил я.
- Мы скажем только половину правды, - задумавшись, ответила мама.
- Что ты имеешь в виду?  

Она выдвинула свою версию, и мы все согласились, сойдясь на том, что это был лучший вариант. К тому же, это не разозлило бы моего папу, которому я, естественно, собирался сказать правду до того, как он уедет домой.
После этого мы приложили большие усилия, чтобы объяснить Фрэнки причину, по которой мы не могли рассказать моему отцу всю правду о нем, а потом поведали ему нашу личную версию. Это был не легкий разговор, потому что вся еда уже стояла на столе, и мальчик был занят тем, что выбирал, что бы ему съесть в первую очередь. Но благодаря нашей всеобщей настойчивости и ответам на его несколько коротких вопросов, он, наконец, сказал, что все понял.  

Сидя за столом, Фрэнки не произносил больше ни слова, кушая в тишине. Майки периодически шутил над ним, говоря, что ему на самом деле не так важно, чтобы он оставался тихим и спокойным. Однако я знал, что Майки не имел никакого отношения к настроению мальчика. Разговор о моем отце, скорее всего, заставил его снова чувствовать беспокойство и страх. Причина должна была быть именно в этом, потому что обычно даже еда не могла помешать Фрэнки безостановочно болтать.  

***  

Громкий стук заставил меня и Майки взволнованно вскочить с мест и броситься к двери. Но как только наш отец появился на пороге дома, мы совершенно переменились. Никто бы не мог сказать, что мы не виделись несколько месяцев. Мы вели себя так каждый раз, когда он приезжал, это стало своеобразной традицией, бессловесным соглашением. Я был уверен, что именно мы с братом заложили начало этого обычая, не желая, чтобы наш отец чувствовал себя виноватым из-за отъезда и вынужденной разлуки. Мы знали, что возможности, которые открывались для него там, вряд ли можно было на что-то променять.
И я, и Майки убежденно верили, что если бы мы оба вели себя слишком эмоционально во время наших встреч, то папа несомненно понял, как сильно мы скучаем по нему, и это заставило бы его чувствовать себя далеко не лучшим образом. Поэтому мы всегда старались держаться спокойно, в какой-то степени даже холодно, как будто виделись каждый день, и наш отец научился делать то же самое. Быть может, он понимал нас и наше поведение и пытался подыгрывать для нашего же блага, а может ему просто нравилось показывать свою сдержанность, точно так же, как и Майки.
Такие моменты всегда были немного странными, полными скрываемых эмоций, а мы были просто тремя дураками, которые не могли набраться смелости и дать волю своим чувствам. Мама ненавидела нашу глупость.  

Таким образом, очередное воссоединение семьи было счастливым, но в меру сухим. Теплые улыбки, дружеские похлопывания по плечу, «с днем рождения», сказанное Майки, стандартные короткие вопросы и обычные шутки про наши волосы – папе никогда не нравились наши стрижки. После нас он перешел к нашим друзьям – Бобу и Алисии, поприветствовав их в вежливой форме.  

Этот вечер оказался особенным. В воздухе будто витало что-то приятное и легкое, что заставляло всех нас чувствовать себя счастливыми.
Мы все еще стояли около двери, болтая о совершенно случайных вещах, когда я вдруг заметил, что отец не принимал никакого участия в нашем разговоре. Он не произносил ни слова, а только смотрел на нас влажными глазами и не переставал улыбаться.
- Пап?..
- О, да к черту все! - неожиданно воскликнул он. – Вы двое, идите сюда, я хочу нормально вас обнять!   

Мы не стали зря тратить время, нырнув в раскрытые руки отца, чтобы тут же оказаться крепко прижатыми к его груди. Он взлохматил нам волосы и поцеловал сначала в лоб, а потом в щеки, все так же не отпуская нас от себя. Было так здорово, наконец-таки нарушить нашу глупую традицию.
- Вы даже представить не можете, как я по вам скучаю. Иногда… это так сложно. Я вдруг внезапно понял, что должен был увидеть своих сыновей как можно скорее, потому что это становилось невыносимым. Я переложил все свои дела на заместителя и приехал к вам. Мне было плевать, будут у меня проблемы с работой или нет, я просто чувствовал, что должен был к вам приехать. Я не смог бы терпеть до Рождества.
- Мы… мы знаем, пап. Мы тоже скучаем… - пробормотал Майки, рыдая второй раз за вечер.
- Да, пап, мы очень по тебе скучаем. Мы понимаем, что у тебя свои дела и что мы уже не дети, поэтому никогда ни в чем тебя не упрекаем, но… но это не мешает нам скучать по тебе, - я сам уже давно не пытался сдержать слез. – И я снова… мне так неудобно за последний раз, когда мы с тобой виделись. Я понимаю, что совсем не в таком положении ты хотел видеть своего старшего сына, но я…
- Джерард, - он посмотрел на меня, приложив указательный палец к губам. – Это осталось в прошлом, мы уже все обсудили по телефону. Ты сделал то, что обещал мне, смог собраться и найти работу, поэтому ты не должен за что-то извиняться. Ты никогда не подводил меня, сынок, и я на самом деле тобой горжусь…
- Спасибо. Я люблю тебя, пап.
- И я тебя люблю, дурачок. Вас обоих! И… все, больше никаких слез. Разве мы собрались здесь не по поводу дня рождения? – папа отпустил нас, разомкнув руки, но мы с братом позволили себе еще раз крепко его обнять, не стирая с лиц глупых и счастливых улыбок.
- Да-да, типа того. Они всегда на этом настаивают, что я могу поделать? – Майки закатил глаза. Наш отец сделал шаг назад и, внимательно осмотрев моего брата, покачал головой.
- Поверить не могу, что нашему маленькому Майки уже двадцать лет!
- Вот-вот, я стал совсем взрослым. Наверное, мама думала о том же, когда обзавелась еще одним младшим сыном, - Майки кивнул в сторону гостиной. – Пойдем, познакомишься с ним.  

Оказавшись в комнате, папа с любопытством подошел к столу. На одном из стульев сидела мама, держа на коленях плачущего Фрэнки.
- Привет, Дональд, - улыбнулась она. Несмотря ни на что, им удалось сохранить хорошие отношения. Конечно же, иногда у них были небольшие споры по телефону, но они точно не принадлежали к тому типу бывших супругов, которые после развода не хотели друг друга видеть. – Я очень рада, что вы трое наконец-то закончили заниматься этой ерундой и признались, что скучали. А вот наш маленький приятель подсмотрел за вашей встречей и расплакался, он у нас очень чувствительный мальчик.
- Но… кто это? – в полной растерянности спросил папа. – Майки сказал, что у тебя появился младший сын… как это возможно?..
- Все правильно! Дональд, познакомься, это – Фрэнки, мой самый младший ребенок. Фрэнки, это – Дональд, папа Джерарда и Майки, - мама представила их друг другу.
- П-привет, Дональд! – Фрэнки быстро смахнул слезы и улыбнулся, протягивая руку.


Следующая