Every rose has its thorn,
just like every night has its
dawn.
Just like every cowboy sings
his sad, sad song.
Every rose has its thorn.
Фрэнки надул губы, остановившись
напротив меня, а я не мог поверить его словам. Мой собственный желудок
выворачивало только от одной мысли о еде.
- Малыш, тебя рвало всю ночь, - я
попытался поцеловать его, но мальчик вывернулся из моих рук.
- Д-да, но теперь мой ж-живот в порядке,
и я х-хочу есть, - он почесал голову, еще сильнее взлохмачивая волосы.
- Ты точно уверен?
- Д-да, я уже сказал т-тебе!
- Ладно-ладно! Садись, я сделаю тебе
чай, - я подвел Фрэнки к кухонному столу и приложил ладонь к его лбу. Удобно
усевшись на стуле, он прожег меня недовольным взглядом. – Ты опять горячий,
после завтрака придется снова выпить сироп.
- Н-НЕТ, Я НИЧЕГО НЕ Б-БУДУ ПИТЬ! – он
ударил меня по руке. - И Я Н-НЕ ХОЧУ Д-ДОЛБАННЫЙ ЧАЙ, ДАЙ М-МНЕ МОИ ХЛОПЬЯ!
- Детка, пожалуйста… успокойся. Ты
болен, и я думаю, что чай будет лучшим вариантом. По крайней мере, на сегодня,
- попытался я снова, встречаясь с абсолютным непониманием. Целые сутки без
таблеток отрицательно сказались на и без того плохом настроении Фрэнка.
- Я Н-НЕ ХОЧУ ЧАЙ, Я С-СКАЗАЛ ТЕБЕ!
Б-БЛЯТЬ! ТЫ МЕНЯ НЕ П-ПОНИМАЕШЬ! Я Г-ГОЛОДНЫЙ, А ТЫ – З-ЗАСРАНЕЦ! – он вскочил
на ноги, схватил стул и со всей силой швырнул его в дверцу кухонного шкафа. Я
успел отметить, что такой бросок мог как минимум отбить мне ногу, если бы я не
отскочил в последнюю секунду. – П-ПОШЕЛ ТЫ!
- ФРЭНКИ!
- П-ПОШЕЛ ТЫ! – сильно закашлявшись,
Фрэнки споткнулся о свое одеяло, запутался в нем и свалился на пол. Он не
казался пораненным, лишь разозленным и возмущенным.
- Малыш, ты в порядке? – спросил я,
пытаясь дотронуться до него.
- Н-НЕ ТРОГАЙ М-МЕНЯ! НЕТ! – он почти
охрип, и не переставая бить кулаками пол, кричал на него. – Я… Я Н-НЕ ИГРАЮ,
ИДИОТЫ! Т-ТЫ ЗАСТАВИЛ М-МЕНЯ УПАСТЬ! Н-НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, НЕНАВИЖУ В-ВСЕХ ВАС…
Н-НЕНАВИЖУ!
- Фрэнки, прошу тебя, не говори так. Ты
ведь знаешь, что я люблю тебя. Не сердись на меня, пожалуйста… я… я не могу,
мне больно это слышать… - я прижался спиной к стене и сполз вниз, не в силах
сдержать слез. Мне хотелось доползти до мальчика, обнять, прижаться к нему, но
он пугал меня, когда находился в таком состоянии, и тем более я уже знал, что
он мог быть опасен. Я понимал, что он вел себя так не по собственному желанию,
он не хотел сделать мне ничего плохого, но и я бы никогда не разлюбил его, даже
несмотря на боль, которую он мог бы мне причинить. Больше всего меня пугало то,
что потом, когда Фрэнки придет в себя, он будет чувствовать себя ужасно
виноватым. Я не хотел этого допускать.
- Х-ХОЧУ ХЛОПЬЯ! НЕ Х-ХОЧУ ЧАЙ, НЕНАВИЖУ
Ч-ЧАЙ! ЗАТКНИСЬ! ВСЕ З-ЗАТКНИТЕСЬ, У МЕНЯ Б-БОЛИТ ГОЛОВА! – мальчик полностью
зарылся в одеяло и замолчал, но судя по трясущейся спине, он плакал. Спустя
несколько секунд его рыдания стали громче, и его снова атаковал серьезный
приступ кашля. Как можно тише я придвинулся ближе и несмело тронул его за
плечо, не убирая одеяла. Вздрогнув от прикосновения, Фрэнки сел и сильнее
закутался, его лицо перекосилось и поморщилось.
- Н-нет… не трогай… ТЫ П-ПЛОХОЙ!
- Я… я люблю тебя… - прошептал я. Он
снова зарыдал, одновременно кашляя, подавился, всхлипнул и расплакался еще
громче.
- Г-голодный… хочу есть, а т-ты не
хочешь д-дать мне еды. П-плохой… очень п-плохой… - его слова были больше похожи
на однотонное сердитое бормотание - из-за потраченных сил он больше не мог
кричать. Я снова попытался прикоснуться к нему, но Фрэнки начал вырываться,
брыкаясь ногами и царапая мои запястья.
- Я люблю тебя, малыш. Я очень-очень
сильно тебя люблю. Остановись, Фрэнки, ты делаешь мне больно… пожалуйста… -
умолял я сквозь слезы. Как только у меня появился шанс, я резко подался вперед
и, быстро обхватив его руками, прижал к себе, используя всю свою силу.
- Н-нет, уйди! Отпусти… н-нет! – он со
злостью забился в моих объятиях. Мы оба свалились на пол, но я не позволял ему
вырваться. Фрэнки продолжал царапать меня, дотягиваясь докуда только можно,
больно укусил за руку, и все же я отчаянно держал его, боясь отпустить. Его
сердце бешено колотилось, и это приводило меня в ужас.
Постепенно мальчик успокаивался в моих
руках, переставая бороться скорее от бессилия, чем от чего-то другого.
Казалось, он вот-вот выплюнет свои легкие из-за непрекращающегося кашля. Я
поцеловал его в макушку и склонился над его ухом.
- Малыш, я люблю тебя… единственное,
чего я хочу, это чтобы тебе было лучше. Ты ведь знаешь это, правда? Пожалуйста,
скажи мне, что ты знаешь это, Фрэнки… детка…
Он продолжал кашлять, всхлипывать и
загнанно дышать.
- Я з-знаю… и я л-люблю тебя т-тоже.
Очень, - его голос был очень тихим и слабым.
- Подожди меня здесь, не вставай, - я
оставил его хорошо завернутым в одеяло и скрылся на кухне. Взяв стакан с водой
и носовой платок, я вернулся.
- Давай, высморкайся как можно сильнее,
- я поднес платок к его носу. – Вот так, молодец. А теперь пей медленно, я буду
придерживать стакан.
- Ч-черт… - он перестал кашлять, - опять
б-больно.
- Я знаю, я дам тебе что-нибудь от кашля
чуть позже, - ответил я, убирая мокрые от пота волосы с лица мальчика. Фрэнки
покосился на меня, пытаясь сосредоточить на мне взгляд. Ему далось это с
трудом, так как он был без очков. И только когда он взволнованно коснулся моего
лица, я почувствовал жалящую боль и понял, что, должно быть, оно было
расцарапано.
- Я… я с-сделал это, да? Я с-сделал тебе
больно. П-плохой Фрэнки. Я очень… очень п-плохой мальчик. Ч-черт! Это
н-неправильно, - он шмыгнул носом. – Я не х-хотел. Я л-люблю тебя, Джи. Не
з-злись… я так б-больше не буду.
- Да, это сделал ты, но я не злюсь. Я
знаю, что ты этого не хотел, я понимаю, не переживай. Теперь все хорошо, ты уже
лучше себя чувствуешь, - я обхватил его ладонь, которая все еще лежала на моей
щеке. – А это ерунда, ничего страшного.
- Н-но… нет… - Фрэнки казался
запутанным. Внезапно к нему на колени запрыгнул Песик и начал облизывать его
лицо.
- Видишь? Песик тоже тебя любит, - я
погладил нашего щенка.
- И я л-люблю Песика, - по щекам
мальчика потекло еще больше слез. – Д-джерард?
- Что, малыш?
- Т-ты все еще м-мой п-парень?
- Конечно. И я всегда хочу быть твоим
парнем. А теперь мы пойдем есть хлопья, - я взял его на руки и усадил на стул.
- М-мне можно? – он начал тереть свой
нос и был похож на маленького безобидного щенка больше, чем его питомец.
- Что?
- Х-хлопья. Ты с-сказал…
- Да, можно, но сначала ты примешь свои
таблетки, а потом другие лекарства от простуды, - я выставил условия.
- Л-ладно. Я был п-плохим, но теперь
буду х-хорошим. Обещаю.
- Перестань говорить, что ты был плохим.
Ты не можешь быть плохим. Это не твоя вина. Итак, тосты?
- Д-да. Но т-только не давай н-ничего
этим маленьким п-придуркам. Я упал из-за н-них, да.
- Я понял, они не получат ни кусочка.
Фрэнки жевал свой первый тост с
таблеткой и робко улыбался каждый раз, когда поднимал на меня взгляд. Он
чувствовал себя виноватым и, возможно, даже понимал, что несмотря на все свои
обещания о том, что такого больше не повторится, он не может этим управлять.
Затем мальчик приступил к хлопьям,
неаккуратно расплескивая молоко по столу. Я не мог сказать, дрожали ли его руки
так сильно из-за жара или из-за недавнего столкновения, но я счел более
разумным не предлагать ему помощь, если он сам об этом не попросит.
- Г-где мои очки, Д-джи? – тихо спросил
Фрэнки.
- Я сейчас принесу, - я чмокнул его в
щеку – он все еще был горячим, но, кажется, чувствовал себя не так плохо, как
вчера. Борьба и крики с плачем вымотали его, а повышенная температура не
облегчала положение.
- Н-нашел? Их не б-было в комнате.
- Вот, они лежали в гостиной.
- О… - Фрэнки надел очки и снова
замолчал. Мне нужно было уже покончить с этой неловкой тишиной и в тоже время
немного разрядить обстановку.
- Фрэнки, как тебе мой друг Тони? – у
меня не было возможности спросить об этом раньше.
- Он м-мне понравился, он х-хороший и
классный. Грег т-тоже классный. Но Тони г-говорил больше, поэтому он л-лучше. А
еще он л-любит шоколад, как и я, и у н-него имя, как мое в-второе… о, и еще,
его м-маленького сына з-зовут Фрэнки! – мальчик казался очень увлеченным и уже
не чувствовал себя виноватым, как всего несколько минут назад.
- Ага, у вас очень много общего. И он
так же любит музыку.
- Д-да, точно! Только он л-любит громкую
м-музыку, а мне не н-нравится громкий ш-шум. И… он з-защитил меня, к-когда те
мальчики надо м-мной смеялись. Ты в-видел? Он сказал м-мне те же с-слова,
которые г-говорил ты. Что х-хорошо быть ос-особенным. Я ему п-понравился, - он
усмехнулся.
- Конечно, понравился. Ты замечательный,
он так и сказал.
- Ему п-понравились мои волосы, он
д-даже захотел себе т-такие же длинные, как м-мои!
- Ты думаешь, ему бы пошла такая длина?
– спросил я только чтобы поддержать диалог.
- Ммм… з-знаешь, его в-волосы очень
похожи на м-мои, когда они б-были короче. Поэтому… д-думаю, да! Ему п-пойдет,
потому что мои в-волосы сейчас выглядят х-хорошо. Мне нравится, д-да.
- Ну, мне они тоже очень нравятся, -
засмеялся я, глядя на весь тот беспорядок, что творился на его голове. –
Только… я бы их немного… расчесал.
- П-потом, - быстро ответил Фрэнки. «Потом»
стало его самым популярным ответом.
- Давай так. Сегодня мы оставим все как
есть, но завтра ты не будешь избегать расчески, хорошо?
- Л-ладно… - он задумался, застыв с
ложкой в руке. – М-мне кажется, я з-знаю Тони.
- Правда? – я подсел поближе, проявляя
свой интерес. Я ждал, что он произнесет что-то похожее. То, как Фрэнки все
время смотрел на Энтони, действительно не давало мне покоя.
- Я н-не думаю, что б-был знаком с ним.
Не з-знаю… нет. Я не в-видел его раньше, т-точно… но ч-чувствовал себя так, как
б-будто знал. С-странно, - он неуверенно продолжал бормотать. – И к-когда он
касался м-меня тоже было с-странно. Это как… как щ-щекотка, д-да.
- Щекотка? Но тебе понравилось это
чувство? – я пытался скрыть свои эмоции после услышанных слов.
- Д-да… это было з-забавно. И я
чувствовал с-себя хорошо… вот з-здесь, - Фрэнки приложил руку к своей груди. –
Так с-странно и необычно… ты д-думаешь, он чувствовал то же с-самое?
- Я не знаю, но может быть. Ты можешь
спросить его об этом в следующий раз. Ты ведь хочешь снова с ним встретиться?
- Ага! Его м-маленький Фрэнки т-такой
с-счастливчик, - произнес мальчик, не выпуская изо рта свой большой палец. Этот
детский жест делал его еще более очаровательным и невинным.
- Почему ты так говоришь?
- П-потому что… у него есть п-папа,
очень х-хороший папа. У м-меня есть Грейс, к-которая мне как м-мама, и теперь
есть Д-донна. И еще есть б-брат Майки, который все в-время ворчит. Но ты м-мне
не брат, нет, п-потому что ты м-мой парень. Есть д-дядя Рэй и друг Боб. Но…
н-нет папы, - последние слова омрачили его лицо. – Т-твой папа никогда не
п-приезжает, и он не м-может со мной п-познакомиться и стать моим п-папой.
- О боже… ты такой милый, малыш, - я
поднялся со своего стула, чтобы обнять и поцеловать его. Я не знал, что мне
можно было сказать ему, чтобы в тоже время не выдать всей правды. Больше всего
мне хотелось, чтобы Фрэнки знал, что у него был настоящий родной папа, но мне
нужно было ждать, пока он не станет чувствовать себя лучше. Я должен был
сделать все правильно.
- Я… я бы х-хотел б-быть этим
м-маленьким Фрэнки, - прошептал мальчик,
и мне пришлось прикусить язык, чтобы не взболтнуть ничего лишнего.
Всю остальную часть дня Фрэнк оставался
молчаливым и спокойным и выпил все нужные лекарства без пререканий. Я не мог не
заметить, как он старался не смотреть на меня, и каждый раз, когда он поднимал
глаза и видел царапины на моем лице, сразу же опускал взгляд. Во время нашего
столкновения он успел поцарапать не только мое лицо, но и ноги с руками, также
на моем плече остался след от его зубов, но я предпочел скрыть это от мальчика.
Как я и думал, Фрэнки отказался
возвращаться в постель, но согласился лечь на диван в гостиной, все еще
оставаясь в пижаме. Я решил присоединиться к нему, и несколько часов мы просто
лежали и смотрели фильмы. Даже после того, как Фрэнки ненадолго заснул, я
продолжал быть с ним. Я хотел, чтобы он был уверен, что между нами ничего не
изменилось, чтобы увидел, что я не сердился на него из-за утреннего
происшествия. Я понимал, что нам еще не раз придется пройти через такое, и он
должен был знать, что я никогда и ни за что не буду его винить. Несмотря ни на
что, я всегда буду рядом.
Когда проснулся Фрэнки, я первым делом
спросил у него, хотел ли он обедать, на что мальчик ответил, что я задолжал ему картошку фри. Мне
оставалось только надеяться, что на этот раз нам удастся избежать споров.
- Фрэнки, ты не можешь есть сейчас
картошку. Давай, придумаем что-нибудь другое?
- Н-нет! Хочу к-картошку! Почему ты
т-такой плохой? – второй раз за день он выступил против меня. Вздохнув, я
попытался найти какой-нибудь выход, не вызывая еще одного конфликта.
- Я отказываюсь делать тебе картошку не
потому, что я плохой, малыш.
- Т-тогда почему?
- Скажи, тебе понравилось, как ты провел
эту ночь? – настойчиво спросил я. Фрэнки уставился на меня огромными глазами.
- К-конечно, нет, фу! – на его лице отобразилось
неподдельное отвращение. – Это… б-было ужасно!
- Вот именно. А если ты сейчас съешь
картошку, то, скорее всего, тебе снова станет плохо, и тебя опять будет
тошнить. Твоему животу требуется немного времени, чтобы поправиться, и такая
еда точно ему не поможет.
- Н-но мне она н-нравится.
- Я знаю, и я обещаю тебе, что как
только ты поправишься, я сделаю тебе целую гору картошки фри, - я развел руки и
прочертил ими в воздухе предполагаемую гору. – А сейчас… может быть, пюре?
- Л-ладно, но тогда ц-целую гору пюре, -
мальчик уверенно закивал головой, давая мне понять, что настроен серьезно.
- Неужели ты такой голодный?
- Д-да, очень г-голодный, - улыбнулся
он, поглаживая свой живот. Я никогда не думал, что у болеющего человека может
быть такой аппетит.
***
К концу дня мне пришлось признаться
Фрэнку, что ему стоит вымыться – вспотев из-за высокой температуры и
последствий прошлой ночи, он срочно в этом нуждался. Помня о его частых
головокружениях и слабости, я предложил вместо душа принять вместе горячую
ванну. К тому же, я подумал, что густой пар немного облегчит его состояние и
собьет температуру. И оказался прав. Фрэнки с удовольствием плескался в ванне,
играя с резиновыми уточками, а его забитый нос постепенно начинал дышать
свободнее.
К счастью, ночь
прошла намного спокойнее, а на следующий день я взял выходной, поэтому все, чем
мы занимались – это валяли дурака, целовались, обнимались, не стесняя своих
движений. В общем, делали почти все то, что делают обычные влюбленные пары в
скучный дождливый день. Почти, потому что мы никогда даже не думали переходить
на новый уровень наших отношений.
Снова и снова я
представлял себе все возможные реакции Энтони, когда он узнает о том, что было
между мной и Фрэнком. Втайне я очень надеялся, что он сам обо всем догадается,
избавляя меня от необходимости говорить об этом прямо. И если он уже действительно
что-то заметил, то, по-моему, не имел ничего против. Я не знал, был ли я прав,
потому что такое развитие событий казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Ray's POV
Я был рад услышать, что Фрэнки стал
чувствовать себя лучше. Из того, что мне рассказал Джерард, половина их
выходных прошла ужасно. Правда, он казался каким-то задумчивым и подавленным,
не вдаваясь в подробности. Его ответы были короткими и однообразными, когда я
спросил, что случилось с его лицом. На правой щеке моего друга красовалось
несколько царапин, которые он быстро объяснил, объявив, что это сделал Песик,
когда игрался с ним. Я не стал настаивать, однако знал, что он врал – я уже
отлично успел выучить поведение Джерарда, когда он умалчивал о чем-то, что
натворил Фрэнк.
Видимо, он еще не понял, что ничего не
должен был от меня скрывать. Да, я не мог отрицать, что поначалу очень
сомнительно относился к идее Джерарда оставить у себя Фрэнки. После той ночи,
когда мальчик вел себя так агрессивно, я действительно боялся, что Джерард
просто-напросто не сможет с ним справиться. Но спустя несколько месяцев после
всего того, через что они прошли вместе, после всей той опасности, в которую
мой друг вовлек и себя и Фрэнка, у меня больше не оставалось сомнений. Джерард
мог владеть ситуацией, но, что было важнее, – он этого хотел.
Кроме того, я успел очень хорошо узнать
Фрэнки. Это был невероятный ребенок, притягивающий к себе любого. Несмотря на
то, что порой у него бывали «плохие дни», и он мог довести до предела, когда
был чересчур упрям, его лучшие качества делали его таким милым и потрясающим,
что это придавало сил, чтобы переживать любые перепады его настроения. Фрэнки
стоил того, чтобы быть терпеливым.
Вознаграждение. Именно это слово я слышал от людей, работающих с
«особенными» детьми или заботящихся о них. Теперь я действительно знал, что это
значило. Когда Фрэнки называл меня «дядей», когда он дарил мне рисунки, чтобы я
мог забрать их домой, когда мы слушали музыку или играли на воображаемой
гитаре. Когда мы нарезали круги вокруг дома, играя в лошадь и всадника, или же
просто бездельничали весь день, смотря фильмы или читая книжки. Когда мы играли
в Марио, когда смотрели по телевизору различные программы типа «своими руками» и
потом пытались делать поделки или же наводили порядок в доме. Когда у нас были
дни фаст-фуда, и мы крали друг у друга картошку или гамбургеры. Когда он
позволял мне играть его учителя, тем самым давая мне понять, что помогать
кому-то с чем-то, возможно, было самым важным, что я когда-либо делал в своей
жизни. Все это было не что иное, как вознаграждение.
Конечно, не каждый день был таким
хорошим. В некоторые дни Фрэнки едва ли обращал на меня внимание, или наоборот,
мог накричать на меня, обозвать и потребовать оставить его в покое. Но я знал,
что в такие моменты он просто не контролировал себя, и уж точно никогда и
ничего не имел плохого против меня.
Именно поэтому я понимал Джерарда. Я был
уверен, что вне зависимости от того, как далеко мог зайти Фрэнки, мой друг
никогда от него не откажется. Джерард любил его, они были бойфрендами, и хоть
это все еще по-прежнему меня пугало, я не мог подвергать сомнению то, что между
ними творилось. Их отношения были настоящими, они смогли выстроить свой
собственный маленький мир. Они это
сделали.
Я часто говорил Джерарду, что он всегда
может быть искренен со мной, но все же были вещи, которые он продолжал от меня
скрывать. У меня не вызывало затруднений прочитать его, как открытую книгу, но
в большинстве случаев я давал Джерарду время, чтобы он сам приходил ко мне,
когда чувствовал себя готовым. Почему же он не сказал, что именно Фрэнки
причинил ему боль?
Неужели он на самом деле думал и боялся,
что я посоветую ему отдать мальчика в какое-нибудь специализированное
психиатрическое учреждение? Никогда в жизни я бы этого не сделал, не после всех
тех месяцев, за которые Фрэнки успел стать огромной частью моей жизни.
***
Это был один из «хороших дней».
Спокойный и простой, как раз подходящий для практики в чтении, или же для
случайных разговоров на самые разные темы. Мне нравилось слушать, как Фрэнки
каждый раз рассказывал о своих выходных, превращая самые простые моменты в
какое-то суперграндиозное событие.
- М-мы ничего не д-делали в воскресенье,
п-потому что я болел. М-меня вырвало вечером, ага. П-прямо на пол… ц-целых два
раза! В-воняло ужасно, фу! А п-потом еще в ведро м-много раз. М-мне было так
п-плохо, отстой. Но п-потом Джи дал мне т-таблетки, и все з-закончилось.
- Оу… ясно. Ну, хорошо, что все
закончилось, - прокомментировал я. Разговоры о том, как кого стошнило, точно не
были мне по душе. И вряд ли нравились кому-то другому. – Значит, выходные
прошли не очень, да? Понедельник был лучше?
- Д-да! – он сразу же повеселел, а его
глаза буквально засияли. Я уже знал, что последует дальше. – Д-джи остался
дома, и м-мы много обнимались и ц-целовались, п-потом поиграли в кое-что и
с-снова целовались, а п-потом д-друг друга т-трогали и…
- Достаточно, парень! Я понял… избавь
меня от подробностей, хорошо? – я перебил его. Фрэнки часто пытался рассказать
мне все то, чем они с Джерардом занимались. В его уме все это казалось вполне
естественным, и не было никакой причины об этом не говорить. Так или иначе, он
был прав, но я чувствовал себя некомфортно, узнавая о подробностях личной жизни
моего лучшего друга и моего названного племянника. С другой стороны, даже если
я всегда старался прерывать мальчика, его лицо и поведение точно давали мне
понять, что в их отношениях все было хорошо.
Фрэнки только хихикнул, довольный моими
покрасневшими щеками.
- Н-но в пятницу, перед т-тем как мне
с-стало плохо, мы ходили г-гулять! – вдруг вспомнил он. – Б-было круто. Джи
взял м-меня с собой, чтобы п-познакомить со своим д-другом, и он оказался
с-супер-классным!
- Каким другом? – спросил я. Насколько
мне было известно, я знал всех друзей Джерарда. По крайней мере, самых близких,
тех, кому он доверял достаточно, чтобы представить им Фрэнки.
- Т-тони. То есть, его имя Э-энтони, но
в-все зовут его Тони, - ответил мальчик. Я никогда не слышал, чтобы Джерард
говорил об этом своем друге, он никогда не упоминал его, в этом я был уверен
абсолютно. Тем не менее, это казалось маленьким тревожным звоночком. Второе имя
Фрэнки было Энтони, и не только из-за этого оно казалось мне знакомым.
- Эм… я не знал, что у Джи есть такой
друг, странно.
- Т-ты не знал? А я с-сначала думал,
ч-что уже знал его, но я не м-мог его знать, н-нет. Он очень х-хороший, хотя он
н-намного старше м-меня и Джи. Д-да, ему тридцать ш-шесть, и у него есть
г-группа. Тони играет на г-гитаре, а его б-бойфренд на барабанах, и они
п-пообещали научить м-меня играть!
- Как так получилось, что он никогда о
нем не говорил? – я озвучил свои мысли, собирая информацию, которую дал мне
Фрэнки, и пытаясь выяснить, кем был этот Энтони. Тридцатишестилетний Тони,
играющий в группе?
И тогда меня поразила мысль. Я вспомнил,
где слышал это имя, связанное с Джерардом, или, говоря точнее, с Фрэнком.
Именно так бывшая соседка Линды описала его отца. Да именно так – Энтони, который,
по словам его матери, играл в группе. Но этот таинственный друг не мог
оказаться тем самым мужчиной. Джерард ни за что бы не связался с человеком,
когда-то торгующим наркотиками и отбывшим срок в тюрьме… ведь так? Нет, точно
нет. Кроме того, Тони, с которым познакомился Фрэнки, был геем, у него был
бойфренд. Скорее всего, это всего лишь жуткое совпадение.
- Н-не знаю. Может он не х-хотел, чтобы
ты р-ревновал? Но ты не в-волнуйся, Рэй. Ты – сааамый л-лучший друг Джи, -
сладко пропел он, крепко меня обнял и закашлялся, конечно же, распространяя
микробы по всему дому.
- Эй, я не ревную, мне просто интересно!
– засмеялся я и копнул глубже. – Что еще этот парень о себе рассказывал?
- Эээм… ч-что у него есть с-сын и его
зовут Ф-фрэнк! Но его Фрэнки еще с-совсем маленький. Д-да, ему только два
г-года и Тони очень с-скучает по нему, не з-знаю почему. Он не с-сказал, -
мальчик отвлекся, начиная гладить щенка, забравшегося к нам на диван. Фрэнки
казался таким беззаботным, в то время как моя голова буквально взрывалась от
мечущихся в ней мыслей. Все это было слишком не похоже на совпадение. Тони
скучал по своему сыну Фрэнку? Фрэнки сказал, что ребенку было два года, и что
если?.. нет, не может быть. Джерард не посмел бы еще раз так сильно рисковать.
- Р-рэй? О чем ты з-задумался? Тебе
п-плохо? – мальчик наклонил голову, осматривая меня взволнованным взглядом.
- О нет, все хорошо, Фрэнки. Я просто задумался о… о всяких скучных вещах,
- кивнул я. – Можешь продолжать. Тони тебе понравился?
- Д-да, очень. И к-когда он касался
м-моей руки или… или м-моего лица, то я ч-чувствовал себя с-странно. Как
б-будто… я чувствовал щ-щекотку. Думаю, я ему п-понравился, хотя я и не
н-нормальный, а еще он п-поругал мальчиков, которые с-смеялись надо мной. Д-да,
а потом он р-разговаривал со мной, п-потому что не хотел, ч-чтобы я грустил.
П-потом мы ушли, потому что у м-меня был жар и они п-повезли нас домой, а Тони
к-купил мне л-лекарства и остался ненадолго, - беспрерывно и очень энергично
рассказывал Фрэнки. К этому времени я уже не сомневался, что это был тот самый
Тони, но в тот же момент все еще не мог поверить.
- Он был здесь?
- Ага… ч-чтобы дать м-мне что-то от
т-температуры, - ответил мальчик, опуская взгляд. Я догадался, что, видимо,
этот процесс прошел не очень легко. Он ненавидел лекарства и был ими сыт по
горло.
Получается… Джерард нашел отца Фрэнка и
вот так просто позволил ему встретиться с сыном? Мужчина, которого он
совершенно не знал, был в этом доме? Это казалось невероятным, но уже было
очевидным. Этот парень заступился за Фрэнки, всячески его приободрял и купил
таблетки от жара. В довершении всего, мальчик сказал, что чувствовал что-то
странное при каждом физическом контакте с ним.
Я был шокирован. Мне казалось, что
Джерард одумался после того, как его ранили. И возможно я окажусь неправ, но
ему придется меня выслушать.
- Р-рэй! – махающая рука Фрэнка
появилась перед моими глазами. Я совсем отвлекся. – Я… я г-голодный!
- Уже? Джерард сказал мне, что на
завтрак ты съел большую чашку хлопьев с молоком, пять тостов с джемом и сырную
булочку. А это было два часа назад, - ответил я. Джерард всегда ставил меня в
известность, что именно и сколько ел мальчик, чтобы потом обманным путем он не
смог заставить меня кормить его каждый час.
- М-мне все равно, я с-снова хочу есть.
- Тебе придется дождаться обеда, я
ничего тебе сейчас не дам, - я уверено настаивал на своем.
- П-пожааалуйста, дядя Рэй… я умираю от
г-голода! – он сложил ладони перед собой и умоляюще смотрел на меня.
- Фрэнки, ты не сможешь меня переубедить
даже своими щенячьими глазками. Если ты продолжишь есть в таком темпе, то скоро
не влезешь уже и в новые джинсы. И снова будешь плакаться, как девочка, -
подытожил я. Джерард часто меня одергивал, говоря, что я веду себя как
засранец, но мне нравилось подшучивать над Фрэнки, и вопреки тому, что думал
мой друг, такое поведение шло мальчику на пользу. Даже при том, что он сердился
и обзывал меня в ответ, глубоко внутри ему нравилось, что его рассматривали как
равного. Как будто он был моим закадычным другом, а не маленьким ребенком, с
которым я нянчился.
- Я н-не плачу, как д-девочка! Заткнись
и д-дай мне что-нибудь! – он шлепнул меня по руке.
- Да-да, именно так ты себя и ведешь!
«Ой, Джи… я потолстел!» или «Рэээй, я стал очень тяжелым?» - протянул я тонким
голосом, пародируя Фрэнки. Он уставился на меня огромными глазами и открыл рот
от возмущения.
- Я Т-ТАК НЕ ГОВОРИЛ, З-ЗАДНИЦА! –
прокричал он, и я понял, что уже перегнул палку со своими шутками.
- Ладно-ладно, ну не сердись! Я ведь
шучу. И потом, мы не даем тебе кушать не потому, что нам жалко. Ты же серьезно
жаловался на то, что потолстел, так?
- Д-да, но мне уже в-все равно! –
возразил он.
- Ну, я конечно рад это слышать, но все
же есть больше, чем тебе положено, не очень хорошо для твоего здоровья. Эй, ну
брось, ты сможешь дотерпеть до обеда.
- Н-нет, не смогу. Я очень г-голодный,
клянусь! – обиженно парировал Фрэнки.
- Хорошо, - вздохнул я. – Могу дать тебе
яблоко. Согласен? О, и даже не пытайся просить меня сделать картошку на обед.
Еще несколько дней придется потерпеть.
- Т-ты такой з-злой! – проворчал
мальчик.
- Мистер Зло к вашим услугам,
Фрэнки-бой! Так что… будешь яблоко? – я усмехнулся и ждал ответа, внимательно
за ним наблюдая. Он старался сохранить сердитое лицо, но, в конце концов,
сдался и едва заметно улыбнулся мне. Постепенно улыбка становилась все шире, а
спустя пару секунд Фрэнки и вовсе звонко засмеялся, отчего тут же начал
кашлять.
- Д-да, я хочу яблоко, м-мистер Зло!
Когда мальчик уснул в привычное для него
время, я думал о том, что мне незамедлительно нужно было поговорить с
Джерардом. Трудность этого разговора заключалась во Фрэнке, он не должен был
нас слышать. Тогда я достал свой сотовый и набрал Боба. Мы не были близкими
друзьями, но успели обменяться номерами, когда все вместе ходили в зоопарк.
- Привет. Это Рэй.
- Рэй? Что-то случилось с Джерардом или
Фрэнки? – он казался взволнованным.
- О, нет-нет, все в порядке!
- Фух, слава Богу… я уже испугался. Не
ожидал твоего звонка… - произнес Боб.
-
Да, я понимаю, это неожиданно. В общем, тут такое дело… мне нужна помощь.
- Ага, я слушаю. Но тебе лучше
поторопиться, пока не заявился мой босс с вечно недовольным лицом.
- Мне нужно поговорить с Джерардом кое о
чем очень важном, и я не хочу, чтобы Фрэнки нас слышал. Ты не мог бы заехать
сюда после работы? Это не займет много времени, я думаю. Если бы я попросил Джи
самого позвонить тебе, то он бы точно что-нибудь соврал и сказал бы, что ты
занят. Ты ведь знаешь, как он боится моего «нам нужно поговорить»?
- Ооо, да, я знаю! Конечно, я приеду,
без проблем. Я всегда рад навестить своего маленького друга.
- Отлично! Большое спасибо, Боб, ты меня
выручил. До встречи.
- Ага, увидимся.
Gerard's POV
Когда я вернулся домой, то был удивлен,
увидев Боба, рисующего с Фрэнки и Рэем. После того, как я уделил должное
внимание своему парню, я уставился на друзей, которые неловко смотрели друг на
друга.
- Какие-то проблемы? Боб, почему ты
здесь?
- Эээй! Я что, не могу приехать к Фрэнки
в гости?
- Можешь, конечно, но что-то мне
подсказывает, что это не единственная причина, по который ты здесь оказался…
-
Я позвонил ему, - Рэй перебил меня. – Мне нужно с тобой поговорить, поэтому я
попросил Боба остаться с Фрэнки на некоторое время.
- Что такое?.. - у меня было плохое
предчувствие. Оно и не могло быть хорошим, очевидно, Рэй что-то узнал. Что
если… и только тогда я вспомнил, что забыл попросить Фрэнки никому не говорить
о Тони. Видимо, дело в этом. Отлично, меня собираются убить. – Ладно, как
скажешь.
- Фрэнки, я скоро вернусь. И пожалуйста,
не разрушайте дом, как в прошлый раз, хорошо? – обратился я к мальчику, хотя
мой взгляд был прикован к Бобу.
- Л-ладно!
- Ты влип, чувак, - прошептал Боб мне на
ухо.
- Я знаю.
Алина Тякина, это перевод. Как можно до сих пор этого не знать. Автор фанфика заслуживает огромного уважения и похвал, но переводчик заслуживает этого не меньше. Irni Mak, вы просто ч у д о, и переводы у вас чудесные!
*паника!-паника!* как я буду читать сейчас? для обнимашек-то нет рядом никого...(( хехе, наказааааала вредин) Алина Тякина, эй, тут вообще-то переводчик постарался, если Вы в шапку не смотрите >:(
да ладно, ребят, ну не заметил человек, бывает же :) Алина Тякина, спасибо, что читаете) linking system, ох, спасибо! стараюсь) hactie, нууу, можешь потом виртуально обнять меня) и нет, я не наказывала, я просто устала - все-таки пять огромных глав за меньше, чем месяц - у меня передозировка няшеств, надо же отдохнуть)
irni_mak, спасибо Вам за перевод этого фанфика. Очень нравится то, как Вы доносите его до нас. Не возникает ощущения, что это перевод, строчки не режут глаз. Он легко воспринимается, ты как бы вливаешься в него. И снова ОГРОМНОЕ СПАСИБО за перевод этого милого фанфика, после прочтения данной истории я стала по другому воспринимать людей с психическими отклонениями.
мое самочувстчие сейчас близко к самочувствию Джера, и я не понимаю, как можно думать о еде в такой момент. ну, Фрэнки, конечно, стооооойкий! столько раз за ночь вывернуло, а туда же - голооодный я. было страшновато, когда у малыша снова началась истерика, но Джи настолько быстро расклеился. он же понимает, что Фрэнки не специально говорит плохие вещи, а все равно его это так задевает... такая драма развернулась) ой, я и позабыла о проблеме с глазами, что их было трудно "успокоить". вспомнилось, как Фрэнки впервые рассматривал Джи: зажмуривался несколько раз, потом разглядывал внимательно и сказал, что Джерард красивый^^
Цитата
– Д-джерард? - Что, малыш? - Т-ты все еще м-мой п-парень?
ооооооооооооооооуууууумммм такой милый, невинный, хороший и испуганный) гоооосподииии... ну как такое выдерживать?!) такая резка перемена после криков и истерики) и таблетки все выыыпил, и хлопья все скуууушал^^ ути-пути^^ а вот когда он улыбается робко и виноватым выглядит... ну как?! как выдержать-то?!)) все и сразу прощается такому малышу) а как он любит свои волосы и не любит расческу)) забавный) ухххх^^ а как животик поглаживает)) а с уточками играет!)) нет, я не выдержу, мне НАДО КОГО-ТО ОБНЯТЬ!.. иииихииииии, Бобо, Фрэнки и Рэй рисуют^^ боооже... Рэээюшка... он же.. черт, страшно! я боюсь. Джи, держись, мы с тобой! хотя и страшно... сейчас он вдарит своим благоразумием по импульсивности Джера. надеюсь, Уэй свою сталь еще не растерял, она ему пригодится) "передозировка няшеств"? рискованно, да, рискованно)) ну конечно обнимаю тебя крепко-крепко-крепко-крепко!!!^^ люблю-люблю :***
София, я рада, что возникает именно такое ощущение. это самое главное, наверно) спасибо за отзыв :3 hactie, конечно Джерард все это понимает, но все равно ведь страшно, когда Фрэнки в таком состоянии. тем более, как мыслил Джи - ему страшнее не то, что Фрэнк может как-то его поранить, а то, что мальчик потом будет чувствовать себя виноват. что, собственно, и было. согласна, выдержать взгляд виноватого Малыша нереально, по-моему. ему действительно прощается все, да и как не простить что-то такой прелести ^^ ахаха, я заразилась твоей... мимимишностью, или как это назвать, даже не знаю)) Рэюшка хороший, не смотря на свою строгость, он очень хороший. да и понять его можно - он всеми путями старается доказать Джерарду, что ему можно доверять, не давит сильно, ждет пока тот сам признается, а Джи вот так его "обходит сторонами". хотя, Джи - страшно признаваться в том, что он снова ввязался в прошлое Фрэнка, и это тоже можно понять. ну ничего, этот разговор будет очень душевным и продуктивным) это ооочень рискованно)) спасибо за все, чудо мое :* обнимаю тебя в ответ
Действительно, страшно и больно читать о мучениях Фрэнки. В этом фф как-то все уравновешено: и радости, и страдания.
Безумно интересно прочесть тот момент, когда Фрэнки узнает, кто его папа. Он всю жизнь так стремился его получить. Даже не представляю, какова будет его реакция, когда желаемое окажется действительностью.
При чтении всегда забываешь, сколько Джеру лет на самом деле. То, что он делает, никак не сходится с тем, что люди в его возрасте. Как все мудро воспринимает, трезво мыслит. Терпеливо и доходчиво объясняет, например, почему нельзя фри, без давления. Взрослость. Но тем не менее, никогда не начинаешь воспринимать это, как отцовско-сыновьи отношения. А именно любовные - иногда романтика, а иногда и суровая действительность.
Фрэнки в ванной с уточками - так мииило.
Рассуждения Рэя - именно те мысли, которые возникают у каждого читателя, когда он думает об отношениях этой парочки. Хаха, чувствовать себя дядей серьезно, наверное, заставляет вырасти в собственных глазах. Его беспокойство по поводу Тони понятно. Не думаю, что узнать таким образом о важной встрече - хорошо. Конечно, что он будет с опаской воспринимать все, связанное с отцом мальчика, особенно после предыдущих событий. Но как же круто, что скоро у мальчика официально появится Отец!
Ирни, спасибо вам за перевод.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
стараюсь) 
такой милый, невинный, хороший и испуганный) гоооосподииии... ну как такое выдерживать?!) 
