CHAPTER 52  

I'd live and I'd die for you,
steal the sun from the sky for you.
Words can't say what a love can do,
I'll be there for you.  


Неразборчивое выражение лица Энтони изменилось, но я не заметил ни беспокойства, ни подозрений. Он пил свой шоколад и, погруженный в собственные мысли, казался отстраненным. Когда его взгляд немного прояснился, но все еще был прикреплен к одной точке, я заметил слабую улыбку на его лице.
А вот Грег наоборот всматривался в меня, как будто искал подтверждения. Идею, сформировавшуюся в его голове, выдавала колкость его зеленых глаз, которые поджидали моего ответного взгляда, когда его рука пробежалась по коротким светлым волосам. И хотя больше всего в этот момент мне хотелось куда-нибудь скрыться, настолько я был напуган, я все же набрался смелости и решил подчиниться. Я с достоинством вынес его взгляд, не показывая ни страха, ни вины, ни сожаления. Уверенно улыбнувшись, я получил в ответ такую же улыбку. Я не был уверен, изменило ли это что-то, разве что мне удалось «победить» недоверие во взгляде Грега.  

Никто из нас не произносил ни слова, а в стороне послышалось несколько сдавленных смешков. Фрэнки занервничал, не понимая реакции на его радостное заявление. Заметив это, Тони взял мальчика за руку, и то, как они одновременно вздрогнули, казалось чем-то нереальным.
- Если честно… я думаю, это хорошо, что тебе нравятся мальчики, Фрэнки. Женщины приносят много проблем и всегда являются большой загадкой. Они слишком хороши во лжи и скрывании некоторых вещей, и порой трудно понять, что они чувствуют на самом деле. И я сейчас говорю о женщинах исключительно как о подружках. Конечно, не все такие. Но я считаю, что у геев есть свои преимущества. Если ты находишь парня, который достаточно храбр, чтобы открыто признаваться тебе в любви, который не стыдится того, что испытывает к тебе, то можешь быть уверен, что он искренен с тобой. Быть уверенным, что его чувства настоящие, - произнес Тони, выливая наружу не только боль от предательства, но и облегчение от честной любви, которую он нашел позже.
- М-мальчики тоже м-могут врать, - отметил Фрэнки, а потом кивнул головой и добавил шепотом, скорее всего самому себе. – Н-но он не в-врет, нет…  

Тони взволнованно посмотрел на него, ничего не сказал по этому поводу и молчал до тех пор, пока его сын вновь не поднял на него взгляд, ожидая ответа на свою реплику.
- Да, прости, я неясно выразился. Конечно, мальчики тоже могут обманывать. Но… я думаю, ты знаешь, что многим не нравится видеть двух парней вместе, некоторые считают это неправильным и говорят им неприятные слова…
- Ага, з-задницы. Я…
- Я никогда не пойму, кому какое дело кто кого любит? – вмешался я, не давая Фрэнки сказать ничего лишнего. Я не хотел, чтобы Энтони узнал о наших отношениях таким образом.
- Вот именно! Но Фрэнки… если, несмотря на всех этих идиотов, мальчик, которому ты нравишься, смеет брать тебя за руку в то время как идет с тобой по улице или целует тебя на глазах незнакомцев, то ты можешь не волноваться. Потому что это означает, что он действительно заботится о тебе. И, скорее всего, он искренне тебя любит. Вряд ли кто-то будет делать это, не имея чувств. Конечно, не все могут решиться на такое из-за своей застенчивости, например, но это не значит, что они менее откровенны, - он говорил с Фрэнки терпеливо и с любовью, как говорил бы любой отец со своим сыном. Я был рад слышать, что Тони спокойно рассматривал вариант того, что мальчик может любить и быть любимым. Он знал, что перед ним был не маленький ребенок, а подросток, который, возможно, просто слишком открыто и немного по-детски вел себя. Фрэнки наслаждался этим, так же как и любой избалованный ребенок, и довольная усмешка только доказывала это.  

Я задумался над словами Энтони. Даже если его мнение и было слишком предвзятым из-за несчастного личного опыта, его взгляд на вещи произвел на меня впечатление. По его словам получается, что Габриэль на самом деле любил меня?
Но в любом случае, у меня не было времени, чтобы вновь возвращаться к этой теме, да и тем более, больше это не имело значения. Что действительно имело значение, так это то, что в любой момент мог взболтнуть Фрэнки, если бы мы не поменяли тему разговора.
- О, Энтони, Фрэнки очень любит музыку, поэтому он хотел бы узнать побольше о вашей группе. Там, где он жил раньше, был учитель музыки, и Фрэнки нравилось учиться играть на различных инструментах, - удачно вспомнил я.
- Д-да, учитель р-разрешал мне играть, но… д-другим детям не н-нравилось, как я играл.
- Я уверен, ты был не так плох. Просто некоторые бывают чересчур жестоки, - приободрил его Айеро.
- Н-нет, я п-плохо играл, не мог д-делать, что говорил учитель. П-пробовал, никогда не п-получалось хорошо, но он не с-сердился и… мне все равно н-нравилось играть на ин-инструментах. Больше в-всего я любил б-барабаны, п-потому что мог играть на них, д-даже когда д-дрожали руки. У м-меня плохие руки и ч-часто дрожат из-за л-лекарств. Ага. Джи с-сказал мне, что я особенный, п-потому что моя голова б-болеет и там что-то с-сломано и мне н-нужны таблетки, д-да? Да, точно. Т-таблетки немножко л-лечат мою болезнь, но… не м-могут исправить поломанность, - немного путаясь в словах, рассказал Фрэнки. Энтони терпеливо и заинтересованно слушал его.  

Некоторые испытывали неловкость, общаясь с Фрэнки, когда тот говорил о чем-нибудь долго и слишком увлеченно. Он, казалось, не замечал этого, ему нравилось разговаривать, и он послушно исправлялся. Но я успел заметить, что у многих его слушателей было терпение. За исключением Майки, конечно, которой порой срывался, но Грег и Тони, к счастью, не столкнулись с этой проблемой.
- Да, Джерард говорил мне об этом. А еще он сказал, что ты – удивительный мальчик, и я с ним полностью согласен, - Тони взлохматил волосы Фрэнки. Было заметно, как его руки порывались обнять сына, словно жаждали этих прикосновений больше всего на свете. На глазах вот-вот готовы были появиться слезы, а чувство вины снова вернулось в его взгляд.
- Знаешь, что? А я ведь барабанщик! – бодро произнес Грег, быстро меняя настроение. – Как-нибудь на днях я могу дать тебе поиграть или даже поучить, если ты хочешь.
- Д-да, это будет к-круто! – радостно воскликнул Фрэнки. Я проигнорировал еще один дурацкий смешок из-за соседнего столика. – Н-не знаю, с-смогу ли я учиться. Я м-медленно учусь, но х-хочу играть.
- Эй, даже не волнуйся об этом, я очень терпеливый.
-  А еще ты можешь послушать, как играет наша группа «Бездомные души», - предложил Тони.
- Н-НЕТ! Нет, не х-хочу! – воскликнул мальчик, заставляя Тони и Грега испуганно на меня посмотреть. – К-когда играют г-группы всегда много ш-шума, я знаю. Д-дети рассказывали. М-мне не нравятся г-громкие звуки, совсем н-нет. Пожалуйста, не з-заставляйте меня!
- Все в порядке, Фрэнки, конечно же, мы не будем тебя заставлять. Но… ты говорил, что тебе нравятся барабаны, а они ведь создают много шума, - с сомнением произнес Тони.
- Я… я н-не знаю, - Фрэнки пожал плечами, - не х-хочу идти.
- Все хорошо, если он сам источник этого шума, - объяснил я, - в ином случае Фрэнки сильно пугается. Точно так же, как и в месте, где много громко разговаривающих людей вокруг него. Так что, я не думаю, что это хорошая идея, к сожалению.
- Л-люблю тихую музыку и т-тихих людей, - пробормотал мальчик, облизывая ложку.
- Тогда я специально буду играть тихо, я обещаю. И мы могли бы что-нибудь спеть. Я не очень хорош в этом, но мы можем попросить помощи у Джейка.
- К-кто такой Джейк?
- Это вокалист нашей группы. Тебе нравится петь? – спросил Тони своего сына.
- Д-да, нравится. Джи г-говорит, что у меня х-хорошо получается, но д-другие дети г-говорили, что я отстойно пою. Но м-мне было все равно, п-потому что это весело и к-когда я пою, я не з-застреваю в словах!
- Отлично, тогда нам обязательно надо это сделать. Ты можешь петь и играть на барабанах.
- А ч-что будет делать т-твой бойфренд?
- Играть на бубне? – Грег поднял руку и потряс ею, видимо, изображая упомянутый инструмент, тем самым заставляя смеяться обоих Айеро. Удивительно, даже их смех был похож.
- Д-да, будешь играть н-на нем!  

Мы продолжили обсуждать группу, концерты и города, в которых они успели побывать. Фрэнки не прекращал задавать вопросы, желая узнать имена всех участников, описание мест, где они играли, нравилась ли людям их группа, и о чем были их песни. Время от времени мальчик замолкал буквально на пару секунд, внимательно изучая лицо Энтони так же, как он сделал это при знакомстве. На глаза Тони наворачивались слезы при каждом таком моменте, и я приблизительно знал слова, которые желали сорваться с его губ. Тогда Грег целовал его или шептал что-то на ухо, чтобы вытащить мужчину из транса, а я пытался отвлечь Фрэнки, чтобы он перестал так смотреть.  

Спустя немало времени нашей встречи, плохое самочувствие бедного мальчика, видимо, дало о себе знать. Он стал чаще шмыгать носом, чихать и кашлять, а лицо заметно покраснело, но его любопытство оказывалось сильнее, поэтому он продолжал разговор. К сожалению, я ни на мгновение не мог расслабиться, понимая, что для Фрэнки случайно взболтнуть, что мы встречались, было делом одной секунды. Он рассказывал новым знакомым о Песике, Рэе, моей маме, Майки, Бобе, нашем саде и даже упомянул марсианское растение и других воображаемых друзей. Фрэнки признался, что хоть он и знал, что все это было ненастоящим, он все равно скучал по ним, когда их не видел. Еще он сознался, что на прошлой неделе несколько раз пытался разыскать гномов, что стало для меня неприятным открытием. Я не мог не волноваться, вспоминая еще и недавно «проснувшийся» голос в его голове. Тони дал мне понять, что также был обеспокоен.  

Внезапно Фрэнки решил рассказать, что произошло в последний визит Боба. Он выглядел уставшим и, кажется, чувствовал себя еще хуже, но, несмотря на это, продолжал болтать с таким же энтузиазмом, при этом активно жестикулируя руками.
- И… и п-потом Боб открыл с-свою сумку и… там б-было много з-забавных вещей.
- И что за забавные вещи там были? – смеясь, спросил Тони.
- В-всякие разные, д-да. И еще б-была одежда… - он неожиданно замолчал, переведя взгляд куда-то вдаль. Его нижняя губа задрожала так, будто он вот-вот собирался заплакать. Этот раздражающий смех, который мы порой слышали, стал громче, и когда мы проследили за пристальным взглядом мальчика, то увидели его источник. Три подростка, сидящих за столиком за спинами Тони и Грега, корчили рожи, глядя на Фрэнки, косили глаза и громко смеялись.
- Ой, смо-смотрите! Этот от-отсталый пе-педик сейчас ра-расплачится! – гогоча, произнес самый высокий из них. Именно тогда, один из его друзей, заметив наши взгляды, пнул его в плечо.  

- С-скажите им п-перестать, - прошептал Фрэнки.
- Долбанные избалованные сосунки… - прошипел сквозь сжатые зубы Энтони и, ударив свой стул ногой, направился в сторону парней.
- Тони! – Грег бросился за ним, но Айеро уже успел схватить одного из шутников за воротник рубашки.
- Почему вы, черт возьми, это делаете?! – прокричал он в лицо парня, выплевывая слова с таким гневом, что я бы никогда не подумал, что он способен на такое.
- Эй, чувак, остынь! Мы просто… веселимся, - испуганно ответил мальчик, в то время как его друзья пытались его освободить.
- Тони, пожалуйста, отпусти его. Это всего лишь дети, ты ведь знаешь, какими они могут быть, - умолял Грег, оттаскивая мужчину за руку. Но тот, казалось, не видел и не слышал его.
- Значит, вы веселитесь, высмеивая других? ПО-ВАШЕМУ, ЭТО ОЧЕНЬ СМЕШНО? – не унимался он.
- ТОНИ! Ты хочешь проблем? Перестань немедленно! – Грег снова попробовал оттащить его. На этот раз Энтони будто очнулся - он посмотрел на Фрэнка, который плакал в моих руках, и отпустил парня. Перед тем, как вернуться за столик вместе с Грегом, Айеро повернулся к трем мальчикам, делая последнее предупреждение.
- Вам лучше убраться с моих глаз. Я никому не позволю причинять боль моему… другу.  

- Они больше не побеспокоят тебя. Ты в порядке? – опустившись на колени перед сыном, Тони убрал волосы с его лица. Фрэнки всхлипнул и кивнул.
- Д-дети всегда с-смеются надо мной. В-всегда и все. Они г-говорят, что я отсталый, н-но я не такой. Они не в-видят, что… ч-что я особенный, уф… - хрипло, произнес мальчик. Его щеки пылали, и когда он уткнулся лицом мне в шею, я почувствовал, что его лоб был горячим.
- Они не знают тебя, поэтому и говорят так. Глупые, неотесанные люди, которые смеются над всеми, кто хоть как-то отличается от них, и думают о себе лучше, потому что считают себя «нормальными». Но они и не догадываются, что на их фоне ты смотришься намного нормальнее, - сказал Тони.
- Я… я н-не нормальный, я з-знаю это.
- Кто тебе такое сказал? Ты только подумай – высмеивать людей и, черт возьми, издеваться над ними, когда они плачут, это нормально? Смеяться над чужими отличиями и дефектами, это нормально?
- Н-нет, это н-неправильно, - пробормотал Фрэнки.
- Вот видишь? То, как они ведут себя – неправильно. Но ты… у тебя просто есть некоторые… своего рода проблемы, если ты не против, чтобы я называл это так… и не твоя вина, что ты немножко отличаешься от других. Совсем немного, в этом нет ничего плохого. Это ни в коем случае не делает тебя хуже остальных. К тому же… ты такой хороший, прекрасный мальчик, который заботиться о других. Так что ты лучше, чем они. А еще ты красивый, милый и у тебя классные волосы, серьезно! Знаешь, я тут подумал, что мне тоже надо отпустить свои, Грег как-то говорил мне, что с длинными волосами я выгляжу таким горячим… - Тони увлекся, и последние слова его речи заставили Фрэнки засмеяться и закашлять одновременно. – Знаешь, малыш? К черту эту нормальность, тебе повезло быть особенным.
- Т-ты так думаешь, Т-тони?
- Да, так что не позволяй этим «нормальным» задницам обижать тебя, хорошо?
- Л-ладно, - ответил мальчик и посмотрел на меня. – П-плохо себя ч-чувствую.
- Я думаю, у него жар, - сказал я. Энтони приложил ладонь ко лбу Фрэнки, отчего тот снова вздрогнул. Складывалось такое ощущение, что между ними проскакивал электрический заряд каждый раз, когда они касались друг друга.
- Да, ты прав, - согласился он. – Вы на машине?
- Нет, Фрэнки захотел прийти сюда пешком.
- Тогда мы вас довезем, нас снаружи ждет фургон. Только сначала одень его хорошенько, - посоветовал Тони.  

Ему пришлось придержать мальчика, когда я начал его одевать, потому что во Фрэнке, кажется, совсем не осталось сил. Я обернул шарф вокруг его шеи, закрывая им нос и рот, до конца застегнул куртку и накинул на голову капюшон.
- Я пока пойду, подгоню фургон и буду ждать вас у двери, - Грег быстро поцеловал Энтони и ушел. Я уже собирался взять Фрэнки на руки, когда меня остановил его отец.
- Я не думаю, что это будет хорошо для твоего плеча. Давай, я сам.
- О, да все в порядке. Я часто его ношу.
- Но сейчас я здесь, поэтому могу помочь, - настаивал Тони.
- Вы действительно уверены?
- Пожалуйста, - добавил он, и в его глазах мелькнула молчаливая просьба.
- Ммм… я т-толстый и… тяжелый, - еле слышно пробормотал Фрэнки, когда мужчина поднял его на руки с такой заботой и осторожностью, как будто это был пятилетний ребенок.
- Ерунда. Держись крепче, чтобы не упасть, - сказал Энтони. Фрэнки обнял его за плечи и уткнулся головой куда-то в шею, плотно обхватив ногами своего перевозчика. Прежде чем сдвинуться с места, Тони дал себе несколько секунд, чтобы осмыслить все происходящее – спустя шестнадцать лет его сын снова был в его объятиях. Он крепче прижал к себе мальчика, и теперь, когда Фрэнки не мог видеть его лица, больше не скрывал слез. Его руки успокаивающе поглаживали спину сына, хотя в первую очередь именно Тони нужно было успокоиться. Судя по тому, как громко и сдавленно он дышал, его сердце, наверное, совершало не меньше сотни ударов в секунду.  

Я забрался в салон фургона. Тони замялся на секунду, но все же усадил ко мне на колени Фрэнки, который сразу же сжал меня в своих руках и закрыл глаза.
- Он тебя обожает, - улыбнулся Тони, вытирая слезы.
- Я уверен, в скором времени он так же будет обожать и вас. Между вами чувствуется какая-то особенная связь, энергия. Вы ему понравились.
- О, ты тоже это заметил, да? Это было… невероятно, потрясающе, - мечтательно произнес Айеро, позволяя новым слезам катиться по щекам. – Но… все равно, я говорил не об этом. То, что Фрэнки чувствует к тебе, как он на тебя смотрит - этого нельзя не заметить.  

С этими словами он по-отечески поцеловал меня в макушку и сел рядом с нами. Фрэнки либо уже уснул, либо просто был слишком уставшим, чтобы реагировать на то, что происходило вокруг него. Я не стал спрашивать у Энтони о смысле его слов, но мне пришло в голову, что, возможно, ему и не нужно было услышать от меня словесного подтверждения наших с Фрэнки отношений. Может быть, наша с ним связь была такой же заметной, как и у Тони с Грегом.  

- Разве вы не поедете с Грегом впереди? – спросил я.
- Ох, нет… он поймет. Мне нужно провести еще несколько минут с Фрэнки, даже если я просто буду смотреть, как он спит, - пробормотал он. – У тебя есть, что дать ему от простуды, когда вы вернетесь домой?
- Эм… на самом деле, нет. Я давал ему только аспирин, до этого симптомы проявлялись не так сильно.
- Грег! – позвал Тони, поворачиваясь к водительскому сидению. – Заедешь в аптеку?
- Конечно! Если я не ошибаюсь, она как раз должна быть в двух кварталах отсюда. Я прав, Джерард? Мы не очень хорошо знаем этот город.
- Да, продолжайте ехать по этой же улице, и с левой стороны будет вывеска. И спасибо вам.
- Джерард… «спасибо» в данной ситуации совсем неуместно, - улыбнулся Айеро.  

После того, как Энтони купил жаропонижающий сироп для Фрэнки и еще несколько противопростудных средств на всякий случай, я дал им четкие указания, как доехать до нашего дома. Тони вновь с большим удовольствием предложил занести мальчика внутрь, и когда мы оказались в гостиной, я попросил его уложить Фрэнки на диван. Мы сняли с него верхнюю одежду, плотно укрыли одеялом и померяли температуру. Она была высокой, но не опасной.
- Ты должен дать ему сироп, пока он не уснул, - напомнил мне Тони.
- Да, точно. Сейчас достану ложку, - я разобрался с упаковкой лекарства и вылил в маленькую пластиковую ложку красноватую жидкость. Средство было для детей и вкусно пахло. – Фрэнки, выпей это, тебе станет лучше.
- Н-нет, я ничего не х-хочу, - простонал мальчик и накрыл голову подушкой.
- Тут совсем чуть-чуть, всего лишь одна ложка, и я уверен у этого сиропа приятный вкус. Давай, просто выпей, а потом ляжешь спать.
- Н-нет, уйди!
- Фрэнки, - вздохнул я, пока Тони пытался заставить его сесть. – Открой рот.
- Н-НЕТ! – прокричал он и громко закашлялся, хватаясь пальцами за волосы. – Г-голова болит, з-заткнись и уйди оттуда! И т-ты тоже заткнись, не х-хочу тебя с-слышать!
- Выпей, и твоей голове станет лучше, - я поднес ложку ближе, и мальчик ударил меня по руке, разливая сироп на наши лица и пол.
- С-сказал тебе, что не х-хочу, - заявил он. Энтони стал свидетелем моего поражения.
- Позволь мне попробовать, - он снова наполнил ложку и держал ее на безопасном расстоянии. - Фрэнки, у тебя жар, именно поэтому ты так плохо себя чувствуешь, и поэтому болит твоя голова. Сироп тебе поможет. Ты его выпьешь, и мы больше не будем тебя беспокоить, ты ляжешь спать.
- Н-но… нет, - он громко шмыгнул носом.
- Ну же, Фрэнки, ты ведь большой мальчик, - Тони попробовал зайти с другой стороны, но Фрэнк не собирался уступать. – Ммм… он пахнет клубникой. Джерард говорил мне, что это твой любимый вкус.
- Т-ты врешь.
- Нет, не вру. Я дал бы тебе понюхать, но ты вряд ли сейчас почувствуешь запах из-за забитого носа.
- Д-да, мой нос не х-хочет дышать.
- Тогда попробуй, и если у него будет не клубничный вкус, то ты можешь выплюнуть мне его в лицо, - предложил Айеро. Фрэнки подозрительно посмотрел на ложку и совсем чуть-чуть коснулся содержимого языком. – Ну как, малыш?
- Он… он к-клубничный, да. Вкусный, мне н-нравится, - признался мальчик, а затем сильно сжал глаза и закричал. – Д-ДА ВКУСНЫЙ, А ТЫ Н-НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, Я П-ПОПРОБОВАЛ! Хочу в-выпить, чтобы лучше с-себя чувствовать.
- Не слушай его, - сказал Тони, понимая, что происходит. – Давай, пей… вот так, молодец.
- Т-теперь мне м-можно спать?
- Конечно. До свидания, Фрэнки, мы еще увидимся, - Энтони поцеловал сына в лоб. Прежде чем он успел подняться с дивана, мальчик придержал его за руку.
- П-пока, Тони. Ты к-классный, - и поцеловал его в щеку.  

***  

- О боже, это так сложно, - выдохнул мужчина, стоя возле двери. – Фрэнки такой милый… и большую часть времени мне кажется, он знает, кто я.
- Да, я тоже так думаю. И поверьте мне, я хочу рассказать ему правду так же сильно, как и вы…
- Я знаю, Джерард, я все понимаю. Я обещал тебе, что буду вести себя, так как надо несмотря ни на что. Но просто… я не могу сдержать слез даже когда смотрю на него и слышу его голос. Две недели назад он был только печальной памятью… пеплом в урне. Все это похоже на сон, и я все еще боюсь, что могу внезапно проснуться. А когда он поцеловал… поцеловал меня в щеку… я думал, что взорвусь от счастья. Я не могу подобрать слов, чтобы отблагодарить тебя, Джерард. Но я обязательно что-нибудь придумаю, я обещаю, - Тони снова плакал.
- Вы ничего не должны делать. Знать, что вы заботитесь о Фрэнки, что любите его, и видеть, как вы счастливы… этого достаточно. Я должен вам сказать, что встреча с Фрэнком стала самым значительным событием моей жизни. Мы спасаем друг друга, помогаем пройти через многое.
- Я знаю, - Айеро с благодарностью обнял меня. – Присматривай за ним и позвони мне, когда придет нужное время.  

Когда я вернулся в комнату, Фрэнки уже крепко спал. Его лоб и виски были мокрыми от пота, однако сам он слегка дрожал, свернувшись под одеялом. Я принес мальчику еще одно одеяло и решил принять быстрый душ.  

Спустя пару часов температура Фрэнки спала, хотя он все еще выглядел больным и несчастным. Мне казалось, что он в любой момент был готов швырнуть пульт, потому что ни одна программа, ни один фильм по телевизору ему не нравился. Обычно, когда у него не было настроения, он просто перещелкивал каналы, развлекая себя таким способом. Сейчас же мальчик не переставал капризничать, пинал журнальный столик и менял позу каждые десять секунд.
- Фрэнки? Тебе нужно было принять таблетки, но я не стал тебя будить. Так что теперь придется сделать это во время ужина. Что ты хочешь съесть? – я присел на диван подальше от него, чтобы не стеснять его движений.
- Н-ничего, я не г-голодный, - произнес он то, что я не слышал уже несколько недель.
- Ты не можешь выпить таблетки на пустой желудок.
- Т-тогда я не буду их п-пить, и я… - Фрэнки запнулся, громко и долго кашляя. - Ос-останови это…
- Тшшш, иди сюда, - я обнял его и стал поглаживать по спине. – Тони купил тебе кое-что от кашля, но ты должен быть хорошим мальчикам и принять все лекарства.
- П-потом.
- Ладно, а сейчас надо поужинать. Хочешь, я приготовлю картошку фри?
- Ага, к-картошка – это хорошо. Им т-тоже нравится.
- Кому?
- М-маленьким человечкам.
- Тогда я приготовлю на всех, - я подложил подушку ему под голову и ушел на кухню. Сегодня был не лучший день для споров о его галлюцинациях.  

Я успел только порезать картофель, когда услышал, что Фрэнки снова кашлял, но на этот раз как-то по-другому. Зайдя в гостиную, я почувствовал неприятный, но знакомый запах. Фрэнки лежал на животе, свесив голову с дивана, а его руки отчаянно хватались за самый его край, чтобы не упасть. Он вырвал на пол и теперь громко рыдал.  

Я опустился рядом с ним, пытаясь не дышать. Так получилось, что я без проблем мог убрать мочу, я даже почти не морщился, убирая за Песиком, когда он гадил в доме, но я не мог справиться с рвотой. Именно это вызывало у меня самое большое отвращение.
- Давай, Джерард, сделай это ради Фрэнки, - я подбодрил себя, и, подняв мальчика, прижал его к себе, обнимая. Я отчетливо чувствовал этот жуткий запах – его волосы были перепачканы, так как он не успел их собрать.
- М-мне не нравится это, Д-джи, пожалуйста, с-сделай что-нибудь… пожалуйста, м-мне очень плохо, Д-джи, - простонал Фрэнки.
- Успокойся, малыш. Давай сходим в ванную, я тебя умою, а потом уложу в постель, - я помог ему преодолеть еще один приступ тошноты. Больше всего мне хотелось как можно дальше сбежать от этого невыносимого зловония, но Фрэнки был болен и напуган, я не мог его бросить. Я знал, это было естественным минусом заботы о ком-то, и я должен был быть благодарен, что за все время это случилось только один раз. И уж точно не последний, поэтому мне просто придется к этому привыкнуть.
- П-подожди! – вскрикнул мальчик, и, упав на колени снова вырвал. Спустя пару секунд, когда в нем, кажется, уже ничего не осталось, Фрэнки так и остался сидеть на полу, содрогаясь в рыданиях. Я снова наклонился к нему и почувствовал, как к горлу подступает комок желчи, когда он вытер подбородок своим рукавом.  

В ванной я вымыл лицо Фрэнки, его руки, некоторые пряди волос и попросил его прочистить рот. После этого я помог ему переодеться в пижаму, собрал волосы в хвост и уложил в кровать.
- Я оставлю здесь ведро на случай, если тебе снова станет плохо. Ладно?
- Д-да, ладно. Н-не уходи, - попросил он.
- Детка, мне нужно прибрать в гостиной, - ответил я, целуя его в губы. – Я люблю тебя.  

Зажав нос и рот ладонью, я обошел лужу и проскользнул в кухню, держа в другой руке телефон.
- Джерард! Что произошло, сынок? Ты ведь знаешь, я на работе? Какие-то проблемы?
- Да-да, мам! Фрэнк болен.
- Я знаю, милый, ты мне сказал вчера, что он простудился. Но это не смертельно, - хихикнула мама. Она, черт возьми, смеялась над моим чрезмерным беспокойством!
- Но мам! Сегодня мы вышли прогуляться на несколько часов, а потом у него поднялась температура и… его стошнило. Что если это не простуда, а что-нибудь хуже?
- Ты дал ему жаропонижающее?
- Да, конечно. Температура спала.
- Тогда все нормально. Иногда простуды протекают с высокими температурами.
- Но он вырвал… много раз! – возмутился я, поморщившись лишь об одной этой мысли.
- Прогулки при холодной погоде, повышенная температура – все это могло привести к некоторым проблемам с его желудком. Дай ему чуть позже какое-нибудь противорвотное средство и тогда мальчику должно полегчать.
- А что, если не полегчает?
- Джерард, прекрати. Останови свою панику, это не смертельно! – она повысила голос. – А теперь я должна вернуться к работе, сынок. Серьезно, не волнуйся так.
- Подожди, мам… эм… я думаю, мне нужна помощь.
- Ты справишься сам, в этом нет ничего ужасного.
- Нет, я не смогу, я… я ведь ненавижу рвоту, и черт, ее так много… и это надо убрать, но…
- Джерард, я еще раз говорю – успокойся. Просто пойди и убери. Знаешь ли, это никому не нравится, но это одна из вещей, к которой тебе придется привыкнуть. Если мы, матери, можем это делать, то тогда почему не сможешь ты? Все, пока, сынок.
- Мам? МАМА! О, отлично, она просто повесила трубку, черт возьми! Блять, блять, блять... – проклинал я все на свете, нехотя доставая чистящие средства.  

Несмотря на всю осторожность, мне не удалось избежать нежелательного контакта – и когда я начисто протер тряпкой пол, то не мог избавиться от ощущений, что мои пальцы были перепачканы в… я предпочел не думать, в чем именно они были перепачканы. Это было одним из самых отвратительных моментов в моей жизни, который закончился быстрым бегом в ванную. Мне чудом удалось подавить собственный приступ тошноты, благодаря нескольким дыхательным упражнениям и убедительному самовнушению. В целом, я был рад, что все осталось в прошлом.
Вскоре тревожные мысли сменились другой обеспокоенностью – я не смогу дать Фрэнки его основные таблетки. Я очень надеялся, что один пропущенный прием не обернётся ничем плохим, тем более мальчик чувствовал себя совершенно обессиленным. Однако если он не поправится к утру, то тогда мне обязательно нужно будет позвонить Голдбергу и проконсультироваться с ним насчет дальнейших действий.   

Мои надежды не оправдались, когда зайдя в спальню, я снова столкнулся с тем же резким противным запахом. Фрэнка опять стошнило, но на этот раз уже в ведро. Смыв все его содержимое в унитаз, я вернул ведро на место и без сил свалился на кровать. Ни о каком ужине не шло и речи, мой желудок готов был вывернуться при любом упоминании еды.
- М-мне… мне холодно, и я не м-могу дышать носом, и м-мой животик б-болит. Не д-дай мне умереть, Д-джи, - сквозь слезы бормотал Фрэнки, обнимая меня. Его запах изо рта резко ударил мне в нос, но я терпел.
- Ты не умираешь, детка, завтра тебе станет лучше. А теперь постарайся уснуть, я буду рядом.
- Л-ладно, но я думаю м-мне не с-станет лучше. Мне очень п-плохо.
- Тшшш, тихо. Закрой глаза и расслабься.
- П-поцелуешь меня? – спросил он. Не колеблясь ни секунды и не обращая внимания на запах, я сделал то, о чем он попросил. Я любил своего мальчика, и ничто не могло это изменить.  

Его вырвало еще два раза, и оба раза сопровождались новыми порциями слез и жалоб. После последнего я выждал определенное время и дал Фрэнки выпить немного сока, добавив туда противорвотное. Это сработало, и остальную часть ночи он проспал. Его сон был беспокойным, но все же без неприятных моментов.  

Утром я оставил спящего Фрэнки и ушел на кухню приготовить себе чай. Это все, что я мог себе позволить после происшествий прошлой ночи. Я сидел за столом, обхватив горячую чашку обеими руками, чтобы согреться, когда зашел Фрэнки, завернутый в теплое одеяло. Он был белый, как снег, за исключением темных кругов под глазами, а его волосы были настолько взлохмачены, что напоминали птичье гнездо. Тем не менее, он как всегда был красивым.
- Д-джи… - охрипшим голосом произнес он, после чего прокашлялся.
- О, пожалуйста, только не снова, - вслух подумал я прежде, чем ответить ему. - Эй, доброе утро, мой любимый. Что-то случилось?
- Т-ты, вредина, и не п-приготовил мне з-завтрак, а я… я очень г-голодный!



Следующая