Через несколько дней мне все-таки пришлось согласиться, что Сара была абсолютно права, уговаривая меня завести реальную собаку для Фрэнки. Я даже сожалел, что не додумался до этого раньше, ведь мальчик вел себя с настоящим щенком точно так же, как раньше обращался со своим Песиком. Он был уверен, что это та же самая собака, поэтому очень тщательно заботился о ней. По несколько раз в день Фрэнки выносил Песика на наш задний двор, чтобы тот мог сделать все свои дела, играл с ним, расчесывал и всегда следил за его кормушкой, наполняя ее едой и водой. Правда, теперь мне приходилось регулярно покупать корм, потому что я не мог «перерабатывать» его, как делал раньше, так как у щенка был довольно хороший аппетит.
Фрэнки был невероятно счастлив, что теперь его домашнее животное больше не становилось невидимым и не пропадало на несколько дней. Для большего удобства я купил несколько игрушек для Песика, чтобы он не был вынужден бегать за невидимым мячом, который ему кидал его хозяин, а иногда Фрэнки делал и так. 
Казалось, все шло отлично, без каких-то особых проблем, и даже Рэй уверял меня, что ни человеческий, ни четырехногий ребенок не приносил ему особых проблем.  

Тем временем нога Фрэнки почти полностью восстановилась, и он чувствовал себя лучше, хотя иногда еще прихрамывал немного, но все же уже мог перемещаться сам.
Когда моя мама узнала, что и как произошло с мальчиком, то немедленно предложила несколько идей, и Рэй поддержал ее в этом. Они сказали мне, что возможно я должен увеличить дозу таблеток, которые принимал Фрэнки, в конце концов, он все еще видел галлюцинации и, более того, взаимодействовал с ними. По их словам, это могло быть опасно, потому что неизвестно, как в следующий раз поведут себя его воображаемые друзья, и быть может они могли бы заставить мальчика сделать что-нибудь похуже, чем просто ударить ногой об стену. 
Естественно, я понимал их, они оба действительно переживали за Фрэнки, но лично я не хотел, чтобы он превращался в зомби. Поэтому я уверенно заявил им, что оставлю все как есть, тем более теперь у парня есть собака и она почти полностью отвлекала его от галлюцинаций. Хотя я и старался не упоминать перед мамой о том, что я сам не видел особых улучшений в состоянии Фрэнка, а вот Рэй, конечно же, это знал. Он видел, как мальчик играл и с Песиком, и с гномами одновременно. Но, не считая этого, Фрэнки отлично себя чувствовал, у него был чистый ясный взгляд, поэтому Рэй не стал сильно настаивать на своей идее.  

В последние дни Фрэнки имел большой успех в запоминании прочитанного текста, несмотря на то, что в основном он читал всего по несколько минут в день, прилагая большие усилия, но всегда был готов этим заниматься. Я же, в свою очередь, старался стимулировать его, делая все, что было в моих силах. Я всегда сидел рядом с ним, чтобы помогать, когда это было необходимо, терпеливо слушал его пересказы, а затем задавал простые вопросы; иногда я диктовал ему легкие короткие предложения, которые он с большим усердием старался писать правильно. У мальчика были заметные проблемы с орфографией, но зато он научился неплохо писать печатными буквами и делал это с удовольствием, когда его руки дрожали не очень сильно. Также я предлагал ему решать простые примеры, это как раз то, что он любил меньше всего, всегда жалуясь, что вычисления были для него слишком сложными.
По словам Голдберга, я делал все правильно, и это даже хорошо, что Фрэнки выполнял некоторые задания, тем самым имея умственные нагрузки. Главное - не переусердствовать и не утомлять мальчика. Мне очень нравилось заниматься с Фрэнком. Знать, что я могу помочь человеку, которого так сильно люблю, быть его опорой и поддержкой и чувствовать себя кому-то нужным – это невероятное счастье.  

В плане личной жизни тоже все складывалось просто отлично. Однажды мы повторили ту ночь, когда у нас был некий первый сексуальный контакт. Эта был уже вечер, и мы как обычно расположились в спальне, готовясь ко сну, и не собирались делать ничего такого, но в какой-то момент наши поцелуи затянулись, перерастая в нечто большее. Мы точно так же ласкали друг друга, обходясь легкими и желанными прикосновениями и уже на этот раз не чувствовали ни капли смущения. Это стало похоже на игру, я и Фрэнки были свободны в своих действиях, мы, не стесняясь, целовались, касались друг друга, улыбались и смеялись, в конце концов, было так тяжело устоять перед соблазном повторять эти волшебные моменты снова и снова.
Мне самому становилось невероятно легко от того, что такие вещи стали для нас чем-то естественным и нормальным, я больше не чувствовал себя виноватым. Фрэнки полностью мне доверял, и больше не возникало никаких проблем с тем, что мы иногда делали в нашей спальне. Он был уверен, что мы зайдем настолько далеко, насколько он сам этого захочет, и да, в моменты близости мы даже не избавлялись от одежды, по-прежнему используя ее как некий барьер.  

***  

Я уже подходил к дому, когда зазвонил мой телефон. Взглянув на дисплей, я не признал номера, но все равно догадывался, кто бы это мог быть. Своим немного шатким из-за нервов голосом я поспешил ответить на звонок.
- Алло?
- Алло, это Джерард Уэй? – поинтересовался женский голос на другой стороне провода.
- Да, я Джерард. Кто это?
- Это Грейс Нил, очень приятно с вами познакомиться. Мне передали, что вы хотели поговорить со мной о Фрэнки? Фрэнк Айеро? – она говорила добродушным, но быстрым голосом. Очевидно, что ей не терпелось побольше узнать о мальчике.
- Эм… да, вам все правильно передали.
- Джон сказал мне, что вы помогаете учреждению, где сейчас находится Фрэнки, не так ли? – мне показалось, что она подвергла сомнению эту информацию. Я огляделся по сторонам, придумывая, что ей можно ответить, раздражаясь оглушительным уличным шумом.
- Простите, миссис Нил. Я сейчас нахожусь прямо на середине улицы, и это не самое спокойное место для разговора, а мне бы не хотелось торопиться. Я буду дома минут через пятнадцать, у вас есть свободное время?
- Конечно, у меня есть три часа на перерыв. И, пожалуйста, зовите меня Грейс.
- Хорошо, Грейс. Тогда я скоро перезвоню вам, и большое спасибо, что связались со мной.
- Не стоит меня благодарить. Если бы вы знали, как я хотела хоть что-нибудь разузнать о Фрэнки! Не смею больше вас задерживать, я буду ждать вашего звонка, - после этих слов она повесила трубку. Отключив телефон, я ускорил шаг и поспешил домой, желая как можно скорее продолжить этот разговор.  

Точно так же, как и все последние дни, оказавшись дома, я сразу столкнулся с Фрэнки, цепляющегося за мою шею, и с Песиком, кусающим меня за ноги. У меня уже был некий опыт увиливаний от щенка, приходилось постоянно переминаться с ноги на ногу, чтобы он не успел схватить меня, но в то же время, нужно быть осторожным, чтобы рано или поздно не свалиться из-за этого на задницу.
- Ай, Песик! Дай мне пройти!
- Г-глупый, почему ему н-нравится это д-делать? – Фрэнки смеялся, все еще вися на моей шее, в то время как я пытался крепко держать его за талию, чтоб он не свалился.
- Наверно он копирует тебя.
- Н-но я не к-кусаю тебя за н-ноги!
- Когда-то ты укусил меня за руку, - я захихикал, опуская мальчика на пол, так как больше не мог его удерживать.
- Я н-не делал этого! Не п-помню.
- Ладно, забудь, - я быстро чмокнул его в губы. Скорее всего, он и правда не помнит того инцидента, потому что был тогда не в себе.  

- Рэй, ты мог бы немного задержаться, пожалуйста? Мне позвонила та женщина, о которой мы говорили, и мне нужно перезвонить ей и многое обсудить.
- Конечно, мне сегодня некуда спешить.
- Отлично! Если тебе не сложно, уведи Фрэнки на кухню и дай ему немного печенья с шоколадом. Я потом позову вас, когда закончу.
- Да, без проблем. Давай, ребенок, пойдем со мной. У Джерарда будет очень скучный и неинтересный телефонный разговор, поэтому мы могли бы сходить на кухню и побаловать себя сладостями. Как ты на это смотришь?
- Л-ладно, но т-только не долго. Я с-скучал по своему п-парню и хочу п-побыть с ним! – Фрэнки выглядел расстроенным, хотя и послушался моего друга.
- Конечно, детка, только дай мне немного времени, - я нежно поцеловал его.  

Оставшись один в гостиной, я открыл историю входящих звонков и нашел номер Грейс, но решил позвонить ей со стационарного телефона. Я боялся, что в самый неподходящий момент мой гребаный сотовый мог бы разрядиться или подкинуть еще какую-нибудь гадость. После первого же гудка женщина подняла трубку, и это, безусловно, означало, что она действительно ждала моего звонка.
- Джерард?
- Да… еще раз вас приветствую, Грейс. В самом начале, пока вы ничего у меня не спросили, я хотел бы ответить на ваш вопрос. Я соврал Джону. Я не очень хорошо его знаю, поэтому мне пришлось это сделать… на самом деле, все не так просто.
- Что? Что значит не так просто? Фрэнки в порядке? Джон сказал, что с ним все было хорошо!
- Ах, да, об этом не волнуйтесь. С ним все отлично, обещаю. Я солгал про психиатрическую больницу, в которой он сейчас якобы находится, потому что это не так. Фрэнки живет со мной, я нашел его, - на выдохе произнес я, и в течение следующих нескольких секунд на другом конце телефона воцарилась тишина, и сначала мне даже показалось, что Грейс повесила трубку.
- Вы нашли его? – по ее голосу было заметно, что женщина подавлена и удивлена одновременно.
- Да. Я встретил его спустя два дня после того, как его забрали из вашего учреждения.
- Но… мама мальчика забрала его… как… я не понимаю, - по-моему, Грейс действительно была поражена всем услышанным, не желая в это верить.
- Я постараюсь все вам объяснить, по крайней мере, то, что мне известно…  

В мельчайших подробностях я рассказал Грейс о том дне, когда я встретил Фрэнки. Где я его нашел, в каком состоянии он был, что говорил и как вел себя, и таким образом, объяснил, что мне пришлось забрать его с собой. Потом я упомянул о своем расследовании и обо всем, что мне удалось разузнать. Все что я мог слышать со стороны женщины это глубокие вздохи, слова восклицания и даже некоторые проклятия.
- Черт возьми! Мне так жаль, что я не настояла на своем… - прошептала она.
- Не настояли на чем?
- Я пыталась убедить нашего директора, что с матерью Фрэнка не все так чисто, и мы не должны отдавать ей мальчика. Но он сказал, что эта женщина была единственным родственником парня, и он не мог продолжать оставлять его в нашем учреждении. 
- Мне кажется, вы все равно бы не смогли предостеречь его от этого, не вините себя, - я попытался успокоить ее. У меня не было ни единого основания обвинять ее в чем-то. Единственная мысль, засевшая в моей голове, наверное, выглядела ужасно эгоистично, но… если бы Грейс удалось огородить Фрэнки от Линды, то я бы никогда его не встретил. Слава небесам, что женщина не могла прочитать мои мысли…  

- Возможно… - она сомневалась. -  Та леди казалась мне такой печальной и замученной, когда приехала за Фрэнки. Она убеждала меня, что и правда чувствовала себя отвратительно, из-за того что бросила своего сына, и попытается приложить все усилия, чтобы улучшить его дальнейшую жизнь. И надо же, я даже поверила ей!
- Гребаная стерва! – пробормотал я, не сильно задумываясь над словами. - Ой, простите…
- Все нормально, я думаю, она не заслуживает, чтобы ее называли как-то по-другому, - в ее голосе отчетливо чувствовались нотки гнева, - ее даже нельзя назвать человеком. Какая нормальная мать откажется отвезти сына в больницу после того, как он получил такую серьезную головную травму? И потом… как можно оставить своего психически больного ребенка одного посреди улицы? Почему она просто не могла сказать нам, что он будет ей не нужен? Я бы обязательно что-нибудь придумала. Не знаю, что именно, так как я сама живу на съемной квартире и у меня нет достаточно денег, но все же, я бы не оставила этого мальчика в беде!
- Если честно, то я и сам не могу этого понять. Точно так же, как и вас, меня интересует, зачем она забрала его с собой, если затем собиралась снова бросить. Именно поэтому я решил собрать как можно больше информации об этом деле. Возможно, если мы с вами объединимся, то сможем…
- Да, конечно, я в первую очередь расскажу вам все, что знаю о Фрэнке, так как нас в любой момент могут неожиданно разъединить. Но если нас все-таки не прервут, то прошу вас также рассказать о нем и позволить мне с ним поговорить… пожалуйста? Я так скучаю по нему, вы даже не представляете, - я слышал ее прерывистое дыхание и редкие всхлипы и был уверен, что она плакала.
- Конечно, я обещаю.  

- Хорошо… Итак, бабушка Фрэнки привезла его к нам, когда ему было восемь. Эта пожилая женщина была заметно расстроена той мыслью, что ей придется оставить мальчика у нас. По ее словам, ей стало очень сложно присматривать за ребенком, в то время как она сама имела проблемы со здоровьем, связанные с возрастом. Изо дня в день ей становилось все сложнее передвигаться на своих ногах, поэтому она решила переехать в дом престарелых, находящийся неподалеку от нашего учреждения. Хотя у нее был способ оставить Фрэнки с собой - нанять человека, который бы заботился о них обоих. Она не имела проблем с деньгами и действительно могла бы себе это позволить, но, в тоже время, женщина не хотела обременять своего любимого внука на довольно скучную и однообразную жизнь с такой угнетающей обстановкой. Она думала, что мальчику будет лучше жить у нас, с другими детьми и при этом получать профессиональную помощь. Оставляя Фрэнки, она обещала как можно чаще его навещать, и нужно сказать, исполнила свое обещание.  Пожилая леди каждый раз приносила ему подарки и играла с ним по несколько часов, что для мальчика было настоящим счастьем. Но Фрэнк не мог хорошо помнить это время, потому что ее визиты продлились всего три года. После этого она сильно заболела и была не в состоянии покидать своей комнаты, поэтому просто созванивалась с нами, а спустя какое-то время и эти звонки прекратились.
- Это был как раз тот период, когда Фрэнки должен был уехать? – поинтересовался я.
- Нет, нет, это случилось пять лет назад. Потом я узнала, что его бабушка умерла, но в течение какого-то времени мы продолжали получать денежные средства на его содержание.  

- Позвольте задать еще один вопрос. Если бабушка Фрэнка знала, что ее дочь не хотела этого ребенка, то откуда у вас были данные Линды?
- Таковы требования нашего учреждения, Джерард. Ее спросили, были ли у мальчика какие-нибудь другие родственники, на случай, если с ним что-то случится, и мы не сможем ее найти. И эта женщина сделала огромную ошибку, упоминая мать Фрэнка. И хотя она специально сделала акцент на том, что ее дочь не хочет иметь ничего общего с этим ребенком, ее все равно попросили оставить имя и номер Линды. Однако она буквально умоляла никогда не звонить ее дочери.
- А вы когда-нибудь это делали? Я имею в виду… вы звонили его матери перед тем, как она забрала его?
- Да… но она редко отвечала на звонки или же просто говорила, что была занята. Лично я звонила ей несколько раз, пытаясь поставить ее в известность, что мальчику требовалась помощь окулиста. Понимаете, у нас заботятся только о психических проблемах пациентов, предоставляя медицинскую помощь  только в этом плане. По поводу других случаев обращаются к родственникам. И я очень волновалась, заметив, что со временем у Фрэнки стало резко ухудшаться зрение, но я не могла ни к кому обратиться за помощью. Его матери было все равно, а я не имела права самой взяться за Фрэнки и показать его специалисту, - я слышал, что Грейс постоянно сдерживала себя, чтобы снова не расплакаться.
- Не волнуйтесь… Я позаботился об этом, и теперь у него есть свои очки.
- Да, Джон сказал мне! Поверить не могу, что Фрэнки носит очки, я так рада это слышать! – теперь тон ее голоса изменился на более счастливый и спокойный.
- О, вы не представляете, как он этому рад! Мы как раз вовремя обратились к окулисту, еще бы пару лет без вмешательств, и он мог бы полностью ослепнуть.
- О боже…  

- Скажите, Грейс… эм, происходило ли что-нибудь странное в то время, пока Фрэнки жил у вас? – я снова начал играть в Шерлока.
- Я даже не знаю. Что вы имеете в виду?
- Странные звонки или посещения? – я сам не понимал, зачем это спрашивал. Внезапно, я почувствовал, что было что-то еще, более темное и неправильное в жизни этого мальчика. Грейс молчала некоторое время, вероятно размышляя над ответом.
- Вроде бы никаких звонков не было… но вот посещения. Да, точно, как я могла забыть! Это случилось года два назад, я думаю. К нам приехал мужчина и захотел встретиться с нашим начальством. Я приняла самый безобидный вид и как бы между прочим осталась при его беседе с директором, чтобы выяснить, что ему было нужно. Он показал нам некоторые документы, согласно которым, он работал в правительстве. Но самое странное состояло в том, чего именно хотел этот странный мужчина: он потребовал, чтобы мы удалили все данные Фрэнка из всех отчетов и документов и никогда и нигде не упоминали настоящей фамилии ребенка. В конце он добавил, что, если мы не выполним его требований или расскажем кому-нибудь о его визите, учреждение закроют, - ее слова выбили меня из колеи. Без сомнений, этот мужчина был тем самым влиятельным другом Линды, возможно даже ее мужем. Но, черт возьми, зачем они это затеяли?
- Зачем, - спросил я уже вслух, – принимать такие меры только из-за того, что мать Фрэнка стыдилась иметь такого сына, по-моему необоснованно и глупо…
- Я согласна с вами. То есть, вам известно, кем был тот мужчина?
- Да, это друг Линды, но я не уверен, женаты они или нет.  Я знаю, что он работает в правительстве и угрожать людям для него обыденное дело, - объяснил я.  

- Ничего себе. Все так сложно… бедный Фрэнки, за что ему досталась такая мать? – тяжело вздохнув, спросила Грейс.
- Я не знаю. Кстати, мальчик сам вспомнил свою фамилию, и я был этому очень рад, если честно. Я не сказал вам, но его паспорт был разорван и испорчен. Ему приснилось, как кто-то разговаривал по телефону, называя его фамилию, хотя я думаю, что это был не просто сон, а что-то вроде воспоминания.
- Странно. С его паспортом все было хорошо, по крайней мере, на тот момент, когда я передавала его Линде… должно быть, это она порвала его специально. А Фрэнк, он наверно слышал, как я разговаривала по телефону, за пару недель до отъезда. Я уже тогда понимала, что мальчик мог оказаться не в лучшем положении, и еще я хотела узнать, почему мы несколько лет после смерти бабушки Фрэнка получали деньги на его содержание, а потом внезапно это прекратилось. Один мой знакомый связался с адвокатом, который согласился провести некоторое расследование в области этого вопроса. Однажды я звонила ему, и как раз в этот момент ко мне в кабинет зашел Фрэнки, видимо тогда он и услышал, как я называла его фамилию.
- И что сказал этот адвокат? Вам удалось что-нибудь у него разузнать? – спросил я, нервно заерзав на диване.
- Нет… моему директору стало известно, что я что-то затеваю. Даже не знаю как! Но он не уволил меня, потому что мы были знакомы уже очень давно, и он ценил меня, как работника, но все же предупредил, что в следующий раз ничего его не остановит это сделать. Очевидно, он не забыл тот странный визит загадочного мужчины несколько лет назад. Когда Фрэнк уже уехал от нас, директор несказанно обрадовался и даже заявил, что для нашей же безопасности будет лучше, если мы навсегда забудем про этого мальчика. Таким образом, я больше не пыталась что-либо предпринимать и продолжать свое расследование, боясь, что в нашем учреждении даже у стен есть глаза и уши.


Следующая