Первая неделя месяца наверно была лучшей из всех четырех. Мы продолжали заниматься тем, что и раньше – просто наслаждались свободой от учебников и скучных уроков. Мне действительно нравилось ничего не делать, пока Джерард был рядом. Я и до этого много времени тратил впустую, но все было по-другому, когда рядом оказывался он.
Я все еще чувствовал себя виноватым из-за того, что предложил ему тогда. Можно сказать, я причинил ему боль, потому что он и так всегда с большой опаской спрашивал, когда мы снова увидимся, и каждый раз облегченно выдыхал, когда я отвечал, чтобы он позвонил мне на следующий день после обеда в наше привычное время. Никогда не случалось так, чтобы я не хотел его видеть. Я просто желал огородить его от неприятностей. Казалось, что я и так был причиной многих его проблем, поэтому я всего лишь пытался не сталкивать его с еще большим количеством трудностей. А еще я знал, что он ощущал себя в безопасности, когда я находился рядом. В конце концов, я должен был его защищать.
Я чувствовал себя последним мудаком, говоря ему, что мы не должны столько времени проводить вместе. Кто говорит такое лучшему другу? Особенно, когда это ваш единственный друг? Мы были единственными друг у друга. Позже я попросил его забыть обо всем, что я ему сказал.
Я просто не хотел, чтобы он имел еще больше проблем дома. Я даже обвинил себя в том, что Гэри ударил его.
Избегать его общества – последнее, чего я желал. Я так сильно нуждался в нем. Сама мысль, что он будет далеко от меня, доводила до края, но я старался даже не говорить об этом. Я не мог показать ему свои чувства, потому что знал, что он не сможет ответить на них тем же. И, кроме того, – у меня было в запасе еще много времени на тот случай, если я полностью отчаюсь и соберусь признаться ему.
Он нуждался во мне так же, как я нуждался в нем. Возможно, по другим причинам, но сила этой потребности была одинаковой. Мы нуждались в той заботе, которую могли дать друг другу. Мне нужна была его защита, а ему – моя.
Джерард делал меня счастливым, и все чаще я спрашивал: «Почему?». Почему я был так счастлив? Почему мне позволили наслаждаться своей жизнью? В течение многих лет я был один и почти забыл, каково это – когда твои глаза загораются от одного лишь интересного разговора. Я забыл, что можно смеяться каждый день, а твои пальцы, привыкшие к холоду, могут ощущать на себе тепло чужой руки.
И сейчас все было настолько правильным; я снова чувствовал себя человеком.
Но в то же время я стал жить в ожидании конца. Я опять полюбил лето. Я любил болтать и смеяться, и хотя одно присутствие Джерарда приводило меня в возбужденное состояние, я становился более смелым, старался вести себя непринужденно, потому что ни на секунду не забывал, что скоро я лишусь этого шанса. Он собирался уехать, исчезнуть, но такого ли конца я ждал? Был ли его отъезд единственной причиной, которая омрачала мою эйфорию?
Джерард заставлял меня нервничать по многим пунктам. Я боялся находиться вдалеке, где я не мог следить за ним. Мне причиняла боль мысль, что я позволял ему уезжать одному, возвращаться домой к человеку, который был так хитер и мерзок. Я знал, что Джерард довольно успешно мог избегать его, но также я не сомневался, что Гэри без труда удавалось его достать, где бы он ни был.
В меня вселял надежду факт, что я был тем, кто спасал его. Я был причиной, по которой он возвращался в школу, по которой он не прибегнул к кардинальному решению, как поступали многие подростки. Я не знал, принадлежал ли он к тому типу людей, которые могли совершить самоубийство, но, по сути, в какой-то степени я действительно спас ему жизнь.
Я волновался. Я не думал, что его обидчики могли прийти за ним из ниоткуда, особенно когда мы больше не находились в школе, но на днях я так случайно столкнулся с Колином… Я постоянно нервничал, что однажды они с Мэттом решат воплотить свой план в реальность. Я даже не знал, когда это должно было случиться; я просто знал, что это неизбежно. Но возможно Мэтт уже забыл о своем слове? Минуло уже больше недели с тех пор, но ничего так и не произошло.
Мы встречались всю прошлую неделю, чаще всего читая комиксы, вместе лежа в траве в парке. Мы никуда не спешили, не торопились свершать какие-то великие дела, мы просто разделяли на двоих эти умиротворенные моменты, зная, что они навсегда врежутся в память. Мы не волновались, что не оставляем следов в своих жизнях важными поступками. У нас было все время этого мира…
Мы притворялись, что он никуда не уезжает. Мы продолжали вести себя так, как будто все было хорошо, и просто наполняли каждую минуту обществом друг друга.
Лето было в самом разгаре, и, конечно же, палящее солнце и удушающий смог были его верными спутниками. В течение дня мы с Джерардом оставались в своих комнатах, спали до полудня или просто занимались ерундой, пока безжалостное солнце господствовало в небе. И только ближе к вечеру мы выползали из своих укрытий, рискуя перебраться в более прохладное место, чаще всего обдуваемое уже приятным освежающим ветром.
Мы были свободны, и это единственное, что имело значение. Никто из нас не имел работы на лето, и я на самом деле даже не думал об этом, когда Джерард сказал:
- К черту все! Я не собираюсь тратить время на работу, когда могу провести его с тобой.
*
Сладкий запах примятой травы наполнил мои ноздри, когда я перевернулся на бок. Джерард лежал на спине, убрав одну руку под голову, и пускал кольца дыма в ночное небо. Он выглядел таким расслабленным. Его глаза были полуприкрыты тяжелыми веками, а отстраненный взгляд лениво следил за серым дымом, рассеивающимся в воздухе.
- Когда ты начал курить? – спросил я неожиданно громким голосом.
Меня всегда интересовал этот вопрос. Начал ли он курить самостоятельно? Или же кто-то заставил его? Как он вообще покупал сигареты раньше, когда был еще несовершеннолетним?
- Приблизительно в четырнадцать. У меня был охеренно крутой кузен. Он часто впускал меня к себе в машину, когда нашим родителям нужно было поговорить, и мы могли часами просиживать задницы на какой-нибудь стоянке. Он всегда был с сигаретой, и однажды я спросил, могу ли я попробовать. Было что-то в этом, я не знаю… но мне нравилось, как все это смотрелось. Меня не раздражал запах дыма, и я хотел на собственном опыте понять, почему миллионы людей по всему свету делают это. Так что он вручил мне сигарету и сказал как можно глубже затянуться. И я послушался. И блять, я думал, что умру.
- Ты начал кашлять?
- Черт, да. Мое горло просто горело. Было так ужасно больно. Я не мог перестать кашлять и мечтал только о том, чтобы это жуткое жгучее ощущение прошло как можно быстрее. Но я не перестал затягиваться, хотя должен был. Я продолжал неопытно втягивать в себя дым, пытаясь привыкнуть к этому чувству. Ту сигарету я выкурил слишком быстро. Моя голова разрывалась от боли, а перед глазами все поплыло… Дерек не мог перестать смеяться надо мной.
- Так почему же ты продолжил употреблять эту отраву, если она причиняла тебе такую боль?
- Хах… это похоже на твой первый минет в жизни, я думаю. Твое горло горит, ты задыхаешься, но в конечном итоге все-таки привыкаешь. Не то чтобы я когда-то сосал член, но уверен, что между этими вещами есть определенное сходство.
Я просто покачал головой, не говоря ни слова, а он равнодушно пожал плечами.
- Итак, где я остановился? Ах, да. Дерек продолжал снабжать меня сигаретами, потому что он видел, что я хотел этого. Как-то раз я спросил его, почему он курит, и он ответил, что это помогает ему успокоиться. Курение снимало напряжение, а еще было намного дешевле, чем другие наркотики. Я знал, что периодически он выпивал, но сигарета практически всегда находилась у него во рту.
- Ты когда-нибудь принимал наркотики?
- Ну, я пару раз курил косяк все с тем же кузеном. Мне нравилось в нем это – каждый раз, когда он приезжал к нам, он забирал меня из дома и давал пробовать всякое подобное дерьмо. На тот момент ему было почти девятнадцать, и он не смотрел на меня, как на маленького ребенка, – он сделал паузу. – Травка странная на вкус. От нее тоже горит горло, но немного по-другому. Я не кашлял так много, потому что к тому времени уже курил, но это все равно было странно. И ощущения, они… отличались.
- На что это было похоже?
- Ну, твоя голова словно раздувается… и ты чувствуешь себя так, как будто выходишь из своего тела. Мои глаза не были частью меня. Я видел себя как будто со стороны, смотрел на свои ноги, но не чувствовал, что они принадлежат моему телу. Не знаю… мне не очень понравилось. А ты когда-нибудь чем-нибудь накачивался, куколка?
Это никогда не могло прекратиться – он продолжал называть меня подобным образом; просто озвучивал это сладкое прозвище, чтобы немного разрядить обстановку. Наверное, это был самый оптимальный способ.
Я не горел желанием разговаривать с Джерардом на эту тему. Мы уже успели обсудить огромное количество вещей, интересов, взглядов, но никогда прежде не затрагивали тему наркотиков. Стоит мне сказать, что я напивался пару раз, как это вернет ему воспоминания об его отце. Я не хотел, чтобы он начал испытывать ко мне неприязнь. Я не хотел оскорблять его, потому что именно алкоголь заставил маму Джерарда выгнать из дома его отца.
Но видимо, пришло время поговорить и об этом.
- Нет. Но я напивался несколько раз. И больше не собираюсь этого делать. Мне было тогда очень хреново. Я был у Ривера, его родители как раз ушли в кино. Знаешь, все произошло так стандартно – как только за ними закрылась дверь, Ривер пошел в гараж отца и принес оттуда целый ящик пива. Мы давно хотели попробовать, но все никак не подворачивалось удобного случая. Открыв свою бутылку, он начал ждать меня, но у меня не получалось сорвать крышку. Она не поддавалась. Ривер тогда подумал, что я врал и просто хотел соскочить. И знаешь, я не уверен, что это было не так. Я боялся делать что-то глупое и в то же время не хотел показаться слабым. В общем, он сам открыл мою бутылку, и мы одновременно сделали первый глоток. Мне не понравились ни вкус, ни запах, но мы продолжали пить. Я не очень хорошо запомнил тот вечер. Помню только Ривера, спотыкающегося позади меня, когда мы вместе направились в сторону ванной. Помню, как пытались успеть добраться до унитаза, но в итоге нас вырвало друг на друга.
Джерард выглядел удивленным, когда я закончил свою историю. Я чувствовал себя пристыженным, одаривая его виноватой, неуверенной улыбкой.
- Да, видишь… Я никогда не буду пить, особенно после того, что случилось с моим отцом. Но и курить косяк я тоже больше не собираюсь. Все это пустая трата денег. Я не получил особого удовольствия, так что... Остальные наркотики мне не знакомы, я никогда их не пробовал. Но я считаю, что все это дерьмо. Они портят нас, убивают.
- Согласен. Но курение тоже пустая трата денег.
Тихий протяжный вдох донесся с его стороны, а ответ последовал после того, как между его губ просочилась струйка дыма.
- Да, но это так приятно.
- Приятно убивать себя?
- Заткнись! Я не убиваю себя.
- Да, конечно, это мое тело и я делаю с ним то, что захочу! – поддразнил его я.
- Верно. Иди к черту, - издав слабый смешок, он демонстративно затянулся еще раз.
Он никогда не курил быстро или отчаянно. Он делал это медленно, расслабленно, вдыхая за раз столько, сколько могло приносить удовольствие. Я посмотрел на него, замечая, что он наблюдает за мной, одновременно наслаждаясь отвратительным убивающим дымом.
- Выброси это дерьмо! – выкрикнул я, стукнув рукой по сигарете и откидывая ее подальше от его рта.
Дернувшись вперед, Джерард кое-как отыскал сигарету в траве и поместил ее обратно между губ.
- Ну и что это, блять, было? – пробормотал он, сквозь зажатые губы.
То, что он был зависим от этой вредной привычки настолько, что был готов поднять с земли окурок и засунуть его обратно в рот, вызывало жалость. Я ничего не сказал, когда он продолжил втягивать в себя этот яд с такой блаженной улыбкой на лице, как будто он дышал сладким свежим кислородом. Его глаза были прикрыты, в то время как организм наполнялся отравой. Он выглядел потрясающе. Щеки казались неестественно впалыми, стоило ему сделать новую затяжку, выдыхая дым в другую от меня сторону. Наградив меня ленивой усмешкой, он наконец докурил сигарету и выбросил окурок куда-то в траву.
Он действительно сводил меня с ума.
Перестав спорить, мы оба успокоились, вернувшись к разглядыванию темного неба. Я слышал гул самолета, пролетевшего где-то рядом и затерявшегося в беспорядке ярких звезд, мерцающих в ночном куполе.
- Знаешь, чем я мечтаю с тобой заняться? – сладким мурлыкающим голосом спросил он.
- Диким сексом прямо здесь, - оживленно ответил я. Постепенно я изучал науку флирта и был удивлен, когда понял, что мне это давалось довольно легко. Все, что я должен был делать, так это вставлять какие-нибудь пошлые фразочки в свою речь, точно так же, как поступал и он.
Он перевернулся на бок, подперев голову рукой.
- Ловить летучих мышей, - произнес он, медленно расплываясь в улыбке.
Его ответ пресек на корню мое игривое настроение.
- Ловить летучих мышей? – повторил я.
Что это за херня?
- Да! Ты знаешь, что ночью они летают вокруг деревьев? И я всегда мечтал просто лежать здесь и наблюдать за ними или же сорваться с места и попытаться поймать одну из них.
Черт, он такой странный. Кто гоняется за летучими мышами?
- Звучит здорово. Надо будет попробовать, - усмехнулся я. Меня восхищала идея заниматься чем-то новым. Он, без сомнения, был необычным, но я без проблем принимал все его странности, потому что мне они казались чем-то сокровенным.
- Обещаешь?
- Да.
Я затерялся в мыслях, представляя нас двоих, бегающих в слепой темноте между деревьями. Просто мы, два подростка весело проводящие время вместе. Вместе занимающиеся странностями.
Я думал обо всем, о чем мы сейчас говорили. Я надеялся, что он больше никогда не будет отравлять свой организм наркотиками. Мне не нравилась идея, что он наполнял свое тело химикатами, а потом вел себя так… Так, как будто покидал собственное тело и собственные мысли. Я не хотел, чтобы у него были причины делать это. Я понимал, что это его тело, его желания, его выбор, и он мог поступать как угодно, но я ощутимо чувствовал укол разочарования, когда он признался, что курил косяк. Тем более, даже не со мной.
Тайно я был рад, что Джерард прекратил болтаться со своим кузеном, потому что тот явно оказывал на него негативное влияние.
- Ты смотришь порно? – неожиданно спросил он.
Я напрягся, моментально смущаясь от вопроса. Прохладный вечерний воздух немного остужал меня, не давая покраснеть окончательно, к тому же, единственным источником света были несколько уличных фонарей вдалеке, так что я не чувствовал себя загнанным в угол как обычно. У меня был шанс скрыться, и это успокаивало.
- Нет, - произнес я почти ровным голосом.
- А у тебя есть что-нибудь дома?
- Нет, я даже не знаю, где его можно взять.
- И по телеку не смотришь?
- Ну, почти в каждом фильме ужасов есть сцены секса, но я не думаю, что хотел бы смотреть настоящее порно, - как можно честнее ответил я. На самом деле, я считал эту идею отвратительной.
- Почему нет?
Я, блять, ненавидел, когда он вел себя так. Начинал с убийственно спокойным видом выяснять мое мнение, руководствуясь только чистым любопытством. Это раздражало меня, и я ненавидел, что он мог просто сидеть напротив и в открытую ухмыляться, не сводя с меня взгляда.
- Ну, это мерзко, если честно. Не уверен, что хотел бы наблюдать за тем, как два человека занимаются сексом… это неправильно.
- Ничего себе, мальчик с головой на плечах.
- Можно подумать, ты его смотришь.
Пожалуйста, скажи «нет»…
Мне была противна мысль, что он заводился от вида людей, трахающихся на камеру, даже если это была их работа. Я просто разорвусь на куски от гнева и ревности, если узнаю, что он покупал себе нечто подобное.
- Порно – это просто отстой. Выглядит дешево, гадко и блять глупо. Мне жаль людей, которые смотрят его.
Закатывая глаза с огромным облегчением, я улыбнулся себе, потому что наши точки зрения совпадали, а у меня не появился повод для лишней ревности.
- Да. Как их только может привлекать такое? Это не круто.
- Ага, и как можно хотеть дрочить на такое? По крайней мере, если я и дрочу, то только на вещи, которые что-то для меня значат, - он тихо рассмеялся, а потом повернул голову ко мне, ожидая ответа.
Я не сразу заметил, что перестал дышать, и только когда в этом появилась острая необходимость, я сделал глубокий вздох, чувствуя, как перевернулись мои внутренности. Не от боли, что не странно. Я желал спросить, что именно он представлял в эти моменты, но блять, я просто не мог. Слишком сложно, слишком личное. Парни никогда не должны обсуждать это.
Но, о, как я хотел знать.
- И никакого сюжета, - продолжил Джерард. – Начинает работать камера, они снимают одежду и симулируют заинтересованность, влечение. Отстойный образ жизни, нужно сказать. Весь день заниматься сексом… это противно. И ни разу не горячо. Никакой страсти.
Для того, кто не смотрел порно, он выглядел слишком много знающим.
После недолгой паузы он снова заговорил.
- Они просто делают это – без стыда и совести, ничего не чувствуя. Секс всегда должен что-то значить для обеих сторон. Ты не просто засовываешь свой член в чье-то тело, ты отдаешься, ты открываешься. Доверяешь, в конце концов. Как люди могут трахаться просто так? Без идеи, без цели. Да еще и на гребаную камеру?
- Не знаю, - не задумываясь, бросил я, слишком занятый разбором его слов, которые только сильнее путались в моей голове, мешались, дразнили… будто бы насмехались, повторяясь снова и снова… Секс должен что-то значить… Та ночь, она что-то значила.
- Секс должен быть особенным, должен предназначаться тому единственному человеку, с которым ты готов пойти на это. Он только для двух людей, любящих, желающих показать свои чувства друг другу. А не тому, кто будет смотреть на них со стороны. Серьезно, люди – чертовы идиоты. Почему они получают удовольствие от того, что смотрят это? Это, блять, так глупо! Меня начинает тошнить уже от одной мысли.
- Два человека не должны любить друг друга, чтобы заниматься сексом, - на одном дыхании произнес я.
Мы просто разделяли нашу дружбу.
Иначе он бы уже давно предложил мне встречаться. Но ему это не нужно, он сам так сказал.
- Они должны, - пробормотал Джерард, - но ты ведь понимаешь, что я имею в виду, да?
Я впился в него пристальным взглядом.
- Да.
- Хорошо, мне просто было интересно. Я вроде бы и так догадывался, что ты не вуайерист.
- Определенно нет. Это ты у нас вуайерист.
- Эй!
- Нет… ну правда.
Издав неловкий хриплый смешок, больше похожий на приступ кашля, я покачал головой и поднял глаза к небу, прося ответа у звезд. Они мерцали, спрятавшись где-то в атмосфере, и отвлекали меня от Джерарда и его смущающих вопросов.
У меня еще сохранились остатки знаний об астрономии, полученные в десятом классе. И я хотел поделиться ими с Джерардом, надеясь, что он посчитает меня увлекательным и умным. Астрономия всегда привлекала мое внимание, и теперь мне стало интересно, какое к ней отношение было у Джерарда.
Я собирался впечатлить его.
Пристально вглядываясь в темное ночное небо, я пытался уловить знакомые созвездия и отдельные звезды, пока мои глаза не начали видеть постепенно рассеивающуюся из-за долгого рассматривания картинку. Точки на небе становились расплывчатыми и, казалось, вовсе исчезали из вида. Я все еще помнил, что звездному свету требуется четыре года, чтобы добраться до поверхности Земли – поэтому я внимательно смотрел на звезды и задавался вопросом, какие из них сейчас действительно находились там.
Я знал, что то, что я вижу, было лишь обманчивым следом того, что существовало четыре года назад. Я был подавлен. Этот факт невольно напомнил мне наши с Джерардом отношения. Я на самом деле верил в нашу дружбу. Я хотел верить, что то, что мы имели, было чем-то особенным, но когда я задумывался об этом более глобально, я понимал - это нечто особенное только для меня. Наверное, я просто верил в то, чего в реальности не существовало.
- Эй, Джерард, - позвал я.
- Да?
- Тебе нравятся звезды?
- Ага.
Я счастливо улыбнулся – возможно, мне выпал шанс узнать его настоящие эмоции и чувства. Если только я найду в себе достаточно мужества.
- Знаешь ли ты, что того, на что ты сейчас смотришь, на самом деле там нет?
- Что ты имеешь в виду?
- Звездному свету нужно четыре года, чтобы достигнуть Земли, и к тому времени, как это происходит, эта самая звезда либо уже сгорает, либо сталкивается с чем-то, что превосходит ее в размерах. Так что, по сути, мы сейчас смотрим на то, что существовало четыре года назад. Мы словно заглядываем в прошлое.
- М-м-м, - пробормотал он. – Ты такой умный мальчик. Реально умный.
- Не больше, чем ты, - ответил я немного нерешительно. Я чувствовал, что наступил подходящий момент, но было в его словах что-то, что заставило мое сердце биться быстрее. Это прозвучало так, как будто я действительно смог поразить его или впечатлить, но я сомневался, что это и, правда, было так. Мне нельзя так себя обнадеживать, иначе реальность ударит только сильнее. – Ты никогда не задумывался, что некоторые вещи, которые ты видишь, на самом деле не существуют?
- О чем ты?
- Не знаю, - вздохнул я с полной апатией, - просто иногда интересно, действительно ли я вижу что-то или только придумываю себе это.
- О чем именно ты говоришь, Фрэнки? – с неподдельной заинтересованностью спросил Джерард. – Что-то не так?
Я лишь покачал головой, отводя взгляд.
- Ни о чем. Это неважно.
- Эй, - не унимался он, придвигаясь ближе ко мне. – Видишь вон там светящуюся точку? Прямо между верхушками тех деревьев? Можно подумать, что это самолет. Но мне кажется, это Венера.
Он кивнул в сторону, пытаясь указать моим глазам верное направление, по которому я должен был отыскать большой горящий шар, незамеченный мной раннее.
- Я ничего не вижу, - разочарованно прохныкал я, судорожно обегая взглядом практически всю поверхность неба. Оно было практически осыпано белыми или желтыми точками, поэтому мне не представлялось возможности найти ту самую, нужную.
Джерард прижался ко мне уже вплотную и обхватил пальцами мою руку. Я заметил, что он дрожал. Недолго повозившись с моим указательным пальцем, он поднял обе наших руки, образуя линию, вдоль которой мне, видимо, и нужно было смотреть.
Ему не было холодно. Просто не могло быть при такой высокой температуре воздуха. И хотя его руки постоянно напоминали ледышки, сегодня вечером они были теплыми; мой выставленный вперед палец несколько раз кольнуло, словно все чувства, наполняющие меня до краев, метнулись в одну точку. Я задумался, ощущал ли Джерард то же самое?
Я знал, что всегда чересчур нагружал себя ненужными мыслями, но этой ночью он говорил и вел себя немного по-другому, он не был тем безумным фриком, каким был обычно. Сегодня вечером он казался нервным, напряженным. Он дрожал. Может, это из-за того, что он снова чувствовал себя виноватым? Думал, что вызывает у меня жалость? Мне оставалось лишь молиться Богу, чтобы в его голове никогда не поселились мысли, что я провожу с ним время из-за жалости.
Я все же проследил взглядом по направлению указывающего пальца, - хотя по началу я просто глупо пялился на его руку, держащую мою, - стараясь осмотреть все бесконечное пространство, но так и не нашел ту самую звезду. Внезапно, полоса белого света рассекла черноту неба, заставая меня врасплох. Я только что видел метеор, исчезнувший за несколько секунд. Так быстро, что у меня даже не было времени загадать желание.
- Ты видел? – одновременно спросили мы, поворачивая головы друг к другу и взволнованно улыбаясь.
- Ты загадал желание, Фрэнки?
- Нет, - ответил я, и мое сияющее лицо моментально сникло.
Так или иначе, я все равно не особо верил во все это. После смерти отца я ночь за ночью в течение нескольких часов неотрывно смотрел на небо через свое окно, прежде чем лечь спать. Только во время ясных ночей у меня был шанс провести свой маленький невинный ритуал. Отыскав самую яркую звезду, я с отчаянным рвением впивался в нее взглядом, шепча слова, в которые искренне верил:
Звездочка яркая, звездочка светлая; первая звездочка, которую я увидел. Надеюсь, я смогу, надеюсь, я сумею загадать желание, которое исполнишь ты. Пожалуйста, пусть папочка вернется домой.
Отгоняя как можно дальше воспоминания, приводящие меня в уныние, я нетерпеливо улыбнулся.
- А ты?
- Неа. Мне больше нечего загадывать, - произнес Джерард, все еще глядя на небо. Однако уже в следующую секунду он внимательно смотрел мне в глаза.
Меня пронзила дрожь волнения. Загадывание желания – это нечто волшебное, что-то, что дает вам надежду, веру. Сам я ненавидел эту традицию, потому что мне было не во что верить. Но Джерард не должен так отчаиваться, он не должен грустить.
- Почему?
- Потому что мои мечты уже исполнились.
Не говоря ни слова, с нежной улыбкой на лице, освещающей его дикие глаза, он опустил руку на мою талию, просовывая ладонь в правый карман моих джинсов. Легкое движение с его стороны заставило меня перевернуться на левый бок. Он оставался лежать на спине, не убирая руку.
Я ждал. Я просто ждал от него хоть каких-то действий. Любых. Что он имел в виду, когда сказал, что его мечты сбылись? Что он загадывал раньше? Я наблюдал за ним, ища на его лице хоть какого-то знака, как делал это всего несколько минут назад, рассматривая звездное небо. Что-то мне подсказывало, что мне было уже пора начинать самому придумывать ответы на свои вопросы, потому что Джерард явно не собирался давать их мне.
- Мои мечты тоже исполнились, - прошептал я, надеясь завладеть его вниманием.
А потом произошло это. Когда наши взгляды встретились, мое сердце выпрыгнуло из грудной клетки.
И он поцеловал меня.
Как только я закрыл глаза от трепетного шока, он отстранился. Я посмотрел на него, замечая легкую улыбку, озаряющую его лицо.
Это был короткий поцелуй, похожий на тот первый, которым он наградил меня здесь же, в парке. Но теперь он не отводил взгляда, и я почувствовал знакомую боль, скручивающую мои внутренности. Все же это была приятная боль. Необходимая. Она просто заставляла меня нервничать; когда-нибудь я смогу к ней привыкнуть.
Сейчас Джерард не лежал на мне, как обычно, он не держал меня в подчинении. Он был со мной на равных. Мы оба лежали в траве, наслаждались приятной мягкостью земли под нашими телами и обсуждали всякие глупости, такие характерные для подростков. Но для меня эти мгновения были всем. Всем миром, всей вселенной. Моя любовь к нему - это единственное, что я ощущал, в чем был уверен, о чем заботился; я жил только ради нее. Она была тем, что я не мог полностью понять и разгадать, но я и не знал, хотел ли я этого. Я не догадывался, почему Джерард одаривал меня таким бесконечным вниманием, ведь во мне не было ни капли чего-то необычного.
Я не был особенным, я не был нормальным. Ни что во мне нельзя назвать правильным. Но возможно именно поэтому он выбрал именно меня. Нередко я задавался вопросом, был ли он удовлетворен той дружбой, которую я давал ему. В себе-то я был уверен на сто процентов.
Снова я посмотрел на него, не в силах пошевелиться. Я боялся, что меня могло стошнить от малейшего движения из-за сжимающей боли в желудке.
Короткий смешок вырвался из Джерарда, когда он опять склонился надо мной для еще одного поцелуя. Я все еще оставался в шокированном состоянии, безмолвно приоткрывая рот, когда он прихватил губами мою нижнюю. Это было так невинно, так по-дружески, но я чувствовал огонь, бушующий во мне. Мне нужен воздух… боже, о боже.
Сосредоточенный на попытке дышать, в то время как он целовал меня во второй раз, я едва ли заметил, как отстранившись, он перехватил мою руку за мгновение до того, как я мог скользнуть ею ниже и почувствовать его возбуждение.
Я снова ждал его; ждал, что он посмотрит на меня, скажет что-нибудь, но ничего не происходило. Мои глаза, жадно горящие еще секунду назад, моментально потускнели, поскольку я лежал в тишине рядом с Джерардом, внимание которого теперь было вновь приковано к небу.
На короткий миг я позволил себе утонуть в его очаровании – его тонкие губы изогнулись в нежной улыбке, заставляя меня сделать то же самое.
Он просто поцеловал меня. Но почему? И почему теперь он не смотрел на меня? Я бы подумал, что все это вообще только примерещилось мне, если бы не очевидная ухмылка на его лице, так ярко демонстрирующая, что он намеренно игнорировал меня.
- Джерард? – тихо окликнул его я, чтобы убедиться, что все было в порядке.
Он повернул голову в мою сторону и все с той же улыбкой, обернул руки вокруг моей талии, придвигая меня к себе. Он оказался таким теплым. И я лишь испытывал желание находиться к нему как можно ближе. Повинуясь инстинктам, я прижался к нему вплотную, укладывая голову на его плечо и счастливо улыбаясь. Глубоко вздохнув, я как можно аккуратнее выдохнул, чтобы не потревожить своим дыханием его лицо. Я не хотел отпугивать его в тот момент, как мы находились так близко друг к другу.
- Лучшие друзья, - вдруг еле слышно прошептал Джерард.
Что если я больше никогда его не увижу? Течение Большого Яблока, скорее всего, так увлечет его новыми возможностями, что он вообще забудет, что когда-то жил в Нью-Джерси. Он начнет новую жизнь с новыми людьми и интересами. И все же, я не хотел, чтобы он заводил новые знакомства. Долгими бессонными ночами я снова и снова пытался уговорить себя, что наличие такого потрясающего, идеального лучшего друга – это самая крутая вещь, о которой только можно мечтать. К тому же я знал, что если бы он любил меня, то ему сложнее было бы сказать мне «до свидания». Друзьям намного легче оставлять друг друга, потому что любовники ко всему прочему имеют еще и эмоциональную связь, они делятся телами и чувствами, ответственностью и обязанностями. Но если задуматься на секундочку… мы с Джерардом имели то же самое. Позволить ему уехать было не так просто, как я надеялся.
я смотрю, народ вообще расслабился и даже доброго слова не скажет переводчику за всего его труды и старания?! Ирника, ты официально мой герой. я так давно все это читала и даже начинала, что память затерлась немного и детали уже затерялись, но вот эмоции никуда не делись. и прочитав эту главу, я окунулась в омут воспоминаний с головой, и в груди разлилась приятная теплота) спасибо тебе, что ты переводишь, стараешься и причем как всегда на самом высшем уровне (а так как это мое родное и дорогое, то я особо щепетильна в данном вопросе)))). прям люблю и обнимаю. *уииии*
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
