Pov Gerard

Как забыть человека? Как забыть все, что с ним связано? Каждую гребаную мелочь, которая приносит неописуемую боль? Как выкинуть из головы мысли о нем? Хотя, я мог бы еще все это пережить, если бы мы просто тихо и мирно расстались, но невозможно забыть нашу последнюю встречу: страх в его потускневших глазах, отчаянные попытки заставить меня прекратить, его сотрясающееся от рыданий тело, когда он сидел на полу, обхватив себя руками. Чувство вины безумно угнетало меня. Какой-то умник сказал, что время лечит. Нет. Оно даже не притупляет боль. Спустя уже столько времени, я ощущаю ее так же остро, как и много месяцев назад, когда вернулся домой, чувствуя собственную ничтожность. Когда пришло осознание того, что я натворил, меня волной накрыла ненависть к себе, я вновь замкнулся в своем мирке, сосредоточившись на рисунках, в которых мог выражать все, что у меня на душе. Они в каком-то роде стали моим личным дневником, с моими мыслями и чувствами. С моей болью. Фрэнки навсегда останется самым лучшим, что было в моей жизни, что бы ни произошло. Он спас меня тогда от самого себя, а моя проблема лишь в том, что я связал с ним все, что у меня было. Поэтому, потеряв Фрэнка, мне незачем было жить дальше. Но почему-то я просыпался каждое утро, читал газету и пил кофе, а по четвергам ходил в парк. Как прежде, словно ничего не случилось. Боли было так много, что я пытался ее вытеснить всеми возможными способами. Я пытался запереться в своей крохотной квартирке, проводил там дни и ночи, выбираясь наружу только для того, чтобы пойти на учебу или в магазин. Когда одиночество стало добивать меня, я решил вновь открыться. Ведь однажды я уже сделал это, значит, смог бы и еще раз. Отчасти у меня получилось. Возобновил все связи с братом, с которым не общался последнее время, появились новые знакомства и привычки. Я даже стал встречаться с девушкой.  Но каждый раз, занимаясь с ней сексом, я представлял себе Фрэнка. Я примерно знал, какая судьба ожидает меня. На Рождество я попрошу ее руки, не потому, что люблю ее, а потому, что это тот человек, с которым мне спокойно. Который не требует от меня больше, чем я могу ей дать. Ни в материальном плане, ни в плане чувств. Через какое-то время мы поженимся, и мой отец будет безумно рад этому. Потом, возможно, у нас появятся дети. Вроде бы идеальная картина. Жена, дети, может быть, и карьера. Но как только это вырисовывалось в моей голове, мне хотелось пойти и намылить веревку. Потому что все это мне было не нужно. Потому что каждую ночь я не мог сомкнуть глаз, представляя его заплаканное лицо и страх во взгляде. Потому что до конца жизни мне пришлось бы играть роль счастливого семьянина. А я не хочу притворяться. Я просто устал от всей этой боли, лжи и лицемерия. Мне всего лишь хотелось жить и радоваться тому, что сегодня еще один день, который я могу провести рядом с любимым человеком, являющимся еще и смыслом моей жизни.

Пытался ли я извиниться? Я даже не знал о нем ничего, как он там, после того случая. Смог ли справиться. Да, я мог бы спросить о нем у брата, но мне не хотелось слышать о том, как ему плохо, в глубине души я и так это прекрасно знал. Утешала только одна мысль: если бы случилось что-то серьезное, Майки бы обязательно обмолвился передо мной об этом, хотя бы между делом, все же теперь этот человек - член нашей семьи. Но даже несмотря на то, что с ним все было относительно спокойно, угрызения моей совести не прекращались. Я знал, что просто обязан попросить у него прощения. Однако здравый смысл подсказывал: это ничего не изменит. Что сделано - то сделано. А мои пустые слова, извинения или же мольбы о прощении, ему не нужны вовсе. Так я и продолжал жить, словно по инерции, словно кому-то что-то должен. Я трус. Я не способен даже наложить на себя руки, чтобы наконец-то прекратить все это.

 

***

Рассвет. Небо начинает светлеть на востоке, а среди этой кромешной тьмы появляются очертания серых высотных зданий. Я живу не в самом оживленном районе, он скорее является одним из самых спокойных в Нью-Йорке. Ни мерцающих огней, ни шум машин. Я люблю наслаждаться этой предрассветной тишиной, наблюдая за городом. Это немного успокаивало и даже в какой-то степени дарило умиротворение, навевало покой. Вдыхая сигаретный дым, опускаюсь на пол, запуская одну руку в волосы. Опять бессонница. Да что ж я, в самом деле, как баба какая-то? Загибаюсь от несчастной любви. Сколько раз про себя я продумывал целые диалоги. Что бы я сказал Фрэнку, если бы встретил его? У меня на этот случай были сотни готовых шаблонов, которыми я мог бы воспользоваться в любой ситуации. Хотя в глубине души прекрасно понимаю, что все эти слова, которые я хотел сказать при встречи с ним, умерли бы, так бы и не появившись на свет. Прошло так много времени, что я уже стал забывать, как звучит его голос. Для этого мне приходиться довольно сильно напрягать свою память, выуживая все воспоминания о Фрэнке: его смех, его взгляд, счастливый, а не пронизанный паникой и страхом. Я старался вспоминать только то время, когда у нас все было хорошо, хотя от этого, пожалуй, было еще больнее, чем от воспоминаний о той ночи. Почему я не мог просто отложить  воспоминания о нем в самый дальний ящик своего сознания? Потому что эти мысли рано или поздно сами бы прорвались наружу, накрыли бы меня одним махом, а я бы не смог справиться с ними. Это словно сильнодействующий яд. Постепенно травит меня, а мне становится все хуже с каждым днем, и неважно, сколько времени прошло. 

Обернулся назад, чтобы посмотреть на спящую девушку в своей постели. Темные волосы разметались по подушке, а на губах легкая улыбка. Надеюсь, она счастлива, потому что я не очень. Джессика знала все обо мне и Фрэнке. Она всегда поддерживала меня в те времена, когда на меня накатывала очередная волна депрессии. Она знала, что я не люблю ее, но она всегда оставалась рядом. И я был ей очень благодарен за это. Хотя в какой-то степени я любил ее, но не как Фрэнка, а скорее как друга. 

Оставив тлеть сигарету в пепельнице, я вернулся в кровать и лег рядом с девушкой, положив одну руку под подушку, а другую под голову. Джесс прижалась ко мне, когда почувствовала, что я вновь вернулся в постель.

- Снова не спится? - спросила она сонным голосом, а я вместо ответа погладил ее кончиками пальцев по волосам, уставившись в потолок. Она улыбнулась и зарылась носом мне в грудь, глубоко вздохнув. Я прикрыл глаза, наконец чувствуя, как мысли покидают мою голову, а я проваливаюсь в сон.

Пожалуй, я мог нормально засыпать только под утро, когда не было этой тишины, которая всегда нагоняла на меня мысли о Фрэнке. Мне снились сны, когда просыпался город, суетились люди, а солнце светило прямо в окно, оставляя на стенах солнечные зайчики. Не когда Джессика крепко обнимала меня во сне, а собиралась на работу. Я засыпал под запах кофе, который варила моя девушка, потому что привык засыпать либо совсем один, либо под мерное сопение Фрэнка под боком. Учебу я преуспешно забросил на неопределенный срок, появлялся в колледже редко, но так как платил исправно, меня оттуда пока еще не выгнали.

В этот раз меня разбудил телефонный звонок. Кое-как разлепив глаза, я поднялся и сел на краю кровати, схватив с тумбочки свой мобильник. На экране высвечивалось: отец.

- Да, папа. Что-то случилось? - я поспешно взял трубку. Он всегда звонил мне редко, так что я подумал, что это, наверняка, было что-то важное.

- Привет, сын. Нет-нет, не беспокойся, все в полном порядке. Просто хотел спросить, как ты? Мы давно не виделись, и я скучаю. Может, ты смог бы приехать на праздники? Мы бы вдоволь наговорились, обсудили все в спокойной домашней обстановке. Линда замечательно готовит, серьезно, пальчики оближешь, - захохотал он в конце своей тирады.

Дональд никогда не любил говорить о своих чувствах, все душевные переживания всегда оставлял при себе, поэтому я очень удивился, услышав от него такое.

- Э-э-э, да, я думаю, что все-таки смогу приехать, - наконец выдавил я из себя, судорожно теребя в руках какую-то бумажку, которая лежала на той же тумбочке. Решение пришло спонтанно. Я давно не был дома, с того самого момента, как изнасиловал Фрэнка. Тогда же, вечером, я быстро покинул родной город, возвращаясь в Нью-Йорк. Я просто сбежал, что еще следует ожидать от такого труса как я? Но сейчас пришло время, чтобы исправить ошибки прошлого. Я прекрасно понимаю, что ничего не будет, как прежде. Ясно осознаю, что теперь мы уж точно не будем вместе по моей же глупости. Но я просто обязан извиниться перед ним. Прошептать то же "Прости", которое не мог выдавить в ту злополучную ночь. Чтобы он знал, что мне не все равно. Чтобы он знал, что бы ни случилось, я люблю и продолжаю любить его. Да и, наверняка, буду любить до конца своих дней. Он поймет это, я уверен. А большего я не прошу.

 

- Отлично, - голос отца вывел меня из размышлений. - Буду ждать вас с Джессикой на День благодарения, - отец, казалось, действительно был счастлив. Хотя, почему бы и нет, он любил меня и всегда беспокоился обо мне. Тогда я поступил очень глупо, не приняв его выбор и покинув его таким образом. Ведь если бы я рассказал ему о Фрэнке, он тоже мог бы не принять наши с ним отношения. Но в таком случае и я бы поступил так же, как он. Плевать на мнение даже самых близких, если хочешь быть с каким-то человеком до конца своей жизни, ничто не будет являться помехой. Ничто, кроме самого себя.

- Хорошо, пап, - я улыбнулся и повесил трубку.

***

- Эй, Рик, - Фрэнк замахал руками, чтобы привлечь внимание своей собаки. - Иди сюда, нам уже пора, - прокричал он, присаживаясь на корточки. Собака подбежала к хозяину, неистово лая и приветливо махая коротеньким хвостиком. - Вот так, молодец, хороший мальчик, - Айеро потрепал своего питомца за ухом и прицепил к ошейнику ремешок. - А теперь пошли.

Неожиданно у Фрэнка зазвонил телефон. Рик снова громко залаял, а парень сделал жест рукой, дабы прекратить лай.

- Да, Джеймс? - парень скривил губы, когда услышал голос своего друга. - Ну, подумаешь, немного опоздаю, я гулял с собакой, ты же знаешь Рика, он неугомонный, чтобы завести его домой, потребуется немало усилий, - Айеро усмехнулся. - Но сейчас я уже отправляюсь к вам, ребята, так что репетиция не отменяется, - радостно сообщил он.

Pov Frank

Беру гитару в руки и словно погружаюсь в другой мир, пытаясь сбежать из жестокой реальности. Игра на гитаре действовала на меня, пожалуй, даже лучше чем алкоголь. Всю свою сознательную жизнь я мечтал о собственной группе, и вот, когда эта мечта действительно начала сбываться, я не чувствовал удовлетворенности. Эта опустошенность, царившая у меня в душе, путала все карты, не давая чувствовать себя счастливым. Сколько бы я ни пытался выкинуть из головы того самого человека, все мои мысли были о нем. Сколько бы я ни пытался возненавидеть его, он продолжал сниться мне по ночам. Я испытывал отчаяние. Я был зол на самого себя за то, что в сердце у меня продолжала теплиться любовь, которая вопреки всем законам логики, продолжала разгораться. 

Знаю, что это чертовски глупо, и как же я презираю себя за это! Но ведь сердцу не прикажешь. Я не был фанатом наркотиков и алкоголя, поэтому не пытался утопить свое горе в очередном бокале с виски. Я не стремился найти утешение в чужой постели. Я старался держать себя в руках, в то время как голова просто разрывалась от огромного количества мыслей и эмоций, а израненное сердце ежедневно перекачивало по венам вместе с кровью неописуемую боль. 

Я знал, что мне нужно отвлечься, иначе я просто сойду с ума. Поэтому я решил исполнить свою мечту. Он постоянно говорил мне, что я смогу. И я смог. Да, на моем пути было немало сложностей, а я был все еще слаб. Но меня переполняло чувство того, что я могу горы свернуть, как только представлял, как бы он гордился мной, как бы он улыбался, слушая мои песни. Это действовало, но каждый гребаный раз я корил себя за подобные мысли. 

Как оказалось, вычеркнуть человека из своей жизни не так уж и просто, тем более человека, которого ты любил больше жизни.

- Эй, Фрэнк, ты чего? Опять там завис что ли? - Мэтт усмехнулся, а я открыл глаза, снова возвращаясь с небес на грешную землю. 

- Да, - ответил я. - Давайте все по-новой. 

Джеймс покосился на меня, прищурив глаза.

- С тобой все в порядке? Выглядишь неважно.

- Да, все нормально, просто, наверное, не выспался, - улыбнулся я. 

Эти ребята стали мне второй семьей, они заботились обо мне, по-своему, конечно. Иногда это выходило действительно забавно. Но я лишь отмахивался от их предложений "сходить в бар и  просто поговорить". Сколько бы они ни пытались, никак не могли разговорить меня и узнать, что же такого случилось в моей жизни, о чем я никогда никому не говорил. 

- Фрэнк, твою мать, ну, ты снова завис, - Мэтт уже начал злиться. - Если у тебя какие-то проблемы, ты прекрасно знаешь, что можешь с нами поделиться, а не копить все в себе, иначе твоя башка скоро взорвется от всего этого дерьма, о котором ты постоянно думаешь.

Тонко подмечено.

- Ох, мне, правда, жаль, но я уже опаздываю на встречу. 

- Какая нахрен встреча? Ты умом тронулся что ли? У нас скоро концерт, если ты и там будешь вот так же виснуть, я тебе лично дам в морду.

- Я тебя понял, Мэтт. 

- Зато я тебя ни черта не понимаю! - видимо, разошелся он не на шутку.

- Успокойся, Мэтт, - вмешался Джеймс. - Сам же прекрасно знаешь, что на концертах он выкладывается по полной, уж с этим проблем точно не будет. Так что заткнись.

- Эй, Фрэнк, можно тебя? - из-за двери показалась голова Майки. Мы с ним сильно сдружились в последнее время, проводили много времени вместе. 

- Да-да, уже иду. Серьезно, чуваки, сегодня от меня все равно никакой пользы, так что до завтра, - я схватил свою сумку и вышел. - Что-то случилось? - спросил я младшего Уэя.

- Ничего особенного, просто хотел поделиться радостной новостью. Мой брат приезжает, - Майки практически светился от счастья.

- Серьезно? О, это так... Круто, - вымученно улыбнулся я.

Но парень не обратил на мою фальшивую улыбку никакого внимания.

- Да! И завтра ты поедешь встречать его вместе со мной.

- Нет, послушай, я не могу, у меня скоро концерт, поэтому я должен репетировать. Если я и завтра не приду, Мэтт меня убьет, - какого черта он хочет вернуться как раз в то время, как у меня только-только начало все получаться? Почему он возвращается так невовремя?

- Эй, ну, вы можете перенести репетицию... Наверное. Ты же просто обязан подружиться с Джерардом, - я скривился, услышав это имя, и провел рукой по волосам. - Он брыкается, потому что совершенно не знает, какой ты прекрасный человек. 

- Спасибо, конечно, но я не могу, - как ни пытался, в этот раз не мог выдавить из себя улыбку. - Извини, Майки, но мне пора, - сказав это, я похлопал сводного брата по плечу и быстрым шагом зашагал в сторону выхода.

Просто чудесная новость, блять.