Я быстрым шагом спускаюсь вниз по крутой тропинке, сунув руки поглубже в карманы своей парки и стараясь вдыхать ледяной воздух через нос, чувствуя, как он обжигает ноздри. Пар, выходящий назад, медленно рассеивался в пространстве уже где-то позади меня, пока я, как обычно, спешил на пару ранним зимним утром, пересекая край заповедника, находившегося между университетом культуры и моим технологическим институтом. Не смотря на то, что зима уже неделю как вступила в свои права, земля всё ещё была покрыта мертвым листьям грязно-бурого цвета, характерно шурша под моими старенькими New Balance. Деревья стояли голыми, черными сплетениями создавая надо мною купол, превращая серое, мутное небо в решетку, сквозь которые я пытался рассмотреть лучики недавно вставшего солнца. 

В лицо стали неприятно врезаться мелкие снежинки, легонько покалывая кожу. Замерзший дождь таял, так и не коснувшись земли, а капли его были слишком редкими, чтобы повысить влажность воздуха. Я накинул капюшон на голову и поправил лямку рюкзака, широким шагом переступая неглубокую канаву, на этот раз поднимаясь по тропинке вверх. Проведя пальцами по лицу, я спешно поправил отросшие волосы, навязчиво лезшие в глаза, готовясь к встрече с Ним.

Первый раз я увидел его здесь, когда был ещё первокурсником, пару лет назад. С тех пор я каждую среду хочу именно этой дорогой, чтобы увидеть растрепанного брюнета на одной из грубо выкрашенных лавок. Глубоко дыша, я уверенно поднимаюсь вверх по тропе, покусывая кольцо в губе и сильнее сжимая пальцами лямку рюкзака. То, насколько невероятно был интересен мне этот парень, было прямо пропорционально напряжению между двумя точками магнитного поля и обратно пропорционально силе сопротивления. 

Рывком совершая последние три шага, я оказываюсь на вершине, тут же сбавляя скорость и успокаивая дыхание, заинтересованно бросая взгляды налево, в сторону длинной аллеи, ведущей к общежитиям университета культуры. Вот он, всё так же, как и каждое утро среды, рисует что-то на серых листах своего альбома, закинув ногу на ногу и ничего не замечая вокруг. Я в упор смотрю на него, всё ещё шагая слишком быстро и стараясь контролировать это, чтобы растянуть тот короткий промежуток пути, в пределах которого я могу видеть его. Мех капюшона неприятно лезет в глаза и я постоянно оттягиваю его назад рукой или приподнимаю край, чтобы улучшить обзор. Неизвестный мне парень отрывается от своего рисунка и тут же смотрит вверх перед собой, и я могу только делать предположения о том, что он рисует те самые голые кроны деревьев, вызывающие у меня странное благоговение – что может быть красивого в том, как умирает природа? Я моргнул и не заметил, как аноним машинально перевел взгляд на меня. 

Так происходило каждый раз. Я смотрю на него, он – на меня, пока кто-нибудь первым не разорвет это взаимодействие. Я не вижу ничего кроме его размытого из-за расстояния лица, но точно знаю, что он тоже делает это – пялится. Слегка запнувшись о что-то, я всё равно не прерываюсь, и даже когда мне приходится выворачивать шею, я держу край капюшона рукой и поворачиваюсь спиной вперед, продолжая шагать. Он тоже смотрит, не выражая никаких эмоций, только сжимая пальцами карандаш. Хочется подойти ближе и получше рассмотреть его, познакомиться, подружиться, но, задумываясь над этим, вникая в смысл слов, начинает казаться, что я снова в третьем классе, пытаюсь познакомиться с «тем мальчиком из соседней песочницы». 

Он смотрит на меня, а я – на него; я смотрю на него, а он – на меня. Ветер дует в спину, мелкие снежинки поддаются потокам ветра и бушуют в пространстве. Я ухожу всё дальше и всё ещё не разворачиваюсь, пока неожиданно не чувствую сильный удар в районе плеча и не падаю прямо на спину, пачкая парку и джинсы. Выругавшись, нервно подскакиваю, ощущая ледяной воздух в волосах, которые снова добрались до моих глаз. Стою по струнке и смотрю под ноги, замечая высокий бордюр, о котором совсем забыл. Подхватываю рюкзак и мигом улетаю с места собственного позора, не оборачиваясь и слыша только свист ветра в ушах, обещая себе больше не ходить по средам этой дорогой.

~~~

-Вы вообще готовились к сегодняшнему занятию?!

-Нет, - отвечаю честно, безразлично пожав плечами и разглядывая изуродованное усталостью и плохим здоровьем лицо преподавательницы.

-И что мне с вами делать? – она сплетает пальцы в замок и наклоняется чуть вперед над столом, строго глядя на меня поверх очков.

-Поставить три и отпустить с миром, - стараюсь улыбнуться самой обаятельно улыбкой, теребя пальцами край тетради с лабораторными заданиями.

-Вы можете сформулировать хоть один физический закон?

-Ну, сила напряжения, возникающая между двумя определенными точками на магнитном поле прямо пропорциональна силе сопротивления… точек… - замолкаю, на секунды замирая всем телом и даже не дыша, глядя перед собой.

-Поздравляю, Айеро, вы только что изобрели новый закон физики. Можете сообщить в министерство, думаю, вам обязательно выдадут Нобелевскую премию за этот бред, а пока что садитесь на место – два!

-Простите, но, - я пихаю тетрадь в свой рюкзак, одним движением застегивая молнию и, хватая свою парку, подскакиваю, - кажется, я действительно только что открыл для себя новый закон!

Я выскакиваю из аудитории, наплевав на то, поставят ли мне два, поставят ли мне пропуск и сколько мне придется заплатить или сколько мне придется отработать, я неожиданно понял смысл этого физического закона, который нарушился сегодня утром. Напряжение было нарушено силой тока – резкого, короткого и мощного. И теперь сила сопротивления наверняка дестабилизирована, поэтому я сбегаю с первой пары, не выдержав там даже получаса, а сейчас бегу по асфальту обратно, к месту собственного преступления. 

Тяжело дышу, чувствуя, как горят легкие от образовавшегося в них льда, листья шуршат под ногами, знакомый бордюр остается позади, и теперь я иду. Он улыбается и отрывается от альбома на своих коленях, немного удивленно вскидывая брови. Стою перед своим знакомым незнакомцем, стараясь отдышаться и снова не отводя от него глаз, как делаю уже три года.

-Привет. Я Фрэнк.