У меня, в самом деле, никудышное пальто. Если не застегнуть первую пуговицу, его вообще нельзя застегнуть полностью. А у горла будет давить, как бы я не втягивал шею.

Зато я могу замотаться шарфом по самые уши и плюнуть на привлекательность – все равно я выберу любого из этой очереди. Либо затащу свою задницу в клуб, согреюсь, а там посмотрим.

Собственно, вечером в пятницу всегда так холодно, скорее всего, потому, что я иду танцевать, а значит, надеваю самую легкую свою майку. Пусть даже сверху - это вредное пальто.

Майки мне говорил, что очереди делаются специально. Какой-нибудь хозяин клуба нанимает людей, те топчутся у входа и создают ошалелую толпу, стремящуюся пройти внутрь. Хотя там даже и не так клево.

Вот еще одно глупое слово – «клево». Его любит говорить мой братец, если у него получается сделать лазанью. Клевую лазанью, разумеется.

В очередях на тебя мало кто пялится. Все греют ладони о шею или суют их в штаны, подпрыгивая на месте. Рядом частенько стоит человек, уже словивший небольшой приход, поэтому нужно быть аккуратнее. Быть раздавленным в очереди в пятницу вечером, особенно если это наш любимый клуб – совсем не клево.

Наш любимый клуб – это такое прозвище для «GayFish». Мы с братом облюбовали его для наших постоянных вылазок в период помрачения рассудка на почве «я не желаю больше жить с тобой в одной квартире».

Только вот холод тут собачий, учитывая осень и длинную ненастоящую очередь.

Ага, я получил сообщений тридцать о том, что эта задница развлекается в баре «Bubble’s» на другой улице, прежде чем меня впустили внутрь.

Тепло. Внутри было божественно, шикарно и охуительно тепло. Людей не то чтобы очень много, но хватало. Надеюсь, никто не занял мой диванчик. Это такое прекрасное место около малого танцпола, мягкое, с лампочками над головой и удобным столом. Там любят ставить «Klaxons», что еще больше меня привлекает.

Ура, мой диванчик пуст.

Был пуст.

Вот сука, сука.

Ну, то есть, пока я активно тупил посреди зала, какой-то проворный парень занял мое место, обложившись коктейлями и помахав ручкой еще одному субъекту. Зовет, на мой любимый диван, ну нет.

Наверное, мой брат смог бы рассказать достаточно, что бывает, когда меня злят.

Он, при желании и синяки покажет, я гарантирую.

В принципе я этот диван не покупал, не рожал и не имел на него никаких прав. Но. У пропирсингованного мальчишки было наглое лицо, а с такими и должен бороться фэйсконтроль. Меня бесят такие физиономии. И меня бесит его дружок. И вообще, меня бесит то, что они вот сейчас помнут задами мой диван, допьют коктейль, пойдут в туалет и потрахаются, пока я стою посреди зала, и никто еще не обратил на меня внимание.

Наверное, Майки сказал бы, что я старею.

Или глупею.

Но честное слово, я прогнал обоих в одну минуту. Первого, с железяками в носу и губе я вытащил за руку и вежливо послал пастись в другом месте. Он попытался сопротивляться, но я, молча, дернул его на себя пару раз.

На мое плечо легла рука, и паренек с забавной улыбкой успокаивающе потянул меня к себе:

-Прекращай, эй.

-Может, отстанешь?

-Может, лучше, полюбишь меня? Пять минут, я быстро кончаю.

А сейчас, да, точно – шесть утра. Эти часы не врут.

Я лежу и не могу вспомнить, трахался ли я с тем пареньком или нет. Не помню даже, как дошел до дома – ибо, судя по розовым трусам на стуле, этот дом мой.

Во рту мерзкое сочетание мочи и чего похуже, а на мне лежит нога.

Ага, со мной рядом кто-то спит.

Видимо и брата моего нет дома, так как обычно это он спит со мной. А рука на подушке явно не принадлежит Майки – у него нет ни одной татуировки.

Я откидываю со лба челку (у меня красивые яркие красные волосы) и тормошу парня.

Сейчас шесть-ноль-пять, и он снова широко улыбается, сидя на моих бедрах.

Вроде у того миротворца из клуба была такая же улыбка. Или нет? Черт.

-У тебя в лице мысль, я прямо вижу, как она зарождается. Меня Фрэнк зовут, если что.

-Ой спасибо напомнил. Может, повторим вчерашнее? В смысле, член – там.

Фрэнк удивленно посмотрел на меня, и посерьезнел.

-Вообще-то, мы еще не трахались.