- Кончай, малыш, кончай! – Джерард выгибался, подаваясь бедрами к Фрэнку, и кричал уже чуть севшим голосом. Что ни говори, а он, все-таки, всегда громкий. Через пару секунд Фрэнк бессильно рухнул на грудь Джи, и тот осторожно убрал мокрую челку с его лица. Так, видимо, появился он. Никто не знает. *** 4 месяца спустя - Джи, как ты? – Фрэнк сидел на полу около двери в ванную и с состраданием слушал рвотные позывы. - Знаешь, будто бухал неделю. Не сиди на полу, простудишься, - он вышел, когда почувствовал, что желудок пуст. - Ты что-то поправился. Раз ты говоришь, что не отравился, может это проблемы с печенью? Когда толстеешь, все жиры очень на нее давят. Хотя, ты как-то очень странно поправился. Не пропорционально. - Да я не толстый! Или… или толстый… ты меня бросишь, если я разбухну? – Джи опустил голову. - Издеваешься? Да будь ты хоть каким, я всегда буду рядом, Джер, - Фрэ подошел к нему и крепко обнял. Они стояли так некоторое время, но потом Джер пожаловался на боль в костях и они переместились на кровать. Фрэнк расспрашивал Джерарда о том, что он чувствует, когда ему становится плохо. Да, он немало знал о болезнях, но сейчас он был в ступоре. Не было похоже по признакам на что-либо, кроме женского токсикоза. Самый настоящий. Джи капризный, постоянно меняет настроение, его часто тошнит, недавно он захотел, представьте, сгущенки, которую хрен найдешь, да и он сам ненавидел. Кто знает, может в его генах заложено что-то, что вызывает такое поведение. Не тут-то было. *** Еще 3-мя месяцами позже. - Фрэнки, во мне что-то шевелится, - он говорит это каждый раз, когда просыпается. - Мы едем завтра к врачу, потерпи. Он скажет что делать, - Фрэнк волнуется, но не подает виду. Только прижимает любимого спиной к своей груди и подтягивает плед. Несколько минут они молчали, слушая шум летнего дождя. Фрэнк думал, что Джи снова уснул, но тут раздался его тихий шепот: - Знаешь, это, наверное, странно. Но то, что во мне, оно явно не вредитель. Оно приятное, я так привык к нему. - Хорошо, что тебе не мешает. Завтра мы узнаем что там. И вот, наступило то «завтра». Джерард лежал на жесткой кушетке без футболки, Фрэнк косился на его сильно втянутый внутрь пупок, а доктор шокировано пялился в серые разводы на мониторе. Наконец, мужчина с очень странной прической из небольшого количества волос повернулся лицом к парням, прокашлялся и выдал: - Я… я не знаю как… как так могло произойти, но… у вас будет мальчик. В смысле ребенок. Не понимаю, поздравлять или что делать… - По…подождите, как ребенок? Как ж я его рожу-то? Оно там приспособлено? Так не может быть! – Джерард вскочил, но тут же опустился обратно, забираясь в объятия Фрэнка. - Как это ни странно, у Вас самая настоящая матка со всеми нужными органами, а ее шейка переходит в половой орган. - Хотите сказать, что он полезет через член… - Фрэнк сглотнул комок в горле, - его можно просто вытащить? - Разумеется, но это опасно и шрам на весь живот… - Фрэнк, это ребенок! Ты хочешь его взять и убить?! – Джи почти плакал от бессердечности друга. - Джер, ты рожать собрался? Очнись, милый! Ты парень… - Фрэнки, я рожу. Если так надо, если так случилось, что должна появиться жизнь, то так будет. Если тебе страшно или… короче, я тебя не держу. Серьезно, не думай, что должен. Я понимаю, ты думаешь, лучше бы всего этого не было и нужно скорее избавиться, но это наш ребенок и я его уже люблю. - Мы сможем, Джи, - Фрэ крепко обнял Джерарда, и подавил в себе жуткий ком ярости отчаянья и страха, заливая его нежностью к любимому человеку и уверенностью в себе.
« - Так, значит, Вы утверждаете, что Вас родил отец? – ведущий второсортной передачи на Богом забытом телеканале внимательно разглядывал худого бледного парня с невероятно женственными чертами. - Да, именно так, - проговорил паренек гнусавым, но не противным голосом. Будто что-то в носоглотке. - Позвольте, но через что он Вас… кхм… родил? - Это важно? Через половой орган, как женщины. Впоследствии он его лишился…» Последние слова эхом отдались от ушных перепонок и раздались громом за окном. Джер резко сел на кровати, вытирая холодный пот со лба. - Что такое, милый? – сонно пробормотал Фрэнк, потирая глаза. - Я видел нашего сына. Ему было около двадцати, он был на какой-то дерьмовой передаче, давал интервью. Он сказал, что я лишусь члена. Я не хочу… мне страшно… - Джи лег на бок и свернулся калачиком, смотря в сонные глаза Фрэнка. Они излучают тепло, каплю тревоги, которая все-таки просачивается, как бы он ни старался, они передают всю любовь, которая живет в сердце этого татуированного парня. Джеру стало чуть спокойней, он забрался «под крыло» родного человека и вскоре провалился в сон. - Мне тоже страшно… - прошептал Фрэ уже в пустоту сна. *** Роды. Фрэнк сидел в коридоре в самом углу на хлипком пластиковом стуле, Джерард тем временем мучился от схваток на родовом кресле. Ему вкололи много обезболивающего, но было больно до ужаса. Он старался только тихо скулить, зная, что Фрэнк наверняка слышит. Но когда ребенок начал упорно выбираться с обратной стороны в слишком узкий проход, где не поместиться даже руке новорожденного, Джи не выдержал и из его груди вырвался крик, разрывающий помещение и сердце того, кто упорно ждал за дверью, растирая слезы по щекам. За минуту медсестры успели нацепить на лицо маску и вколоть наркоз. Джер протестовал, он хотел быть в сознании, он хотел знать, что делают с ним и ребенком, но ему отказали. Так как мышц, способствующих выталкиванию, не предусматривалось, то и сознание было не обязательно. Много крови ушло из его не слишком-то большого тела, много мучений Фрэнку принесла тишина, наставшая после усыпления Джерарда, теперь на месте паха красовался аккуратный шов, но никакими словами не передать то, что чувствовал Фрэнк, услышав детский плач из-за двери. У него теперь есть сын, сын от любимого человека, не смотря на все принципы природы, случилась такая штука. Фрэнк боялся, метался по коридору, сидел на полу, подоконнике, стуле, говорил сам с собой, смеялся и рыдал, не веря в свое счастье. Он не терял сознание от волнения только потому, что хотел убедиться, что с Джи все хорошо, что он выжил после такого, что его ребенок вполне здоров и теперь у них есть маленькое счастье. Когда врач разрешил Фрэнку зайти в палату, тот уже был похож на утопленника или что-то вроде этого. Ног он не чувствовал, волосы торчали в разные стороны и были сальные от постоянного прикосновения потных ладоней, под глазами появились мешки, губы потрескались, но в глазах трепетал беспокойный огонек. Заходя в палату, он чувствовал, как сердце отталкивается от пяток и подпрыгивает к самому кадыку. Джи все еще спал, укрытый белоснежной простыней и подключенный к аппаратам и капельнице. Ребенка здесь не было, но Фрэнк помнил, как врач говорил, что его принесут, когда проснется его… мать. Фрэнки тихо прошел к кровати и сел рядом на стул. Джер был прекрасен, несмотря на то, что был изможден. Смольно - черные пряди спутаны, но они также непослушно падают, обрамляя бледное прекрасное лицо, губы высохли, но они такие же мягкие и пухловатые, ровное дыхание доносится из немного приоткрытого рта, брови сдвинуты, выражая беспокойство даже во сне. - Ты невероятный… - хрипло прошептал Фрэнк и осторожно взял его за руку. В ответ пальцы немного сжались, ресницы задрожали, и веки приоткрылись, открывая глаза свету ярких ламп. Джер повернул голову и улыбнулся: - Ты говорил что-то? - Я говорю, ты невероятный. Ты вынес все это ради него… я… даже не знаю, я бы быстрее вынул его и плевать, главное я цел… а ты… ты не представляешь, как я люблю тебя, - Фрэнк говорил, глотая слезы и поглаживая второй рукой ладонь Джи. - Я думаю, если бы ты чувствовал его внутри, ты бы поступил так же - Я трус, Джер. Я всегда всего боюсь. - Не болтай чепуху, лучше заткнись и поцелуй, - Джерард улыбнулся краем рта и блеснул глазами. Фрэ послушался и поцеловал его в сухие теплые губы, снова чувствуя его вкус и запах. Затем, Фрэнк подвинулся к нему боком и держал за руку, перебирая пальцы. В ту же минуту вошла молодая медсестра, держа в руках маленького человека, плотно укутанного в пеленку. Она осторожно передала его в руки часто дышащему Джеру. - Фрэнки, Фрэнки посмотри… он такой маленький… и… и он красивый, - слезы навернулись на глаза, но это были слезы неописуемого счастья. - Я вижу, Джи… вижу. - Я чувствую, как он дышит, как бьется сердце и это невероятно… - Джерард осторожно коснулся губами лба младенца и закрыл глаза. - Кажется, я сошел с ума. Происходит то, чего никак не может быть. Мой парень родил мне сына. Так не бывает, - он смотрел на них и улыбался. - Знаешь, плевать. Главное, у нас есть сын. Через неделю мы все будем дома, и, я верю, мы его вырастим как достойные родители.
« - Как зовут твоего папу? - Фрэнк - А маму? - У меня нет мамы, у меня два папы - Кто тебя родил? Ты из детского дома? - Нет, меня родил второй папа, - худенький мальчик опустил взгляд на пошарпаный пол школьной рекреации. - Ты прикалываешься? - Нет, честно! - Смотрите, пацаны, он говорит, что его папа родил! Через какое место? Ты что, высер? - Не говори так, - мальчик сдвинул брови и мысленно прожег дыру в собеседнике. - Высер, высер, высер… - скандировала группа третеклашек»
прикольно, но когда прочитала название сразу вспомнилось: Ты знаешь, у нас будут дети, самые красивые на свете, самые капризные и злые, самые на голову больные, как мы...
