…С каждым шагом алая нить кровавых бус, мерцающая на пыльном мюнхенском асфальте позади едва волокущего ноги Фрэнка, становилась всё прерывистее и реже; уже не били с глухим стуком тяжёлые густые капли о шершавый гудрон, не так резко пахло металлом в сухом, прокалённом полуденном воздухе, однако боль, остро пульсирующая в самом низу живота и бёдер, так никуда не ушла, не вытянулась из организма вместо с этой дурной кровью. - Что, очень больно? – обеспокоенно спросил Пати, с тревогой заглядывая в мраморное обескровленное лицо Айеро и с ужасом видя гримасу невыносимой муки. - Д-да… - едва выдавил из себя хрип Фрэнк. – Очень… Извилистая дорожка алых бусин уже прервалась и тускло заблестела вдалеке, но кинжал боли лишь глубже проникал в тело, царапая его и распарывая изнутри. - Я… больше не… не могу… - задушено произнёс Фрэнк и, поднеся дрожащую руку ко лбу, чтобы оттереть клейкий пот, вдруг странно замер, вытянувшись во фрунт, а затем резко уронил ставшую тряпичной кисть и, закачавшись, рухнул в объятья вскрикнувшего Кобры. - О Боже!.. – вздохнул Кид и, закусив губу от напряжения, поднатужился и подхватил на руки игрушечное тело Фрэнка, безвольно откинувшего голову и свесившего руки, испачканные в побелке. - Майкл, разве мы дотащим его до дома?.. – Кобру дико раздражали эти нотки беспомощности в прерывающемся, глухом голосе брате, и он зло крикнул на него: - Чего ты ноешь, а?!.. Лучше поищи удобное безопасное место, чтобы мы смогли уложить его на горизонтальную поверхность и привести в чувство. Чего стал?!.. Ищи!.. Я не смогу держать его на руках слишком долго, иначе у меня вывихнутся суставы. Дважды повторять Пати не пришлось; плюнув на субординацию и гордость, он решил, что самым разумным в данной ситуации будет подчинение командам младшего брата, и поэтому Пойзон, достав револьвер из-за пояса джинсов (как он мог забыть при стычке с Ласло про этот дар Хельги?!), стремглав кинулся в сторону какого-то тёмного переулка на противоположной стороне улицы и скрылся в чёрном проёме, проглотившем эту глупую жертву, через пару секунд. Кобра остался стоять один, как идиот, посреди проспекта враждебного города, с другом на руках и без возможности хоть как-то оборонить себя в случае нападения врага. Отличное положение дел, лучше некуда!.. Когда же возвратится этот красная истеричка?.. Пойзон примчался назад так же неожиданно, как и скрылся из виду. Щёки его были необычно розовы, а глаза возбуждённо блестели. - Майкл, - он согнулся пополам, переводя дыхание и массируя хрустящую поясницу, - я нашёл такое!.. - Что?! – Кобра удобнее разместил потерявшего сознание парня на своих гудящих от напряжения руках и быстро зашагал в направлении, откуда выбежал Пати. Брат последовал за ним, вскоре обогнав и зайдя вперёд, чтобы показать дорогу. - Там, впереди, через метров двадцать будет тупик, а налево – поворот в другой тупик, в его конце я и нашёл, знаешь, что?.. Уцелевшую аптеку!.. Кобра присвистнул и, прижав правой рукой болтающуюся голову Айеро к своей груди, ускорил шаг, едва поспевая за красными развевающимися прядями Пойзона. В глубине чёрной кирпичной кладки холодно блеснула узкая стеклянная дверь с облупившимися зелёными буквами и понурой змейкой, обвившейся спиралью возле ножки бокала, наполненного то ли ядом для страждущего покончить с земными муками, то ли чудодейственным зельем – панацеей. Но у братьев уже не было времени разбираться, что к чему: надо было спасать Фрэнка. Пойзон, недолго думая, отодвинул блондина подальше и, разбежавшись, с оглушительным треском и оскорблённым звоном высадил стекло в двери, а затем рукояткой револьвера сбил ощеренные, как зубы людоеда, осколки стекла в проёме и, запустив локоть внутрь помещения, осторожно провернул дрожащими пальцами удивительно прохладную ручку, открывая дверь и захлопывая её за вошедшим в аптеку Коброй. Запах лекарств уже давно выветрился из этого покинутого и чудом выжившего полутёмного помещения без окон, однако в сухом пыльном воздухе, помимо аромата колодезной нежити и настылости, витал едва уловимый запах каких-то горьких порошков. Кид осторожно уложил Фрэнка на огромный серый кожаный диван и легонько похлопал его по щекам, приводя в чувство. Когда Айеро отошёл от обморока и попытался сесть на софе, Кобра положил руку на плечо брата и подтолкнул его к товарищу: - Останься с ним, а я пока что поищу что-нибудь против головокружения и какое-нибудь обезболивающее. Я всё же лучше разбираюсь в этом. Пойзон лишь согласно кивнул в ответ на его лёгкую усмешку и осторожно присел на краешек дивана рядом с Фрэнком, заботливо поглаживая его по волосам. Кид надменно поднял тёмные брови и, фыркнув, удалился в комнату, расположенную за белой дверью. Прилавка в помещении не было, равно как и витрин; очевидно, киллджои очутились на медицинском складе, а не в аптеке, как утверждал Пати, но это было не так важно, главное, это найти какое-нибудь лекарство, чтобы облегчить страдания бедного Фана Гоула. Пока Кид рылся в залежах всевозможных микстур и таблеток, Пати аккуратно взял безжизненную руку Фрэнка в свои пальцы и, поглаживая её, ласково взглянул на друга, перехватив его замутнённый болью и обидой взгляд. - Фрэнк, ты такой смелый!.. Боже, как чудовищно то, что произошло с тобой, и как страшно, что мы с Майклом были не в состоянии спасти тебя, поэтому не злись на нас, хорошо?.. Мой маленький храбрый герой с сердцем льва!.. И Пойзон, кинувшись на грудь опешившему Айеро, вдруг разрыдался, уже в который раз за эти дни, от ужасного нервного перенапряжения. - Прости, прости… - стонал он в шею Фрэнку, судорожно поглаживая его плечи и не чувствуя робкие и осторожные прикосновения ослабших пальцев брюнета к своих вздрагивающим лопаткам. – Прости… - За что?.. – послышался почти беззвучный голос Айеро. – Разве ты в чём-то виноват?.. - Да. Надо было оставить тебя дома, надо было одному пойти к этому чудовищу, не втягивая в этот хаос ни тебя, ни Кобру… - Я киллджой, а в нашей жизни случается всякое. Джи, - Пойзон, услышав своё прозвище, тут же оторвал влажное лицо от грязной кофты Фрэнка и уставился на его просветлевшее лицо, - не казни себя, ты абсолютно невинен… Мне плохо оттого, что ты так убиваешься… Не надо, прошу тебя… - Да что ты причитаешь по нему, как по покойнику? – раздался недовольный окрик Кобры из подсобки, и вслед за этим послышался стук картонных коробок о пол. – Лучше иди сюда и помоги, мне ты нужнее, чем Фрэнку. Быстро! Пойзон передёрнулся от сокрытого смысла этой фразы, обдавшей его отвратительным, мерзким холодом и чем-то нечистым, липким, но он покорно поднялся с дивана и, легонько сжав руку Фрэнка в знак того, чтобы тот не падал духом, разжал пальцы и зашёл в чулан к брату. Это было узкое, но очень высокое помещение, упиравшееся в стеклянный люк, сквозь который дразнящее падали на серый цементный пол преломлённые и порядком остывшие лучи жаркого июльского светила. Полки, деревянными рельсами тянувшиеся на тоскливых стенах, вмещали в себя около сотни разнообразных коробок и контейнеров. Увы, но глаза братьев, загоревшиеся при одной мысли о том, что этих бесценных запасов медикаментов хватит надолго для воюющих отрядов повстанцев, вскоре резко потухли: это были пустые картонные ящики, внутри которых находились максимум разорванные упаковки из-под шприцов и фольга от гематогена. На то, чтобы осознать крушение своих хлипких нежданных надежд, киллджоям потребовалось около пяти минут, в течение которых они с всё больше и больше возраставшей злобой сбрасывали боксы сначала со средних, а затем и с нижних стеллажей, но неизменно коробки зияли пустым чёрным дном, не пряча в себе никаких сюрпризов. Пойзон уже совсем отчаялся найти что-либо не только для своего отряда, но и для Айеро, и с раздражением пнул картонные кубы, сиротливо валяющиеся у его ног, а Кобра яростно ударил кулаком приземистый белый шкафчик у стены напротив двери, и его дверца, не выдержав мощной атаки, с жалобным звоном отвалилась, обнажив горизонтальную перемычку, разделявшую тумбочку на два отсека, а там в стеклянных бутылочках причудливой формы… - Это же кокаин!!! – громко зашептал Кобра, отказываясь верить своим глазам. – Медицинский кокс! Пойзон лишь обречённо охнул. - Майкл, прошу тебя, не надо… - умоляюще зашептал он, в нерешительности остановившись позади брата и не зная, оттащить ли его от этого дьявольского шкафчика со смертельной начинкой или же оставить там. - Джи, тут есть и обезболивающее, как раз для Фрэнка! – повернувшись к командиру, Кид ловко кинул ему плоскую бумажную плитку с дребезжащими ампулами и приятно хрустящую упаковку шприцов. - Возьми всё про запас, - предвосхитил он жалобы Пати по поводу того, что лекарств и игл слишком много. Пойзону оставалось лишь поймать брошенные ему препараты и начать умоляюще сверлить спину брата жалостливым взглядом. - Что ещё?.. – неприветливо спросил Кобра, чувствуя этот взгляд, упирающийся в его затылок. - Майкл… Я просто заклинаю тебя… Не делай этого… Оставь эту дурь в покое, пусть лежит здесь. Я умоляю, пойдём со мной к Фрэнку! - Джи, - Кобра встал и, подойдя к брату, нежно провёл пальцем по его щеке, отчего командор дёрнулся. Кид, видя такую неприязненную реакцию на свои прикосновения, вновь провёл кончиком пальца по нежной коже брата. – Ты же знаешь, что соблазны выше меня, сильнее моей греховной плоти. Так почему должен бороться я, слабый червь?.. Я легко поддаюсь дурным влияниям, ты же осведомлён в этом лучше всех людей вокруг. Да и сам наверняка хотел бы сейчас ощутить маленький взрыв наслаждения в мозгу, когда весь мир начинает плясать нечто невообразимое, а на кончике языка остаётся этот горьковатый привкус счастья… Сегодняшнее происшествие в особняке Кольчека подорвало дух Пати и выбило его из колеи, он никак не мог прийти в себя, оправиться после такого тяжкого шока. Будь его сознание не так затянуто пеленой страха и отчуждения, он бы уже давно влепил Майку пощёчину и развеял весь кокакин по ветру, но у вожака, увы, уже не осталось сил спорить, и он лишь уныло просипел: - Возьми порошка, но только не очень много, чтобы парни не заметили… - Люблю, когда ты такой сговорчивый! И, излишне нежно поцеловав удручённого Пойзона в щёку, опахнул его кожу жёсткими ресницами и вышел обратно в комнату к Фрэнку, зажав в кулаке маленький свёрток белого раскрашивателя серых будней в радужные цвета, вынутый из пузырька. …Фрэнком занялся Кобра, поскольку Пати не имел ни малейших навыков во врачевании и впадал в панику при виде иголок. Пока лидер сидел, уткнув лицо в ладони, Кид бережно смыл куском бинта, смоченным в перекиси водорода, кровь с бёдер и ног Айеро, затем смазал его раны и царапины какой-то остро пахнущей белесой мазью и ввёл внутривенно обезболивающую жидкость. Пока киллджой проводил все эти процедуры, Фрэнк лишь едва слышно постанывал и глухо рычал от тупых толчков боли изнутри в его ноющие кожные покровы, усеянные синяками и кровоподтёками. - Всё, открывай глаза, неженка! – возвестил Кобра, натягивая на Айеро джинсы и рассовывая все медикаменты по карманам. Пойзон осторожно приоткрыл глаза и, увидев самостоятельно сидящего на диване Фрэнка, пусть и всё ещё бледного, робко улыбнулся: - Тебе лучше, Фрэ?.. - Да. Майкл, Джи, спасибо. Омуты глаз Кобры лишь хищно задрожали двумя оранжевыми огоньками в глубинах зрачков. - А хочешь, чтобы тебе стало ещё лучше, друг мой Айеро?.. Фрэнк лишь неопределённо пожал плечами. - Знаю же, что хочешь. - К чему ты клонишь, Кобра? – поджав губы, строго поинтересовался Пойзон. - Вот к чему. …Четыре слегка неровные дорожки из белой неароматизированной пыли на подрагивающей ладони; три секунды шелеста сворачиваемого обрывка бумаги, подобранного с пола; четыре шумных долгих вдоха и два удивлённых и презрительных взгляда, следящих за этим действом. - Самое то, чтобы забыться. Как же хочется врезать по этой самодовольной роже с лёгкой взвесью пудры на кончике прямого римского носа, чтобы он взорвался, истёк багровой кровью, залив ею весь выщербленный пол!.. Словно не замечая глаз Фрэнка и Пойзона, которые буквально потемнели от отвращения и гнева к этому гадкому зрелищу, Кобра блаженно улыбнулся и протянул надорванный полиэтиленовый свёрток с белой пудрой Айеро: - Давай, Фрэнки, улети на седьмое небо и почувствуй себя всемогущим! - Кобра, отвали, нашёл, чем развлечься. Я не куплюсь на эту дешёвую дрянь. - Дешёвую?! – ошеломлённо захохотал блондин, запрокинув голову, совсем, как его старший брат, и неуловимо сотрясая плечами. – Фрэнки, в старые времена понюшка кокаина стоила не менее трёх сотен баксов, а ты говоришь – дешёвое развлечение!.. Дёшево – это клей нюхать или крэк колоть, а кокаин – благородный наркотик, дурь для аристократии. - Ты придурок, Кобра, - покачал головой Айеро, отталкивая протянутый ему кулёк. – Я не буду тебе уподобляться. - Джи?.. – вопросительно поднял бровь Кид, хитро подмигнув брату и протянув пакетик ему, словно моментально забыв о грубом отказе Айеро. Две пары глаз впились пристальным взглядом в лицо Пойзона: с опаской, недоверием, мольбой – это были глаза Фрэнка, и с ликованием, дерзостью и алчностью – то был взгляд Кобры. Напряжённое вибрирующее молчание, тяжёлое дыхание двух мужчин, подрагивающая рука Кида, направленная к брату, отчаянно переводящему взгляд с одного бледного лица на другое, белеющий в сумраке скомканный свёрток с драгоценным содержимым… Время замерло и застыло, ровно до того момента, пока Пати не открыл пересохший рот и не произнёс дрожащим неверным голосом: - Нет, Кобра. Я… не буду. Светлое начало киллджоя и холодный трезвый рассудок взяли верх над сиюминутным порывом удовлетворять низменные потребности, но это была маленькая, временная победа здравого ума над инстинктом. Сколько ещё соблазнов будет крыться в этом хрупком мускулистом теле блондина, в его огромных холодных глазах цвета рома и в этой прекрасной светловолосой головке, такой дьявольски умной?.. Сколько ещё раз придётся разрываться Пойзону между своими гнилыми, гадкими сущностями, мучительно выдавливая из своего горла хриплые звуки, складывающиеся в нерешительные отказы брату?.. Никто не знал, какие ещё опасности приподнесёт судьба Пати в лице младшего брата и его извечных каверз, но то, что надо быть готовым к любому неожиданному и неприятному сюрпризу, это Пати прекрасно понимал. Понимал и боялся предстоящих сражений, потому что знал, что однажды сломается и уступит Кобре, а это равносильно смерти. - Какие же вы все нежные и правильные! – фыркнул Кобра и, ловко свернув кулёчек, похожий на комок белого пластилина, аккуратно положил его во внутренний карман куртки, рядом с припасёнными ампулами обезболивающего. Когда он двигал рукой, аппликация в виде ощеренной пасти разъярённой шипящей королевской кобры на левом рукаве сминалась и будто оживала, пугая окружающих свирепым оскалом смертоносных клыков. Куртка нашла себе самого лучшего владельца, это точно. - Я не хочу подыхать от передозировки в этом проклятом лесу, не хочу лежать посреди чёртовой земляной тюрьмы и пускать слюни, не хочу жить, как в тумане, не хочу, чтобы пелена застлала мозг, - угрюмо отозвался Фрэнк и, странно сверкнув мгновенно потемневшими глазами, обратился к командору: - Пати, помоги мне встать. - Куда ты? – всполошился Пойзон, помогая другу подняться. - Куда-куда… Домой пойду, куда же ещё. Что, вы собрались тут навсегда остаться?.. Если да, то оставайтесь, а я вернусь к Джету. - Как мы ему скажем, что миссия провалилась? – глухо спросил Пати, пряча глаза и наклоняясь к Айеро, чтобы тот опёрся о плечо вожака. Фрэнк слегка застонал, встав на ноги, но подавил в себе крик, до побеления сжав губы в одну сплошную жёсткую линию. - Как хочешь, так и говори. В пути подумаешь, а сейчас давайте уже уйдём отсюда, я не могу больше оставаться в этом чумном городе! Я с ума сойду, пробудь мы тут ещё минуту. Пати, Кобра, пойдёмте домой, прошу вас! …Спустя два часа трое киллджоев вновь очутились у того самого родника, напоившего их по пути к краху миссии, и прозрачная вода всё так же беспечно и отрешённо журчала, весело блестя в лучах дневного солнца. Даже не верилось, какие оптимистичный настрой владел ими, когда они продвигались по этому лесу в сторону города!.. И неуместно игривый ручей лишь раздражал своим журчанием, жутко давя на мозги. Окинув завихряющиеся потоки воды затуманенным взглядом, Пати стиснул челюсти и, чтобы избавиться от жгуче-постыдных воспоминаний, быстро зашагал прочь от пристанища живительной влаги, а вода всё так же шумела и звенела, перекатывая свои ледяные воды по россыпи радужных камней. *** Было около пяти часов дня, когда трое киллджоев, мрачных и молчаливых, подошли к окраинам заброшенной Туманной лощины. Увидев знакомый Жёлтый дом, который любезно предоставил им столько полезных и необходимых в хозяйстве вещей, они ощутили что-то вроде лёгкого успокоения, как бывает у каждого человека при виде знакомых и отчасти родных мест, так что шаг их ускорился, стоило только парням оставить позади дом, выкрашенный в лимонный цвет, и направиться к своей землянке. Всё те же сосны с иссиня-бирюзовой хвоей, вон виднеется вывороченный из земли комель дерева, облизанный ветрами и обглоданный дождями, с огромным рыжим пластом каменной глины на могучем корневище, а там возвышается гордый красавец Нойшванштайн, величественно взирая на свои просторы и окрестности буро-фиолетовыми игольчатыми шпилями и невозмутимыми сливочно-белыми стенами. Да, всё знакомо и спокойно, но что-то изменилось в окружающей обстановке за утро, которое троица парней провела в чужом недружелюбном городе, что-то здесь не так… Киллджои, почуяв опасность и едва уловимые перемены в местности, разом остановились и, насторожившись, незаметно полезли в кобуру и за пояс джинсов, чтобы достать верное оружие. Кто это бежит из лесу со стороны озера, нетерпеливо встряхивая густой копной каштановых волос, назойливо лезущих в лицо?.. А, это же Рэй!.. А за ним, задорно маша рукавами розовой кофточки, бежит Грейси, разрумянившаяся от быстрого бега. И кто же замыкает эту вереницу бегунов?.. Блондинка в красном шёлковом платье, с худыми, бесконечно длинными ногами. Хельга Грановская. Пойзон, увидев бегущего во весь опор Джета, ощутил, как его сердце мгновенно обрывается и летит куда-то в бездну страха и кошмара, еле слышно стуча: что-то стряслось с Грейси!.. Но, как только из-за спины Стара появились русые кудряшки девочки, Пати тут же облегчённо выдохнул. Слава Богу, с ребёнком всё в порядке, уж не может быть такого, чтобы с Грейс произошла беда, потому что малышка была под опекой аж двух взрослых людей, если считать Хельгу за зрелого человека. Вероятно, тут случилось нечто из ряда вон выходящее, раз навстречу братьям и Фрэнку мчалась вся компания, оставшаяся у озера. - Пойзон!.. Пойзон!.. – кричал запыхавшийся Джет дрожащим голосом. Внезапно он остановился, взрыв сыпучий чернозём носком грубого ботинка, и остановился, закашлявшись и сложившись пополам. - Что произошло?! Трое киллджоев тут же подбежали к яростно хрипящему Джету, усаженному Грейси и Хельгой на выкорчеванную сосну. - Джет, что произошло?! – повторил Пати, заглядывая в лицо другу. Тот лишь махнул рукой, призывая командора обождать, а затем, откашлявшись, начал говорить срывающимся голосом: - Пати, тут без вас произошло такое!.. - Хельга, лучше расскажи ты! – вмешалась Грейси, гладя по спине глухо хрипящего Джета и сердито сверкая глазёнками на девушку. – Ты же видишь, что Джету трудно говорить, а ты и так всё знаешь. Расскажи обо всём Пати. - Я… Я не думаю, что мне стоит об этом говорить, это же ваши дела… - нерешительно замялась Грановская, переводя взгляд со Стара на Пойзона и на Фрэнка с Коброй, но затем, наткнувшись на блестящие глаза Грейс, поспешно согласилась: - Хорошо-хорошо, я всё расскажу!.. Только, Пати, и вы, Фрэнк с Коброй, обещайте, что не перебьёте меня, пока я не закончу свою историю. - Я не намерен слушать сказки от малолетней глупышки, - фыркнул Кид, но его рут тут же грубо закрыла рука Айеро. - Молчи, - зашипел он. - …в общем, дело было так, - начала Хельга, нервно теребя край измятого пальца за неимением в пальцах излюбленной самокрутки. – Мы с Джетом и Грейс пошли на озеро, они – перед вашим уходом, а я позже на пару минут. Мы сидели на берегу, болтали и ловили рыбу на блесну, клевало очень обильно, но много рыбы сорвалось, однако к полудню уже весь берег был усеян ею, и тогда Джет сказал, что пойдёт в землянку за ведром, чтобы рыба не валялась на песке и траве, съедаемая мухами, а чтобы цивильно лежала в ёмкости. Мы с Грейси согласились, он ушёл, а затем прибежал к нам спустя пятнадцать минут, весь бледный, с трясущимися руками, но старался сохранять спокойствие. Пойзон шумно задышал: он и сам ощущал, как постепенно тело сотрясается в мелкой дрожи, отвратительной предвестнице скорой паники. - И?.. – выжидающе протянул он, мрачно глядя на Хельгу. Та потупила взгляд, как будто ощущала за собой вину во всём произошедшем, о чём она собиралась рассказать. - Мы сразу всполошились и спросили, что стряслось, а Джет только тыкал пальцем в лес и бессвязно бормотал, что мы обе должны пойти и увидеть это. Собственно, вот. Смотри сами. И она махнула рукой куда-то влево. Вначале киллджои, как ни старались, но так и не сумели рассмотреть ровным счётом ничего. Опушка как опушка, в меру зелёная, в меру лысая, вытоптанная людскими ногами, с парой сломанных деревьев. Но потом взгляд Кобры случайно упал на люк землянки и переместился чуть дальше, и Кид испуганно охнул: - Твою мать, вот это да!.. Вся земля в пяти метрах правее от землянки вспенилась, как застывшая кипевшая грязь или лава, засхонув вперемешку с разноцветными кусками пластика, в которых угадывались некогда голубой, жёлтый и красный цвета. Цветы, камни, мелкий гравий и комья слипшихся кишащих насемкомых навек застыли в густой жирной земле насыщенного-бордового цвета, создав причудливую инсталляцию, никогда ранее не виданную никем из вновь прибывших киллджоев. - Что это?.. – в изумлении прошептал Пойзон, опасая приближаться к этому холмику из грязи и мусора. - Это наш бывший холодильник, в котором хранилась наша еда, - с нажимом и едва уловимыми нотками горького сарказма произнёс Джет, уже почти безразлично глядя на изуродованную почву. – Слава Богу, что землянка цела. Ровно три секунды потребовалось Пати Пойзону на то, чтобы осмыслись фразу, весомо уроненную Старом. Когда до командора дошёл смысл сказанного, он расширил глаза от ужаса и, до хруста стиснув зубы и сжав пальцы в кулак, чётко, раздельно, спокойно и оттого жутко прошипел: - Что. Тут. Произошло. - Земля взбугрилась из-за того, что кто-то, пока мы были у озера, заполнил яму с едой серной кислотой, а сверху налил воды. Ему не пришлось ничего утаскивать из съестного, он просто растворил наши запасы. Знаешь, сколько энергии образуется в результате такой реакции?! Хватит на то, чтобы нас вчетвером растворить за считанные минуты живьём! Молчание. Свинцовое, гнетущее молчание. - Что-то из еды уцелело? - Ты явно плохо учил химию в школе, - усмехнулся Джет, но тут же стёр неуместную улыбку со своего бледного усталого лица. – Если уж кислота растворила пластик, превратив его в бесформенную массу, то что ей стоит превратить в мутный осадок консервы с желатиновым наполнителем?.. Джету хорошо, он уже вполне осознал тот факт, что еды больше нет, и ей неоткуда взяться, но вот как быть Пойзону, Фрэнку и Кобре, которые едва успели оправиться от одного шокирующего события, а теперь на их подомленные плечи навалилось новое испытание, весть о котором обухом топора обрушилась на их головы?.. Как вести себя в такой момент, когда медленно понимаешь, что обречён на голодную смерть?.. Что делать, когда рядом стоит ребёнок и потухшим взглядом мудрого старца смотрит на тебя, будто говоря: «Я всё понимаю и смиряюсь со своей участью, на всё воля Божья…»?!.. Ни в одной инструкции Ди ни разу не прозвучал совет, как вести себя в ситуации, когда четыре взрослых лба, вместе с девятилетним ребёнком, оказываются в лесу на юге страны, в которой нечего есть?.. Ди никогда не заводил разговора на такую тему. Не информировал он киллджоев о способах выжить в местности, которая сама хочет первая сожрать тебя. Молчал Ди о случаях, когда человек осознаёт, что обречён на мучительную смерть; будучи прекрасно экипированным, имея мощное оружие и физическую силу, но не имея даже чёрствой корки хлеба, чтобы подпитывать свои мускулы и мозг, он просто умирает, и не помогают ему ни пистолеты, ни гранаты, ни собственные быстрые ноги… Наверное, Ди вообще не думал, что такие случаи могут произойти с его «бравыми киллджоями». …Пока Пати напряжённо обдумывал эти жуткие новости, никто не посмел нарушить молчание, одни лишь жуки и пчёлы беспечно жужжали и дребезжали тонкими сухими крыльями, радуясь своей простой яркой жизни, в которой всё так примитивно и понятно: родился на свет – порадовался солнцу и теплу – умер. Не то что у людей… Наконец Пойзон вздохнул и изрёк, тяжело вздыхая и напряжённо играя желваками на высоких скулах: - Я так понимаю, что бесполезно спрашивать кого-то из вас троих, не слышали ли вы каких-то подозрительных звуков, сидя на берегу, иначе вы бы предотвратили эту… катастрофу… Как ужасно звучало это слово из уст Пати!.. Все содрогнулись, почувствова тоскливую и отчаянную окраску в звучании этой фразы. - Никаких следов не осталось? Джет отрицательно помотал головой. - Ну, что ж, хорошо… Хотя хорошего ничего нет и вряд ли будет. Я, в принципе, понял, что тут стряслось, но меня терзают два острых вопроса, они так колют мне язык, что я не могу удержаться, чтобы не озвучить их. Кобра нервно сглотнул. - Первое. Кому потребовалось так жестоко расправляться с нами, причём посреди бела дня, в ста шагах от людей?.. Но кто-то явно знал, что во всей округе останется только взрослый мужчина, малолетняя девочка и несовершеннолетняя местная жительница, у которых самым грозным оружием является пластмассовый бластер и рыболовный крючок. Такое ощущение, будто эта тварь, совершившая диверсию, знала наши намерения отлучиться надолго в город… Кто-то прекрасно знал и расположение нашего продовольствия… - И второе, - продолжил Пойзон, обведя всех людей тяжёлым взглядом и не увидев в их глазах ничего, кроме затравленности и вселенского страха, такого отвратительно-липкого, будто их зрачки и веки намазали белой клейкой паутиной. Пати невольно содрогнулся. – Я так понимаю, что в яму глубиной десять метров пришлось залить ни одну бочку кислоты, чтобы точно растворить все пластиковые ящики с жестяными банками, а кислота, как известно, не может храниться в деревянных ёмкостях, вот я и задумался: сколько же потребовалось литров химического соединения, чтобы заполнить весь шурф, и как эта сволочь бесшумно дотащила все эти бочки, цистерны, канистры, не важно, до нашей поляны, оставаясь незамеченной?.. Логичные вопросы, вы не находите, господа?.. Сейчас только десятый день нашего пребывания в Туманной лощине, миссию мы провалили… У Джета расширились глаза от удивления, Хельга изумлённо вскрикнула, но Пати жестом оборвал их и продолжил свою речь, невыносимо давившую на всех присутствующих своей жестокой правдивостью и прямолинейностью. - Овен прилетит за нами, как и обещал, через месяц после высадки нас здесь, то есть, седьмого августа, а сейчас только десятое июля. Кто-то явно ставит над нами какой-то бесчеловечный эксперимент, чтобы посмотреть, как мы будем выживать в эти три недели. Ну, что ж, придётся теперь уподобиться каннибалам. Айеро вдруг неожиданно для всех злобно ухмыльнулся, проковыляв к дереву и усевшись рядом с Джетом, слегка пододвинув его крупный внушительный корпус, а затем лениво протянул, закурив: - Ты говорил, Пати, что кульминация наших приключений – встреча с Ласло?!.. Нет, то была лишь присказка, а это – начало конца, самый пиздец… - Кстати, а что там Овен говорил о том, чтобы жрать всё подряд?.. – подал голос Кобра, с безразличным видом прохаживаясь по поляне и брезгливо ковыряя носком сапога оплывший уродливыми наростами земляной вал на месте люка холодильной камеры. – Я, например, читал об одном русском лётчике, который потерпел зимой крушение в лесу во время Второй Мировой и вынужден был есть ежей. - Они русские такие… Странные… - нехотя отозвался Джет, обречённо вздыхая и растирая грубыми широкими ладонями обветренное круглое лицо. - Да, Кобра, лётчик ел ежей, чтобы выжить, а тут, как видишь, всякому зверью предпочитают человечинку. Ох-ох-ох, что же делать?.. Хельга была непривычно молчалива и лишь непрерывно курила и курила самокрутки из старой газеты, которую она сложила вчетверо и засунула за пазуху, пересыпав плотно уложенные страницы табаком. Было видно, как она сильно нервничает и покусывает губы от терзавших её смутных мыслей, но что это были за мысли, не знал никто. Вероятно, она корила себя за то, что невольно оказалась втянута в этот малоприятный инцидент. Кто они ей такие?.. Чужие люди, один из которых хотел её трахнуть, а намерение это перехватил и его младший брат вслед за старшим. Один любитель животных, загадочный мужик с причёской, как у раннего Майкла Джексона, и маленькая невинная девочка. Дьявольский квинтет, не иначе. И угораздило же её, Хельгу Грановскую, влезть в самый «глаз» этого круговорота из дерьма!.. Вот и отмывайся теперь. Она со злости смяла сигарету и, опалив пальцы и ногти тлеющим пеплом, зашипела и бросила окурок на землю, с особой яростью втерев его в плотно сбитые покровы почвы, а затем, толкнув Кобру, не извинилась и прошла дальше, к подножию раскидистой сосны, где и уселась. - Мы ни в жизни не найдём преступников… Чёрт, я говорю, как коп!.. Нам ни за что не вычислить ту гниду, которая обрекла нас на голодное существование, так что давайте говорить о насущем, а именно о том, что нам есть в эти двадцать дней, - скучающим тоном объявил Кобра. – Хорошо, раз вы молчите, тогда буду говорить я. Итак, кого мы сожрём первым?.. Все поняли: Кобра не шутил. Не до шуток было. За его спиной послышался вомущённый возглас Джета: - Сумасшедший!.. - Может, Фрэнка Айеро, а?.. Фрэнк, ты как раз самый слабый, искалеченный, тут даже и выбирать не надо. Не зря же мы откармливали Фанни более недели мясом, наверняка он вкусный и сочный. В животной среде убивают самых старых и немощных, милуя этих несчастных созданий и даруя им полезную смерть, ведь они собойн накормят всю стаю, прайд или косяк. Так и у нас. Будь героем, Фан Гоул, пожертвуй собой во имя отряда сто девять. Соверши хоть что-то полезное в своей серой, скудной жизни, лишённой высоких целей и духовных устремлений. Покажи, выродок, что и ты на что-то годен! - Заткнись! – загремел Пойзон, отталкиваясь от ствола сосны, к которому он стоял, прислонившись, всё это время, и подскакивая к брату. – Ты чего завёлся?! - А чего ты постоянно загораживаешь собой Айеро от меня, а?.. – недобро прищурился Кобра, легонько тыча брата в грудь и заставляя его наступать назад. – Боишься, что я искалечу твоего маленького сучонка?.. Не бойся, я его не трону, не хочу марать руки. - Ревнуешь, да?! – нервно захохотал Пойзон, пятясь назад и судорожно соображая, как отцепиться от брата, уже начавшего постепенно сходить с ума от стресса. - А чего ты зубоскальничаешь, Пойзон?.. Мудак, да у нас ситуация настолько критическая, что я сейчас готов выть от отчаяния и передушить вас всех, кто сейчас сидит здесь! Всё, всё из-за тебя, Пати, это твоя подружка всё подстроила! Водишься вечно с каким-то отребьем, а потом нам из-за этого страдать! Всю жизнь у тебя в дружках то алкаши, то наркоманы, то психи, то нищие, то шлюхи… Если бы ты не выболтал ей всё, как последний осёл, то нам бы не пришлось дохнуть тут с голоду! Это она слила все сведения о нас Ласло, это его люди оставили нас без еды, чтобы окончательно нас уничтожить! Им было мало, мало того, что произошло там, в Мюнхене, они хотели нашего полного унижения! Разве ты не понимаешь?! – Кобра в отчаянье схватил брата за лицо и заорал, бешено блестя потемневшими глазами. – Нас же подставили, мать твою!!! - Я никого не подставляла! – закричала Хельга, вскакивая с земли, но не решаясь приблизиться к братьям. – Разве я способна на такую низшую подлость – изо всех сил помогать вам, а затем тут же рушить все ваши планы и строить козни за спиной?! - Пока что ты – единственная, на кого я могу думать, что это он всё устроил, - рявкнул Кобра, поворачиваясь к Грановской. - А, по-моему, во всём виноват Пойзон, - отрешённо произнёс Фрэнк, по-детски обидчиво поджав губы и вперив тусклый взгляд в заметно полысевшую землю. – Только он, и ни кто другой. - Повтори, что ты сказал?! – теперь уже Пати стоял перед Айеро и задыхался от возмущения. Обстановка накалялась. - Ты виноват, только ты, Пойзон. Всегда во всём виноват только командир. Если он херово исполняет свои обязанности, то и происходят вот такие ужасы, которые уже обрушились на нас сегодня. Дважды за день ты показал себя как абсолютно бесталанного, истеричного и беспечного руководителя, вот и изволь расплатиться за свою дурость. Пойзон, едва ли не выдыхая кипящую воду вместо воздуха и нездорово горя глазами, вплотную приблизи своё лицо к лицу Фрэнка и ядовито улыбнулся: - Значит, во всём винишь меня, да, малыш?! А задумайся о том, что ты из себя представляешь. Хочешь, я тебе скажу? Ты всегда был слизняком, Фрэнки, мать твою, Айеро. Ты с покорностью дворняжки принимал все подачки Ди, он же фактически кормил тебя с руки, как зверёныша. Ты никогда не был способен к самостоятельному выживанию, только и делал, что вцеплялся в мою руку и умолял не дать тебе погибнуть. Если бы не наш отряд, ты бы уже давно гнил на задворках корпорации, но этого не произошло, потому что я нянчился с тобой, как грёбаная мамочка. Пора бы уже наконец запомнить, что мать твоя утонула в собственном бассейне, спасаясь от Пожара. Видимо, это у вас наследственное – быть идиотами в критических ситуациях. - Пати, прикрой свой грязный рот! – Джет ощутимо толкнул Пойзона, и тот отлетел на метр, ткнувшись спиной в грудь пошатнувшегося брата. – Вы, что, вдвоём с Коброй с цепи сорвались?! Не время лаяться! - А ты, Рэй, лучше бы не ебалом щёлкал, а следил за землянкой и холодильником. Много рыбы наловил, да?! Ну так подавись своей рыбой, сволочь! - Хватит, хватит, ХВАТИТ!!! – заорала Грановская, кидаясь со всех ног к сумасшедшим киллджоям и отпихивая их друг от друга. – Вы все бешеные, ненормальные! Вы кретины, моральные уроды! Как можно устраивать такое при ребёнке?! Вы хоть о ней подумали, как она здесь живёт, как она себя чувствует, а?! Только и знаете, что лаяться, ругаться, обвинять друг друга во всех смертных грехах!.. Как ваши скандалы отразятся на психике девочки?! Я побыла с вами меньше часа, а мне уже страшно и хочется бежать как можно дальше! Вас же перережут, как хорёк - кур, в ваших лежанках, стоит вам только распасться. Хельга подбежала к Грейси и порывисто прижала её к себе, утирая малышке проступающие слёзы. - Прекратите это безумие, прошу вас!.. Вы же поубиваете друг друга!.. Ради ребёнка, перестаньте творить такое!.. Да что же вы за люди, а?! – Молчи, шлюха, это ты нас подставила с Ласло, из-за тебя Фрэнк пострадал! Это ты увела Джета с Грейс подальше от землянки, чтобы освободить дорогу для своих дружков! Это ты тут кружилась и вынюхивала всё два дня, чтобы слить всю информацию своим приспешникам! Я всё знаю, всё, что ты подстроила! И взбешённый Кобра, вырвавшись из объятий Пойзона, небрежно оттолкнул Грейс от Хельги и ударил девушку наотмашь, звонко отпечатав контур ладони на её осунувшемся сером лице. Тут произошло то, чего никто не мог и не смел ожидать: Фрэнк, услышав вскрик Хельги, отчаянный плач Грейси, отброшенной на землю рукой Кобры, и громкий ох Пойзона и Джета, стремительно вскочил на ноги и, моментально забыв о пронзившей его боли, подбежал к Киду и, развернув его лицом к себе, со всей силы всадил сжатые татуированные костяшки пальцы в это холёное надменное лицо, взорвавшееся кровью. …Минут пять Пати, Стар и Хельга пытались разнять этот живой клубок сплетённых тел, но они словно намертво прикипели друг к другу - коренастый, мускулистый Айеро и жилистый, худощавый Кобра. Ни увещевания, ни крики, ни плач безутешной Грейс не долетали до них; единственным желанием парней было убить противника, смешать его с землёй, увидеть, как он раздробится, исчезнет, перестанет существовать, став бесформенным месивом. Уже вся трава обагрилась кровь из разбитых скул, носов и пальцев, но недавние приятели всё так же катались по земле, яростно сражаясь и страшно молча. Ни криков, ни стонов, ни даже вздохов не было слышно от этого смертельного вихря с плотно сжатыми губами, только противный пластмассовый хруст, с которым ломаются лицевые кости. Когда бойцов, наконец, растащили, с невероятными усилиями оторвав друг от друга, Грейси тут же разрыдалась, увидев своих братьев, полностью перемазанных в крови друг друга, и огромное алое пятно на изумрудных истоптанных растениях. - Убийцы! – выкрикнула Хельга, поднимая ребёнка с земли и отряхивая её от мусора. – Девочка поживёт у меня, пока вы не утихомиритесь. Я не допущу, чтобы вы её задавили или нечаянно придушили во время очередной своей мясорубки. – Пати, чего она распоряжается жизнью Грейс?! – заорал Кобра, сплёвывая кровавую нить тягучей слюны и запрокидывая голову назад, пытаясь унять фонтан крови, оросивший его шею и ворот жёлтой майки. – И ещё, главное, так безаппеляционно заявляет: «Девочка поживёт у меня»!.. Я не позволю какой-то каннибалке забрать нашу Грейси к себе! Пойзон, ну чего ты молчишь?! Поддержи меня! - Заткнись, - яростно прошептал Пати, оттирая со щеки кровь, которой его перемазал брат, и обводя взглядом арену побоища. Джет усадил Фрэнка на комель сосны и пытался очистить его лицо от сгустков крови, но Айеро ёрзал, рычал и порывался вновь кинуться на Кобру, затоптав и разорвав его насмерть. Кобра метался по всей поляне, как загнанный медведь-шатун, и проклинал всё на свете, стеная и поминутно сплёвывая на зелень алые тромбы. Хельга гладила по голове до смерти перепуганную девчонку, которая жалась к блондинке, как котёнок к тёплому боку матери, отчаянно ухватившись пальцами за подол её красного блестящего платья. - Хельга, - девушка вскинула на командира искрящиеся гневом голубые глаза, - возьми Грейс к себе на время. Так будет лучше. А завтра приди на берег озера часов в десять утра, мне надо будет кое о чём поговорить с тобой. Хорошо?.. Хельга, поразмыслив пару секунд, согласно кивнула. - А ты, Грейси, будь послушной девочкой и веди себя хорошо, ладно?.. Девочка ничего не ответила. - Обними брата, малышка. Пойзон присел на корточки рядом с сестрой и приветливо раскинул руки для объятий, но Грейс мрачно, с угрюмостью дикого зверька глянула сначала на Пати, затем на других киллджоев и, взяв Грановскую за руку, молча ушла в лес по направлению к озеру, уже не напевая прозрачных, беззаботных песен и не рассыпаясь задорным смехом, цепляющимся за кусты и заставляющим цветы качаться в такт этим весёлым ноткам. Тяжело вздохнув, Пойзон поднялся с земли и направился к своему отряду, зализывающему раны. - Прекрасно, просто очаровательно! Устроить разборки при девушке и при ребёнке!.. Кобра, Фан, я от вас такого и не ожидал. Вы меня оба разочаровали. Как же вы понять не можете, что это всё часть какого-то чудовищного, но логичного испытания, которое приготовил для нас какой-то расчётливый гений?.. Нас проверяют на прочность. Малейшая истерика – и мы трупы. Такая реакция просто недопустима. Что случилось?.. Да ничего, собственно, и не случилось, просто какой-то псих уничтожил запас консервов, вот и всё. Оглянитесь вокруг: мы находимся в богатейшем лесу, который сотни лет кормил тысячи, миллионы людей. И неужели вы позволили себе думать, что мы тут пропадём?! - А каннибалы тут появились просто так, да, Пойзон?! – крикнул Кобра, размазывая кровь по подбородку. Это было жуткое зрелище: блондин с меловой кожей, лихорадочно блестящими золотыми глазами и горлом, перепачканным в бордовой жидкости, и Пати невольно отшатнулся от брата, когда тот сделал движение в его сторону. – Не надо нас успокаивать, как сопливым пятилеток!.. Мы взрослые люди и прекрасно осознаём масштабы случившегося, а ты всё приукрашаешь и смягчаешь. Нет жрачки! Нет и не будет!!! Мы провалили миссию!!! Мы остались безо всяких средств к существованию, ты это понимаешь?! Что мы теперь будем делать оставшиеся двадцать дней, скажи мне, мой друг?! Сосать лапу?! Грызть деревья?! Есть мох?! А?! Чего молчишь?! А ещё у нас в отряде калека, который требует к себе внимания. От одной обузы избавились, сплавили в замок на горе, зато осталась другая проблема, вот этот вот с порванной задницей!.. - О чём вы?.. Эй, ребята, о чём вы говорите?.. Что Кобра мелет?.. Я ничего не понимаю! – забеспокоился Джет, вопросительно глядя то на одного, то на другого брата, то на смертельно бледного Айеро. - И теперь нянчись с Фрэнком, выхаживай его, лечи. Он же не сможет резво бегать по лесу, выискивая себе пропитание, так что надо будет оставлять его дома, но всю найденную жрачку делить на четверых, хоть он ничего и не делал. А потом ещё задерёт его какой-нибудь свирепый кабан, отвечай затем за него перед Ди… Твою мать, ну и ситуация!.. И врагу такого не пожелаешь!.. - Значит, я обуза, да?!.. Значит, я вам мешаю?.. Айеро встал со своего места и, не обращая внимания на протесты Джета, вплотную подошёл к Кобре, почти спокойно глядя в его лицо, лишь подрагивающие губы и ноздри выдавали в Фрэнке высшую степень возбуждения и агрессии. - Так что же ты не прикончил меня там, в городе, Майки?.. У тебя была шикарная возможность избавиться от лишнего рта, тем более, что я был так слаб, что мне хватило бы одного удара в грудь, чтобы сердце навек остановилось… Почему ты не придушил, не прикончил меня там, а довёл до дома и унизил так здесь, при людях, а?.. Молчишь?.. Ну молчи, молчи. И вдруг, бросившись прочь от шокированного Кида, заорал так, что на его шее сквозь контуры татуировок вылезли набухшие от напряжения вены: - Вы идиоты, кретины, все!!! Лучше бы меня убил Ласло, чем я видел весь этот позор!!! Вы звери, а не люди! Я вам так мешаю, да?! Что ж, в таком случае вы больше меня не увидите. Никогда!!! И, не дав опомниться опешившим мужчинам, с поразительной резвостью и быстротой, забыв о всякой боли, ломанулся в гущу леса, напролом через валежник и частокол деревьев. Спустя минуту замолкли последние слабые отголоски хруста ломаемого хвороста и сухостоя; лишь папоротники, потревоженные бегом Айеро, упруго покачивались и слегка раскланивались во все стороны. …Немота и оцепенение окутали поляну, сковав троих мужчин невиданным изумлением. Первым в себя пришёл Джет. - Пати, объясни мне, так что всё-таки произошло в Мюнхене?.. Что случилось с Фрэнком?.. Он не в себе, убитый какой-то и подавленный… - Не сейчас, Джет, - грубо оборвал его Пойзон, - потом я всё объясню, а сейчас надо бежать за Айеро. Кто знает, куда он забредёт, не зная леса?.. Ищи его потом… Побегу-ка я за ним, поговорю и приведу его домой. А ты, Стар, следи-ка за эти психом, - палец Пойзона презрительно ткнул в Кобру. – Мало ли что он ещё выкинет в моё отсутствие. И, поправив перетяжку кобуры на бедре, помчался вслед за Фрэнком во весь опор, со свистом рассекая ленивые неспешные потоки июльского густого воздуха. *** …Пойзон плутал уже минут пятнадцать по лесу, крича и зовя Фрэнка, убеждая его остановиться и подождать его, Пати, но в лесу никто не откликнулся, кроме пустоголовых соек и каких-то не в меру беззаботных птиц, сладко щебечущих в древесной гуще. Лес был тих, спокоен и величественен. Пати, отдышавшись и откинув назад взмокшие алые пряди растрёпанных волосы, решил успокоиться и логично обдумать потенциальный путь Айеро. Будучи взвинченным и разъярённым, он решил убежать от людей и как можно дальше, но разве ему будет удобно убегать через непролазный дремучий бор?.. Нет, конечно. Фрэнк бежал и машинально выбирал более-менее хоженые тропинки и светлые места, удобные для прохода человека, обходя грозный бурелом. Очевидно, искать его надо не наобум, а следуя простой логике: выбрать относительно свежую тропу и внимательно смотреть, есть ли на неё какие-нибудь следы, указывающие на то, что здесь недавно пробежал человек. Пойзон, отрезвив свои мысли и вновь приобретя самообладание, быстрым шагом двинулся в обратную сторону, теперь не бездумно бросаясь в гущу леса, а пристально вглядываясь в любые отметины, которые подскажут ему, что здесь побывал Фрэнк. Так, читая следы, как опытный охотник, спустя ещё минут двадцать он наконец вышел на обширную прогалину, заканчивающуюся тропой, по которой бежал Фрэнк. Поляна была пуста. - Неужели Айеро так далеко убежал за эти полчаса? – вслух злобно бросил Пойзон. – Сволочь, только и делай, что бегай за ним! В ответ ему был только извечный шум леса с клёкотом птиц и тихим шуршанием хвои, только на сей раз к этой лесной убаюкивающей музыке, напоминающей шелест волн по жёлтому песку реки, прибавился какой-то новый, странный звук, будто кто-то размеренно и несильно бил обухом топора о сухое звенящее дерево. Вначале Пойзон подумал, что это был дятел, но эти неутомимые труженики стучат очень часто и звучно, а этот шум был каким-то приглушённым и мягким, не похожим на звуки работы дятла. Звук этот раздавался откуда-то слева, из темнеющего сырого бора, мрачно глядящего на Пати своим чёрным оскалом ненасытной пасти с тупыми зубами, поросшими мхом и плесенью. Переборов в себе отвращение к этому затхлому месту, Пойзон решил всё-таки направиться туда и выяснить, что же это за звук и кто его издаёт. Достав револьвер из-за пояса потёртых джинсов, он снял его с предохранителя и, осторожно, почти бесшумно крадучись подойдя к краю поляны, втянутой в эту жадную пасть дремучего леса, он резко вывернул из-за раскидистого ствола вековой сосны и вскинул револьвер, готовый ко встрече с чем угодно в этом царстве жути. Увиденное повергло его в шок. Отказываясь верить своим глазам, Пати отчаянно заорал от ужаса, ощущая, что сейчас лопнет голова и разлетится кровавыми ошмётками по всему лесу. Ему никогда ещё не было так страшно и мерзко, как сейчас, потому что в этот момент его будто грубо взяли за ноги и окунули с головой в бочку с безысходностью. На крепком сломанном суку на небольшой высоте от земли, затянутым пологом мха и лишая, висел перекинутый чёрный кожаный ремень, наспех затянутый в пряжку, а в петле, образованной посредством перекидывания пояса… В петле висел Фрэнк Айеро, неестественно выгнув шею влево, закрыв глаза и бессильно повесил руки вдоль тела, болтающегося от порывов прохладного ветра и мерно ударяющегося о сухой ствол дерева, отчего отслаивающаяся кора с тихим шорохом отпадала от сосны и укрывала собой примятую траву. Этот размеренный стук был ни чем иным, как поскрипыванием тела висельника, коим был Фрэнк Айеро.
..да нахуй так жить? конечно, очевидно, что ничего путного я сейчас не скажу, все затмила концовка. напрочь. уже сотый раз перечитываю последний абзац и.. как оказалось, я вовсе не камень факен,ну почему именно фрэнк, а? я за него все главы тряслась так, и вот, чем все закончилось. и не являясь особо впечатлительной, сейчас я дико хочу рыдать для меня трэш тут явно не в рваных кишках и куче крови. пока читаешь, с ума сойти можно от эмоций и нервов, но я вот пока держусь еще..ну, пока :о (обгрызанные ногти не в счет)
ладно, это было неожиданно (хотя подобная мысль у меня и проскальзывала ранее), больно, тяжело, но красиво, как всегда. поразвернутее отзыв я написать, увы, не в состоянии. да и все равно это будет одно сплошное нытье -_- сейчас мне страшно за пати, за грейс. вот теперь прям по-настоящему так. но, наверное, надеяться на лучшее уже бесполезно..хотя я буду.
спасибо за продолжение за сим откланяюсь и пойду утирать сопли :<
дааа, первая мысль, которая крутится у меня в голове, - ожидание было не напрасным. я по-прежнему не перестаю восхищаться талантом автора так изумительно писать. все настолько реалистично, что всем сердцем сочувствуешь героям... возникает даже желание начать кричать на них, вернуть их в адекватное состояние (хотя в тех условиях, которых они оказались, сомневаюсь, что это возможно), но потом понимаешь, это лишь фф и тебя никто не услышит( очень жаль, что все так получилось... я думала, после того, что пережил фан, вернувшись в свое убежище, ситуация хоть как-то начнет налаживаться, ага... щас же. и мне интересно, почему всегда, когда люди попадают в критические ситуации, в них словно черт вселяется? зачем ругаться и ссориться, если наоборот необходимо объединять все оставшиеся силы? почему ребята этого не поняли? они настолько обезумели, что даже про ребенка забыли... так действительно скоро и жрать друг друга начнут. и конечно же концовка... не знаю, что задумал автор, то ли сделать сложившуюся ситуации еще ужасней, шокировать своих читателей, то ли просто пощекотать нам нервы (что несомненно удалось) не знаю.. остается небольшая надежда на то, что фрэнк все-таки жив. Малиновый_Лис, реки благодарностей за сие творение! у меня столько эмоций по поводу этого фика, столько мыслей. я никогда не читала ничего подобного, так красиво написанного, с таким захватывающим, непредсказуемым сюжетом) один восторг! проду мнееее *___*
...только я не понимаю, как Фрэнк мог так быстро, без посторонней помощи взять и повеситься на дереве в глухом лесу? Это все происки моей ненужной логики. Просто пытаюсь воссоздать логическую цепочку, и здесь все время натыкаюсь на отсутствующее звено. По идее, на ремне особо удобно не повесишься, придется его в последний момент затягивать и застегивать вокруг шеи. Айеро вроде тоже богатырским ростом не отличается, а орудовать с этой петлей, забравшись на дерево - вряд ли легкая задача, если он, конечно, не неудавшийся самоубийца-скалолаз в прошлом. Тем более, это сосна, на которую, пардон, со здоровой-то задницей хер залезешь, не то что с такой, как у Фрэнка. Не говоря уже о том, что дерево - материал не самый плотный, и подходящую ветку еще поискать надо. К этому всему цепляется парочка второстепенных факторов, например то, что тело якобы качалось от ветра, но действия же происходят не на горном плато, и не на морском берегу, а, как заметил Пати, в непролазном сосновом бору, где ветер в принципе никогда не поднимается с такой силой, чтобы сдвинуть тело, весом килограммов в шестьдесят. Наводит на мысли, что повешенный еще совсем недавно раскачивался за счет собственной силы, может быть, дергаясь в последних конвульсиях, а значит, несмотря на то, что Пойзон увидел его шею неестественно выгнутой, она не могла быть сломанной, иначе висельник заведомо был бы парализован. Так или иначе, я вижу три расклада предшествующих событий и, соответственно, три варианта развязки. Первая завязка - мои подозрения абсолютно беспочвенны, и все произошло ровно так, как предположил Пати, то есть, Фрэнк спокойно повесился, пока его, вероятно, слишком долго искали. Вторая - Фрэнку "помогли" повеситься, убив или хотя бы вырубив во время его побега с базы и скрыв следы подобным образом. Третья версия совсем дурацкая, но ее не исключаю - у Пати могли начаться галлюцинации из-за химических испарений, которыми мальчик надышался рядом со своей же базой, или еще из-за чего-то. Ну и три развязки, в соответствии с прозвучавшими предположениями: Фрэнк мертв; Фрэнк потерял сознание из-за нехватки воздуха или еще перед тем, как его повесили, и имеет шанс выжить; Фрэнка там попросту нет, если он привиделся Пати. "- ты видишь суслика? - нет. - и я нет, а он там есть.", что-то такое, да. Лисик, прости, я как всегда не могу оставлять комментарии как нормальные люди - пока другие выплескивают моральные переживания, я, безнадежный идиот, зачем-то расписываю техническую точку зрения. Но пусть там Гоул уже восстанет из мертвых или просто не совсем живых и надерет задницу обнаглевшему Пати, а заодно и Кобре, решившему пустить его на мясо. Лично мне уже даже хочется, чтобы Хельга вдруг таки натравила на этих горе-киллджоев армию Ласло, каннибалов, нежити - кого угодно, лишь бы ребят это привело в чувство. Еще и Кобра там со своим кокаином с ума сходит... киллджойские задницы явно просят большой встряски. Спасибо за главу, Лис. Ожидания действительно не были напрасными, но надеюсь, ждать столько же и следующую часть не придется.
КАК Я ЖДАЛА, КАК Я ЖДАЛА Обычно бывает так, что первые главы какого-нибудь фика цепляют, хочется прочитать продолжение, а главе к 5-6 автор словно выдыхается, сюжет становится скомканным или слишком банальным, так что я редко что читаю после пресловутых 5 или 6 глав. А вот Лощина первой главой меня не очень зацепила, но теперь, спустя уже 12 глав, я втянулась и мне требуются новые дозы. Сейчас вот я могу в порыве чувств лечь на дорогу перед твоим, Лис, домом, и заявить, что не встану, пока не узнаю, что же будет дальше. Кстати, о том, что глава уже тут, на НФС, я узнала из контакта (закрутилась на учебе, полчаса вспоминала, как меня зовут). Там у многих восторженные вопли по поводу выхода продолжения. Лисичка, поздравляю! Теперь к самой главе. Частично я согласна с (S)aint , качание Фрэнка на ветке в данном контексте не совсем для меня оправдано. Но я представила такую вот версию - Фрэнк повесился (в смысле, сунул голову в петлю и оттолкнулся), буквально за минуту до того, как Джерард его нашел. Тогда объясняется, почему тело в движении. Вот ключ - неестественно выгнув шею влево. Это значит, что, скорее всего, сломаны шейные позвонки. Земля тебе пухом, Лощинный киллджой Фрэнк Айеро! Я оставляю шансы на то, что ты не успел еще задохнуться, буквально в первом абзаце 13 главы ты задергаешься, пытаясь стянуть петлю с шеи, но.... таких шансов мало, друг. Однако для меня они подкреплены указанным пейрингом. В любом случае, Лис, ты точно знаешь, как сделать так, чтобы все сказали: "Вау, вот это поворот!" Спасибо тебе за эту главу, за эмоции, за предложение Да и сам наверняка хотел бы сейчас ощутить маленький взрыв наслаждения в мозгу, когда весь мир начинает плясать нечто невообразимое, а на кончике языка остаётся этот горьковатый привкус счастья… ! Говорила и буду говорить - Малиновый_Лис, ты просто потрясающее, вдохновляющее, удивляющее и еще очень много какое чудо!
Мои дорогие ребятушки-цыплятушки, спасибо, что не бьёте Лиса обувью из-за его ленности, спасибо, что находите для него нужные слова, чтобы заставить его творить и творить, правда, не очень часто (фики - как дети, требуют к себе внимания не по расписанию, а как им взбредёт... хм... в голову, да). На все комментарии я отвечаю троекратным "merci beaucoup" и поцелуем в щёчку, а также названием нашумевшего альбома SlipKnot:
Как же я изнывала от нетерпения в ожидании новой главы! А когда увидела так обрадовалась, словно сегодня мое День Рожденье) Такая эмоциональная глава...фак я рыдааааалаа *кричит от безызходности в подушку:"Фрэнкиии!!! Неееет!* Килджои совсем озверели! Что творит с ними этот гребанный лес?! Особенно Кобра и Пати! Кид - мразь. Другого слова подобрать не могу. Урроды. Как можно при ребенке такую бойню устраивать??!!! Пати же командир! Да обессилевший, да напуганный, да потихоньку сходящий с ума, но он, черт возьми, командир!!!! Фан...Фрэнки... Зачем же он так... Я не удивлена, что именно он, ведь Фрэнк самый был самый ранимый из килджоев, но я не могу представить теперь отряд 109 без Фрэнка. И что буддет с Грейси, когда она узнает, что ее друг повесился?? Надеюсь это был всего лишь глюк Пати *скрестила пальцы* Малиновый Лис, ваши невероятные описания всегда заставляют прочувствовать весь фик на своей шкуре. Ощущения после прочтение всегда яркие и держатся очень долго! (да и я теперь похоже вообще не засну) Как же хочу и как я боюсь продолжения О_о Малиновый Лис, да придет вдохновение великое на голову вашу светлую!
я хочу, чтобы все они сдохли. ВСЕ. я не зол, я не взбешен, я просто... разочарован? джерард - самоуверенный кретин, при каждой реальной угрозе впадающий в тихую истерику, фрэнк - какая-то лицемерная слабовольная девочка, майки, МАЙКИ из-за спермотоксикоза и отсутствия кофеина в крови кидается на всех и вся, у них никакого командного духа, как они вообще раньше уживались-то? да еще и называют себя братьями! вот что, дорогие "бравые киллджои", идите вы... лесом, окей? я устал от их глупой жестокости по отношению друг к другу. Лисеныш, к тебе никаких претензий, только дифирамбы и восхваления. меня зацепило. сильно.
Я не знаю, с чего начать, поэтому скажу сначала, что идея Майка сделать из Фрэнка обед мне очень понравилась, да простят меня любители Айеро просто он уже реально достал. То геройствует, то строит из себя оскорбленную невинность. Майки, конечно, тоже хорош, но он, взбалмошный и эгоистичный, нравится мне куда больше, чем Фрэнк с его замашками капризной девочки-подростка. Поэтому - Айеро на шашлык! Тем более теперь он только для этого и сгодится злобная я какая-то И, раз уж речь зашла о его самоубийстве, скажу, что я искренне надеюсь, что он все-таки умер. Но меня смущает пейринг, до этого он никак не оправдался, значит, вполне возможно чудесное спасение Фрэнка. Хотя, если он умрет, мне не будет его жалко ни капли, вообще, из всех, кто оказался в этой треклятой Лощине мне жаль только Грэйси, ибо ребенок страдает от глупости и упертости взрослых, которые ее окружают. В общем, не буду тут разводить размышления по поводу ветра, который может/не может раскачать труп взрослого мужчины или возможности галлюцинаций у Пойзона, просто скажу, что это было как всегда здорово и, что ожидание стоило того. Лис, лучи любви тебе и прочее, прочее
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
за сим откланяюсь и пойду утирать сопли :<
