- Итак, мои курочки, поговорим?.. Ласло вопросительно поднял бровь и, склонив свою безобразную голову, почти игриво взглянул на Пати. У того внутри всё завибрировала и компактно сжалось в один тугой узел ярости, страха и паники. Если бы у Кольчека были благие намерения, вряд ли бы он стал связывать отряд Пати и приставлять к ним охрану. Ох, в какое дерьмо они вляпались!.. - Диалога не получается, когда один размахивает арматурой, а трое сидят, привязанные к стульям, - дрожащим от кипящей злобы голосом ответил Пати. Ласло усмехнулся и, совершив почти незаметное движение рукой, стремительно откинул капюшон с головы Пойзона. - Диалог получается всегда, когда этого хочу я, - с нажимом произнёс Кольчек. – Если тебя так нервирует эта милая палочка, - и он скосил глаз в сторону ржавого металлического прута, - то я уберу её, деточка. Не знал, что ты такой нежный. И он, размахнувшись, швырнул лом куда-то в угол, к общей куче битого цемента и прочего мусора. Странно, что в таком роскошном особняке царило такое запустение. Интересно, зачем потребовалось учинять за презентабельной наружностью такую внутреннюю убогость?.. Но Пати переборол своё желание спросить об этом у Кольчека. Не это сейчас важно, совсем не это… Ласло, стянув капюшон с лица Пойзона, принялся пристально вглядываться в своего гостя, словно стремясь зафиксировать его внешность навек в своей памяти. И вдруг, как-то совсем необычно усмехнувшись, он ловким движением бережно снял маску с лица Пати и, аккуратно проведя по его щеке шершавым пальцем, расстегнул карман на груди киллджоя и положил маску в куртку, закрыв молнию. Пати насторожился. Как-то странно ведёт себя этот Ласло… - Я терпеть не могу, когда к моему лицу прикасаются чужие люди и когда с меня снимают маску, - низко прорычал Пойзон, сверля глазами уродливое лицо Кольчека. Ласло осклабился. - Твоё мнение меня не волнует. Я привык видеть лицо того, с кем разговариваю. И, вообще, как я могу доверять людям, у которых постоянно спрятаны лица?.. - Это знак того, что мы под протекцией Хельги, - сухо отрезал Пати. - Ну-ну, - неопределённо протянул Кольчек и вдруг, размахнувшись, стремительно ударил Пойзона в левую скулу, отчего тот непроизвольно прикусил нижнюю губу, моментально почувствовав тяжёлый привкус солёной влаги. - Это за твой дерзкий язык и за поганый язык твоего братца, мразь, - ровно произнёс Кольчек, сжимая и разжимая слегка травмированную кисть, пока Пати усиленно слизывал кровь с прокушенной насквозь губы. – Как-то вы непочтительно вели себя со мной, хозяином здешнего дома. Эй, ребята! – зычно крикнул он, грозно уставив свой глаз на мгновенно вытянувшихся в струнку подчинённых. – Разденьте этих троих, а не то на меня тоску наводит вид этих монашеских плащей. И он театрально зевнул, лязгнув звериными желтоватыми клыками, а затем, привалившись к неотделанной стене, равнодушно наблюдал за тем, как его головорезы разрывали надвое дорожные плащи на киллджоях и бросали обрывки одежды в пыль под ногами, топча лоскуты и пиная их ногами. - Босс, дальше их тоже раздевать?.. – спросил детина с длинной серьгой в виде цепи в левом ухе. - Успеешь, - оборвал его Ласло. Трое киллджоев тут же запаниковали при этих странных словах Кольчека. - Ну что, девочки, готовы выслушать мой вердикт относительно всей вашей миссии, заранее обречённой на провал? – на сей раз в бесцветном голосе Ласло не было и намёка на усмешку или несерьёзность. Всё его волевое лицо разом осунулось и помрачнело в преддверии неприятного разговора. Кобра громко сглотнул и неприязненно ответил: - А у нас разве есть выбор?.. Выбор у тех, кто схвачен непонятно по какой причине и насильно привязан к стульям?.. Или ты издеваешься над нами, урод?.. - У тебя был выбор, идти за своим братцем или же остаться дома, - равнодушно парировал Кольчек, на мгновение скользя взглядом по пылающему от гнева лицу Кида. – Ты послушно поплёлся за Пойзоном, у тебя нет своего мнения, Кобра Кид, а с такими мне неинтересно разговаривать, так что помолчи, лучше я поговорю с твоим братцем. - Ласло, - голос Пати заметно дрожал, когда он обращался к этому извергу, мгновенно повернувшемуся в его сторону, - это глупо. - Что глупо, мальчик? – улыбнулся тот. - Глупо то, что мы приходим к тебе с деловыми и миролюбивыми намерениями, а ты приказываешь схватить нас и насильно удерживаешь в плену. Чем мы заслужили такой странный приём?.. - Ребята, мне жаль, мне действительно жаль, что вы повзрослели и даже перестали писаться в кроватку, а, судя по вашим речам, мозги у вас остались на уровне развития пятилетнего соплежуя, - отголоски снисходительной жалости действительно проскользнули в безэмоциональном голосе Кольчека. - Хельга же должна была договориться с тобой обо всём, в частности, что ты не тронешь нас! – запальчиво крикнул Фрэнк, отчаянно извиваясь и пытаясь выскользнуть из пут грубых верёвок. – Так кто из вас двоих не сдержал своё слово: она или ты?.. Ласло расхохотался, и это было так неожиданно, что киллджои вздрогнули. - Да разве стану я слушать бабу, пусть даже такую умную и прозорливую, как Хельга?! Да за кого ты меня принимаешь, желторотый щенок?! Я никогда не был подкаблучником и только сам принимал все решения. Девчачье дело – заткнуть рот и дожидаться возвращения своего мужчины домой, а раз у Грановской нет мужика, то пусть просто закроет пасть и сопит в две дырки. Тоже мне, советчика нашёл!.. – презрительно произнёс Кольчек, одаривая Айеро злобным взглядом. - Но ведь она говорила Пати, что её слово значит многое для тебя!.. - Босс, он меня бесит! – прорычал детина, привязывавший Фрэнка к стулу. – Давай я выбью ему все зубы, а потом скормлю их ему, а?!.. Ну так действует на нервы, просто невыносимо!.. - Паули, я же сказал, потом, всё потом! – раздражённо крикнул Кольчек, давая своему подчинённому подзатыльник, звонким эхом отразившийся от бритой вощёной головы. – Тебе бы только руки распустить, а мне нужно ещё многое выпытать у этих попугаев. Повремени с расправой, это мы всегда успеем… Зловещее пророчество или просто пустое запугивание?.. В любом случае, Пати начал ощущать, как теряет самообладание, на место которого вкрадчиво вползает липкая склизкая паника, от которой моментально начинает тошнить, аж до сладкого привкуса во рту. Паули недовольно пробубнел какое-то ругательство и отошёл от Фрэнка, но не перестал метать в его сторону взгляды, полные ненависти. - Пойзон, - обратился к лидеру киллджоев Кольчек, заложив руки за спину и медленно обходя стул с пленником по кругу, - вот ты бы сам согласился обменять оружие и медикаменты на какие-то жалкие консервы?.. - Ты даже не знаешь их количество, - Пати постарался унять свой дрожащий голос и запрятать такую очевидную панику. - Как же не знаю?! – искренне удивился Ласло, останавливаясь напротив Пойзона. – Прекрасно знаю. Ваш пилот разболтал всё Хельге, а эта дура малолетняя поделилась сведениями со мной. Знал бы ты, как она хотела, чтобы эта сделка состоялась!.. Но я всегда мыслю рационально, а не вагиной, как эта нимфетка. Ваших консервов не хватит моим парням даже на месяц, а ты ещё хочешь, чтобы мы за них отдали всё самое ценное?! Парни, вы идиоты, и прислал вас – идиот! Концерн BMW, холдинг Bayer, завод Mercedes Benz и производство Volkswagen, которые приносили Германии миллиардные доходы, а теперь контролируются мной, отдать вам за полную яму тушёнки?! Да вы точно рехнулись!.. И он рассерженно фыркнул. - Развяжи нас, и мы обсудим эту ситуацию в спокойной обстановке, а не то я не могу говорить, когда у меня пережата диафрагма верёвкой, - тон Пати был уничтожающе спокоен и ровен, но на Кольчека он не произвёл никакого впечатления. - Нет, не развяжу, - покачал нечёсаной головой Ласло, - вы какие-то буйные, ребята. - Было бы кого опасаться! – рявкнул Кобра. – Вас вон сколько, и все – головорезы, как на подбор! Ласло, ты трус, раз боишься нас троих! - Помолчи, я с тобой вообще не собираюсь разговаривать! – ткнул пальцем в Кида Ласло и вновь повернулся к его брату. – Что скажешь, Пати? По лицу же вижу, что тебе не терпится мне возразить. - То, что ты творишь, - насилие, вся эта ситуация – полный бред, но ещё не поздно всё исправить. Отпусти нас, мы поговорим, как и намеревались, спокойно и обдуманно. - Не отпущу! – крикнул Кольчек, выходя из себя. – Не хочу, и всё! - Зачем тебе твои пустые заброшенные заводы?! – заорал в ответ Пойзон, теряя последние крупицы благоразумия и терпения. – Они больше не приносят прибыль, они простаивают и загнивают, а продукцию постепенно растаскивают всякие мародёры! Нам всё это нужнее: медикаменты, оружие и машины. Нас бы ни за что не послали сюда, через океан и пол-Европы, чтобы мы унижались перед тобой и вымаливали помочь нам. Я же не прошу отдать мне безвозмездно ваши сраные фабрики и холдинги, но у нас нет иного выхода! Я предлагаю обмен! Мы не сможем победить диктатора в своей стране, потому что все наши стратегические запасы на исходе, а единственная страна, которая может помочь нам, это вы, Германия. Неужели осознание того, что ты – последняя надежда для кого-то, делает тебя такой сволочью, Ласло?! - Просто я не люблю глупых людей, - печально покачал тот головой. – Я бы с радостью отдал вам всё, что имею, но, к сожалению, вам нечего дать взамен, кроме воздуха. Оружие на еду – это глупо. И он нервно засмеялся. Разговор заходил в тупик. Пойзон почувствовал, как от волнения у него лоб покрылся испариной, и пару капелек неприятно поползли вниз по щеке. Облизав пересохшие губы, он попытался осознать всё случившееся и обдумать, как действовать в таком случае, чтобы уйти из пасти зверя, не попортив себе шкуры. Это всё какая-то безумная игра в уговоры капризной девчонки. Надо сломить упор и сопротивление, но только очень аккуратно, иначе даже страшно представить, чем всё обернётся в противном случае. И Пати начал свою хитрую атаку. - Но ведь мы отдали вам последнее, оторвали от себя всё, что имели!.. Запасы продовольствия сосредоточены только на складах Бэттери-сити, всё, больше по всему округу еды просто нет, там же пустыня, из песка ничего не растёт! Остальная часть Америки полностью выжжена, русла рек и котлованы озёр пересохли, до ледников не добраться из-за каменных завалов. Единственная живая часть – это Калифорния, но и там вся провизия находится в руках корпорации Яна Корса, он захватил власть и продовольствие, чтобы те, кто не остался под его эгидой, подохли с голоду. Или ты с ним, или ты мёртв. А я жить хочу, хочу жить свободно! Хочу, чтобы было что жрать, где спать и делать всё, что хочется, без тревожной мысли о том, что через секунду мне прострелят голову! - Твоя беда в том, что ты слишком много хочешь, - огрызнулся Ласло. – Жадный, ненасытный дурак! - Нас таких много! – горячо продолжил Пати, не слушая реплику Кольчека. – И мы все хотим вернуть стране свободу. Мы истощены до предела, а вы можете нам помочь, вот мы и собрали последнее, что у нас было, те товарищи, которые остались в Штатах, сейчас медленно загибаются от голода, пока мы тут разводим полемики, пока ты ломаешься и выделываешься, как малолетняя целка! Думаешь, мне приятно умолять тебя, засранца, о том, чтобы ты согласился полюбовно помочь нам?!.. Вы ведь тоже тут не жируйте, так что это не зазорно, принять от нас помощь. Мы просто совершим выгодный обмен, никто от этого ничего не потеряет. - Мы потеряем. Когда Германия встанет с колен, мы будем нищими – наши предприятия будут в ваших загребущих руках, и кто потом обратно отдаст их нам?.. Мы смотрим в будущее, в отличие от вас, привыкших удовлетворять сиюминутные потребности. - Да неужели тебе жрать самому не хочется?! – заорал взбешённый Пати. - Хочется, но у меня есть свои источники продовольствия. - А люди на улице воздухом питаются?! У вас улицы трупами завалены! Это всё те, кто умер от голода! - А мне плевать на них! – взорвался Ласло, подходя к Пати и крича ему прямо в лицо эти гневные, пламенные слова. – Я прямо сейчас пошлю свои отряды в Польшу на поиски еды, и они доставят мне пищу, причём просто так, заберут её, и никто не потребует взамен мои заводы! - Ты их незаконно присвоил себе… - Заткнись!!! – Ласло вновь отвесил Пойзону оплеуху. – А если мои люди ничего не найдут и в Польше, то я сожру их за то, что плохо трудились, а потом сожру и вас. Мне всё равно, кого есть, лишь бы есть. Мне ваши подачки не нужны. Повисло гнетущее молчание. - Так, значит, ты нам отказываешь? – осторожно спросил Кобра. - Да, - отрезал Ласло. – Даже и не надейтесь, что я соглашусь, если вы меня будете дальше умолять. - Тогда мы сами заберём заводы, - глаза Пойзона бешено сверкали, а ноздри трепетали, как у человека находившегося в состоянии аффекта. – Я сам заберу всё, что только захочу, и ты не посмеешь помешать мне, тварь. Слова Пати перекрыл дружный залп истеричного хохота, от которого дрогнули стены и слабо задребезжали мутные разводы треснувших стёкол. – Попробуй, пленник, - коротко хохотнул Курт, амбал, скрутивший Пойзона верёвками. - Ласло, хватит церемониться с ними! – вновь зарычал Паули. – Эти суки ещё и смеют нам угрожать, будучи обездвиженными! Так что будет, если мы их развяжем?!.. Я никогда не встречался с такой наглостью! Они умудряются вякать в любом положении, выскочки!.. Вырвать им всем язык и… - Паули, - Кольчек мягко улыбнулся, что было очень странно и положил верзиле руку на плечо, - спасибо за то, что ты так рьяно защищаешь наши интересы, но давай я буду тут командовать, раз я являюсь вашим лидером! И он коротко ударил подчинённого в солнечное сплетение. Паули охнул и, скорчившись, попятился прочь от Ласло, забившись в угол и шипя ругательства. - А я так не обращаюсь со своими рядовыми, - ядовито заметил Пати. – Какой-то ты нервный, Кольчек. - Всё, я не хочу тебя слушать. - Короткий разговор у нас вышел. - А о чём говорить? – апатично спросил Ласло, прохаживаясь вдоль огромных немытых окон и изредка скрываясь за гигантскими выщербленными колоннами. - Хотя бы о том, чтобы нас отпустить, раз ты отказался совершить с нами сделку. Думаю, пленение нас было излишним. - А я так не думаю, - раздался упрямый голос Кольчека из-за ближайшего мраморного стоба, некогда белого, а теперь опутанного сероватой сеткой прожилок и трещин. – Мы отсюда не уйдём? – Не знаю, как живыми, но целыми точно не уйдёте. И перед Пойзоном возникло ухмыляющееся лицо блондина, перекошенное в волчьем оскале. - Убить нас хочешь? – вздёрнул бровь Пати. - Ещё не решил, - просто ответил Кольчек. - Ну тогда расскажи мне, как вы познакомились с Хельгой. Она не очень-то и хочет выдавать мне эту тайну. Зрачок Ласло сузился почти до размера игольного ушка, потонув в мутной луже серого цвета. - Хочешь разыграть финальный монолог главного злодея, как в вашем тупом американском кино? – наклонившись к самому лицу Пати и обдав его зловонным дыханием, едва слышно прошептал Кольчек. - Хорошо, я поиграю с тобой, деточка. Слушай. - В день отъезда правительства люди вышли на улицы громить город, перекрыв все пути, чтобы не дать нашим чиновникам беспрепятственно улететь на чартерных самолётах. Я носился с женой и дочерью-младенцем по улицам и умолял пропустить Сюзанну в аэропорт, но меня не послушались, сбили жену с ног и затоптали её насмерть, то же сделали и с девочкой. Я был в шоке, когда увидел, как мои любимые люди превратились в бесформенное вонючее месиво под ногами обезумевшей толпы. Аэропорт опустел, часть правительства всё же улетела, захватив все самолёты. Я бесцельно бродил по улицам, не имея сил возвращаться домой, а потом встретил ангела Хельгу, которая провожала свою подругу в Польшу, а сама не собиралась уезжать из своего родного замка. Их семья выкупила его у государства. Я был в прострации, поэтому ничего не соображал, был ко всему равнодушен. Она потащила меня в какой-то грязный переулок, и мы там распили бутылку дрянной наливки за знакомство. Она беспрестанно курила и что-то рассказывала мне, о своей семье, о жизни, о том, как сейчас всем нелегко… Это было буквально за пару дней до жуткой гибели её родителей и родственников. Она сказала, что я ей понравился с самого начала, и она впредь будет оберегать меня от всех напастей, потому что у неё теперь не осталось друзей. Мы гуляли по медленно умирающему городу весь день, а затем расстались, чтобы потом встречаться вновь и вновь. Она меня будто намертво пришила к себе, девчонка же ещё, а для меня она сейчас – самое ценное, что у меня осталось. Именно она отговорила меня в тот роковой весенний день от самоубийства, она доказала мне, что я силён и потребуюсь кому-то в качестве опоры, защитника и спасителя. Так я создал свой отряд из рабочих нашего завода, мы начали контролировать жизнь в этом городе и по всей стране, я стал единовластным правителем опустевшего государства. Она в трудный момент выдернула меня из пропасти. - Да, Хельга – мать-Тереза, - криво усмехнулся Пойзон, - но не стоит забывать, что благими намерениями вымощена дорога в Ад. Однажды я оторву ей голову за то, что она слила все наши планы вам - Только посмей подумать о том, чтобы её тронуть, и клянусь, я кину тебя на растерзание зэкам. В Мюнхене есть квартал, где живут сбежавшие из павшей тюрьмы урки. С женщинами у нас туго, но ты будешь нарасхват со своей мордашкой. Так что подумай миллион раз, прежде чем обидеть Хельгу, - яростно прошипел Ласло. Пати усмехнулся: - Будь последовательным, Кольчек. То ты грозишься, что мы никогда не выйдем из стен твоего дома, то теперь предупреждаешь меня, чтобы я не смел прикасаться к твоей шмаре. Определись уже, какая судьба нас ожидает. Кобра и Гоул одновременно повернули головы в сторону командира, и в их глазах плескался неподдельный ужас. Пати, что, сошёл с ума, что добровольно передаёт свою судьбу и судьбу своего отряда в лапы этому зверю?!.. Но никто не посмел не проронить и слова. Головорезы Ласло молчали, молчал и он сам, лишь прожигая недобрым взглядом Пойзона. Тот глаз не отводил и стойко выдерживал чуть прищуренный, злой взгляд Кольчека. Наконец Ласло отошёл от Пати и, повернувшись к нему спиной, лениво протянул: - Я уже принял решение. Пойзон, я не соглашаюсь на обмен с тобой, бесполезно меня уговаривать. Я дарую вам троим жизнь, хотя вы этого не заслужили. Я хочу, чтобы наш разговор послужил вам уроком на всю жизнь. Парни, - обратился он к своим верзилам, - трахните эту зеленоглазую сучку Пойзона. Пусть свой болтливый язык применит на практике, в более подходящем для такой мордашки деле. Пати почувствовал, как паника захватывает щупальцами каждую клеточку его тела и начинает мелко сотрясать его, вызывая нестерпимую тошноту и удушение. - Трахнете меня – и мой человек потом убьёт Хельгу. Каждая капля моей крови и каждый мой перегоревший нерв будут стоить литра её крови и мотка её нервов. Я не шучу. Перед тем, как отправиться к вам, я оставил надёжного человека возле Хельги. Грановская ни о чём не подозревает, но приказано её убить, если мы не вернёмся до захода солнца. Это не блеф, утром вам придёт конверт с какой-нибудь частью её тела, например, её восхитительные голубые глаза. Я подстраховался, Ласло, потому что не имею привычки идти безоружным к незнакомым людям. Считай, что помимо нас, ты держишь в плену и её, вот только Хельга будет умирать долго и очень мучительно. Я оставил с ней настоящего садиста и психопата, который не отвечает за свои действия. Кобра едва не фыркнул при словах брата, вспомнив, кто остался рядом с Хельгой, но подавил смех, чтобы не испортить замыслы командора. Пати был намерен идти ва-банк. Что ж, теперь началось самое весёлое соревнование: кто кого перехитрит. Пойзон решил сразу бить по больному, и, кажется, у него это получается. - Я живьём растерзаю тебя за такие слова!!! – заорал взбешённый Ласло, подскакивая обратно к Пати и занося над ним сжатый кулак, но, видимо, вспомнив его угрозу, одумался и опустил побелевшие пальцы. – Нет, я придумал кое-что получше. И, протянув грязные пальцы к лицу Пойзона, принялся аккуратно его поглаживать, несмотря на протесты киллджоя. Пати морщился и уворачивался от его отвратительных рук, но эти изуродованные драками пальцы, узловатые и грубые, неизменно находили нежную кожу его лица и настойчиво поглаживали её, до боли в скулах. Пройдясь кончиками пальцев по сжатым губам парня, отчего того едва не вырвало, Ласло усмехнулся и отошёл от Пойзона, подойдя к Фрэнку. Тот онемел от испуга и поэтому лишь затравленно смотрел на Кольчека, когда тот трепал Айеро по щеке, оставляя на ней болезненные следы. Оторвавшись от Фрэнка, он медленно подошёл к Кобре и схватил его за волосы, заставив Кида запрокинуть голову назад и смотреть прямо в глаза извергу. Полюбовавшись беззащитным видом своей жертвы, Ласло усмехнулся и выпустил его примятые волосы из пальцев, вернувшись к Пати. – Никак не определюсь, кого из вас трахать, вы все очень сладкие. Ты, красноволосый, просто превосходен, но и блондин с брюнетом тоже весьма милы, у них обоих губки припухлые и такие аппетитные… - Я отстрелю тебе яйца, сука! – прорычал Пойзон. – Ты, что, совсем с ума сошёл?! Только тронь кого-то из них! - Трону, трону, обязательно трону, но начну, пожалуй, с тебя. И, положив свои широкие ладони на раздвинутые ноги Пойзона, принялся медленно гладить его по бёдрам, нарочно задевая промежность. Как Пати ни крепился, но, спустя пару ощутимых надавливаний на свою ширинку, он непроизвольно начал тяжело дышать и сглатывать. Ласло, увидев столь ожидаемую реакцию, лишь криво усмехнулся: - Шлюха. Буду трахать именно тебя. И, двинув ладонью вверх по джинсам, вдруг наткнулся на что-то твёрдое и странной формы, пристёгнутое к поясу киллджоя. Движимый любопытством, Ласло рывком выдернул заинтересовавший его предмет из кобуры, едва не порвав её. Причиной интереса Кольчека оказался жёлтый бластер. Блондин с удивлением повертел оружие в руках, не обращая внимания на гневные взгляды Пати, и с пренебрежением спросил: - Что это за хрень?.. Похожа на водяной пистолет. Что, Пойзон, думал меня этим напугать?.. - Предназначение этой штуки - убивать таких скотов, как ты. Убивать сотнями и тысячами, наблюдая, как дымятся отверстия в их пустых головах, как сворачивается и запекается багровая кровь по краям раны. Проверь на себе. Кольчек растянул потрескавшиеся губы в жуткой улыбке и, едва ощутимо проведя по щеке Пойзона холодным жёстким стволом бластера, вдруг резко развернулся в сторону своих приспешников и выстрелил наугад в толпу. Раздался задушенный вскрик и глухой удар обмякшего тела о пол. Мужчины в ужасе расступились, глядя на то, как медленно умирает их товарищ с простреленной головой. Смерть была настолько нелепая и бессмысленная, что никто не посмел ничего произнести вслух, боясь разгневать Ласло. Тот самодовольно хохотнул и, подув в разогретый ствол бластера, заправил его назад в кобуру, ненароком касаясь ширинки Пати. Полуобернувшись к напуганным приспешникам, он ровно произнёс: - Уберите это говно, как его, Дерек, кажется?.. Он не был ценен. Курт, да оттащи ты эту падаль куда-нибудь в угол, не хочу, чтобы с него натекла кровь. Да, ты был прав, Пати, - таким же безучастным голосом обратился он к поражённому киллджою, - дырка во лбу славно дымится, а как роскошно пахнет палёной щетиной после выстрела!.. Ах, я бы не отказался сейчас съесть молодого кабанчика с гарниром из брокколи и картошки!.. Но твой запах нравится мне гораздо больше. Так пахнут молодые девчушки, те самочки, которые дерзко щеголяют в коротких платьицах и задорно крутят своей задницей, совсем как ты, Пойзон… Такие глупые, яркие, беззаботные бабочки… Вижу по твоим губам, мой сладкий, что ротик твой рабочий и многоопытный. Отсосёшь мне и моему отряду? Ну пожалуйста!.. Раздался гнусный смех этих безмозглых тварей, на глазах которых буквально минуту назаж убили человека, а теперь они весело переглядываются и ржут в предвкушении грандиозного веселья. Как занимательно и приятно травить жертву, особенно если она беззащитна и беспомощна!.. Отрывать лапки и крылышки по одному, наблюдая за смешной агонией существа, а затем, когда наскучит созерцать его муки, можно просто наступить на него и раздавить, полюбовавшись на смятые и растоптанные внутренности. А потом отправиться на поиски новой жертвы. Их в мире предостаточно. Пати, услышав реплику Кольчека и гадкий дружный смех верзил, с ненавистью сверкнул глазами и плюнул в это наглое, уродливое лицо, за что и получил, спустя мгновение, со всего размаху по скуле, опять по тому же самому припухшему месту, куда Ласло уже бил Пати. В глазах Пойзона на секунду потемнело, и он покачнулся вперёд, едва не падая на пыльный пол, весь в легчайшей взвеси цементной крошки и побелки, но Кольчек грубо оттолкнул его назад, приведя в состояние равновесия. Кобра, увидев, как кулак Ласло разбила в кровь скулу брата, отчаянно зарычал и едва не кинулся на обидчика, но Эд, заметив, как Кид рванул вперёд, стараясь разорвать свои путы, подскочил к пленнику и с ноги ударил его по рёбрам, свалив на землю. Фрэнк вскрикнул, увидев, как Кобра корчится на полу и раскрашивает серую пыль в причудливые узоры, вытекающие из его окровавленного рта. Ласло даже не обратил внимание на хриплый кашель Кобры и его яростные проклятья, которыми он осыпал всех садистов, собравшихся в этом зале. Кольчек был занят: он, никого не стесняясь, возбуждал себя сквозь засаленные чёрные джинсы, с похотливым оскалом глядя на дрожащего от омерзения Пати. Пальцы, слегка подрагивающие от нарастающего возбуждения, царапнули молнию и нервно расстегнули её, а затем стиснули член в железной хватке, породив в груди болезненный стон. Услышав этот отвратительный звук, Фрэнк едва сдержал рвотный позыв. Он с ужасом наблюдал за тем, как Ласло медленно приближался к Пойзону, поглаживая свой эрогированный член и облизывая губы, отчего в глазах Пати плескался неподдельный ужас. Даже на таком расстоянии Айеро видел, как смертельно побледнел его друг и как у него глаза потемнели от расширившихся зрачков, вытеснивших собой всю естественную яркую зелень очей. Кольчек, простонав особо протяжно и с жалостливым всхлипом, вдруг грубо схватил Пойзона за подбородок и, запрокинув его голову назад, жадно приник влажным ртом к нежной коже, зверски кусая шею и оставляя на ней уродливый красноватый контур зубов, а затем болезненно засасывая кожу, не прекращая при этом двигать рукой по члену с тошнотворным чавкающим звуком. Айеро видел безысходность и отчаяние, написанные на лице Пати, который находился уже на грани обморока, и поэтому заорал, сам испугавшись своего истошного крика: - Оставь его в покое, сука!!! Ласло не спеша оторвался от такой сладкой шеи Пойзона, больно прикусив кожу и медленно выпустив её из своих острых зубов. Пати зашипел, почувствовав, как ненавистные мокрые губы коснулись раны на прощание. Кольчек таинственно усмехнулся, глядя на Фрэнка, но ничего не сказал. Он ждал, когда ЭТО скажет Фрэнк. И он сказал. Набравшись духу и закрыв глаза, он выпалил: - Трахай меня, сволочь! Не трогай Пати. Берите меня, мрази, раз этого не избежать. У Айеро за секунды до его отчаянного поступка была жаркая внутренняя борьба. Здравый смысл вопил, что нельзя жертвовать собой и своим здоровьем во имя того, кто пренебрег им, Фрэнком Айеро, буквально вчера, кто оттолкнул его и унизил. Но совесть властно заявляла, что это дело чести – вступиться за друга, иначе потом она замучит его и выгрызет изнутри. Нельзя, чтобы сломили командира, без него киллджои не выживут, пусть уж лучше пострадает рядовой, это исполнение своего долга. Надо уметь жертвовать собой. Вот и представился такой случай. «Я герой, но не почёта ради я иду на сделку с совестью. Просто я не смогу видеть, как на моих глазах насилуют Пати. Я потом себе не прощу того, что не предотвратил эту беду, когда мог, пусть и ценой своей шкуры. Решение принято». И он крикнул эти роковые слова, которые навсегда изменили ход всей его жизни. Но он пока что даже и не подозревал об этом, а лишь сидел, всё так же плотно зажмурившись, и ожидал самой худшей реакции на свои необратимые слова. Что-то Ласло медлил с исполнением этой отчаянной просьбы, и Фрэнк осторожно приоткрыл глаза. На него с величайшим изумлением взирал Пати и силился что-то сказать, что онемевший рот лишь бесполезно открывался и закрывался, как у глупой рыбы. Тщетно силился он отговорить Фрэнка от этой безумной затеи. Ободряюще улыбнувшись до смерти перепуганному Пати, Айеро отвернулся от него, не в силах выдержать этот умоляющий затравленный взгляд. Переведя взгляд в другую сторону, глаза Фрэнка наткнулись на жёсткий немигающий взгляд Ласло. Тот словно превратился в каменную скульптуру, замер и навек обездвижил, но нет. Вот дрогнуло в перекошенной безумной улыбке его испещрённое шрамами лицо, растянулись сухие губы и хитро блеснул единственный глаз. Подойдя к Фрэнку, он наклонился к нему и принялся внимательно разглядывать лицо парня, который стремился изо всех сил подавить животный ужас, рвущийся из него наружу, но Кольчек всё равно успел разглядеть эту печать жути в огромных глазах киллджоя и, оскалив жёлтые кривые зубы, вдруг злобно заорал, обрушивая на голову Айеро шквал ударов: - Что, сучёнок, решил тут в благородство поиграть, да?! Решил прикрыть задницу своей красной шлюшки своим задом?! Ты, жалкий урод, недоносок, грязный ошмёток дерьма!.. Что, привилегия трахать красавчика Пойзона принадлежит только тебе, коротышка?! Теперь понятно, почему ты так ревностно оберегаешь его сфинктер от разрыва! Жертвуй собой, придурок, на небе за всё воздастся! И Кольчек отвратительно расхохотался, не переставая наносить парню сокрушительные удары. Айеро молчал и лишь слегка морщился, плотно сжав губы и стойко снося все побои. - Хватит, прекрати!!! – завопил Пати, тщетно силясь выпутаться из змеиных объятий жёсткой бечевы, намертво прикрутившей его к стулу. - Заткнись, шалава, и посмотри на своего любовничка Гоула. Ты в последний раз видишь его целым и невредимым. Ласло схватил Фрэнка за волосы на затылке и, рванув его голову назад так резко, что у парня аж лязгнули зубы, он продемонстрировал охнувшему Пати его избитое в кровь лицо, с которого методично стекали пурпурные ручейки на шею и грудь из разбитого носа. Наклонившись к уху Айеро, Кольчек заорал так, чтобы было слышно его оживившимся громилам и двум оставшимся киллджоям: - Хочешь, чтобы мы всем отрядом трахнули тебя вместо этой сучки Пати?!.. Да?!.. Хорошо, мне плевать, в чей рот кончать, лишь бы он был профессиональным. Эй, парни, отвяжите эту падаль от стула и поставьте его раком на пол. Я первый трахну эту очаровательную шлюшку. Люблю быть первопроходцем. Да, и поднимите этого белобрысого щенка с пола, пусть он тоже лицезрит этот спектакль в назидание, чтобы знал, что могло произойти с ним и с его братцем, если бы не этот маленький храбрый дурачок. Держите красную суку, а не то он буйный! Свяжите блондина покрепче, он же лягаться начнёт, ноги, как у страуса! С гиканьем и смехом от толпы верзил отделились человек пять и, подойдя к стулу, на котором извивался Фрэнк, разорвали голыми руками верёвки и, стиснув несчастного парня так, что он с трудом мог дышать, вынесли на самую середину зала под зычные окрики своего босса. - Да-да, вот именно сюда кладите его! На авансцену нашего представления! Курт, Эд, перенесите этих двоих и поставьте перед колоннами, хочу, чтобы они сполна насладились этим незабываемым зрелищем. Осторожнее кладите его, он же не мешок с картошкой!.. Именно так, нежно и аккуратно, я же хочу трахать живого человека, а не куклу со сломанными суставами. Эд, его дружок Курт и остальные церберы мгновенно перетащили жутко визжащие стулья с Пати и Коброй за колонны и поставили аккурат напротив прижатого к полу Фрэнка, который слабо трепыхался и тоскливо взирал на своих приятелей. У Пати защемило сердце, когда он осознал, что сейчас его Малыша, как его когда-то ласково звали все друзья, растерзают в клочья эти похабные животные, и всё из-за него, из-за Пати Пойзона… Но изменить ничего нельзя, как говорится, карте – место. - Да свершится предначертанное!.. – театрально воздел руки горе Ласло, и амбалы недружно захохотали, стаскивая с орущего Айеро джинсы и переругиваясь между собой за право стянуть с него нижнее бельё. - Это моя привилегия, раздеть его до конца! – зарычал Ласло. – Ваша задача – держать его руки и ноги, чтобы он не посмел убежать, пока я буду его трахать, а потом, может, дам его и вам на потеху, если будете исправно выполнять свою задачу. Не давайте ему вырваться, вот и всё. - Это бесчеловечно!!! – орал и бесновался Пати, пока Кольчек торопливо расстёгивал штаны и спускал их вместе с трусами до колена, выставляя на всеобщее обозрение свой донельзя возбуждённый член, который буквально истекал смазкой, капающей на пол. Но Пойзона никто не слушал, центром внимания был этот несчастный агнец на заклание в центре синего круга, выложенного причудливой мозаикой, и его тиран, который стоял и, постанывая, ещё больше возбуждал себя рваными, грубыми прикосновениями влажных рук. - Всё из-за тебя, Джер, - злобно прошептал Кобра, сверкнув глазами в сторону брата, но их тут же прервал голос Ласло: - Милый, ты девственник или нет?.. Вопрос был обращён к распростёртому Айеро. - Д-да, - процедил тот, скрипнув зубами: Кольчек рванул его за волосы, заставляя ответить на свой вопрос. - Значит, я действительно буду Колумбом, открывшим Америку. И под одобрительный хохот своих приспешников и их оглушительные крики и свисты он подобрал с пола какую-то потрёпанную деревянную щётку на длинном древке. Фрэнк, извернувшись под удерживающими его лапами извергов и увидев Ласло, направляющегося к нему с рукояткой швабры, от которой он отломал щётку, отчаянно закричал, чувствуя, как лопаются альвеолы в лёгких, но его рот тут же грубо заткнула чья-то жёсткая неласковая рука. Он лежал в позе изуродованного эмбриона: голова вывернута влево и насильно прижата к полу, руки вытянуты вперёд и сжатыми изо всех сил чужими коленями, ноги согнуты и широко разведены в стороны. Со стороны бы казалось, будто бы он усердно совершает намаз или же практикует сложновыполнимое упражнение йоги, если бы Фрэнк не был обнажён и не был удерживаем десятком устращающего вида детин. Кольчек, до конца стянув со своей восхитительной жертвы нижнее бельё и задрав на её спине кофту, пару секунд любовался открывшимся перед ним видом абсолютно гладкой татуированной кожи, а затем, обернувшись к застывшим Кобре и Пати, криво усмехнулся, поглаживая бёдра Фрэнка: - Сейчас мы по полной опустим этого расписанного петуха. Таких красавцев раньше на зоне десятками в день опускали, а тут всего лишь один, но зато какой!.. Смотрите, девочки, и наслаждайтесь зрелищем. Вот что могло бы быть с вами, если бы этот маленький отважный парнишка не пожертвовал своей задницей. И, ощерив желтоватые зубы, рывком раздвинул ягодицы Фрэнка и, зарычав, с размаху всадил древко швабры в анус Гоула, отчего тот протяжно зарычал, а Пати с Коброй вскрикнули, будто бы их пронзила нечеловеческая боль. С садистской ухмылкой Ласло начал совершать вращательные движения палкой, проталкивая её внутрь и явственно наслаждаясь низким захлёбывающимся рычанием парня. Полированная рукоятка вмиг окрасилась в пылающий алый цвет, и кровь, сбегая ручьями по древку, начала с дребезжанием капать на пол, растекаясь тягучей липкой лужицей. Крики толпы, протяжный стон Фрэнка и ликующий смех Кольчека смешались воедино, нестерпимо разрывая барабанные перепонки Кобры, а затем к ним добавился и ещё один звук: крик бьющегося в истерике Пати. Киллджой что-то орал, неистово вырывался их плена верёвок и лап своих стражников, жутко матерился, но его лишь удерживали силой и не давали освободиться из пут, даже не пытаясь заткнуть. Ласло, упорно орудуя палкой и вызывая всё новые и новые крики нечеловеческой боли у Фрэнка, повернул к Пати своё ликующее лицо: - Не истерии, милый, а не то следующий будешь ты! И тыкнул в него окровавленной палкой, вынув её с неприличным звуком из внутренностей Айеро. - Что ж, девственности мы его лишили, пришёл черёд наслаждений! Ответом Ласло был одобрительный возглас его подчинённых, многие из которых уже, никого не стесняясь, стояли кругом возле своего босса и его жертвы и самозабвенно онанировали, возбуждаясь от открывавшегося перед ними вида и от этих мучительных стонов. Ласло, насильно прогнув яростно сопротивляющегося парня в пояснице, приподнял его бёдра и громко обвестил: - Ты добровольно шёл на это, так что нечего теперь ломаться! Лучше расслабься и получай удовольствие! Плюнув на ладонь и растерев вязкую слюну по своему вздыбленному члену, Кольчек принялся быстро дрочить, а затем, издав короткий вздох, резко вошёл в Айеро. Дикий протяжный вскрик всколыхнул в Пати недавно улёгшийся мутный осадок паники. - Прекрати над ним издеваться, изверг, ты же порвёшь его!!! – задыхаясь, кричал слева от Пойзона Кобра, пиная своих церберов. – И ты тоже не кричи, красавчик, а не то мы займёмся тобой! – развязно потрепал Кида по щеке Эд, приставленный к нему в качестве охранника. - Ничего, заживёт ваш друг, зарастёт разорванный сфинктер, вы ему потом спасибо скажете за ваше спасение и трахнете его. Хватит орать, шалава! – закричал Ласло и встряхнул всхлипывающего Фрэнка. – Эй, Карл, заткни-ка ему рот чем-нибудь! К безмолвно плачущему и скрежещущему зубами Айеро мигом подошёл рослый детина с покатыми мускулами и аккуратно подстриженной бородой, модной среди скинхедов. Пошло ухмыльнувшись, он моментально расстегнул ширинку и, обнажив член, грубо притянул к промежности Фрэнка, сжав его щёки между своими железными пальцами: - Соси, детка! Давно меня уже никто не радовал подобными ласками. Как бедный Айеро ни старался, как он ни сжимал зубы и ни уворачивал голову от вездесущих рук своего мучителя, но ему всё равно насильно раздвинули челюсти, едва не вывихнув их и не выбив зубы, а затем, не успел он опомниться, как в рот вторглось нечто длинное, скользкое и противное, с мерзким вкусом. Член этого ублюдка перекрыл Фрэнку доступ кислорода, сильно надавливая на глотку, из-за чего у парня вновь потекли слёзы и запершило горло, куда Карл настойчиво совал член, не обащая внимания на жгучие слёзы насилуемой жертвы, которые капали на его согнутые колени. - О да, о да… - жарко шептал он, подаваясь вперёд и насаживая рот Айеро на свой член, таранящий его судорожно сжимающееся горло. У Фрэнка помутилось в голове от ощущения двух разрывающих его твёрдых крупных предметов, которые просто рвали его в клочки, разрушая хрупкие стенки каппиляров. Он ощущал, как по ноге стекает липкая, моментально засыхающая кровь, а во рту становится нестерпимо мокро и солёно из-за вытекающей из члена смазки. Это было двойным унижением, свидетелями которого являлись шестнадцать человек, включая двух его друзей. Это всё было какой-то дурной галлюцинацией, которая уж слишком явственно ощущалась на прижатом к пульсирующей плоти языке и растягиваемом заднем проходе. Такие неестественные ощущения!.. Это просто жуть, лучше прямо сейчас умереть и больше никогда не воскреснуть, никогда… За какие прегрешения такие муки?!.. Но это был далеко не конец пытки. Когда Ласло кончил, сотрясая воздух пронзительным криком и оцарапав своими обломанными ногтями кожу на спине и ягодицах Фрэнка, он вышел из парня, любуясь вытекающей из порванного сфинктера смесью густой крови и мутной спермы, и тут же на его место заступили двое, с издевательским смехом поглаживая невольно наливающийся кровью член Фрэнка и садистски входя в него двумя пенисами сразу. В тот момент глаза Айеро застлала мерцающая чёрно-золотая пелена, все органы чувств отключились, и он лишь изредка ощущал тупые несильные толчки, побуждавшие его тело непроизвольно двигаться вперёд, и он просто следовал за силой, толкавшей его вперёд, ничего не соображая и ни о чём не задумываясь. Он просто выпал из реальности. Как только кончал кто-то из этой троицы, ему на смену приходил очередной подонок, онанирующий на растерзанное обмякшее тело Фрэнка, и пытка начиналась с начала. Изверги бесконечно менялись и делали всё с особым цинизмом, подшучивая над почти неподвижно лежащим Фрэнком и над его фригидностью. Когда парень уже был не в силах стоять на коленях, его перевернули на спину и продолжили насиловать, на сей раз проникая в рот глубже и жёстче, отчего Айеро изредка кашлял и пытался отстраниться, но его руки и голову крепко держали, не позволяя совершить ни одного лишнего движения. Ласло, восстановив дыхание после бурного и длительного оргазма, с блаженной улыбкой на треснувших губах, подошёл к Пати и, заметив, что тот сидит, уткнув голову в грудь и плотно зажмурившись, рывком оторвал его подбородок от груди и, став сзади, схватил Пойзона за голову. Откинув её назад и насильно открыв глаза Пати, Кольчек стиснул его нижнюю челюсть и шею предплечьем, не позволяя опустить взгляд. - Смотри, ублюдок, и наслаждайся! Он вступился за тебя, маленький глупый храбрец, на его месте должен был быть ты, но он пожертвовал своей задницей ради тебя. Отсосёшь ему потом за эту услугу. Или ты бы хотел сейчас служить подстилкой для этих горячих членов?.. Пати расширившимися от ужаса глазами наблюдал за тем, как хохочущая толпа извергов издевается над маленьким телом Гоула, и мысленно молился, чтобы он только не покончил с собой после такого издевательства. Запах пота, разгорячённых тел, солёной смазки и горькой спермы наполнил всё огромное помещение зала, въедаясь в чувствительные ноздри. Но двумя самыми омерзительными ароматами были запах крови и страха. Какое-то помешательство, безумие, дурной вязкий сон, блокирующий сознание, но никак не реальность!.. Люди просто не могут так поступать, даже скэйкроу были милосерднее этих маньяков и не насиловали повстанцев, а сразу убивали их, даруя быструю, почти безболезненную смерть. Это толпа зверей, дерущихся из-за лакомого куска плоти. Это другая страна, это другой мир, и реалии его шокируют тех, кому раньше не доводилось сталкиваться с ними. Встреча эта обычно кардинально и неотвратимо травмирует психику. Неизвестно, сколько продолжался этот кошмар, но вот натешившиеся уроды стали лениво отходить от неподвижно лежащего тела Айеро, открывая взору его лицо, торс и бёдра, обильно залитые чужой остывающей сперму. Его глаза были полуприкрыты и выражали ровным ничего. Когда изверги, негромко переговариваясь и нашаривая на полу свои сброшенные вещи, наконец оделись, они вновь полукругом обступили брюнета и принялись глазеть на него, как на диковинного зверька, ожидая, что он сделает дальше. Айеро, медленно перевалившись со спины на правый бок и страдальчески сморщившись от пронзившей его боли, подтянул ноги к животу и оглядел всех обступивших его людей мутными глазами. Приоткрыв влажный рот, обляпанный слизью этих извращенцев, и прижав руки к груди, Фрэнк хрипло выдохнул разрывавший его грудь разреженный воздух и попытался было встать, но едва он приподнялся на дрожащих руках, как тут же дико закричал и рухнул обратно на пол, уткнувшись влажным лицом в серую невесомую пыль и громко стеная, то теряя сознание на доли секунды, то вновь приходя в себя. Причиной страданий Айеро было его эрекция, оставшаяся без внимания. Никто из маньяков, зверски трахавших его, и не подумал, что организм возбудился против воли хозяина, и ему тоже требуется разрядка. Эти скотины заботились только о собственном удовольствии, наплевав на мнение остальных людей. - Дайте же ему кончить!!! – вскричал Кобра, видя, как болезненно дёргается член Фрэнка, пурпурный и с ужасно вздутыми синими венами. Кольчек, одарив Кида презрительным взглядом, всё же подошёл к павшему ниц Фрэнку и, грубо стиснув его пышущий жаром член, несколько раз совершил поступательные движения рукой, едва не обжигая ладони о горящую пламенем кожу. Через пару секунд Айеро, не отрывая головы от пола, обильно кончил, облегчённо простонав и залив горячей липкой спермой пол и руку Ласло. Тот брезгливо отёр мокрую ладонь об обнажённое бедро Фрэнка и, пнув его напоследок по рёбрам, отошёл к колонне, привалившись к ней спиной. - Что ж, шлюшка поработала неплохо, очень даже неплохо, но была слишком безынициативной. Жаль, что я уже удовлетворён, а не то попробовал бы ещё и Пати на вкус, он наверняка оказался бы лучше своего разрисованного дружка… Но и Фану тоже спасибо, он украсил собой наш день. Эксперимент был довольно мил, мне он понравился. Парни, - обратился он к своим верзилам, - скажем хором Фану спасибо?.. - Спасибо!!! – грянул дружный хор голосов, тут же перекрытый необузданным издевательским смехом. - Да пошли вы… - прохрипел Фрэнк, с трудом оторвав голову от пола и с ненавистью глядя на своих мучителей. - Одевайся, потаскушка. В лицо севшему на холодный бетонный пол Айеро полетела его одежда, сорванная в пылу изнасилования. Садистам доставляло немало удовольствия наблюдать за тем, как их измученная жертва, словно в наркотическом опьянении, чертовски медленно натягивает на своё искалеченное тело грязную одежду и совершает неловкие, нелепые движения, вызывавшие у извергов смех, но никак не сочувствие. Фрэнк действовал так, будто вокруг не было никого; он не обращал ни малейшего внимания в скабрезные шутки и пошлые подколки в свой адрес, он натягивал непослушными пальцами грубую ткань джинсов на окровавленные бёдра, и штаны казались ему шершавее любой наждачной бумаги. Любое незначительное движение отдавалось выворачивающей внутренности болью по всему телу, а кожа была раздражена до предела, до неё нельзя было дотронуться, словно она была начисто содрана и вновь пришита к мышцам. Наконец он кое-как натянул на себя немногочисленную одежду под сочувствующие взгляды Пати и Кобры и циничные усмешки верзил, а затем, оттолкнувшись от стены, о которую он опёрся, когда надевал вещи, бесцельно побрёл, неловко расставив ноги и слегка шатаясь. - Куда?!.. – слабо сопротивляющегося Фрэнка сгребли в охапку и оттащили от двери, за ручки которой он схватился, надеваясь вырваться из этого проклятого места. - Пусти меня, - бормотал Айеро, пихая человека в грудь. - Карл! – грянул голос Ласло, заставив человека испуганно вздрогнуть. – Куда ты тащишь его?.. - Но, босс, разве мы позволим ему уйти просто так?!.. А вдруг он завтра вернётся, чтобы отомстить нам?!.. - В таком состоянии?! – расхохотался Кольчек, запрокинув голову. – Я тебя умоляю!.. Да он ещё минимум неделю не сможет сесть, а будет есть и спать стоя, о какой мести ты говоришь?!.. Пусть он будет рад, что унёс ноги. Отпусти его. И Карл небрежно приставил Айеро к стене, как какую-то ненужную вещь. - А теперь развяжите этих двоих. Быстро, - голос Ласло звучал жёстко и гневно, когда он отдал эту команду. Подкурив, он принялся наблюдать за стремительно бледнеющим от ярости Пойзоном. - Уж лучше бы ты убил меня, Ласло, потому что с этого самого момента я буду жить только с мыслью о мести тебе и твоим подонкам! Я не успокоюсь, пока лично не отправлю вас на тот свет! Клянусь всем святым, Ласло, я убью тебя и твоих дружков, всех, кто вам дорог!!! Я вас сожгу, как крыс, на огне, я буду вас распиливать на кусочки, буду сдирать с вас кожу и сыпать соль на плоть!!! Я буду вас пытать, пока от вас не останется лишь лужа крови!!! Ласло, запомни, ты живым не уйдёшь от меня!!! Я не успокоюсь, пока не станцую на твоём трупе!!! Живи и помни, что я – твоя смерть!!! - Заткнись, щенок, мне скучно тебя слушать. Я бы мог вас прикончить, но живите и помните доброту Ласло. А теперь вон, говнюки. Вышвырните их, парни. Спустя пару беснующихся Пойзона и Кобру вышвырнули на улицу, больно приложив лицом об асфальт, а затем вытолкнули и обессиленного Фрэнка, который рухнул в объятья успевшего вскочить ему навстречу Кобры. В воротах, растолкав своих бандитов, появился Ласло. Сладко улыбнувшись трём киллджоям, он произнёс: - Запомните: мы не дураки, чтобы менять своё оружие на ваши консервы. Сунетесь ещё раз – вас перетрахает весь город. Так что забудьте и о своей миссии, и о кровавой мести. Мои парни не дремлют, они вас пристрелят, как только вы подумаете о том, чтобы прийти и свершить возмездие. - Сегодня Хельгу найдут с перерезанным горлом у себя в кровати, - процедил Пати. - Пошёл вон! – лениво протянул Кольчек и приказал стоявшим поблизости громилам: - Парни, возьмите этих выскочек на мушку, пока они не скроются за пределами города. - Мы сами уйдём, не надо приставлять к нам конвой, - холодно отрезал Кобра и, обхватив еле переставляющего ноги Фрэнка, развернулся и медленно побрёл прочь, схватив застывшего брата за рукав. Кинув на Ласло последний взгляд, кипящий ненавистью, Пойзон плюнул ему под ноги и быстро зашагал вслед за удаляющимися парнями, смаргивая с глаз мгновенно высыхающие слёзы злобы и ярости. «Выколешь Ласло второй глаз – эта тварь по запаху найдёт тебя и разорвёт на куски, раздробив кости и смешав их с пережёванными мускулами. Голодная, кровожадная тварь. Нет, лучше действительно идти домой, но я ещё вернусь и рассчитаюсь с ним сполна, за себя, за Кобру и за Фрэнка», - думал Пойзон, обхватывая Айеро за талию с другой стороны и невидяше глядя в серую дорогу под подошвами своих кед. За киллджоями, удаляющимися на юго-запад, мерно тянулась тоненькая красная дорожка, отливающая в приглушённых лучах солнца насыщенными рубиновыми каплями… То была кровь Фрэнка.
ДА ДА и еще раз ДА какая крутая глава! я предполагала, что кого-то изнасилуют, но думала либо всех, либо одного пати. бедолага фрэнк. не понимаю, как он все это пережил. помимо физической боли, это ж какое унижение и блин, как же ему, оказывается, дорог джер.. я не представляю, как вообще можно пойти на такой шаг (да, да я трус) а как описана сцена изнасилования это все же было круто, больно, но круто) теперь мне очень интересно, как будут развиваться события в этом любовном треугольнике блин, фанф так крут, просто слов нет) настолько оригинальный и круто написанный. я так и словарный запас пополню хд вообщем Малиновый_Лис, спасибо тебе большое! не затягивай с продой
Да-да, я не буду затягивать с продой, обещаю *trollface* Эта глава рождалась труднее всех остальных, я на неё потратила кучу времени и сил, но она мне самой не нравится, какая-то скомканная и невнятная Саша, спасибо за коммент, он мне показал, что не всё так плохо, как ожидалось
Ох, черт, обидно, что компьютер сломался, придется набирать все с телефона, но это того стоит. К тому же на мне и так висит вина за отсутствие комментария к прошлой главе, каюсь, я несносный ленивец.
Это все просто ВАУ. Тут даже слов не подобрать, чтобы описать главу. Такая жестокость, безумно жаль Фрэнка. Самоотверженный поступок...о боги, как же его отделали, такой стыд, унижение, да и все это вперемешку с физической болью, действительно, молюсь о том же, о чем и Пати, лишь бы не покончил с собой. Хотя мне кажется он таки до этого не дойдет, возможно психологический урон будет колоссальный, но Гоул ведь сильный духом, так что переживет?
Блеф Пойзона действительно вызвал улыбку, психопат Рэй - это же гениально!
Мне все волнуют мысли о Кобре, все таки он какая-то темная лошадка, то там высунется,то тут, не знаю, отрешенный даже какой-то. Вот например, тот же самый Рэй, фигурирует редко, но с ним все ясно, а у Майки, судя по всему, много скелетов в шкафу.
Как всегда низкий, вам, поклон и большое спасибо за такую ошеломляющую главу.
Ах, да, чуть не забыла, с праздником вас! Творческих успехов, побольше фапа, да и просто всего наилучшего. :)
твоюжмать..вспомнила фильм Груз 200 и с трудом дочитала до конца. жестоко. Прорыдала всю главу, как дебил Как Фрэнки будет теперь отходить от этого кошмара - сложно представить.. и что теперь будет с их заданием? Оо а Грановская, сучара, неужели и правда подставила?! вот жесть вообще.
Малиновый_Лис , это неееечто!!!! Если честно, вначале я подумала, что Пати спасет Кобра, но это как-то быстро ушло из моей головы. Глава просто сногсшибательная, выворачивающая, запоминающаяся, я в восторге. То что надо тихонько помирающему человеку По содержанию - - Дайте же ему кончить!!! – вскричал Кобра. После этого моя садистская рука на клавиатуре заставила бы делать это самого Кобру. Или Пойзона. Но я уж слишком садист. Лисичка, я ожидала чего-то подобного, но вот это превзошло все мои ожидания. У меня вопрос - эта сцена изначальна задумывалась, или вышла случайно?
Длинный комментарий не выходит, я слишком впечатлен
Alesana, Вас тоже с праздником! Так как Вы мой старый (в плане пребывания со мной, а не возраста, конечно же) читатель, то я предложу Вам отбросить "выканье", всё-таки мне только девятнадцать, а не тридцать восемь, со мной можно и не так формально обращаться. А Вам спасибо за такой большой и подробный комментарий, я такие люблю
Марсельеза, "Груз 200" - один из моих любимых фильмов Только вот я не думала о нём, когда писала эту главу. Всё же в кино капитаном Журовым двигала любовь к Лике, а Ласло просто так изнасиловал Фрэнка, исключительно из похоти и желания хоть как-то унизить киллджоев, отказав им. Ну-ну, не плачьте!
Cherry, сцена задумывалась изначально, чтобы привнести в фик трэш и чтобы вам, читателям, жизнь разлюли-малиной не казалась Ну вот, я ощущаю себя Брюсом Уиллисом, раз сумела хоть как-то вернуть тебя к жизни. Нет, ты ещё совсем не садист, ты даже не знаешь, что такое настоящий садизм... Вот дальше это как раз и будет.
твою маааать я, конечно, камень камнем практически в любой ситуации, но здесь я чуть не разрыдался. до сих пор аж руки дрожат просто жесть. охуенно написанная жесть.. спасибо за настолько рьвлртвлрьвлнное продолжение. пойду кота обниму т_т
J.Devero, это ещё не жесть, это ещё цвяточачки, а ягодки будут впереди, в не очень далёком переди Я, как Рикки Мартин, умудряюсь выжимать литры девичьих слёз Я польщён, что у читателей такая искренняя и живая реакция на мой фик, я бы сама ни в жизни не разрыдалась, потому что меня сложно разжалобить (бесчувственная чёрствая тварь!)
Боже , жестко , мерзко , отвратительно , но блин , шикарно . Мне жалко Фрэнка , даже как - то на душе хреново стало. Чувствую сейчас будет лужа слез хд Замечательно , просто шикарно , спасибо за проду )
Вася, чтобы на душе стало веселее и приятнее, идите лучше к праздничному столу, а не то я только и умею делать, что портить людям настроение и аппетит своими фиками Не надо плакать, сегодня веселиться следует, как-никак, наш, Женский день! Цветочки в студию!
Малиновый_Лис, просто поневоле провожу параллель между "шваброй" здесь и "бутылкой" в фильме.. уфф, жуть, в общем. Любовь того психопата к девочке - эт канешн спорный момент) в общем, спасибо за проду и за шикарно описанные эмоции в ней
Нет, я конечно понимаю, что это не в тему и ни разу не смешно, но эта фотография безусловно подходит к главе(http://cs60.userapi.com/u4803204/3051245/x_93c1c008.jpg)
Лис, мой любимый Лис, как же я ждал эту проду. И ДОЖДАЛСЯ!
Короче, внятного коммента я не смогу оставить, но попытаюсь. Начну сначала, когда увидела проду, то сразу обрадовалась, но тут же вспомнила твои слова "впихнула туда то, что многим не понравится"... Ну, и начала читать.
Мысль о том, что Ласло - это тупой, безжалостный мудак, меня не покидала с самого начала. Так оказалось же еще хуже. Когда он завел разговор о сексе, то я аж испугалась. И, как я уже потом поняла, правильно сделала. Вот сидела и думала кого-же все-таки трахнет? Пати за его колкость и смелость? Или Кобру за его длинный язык? Но оказалось, что совсем невинного(почти) Фана Гоула.
Этот вид Ласло (ололо, да, я представляю тут все досконально), его реплики, его поступки приводят меня, читателя, в ужас и недоумение. Ну как? Как можно быть таким мудаком?
Сцена изнасилования....я плакала, мне прям жалко Фрэнка, его трахнули палкой, он отсосал у всех этих головорезов на глазах друзей, а самое главное ничего не мог сделать! Вот это печалит.
Про Пати и Кобру могу только радоваться, ведь они отделались только ушибами...Думаю, это ничто по сравнению с тем, что испытал Гоул.
И описания, ох эти описания! Они так показывают всю моральную и физическую боль киллджоев, что на душе кошки скребут и собаки воют. Адочка, спасибо за такие описания!
В общем, мораль этого коммента такова - Ласло - мудак, Гоул - герой, а Кобра с Пати - везунчики. И мне понравилось очень
Лииис, эта глава просто невероятна я даже не в состоянии сейчас адекватно выразить свои эмоции и написать нормальный комментарий Гоула жалко, все же. такое унижение пережить. на душе даже как-то мерзко стало а Ласло это тварь какая-то. честное слово, у меня прям непреодолимое желание, чтоб он умер. желательно в мучениях в общем, Лис, спасибо тебе
Юля, как видишь, я ошиблась. Изнасилование людям понравилось, даже очень, потому что оно вызвало у них сильнейшие переживания героям (я уже третий день не просыхаю от потока слёз, льющихся на меня из монитора). Всегда поражаюсь тому, что ты не ленишься писать такие детальные комментарии, меня максимум хватит на треть твоего отзыва, да и то я оставлю подобное раз в сто лет. Только один минус: у меня после твоих похвал стремительно растут две-три, а то и четыре короны сразу Да, и мораль мне понравилась: все мудаки, а киллджои - Д'Артаньяны.
easypeasy, могу сказать лишь одно: как же хорошо быть Автором, потому что у авторов иммунитет вырабатывается к тем гадостям и мерзостям, которые они описывают, так что мой организм стоек и невосприимчив к тому, что я тут написала. Весело наблюдать, как читателей выворачивает наизнанку, а ты сидишь и довольно потираешь ручки, потому что тебя не зацепило. Хочешь, чтобы Ласло умер, желательно в мучениях?.. Что ж, можно организовать, но не так быстро. Хорошего понемножку.
Малиновый_Лис, гадости для меня не проблема, я к ним очень и очень устойчива. для меня наверное наоборот - чем больше всяких гадостей с подробным описанием, тем лучше. Наверное, это одна из причин, почему я так люблю этот фанфик. а вот если Ласло умрет, это будет действительно здорово, ради этого я и подождать готова, сколько потребуется.
Ну, так неинтересно, если ты будешь ждать в моём фике только смерти Кольчека Там много других завихрений сюжета и неясностей помимо его отвратительной личности, например, та же Грановская, Лина... Ладно, это личное дело каждого читателя, чего жаждать больше: полноценного секса или мести Ласло? Кстати, я при описании его образа почему-то вспомнила об Оливере Кане, легендарном вратаре "Мюнхенской Баварии" и Бундестим, и поначалу хотела списать Кольчека с него, воссоздав точную копию голкипера, но потом поняла, что нельзя так обижать легенду, и оставила Кольчеку лишь немного питекантропских черт от Кана.
Нет, ну, я все понимаю... но, черт побери, швабра!!11 О_О Кхм, это вроде как крик души. А теперь по теме. Лииииис, ты такой чудесный, Лис. Несмотря на то, что я мудак ничего не комментирую, постоянно выпадаю в игнор, да и просто дико торможу, молча пропустить эту главу просто невозможно. Чувствую, сейчас в этот комментарий выльется все то, что я чувствовал на протяжении одиннадцати глав Лощины. Но постараемся этого избежать. Так вот, эту главу я почему-то ("привет, отсутствие логики!") решил прочитать только сегодня ночью, притом что выложена она уже давно. Мгмм. Стоит ли говорить, что мне потом в каждом углу мерещился Ласло, а в голове метался просто рой мыслей?.. Лис, сцены, описанные в этой главе, никто не изобразил бы лучше тебя, мне кажется. Меня вообще трудно задеть чем-то подобным, и я говорю даже не про описание жестокости, а сам факт, что они, киллджои, все такие бедненькие несчастненькие, превратились в типичных жертв. Но. Тут роль сыграл то ли твой слог, то ли еще что-то, но мне действительно удалось поверить в то, что я читаю. И Фрэнк-агнец представился, и затравленный сломленный Пати. Нигде не переиграл, Лис. Читая сцену изнасилования, уже где-то на середине начинаешь чувствовать ту же апатию, какую, наверно, чувствовал Фрэнк. Просто бежишь взглядом по строчкам, смысл проносится в голове, а эмоций никаких. Мне запомнилось это ощущение. И вот еще мне запомнилась фраза про "роковые слова, которые навсегда изменили ход всей его жизни". Можно я тут немного поиграю в угадайку и попытаюсь расписать мое понимание этой фразы? Мне сразу подумалось, что не зря там присутствуют Кобра и Пати, наблюдающие за всем происходящим. Конечно, это будет удар и по психике Гоула, не спорю, но меня не покидает ощущение, что его жизнь изменят главным образом отношения в отряде, которые просто не могут остаться прежними после такого. Увы, не думаю, что Пати проникнется к Фрэнку великой любовью после произошедшего. Скорее наоборот. Он же теперь не сможет на него смотреть, не вспоминая расправу Ласло. Во всяком случае, мне так кажется. Будет очень интересно понаблюдать за развитием этой линии отношений. Но Кобра в этом смысле не менее интересен. С одной стороны, он может окончательно и бесповоротно возненавидеть Фана из-за того, что сам никогда не смог бы стать таким мучеником, но с другой, его отношение ведь может стать и положительным. Раньше мне Пати было жалко из-за того, что все его делят как кусок мяса, теперь не жалко никого. Все суки. И кстати, насчет сцены с шваброй, вызвавшей мой бурный восторг. Суть в том, что я еще когда-то давно писал какую-то трэшанинку, в которой фигурировало изнасилование шваброй. Увидев такую сцену в Лощине едва не прослезился от умиления, кх-кх. Может, у нас мышление все-таки какое-то схожее, а, Лис? Во всяком случае, в той части, которая отвечает за восприятие трэша. х) Собственно, на этом, наверное, все. Выговорился, проорался, спасибо сказал, теперь могу исчезать. Хотя здесь нет и половины тех хвалебных речей, которые мне хотелось выдать - хватит, я останавливаться не умею. Спасибо, Лис, вдохновения, Лис, удачи, Лис.)
(S)aint, у меня просто нет слов, чтобы ответить на такой комментарий. Раз мой фик сподвиг тебя на написание такого отзыва, то, значит, я ещё чего-то стою. Вот тебе цветы от потрясённого автора Остальное выбери по своему вкусу. А насчёт швабры... Марсельеза была права, это во мне всплыла аналогичная сцена из "Груза 200", только там девственности лишали девушку, и не шваброй, а водочной бутылкой. "Теперь не жалко никого. Все суки" - эта фраза меня впечатлила, возможно, она и выражает всю суть данной главы. Все сравнялись, нет больше лидеров и подчинённых. Все животные равны, но одни животные немного равнее других - и этот принцип тоже растоптан в пыль и прах. Я польщена, что тебя так зацепило. Это хороший знак.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
и блин, как же ему, оказывается, дорог джер.. я не представляю, как вообще можно пойти на такой шаг 
это все же было круто, больно, но круто) теперь мне очень интересно, как будут развиваться события в этом любовном треугольнике 
Саша, спасибо за коммент, он мне показал, что не всё так плохо, как ожидалось
Я польщён, что у читателей такая искренняя и живая реакция на мой фик, я бы сама ни в жизни не разрыдалась, потому что меня сложно разжалобить (бесчувственная чёрствая тварь!)
Да, и мораль мне понравилась: все мудаки, а киллджои - Д'Артаньяны.