Пати не спал всю ночь, а обдумывал то, что чуть было не случилось сегодня днём по вине Кобры. Майки хочет его, причём, судя по его словам, хочет давно и долго ждал подходящего момента, чтобы овладеть братом, но вышла осечка, потому что Пойзон был не из тех, кто добровольно ляжет и раздвинет ноги. Его охватывала крупная дрожь, когда он вспоминал, как возбуждённый член Кобры упирался ему в бедро сквозь двойную ткань джинсов. Это был так мерзко и неправдоподобно, что скорее походило на гадкий сон, от которого хочется поскорее отмыться. И тут Пати, неожиданно даже для самого себя, начал осмыслять ситуацию с другой стороны, думая от лица Кобры. «Я его понимаю. После всего, что он пережил, он остался один, у него нет никакого партнёра. С Джетом всё понятно: этот в любой момент может уговорить любую девчонку зайти с ним за угол кафе и там покажет ей, отчего нельзя соглашаться идти в подворотню с первым встречным. И откуда у него столько харизмы и обаяния?.. Фан, как он уже говорил, ищет какую-то мифическую любовь и питается святым духом, я подцепил себе девушку, которая будет рада видеть меня в любое время суток. А Кобра?.. Что же должен делать он?.. Кид не привык ни за кем бегать, ему претит одна мысль о том, что он должен на ком-то зацикливаться и уделять этому человеку больше внимания, чем своим остальным подпевалам, вот поэтому он и держится так заносчиво и обособленно, а мокрощёлки вокруг просто дохнут от его нарочитой холодности и пренебрежительности к девушкам. Но сейчас всё поменялось, причём кардинально, и ему уже волей-неволей приходится думать о том, как бы не сойти с ума от одиночества и неудовлетворённости, но он не может никак перестроить себя на новый лад. В жизни Кобра не пойдёт по моему совету к Лине просить её об интимном одолжении. Да он скорее удавится собственными джинсами, чем унизится до такого!.. Видимо, материнская гордость играет в нас обоих одинаково горячо. Ни гора идёт к Магомету, ни Магомет не идёт к горе, а крайним оказался я. Интересно, он действительно начал домогаться меня потому, что я единственный очутился поблизости в момент обострения его недотраха, или он действительно давно взалкал эту преступную страсть в себе?.. Наверное, и то, и другое. Ох, ну и здорово же он возбудился, глядя, как я мою стол у него перед носом!.. Не зря меня в школе прозвали Уэй-Сладкая-Попка. Фу, аж вспоминать тошно!.. Да-да, всё это, конечно, хорошо, но я не проникнусь жалостью к нему, пусть он мне и брат, и не дам собой завладеть. В конечно итоге, последнее слово за мной, разрешу я ему пользоваться моей задницей или нет». «А он и спрашивать не будет, возьмёт силой», - задребезжал в голове противный голосок-колокольчик. Голос разума был всегда прав, и Пати, хоть ему и было противно от этого, вынужден был признать, что на этот довод ему ответить нечего, а, значит, и придумать, как отвадить от себя безумного братца, - тоже. - Я подумаю об этом завтра, - пробормотал он, закрывая глаза и сладко зевая. – Так всегда делала Скарлетт О’Хара, а все говорят, что мы с ней здорово похожи. И заснул уже на рассвете. *** …Фан не любил умываться в их каморке, а привык ранним утром, когда росная природа только-только лениво просыпается, как девушка после ночных прогулок, пойти на озеро и поплескаться там, как морж на отмели. Он любил сидеть на камне и наблюдать неповторимые моменты. Вот проворная ласточка, едва задев воду крылом, пронеслась над озером и с весёлым щебетом скрылась где-то в зарослях на берегу; плеснула крупная рыба, и вода тут же разошлась пузырями, глухо булькнув; край неба на горизонте только-только начал румяниться, нежно и застенчиво; солнце светило сквозь сероватую мглу и приятно грело обнажённое тело; сойки, проснувшиеся раньше всех, пронзительно кричали в прибрежных кустах рябины. Вот и в этот раз он, едва начало светать, тут же проснулся и, взяв полотенце из-под подушки, тихо спустился вниз. Парни ещё спали, никто и не думал бодрствовать в такую рань; все лежали и мирно сопели, только Пати неспокойно ворочался на своей полке и изредка постанывал, как кот в глубоком сне. «Всё из-за этого чёртова Кобры», - с ненавистью подумал Фан, переводя злобный взгляд на безмятежное лицо Кида. И вдруг его охватила такая ярость, что он, не раздумывая, схватил смятую подушку со своей постели и хотел уже было накрыть это ангельское нежное лицо и душить, душить, душить, выдавливая жизнь из извивающегося агонизирующего тела, но остановился на полпути и как-то сразу сник и обмяк. «Он же брат Пати, каким бы он ужасным ни был, Пойзон всё равно его любит и не будет рад, если обнаружит в постели бездыханное тело Кобры. Нет, пусть живёт, сволочь. Ещё нарвётся на своё возмездие. Не я, так кто-нибудь другой прикончит, и не подушкой, а кухонный нож всадит под рёбра». В этот момент со стороны Пати послышалось тихое похныкивание, и Фан тут же подался в его сторону. Он с жалостью вздохнул и, подойдя к лестнице, по которой забирались на лежанки, встал на неё, а затем принялся смотреть на неспокойно спящего парня. Пойзон спал, слегка приоткрыв рот и матово поблескивая мелкими белыми зубами; кроваво-красные волосы спутались и разметались по подушке. Загнутые длинные ресницы подрагивали, и грудь часто вздымалась от неглубокого дыхания. Одна прядка волос упала на щёку и прилипла к уголку губ. Фан протянул дрожащие пальцы и, едва касаясь ими кожи, аккуратно убрал волосы, стараясь не потревожить сон киллджоя, а затем, ещё немного посмотрев на парня, тяжело вздохнул и, спустившись на пол, затем осторожно открыл люк и выбрался наружу, поёжившись от приятного холода. Водные процедуры заняли у Гоула не более десяти минут, и он, посвежевший и бодрый, вытерся полотенцем, накинул на голую спину любимую чёрную кофту, завязав её узлом у горла, и сел прямо на сухой песчаный берег курить. Голова ещё немного чесалась и пекла после вчерашнего, но это не страшно. Перспектива заболеть сыпным тифом гораздо ужаснее. Фан инстинктивно схватился за волосы и сильно удивился, когда не почувствовал в руки длинные пряди, а только половину их длины. - Чёрт, я даже не видел, как меня постригли! – в сердцах воскликнул он и тут же склонился над водой, пристально вглядываясь в своё отражение. На него смотрел молодой парень с густыми чёрными волосами, свободно спадающими на правый глаз, бледной матовой кожей, которую удивительным образом оттеняли янтарно-зелёные глаза, огромные, лучистые, необычной формы. Они были миндалевидные и манящие, как у девушки. Прекрасные ясные глаза венчали дугообразные тонкие брови, придававшие пухлому круглому личику выражение какой-то загадки и томности. Фан было немало поражён тем, что его лицо ни капли не похудело и не осунулось за эти дни, а оставалось таким же по-детски припухлым, как и раньше. Единственное, что в нём было ново, так это шелушащиеся губы и лёгкая щетина, которая сводила многих девушек с ума своей небрежностью. Нет, это не Фан Гоул, личный мальчик на побегушках у великого Пати Пойзона, Властителя Всего Сущего, как о нём презрительно отзывались другие командиры, это не тот киллджой, который бежал из родных мест, до смерти испуганный катастрофами и ужасной гибелью своей семьи. Это не тот потерянный человек, который глубоко запрятал всю свою жизнерадостность и долю стервозности, не тот молодой мужчина с потухшим взглядом и печальными глазами. Нет. Это возродившийся Фрэнк Айеро, дерзкий бунтарь и сорвиголова, умеющий свести с ума любую девчонку своим хриплым обворожительным голосом и чарующей таинственной улыбкой, которая играла на его капризных припухших губах, обращённая в никуда. Фан Гоул умер вчера. Фрэнк Айеро воскрес сегодня, чтобы остаться навсегда. И Фан, довольно фыркнув, вдруг со всей силы плеснул ладонью по безмятежному зеркалу воды и, оглушительно расхохотавшись, подался назад, в сторону землянки, преисполненный распирающей грудную клетку радостью и гордостью за то, что он всё-таки не сломался, а просто очнулся от долгого, тяжёлого сна и выбрался из его душной паутины, наконец вернув себе своё лицо и имя, утратив эту дурацкую кличку, как у собаки. Посвистывая и перекидывая сигарету из одного уголка рта в другой, как он любил делать ещё в школе, Фрэнк вытащил бластер и принялся крутить его на пальце, пронзительно щуря свои гипнотизирующие глаза. Определённо, сегодня первый день новой жизни, и она точно будет лучше старой. Что прошло, то прошло, а впереди ещё много всего прекрасного, очень много. Например, месть тому, кто отвергает любые проявления дружбы и заботы. Есть тут одна такая свинья, с красными волосами и пронзительным резким голосом, которого не бывает даже у генералов. За любое вероломство нужно платить сторицей. А озеро всё никак не могло успокоиться, волнуясь и расходясь кругами от того места, по которому с силой ударила широкая ладонь парня… Деревья и небо с облаками, искажённые рябью, словно кривлялись и лихо плясали какой-то дикий танец, отражаясь в разбитом зеркале воды… *** Фан решил не возвращаться домой, а просто сидеть на улице и ждать парней, когда они проснутся и выползут на улицу. Он уже умылся, оделся, чувствовал себя отдохнувшим и свежим, оружие при нём, так что он был готов двинуться в путь хоть сейчас, но спускаться в капающую по утрам землянку с её сырым душным воздухом было выше его сил. Да и кому нужен этот подгреб, когда есть солнышко, травка, бабочки и нежное пение птиц, а не похрапывание безмятежного Рэя, которого Гоул в шутку называл Буддой за несварливый, лёгкий характер и готовность всегда прийти на помощь, как заботливая рассудительная мать. Плюхнувшись спиной на полог зелени, Фан всё-таки не удержался от соблазна и вновь закурил, выдыхая дым, как кит выпускал струю воды – вертикально вверх, стараясь сбить дымом надоедливых мошек, клубящихся в тёплых потоках воздуха, которыми дышала оттаивающая от ночных холодов земля. На сердце было легко, спокойно и сладко; истома начала медленно смежать веки киллджоя, и он не стал бороться с приятной сонливостью, а поддался ей, жмурясь под нежным солнцем, словно сытый кот, как вдруг посторонний звук развеял сон и заставил парня вскочить на ноги, отработанным движением выхватив бластер. Фана напугал… лай собаки. Да-да, именно собачий лай, а не тявканье лисиц или завывание волка. На поляне стоял ободранный пёс, кажется, это был питбуль какой-то грязно-коричневой масти с серовато-белым брюхом. Собака была довольно потрёпанная и немного шелудивая, в каких-то лишайных коростах и с разодранными до болячек ушами, которые, видимо, постоянно чесались из-за надоедливых клещей, но Фрэнк был рад видеть даже такое животное, потому что до ужаса любил собак, а эту псину он ещё и невероятно жалел. Пёс был старый и какой-то квёлый, вяло вилял хвостом и тоскливо глядел на парня розовыми воспалёнными глазами. - Бедняжка! – вслух пожалел животное Айеро. – Наверное, твои хозяева уехали и кинули тебя одного, вот ты и истощал, покрылся коростой, совсем перестал походить на грозную боевую собаку… Фрэнк вначале растерялся оттого, что пёс смотрит на него голодными печальными глазами, а у него нечем покормить его, но тут вспомнил о ненавистной тушёнке, которой его пичкал Пати с грозными криками, и от радости тихо рассмеялся. - Постой, приятель, я сейчас! – крикнул он псу и скрылся в люке, чтобы вернуться через минуту с банкой консервов в руке. Если бы перед ним стоял относительно чистый кобель, без ужасно вылинявшей шерсти и гнойников на коже, он бы не побрезговал покормить его с руки и даже почесал бы за ушком, но эту собаку он решил просто покормить и пожалеть издалека, чтобы не подцепить какой-нибудь лишай. Пёс никак не отреагировал на комок бурого мяса, брошенный в его сторону. Просто равнодушно понюхал траву и тут же отстранился, усевшись на землю и начав обеспокоенно почёсывать ухо. - Что ж ты такой привередливый?! – воскликнул Фрэнк и тихонько посвистел, протягивая руку с банкой в сторону животного. – Пёсик, иди сюда, смотри, у меня много вкусной еды!.. Ну же, дурачок, иди сюда и поешь, ты же ужасно худой!.. Эй, а может, ты понимаешь только немецкий язык?.. Что, не знаешь английского?.. Ладно, фиг с тобой. Komm zu mir, bitte. Komm, komm!.. Собака зевнула, лязгнув зубами, и, грузно поднявшись, как бы нехотя пошла в сторону приманивающего её парня, осторожно нюхая ветер, дувший в её сторону, и почти дошла до протянутой банки, как вдруг утреннюю тишину разрезал оглушительный выстрел, раздавшийся откуда-то справа, и собака, пронзительно завизжав, взорвалась фонтаном крови и, гротескно завалившись на траву, оросила молодую поросль багровой дымящейся жидкостью. Всё было настолько неожиданно, что Гоул не почувствовал ничего, кроме шока и жалости. Ещё с полминуты он изумлённо пялился на изредка подёргивающееся тело, раскрыв рот и чувствуя, как его душат горькие слёзы, а затем повернулся в ту сторону, откуда раздался выстрел, и хотел было взглянуть в лицо убийцы, но слёзы застилали глаза, мешая разглядеть живодёра. Он видел лишь какую-то тень в красном, а затем, проморгавшись, пригляделся и с не меньшим удивлением обнаружил, что это было девушка, насмешливо глядящая на него, но не произносившая ни слова. Так они и перестреливались взглядами, затягивая напряжённое молчание, но ни один не решался заговорить, и, когда девушка, видимо, заскучав, подняла с травы дымящуюся недокуренную сигарету Фрэнка и начала с блаженством дымить ею, парень, наконец, опомнился и злобно, сквозь зубы спросил: - Ты зачем за мной шпионила? - Я не шпионила, - невозмутимо ответила блондинка, смешно кривя рот набок и густо выдыхая дым. - А какого хрена ты стояла в пять часов на этой поляне, а?! Подкарауливала пса?! - Дался тебе этот пёс, - с раздражением отмахнулась она. – Я тебе сто штук таких псов найду вместо вот этого оборванца, ты только не реви, паря. И она кивнула на остывающее тело собаки с уже запёкшейся кровью на месте зияющей раны. - Это у тебя такое развлечение – стрелять по животным?! – Айеро с каждой минутой бесился всё больше из-за хладнокровия и невозмутимости странной девчонки. - Нет, почему же, - улыбнулась она, - я стреляю только в случае крайней необходимости. Слушай, да что ты так враждебно ко мне настроен?.. Я, кажется, просила Пати, чтобы он сказал вам, что я приду сегодня в ваше логово и принесу… Эй, что ты так на меня смотришь?!.. Он, что, не предупреждал?!.. «А, одна из его вчерашних шалав, - с лёгкой злобой и презрением подумал киллджой, окидывая взглядом тощую фигуру девушки и её измождённое лицо. – Селёдка». - Нет, не предупреждал, но говорил что-то о том, что трахал каких-то двух девушек из деревни, - с вызовом ответил он. Блондинка недоуменно посмотрела на него, а затем взорвалась хохотом. - Тише ты! – зашипел на неё Фрэнк. – Парни ещё спят! - Прости, но ты такой умора!.. Трахал двух девушек!.. Пойзон, Пойзон!.. Он трахал только одну, да и то не меня! Блин, ну почему он такой забывчивый?! Если бы он помнил о моей просьбе, то вы бы уже давно двинулись в путь к Ласло! Айеро всё равно ещё ничего не понимал, но сообразил, что если эта странная гражданка знает их командира, значит, она не опасна, но вот её сегодняшний поступок… - А ты, должно быть, Фан Гоул, так? – спросила она, щуря серые глаза и пристально вглядываясь в его лицо. - Да, - немного ошарашено ответил он. – Но только я был Фан Гоулом, а теперь я вновь Фрэнк Айеро. - Я Хельга Грановская. Я вроде как владелица этих краёв, а ещё я друг Пати, так что ты меня не бойся, а не то я уже вижу, как ты уставился на меня, словно перед тобой инопланетянин. Фрэнк уже отошёл от первого изумления и вновь почувствовал неприязнь к этой блондинке. - Не скажу, если честно, что приятно с тобой познакомиться. Сумбурная встреча, маловразумительная. Да, и зачем ты собаку убила?! Живодёрка. В больших глазах Хельги при этих словах тут же потухли лукавые огоньки, уступая место арктическому холоду. Улыбка мгновенно исчезла с её бледного лица, покрытого бежевыми пятнами, которые бывают от хронического истощения, и Грановская, отшвырнув в сторону окурок, подошла к парню, на ходу поправляя револьвер в перевязи на бедре. - Значит, живодёрка, да?.. А теперь подойди к этой падали и внимательно посмотри на неё. Подойди, подойди, не бойся, он не кусается, - подбодрила она парня, видя его нерешительность. Тот направился к трупу собаки и мельком оглядел его, но не заметил ничего, кроме остекленевшего красного глаза и ощеренной пасти с жёлтыми клыками. Всё равно это было гадко и жутковато, будто собака действительно смотрела на него с укоризной, как тот парень, которого они недавно сожгли в лесу. Фрэнк погрузился в воспоминания и вдруг завопил и подскочил, как ужаленный, когда блондинка подкралась к нему сзади, гаркнула в самое ухо и тыкнула костлявыми пальцами в рёбра, заливисто хохоча. Айеро побледнел, как хамелеон, но виду не подал и лишь угрюмо глянул на Хельгу, по-детски смеющуюся во всё горло. - Не смешно, - буркнул Фрэнк, но тут же посерьёзнел и, повернувшись к блондинке, развёл руками. - Ничего необычного в собаке не вижу. - Не видишь?!.. Даже я за сто метров разглядела, что это бешеный пёс. Внимательнее гляди, наклонись ты ниже, да не оживёт он!.. Смелее!.. У пса были окровавленные глаза: яблоки были полностью залиты жидкостью из лопнувших сосудов; из разинутой пасти густыми грязно-жёлтыми клочьями лезла пузыристая пена и, тихо шипя, оседала на траве неприглядным светлым сугробом и тут же таяла. Задняя левая лапа ещё конвульсивно подёргивалась, как у препарированной лягушки. Фрэнк отпрянул от животного, едва сдержав рвотный позыв. Фу, ну и урод ему приглянулся!.. Грановская, заметив реакция Айеро, слабо улыбнулась: - Теперь-то ты видишь?.. Как только я заметила, как этот пёс странно движется, будто контуженный, стараясь постоянно держаться в тени, и у него при этом наблюдался тремор и пена на пасти, то сразу поняла, что он болен бешенством, а тут ещё ты, зоофил, сидишь и приманиваешь его мясом. Клянусь, я хотела разнести вам обоим головы: псу – за то, что он заражён, а тебе – за то, что так беспечно идёшь на контакт с бродячим, фактически диким животным. Если бы он тебя укусил, то тебя пришлось бы пристрелить, потому что у нас в целой Германии не осталось ни одной действующей больницы, есть только частные доктора и санитарки из госпиталей, которые лечат ворованными препаратами за еду, и в этом нет ничего смешного, Гоул, что человек уподобился скотине, готовый встать на голову и хлопать ушами за кусок хлеба и глоток воды! Дай Бог тебе никогда в таком положении оказаться. Пристыженный Фан, который не вовремя рассмеялся над фразой о лечении за еду, сконфуженно замолчал, а затем тихо сказал, не поднимая глаз от земли: - Спасибо. Спасибо тебе, что от пса… спасла… - Не за что, но больше не смей приближаться к животным, даже если очень их любишь. Помолчали. - А что у тебя в руках? – Фрэнк только сейчас заметил какой-то тряпичный свёрток в левой руке новоиспечённой знакомой. - А, это балахоны, знак того, что вы под моей протекцией. Просто если вы сунетесь к Ласло вот так, в своих ярких костюмах, то вас грохнут уже на подступах к центру города, а так вы хотя бы будете похожи на людей из ближайшей местности. - А чего сама ходишь так броско одетая? – Айеро критически и с усмешкой оглядел красное платье девушки, горевшее рябиновым пламенем в ослепительных лучах солнца. - Потому что я – хозяйка этих земель, и мне никто не страшен, ни Бог, ни чёрт. Слушай, Фрэнк, иди, разбуди своих приятелей, а не то сил уже нет стоять тут и ждать, пока эти барсуки проснутся! Кликни их, скажи, Хельга пришла, а я пока что посижу тут, бабочками полюбуюсь… Айеро уже подошёл к люку и собрался спускаться вниз, как вдруг помедлил и, повернувшись к Хельге, окликнул её и спросил: - Хельга, я твой должник? Та недоуменно уставилась на него, а затем, переведя взгляд на растерзанное разрывной пулей тело собаки, замотала головой и заливисто расхохоталась: - Нет, ничего ты мне не должен, я мизантроп. Быстрее буди товарищей, мне надоело вас так долго ждать. …Спустя минут десять на поляне уже стояли все киллджои, в том числе и Грейси, с любопытством разглядывавшая незнакомую девушку, которая была ненамного старше самой малышки. Пати проворчал что-то насчёт того, что это и есть та самая Хельга Грановская, владелица замка, с которой он сдружился вчера, и Хельга приветливо кивнула брюнету с роскошными локонами и искренней улыбкой, сероглазой девочке со смуглой мордашкой и высокому блондину с надменным лицом, тонкие черты которого были ей смутно знакомы. Стоило перевести взгляд влево, и она столкнулась с такими же огромными прекрасными глазами, обрамлёнными изящными изломанными бровями. Ну конечно, этот парень с капризно надутыми губами и таким убийственным взглядом и есть тот самый Кобра, родной брат Пати. Но не успела Хельга и рта раскрыть, чтобы высказать своё восхищение приятной наружностью парня, как тот опередил её. - Что, Пати, твои шалавы уже начали и сюда заявляться? – лениво съязвил Кобра, зевая и почёсывая затылок, выстриженный лесенкой. – Экспресс-доставка шлюх на дом?.. Эй, детка, ты готова отсосать мне за банку тушёнки?.. Джет, неловко улыбаясь, задвинул Кобру за свою широкую спину и принялся извиняться перед пунцовой от гнева Хельгой, но та, обескураженная до предела, лишь раздражённо махнула, оборвав его на полуслове и, встав, подошла вплотную к хмурому Пати: - Ласковый приём, ничего не скажешь… Пойзон, уговор был, что я приду в пять утра и застану вас выспавшимися и бодрыми, а вы ещё дрыхните. Как это понимать?.. Где дисциплина в отряде?! Твою мать, ты же командир этих сонных мух! Если бы Фрэнк не вышел на улицу, что, мне тут пришлось бы до полудня сидеть, ждать, когда вы соизволите вылезти из своих нор, господа кроты?!.. - У нас нет будильника, Хельга, - просипел Пати, разминая затёкшую во сне поясницу и шею. - Оправдание школьника. «Меня мамочка не разбудила», - смешно пропищала Грановская, передразнивая типичного нерадивого ученика. Джет, Айеро и Грейс засмеялись, Кид фыркнул, как самая настоящая кобра, а Пойзон недовольно засопел: его бесило, когда какие-то мелочи принимались отчитывать его, поэтому он скрестил руки на груди и потребовал: - Выкладывай, что ты хотела, принимай благодарности и иди назад домой, отсыпайся. - Держи хламиды, - Сиара кинула Пати балахоны с капюшонами, едва не задев при этом лицо парня. - Сколько их? – подозрительно спросил Кобра, пересчитывая взглядом. - Три. - А почему не четыре? - Да что ты, как жид, торгуешься?! – вспылила Хельга и сделала было шаг по направлению к Кобре, но Джет вновь раскинул руки, заслоняя собой киллджоя. - Хельга, остынь! – прикрикнул Стар. – Ты лучше скажи нам, как добраться до Ласло, у нас же нет навигатора со встроенной картой Мюнхена. - Хоерштрассе, дом двадцать пять, зелёный особняк. Идите по указателям от аэропорта прямо к центру, не ошибётесь. Держитесь правой стороны улицы, там расположена его резиденция. Нет нужды звонить в домофон – вас всё равно заметят ещё издали и сами откроют двери. На все расспросы отвечайте, что вы к Ласло. Если потребуют назвать связного, скажите: «Грановская». Ни с кем не вступайте в контакт, говорите о вашей миссии только с самим Ласло. Вы его узнаете: высокий блондин, у которого нет правого глаза. На всякий случай держите пистолеты при себе, но Кольчека не смейте трогать, не то я очень сильно обижусь. И она многозначительно посмотрела на Пойзона, который единственный из квартета киллджоев имел представление, о чём идёт речь. - Это не пистолеты, а бластеры, - поправил девушку Фрэнк, но та лишь усмехнулась: - Отдайте эти пластиковые дудочки поиграть вашей девочке, - и она с улыбкой потрепала Грейси по непокорным вихрам выгоревших волос. – Я вам предложу кое-что получше. И она, как фокусник, вытянула из-за пазухи три револьвера и протянула киллджоям. Пати сразу взял тот, причудливо украшенный вензелями, из которого Хельга чуть не застрелила его при их первой памятной встречи. Тяжёлый металлический ствол приятно оттягивал кисть своим весом и терпко холодил кожу. Фрэнк и Кобра тоже выбрали себе по револьверу, однако Джет замешкался и остался без оружия. - Эй, а мне?! – обескуражено произнёс он. - Рэй, кажется?.. – спросила Хельга, пытливо прищурив глаза, и, получив вместо ответа утвердительный кивок, лишь виновато развела руками: - Рэй, прости, но я на досуге подумала, что раз у вас болеет девочка, то лучше оставить с ней кого-нибудь, например, тебя. Я знаю, что ты с ней ладишь лучше любого другого киллджоя. - С каких это пор женщины, причём абсолютно посторонние, решают за нас, кто отправится на задание? – Кид, отодвинув Джета в сторону, подошёл к Хельге вплотную и начал гипнотизировать её золотым блеском своих огромных злых глаз. – Деточка, ты кто вообще такая?.. По какому такому праву ты являешься сюда и командуешь нами, решая, кто остаётся на месте, а кто идёт в Мюнхен?.. А ну, брысь домой играть в куклы, а не то твоя нянечка хватится тебя через пять минут! - Только по одной речи понятно, что это твой младший брат, - насмешливо посмотрела на Пойзона Хельга. – Такая же манера нападать безо всякой причины и заклёвывать до полусмерти. Пати, будь добр, оттащи от меня своего нервного братца, а не то он сейчас меня покусает. Я уже пристрелила сегодня одного бешеного пса, не поленюсь пришить и другого. И она красноречиво кивнула в сторону остывающего трупа собаки. Грейси, увидев мёртвое животное, вскрикнула и отчаянно прижалась к пыльной майке Джета, намертво вцепляясь тоненькими пальчиками в ветхую ткань, Фана вновь передёрнуло от вида застреленного пса, а братья лишь цинично переглянулись: они видали и не такой ужас. - Ладно, Кобра, оставь её в покое. Отойди от неё. Нехотя Кид сделал шаг назад. - Вот так-то лучше. Хельга, спасибо за то, что в очередной раз выручаешь меня, вернее, нас всех, извини за поведение моего брата, ему слегка нездоровится в последнее время, - при этих словах Пати тонкие брови Гоула саркастически изогнулись. – Ты действительно права. Грейс сейчас не в самом лучшем состоянии, ей нужно чьё-то присутствие из взрослых. Я тоже подумывал о том, чтобы оставить Джета с ней. - Подумывал, а мне ничего не сообщил, - с укоризной воскликнул Джет. – Неужели было так трудно предупредить об этом заранее?! И что мы должны с Грейси делать всё это время? Я же не знаю даже приблизительно, во сколько вы вернётесь. - Идите с ней на озеро, ловите рыбу, сварите уху… Не знаю, в общем, чем-нибудь займитесь, - не слишком дружелюбно откликнулся командир. – И в самом деле, зачем переться всем табором? Вполне хватит и нас троих. - Надо было меня и Грейси оставить в Калифорнии, раз мы вам мешаем! – горько возмутился Стар, а затем, взяв маленькую ладошку девочку в свою широкую руку, гордо задрал голову и зашагал в сторону озера. – Пойдём моя хорошая, наловим рыбы, пожарим её, сварим уху и сами съедим, а им ничего не достанется, раз они такие злые. Я тебе ягод и цветов насобираю, будем вместе венки плести… Весело будет, - пообещал он девочке, которая шла и оглядывалась на отдаляющихся киллджоев и девушку, а затем, озорно усмехнувшись, высунула язык и показала его оставшимся парнем. Рассыпавшись звонким смехом, она вырвала руку из пальцев Джета и вприпрыжку побежала вперёд, пытаясь на ходу поймать вёрткую изумрудную стрекозу. Хельга лишь усмехнулась. - Дети всегда такие непоседливые… Удивляюсь, как быстро они привыкают к новой обстановке и не замечают никаких невзгод. - Угу, - согласно замычал Айеро, накидывая плащ и завязывая узел возле горла. - А в них не будет жарко? – Пати критически оглядывал свою накидку. – Как-никак, лето, жара, а балахоны чёрного цвета… - Вам шагать часов пять через лес, а там тенисто и прохладно, так что не капризничай и надевай её, - оборвала Пати Грановская. Когда киллджои облачились в свои одеяния, Пати по привычке надел маску и, засунув револьвер за пояс джинсов, подошёл к Хельге и крепко обнял её: - Милая моя, спасибо тебе за помощь. Надеюсь, я вернусь живой и ещё встречусь с тобой. - Вернёшься, куда ж ты денешься. Тебя же ещё одна особа ждёт… - загадочно блеснула глазами блондинка и, рассмеявшись, оттолкнула от себя прилипшего к ней Пойзона. Фрэнк тоже обнял её. - Удачи, - прошептала она ему на ухо. - Спасибо. И, тепло улыбнувшись этой хрупкой фее, разжал свои объятья и отступил на шаг назад. Не успела девушка опомниться, как сильные руки Кобры притянули её к себе и он горячо зашептал ей на ухо: - Красавица, ты подумай над моим предложением до нашего возвращения, времени ещё предостаточно. Минет за банку тушёнки. Ну, что, согласна?! Не пожалеешь, я гарантирую. - Пошёл вон, - неприязненно ответила девушка, резко отталкивая от себя хохочущего Кида. - Майк, не валяй дурака, - строго произнёс Пойзон, дёргая брата за рукав излюбленного красного жакета. – Хельга, что будешь делать, пока нас не будет? Дождёшься возвращения героев? - Да, пойду, посижу с Джетом и Грейс, помогу им что-нибудь приготовить… Надо же мне расширять связи среди вашего отряда, не всё с тобой, Пати, лясы точить. - До встречи, - коротко бросил тот девушке и, развернувшись быстро зашагал в сторону леса. За ним последовали Фрэнк и Кобра, последний кинул на девушку странный взгляд, в котором смешались страсть и неприязнь. «Интересно, а этот такой же напористый, как его братишка, или же поскромнее будет?» - подумала она про себя, из-под руки глядя на фигурки парней, исчезающих среди частых стволов деревьев. Когда она окончательно потеряла киллджоев из вида, Хельга развернулась и подалась в противоположную сторону, к озеру, где уже весело хохотала над чем-то Грейс. День только занимался. *** Парни проделали уже половину пути от Лощины к Мюнхену. Солнце слабо пробивалось сквозь густейшие заросли хвои, смыкавшиеся плотным куполом на высоте метров тридцати над головами путников, и поэтому внизу, у подножия величественных сосен, было тенисто и довольно-таки прохладно. Фрэнк в его неизменной чёрной кофте быстро продрог и озяб и, чтобы защитить себя от переохлаждения, кутался в тонкий плащ, как в спасительное одеяло. Кобре и Пати тоже не было сладко в их куртках из кожзаменителя, но ни один из братьев не подавал виду, как им некомфортно идти в своих ярких бесполезных куртках. Они лишь мысленно жалели о том, что не разжились термосом и не догадались захватить с собой ни кофе, ни какой-нибудь еды в дорогу: перед выходом они так и не позавтракали. Пойзона жутко мучил голод, сосущий сердце и печень изнутри и изредка вгрызающийся в них, но ещё сильнее его донимала жажда, высушивающая нежные губы в наждачную бумагу. Он сглатывал пустую слюну и тоскливо думал о том, с какой жадностью он припал бы сейчас даже к самой мутной и грязной луже на свете, лишь бы она не была обмелевшей. Язык беспокойно ворочался во рту, но не мог увлажнить пересохшую слизистую и мгновенно трескающиеся губы, и Пойзон лишь бессильно ругал себя и своих спутников за то, что никто из них троих не догадался припасти в дорогу воду. - Пить что-то хочется, - до Пати и Айеро донёсся задумчивый голос Кобры; Кид шагал впереди них, не чувствуя ни малейшей усталости, что и неудивительно, с его-то модельными ногами!.. - Так почему ничего не взял с собой? – злобно огрызнулся Пати. - Я, что, повар передвижной кухни? – Кид на секунду обернулся, чтобы окинуть брата презрительным взглядом, и вновь размашисто зашагал вперёд. - Мы только и умеем делать, что ругаться вдрызг по мелочам в последнее время, а ведь раньше всё было не так, - подал голос Айеро. Пойзон горько вздохнул. - Фрэнк, ты прав. Раньше, если бы мы все вместе отправились в такой поход, то хохот и песни стояли бы на весь лес… Раньше мы были… человечнее и добрее, что ли… - Ты ещё всплакни, - подъелдыкнул командира Кобра. – Поностальгируй о былых временах, вспомни, как мы все вместе ездили на отдых в Массачусетс, как делали барбекю на двадцатилетие Фрэнка… - Бесчувственная сволочь, - равнодушно резюмировал Айеро. - Поговори мне ещё, я пригвозжу твой язык к ближайшему дереву, - тут же вспылил Кид. - Заткнитесь, тошно от вас, - брезгливо поморщился Пати, обгоняя спорщиков и нарочито быстро удаляясь от них. - А мне от вас тошно! – заорал Фрэнк, спугнув не в меру любопытную синицу, которая вспорхнула с ближайшего куста. – Меня от вас на блёв тянет! Кобра и Пати мигом повернулись к нему, и у обоих в глазах читалось нескрываемое удивление от такого странного поведения обычно спокойного Айеро. - Фрэнк, ты чего… - начал было Кобра, но тот вновь закричал: - Заткнись, Уэй!!! Я не хочу тебя слушать! И твоего старшего брата – тоже! Пати, который намеревался ответным криком охладить пыл зарвавшегося бойца, тут же изумлённо закрыл рот. - Как же вы меня оба достали! Что один, что второй! Да у вас у обоих нет мозгов, а от вас и я заразился тупостью! Да что вы друг друга обвиняете в недальновидности?! Это у вас семейное! Братья по-прежнему стояли и молча ожидали развязки этого срыва их друга. - Ну что вы уставились на меня, а?! Не нравится слышать, что кто-то отзывается дурно о ваших королевских особах?! Вот ты, Джерард, - развязно обратился к командиру Айеро, - почему ты никого не предупредил вчера о том, что к нам заявится какая-то девчонка?.. Я ведь спокойно мог её грохнуть сегодня утром. Что, так сложно было сказать об этом нам всем?!.. А ты, Майкл, - издевательски изогнул брови Фрэнк, - почему ты не постеснялся сыпать пошлостями при ребёнке?! Кто предложил этой девчонке отсосать тебе за банку тушёнки на виду у Грейс?! Вы оба тупы, как два чурбана, но никто из вас в жизни не признает себя неправым. Вы лоб в кровь разобьёте, но будете настаивать на своей правоте. Самовлюблённые, эгоистичные, наглые, зарвавшиеся твари. Мне даже смешно наблюдать, как вы ссоритесь из-за собственных протухших мозгов. Не взяли с собой жратву и воду – подыхайте тут, в лесу от истощения и обезвоживания, а я с вами не намерен быть в одной компании и слушать ваши стоны и жалобы. Я сам найду себе всё, что мне требуется. Встретимся в Мюнхене. Чао. И он, не дав Уэям опомниться, побежал вперёд, теряясь в непролазной чаще. - Эй, Айеро, ты куда?! – заорал Пойзон, придя в себя и кидаясь за другом в глубь бора. – Перестань, остановись, ты же потеряешься! Фрэнк, мы должны идти вместе, а не порознь! Фрэнк, я приказываю тебе остановиться! За Пати кинулся вдогонку и Кобра, проклиная сквозь сжатые зубы взбалмошного киллджоя. Погоня длилась минут двадцать – Айеро бегал быстро, он был неутомим, как заяц, и Пати, гоняясь за ним, чувствовал, как сердце словно обрастает острейшими шипами и нестерпимо колет его в грудную клетку изнутри. - Я больше не могу, чёрт с ним, пусть делает, что вздумает, и бежит, куда хочет, - задушено прошептал он, обессилено приваливаясь к плотному стволу сосны и, содрогаясь всем телом, сползая по нему вниз. Пойзона била крупная дрожь; капюшон сбился с головы от быстрого бега и болтался бесформенным ворохом за спиной, волосы растрепались и прилипли к влажному лицу, губы тщетно хватали сухой воздух и никак не могли насытиться кислородом и живительной прохладой. Подоспевший Кобра, отдышавшись, подхватил брата с земли и повёл куда-то в сторону, намереваясь посадить его на поваленный ствол, как вдруг откуда-то возникло сияющее лицо Айеро и он загадочно произнёс: - Не поверите, что я нашёл… - Больной ты!.. Новую, умную голову себе нашёлся? – сердито откликнулся Кобра, придерживая Пойзона, у которого подгибались ноги. - Нет, кое-что получше. Идите за мной. И, махнув рукой, он прыгнул в какую-то канаву, а затем уверенно зашагал по ней, чавкая подошвами ботинок по влажным листьям. - Откуда здесь влага? – хрипло спросил Пойзон, оскальзываясь на бурых листьях и хвое. – Дождя не было с момента нашего прилёта… - Сейчас увидишь, - загадочно улыбнулся Фан. И, стремительно свернув куда-то влево и исчезнув из поля зрения, он крикнул киллджоям: - Идите сюда, тут сюрприз. Пойзон, уже унявший дрожь в коленях и мучительные спазмы в горле, последовал за Фрэнком и вдруг радостно воскликнул: - Кобра, ручей!!! Кид тут же поспешил за братом. В углублении в почве, радостно бурля и пенясь, завихрялся быстрыми потоками небольшой ручеёк с мелким песчаным дном, усеянным разноцветными камнями. Бережки ручья поросли осокой и разнотравьем, сквозь которое пробивались яркие лесные цветы, лиловые, красные, жёлтые, синие… По замешлому бревну, нависающему над водой, степенно ползли крупные слизли и пёстрые улитки. От ручья веяло живительной влагой и прохладой. От этого аромата у трёх парней перехватило дыхание. - Боже, Боже, как же я хочу пить, - пробормотал Пати, нетерпеливо дёргая за шнурок у горла, и, быстро сорвав с себя опротивевшую накидку, он небрежно отшвырнул её в сторону. За балахоном последовала и жёлтая карнавальная маска, мешавшая нормально пить. Пойзон, опустившись на колени, тут же жадно приник воспалёнными пересохшими губами к источнику вожделенной влаги и принялся ненасытно лакать воду, едва не погружая в неё разгорячённое мокрое лицо. Фрэнк обошёл бревно, преграждающее его путь, и выбрал для себя глубокий омут, поблескивающий заманчивой синевой. Он поспешно разделся, затем, опустившись на корточки, обмыл тело и ополоснул лицо, пройдясь влажными ладонями по спутанным от бега волосам, а затем с наслаждением начал зачёрпывать воду пригоршнями и пить её, проливая капли на обнажённый живот и колени, обтянутые джинсами. - Всю воду замутили, - недовольно фыркнул Кобра и отправился разыскивать чистый участок воды вверх по течению. Найдя кристально прозрачное течение, он тоже вдоволь напился и освежил вспотевшее лицо и тело студёной водой, от которой стыли зубы и начиналась оскомина. Кид и Гоул уже давно насытились и оторвались от воды, а Пойзон всё пил, лакая воду, как кошка. Ловко орудуя острым розовым язычком, он осторожно касался им поверхности воды и зачерпывал её спёкшимися губами. Наконец утолив свою смертельную жажду, киллджой расстегнул куртку и закатал рукава, обнажив гладкую грудь, смочил руку и с наслаждением растёр ладонью вспотевшую кожу под майкой, омывая шею, плечи и руки. Это здорово бодрило. Скосив глаза на Кобру и заметив, как тот пристально наблюдает за ним, Пати вдруг почувствовал прилив смущения и, поспешно вскочив, отряхнул руки от капель и схватил небрежно сваленные в кучу плащ и маску. - Ну, что, в путь? – спросил он, окидывая товарищей вопросительным взглядом. - Да, - ответил Фрэнк, надевая обратно свитер и накидку и выбираясь из канавы на ровную местность. Пойзон только хотел последовать его примеру и полностью одеться, как вдруг тёплая ладонь Кобры легла ему поверх майки. - Что ты делаешь? – холодно спросил Пати, ненавидяще глядя на брата: он не забыл его вчерашнего поведения. - У тебя капли воды остались на груди и шеи. Я хотел их стереть, чтобы ты не переохладился и не простыл, тут довольно-таки ветрено, - невинно ответил Кобра, вскидывая на Пойзона свои огромные глаза, как у лемура. - Убери от меня свои грязные лапы, - процедил тот сквозь зубы, резко и неприязненно отталкивая от себя пальцы блондина и уходя от него вслед за Фрэнком. Кид лишь усмехнулся и пошёл за ним, ничего не ответив. До Мюнхена дошли спустя два часа, безо всяких скандалов и происшествий. *** …Наверное, в этих чёрных плащах, скрывающих верхнюю половину лица и развеваемых сильным ветром, киллджои выглядели, как демоны, посланники Ада, поскольку редкие люди, встречающиеся им на подступах к городу и на его окраинах, как-то пугливо косились на них и стремились поскорее разминуться. А, может быть, просто знали, что те находятся под протекцией союзницы Ласло, вот и не решались трогать их. Во всяком случае, до Хоерштрассе они добрались без проблем, успешно ориентируясь по указателям. Весь город был в запустении, как после бомбёжки. Покрытые грязью машины с выбитыми стёклами, развороченный асфальт, разваливающиеся дома без окон и дверей, голые деревья, затоптанные серые газоны, дымящиеся канализационные люки, практически безлюдные невзрачные улицы – вот какая картина предстала перед глазами киллджоев, которые помнили Мюнхен совсем другим. Даже трудно было поверить в то, что эти разрушения – не последствия военных атак, а результат деятельности самого человека. Люди всегда сами себе копают могилы и упорно загоняют себя туда. Ну вот и он, зелёный особняк, Хоерштрассе, дом двадцать пять. Внушительный трёхметровый забор из гофрированного профлиста, крашеного в бордовый цвет, с видеонаблюдением и массивными воротами. Кажется, резиденцию господина Кольчека не коснулись никакие волнения и невзгоды: уж больно шикарно выглядел его дом. Чем ближе подходили киллджои к пункту своего назначения, тем сильнее бились у них сердца. И, стоя, наконец, перед этой внушительной преградой, отделявшей её могучего властителя от хаотичного внешнего мира, парни вдруг ощутили смутную смесь страха и волнения и в то же время облегчение оттого, что это вроде бы как предфинишный этап их миссии. Но тревога оттого, что они теперь находятся в полной неизвестности, никуда и не собиралась уходить. Вот – кульминация всех их недолгих мучений за эти дни, а развязка целиком зависит от того, что кроется за стенами этой неприступной зелёной крепости и от их дипломатических способностей, подвешенного языка и, на крайний случай, на арену может вступить самый весомый аргумент в любом споре: серебряный револьвер, хладнокровно пожирающих души всех, кто встал на его кровавом пути. Всё. Финал. И даже немного грустно, что всё закончилось так скоро. - И к лучшему, - вслух ответил своим беспокойным мыслям Пати, нервно оправляя капюшон и сильнее впиваясь пальцами в непривычно холодный металл револьвера. Если Хельга дала им оружие, значит, это неспроста, и её слова о том, что не один чужак погиб за стенами этого страшного особняка, являются правдой. Пойзон с трудом сглотнул противный комок в горле и облизал дрожащие губы. Сегодня ему предстоит включить свой талант краснобая и манипулятора, чтобы успешно выполнить задание Ди. Заболтать Ласло до смерти? Это он умеет. Кобра, которому осточертело стоять, как истукану, перед воротами и ждать неизвестно чего, только хотел возмутиться, почему они тут торчат, как вдруг входная дверь, оглушительно заскрипев, отворилась, и на пороге показался человек внушительных размеров с бандитской внешностью. Он минуту напряжённо разглядывал троих незнакомцев, силясь увидеть их лица, затем обвёл взглядом пустынную улицу за их спинами, словно удостоверяясь, что там нет засады, и нахмурил белесые брови: - Вы к кому? По-английски он говорил с жутким акцентом и каким-то надсадным хрипением, что делало его речь похожей на воронье карканье. - К Ласло, - коротко ответил Пати. - От кого? - От Грановской. Поворочав коротко стриженой головой, детина наконец нехотя пробурчал: - Проходите. Вас ждут. И, позволив им войти в калитку, тут же захлопнул её с тем же скрежетом и грохотом. Двор был обширный, обложенный грубой плиткой «под старину», с двумя гаражами и домиком для гостей. Внутрь особняка вела широкая лестница, охраняемая двумя бронзовыми горгульями. «Скопировано с Собора Парижской Богоматери», - презрительно подумал Пойзон, оглядывая крылатых чудищ взглядом. Он бы с удовольствием постоял ещё на площадке и хорошенько рассмотрел убежище этого таинственного Ласло, но верзила за спиной дышал слишком недружелюбно и постоянно подталкивал их к ступенькам, а затем и к двери. Повозившись немного с замком, он распахнул её и буркнул: - Внутрь. «Какой ты услужливый!» - съязвил про себя Пойзон. Едва они переступили порог особняка, как дверь за ними тут же проворно закрыли на бессчётное количество замков и потайных задвижек. - Ласло боится, что мы его испугаемся и убежим? – скривил губы в усмешке Пати. - Молчать! – рявкнул амбал. – А вот и он сам. В огромном холле с высоким потолком и обшарпанными стенами, посреди обломков штукатурки и бетона стоял высокий мужчина с длинными светлыми волосами, забранными в хвост. Сальные пряди обрамляли обветренное монументальное лицо, напоминающее больше обличье питекантропа или неандертальца. У блондина были массивные надбровные дуги, угрюмый взгляд единственного левого глаза, кривой сломанный нос и тяжёлая, выдвинутая вперёд нижняя челюсть, что делало его лицо каким-то пустым и неумным. «Фу, какой отвратительный тип! Ди был прав, что Кольчек похож на гориллу», - опять стал вести внутренний монолог Пати. За спиной Кольчека вдруг возникла группа людей, состоящая приблизительно из пятнадцати молодцев такого же не внушающего доверия вида, как и тот исполин, что топтался позади киллджоев. Обе компании напряжённо изучали взглядом друг друга, словно силясь понять, как настроены чужаки и хозяева. Наконец безмолвие было прервано. Ласло сделал шаг вперёд и, безошибочно выделил Пойзона как лидера, обратился к нему странно глухим безэмоциональным голосом: - Кто ты? Назови себя. - Пати Пойзон, командир отряда повстанцев сто девять, округ Бэттери-Сити, бывший Лос-Анджелес, Калифорния. - Пати Пойзон… Ребята, глядите, это и есть тот клоун, о котором нам говорила Хельга! – обратился Кольчек к своим товарищам. Те дружно засмеялись. Пойзон тревожно сглотнул. - Так, так, значит, Пати… А это, должно быть, Фан Гоул и Кобра Кид? - Да. - Отлично, просто прекрасно. Какова цель вашего визита ко мне? - Грановская, как я вижу, уже всё рассказала. - Не дерзи, парниша. Ты разве не понял, что здесь ты – просто проситель, оббивающий мой порог? – Ласло сощурил свой единственный уцелевший взгляд непонятного грязно-серого цвета. - Я не проситель и порог не оббиваю, я с тобой хочу сделку заключить, - спокойно парировал Пойзон, однако внутри у него извергался вулкан злости и волнения. Как-то странно и не слишком дружелюбно ведёт себя этот Кольчек… - Я старше тебя, малыш, как минимум на десять лет, так что имей уважение к старшим и не перечь им, а не то могут быть самые ужасные последствия. Да, и сними этот дурацкий балахон и свою маску. - Нет, - резко ответил за брата Кобра, выходя вперёд. – Мы не будем ничего с себя снимать, ясно? Хватит тянуть резину, давай к делу переходи, циклоп! Послышалось неодобрительное гудение амбалов Ласло, сам же он был стоек и равнодушен, как скала. - Циклоп, говоришь?.. – протянул он задумчиво. – Ну, что ж, кажется, я теперь понял, с каким настроением вы, трое сопляков, пришли ко мне. Не хотите по-хорошему – так будем по-плохому. Курт, Паули, Эд, - из толпы тут же вышли двое бритоголовых качков угрожающего вида и их провожатый громила, - взять этих щенков! Церберы тут же подскочили к опешившим киллджоям и, грубо заломив им руки, тут же потащили куда-то влево, в гигантский пустой зал с лепными колоннами и отколовшимися кусками стен и потолка. Парни даже не успели возмутиться, как их тут же привязали к невесть откуда взявшимся стульям, намертво прикрутив жёсткими верёвками к спинкам. - Подстава! – заорал Кобра, бешено дёргаясь и пытаясь высвободить руки из плена. – Эта сучка Хельга нас подставила! Пати, я убью вас обоих! - Помолчи, идиот! – прикрикнул на Кида детина, тащивший его в зал. - Эд, отойди к стене от пленника. Курт, Паули, вас это тоже касается. Оставьте наших дорогих гостей в покое, - властно приказал Кольчек, свирепо вращая своих глазом. Верзилы нехотя отступили к стене, держа пистолеты наготове, будто бы киллджои в их положении могли преставлять хоть какую-то опасность для пятнадцати здоровых головорезов. - Ещё не ваше время, мальчики, - уже мягче обратился к своим подопечным Ласло. – Просто стойте и наблюдайте. Он описал круг вокруг своих пленников, а затем, нагнувшись, подобрал что-то с пола и подошёл к Пойзону, застывшему от ужаса и осознания безысходности. Всё. Конец. Они точно пропали. Их никто не спасёт. Это Хельга заманила их в ловушку. - Стойте и наблюдайте, - нараспев повторил Ласло, хищно склабясь, - а пока что я буду говорить с ними. И он разразился безумным лающим смехом, как койот, поигрывая перед лицом насмерть испуганного Пати ржавым куском арматуры, подобранным с пыльного пола.
первая часть забавная ))) я хихикала как идиотка от пати... скарлетт, мать его, о'хара... джер такой джер фрэнки... знаешь, что мне нравится? тут нет однозначно хороших или плохих персонажей, наверно, все-таки ситуация сказывается. фрэнк вроде бы неплохой малый, но, как и все киллджои, чуток кровожаден. у них все решается посредством применения силы, и это не есть очень хорошо. какой бы сволочью кобра кид ни был, я не хочу его смерти. кстати, о кобре. я не хочу называть его майки, потому что майки - ох, майки! - для меня как почти бесплотный идеал (ну согласись, плоти у него не так уж и много), и я не хочу "портить" его имя. кобра... серьезно, он бы лучше за грановской ухлестывал, чем за братом. и эти его слова... он жесток, очень жесток, пати тоже не самый добрый чувак в мире, но он хотя бы по делу, а кобра - просто так, словно ему некуда злость свою и яд накопившийся выплескивать. грустно. неужто хельга их в самом деле подставила? я в это не верю... ps: во имя каких мерлиновых подштанников ди понадобилось отсылать в этот ад малышку грейси??? спасибо, Лис, как всегда. i stay tuned
ну почему у меня именно эта неделя такая, что я до ноутбука добраться не могу?! ок, я прочитаю, пока в очереди сижу, а однажды, когда все же настанет день великого включения компьютера, отпишусь нормально и внятно. в кои то веки.
Малиновый Лис, право слово, и не знаю, как выразить свой восторг. Ваш фик - самое ожидаемое сейчас для меня на нфс. Это про сто потрясающе. Думаю, имей я хоть капельку красноречия, могла бы вечно петь дифирамбы вашему мастерству, но за неимением его просто скажу: спасибо вам за такое чудо. я уже люблю вас.
А я не люблю однобоких персонажей. Я тут недавно поняла, что творю, как Эмиль Золя, натурализм: люди показаны такие, какие они есть (в моём случае, какими их выдумала я), а в каждом человеке есть своя доля мёда и говна, вот и всё. Крис, всё отлично, коммент, как всегда, искренний, только, битте-битте-битте, не выделяй моё имя наклоном вправо, у меня даже почерк стелется в левую сторону, как у всякого порядочного леворукого раздолбая. У меня просто есть такой пунктик: ненависть ко всему, связанному с правой стороной (так, это уже надо обращаться к Cherry_Pink, она у нас доктор) Катя, ты смотри, свой черёд не прозевай, а не то потом будешь винить меня, что не сумела попасть туда, куда планировала Да какие вопросы, ты же знаешь, я могу вечно ждать твой коммент
Малиновый Лис, 5 однозначно. Я вижу, я сквозь текст вижу, с каким удовольствием ты печатаешь очередную главу. Читая тебя, я понимаю, что это тот случай, когда Автору нравится Произведение. Спасибо тебе за это. А, конкретно, за то, что ты не выкладываешь недоделки. Прочитав любую главу твоего авторства, я хорошо представляю себе все события, которые ты описала. И мне больше нечего к ним добавить. Кобра меня очаровывает. Однозначно - мой любимый герой. Леворукий раздолбай, обращайся, я все вылечу.
Ха-ха, прочитала всё-таки! Оля, я не думаю, что ненависть ко всему правому лечится. Я прямо как Кори Тейлор: у того в детстве был синдром навязчивых состояний, когда левая нога считала нечётное количество шагов, а правая - чётное, причём счёт шёл до восьми и начинался вновь с нуля. В общем, Кори - за шкирку, меня тоже и к тебе на приём. Да, главу я печатаю с удовольствием, потому что это для меня лучший релакс. Параллельно читала текст на французском, так что некоторые абзацы автоматически на языке лягушатников печатала, а потом приходилось удалять Все любят Кобру, его невозможно не любить, особенно с этими блондинистыми волосами. А моя муттер говорит, что у него взгляд убийцы
а я как всегда лох -__\\ только сегодня дошли руки до сего фф, и я щас только на 4 главе, но... БОЖЕ КАК ЖЕ ОН КРУТ давно я тут подобного не наблюдала, так что молчать не получается, хотя я очень ленюсь оставлять комментарии позор мне я дочитаю и отпишусь еще ближе к ночи)
оох ты ж, какой поворот событий. и я снова преклоняюсь перед вашим талантом!
мне, кстати, тоже не особо верится, что это подстава. хотя.. кто его знает, вдруг так оно и есть :О а еще, вопреки всему и вообще непонятно почему, мне здесь очень понравился фрэнк. а его эта выходка в лесу, блин! слов аж не подобрать. нет, ну правда. давно пора было этим двоим мозги вправить хоть как-то.
в общем, я дико хочу знать, что же произойдет дальше, ведь, я так понимаю, все еще только начинается, да? и все самое интересное впередии! желаю вдохновения, и спасибо большое за эту историю)
Ятутпроходом, мой любимый Жириновский сказал бы: "Не получается писать комментарии? Хватит это терпеть!" Все мы, слэшеры, полуночные существа: утром нас - раз-два и обчёлся, а вот ближе к ночи столько набегает... Я Вас понимаю, прекрасно понимаю
J.Devero, каждый волен сам решать, что же это было - подстава или нет... Да-да, всё только начинается, самое интересное и трэшевое ещё впереди. Главное для меня на сегодняшний день - не превратить мой фик в подобие сериала "Lost", иначе мои уважаемые читатели меня похоронят под слоем несвежих помидоров (а я знаю, чем всё окончится, вот так )
БЛЯЯЯЯ как же это прекрасно Малиновый_Лис, вы талантище!!! просчитала взахлеб все 10 глав, и могу с уверенностью заявить, что это один из интереснейших рассказов на нфс. так реально вырисовывается картинка перед глазами, характеры героев, сюжет, описание, стиль написания, я просто в восторге! очень интересно и захватывающе. присоединяюсь ко всем тем, кто с нетерпением ожидает продолжение) спасибо большое за такой чудесный фф (и отдельное спасибо за то, что главы такие большие)
Вы прочли подряд все десять глав???!!! Орден, слышите, срочно орден Ятутпроходом!!! Спасибо, что оставили такой лестный отзыв. Ой, ну с продолжением у меня всегда проблемы, очень люблю мучить своих читателей
Я даже не собираюсь гадать подстава это или нет. Как автор скажет так и будет, подожду следующей главы. А вот Кобра мне тут вообще не нравится и со светлым образом Майки я его ассоциировать никак не могу. Очень мне разговоры Джета о цветах-ягодах-веночках понравились^_^
А у меня Майки никогда не ассоциировался с чем-то светлым и добрым. Не знаю, мне кажется, что под такой ангельской миловидной внешностью кроется сущий Сатана. Как говорится, в тихом омуте черти водятся, да и неинтересно муссировать образ приличного тихони. Мой младший Уэй совсем-совсем другой. Он же, в конце концов, Кобра, а кобры - агрессивные и ядовитые змеи. Talassa, автор никогда ничего не скажет, он типа интригу нагнетает
Я имела в виду " скажет в следующей главе". Нее... Для меня Майки -добрый мальчик, а тот чувак о котором ты говоришь это Майкл, есть еще МайкиФакинУэй такой весь нордический и надменный, но в глубине души хороший парень... Короче этих Уэйев младших очень дофига))
Да Вы специалист по Майклам Джеймсам Уэям! Да, видимо, в "Лощине" у меня Майкл, а в "Кассиопее" - Mikey Fucking Way. Talassa, спасибо за классификацию, она мне пригодится!
МАТЬ МОЯ АЙЕРО! НАКОНЕЦ-ТО! СПАСИБО ВСЕМ СВЯТЫМ И НЕ СВЯТЫМ, Я ТАК ЖДАЛ ЭТОГО ФИКА!
Ну, что я могу сказать. Замечательная глава, я так и предполагала, что разъеренный Кобра что-то выкинет такое. А вообще, каким надо быть идиотом, чтобы так себя вести...или он действительно настолько обижен на Пойзона?
Порадовал Фан ( aka Фрэнк). Может, хоть он усмирит этих гребанных братьев? А то реально руагаются не из-за чего.
Ну, и как всегда, Ада, твои описания! ОНИ В-Е-Л-И-К-О-Л-Е-П-Н-Ы!
Я надеюсь, что я с парнями все будет хорошо. Вечная любовь тебе ^^ Жду проды
Я прямо купаюсь в лучах твоей любви и обожания Юля, нет, Фрэнк ничего не разрешит, он лишь ещё больше усугубит ситуацию (что-то я в последнее время напропалую выдаю все свои секреты, пора переломать себе пальцы, чтобы не спойлерить, а не то дальше читать будет неинтересно) Так-так-так, с парнями всё будет хорошо?! А как же указанный в шапке жанр "trash-trash-trash"?! Я решительно против счастливых исходов
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Да какие вопросы, ты же знаешь, я могу вечно ждать твой коммент
Оля, я не думаю, что ненависть ко всему правому лечится. Я прямо как Кори Тейлор: у того в детстве был синдром навязчивых состояний, когда левая нога считала нечётное количество шагов, а правая - чётное, причём счёт шёл до восьми и начинался вновь с нуля. В общем, Кори - за шкирку, меня тоже и к тебе на приём. Да, главу я печатаю с удовольствием, потому что это для меня лучший релакс. Параллельно читала текст на французском, так что некоторые абзацы автоматически на языке лягушатников печатала, а потом приходилось удалять 
Все любят Кобру, его невозможно не любить, особенно с этими блондинистыми волосами. А моя муттер говорит, что у него взгляд убийцы 
)
