Глава 1.
- Джерард, это романтика?
- Нет, Фрэнки, это человеческая прихоть.
Двое сидели на крыше. Мило, не правда ли? Все как обычно, скажете вы. Возможно...
Начнем сначала.
Двое сидели на крыше. Высоко над землей. Казалось бы, лететь-то тут – всего ничего, каких-то двадцать этажей. Один миг – и все... Но так думал только Джерард. Он всегда так думал.
А если с другой стороны…
Двое сидели на крыше, глядя в эту бесконечную пустоту… Наступал вечер, одаривая этих безнадежно влюбленных огненным заревом заката. Обдувал легкий ветерок, пронизывая, словно тонкой шелковой лентой, их ресницы, даря им свои нежные объятия и приятно щекотя кожу. Под ногами пропасть, невольно заставляющая думать о конце. О быстром окончании дня. О быстром окончании жизни… Но так думал только Фрэнк. И не потому, что Джерард был бесчувственным. Просто Джерард писал... Он отдавал все свои эмоции и чувства в свое дело. Он рисовал... С его пальцев срывались линии кровавой напряженной битвы и страстного поцелуя, сходного с бесконечностью. А Фрэнк… Фрэнк всегда оставался Фрэнком. Такой наивный. Чувствительный. Ранимый.
Такие разные в жизни. Двое… идеально дополняющие друг друга.
- Какая прихоть? – шепот Фрэнка отдался во все стороны легким шумом.
- Мы жадно питаемся нашей любовью, нам нужны эмоции, нам нужна нежность, романтика. Но каждому для своего. Мне – чтобы писать и потому что я люблю. А тебе – потому что тебе нужна просто именно ЭТА романтика. Тебе нужны эти чувства лишь как их присутствие. Ты живешь ради любви? Или любишь ради жизни? А может просто любишь, ради этой самой любви? Ты можешь не отвечать. – Ответил Джерард, пусто и совершенно без эмоций, смотря куда-то вдаль, отчего его глаза становились более пустыми, чем никогда.
- Джер, я знаю, ты не такой. Почему ты пытаешься причинить мне боль? – Спросил Фрэнк, опустив голову.
- Фрэнки, нет. Ты что? Конечно, я не хочу причинять тебе боль, - Джи мягко улыбнулся и обнял малыша, казалось, будто меньше полминуты назад, говорил совсем не он. – Как ты мог такое подумать? Просто, ты же знаешь, что я пытаюсь понять людей до конца. Раскрыть все секреты их подсознания перед собственными глазами. Я знаю тебя всего. Таким, каким только ты можешь быть. Всецело и до последней капли. Я знаю, что тобой всегда движет, и как ты поступишь в той или иной ситуации. Я даже знаю, о чем и когда, ты думаешь. Заметь, многие люди, узнавая человека полностью, хотя они даже и представить себе не могут, сколького они не знают, просто отворачиваются от этого человека, потому что считают, что это уже прочитанная книга. Но тут другое – ты красивая, интересная, милая и немного грустная книжка, которую приятно перечитывать, наслаждаясь снова и снова, хоть уже и все от корки и до корки знаешь... Или тебе объяснить по-другому? – в конце серьезность на лице парня сменила кроткой улыбкой.
- Джерард… Ты удивительный… Это так… Так… Я не могу даже сказать, как это, в отличие о тебя. – Фрэнки смущенно засмеялся.
- Так… невероятно, - Дже пробурчал себе под нос, будто стараясь больше сказать это себе, чем Фрэнку.
- День заканчивается, - Фрэнк улыбнулся и откинулся на крышу, положив руки под голову.
- Скоро станет холодно…
- Джерард! Ты хоть что-нибудь положительное в жизни видишь? – Фрэ засмеялся.
- Конечно вижу. И это «положительное» сейчас лежит рядом со мной, - Джер потрепал Фрэнка, - этот сгусток энергии и позитива, которые так и рвутся наружу. Ради этого, наверное, стоит жить… - Дже многозначительно посмотрел в пустоту и тоже откинулся назад.
- Ради чего? Энергии и позитива?
- Дурачок. Ради тебя, Фрэнки. Ради тебя…
- Джерард, а почему ты такой?
- Ээммм. В смысле?
- Нуууу, ты ходишь в черном... Думаешь о смерти. Избегаешь людей. Да даже комната у тебя черная. Я не спрашиваю, почему ты такой сейчас. Я спрашиваю, как ты таким стал? Из-за чего?
- Ты меня все равно не поймешь. – Монотонно протянул Джерард.
- В любом случае, я знаю, что ты мне объяснишь, если даже я не пойму, - Фрэ довольно улыбнулся.
- Черт, ты меня подловил. – Джерард раздосадовано усмехнулся, - давай я тебе потом расскажу.
- Хорошо… - наступило минутное молчание.
- Фрэнк. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я знаю, как ты на это отреагируешь, но ничего не поделаешь. Лучше ты узнаешь это прямо сейчас. – На лице Фрэнка застыло удивление и капля ужаса перед тем, что Джер, по-видимому, хотел сказать что-то, мягко говоря, не очень хорошее…
- Что? – Фрэ сглотнул.
- Берт вернулся…
Над крышами домов повисла абсолютная тишина, прерываемая только криками, откуда ни возьмись взявшихся двух воронов. Стало заметно, что на улице уже темно... На лицах не осталось ни следа улыбки. Фрэнк застыл с каменным выражением лица, а то есть с совсем никаким.
Спустя минуты три, данных на обдумывание всех нецензурных и ужасных мыслей, Фрэ заговорил:
- Как вернулся? Ты же говорил, что его еще долго не будет! – голос почти срывался.
- Фрэнк, очнись! Полгода прошло! Я знал, что так оно и будет.
- Как полгода?!
- Просто полгода! Я знаю, что ты совсем не чувствуешь времени, которое переживаешь, но и тем не менее это так. И это была еще только «хорошая» новость…
- Ты рад, что он возвращается в твою жизнь?! – Фрэнк был буквально в бешенстве.
- Нет, я рад за человека, которого, наконец, выписывают!
- О господи…
- А вот вторая новость! Вчера утром, пока ты спал, я ездил в больницу. Берт еще был там. Я говорил с доктором… - Джерард взял передышку. – Так вот… Он сказал, что тот еле оправился. Они сначала думали, что он останется там навсегда, как и большая часть пациентов. Но потом он начал день и ночь твердить мое имя и говорить психотерапевту, что он хочет ко мне вернуться. И таки пошел на поправку… Доктор сказал, что теперь его надо окружить заботой,… что он должен быть нужен,… что не должно быть никаких потрясений… и так далее. А так же, что если даже ему просто повод дать для беспокойств, а то есть, что его никто не любит и тому подобное, то он попробует вернуться к прежней жизни или снова попытается покончить жизнь самоубийством… - слова буквально врезались Фрэнку в голову, причиняя невыносимую боль. – А я не говорил, что будет легко…
- Ты к нему вернешься?
- А ты как думаешь? Только сейчас ни о чем не думай! И никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе! – Дже закрыл рот другу ладонью. – Но сейчас у меня нет другого выхода!
Я не хочу, чтобы по моей вине умер человек. Тем более мы с тобой полюбили друг друга, когда я еще был с ним. А потом именно МЫ стали точкой в его жизни, которую, с превеликим трудом, и общими усилиями, превратили в многоточие…. Ты не помнишь, как мы тащили его до больницы? Как боялись, что он вот-вот умрет! И что он умирает прямо на наших руках! Как всю ночь не спали, трясясь перед его палатой! Как люди в белых халатах забегали и выбегали из палаты, не говоря нам ни слова…. Все-таки это не фильм, в котором всем наплевать на человеческую жизнь. Это жизнь…. Где МЫ с тобой, знаем ее цену. И я не думаю, что мы бы простили себе его конец жизни.… Я знаю, что он был алкоголиком! Я знаю, что он был наркоманом! Ты думаешь, я не знаю?! Нееет! Я все знаю! Кому как не мне знать. Я жил с ним три года! Три! И каким бы поддонком он не был, я хочу… хочу ему помочь…
- Ты с ним уже виделся? – после еще одного долгого молчания послышался голос.
- Нет. Точнее он меня не видел. Я заходил к нему в палату, пока он спал. Только подумать… Завтра его выписывают.… Я вообще не думал, что он вспомнит меня. И что теперь? Мне ведь придется перевезти его к себе…
- Джерард! Ты еще скажи, что хочешь положить это животное вместо меня на свою кровать, рядом с собой! Ты еще скажи, что отдашь ему мою комнату! Что теперь он хозяин на кухне! Что и гараж теперь тоже его! – Фрэ буквально кричал.
- Не истери! Я думаю, как мы будем дальше жить! Мы обязаны ему!
- Да черт возьми! С какого хрена мы ему обязаны?!
- С то-го что мы чуть не у-би-ли его! С то-го что ТЫ по-я-вил-ся в на-шей с ним жиз-ни! – Джерард снова тряс Фрэнка, зная, что по-другому его не привести в адекватное состояние.
- Да. Конечно, Дже. Я виноват. Я могу уйти. – Фрэнк показательно расставил руки над пропастью. Конечно, он не собирался прыгать.
- Не говори глупости. Ты переедешь в мою вторую квартиру…
- Какую вторую?! – у Фрэ отпала челюсть от понимания того, что он, оказывается, даже этого не знает.
- Этажом ниже от той, в которой ты сейчас живешь.
- Значит…
- Это значит, что я буду всегда рядом. Но видеться нам придется, пока Берт будет спать или еще что. И то, очень и очень осторожно…
- Стоп! Если ты собираешься быть с ним и день и ночь… Ты спать с ним собираешься?! О боже…
- Фрэнк! Не сгущай краски! Я этого не говорил!
- А как же? Он тебя любит! А в таком состоянии… Ему отказывать НЕЛЬЗЯ!!!
- Когда же это кончится.…
- Джер, ты говоришь полную ерунду. Ты хоть сам себя слышишь? Не ты ли только что говорил, что это жизнь, а не дешевый фильм? Так почему же тогда ты несешь эту ересь?! Мы должны прятаться… Мы должны его ублажать… Мы должны его любить… Что за бред?!
- Фрэнк! Пойми! Его выписывают из пси-хуш-ки для наркоманов!
- Все равно это бред…
- Я что-нибудь придумаю…
- Конечно.… Придумаешь… - Фрэнка стали все чаще навещать мысли о том, что Дже до сих пор любит Берта. Отчего на душе становилось все хуже и хуже. Стало тяжело дышать и больно сжималось сердце.
- Фрэнки, ты же знаешь, я люблю тебя…
- Ага. Не называй меня так.
Джерард подскочил к обрыву, увидев, что как только он успел моргнуть, фигура Фрэнка исчезла из поля зрения. У него чуть сердце из груди не вырвалось.
Но потом он увидел, как его парень мирно спускается по водосточной трубе, насвистывая какую-то песенку…
- Еще бы… Идиот! – Дже закричал ему вслед, - двадцатый этаж, а ему все пох! Фууух…. Из-за этого сорванца чуть концы не отдал.… Из-за этого любимого сорванца…