Бежать за белым кроликом? Возможно. Фрэнк удивлённо скользнул взглядом по краю густой тени, вольно колышущейся у его ног. Солнечные лучи пробивались через рваные прорези между длинными листочками, шевелящимися на ветру, и рисовали на земле какие-то неповторимые узоры. И, несмотря на явно летнюю погоду, солнце было по-зимнему тусклым. Подняв глаза, парень едва успел уклониться от массивной ветви, чуть не ударившей его по лицу. Картина, представшая перед Фрэнком, заставила его отступить назад, тихо присвистнув от удивления. Юноша стоял у подножия дерева, возвышавшегося на многие десятки метров над его головой. Если бы не порывы ветра, не дающие густой кроне сомкнуться даже на несколько секунд, внизу, на земле, скорее всего, постоянно царил бы полумрак. Шорох листвы создавал ощущение, будто кто-то неизменно находился рядом, и Фрэнк чувствовал на себе пристальные взгляды, которые, как ему точно было известно, выдумал он сам. Это место – последний уголок спокойствия в безумном мире – пугало его больше, чем яма со змеями. Если бы он оказался в яме со змеями, то, по крайней мере, для него не было бы загадкой, за что он там. - Эй, парень. Что? Прежде, чем Фрэнк успел ответить, тёплые сухие ладони закрыли ему глаза и он услышал рядом звонкий девичий смех. Он не заметил, что кто-то подобрался к нему так близко, но незнакомка, кем бы она ни была, страха не вызывала. Напротив, сбившееся дыхание Фрэнка пришло в норму за то время, пока худые пальцы поглаживали его прикрытые веки. Но всё же, когда к ним приблизился кто-то ещё, на этот раз вовремя услышанный, юноша смущенно отступил, как будто в его невозмутимости было что-то неправильное. Девушка, стоявшая за его спиной, проворно отскочила, вновь открывая обзор. Вновь открывая разум Айеро перед смятением и непониманием. Перед ним стояли три женщины, ни одну из которых он не знал. Первая – совсем юная, дышащая весельем и безмятежностью. Красоте той улыбки, которая застыла на её пухлых губах, невозможно было не покориться. Её хрупкий силуэт, казалось, излучал свет. Она притягивала к себе всем своим существом, но вместе с ней шли и другие, совершенно иные. По правую руку от девчонки стояла женщина чуть старше, неторопливая и спокойная. Она терпеливо дождалась, когда интерес Фрэнка перейдет к ней, и только сдержанно кивнула, выражая своё почтение. Её образ отражал мудрость и жизненный опыт, но в этом опыте не было боли или отчаяния – лишь понимание. Последняя женщина была самой старшей, и если две предыдущие не вызвали у Фрэнка никаких опасений, то третьей он сразу начал сторониться, как будто боялся, что её цепкие узловатые пальцы вцепятся в него и больше никогда не отпустят. Парень сделал несколько шагов назад, но тут же почувствовал неприкрытой кожей локтей шершавую кору исполинского древа. Повода бежать не было, но остаться отчего-то было боязно. Слишком настороженно на него смотрели ввалившиеся глаза старухи, отрешенно ломающей пальцы в замке рук. Стоило один раз сомкнуть веки, и вот она уже склоняется над ним. Фрэнк вскрикнул. - У человека всегда есть выбор, но, зачастую, что бы ты ни выбрал, решение не принесет ничего хорошего. Мне представляется достаточно странная для тебя, мальчик, картина. Человек привязан к стулу в центре собственной гостиной. У него при этом не связаны руки, но запястья окольцованы наручниками, присоединенными, например, к механизму, фиксирующему перед ним пистолет, который выстрелит, если человек сдвинется. Также перед ним на расстоянии вытянутой руки стоит стол, а на столе всё, чего можно пожелать в подобной ситуации – ключ от наручников, острый нож, еда и вода. И вот, есть выбор – умереть от жажды и изнеможения или снести половину черепа одним выстрелом. Варианты есть. А выхода нет. - Но… - если старуха хотела напугать Фрэнка, ей это удалось, - может случиться осечка, и пистолет не выстрелит. А ещё есть шанс уклониться, повалив стул на пол. Это же пистолет, а не бомба. - А ты не чертов супермен, парень, - вторая по старшинству женщина презрительно скривила губы. – Твоя жизнь ничего не стоит, если ты полагаешься на один шанс из тысячи. - Но я никогда не окажусь связанным перед дулом пистолета у себя дома, - Фрэнк начинал злиться. – Я никогда не попаду в такое положение! Женщина сделала шаг назад, кротко опустив голову, но юноша готов был поклясться, что на её губах играла улыбка. Над ним издевались, нисколько не скрывая этого факта. Разгневанно зарычав, Фрэнк шагнул навстречу бестолковой девице, до хруста сдавив её костлявое плечо. И сразу же почувствовал, как быстрое прикосновение тонких паучьих пальцев пустило холодок по его шее. - Контролируй себя, юнец, - из-за спины звучал знакомый девичий голос, ставший теперь безэмоционально-жестким, как плевок в лицо. – Ты уже в таком положении. Дурень. Фрэнк не успел понять, что имела в виду младшая девчонка. Даже гневная мысль, что она была слишком молода, чтобы называть его юнцом, не успела посетить парня. Прежде, чем он осмыслил хоть что-то, тихое побережье превратилось в ад. Три голоса звучали одновременно, перекрикивая друг друга, словно хор мучеников, попавших в пекло. Парень не смог контролировать ужас, вдруг охвативший его. Колени Фрэнка подкосились, он упал на землю, мгновенно сломавшись, как ломкий бамбуковый стебель, и как маленький ребенок прикрыл уши вспотевшими от страха ладонями. Но обрывки фраз всё так же доносились до него. Он слышал любой визг, рычание или глубокий шёпот, раздающийся над его головой. - Он не виновен! - Он разрушен! - Унижен. - Его вышвырнули, он не нужен. - Он ничего не сможет изменить! - Жертва. - Его продали за бесценок. - Просто ненужная вещь! - Он предан! - …он предаст. Потонув в липком ужасе, Фрэнк сам не заметил, как начал кричать. Он никого не предаст, он не может быть жертвой, его мозги не размажет выстрелом по стенам чьей-то гостиной. Эти женщины ошибаются, пусть они и не могут ошибаться вовсе. Он не должен их слушать. Но когда шум стих, а руки Фрэнка насильно отняли от лица, он увидел перед собой два ярких зеленых глаза и перестал верить самому себе.
- Фрэнк! Господи, Айеро, приходи уже в себя.
Фрэнк резко вскинул голову, втягивая воздух в легкие, как будто этот крик в ухо не дал ему утонуть. Озадаченный Майки склонился над парнем, продолжавшим вертеться на месте, и слегка сжал его руку, привлекая к себе внимание. На него тут же уставились два светло-карих глаза, принадлежавших человеку, примерно пять дней назад начавшему вести себя очень странно. Когда Уэй вернулся из трехдневной поездки в Денвер, куда он провожал Рэя вместо какого-то его знакомого, в последний момент отказавшегося ехать, дома его ждала неприятная неожиданность. Сначала парню показалось, что Фрэнк уехал, пока его не было, ибо на присутствие друга в квартире ничто не намекало. Он обнаружился к концу того же дня. Фрэнк сидел на лоджии, запершись изнутри, и еще долго не поддавался на уговоры открыть дверь. Когда, после угрозы сорвать дверь с петель, парень все-таки вышел, на него было страшно смотреть. Майки предположил, что этот идиот не ел и не спал в течение всего периода его отсутствия, и таким образом почти угадал.
- Фрэнк, ты как будто в астрал выпал. Что опять случилось?
Фрэнк только помотал головой и откинул на глаза отросшую челку, точно нашкодивший ребенок. За темными волосами всё равно было видно, как подозрительно мечется его взгляд между Майки и другим человеком, подсевшим за столик, пока он... выпадал в астрал, как сказал Майк. Уэй-младший устало вздохнул и кивнул второму парню.
- Прости, что так все складывается. Он не совсем в порядке сейчас, но оставить его я тоже не могу.
Айеро так непринужденно обсуждали, словно его самого вовсе не было рядом. Друг Майки криво улыбнулся с таким отвратительным пониманием, что Фрэнку захотелось приложить его виском об угол стола. Или о дверной косяк. Или о подоконник, очаровательно обставленный цветами в этом кафе.
- Ничего, нет проблем. Здравствуй, Фрэнк. Помнишь меня? Мы выступали вместе когда-то, я Ронни. Ронни Радке. Помнил ли его Фрэнк? Разумеется, нет. Парень выдавил фальшивую улыбку, сразу после наклонившись к уху Майки. - Что это за… что это за хуйло? – достаточно громко прошипел он. – Сколько ему лет вообще? Не понимаю, какого черта он тут делает. - Мы действительно выступали вместе на одном фестивале около года назад, но ты был слишком занят своими скандалами с Джерардом, чтобы помнить его сейчас, - такое же звонкое шипение и полное игнорирование сути вопросов. – Ронни пару дней назад приехал в Нью-Йорк и попросил меня помочь ему освоиться. А тебе это поможет отвлечься. - Мне не от чего отвлекаться. - Это не обсуждается. Просто будь с ним повежливее. Да, мамочка.
Парни отодвинулись друг от друга и, как по команде, одновременно уставились на Ронни, наблюдавшего за ними с нескрываемым интересом. Можно было сказать, что он слышал как минимум половину перепалки, но совершенно не напрягался по этому поводу. С той же навязчивой полуулыбкой парень дружелюбно склонил голову, постукивая пальцами по отполированной столешнице.
- Если я кого-то напрягаю, то… ну, я мог бы сказать, что уйду, но прости, Фрэнк, я никуда не денусь. Хамло. Фрэнк ухмыльнулся, подавив желание молча продемонстрировать наглому дружку Майки средний палец и оставить их разбираться наедине. Но состояние юноши все ещё было достаточно нестабильным, и он мог из-за своей слабости закрыть глаза на какие-то вещи.
- Вам обоим просто нужно развеяться. Сходить на какой-нибудь концерт, пообщаться с новыми людьми в клубе, завести пару бесполезных знакомств, - продолжал разглагольствовать Ронни. – Один мой знакомый выступает завтра со своей группой в одном из нью-йоркских клубов. Сходите, я договорюсь, чтобы вас пропустили без билетов. Если хотите, можете даже сыграть что-нибудь вместе с ними на сцене. Ребята не будут против, если поговорите заранее, а зрителям это понравится.
Фрэнк не смог сдержать смешок, вызванный предложением парня. Обменявшись скептическими взглядами с Майки, он насмешливо приподнял бровь, желая показать всю абсурдность идеи Радке одним своим видом. - Представляю себе заголовки журналов следующего потока, - озвучил его мысли Уэй. – «Отчаявшиеся музыканты распавшейся группы как-бы-мирового-уровня начинают играть рок с коллективами из подворотен». Хотя нет, это слишком длинная фраза для заголовка. Значит, она будет написана огромными красными буквами на самом видном месте. Нет, серьезно, не хочу никого обидеть, но вряд ли мы когда-нибудь вновь…
Завершение тирады Айеро уже не слышал. Заголовки. Клеветнические статьи. Их упоминание на фоне недавнего приглашения так уместно, что даже возникают соответствующие соображения, которые, в кои-то веки, приходятся парню по вкусу.
- Ронни, слушай, а мы можем просто выйти с теми ребятами и обратиться со сцены к публике? – судя по недоумевающим взглядам, Фрэнк, кажется, кого-то перебил. - Смотря кто «мы». Но, в принципе, это возможно, - пожал плечами юноша. - Если ты это организуешь, я буду твоим вечным должником. Суть в том, что мы с Майки могли бы пообщаться с залом и рассказать людям истинные обстоятельства смерти Джерарда. Публика многих рок-групп схожа, и так мы хотя бы частично развеем ложное впечатление от всей этой ситуации, созданное слухами. Но тут нужна будет твоя помощь.
У Фрэнка, по прошествии долгой недели, наконец-то был план. Ему казалось, что если он продолжит бездействовать и, жалея себя, просидит на месте еще хотя бы пару дней, то неизбежно порастет плесенью, покроется мелкими кровоточащими трещинами и будет медленно крошиться на куски. Он широко улыбнулся, хотя искусанные воспалившиеся губы тут же подарили ему короткую вспышку боли. Помимо всех тех причин, которые он мог назвать младшему Уэю и Ронни Радке, парень тайно надеялся на то, что Джерард обязательно узнает о его благородном деле и, узнав, решит простить его, в чем бы Фрэнк ни провинился. Он вернется, и между ними всё, конечно, будет как раньше. Фрэнк продолжал верить в то счастливое будущее, которому не суждено было воплотиться в жизнь.
- Ну… да, я могу позвонить вечером своим знакомым и всё узнать. Вы поедете туда вдвоём? - Да! - Нет! Ронни усмехнулся и закатил глаза. - Ещё раз.
- Я никуда не поеду, - Майки злобно посмотрел на Айеро, не переставая теребить в руках салфетку, уже изодравшуюся в клочья. – У меня есть другие дела, кроме как позориться перед безумной толпой незнакомых людей.
- Ты занимался этим все прошлые годы, пока играл в нашей группе, - ухмыльнулся Фрэнк, начиная нежелательную перепалку. – Но это же не для кого-то из нас, это для Джерарда. Ты способен проявить хоть каплю уважения к нему?
- Да ты ведь сам только и повторял все это время, что про Джерарда нужно забыть, начать жить новой жизнью и приступить уже к решению проблем насущных, а не ушедших в прошлое. Куда всё это теперь делось?!
Если бы Фрэнк мог признаться, куда пропало его благоразумие, его психика была бы неизбежно разрушена, Майк окончательно свихнулся бы, а Рэй, только-только заживший нормальной жизнью, снова вернулся бы в их хоровод безумства. Юноше не хотелось подставлять никого из оставшейся банды, но был и ещё один предлог, очередное скрытое решение. Если бы он объяснился перед парнями, раскрыв все тайны, известные ему, Джерард ни за что бы его не простил. И никогда не вернулся бы.
- Прекратите визжать как бабы, у меня от вас голова болит, - в первый, но, как после станет известно, вовсе не в последний раз, Фрэнку захотелось броситься на шею Ронни в благодарность за своевременное вмешательство. – Если это кому-то нужно, то я позвоню, без проблем. Только избавьте меня от ваших «семейных» разборок, миленькие, прошу вас.
- Дааа, чёрт побери, да, Радке, я тебя люблю! Позвони сейчас, пожалуйста! - И от признаний своих меня тоже избавь, Фрэнки. Стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, Ронни не смог подавить улыбку, когда потянулся за телефоном. Издав победный вопль, Фрэнк вскочил со стула и бросился к нему, едва не повалив парня на пол и лишь чудом не задушив его в объятиях.
***
Стоя в темном коридоре за сценой, он и представить не мог, что ему будет настолько тяжело выйти туда, в свет прожекторов. Хриплый голос вокалиста вещал для толпы, чтобы они послушали несколько минут человека, которому есть что для них сказать. А Фрэнку чуть ли не впервые предстояло в одиночку оказаться перед сотнями людей не для того, чтобы спеть или сыграть для них, а ради попытки убеждения, чтобы они верили ему, но не верили никому больше. Это чем-то напоминало политическую схватку. Конкурентов множество, а союзников вовсе не осталось.
- …прислушайтесь к этому человеку, Фрэнк Айеро скажет для вас пару слов. По ропоту толпы парню стало понятно, что если он в тот же момент не выйдет, то будет освистан еще до начала своей речи. Но прежде чем он успел что-либо предпринять, его с силой выпихнули на сцену. Как ни странно, при этом вес чужого тела не исчез, когда Фрэнк ступил в слепящие лучи искусственного света. Радке, проницательный сукин сын, знал, когда парня не стоило оставлять.
- Хей, ребята. Хороший вечер, правда? – прокашлявшись в микрофон, Фрэнк поприветствовал зал несколькими стандартными фразами. – Я не задержу вас надолго, но у меня есть новость, требующая вашего внимания. Некоторые из вас знают, что относительно недавно погиб Джерард Уэй, солист группы, в которой я играл. Сейчас об этой истории ходит очень много слухов, и я сам не знаю точно, как все произошло на самом деле. Но, я буду с вами честен, никто из нашего коллектива не осквернит память о Джерарде, пока на то не появится действительно достойной причины. И сейчас, когда такой причины нет, вы просто тупые ублюдки, если верите не мне, а бездарным журналистам.
Что такое фанатизм, если не привержённость какому-то делу, не скованное ни рамками, ни разумом. Кто такие фанаты, если не те же люди, что и любые другие, но объединённые какой-то общей целью, общим смыслом, если на то пошло. Чем больше они восхваляют свой объект обожания, тем проще ими управлять. А наличие или отсутствие совести мешает манипулировать окружающими даже самым порядочным и благочестивым.
- Человек может уйти из своего дела, и никто не в праве его упрекнуть. Для нас всё сложилось хуже, и человек ушел из жизни… - никто не думал обвинять Фрэнка во лжи, но он все равно пристыженно опустил голову, боясь неизвестно чего. – И даже если бы мы все просто разочаровались в Джерарде, всё равно, то, что он делал для нас – очень достойно. И теряя веру в человека, вы не должны терять веру в ту светлую истину, которую он для вас нес. Помните об этом.
В тот раз Фрэнк произносил все свои слова не из головы – из сердца. Когда юноша ушел со сцены, в зале царила гробовая тишина, в которой можно было услышать, как несчастная проснувшаяся зимой муха перебирает чешуйчатыми лапками по бокалу, незадолго до этого надраенному до блеска барменом. Слушатели находились в таком же трансе, как и сам Айеро, но чарующее влияние произнесённых фраз было вдребезги разбито первым одобрительным воплем из зала. Когда клуб наполнился хором поддерживающих голосов, Фрэнк наконец позволил себе сдавленно выдохнуть. Именно тогда он заметил, что Ронни не переставал придерживать его за плечи еще с момента выхода на сцену.
- Это было круто, чувак, - выдохнул парень в ухо Фрэнку, выражая переизбыток эмоций легким похлопыванием по спине. – Давно я не видел, чтобы подобная толпа слушала кого-то настолько внимательно.
Фрэнк смущённо улыбнулся и слабым голосом произнёс какие-то слова благодарности. Короткая речь, произнесённая со сцены, вытянула из него все силы, и ему не очень-то хотелось связываться с Радке, настойчиво жужжавшим у него над ухом. Но тот во многом ему помог, и потому Айеро не мог послать его прямым текстом. Парень только развернулся, низко опустив плечи, и начал неторопливо обходить периметр помещения, надеясь, что Ронни сам догадается умерить пыл, и он сможет уйти не только из-за сцены, но и из клуба. На середине третьего круга Фрэнк вдруг споткнулся и, едва успев что-то понять, оказался поваленным на пол вместе с широкоплечим гитаристом группы, выступавшей перед этим на разогреве.
- Смотри куда идешь, пидор! – голос почти не был слышан на фоне громкой музыки, но зато до Айеро без всяких преград долетали капельки слюны, срывающиеся с губ разъяренного мужчины. – Или твоя задница уже настолько растрахана, что ноги не держат больше?
Фрэнк даже не попытался что-то ответить, его сексуальную ориентацию не в первый раз ставили под сомнение. Гораздо больше его беспокоило то, что у него на ребрах сидит безмозглый верзила, отвратительно брызжущий слюной, выкрикивая слова, и в планах этого красавчика мирный разговор стоял далеко не на одной из ключевых позиций. В полной мере это стало понятно, когда музыкант вскинул руку и меньше чем за секунду впечатал свой чугунный кулак в челюсть Фрэнка, беспомощно открывающего рот в попытке вздохнуть. Зубы непроизвольно щёлкнули чуть ли не до хруста, парню казалось, что он того и гляди будет отплёвываться кровью и раскрошившейся зубной эмалью.
- Блять, Фрэнк, твою же мать.
Вопль Ронни не должен был стать неожиданностью, но правда Айеро начисто забыл о его присутствии. Он понял, что приятель всё ещё здесь, только когда хватка незнакомого мужчины немного ослабела, и Фрэнк заметил длинноволосого брюнета, висящего у того на шее, как маленькая собачка, вцепившаяся в глотку бойцовского пса.
Пошатываясь, Фрэнк кое-как поднялся на ноги, неуверенно опираясь на стену. На удивление, Радке пока удавалось сдерживать окончательно взбесившегося музыканта, чтобы тот не поубивал и его, и неосторожного Фрэнка. На Ронни постоянно сыпались удары кулаков, в тяжести которых Айеро убедился на своей шкуре, но тот по-прежнему держался, успевая награждать противника ударами угловатых коленей. Как назло, в гримёрке больше не было ни одного человека, кроме них троих – музыканты одной группы играли на сцене, другие неприкаянно слонялись в зале, догоняясь дешевым пивом и раздавая автографы случайным счастливчикам, которым они были не слишком нужны.
- Бегом в зал, Фрэнк, - голос Ронни с трудом пробивался через пелену отрешенности парня. – Я тебя догоню, давай.
Догонит. Фрэнк был уверен, что догонит. Поэтому он бесшумно выскользнул из гримёрки, не закрывая за собой дверь – если Ронни повезёт, их обнаружат до того, как кто-то кого-то покалечит. А Фрэнку за его безразличие было не стыдно. Совсем.
Партер клуба встретил его неожиданным потоком ненависти, от которой парень, как ему казалось, только что ушел. Эта ненависть источалась всеми живыми существами, эту ненависть впитывали неодушевленные предметы, она сквозила в тексте песен. Вторая группа хоть и играла значительно лучше первой, той, гитарист которой устроил расправу за сценой, в их творчестве всё равно не было и намёка на самовыражение. Только амбиции, преобразованные в музыку и злободневные темы. Но эти музыканты хотели только чтобы их приняли люди, и им удалось добиться своей цели в той мере, которая их устраивала.
За те три дня, проведённые Фрэнком в одиночестве, что-то в его сознании изменилось, неуловимо для него самого. Он так самонадеянно сжигал себя изнутри, давая волю эмоциям, что в прах обратилось со временем не только плохое, но и хорошее. Но худшим было не это, не чистый лист, которым стали его мысли. Гораздо страшнее, что на таком пепелище больше ничего не растёт. Человеческая душа подчиняется всё тем же законам мироздания, но одна слишком мала, и если не оставить в этой крошечной вселенной воздуха, если лишить её эмоций, лишить её жизни, то рано или поздно всё придет в запустение, и человек, правивший в этом маленьком мире, потеряет свою власть. Именно так Фрэнк потерял контроль над своими чувствами.
Проявление радости или гнева отнимало слишком много сил, и Фрэнк не утруждался лишний раз изображать какие-то переживания. Внешние раздражители разжигали порой огонь эмоций, но как только они исчезали, возвращалась и прежняя апатия, с которой парень практически смирился. Айеро брезгливо растолкал локтями пьяную компанию, собравшуюся у стойки, и, наконец, опустился на высокий барный стул. Бегло окинув взглядом его сгорбленную фигуру, бармен вопросительно склонил голову, но Фрэнку от него ничего не было нужно. Парень тихо прошипел в его сторону что-то похожее на «отъебись» и опустил голову на руки, сложенные на стойке. Бармен благоразумно принял такое поведение за просьбу подойти позже, и хотел было направиться к другим посетителям, когда его окликнули с соседнего места:
- Тому парню – водки. Мне повтори ром с колой и можешь быть свободен.
Голос говорившего хоть и был громким, но не показался Фрэнку раздражающе резким. И всё же, он нарушил хрупкое спокойствие парня. Несколько раз медленно моргнув, он оторвался от созерцания стола и развернулся, приподняв верхнюю губу в жесте отвращения, как разозленный пес. По левую руку от него сидел немолодой мужчина, порывистыми движениями затягивающийся сигаретой. Невольно Фрэнк обратил внимание, что его руки дрожат, а на белом фильтре дорогих сигарет – явно более дорогих, чем «Мальборо», которые любил сам парень, – остается след от зубов мужчины, заметный даже в темноте. Фрэнк неприязненно передёрнулся. Истерички, возомнившие себя аристократами, это как раз то, чего ему сейчас не хватало.
- Привет, Фрэнк, - выдохнул мужчина, задерживая очередную затяжку. – Хорошо, что ты вышел сюда, и мне не пришлось тебя искать. Давай договоримся, что ты выпьешь со мной, оказав мне честь?
Фрэнк прикрыл рот и отпустил край столешницы, в который успел вцепиться до боли в кончиках пальцев, проглотив почти сорвавшийся с губ ответ. В одно мгновение на смену презрению пришло легкое чувство страха. Или не легкое. Гитариста, разбушевавшегося в гримёрке, он боялся куда меньше, чем тщедушного стареющего незнакомца. Что тут скрывать, он вообще немало боялся людей, которые знали его, но которых при этом не знал он. Пожав плечами в порыве безразличия, парень смиренно кивнул и уставился на бармена, дабы подольше не встречаться взглядом с пока безымянным для него мужчиной.
- Ты, наверно, уже знаешь, что меня зовут Дэвид, но я напомню, - исправив свой промах с именем, Дэвид невесомо коснулся рукой его плеча, и Фрэнк с трудом подавил желание отдёрнуться. – На самом деле, я просто хотел извиниться за то, что так давно не присылал писем с подсказками.
Теперь Фрэнку не нужно было повторно оглядывать собеседника, чтобы понять, что, да, это лицо было ему знакомо. Он вспомнил. Лицо, движения, имя – всё это было чертами известной ему личности, образ которой никак не вязался с тем, что произнёс мужчина. Дэвид Боуи, закатившаяся звезда глэм-рок сцены; человек, ушедший из музыкальной индустрии в те годы, когда группа Фрэнка лишь начинала свое восхождение к вершине, равняясь на таких как он… и его, Фрэнка, информатор? Настолько нереально, и настолько же просто. Фрэнк не решался вздохнуть. * первая сцена главы выстроена на основе германо-скандинавской мифологии, если вам это о чем-то скажет. Если нет – не переживайте, несколько позже станет ясно, кто что курил.
Внезапно и хорошо. Когда-то я, признаться, хотела написать Вам, автор, по поводу этого фика. Так, ничего умного, всего лишь, что по-прежнему жду продолжения (которого даааавно уже... ) и мне интересно, как идёт работа над ним. Но я, признаться, постеснялась, да и как бы личное пространство автора - это его время и вдохновение, и читателю туда лезть необязательно.
Всё это время я думала над тем, как охарактеризовать Вашу прозу. Чисто для себя, ведь насаживать кому-то собственные термины и виденье вообще - нелогично; не литературным критиком работаю:) И вот, в голову идёт такое слово как интеллектуальность. Этому термину (в плане прозы), скорее всего, есть несколько иное объяснение, но читая именно Ваше, среди всех определений у меня одно - интеллектуальная проза. Число фиков, в которых хоть мало-мальски присутствует смысловая подоплека, - невелико. И это не то, чтобы раздражает, фики разные нужны, просто каую-то пользу от прочтения тоже хочется иногда получать. Мозгу тоже нужно напряжение, и, читая этот фик, его получаешь. Это не был сейчас тонкий сарказм насчёт каких-то-там-таких-предложений-стиля-слов-ааа, - это всё на данном этапе не имеет значения. Дело в самом смысле, композиции. Например, у меня, как у читателя, есть ощущение, что я много не понимаю. И не только насчёт заворотов сюжета, но и как, допустим, выглядит стул в гостиной Фрэнка или как сегодня одет Майки. Спасибо Вам большое за то, что в Вашем фике акцент не на таких подробностях: благодаря этому развивается собственное воображение, начинаешь додумывать до таких-то обстоятельств то, то, то...Значит, мозг работает! Вы, как Дэвид Боуи, бросаете только "подсказки" к пониманию сюжета и происходящего. Но ключ должен найти сам читатель. Когда-то я уже открыто восхищалась Вашей системой детализирования, ведь благодаря "мелким, незначительным" деталям и создается картина, и находится ключ.
И потом, мифология. Мне кажется, Ваш фик развивается тоже как в каком-то мифе. И сравнения некоторые у Вас из мифов были, помню, в прошлых главах. Люблю мифологию, просто, не могу пройти . Тем более, блин, на этот раз - скандинавская. Конечно, если не брать во внимание классическую античную, скандинавская - одна из мудрейших вещей, придуманных человечеством. И когда в фиках легонько так проскакивают скандинавские мотивы (таких, увы, знаю немного), моя душа просто ликует. Не говоря уже о том, что сцена с женщинами вначале выглядела очень драматично. Особенно эти: - Он не виновен! - Он разрушен! Прямо ритуальный хор или театр. Подобная мистика однозначно придаёт фику силу, и эта вторая причина его интеллектуальности - в материале, который Вы задействуете.
В общем, это всё выше подразумевает собой одну фразу: я люблю Ваш фик. Хотя говорю об этом так, сухо по-научному. Наверное, просто потому, что я отношусь к нему как к серьёзному чтению и с уважением.
Ах, да. Дэвид Боуи - ну нет слов же ж!
Спасибо, что Вы написали продолжение. С удовольствием прочла.
E=mc2, ура, Вам понравился Боуи, я рад. Знаете, в ночь перед выставлением главы мы с читательницей Talassa обсуждали фик, и я упоминал, что больше всего жду комментариев от нее и от Вас, ну, по определенным причинам. Думаю, Вы можете себе представить мой восторг после того, как Вы оставили такой шикарный отзыв. Со стороны автора, конечно, нехорошо заводить "любимчиков" среди читателей, но лично у меня некоторые, кажется, уже появились. :D Глава, скорее всего, никак не поддавалась мне из-за работы над вторым фиком, который теперь уже, слава б-гу, закончился. Да и, честно говоря, непонятно было, что писать. Мои более ранние соображения насчет сюжета в итоге оказались не совсем актуальными, так что теперь не все прежние обещания о фанфике исполнятся. Впрочем, не хочу опять зарекаться. По содержанию части мне особо сказать нечего. Вводить двух персонажей, еще не фигурировавших в фэндоме, было сложновато. Я боялся, что кто-то все-таки скажет: "да при чем тут они?", а народ наоборот затих, странно. И все чаще у меня мелькают опасения, что как только в фике явственно выделятся линии отношений, он скатится в банальное унылое говно. Но, полагаю, если это произойдет, Вы одной из первых направите меня на путь истины. И, нет, это намек не на Вашу суровость или что-то такое, а на Вашу рассудительность, которая мне, к слову, очень нравится. А насчет того что Вы хотели написать мне по поводу продолжения, но почему-то не решились, хочу сказать, что всячески поддерживаю инициативных читателей, которые напоминают авторам, что те должны еще что-то делать. Поэтому если захочется меня пнуть, раскритиковать или просто обсудить со мной что-то - не стесняйтесь. Спасибо Вам за чудесный подробный комментарий.
бля... Ронни, Дэвид.... их стоило ждать три месяца! я тут чуть ли не рыдаю в читательском оргазме. не вздумай больше так затягивать глава у него без значимых событий! да само появление этих героев решает все.мне уже никаких Джерардов не надо, отдайте Айеро в преступные руки Радке!!! Боуи - кукловод *0* да-да-да! это чертовски красиво... ох, что ж норны Фрэнку такую печаль предсказали? тебе его разве не жалко? кого же ты еще проведешь в эту историю? вся заинтригована)) я хочу еще!!! Ты - мой мучитель ^_^ только что увидела "от автора"... awww!!! оказывается я тут еще и примазаться сумела))) вдохновения, любимый
Talassa, о, у нас есть еще один человек, имеющий представление о скандинавской мифологии, фак йе. :3 но кто сказал, что печаль предсказана именно Фрэнку? интрига. Нет, дорогая, без Джерарда никак нельзя, иначе кто будет создавать проблемы и мешать людям жить? Насчет Айеро в руках Радке тоже ничего не знаю, это все наглая ложь и провокация х) Фанфик живет своей жизнью, и сюжетные линии тоже выстраиваются сами, а я их лишь записываю. А третий запланированный персонаж, по-моему, очевиден после этой главы. Вот как раз он в фанфиках на нотфосэйле фигурировал неоднократно, правда в несколько ином свете. Да и в третьей главе Торжества он, например, тоже засветился, но пока без имен. Так что да, думай теперь, угадывай, больше ничего не скажу.) И спасибо тебе.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
) и мне интересно, как идёт работа над ним. Но я, признаться, постеснялась, да и как бы личное пространство автора - это его время и вдохновение, и читателю туда лезть необязательно. 
