Предположения Фрэнка насчет того, куда отправились Майки и Рэй, оказались абсолютно верны. В их планах на тот день была встреча с продюсером группы и торопливая организация похорон. Парни обратились к продюсеру с просьбой как можно дольше придержать информацию о смерти Джерарда, чтобы она не просочилась в прессу. Об этом в любом случае напишет какой-нибудь дешевый журнальчик о рок-музыке, но чем позже это произойдет, тем лучше.
С агентством похоронных услуг проблем возникло еще меньше – его работники знать не знали, кто такой Джерард Уэй, и совершенно не собирались разносить новость о его гибели в средства массовой информации. Похороны традиционно назначили на дату через три дня после смерти, то есть, до них оставалось уже два дня. Но теперь это хотя бы не проблема Майкла, на самом деле переживавшего по поводу организационных вопросов больше всех.
В завершении деловой поездки бывшие согруппники зашли в небольшое кафе в центре города. Стрелки на часах показывали шесть вечера, и в это время люди по большей части возвращались с работы, а не ходили по забегаловкам, поэтому выбранное ими место было относительно тихим, спокойным. Но даже официантка, принимавшая заказ на две чашки капучино, почувствовала напряжение, возникшее между этими двумя посетителями, и поспешила тактично удалиться. После ее ухода и до самого возвращения вместе с заказом, никто за столиком не проронил ни слова.
Звон ложечки по фарфору кофейной чашки – это, пожалуй, один из самых раздражающих звуков в напряженной тишине. - Рэй, – Майки первым не выдержал угнетающего настроения, нервно ударив ладонью по столу. – Прекрати. Я хотел тебя кое о чем спросить. - Ну? Я весь внимание. - Скажи честно… - юноша напряженно сглотнул, прежде чем продолжить, - …ты останешься с нами после развала группы? Ну… стоит ли нам рассчитывать на твою поддержку? - Ты хотел сказать «стоит ли мне рассчитывать на твою поддержку»? Фрэнк, по-моему, прекрасно справится и без меня. - Да. Мне стоит рассчитывать на твою поддержку? - Майкс, нет. Прости, но я здесь не останусь. Тебе придется обойтись без мамочки-Рэя.
Еще добрых пятнадцать минут они сидели молча, потягивая свой кофе и избегая взглядов друг друга. В такой обстановке могло показаться, что они – не скорбящие друзья погибшего, а недавно разошедшаяся пара. Немногочисленные посетители кафе зачастую оглядывались, когда Уэй злобно впечатывал свою чашку в блюдце с громким звоном. И снова он не выдержал первым. - Ты останешься на похороны? - Конечно. Он был моим другом. Поэтому я улетаю сразу после похорон, в Колорадо. Давно хотел пожить где-нибудь на окраине Денвера, чтобы там был только мой дом, моя любимая девушка и больше ни одной живой души на много миль вокруг. - Надеюсь… надеюсь, твои мечты исполнятся, друг. Как бы там ни было, ты действительно многое для меня сделал. Спасибо, чувак.
Майки перегнулся через стол, заключая друга в осторожные объятия. Безусловно, у них еще оставались затаенные обиды и нерешенные вопросы, но о них можно было подумать потом. Достигнув условного примирения, парни отправились по домам, договорившись встретиться непосредственно перед похоронами. Теперь каждый должен был обдумать все самостоятельно.
***
Уэя-младшего-и-с-недавних-пор-единственного разбудила пронзительная мелодия звонка его телефона. Мигающее на дисплее имя Фрэнка вызвало у юноши очередную волну злости – они с Рэем пытались дозвониться Айеро весь вчерашний вечер, подключив к этому и его девушку, и некоторых общих знакомых, но дорваться до экс-гитариста никому так и не удалось. А теперь он сам настойчиво «висел» на телефоне Майки. Ну и какого черта?
- Да, Фрэнк. Ты вообще смотришь на время, прежде чем звонить? - Девять часов пятнадцать минут утра, звонки в это время уже не считаются неприличными, - отчеканил голос в трубке после небольшой паузы. – Я тебя надолго не задержу, просто хотел сказать… мы не должны проводить похороны. - Что? - Мы не должны проводить похороны, твой брат жив. - Ты вообще с какого дуба рухнул, дурень?!
Майки рывком сел на кровати, пытаясь попутно привести в порядок мысли. Их бывший гитарист либо окончательно спился и не понимает, что несет, либо… Хотя какие тут могут быть либо. - Я… Я не знаю, как объяснить, но мне известно, что он не умер! - Ты его видел? Говорил с ним? - Нет, не видел. Не говорил... Но Майкс, его тело даже не нашли, он жив. Пожалуйста, не надо хоронить его раньше времени. - Послушай, сколько ты выпил за эти сутки? - Я знал, что ты мне не поверишь… - Фрэнк, дело не в том, верю я тебе или нет. Просто ответь, сколько ты пил? - Достаточно мало, чтобы адекватно воспринимать безумие вокруг. Но ты не воспринимай меня всерьез, на самом деле. Не надо. Это лишнее. Короткие гудки. Не так сложно догадаться, кто бросил трубку.
***
Фрэнк и сам не понимал, почему не рассказал Уэю все как есть, про посылку и фотографии. Просто есть вещи, требующие веры в них без всяких доказательств. Речь же о его родном брате, почему он не мог просто поверить, хоть раз решиться на безумие, отправиться на заведомо безнадежные поиски? Ключевое слово – безумие. Ключевое слово – безнадежные.
Людям нужны доказательства. А Фрэнку нужен его лучший друг рядом. Живой, теплый, дышащий, а не обугленный в сгоревшем вагоне.
До похорон оставался один день, так гласило смс, полученное от Рэя. Поехать туда будет отдельной пыткой, но Фрэнк должен. И если тайные доброжелатели не будут продолжать его преследовать, он, может быть, даже проживет оставшийся день без нервного срыва. А дальше будет проще. Эти похороны – своеобразная точка невозврата, после которой его вера в реальность происходящего больше не пошатнется. Это то, на что стоит надеяться. Меньше всего Фрэнку хотелось помешаться на теории того, что Джерард жив, после пачки сомнительных фотографий. Ключевое слово – помешаться. Ключевое слово – сомнительные.
Майки ведь прав. Есть теория живого Джерарда, есть теория мертвого Джерарда. На один пункт за теорию живого приходится десять пунктов против нее же и, соответственно, за теорию мертвого. Если Джерард жив, почему до сих пор не подал никакого знака? Если он мертв, то почему в могилу будут опускать пустой гроб? Где его тело? Как можно верить фотографиям из анонимной посылки? Графические редакторы тоже не от нечего делать придуманы, переставить дату на фотографии – минутное дело. Где мотивы отправителя? Друг он или враг? И если друг, то не против Джерарда ли предлагает дружить?
От помешательства нас всегда спасают довольно неожиданные люди. Когда жалость к себе готова затопить ваше сознание, кто-то обязательно врывается туда из внешнего мира. Телефон Фрэнка с предусмотрительно отключенным звуком призывно завибрировал и пополз по столу. Вовремя.
- Алло? - Дорогой, ну наконец-то. Я так за тебя переживала. Как ты? - Нормально, Джам, - тяжелый вздох Фрэнка не соответствовал сказанному. Нет, ну, а что еще он мог ответить на такой идиотский вопрос? Все прекрасно, повеселимся на похоронах. - Если так, то может быть, встретимся сегодня? Дьявол. Он только что сказал, что все нормально. За слова придется отвечать. - Когда? - Ну… честно говоря, я думала, что ты согласишься, и поэтому приехала сразу к твоему дому. Невыносимая женщина. Временами. - Ладно, подожди, я сейчас спущусь.
Джамия послушно ждала его у подъезда. Когда Фрэнк вышел, она даже толком не поздоровалась с ним. Ничего друг другу не сказав, они направились в сторону парка, находившегося в паре сотен метров от дома. Это место – спасение от синдрома хронической усталости. Когда возникает вопрос, куда сбежать от жизни – бегите в то место, с которым для вас больше всего связано. Это ваше место. Никто не посмеет потревожить вас там.
Молчанию тоже можно находить определение звуками. Минутное молчание – и двадцать капель из подтекающего крана глухо разбиваются о раковину. Минутное молчание – два протяжных пьяных крика, раздающихся за окном. Минутное молчание – это, быть может, чьи-то последние семьдесят ударов сердца. Это своего рода обменный курс, ведь все в этой жизни покупается, все продается. Вот только люди зачастую не понимают, что платят они не всегда деньгами.
- Фрэнк, а когда ты успел пообщаться с журналистами насчет смерти Джерарда? - Я ни с кем не разговаривал. Может, это Майки или Рэй. Но не я, - юноша опустился на скамейку рядом с Джамией, продолжая демонстративно изучать асфальт под своими ногами. - Не уверена, милый. Ты же знаешь моих знакомых из редакции «Billboard»*? Фрэнк все-таки поднял глаза, одарив девушку усталым взглядом. Откуда он мог знать каких-то там ее знакомых из желтой прессы? Парень не увидел в ситуации подвоха, пока Джамия, порывшись в своей сумке, сама не сунула ему в руки листы с рукописными набросками статьи. - Мне их еще вчера вечером отдали. Я думала, ты сам у них был. Но это все строго конфиденциальная информация, так что-… Но ее уже никто не слушал.
«21 октября стало черной датой для всего Нью-Йорка после крупного взрыва в метрополитене. Удивительно печальным фактом для всех нас стала весть о том, что в числе погибших оказался фронтмен группы My Chemical Romance. Сегодня мы попытались понять, какие переживания обуревают участников группы, и выяснить, что ждет коллектив после того, как он лишился самого его сердца. В нашей студии успел побывать гитарист группы, Фрэнк Айеро. Мы задали ему несколько интересующих нас вопросов. Интервьюер: Здравствуйте, Фрэнк. Рок-звезды так часто умирают трагической смертью… Мистер Уэй был Вашим другом, но, может быть, Вы прокомментируете, почему, по Вашему мнению, судьба так не любит рок-музыкантов? Фрэнк: Мне сложно сказать что-то про музыкантов в целом, но если говорить о Джерарде, то все знают, что он пытался нести свет в массы, и все же настроения его жизни и творчества были упадочными. Вряд ли кто-то из нас мог понять его. Нехорошо говорить такие вещи о погибшем, но, мне кажется, если бы не его слабые попытки подавать пример окружающим, он давно сам совершил бы суицид. Так что все было предрешено. И: Суицид? Джерард Уэй был не слишком похож на самоубийцу. Ф: Ему не хватило бы смелости, если Вы понимаете, о чем я. И: Что ж, пусть так. Но в нашем случае поклонники наверняка хотят узнать, что станет с группой после такой потери. Ф: Ничего не изменится. Я почти полностью уверен в этом. Джерард – просто человек, а люди приходят и уходят. Конечно, заменить вокалиста несколько сложнее, но, может быть, эту роль даже возьмет на себя кто-то из нынешних участников группы. Пока я не могу сказать точнее. И: Вместе с Джерардом в группе играл его брат, и, вероятно, Вы с ним в хороших отношениях. Как эта потеря отразилась на жизни Майкла? Ф: Об этом лучше спросить его самого. И все же, пусть Джерард и был нашим другом, не стоит забывать, что интересы коллектива – превыше всего, а нам как группе еще есть что сказать людям. И: А что касается конкретно Вас? Ваши отношения с Джерардом Уэем всегда были интересной и загадочной темой. Ф: Нет, отношения – это одно, бизнес – совершенно другое. Отношения не выставляются напоказ, уверен, многие со мной в этом согласятся. …»
Фрэнк не стал дочитывать клеветнические потуги журналистов. Он только обратил внимание, что внизу, после статьи, красовалась пометка мелким почерком: «Отдельное спасибо выражаем продюсеру группы, человеку, своевременно предоставившему нам данные для работы и давшему журналу право на использование имен и описание событий».
- Кто-нибудь еще это видел? - Милый, не переживай так, я уверена, что-… - Я спрашиваю, кто-нибудь еще это видел?! – Фрэнк швырнул смятые листы на землю, рывком развернувшись к Джамии. Живое воплощение бешенства. - Нет… я решила, что тебе статью нужно показать в первую очередь. - Прекрасно. Вот и сделай так, чтобы никто из наших эту статью не увидел. Закрой эту гребаную редакцию, если понадобится, подай на них в суд, но статью не должны опубликовать!
Девушка вздрогнула от громкого крика, поймав на себе взгляды потревоженных прохожих. Неуверенно протянув руку, она попыталась приобнять Фрэнка за плечи. Плохая идея. Будто обжегшись от ее прикосновения, парень вскочил на ноги, рванувшись на пару метров в сторону.
- Даже если я подам на них в суд, эта статья выходит в завтрашнем номере... К тому же, закрыть или даже просто пристыдить Billboard – это что-то на грани фантастики, не получится. Прости. Тут уже ничего нельзя сделать. Понуро опустив голову, Джамия глотала слезы, виня себя в беспросветной глупости. Разумеется, никак нельзя было подумать, что Фрэнк рассказал журналистам всю эту мерзость, а она не только поверила в это, но и продемонстрировала статью ему лично.
- Черт… Черт, прости меня, - заметив ее реакцию, Айеро все-таки заметно смягчился. – Но знаешь, я не представляю, как так могло получиться. - Ты думаешь, деньги не пахнут? – выдохнула девушка. – Пахнут, еще как. И когда человек чувствует этот запах денег и успеха, он перестает принадлежать самому себе. - Это ты сейчас к чему? - Я про вашего продюсера. Billboard – одно из крупнейших изданий. Не знаю, как ему удалось туда пробиться, но от такого шанса мало кто отказался бы. - И все равно, кто он такой, чтобы давать право использовать чьи-то имена, как будто они не статью о реальном человеке пишут, а научно-фантастический рассказ? - Не знаю, милый, не знаю. Мне кажется, вы сами не заметили, когда перестали быть партнерами по бизнесу и стали его рабами, - Джамия осторожно поднялась вслед за Фрэнком, успокаивающе коснувшись его плеча. – Я думаю, тебе сейчас действительно стоит пойти домой и немного побыть наедине с собой. Но если что-то случится – обязательно звони. Я всегда на связи.
Фрэнк в очередной раз убедился, что Джамия Нестор – просто золотой человек, и ему было совершенно неясно, чем он заслужил благосклонность небес в ее лице. Джамия проводила его до дома, еще раз настойчиво приказав звонить при любых неприятностях. Если бы не обстоятельства последних дней, думал Фрэнк, он без особых сомнений мог бы дать ей то отношение, которое она заслуживает. Но максимум, что он может сделать сейчас – не причинять ей еще бо́льшую боль своим угнетающим присутствием.
Надо отдать должное, Джамии удалось отвлечь его от утреннего негатива. Само собой, мысли о Джерарде никуда не исчезли, но они, по крайней мере, не заполняли собой сознание парня целиком и полностью. Единственное, о чем Фрэнк вовсе перестал переживать, была анонимная посылка. На этом сказалось нервное напряжение последних дней – одно из самых ярких переживаний просто выпало у него из головы, мозг не справлялся с потоком информации. Наверно, это было только к лучшему.
Следующий привет из прошлого выбил Айеро из колеи, во всех смыслах. О знакомую коробку прямо под дверью он просто споткнулся. Минутное замешательство сменилось легкой паникой. С каких пор он обзавелся преследователем? Фрэнк знал, что должен отправить коробку в мусор и забыть о ней, даже не вскрывая. А еще Фрэнк знал, что никогда так не сделает.
Эти посылки постепенно становились для него знаком свыше, а отправляющий их человек – едва ли не очередным божеством. Парень стремительно схватил свой новый трофей и быстро зашел квартиру, сразу же закрывая дверь. Как будто за ним мог кто-то наблюдать. Он, черт побери, становился параноиком. Черная коробка отправилась на стол к еще одной такой же. Фрэнк нервно изучал ее глазами, словно под его взглядом в ней могли открыться потайные ходы или, может быть, взорваться бомба. А что, было бы неплохо – он стал бы подражателем судьбы Джерарда, эдакий восторженный поклонник, стремящийся повторить за кумиром даже его смерть. Парень истерично хихикнул своим мыслям и направился за кухонным ножом. Искать у коробки вены и вскрывать их, да.
Тонкий картон поддался лезвию так же легко, как и в прошлый раз. А в посылке опять-таки были фотографии. Но все же что-то неуловимо изменилось. В углу больше не было даты. Но при этом пойманный в кадр Джерард стоял прямо перед огромным информационным табло, расположенным на стене одного недавно открытого торгового центра. А вот уже на этом табло красовалась дата. Сегодняшняя.
Сердце Фрэнка упало куда-то под ребра, видимо, решив перебраться пожить по соседству с желудком. На всех снимках Джерард стоял спиной к фотографу, но не узнать его было невозможно. Информатор, кем бы он ни был, оставлял Фрэнку все меньше возможностей для сомнений. Доказательства начали всплывать, причем снова самым неожиданным образом. Но Джерард ведь не стал бы лгать, он не мог бросить группу, свое дело и своих людей – это же его вторая семья…
Раз, два, три. Глубокий вдох. Раз, два, три. Алкоголя уже нет. Глоток воды. Раз, два, три. За фотографиями белеет клочок бумаги. Раз, два, три. Нет. Достаточно. Читать что-то он точно не будет.
Глаза боятся, а руки делают, не так ли? Вот и руки Фрэнка потянулись к записке практически против его воли. На листе отчеркнуто несколько предложений, выведенных острым каллиграфическим почерком. Несколько предложений, одна неестественно звучащая фраза: «Говори, слушай и запоминай. Слова не прикроют ничтожности личности. Ты – никто, но ты – всё, если ты веришь в себя.»**.
- Этот мой преследователь – чертов шпион и провидец в одном лице… будто мысли читает. И все бы ничего, но Фрэнк мог поклясться, что когда-то он уже видел этот почерк. ____________
* Billboard – еженедельный американский журнал, посвящённый музыкальной индустрии. ** В записке процитированы строки из песни Biopsyhoz – Н/Н. То есть, мысль не моя.
Глава вторая. Часть вторая.
В день получения второй посылки Фрэнк не мог уснуть почти до самого утра. Рой сомнений не давал ему покоя, побуждая к самым разным мыслям и действиям. В ту ночь он чувствовал воодушевление – вне зависимости от того, друг или враг его шпион, получаемая от него информация была бесценна. В ту ночь он чувствовал страх – никто не мог дать гарантии, что его не загоняют в ту же ловушку что и Джерарда, или того, кого пытались за него выдать. В ту ночь он чувствовал отвращение – парень мог лишь молиться, чтобы лживая статья не попала в руки ребят из группы. В ту ночь у него появилась надежда – на светлое будущее и на живого Джерарда. Он еще не мог предположить, насколько ошибочно решение вмешиваться в жизнь того, кто предпочел умертвить себя в глазах окружающих.
Спустя какое-то время в раздумьях всплыло достаточно интересное сравнение. Фрэнк и окружающие его люди были картами разного достоинства, но одной масти. Отправитель посылок – истинный Джокер, опережающий на один ход и друзей, и врагов. Впрочем, вопрос о дружбе и вражде все еще оставался открытым. Также этот Джокер оставался недосягаемым для других «карт» - никакого вреда ему точно не могли причинить, во всяком случае, пока его истинная личность оставалась неизвестной. Джерард, живой или мертвый, был Тузом. От связанных с ним событий отталкивались все в этой игре, за исключением только того же Джокера. Хотя кто знает, такое ли это исключение. Себя Фрэнк нескромно приравнивал к Королю – если Джокер вышел на контакт именно с ним, это что-нибудь да значило. Его Джамия – Дама, еще одна мощная карта. Она своего не упустит, пока ее не выведут из игры насильно. Может это и к лучшему. Майкл – Валет, молодой и капризный, но не способный на своих эмоциях чего-либо добиться. Рэю оставалась роль Десятки, слабой, но не последней в колоде. Шанс того, что все они окажутся в одном месте в одно время – практически нулевой. Но невольно возникает вопрос – раз уж в соответствии с карточной логикой это будет грандиозный роял флеш, то не достанется ли им за такое совпадение какой-нибудь бонус от судьбы.
Ага, например небо свалится на землю.
Больше всего на свете Фрэнк хотел бы, чтобы от него ничего не зависело. Он хотел бы просто выйти из игры, сбежать, как это сделал Джерард.
Фрэнк стоит у закрытого гроба. Сейчас он спит, даже во сне зная, что на самом деле его место – на больничной койке далеко в Джерси. Прошло много лет со дня смерти Джерарда, но каждый день он возвращается в это мгновение, каждый день и, что страшнее, каждую ночь. Неудивительно, что свой сон он знает наизусть. На кладбище сегодня и правда веет замогильным холодом. Дрожь пробирает до костей, и Фрэнк, пытаясь отвлечься, впивается ногтями в свои ладони. Больно. Но это теперь не имеет никакого значения. Теперь его внимание снова приковано к гробу. Чертов ящик из благородного светлого дерева действительно красив, но не так красив, как тот, кто должен в нем лежать. Никто больше не хочет попрощаться, все уже сказали свои слова, и гроб, так и не раскрывая, начинают опускать. Изнутри он не похож на египетские гробницы или греческие саркофаги. Там нет ни сокровищ, ни старых памятных вещей, оставленных горюющими друзьями – условными подданными, – ни пары монет для переправы через реку Стикс*. Там пустота, напоминающая о преступности и неправильности этих похорон. Гроб уже на две трети скрылся в могильной яме. Фрэнк точно знает, что будет дальше – в конце концов, он уже не первый год смотрит этот сон. И память не обманывает его. Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять: Оно приближается – и Оно есть смерть. Один из тросов рвется почти неслышно, но помимо этого треска на кладбище не звучит ни звука, и поэтому он оглушает. Именно в этот момент Фрэнк чувствует, как по его позвоночнику скользит рука, а под ее прикосновением из тела исчезает все живое, что в нем было. Вместо жизни в него приходит первобытный ужас. Самое отвратительное то, что физическая оболочка умрет в последнюю очередь, пустая и безжизненная. Никто не слышит, как Фрэнк падает на колени за спинами собравшихся. Фрэнк умер. В момент своей смерти он вспоминает, что его место – не на этом кладбище. Он только спит. Сквозь еще закрытые веки ему в глаза бьет ослепительный свет. Что-то не так. Он не хочет смотреть, но тело решает за него. Перед Фрэнком, в его больничной палате, стоит Ангел. Это не ангел небес, дарующий свет и покой. Наоборот, такой Ангел рвет небеса, приходя за своими жертвами. Комнату заливает сиянием, которое не должны видеть обычные люди. Фрэнк пытается закрыть ладонями глаза, но его руки слишком дрожат от медикаментов, которыми его здесь пичкают уже лет пять, не меньше. Ему всего тридцать, но руки, как и все тело, пожелтели и покрылись морщинами, как у девяностолетнего старика. Ангел осторожно ловит его запястье, пуская по всему телу импульс холода от сжатых на руке пальцев. Шесть лет Фрэнк в своих видениях ждал, пока Ангел придет, и теперь он без малейших сомнений уйдет с ним. А глаза Ангела похожи на глаза Джерарда из сна шестилетней давности – такие же черные и пустые.
Фрэнк подскочил на своей постели, чуть ли не задыхаясь. Оглядываясь по сторонам, он не узнавал свой дом. Потребовалось несколько минут, проведенных в темноте, слушая громкий стук крови в ушах, чтобы понять, в какой из увиденных реальностей он находится. Мысль о том, что эта реальность, вроде бы, настоящая, успокоения не принесла. Гребаная жизнь, ему приснилось, как он смотрит сон во сне?!
После слепящего света в последнем из ночных видений, темнота в комнате казалась успокаивающей. На часах было чуть больше шести утра – у Фрэнка оставалось около двух часов до будильника, как раз чтобы прийти в себя, и еще два часа на сборы и дорогу. Похороны были назначены на десять. Сам процесс погребения, если быть точным. Звать его на отпевание Майки не посчитал нужным. Как если бы он был совершенно чужим человеком.
Если бы он мог, Фрэнк прервал бы эту процессию, помешал бы похоронам пройти. Выкрал бы тело, если бы оно было. Но тела нет, как и выбора. Поддавшись мимолетному порыву, юноша переместился за письменный стол, роясь в ящиках в поисках чистой тетради или хотя бы листа. Его поиски увенчались успехом – в каком-то блокноте почти не было записей, и Фрэнк вырвал исписанные листы даже не глядя. Эмоциональный порыв требовал выхода, а запечатлеть его на бумаге – самый простой способ. Юноша торопливо включил лампу и начал писать.
«…Все свое детство и юность я боялся незнакомых людей. В особенности если эти люди были хоть немного старше меня. Тот день я помню отчетливо. Майки, один из моих немногочисленных друзей, праздновал день рождения. Ему исполнялось четырнадцать, мне же было всего двенадцать. Я всегда стыдился своего возраста, а день рождения в конце осени вообще повергал меня в отчаяние – в то время как все мои друзья были уже на год старше, я все еще ждал эту проклятую дату. Но за Майки я всегда искренне радовался, этого не отнять. Да-да, имеется в виду Уэй, а не какой-нибудь там другой Майки – все-таки черт знает, сколько их на планете. Когда-то он был моим лучшим другом, идеальным человеком в моих глазах. Не помню, что я тогда подарил ему, кажется, какую-то книгу о древнегреческой мифологии, которую сам уже зачитал до дыр. Но это совершенно не важно. Важно то, что в его четырнадцатый день рождения я встретил его старшего брата. Да, Джерарда. Будучи крайне любопытным ребенком, я лез всюду, куда только мог сунуть свой нос. По какой-то причине когда я пришел в дом Майки, его самого там еще не было. Его родители меня хорошо знали, тем более помимо меня было приглашено всего несколько человек, и они могли уделять внимание каждому. Запустив меня в дом, мать Майки посоветовала мне пообщаться с остальными ребятами, пока мы еще не начали праздновать, но, как я уже говорил, мое любопытство было мне неподвластно. В итоге вместо того, чтобы пообщаться с другими детьми, я начал лазить по дому. Поднявшись на второй этаж, я как будто попал в совершенно другой мир. Нет, конечно, меня интересовал не весь этаж, но в одной из комнат находился огромный шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого стояла настоящая коллекция – диски с компьютерными играми, фигурки персонажей этих игр, какие-то фантастические рассказы в пестрых обложках… словом, настоящий рай для двенадцатилетнего ребенка. В тот день мне не повезло дважды – споткнувшись о край ковра, я потерял равновесие и упал прямо на этот шкаф. Стекло разлетелось вдребезги, вещи с полок полетели на меня, но все это было еще полбеды… за свои почти тринадцать лет жизни, я не видел таких сердитых людей, как паренек, влетевший в комнату после моего шумного падения. И точно так же за свою жизнь я не слышал в свой адрес столько злых слов, как от него тогда. Я плакал от боли в изрезанном теле и обиды, все сильнее разъедающей сознание после каждого слова незнакомца. Неужели эта коллекция была ему настолько дорога, чтобы так кричать на чужого незнакомого ребенка? Потом на крики прибежали остальные гости вместе с родителями Майкла и Джерарда. Тот день рождения Майки я провел в больнице, и он был там вместе со мной, извиняясь и рассказывая о своем старшем брате. Никто не винил меня за то происшествие, но после него я еще очень долго боялся появляться в доме Уэев, не говоря уже о том, чтобы видеться с Джерардом…»
Когда Фрэнк закончил свою запись и отложил блокнот, за окном уже рассвело. Воспоминания, совершенно друг на друга не похожие, все еще раздирали его изнутри, но теперь было уже легче. Во всем этом была какая-то ирония – их с Джерардом знакомство началось с неприязни, едва ли не с ненависти, а закончилось… тоже не на самой веселой ноте. И дело не только в трагичной смерти. Решительно мотнув головой, словно отгоняя навязчивые мысли, парень поднялся из-за стола, постепенно приступая к сборам. Если он сейчас углубится в еще одно воспоминание, похороны точно пройдут без него.
Быть может, всем было бы лучше, если бы после смерти Джерарда парни не разбегались по своим углам, а провели бы вместе какое-то время. Фрэнк не отдалялся бы от коллектива, Майк не строил бы бессмысленных теорий, основанных на чистой ненависти, Рэй не стремился бы сбежать из «зоны военных действий». Но судьба распорядилась иначе, и на это только ее воля.
Фрэнк приехал на кладбище за полчаса до начала церемонии, но оказался при этом одним из последних прибывших. Знакомых лиц было предостаточно – родственники, музыканты, какие-то случайные люди. Заметив в толпе Джамию, Фрэнк радостно махнул ей рукой, и хотел было подойти к девушке, когда на его пути вырос разъяренный Майки.
- Айеро! Уэю не хватало стоящей дыбом шерсти и метающегося из стороны в сторону хвоста для сходства с огромным бешеным котом. Фрэнк вопросительно приподнял бровь, глядя на него. - И тебе привет. - Ты что о себе возомнил, подонок? - Ну, если я не имею права вежливо поздороваться… - Да не ломай ты комедию, мразь! Не делай вид, что не понимаешь!
Паренек сорвался на визг, привлекая к себе внимание стоящих вокруг людей. Небольшие компании, приглушенно беседовавшие поблизости, испугано затихли, обернувшись на крик. Фрэнк уже видел, что с разных концов площадки к ним спешат Рэй и Джамия, но сам все еще упорно не понимал, в чем его обвиняют. В памяти всплыло нелепое сравнение с игральными картами. Ну что ж, вот и роял флеш, все собрались. Только джокера не хватает для полного счастья.
- Майки, я тебя расстрою, но я действительно не понимаю. Что произошло? - Ничего особенного, но прости, я как-то не помню, когда мы успели продаться в твою собственность и дать тебе право трепаться о чем попало. «Отношения – это одно, бизнес – совершенно другое, отношения не выставляются напоказ», бла-бла-бла. Ничего не напоминает? Айеро, мгновенно поняв, о чем идет речь, затравленно сжался, будто Майки его ударил, и, более того, собирался бить дальше. Пусть в инциденте не было его вины, он не знал, что ответить и как оправдаться. - Стыдно, значит? И ведь как оскорбленно ты мне доказывал, что мой брат был тебе дорог, а. Я же тебе почти поверил.
- Майкл Уэй, немедленно прекрати истерику о том, чего ты даже не знаешь! – громкий голос запыхавшейся Джамии прогремел где-то совсем близко. – Эта статья появилась не из-за Фрэнка, он тут вообще ни при чем. - А, ну конечно. Джам прибежала защищать своего мальчика, привет, Джам, - ядовитое шипение Уэя. – Я никогда ничего не знаю, тут ты права. Наверное, потому что никто не утруждается о чем-то мне сообщать, нет? - Майкс, послушай, я… - Фрэнк, иди ты к черту. Ни слышать, ни знать тебя не хочу.
Резко развернувшись, Майки бросился подальше от места накала страстей, едва не сбив при этом с ног только-только подоспевшего Рэя. Тот проводил его печальным взглядом, даже не попытавшись проследовать за распсиховавшимся парнем. Как бы там ни было, для Торо, не принимавшего участия в разборках, ситуация была самой мерзкой.
- Ребят, я не знаю, что там у вас произошло, но… постарайтесь больше так не делать. Особенно сегодня. Особенно сейчас. Хотя какая теперь разница, торжественный миг все равно раздавлен. Полностью.
Не дожидаясь ответа, Рэй опустил голову и побрел за Майки через «пробитую» им брешь в толпе. Люди шарахались от него так, будто он только что кого-то убил прямо на этом кладбище. Хотя Рэй был прав, своего рода убийство здесь все равно произошло. Убийство момента почтения и уважения к умершему человеку.
Процесс прощания, вопреки ожиданиям Айеро, проходил ненавязчиво и спокойно. Никто не говорил громких слов и пафосных речей. Лишь те, кто сам этого хотел, тихо подходили к гробу и говорили важные им слова. Фрэнк до последнего оставался рядом с Джамией где-то на окраине, не решаясь подойти ближе и откровенно боясь того, что там увидит. И пускай в гробу не было тела, одна только надпись «Джерард Артур Уэй» на надгробии могла повергнуть в истерику. Фрэнк уже ни в чем не был уверен, а в свое самообладание он верил в последнюю очередь.
И все же, он ведь не мог уйти не попрощавшись. Одним из последних юноша приблизился к гробу, чувствую прожигающие взгляды в спину. Джамия не пошла с ним, обосновав это тем, что не любит прощаться. Ее можно было понять. Но еще никогда Фрэнк не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас, стоя перед закрытым гробом лучшего друга. В это мгновение для него больше не имело значения то, умер Джерард или действительно только скрылся, потому что боль утраты не оставила бы его ни в одном из этих случаев.
- Спасибо тебе, - Фрэнк коснулся крышки гроба, к слову, очень похожего на гроб из его сна. – Спасибо тебе за то, что ты был в моей жизни, Джерард. Не хочу верить, что ты покинул меня. Хотя… хотя я всегда буду тебя помнить.
Когда парень вернулся на свое место позади толпы, по его щекам неконтролируемо текли слезы. Джамия куда-то ушла, или он просто пришел не на то место, где был раньше, но, так или иначе, теперь его некому было утешить. Узнав о гибели Джерарда, он не позволял себе показать слабость слезами, но в итоге сломался, чего и следовало ожидать. Его боль выходила беззвучными рыданиями, пока он молча наблюдал за последними людьми, подходящими к гробу.
Прошла, казалось, целая вечность, перед тем как гроб подняли над землей, чтобы раз и навсегда опустить его в могилу. Фрэнк, ранее обеспокоенный лишь своей потерей, тревожно замер, неотрывно глядя на покачивающийся в воздухе «ящик». Даже не на гроб – на тросы. Обрывки сна преследовали его так настойчиво, что казались явью. Юноша затаил дыхание в страхе – его не покидало ощущение, что если трос сейчас порвется, так же как это было в его сне, то неотвратимо произойдет что-то воистину ужасное.
Он не услышал звук соприкосновения деревянного днища с землей, чисто физически не мог услышать, но его мозг отбил барабанную дробь на подсознательном уровне, когда тросы начали отцеплять. Все в порядке, теперь уже точно. Все кончено. И только несколькими мгновениями позже у Фрэнка что-то перевернулось внутри, когда его спины через рубашку коснулась чья-то холодная рука… ____________
* Стикс – в древнегреческой мифологии – река в царстве мертвых, через которую переправляют души умерших.
Так,я опять заплакала пора лечить нервы Эта "холодная рука" случайно не Джерардовская?с: Encanto-de-fieraу меня нет слов...круто! Ставлю пять и жду проды :3
это не может быть Джерардовская рука, иначе не имеют смысла все эти посылки... Может Джам или Майкс которому та все объяснила... Или вообще кто угодно только не Джи.
А со статьей он как-то по дуратски себя повел... Даже если тираж уже был напечатан все равно надо было в редакции "справедливости" требовать, а уж Майксу и подавно правду рассказать, хотя бы сообщение отправить...
Когда тебе снится, что тебе что-то снится( %/ ), то это реально жутко, по себе знаю, а когда еще и бабайство такое... Бедный Фрэ...
Сравнение с картами понравилось:) Джи-туз... Сразу мысли о блатняке появились, который по "фене ботает" и "по мурке княпает"
автор, пишите так, что не могу забыть о вашем произведений, очень интригуете *а ведь это только начало!* жду проду, конечно же я ее жду!:)
Оставила Ваше произведение на десерт, о чем совершенно не жалею. Когда увидела проду, подумала: выдержите ли Вы тот уровень, который поставили в самом начале. Выдержали блестяще! Теория живого и мертвого Джерарда поразительна своими доказательствами, что с одной, что с другой стороны. Когда возникает вопрос, куда сбежать от жизни – бегите в то место, с которым для вас больше всего связано. Это ваше место. Никто не посмеет потревожить вас там. - автор, Вы очень тонко чувствуете мир. Жаль, но порой бывает, что бежать от жизни или просто некуда, или это место находится слишком далеко и недосягаемо... Боже! Абзац про молчание - это вообще нечто! Вы меня поражаете, Автор. Сравнения красивы и точны до безобразия. Искать у коробки вены и вскрывать их- очередная шикарность. Сравнение людей с картами тоже из этой серии. Ангел Смерти во сне- не понимаю, как Вам удается находить все эти слова. Браво! Брависсимо! Оборвали, как всегда, на самом интересном месте. encanto-de-fiera, кроме как шикарно и криков:"Браво!" сказать больше ничего не представляется возможным! Супер! P.S. "у автора хроническое недосыпание, поэтому глава неожиданно объемная, но бестолковая малоинформативная" - Ваше недосыпание благотворно сказывается на этой истории, но все же не злоупотребляйте им, чревато. А по поводу бестолковости и малоинформативности я бы все же поспорила. Лично мне так не кажется. Спасибо!
Mr.X, я всегда знал, что ужасно влияю на людей. >:D Не переживайте так, обещаю, что дальше все будет немножко позитивнее, по меньшей мере на пару глав.) Спасибо, что комментируете.
Talassa, спасибо за подробный комментарий. Эпизод со статьей сам страшно не люблю, но раз уж на то пошло, хочу объяснить мотивы Майки такими, какими я их вижу - мне кажется, в данном случае важна не обида на Фрэнка, а задетое честолюбие. Единственный брат, о котором после смерти начинают говорить какую-то мерзость, полностью противоположную тому, что они делали при жизни... ну и то, что это говорит лучший друг - сильный добивающий фактор, я считаю. В любом случае, так надо, эта нелепая статья тоже не ради пакости в единственной главе появилась, скоро увидите. :3
КризисСреднегоВозраста, после вашего комментария я растаял, честно. У меня было ощущение, что эта глава укуренная до невозможности, вены у коробки и живые карты, ну да, я не курил. Глав должно было быть две, но я подумал, что люди начнут забывать детали первой части, если писать вторую отдельно, и добил сразу обе. Под конец уже начал нести чушь, да еще и бетой был послан на этой жуткой главе, поэтому боялся, что уровень поползет вниз. Рад, если это не так. И каюсь за ошибки и неточности, если они там были. Хотя, кажется, людям все равно сложно такой большой объем текста воспринимать. Но я опираюсь на комментарии и исправляюсь по ним, а если кто-то не комментирует, но при этом имеет претензии - это, опять же, проблемы этих людей, а не мои. С: А Вам огромное спасибо. И, к слову, эпизод про Ангела навеян песней Avantasia feat. Klaus Meine - Dying for an angel. Если интересно - послушайте.)
вообще то, полноценный комментарий я не смогу оставить сейчас же, как бы не хотелось черт, автор, ты что творишь?! я я растроен, но не в смысле опечален, нет, так расстраиваются музыкальные инструменты, к примеру, выходят из строя а ведь еще спать, и в школу САМОЕ ТО НА НОЧЬ ФАНТАСТИКА отдельные фразы хочется вставлять ненавязчиво где то в сочинениях, черт или так на речи, как то вслух размышляя... красиво исполнено СПАСИБО
Как это волшебно бывает: только вчера начал читать, а сегодня - уже продолжение! АААА!
А если серьёзно, глава ОЧЕНЬ понравилась. Её содержание, наполнение - всё буквально, всё. Всё объёмно так, в этот раз, исчерпывающе, что даже трудновато выцепить, что понравилось больше всего. Например, у каждого Вашего героя есть свой яркий характер: тут, действительно, сравнение с картами - как раз удачное. Мне нравится ход Ваших мыслей автора, мне нравится то, о чём Вы пишите. И загадки в главах. Например, была ли любовь у Джерарда и Фрэнка (неть, шапку я смотрел, знаю, но...).
По поводу того, о чём мы с Вами говорили вчера, автоского повестовательного текста, сегодня моё мнение разделилось. Скажу сразу: вторая часть написана "мягче"; это можно сравнить с ручкой, которую расписывают. Первая часть иногда цепляла глаз каким-то резковатым словом, но, как я понимаю теперь и как Вы сами вчера сказали мне - это предусмотрено. Поэтому больше я по поводу таких вещей возникать не буду
И спасибо Вам за работу, которую без лишней скромности можно назвать одной из прекраснейших))
Enoughmissmonster, да, нарушить душевное спокойствие читателя - это, наверно, одна из основных задач этого фанфика. И честно говоря, я счастлив, что история влияет на людей именно так, как и предполагалось. Попытаюсь не потерять эту нить повествования. Спасибо Вам, люблю такие эмоциональные комментарии.
taking part in a massacre, спасибо-спасибо. Стиль у меня действительно очень неровный, но мне кажется, это не всегда плохо. Многое зависит от того, чем я вдохновляюсь для написания той или иной главы, на самом деле. Но Ваш прошлый комментарий я учел и пару-тройку резкостей из черновика этой главы убрал. Мне показалось, она должна быть все-таки угнетающе-лиричной, а не опустошающей, как первая. И еще я очень рад, что Вам нравятся характеры персонажей. Скоро появится еще и Джокер, и даже я не представляю, что тогда будет.) Постараюсь не тянуть с продолжением, да.
СПАСИБО. Окей, сначала мне было вообще лень что-либо писать, но вовсе не от того, что глава плохая, это связано лично с моей инфантильностью. Так вот, читал-то я вчера, но в силу того, что с телефона писать комментарии - дело не благодарное, то решил написать с утра, но из-за всяких разных забот, опять же, не смог, так что прошу простить, пишу сейчас. Но что я могу написать? Меня все также напрягают все эти посылки. Вдруг там брат-близнец есть какой. Ну а вообще, если серьезно, то я аж вздрагивал, когда сидел и читал в 3 часа ночи эти две части. Еще, конечно, интересен вопрос с тем, кто же отправил эту псевдо-статью в Биллбоард. Все же продюсер их поставил, или... Да так вот, суммируя все, что мы имеем, хочу сказать, что рассказ ничуть не стал хуже. Также, о чем вы волновались, стиль написания ничуть не подкачал и остался в той, индивидуальной поре. Сюжет все не понятнее и привлекательнее, интереснее, так что я жду такого же скорейшего продолжения! А Вам, о прекрасный исполнитель моей мечты Автор, желаю вдохновения, побольше идей(я не имею ввиду, что тут пресный сюжет и мало идей, я вообще говорю), настроения и свободного времени для письма побольше!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Как это волшебно бывает: только вчера начал читать, а сегодня - уже продолжение! АААА! 
