Глава 3.  

Следующий день начинается совсем не так, как это планировал Джерард.

Они оба вымотались чересчур затянувшимся просмотром фильмов и бессмысленной болтовней, поэтому Джерард просыпается с огромным трудом, но настоящий ад он познает, начиная будить Фрэнка. Часы показывали 10:30, когда он приступил к этому нелегкому труду, и только к 11:30 ему удается добиться первых успехов.

Он толкает, теребит друга за плечо, кричит ему что-то на ухо (из-за чего получает в ответ какие-то бессвязные проклятия), и даже применяет стратегию предыдущего дня, бесцеремонно наваливаясь на Фрэнка сверху, но даже это не особо помогает. К счастью, после многочисленных безуспешных попыток, Джерард вдруг замечает, что Фрэнк опасно лежит прямо на самом краю кровати, поэтому недолго думая, осуществляет свой коварный план.

- Ай! Какого хрена ты, блять, творишь? Я пытаюсь спать! – Фрэнк громко стонет, сидя на полу и потирая ушибленные локти и затылок. Джерард же наоборот невероятно гордится собой, свешиваясь с кровати и смотря на своего недовольного друга. Айеро бубнит что-то еще в течение минуты и, почесывая голову, постепенно приходит в себя. – Сколько время? – спрашивает он, громко зевая.

- Почти полдвенадцатого. Ты в курсе, что я будил тебя целый час! – вздыхает Джерард и поднимается с кровати, чтобы одеться.

- Да, а я целый час пытался тебя игнорировать… пока ты не свалил меня на пол, - Фрэнк все еще жалуется, на что Уэй только смеется и натягивает свободные штаны и футболку.

- Ну, а чего ты ждал? Что я позволю тебе весь день валяться в моей кровати? И вообще, не забывай, ты здесь, потому что мы собирались пораньше приступить к работе, - он небрежно застилает постель покрывалом, а потом, как и обычно, бросает на нее кучу своей одежды и прочего хлама.

- Я так и знал, - страдальчески вздыхает Фрэнк. – Тебе от меня нужно только мое тело.

- Конечно, - Джерард закатывает глаза, перед тем как взглянуть на полуобнажённого друга, который стоит в одних узких темных боксерах. Две вытатуированные птицы-ласточки на нижней части живота сразу привлекают внимание Уэя, и он делает пометку в голове, что во время рисования, нужно будет сделать на них особый акцент.

- Я приму душ, если ты не возражаешь, - говорит Фрэнк, и прежде чем Джерард успевает что-то ответить, уходит в ванную.

- Только не возись там слишком долго! – кричит ему вдогонку Уэй, не переставая глупо улыбаться. Какой же Айеро все-таки подросток. Его абсолютная недисциплинированность и занудность умудряются граничить с природным обаянием и какими-то чертовски милыми чертами характера. – О, и не засни! – спустя мгновение добавляет Джерард, отлично зная, что Фрэнк и безопасность – это две разные вещи.

- Я ненавижу тебя, Джи! – слышит он из-за закрытой двери ванной и, выходя из спальни, идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Уэй достает из холодильника несколько ломтиков хлеба, делает тосты, забрасывает их в микроволновку и усаживается за стол с газетой в руках.

Он даже не знает, зачем продолжает выписывать эту газету, но, по словам мамы, ему нужно это делать, чтобы оставаться в курсе последних событий, творящихся в мире. Не то чтобы из газеты Джерард может узнать больше, чем из телевизора или новинок фильмов/видеоигр. Финансовый кризис, пропавшие без вести дети и прочие новости – далеко не самые важные вещи, которые могут его заинтересовать.

Фрэнк выходит из ванной примерно через двадцать минут, все еще мокрый и в одном полотенце, очень низко повязанном на бедрах. Отрываясь от своей кружки с кофе, Джерард поднимает глаза, и его взгляд снова падает на татуировку птиц, которая теперь на влажной коже смотрится еще красивее. Он вздыхает.

- Мог бы сначала нормально вытереться и одеться. По-моему, это не очень гигиенично – сидеть на кухне голым, - он пристально смотрит на Айеро и делает глоток кофе, прежде чем снова отвести глаза. – Ну, или почти голым. 

Фрэнк хитро усмехается и, разворачиваясь к холодильнику, чтобы достать пакет апельсинового сока, нарочно виляет задницей так, что чертово полотенце сползает еще ниже.

- Я просто подумал, зачем зря тратить время, если мне все равно придется скоро раздеваться. Да и потом мне нравится идея воздушного просушивания.

- Да, конечно, за ощущения, когда свежий воздух обдувают твои яйца, можно умереть, - смеется Джерард, когда Фрэнк берет себе несколько горячих тостов и садится напротив.

- Вот и я об этом же! – соглашается он, широко улыбаясь. – Я, конечно, люблю обтягивающие джинсы, но, черт возьми, не носить же их постоянно. Согласись, было бы не плохо иногда обматываться в тогу, например. Или же просто надевать что-нибудь свободное. Как килт, - с задумчивым видом Фрэнк кусает тост.

- Может, тебе стоит стать профессиональным обнаженным натурщиком? – предлагает Джерард, складывая газету и откладывая ее в сторону. – Или попрактиковать кроссдрессинг, будешь носить женские шмотки. О, а еще ты можешь податься в рэперы, они всегда носят эти странные штаны, которые сползают до половины задницы.

- Ммм, нет. Мне кажется, в таких штанах будет холодно. Да и потом мне с моим ростом явно не пойдет такая одежда, я из нее вываливаться буду, - возражает Фрэнк.

- Ну, никто не отменял нижнее белье. И огромные мешковатые толстовки.

- Как толстовка спасет мою задницу от переохлаждения? – продолжая жевать, спрашивает Айеро.

- Никак. Я просто переживаю за твою пятую точку. А еще ты всегда можешь заправлять штаны в носки, думаю, тогда тебя признают законодателем нового ужасного направления в моде, - усмехается Джерард и встает из-за стола, чтобы сделать себе еще кофе.

- Пффф… вместо всех этих жертв я лучше буду продолжать носить свои обтягивающие джинсы, даже если мои яйца начнут страдать клаустрофобией, - Джерард наблюдает за Айеро, который сопровождает свою речь активной жестикуляцией и только тихо хихикает. Фрэнк в очередной раз противоречит самому себе, на полном серьезе утверждая, что его яйца сталкиваются с такой проблемой, но при этом продолжая носить такие до неприличия тесные джинсы. Это, наверно, такая своеобразная профилактика фобий для некоторых частей тела, думает Джерард. 

- Джи, раз уж ты все равно встал, сделаешь кофе и мне? – спрашивает Фрэнк, не обращая внимания на полный рот еды. Он с прежним энтузиазмом таскает тост за тостом, запивая их апельсиновым соком, и одновременно листает какой-то старый журнал в поисках раздела с комиксами.

- Ладно, только пей быстрее, нам нужно начинать работать, - вздыхает Джерард, наливая себе вторую чашку кофе за день, про себя надеясь, что ему будет этого достаточно, чтобы не уступать этой бешеной энергетике своего друга.

- Конечно, - отвечает Айеро, улыбаясь, как ребенок, получивший самый желанный подарок на день рождения. – Знаешь, я прям дождаться не могу, чтобы продемонстрировать тебе свои яйца.

Это будет долгий день, думает Джерард, вручая полуголому подростку, сидящему на его кухне, чашку кофе.  

***  

Джерарду требуется примерно полчаса, чтобы наконец вытащить Айеро из кухни и привести его к зеркалу в гостиной. И только после того, как Фрэнк занимает позицию, которую они вчера нашли, Джерард понимает, что такое положение оказывается не самым удачным, потому что в зеркале не удается отразить ту часть парня, которая, безусловно, должна быть прорисована. Таким образом, Джерард заново пытается отыскать новый, более подходящий вариант, то и дело отодвигая друга в ту или иную сторону. Не сказать, что ему легко удается это делать. Теперь, когда Фрэнк стоит перед ним абсолютно голый, у него с трудом получается держать взгляд на вытатуированных на животе птиц, и не опускать его ниже.

- Ты можешь… - невнятно бормочет он и, делая несколько шагов назад, внимательно исследует общую картину, чтобы выяснить какой стороной Фрэнку следует развернуться, - можешь немного отойти от зеркала? – Уэй опять приближается и кладет руки на голые плечи друга, перемещая его в правильном направлении. И хотя он изо всех старается сосредоточиться на том, как выглядит отражение, Джерард не может не заметить, как от одного его прикосновения по теплой коже Фрэнка пробегает толпа мурашек. И конечно же, от его взгляда не ускользает отражение его задницы в зеркале.

Снова отходя в сторону, он прогоняет из головы все посторонние мысли и концентрирует внимание лишь на позе Фрэнка. Но вне зависимости от того, что он думает, нынешняя позиция, оказывается самой лучшей, какую можно найти в данной ситуации.

- Ну все, наверно, остановимся на этом. Я попробую установить искусственный свет так, чтобы он падал на тебя спереди, тогда и птицы, и пламя на твоей груди будут смотреться отлично.

- Да, конечно. Звучит круто, - бодро отвечает Фрэнк, на что Джерард уверенно улыбается. Он действительно чувствует, что из этой затеи может получиться что-то годное, особенно пока Фрэнк так охотно сотрудничает и самое главное не капризничает в своей обычной манере. Если честно, когда Джерард предлагал парню роль своего натурщика, он даже не задумывался, что в их тандеме могут возникнуть какие-то проблемы или сложности. Единственное, что он не учел, так это то, что Фрэнк на самом деле оказывается довольно привлекательным в таком виде и, к огромнейшему разочарованию Джерарда, не имеет совершенно никакого стыда, с каким-то извращенным удовольствием демонстрируя чуть ли не каждую клеточку своего обнаженного тела. 

- Отлично. Я скоро вернусь, - Уэй оставляет друга, уходя за некоторым оборудованием, которое он позаимствовал в своем университете. В его распоряжении есть несколько мощных прожекторов и даже фоновый экран, но он все же планирует остановиться на двух самых больших прожекторах и еще, возможно, использовать отражающий экран. Прикинув в уме, сколько ему понадобиться света, чтобы охватить всю площадь комнаты, Джерард решает, что этого будет достаточно.

Он устанавливает один из прожекторов напротив окна, не очень близко к полотну, чтобы свет казался максимально естественным, а второй ставит на пол, направляя поток света как раз на грудь Фрэнка, фиксируя его на татуировках.

- Из-за этого твое лицо получится немного затемненным, что даст нам некоторую анонимность, но я думаю, что так будет даже лучше, - попутно объясняет Джерард, когда подбирает подходящую мощность прожектора. Фрэнк согласно кивает в ответ. - Теперь осталось придумать тебе позу, и тогда можно будет начинать рисовать.

- Ага, давай, - довольно улыбается Айеро, когда Джерард размышляет над тем, что делать с ногами Фрэнка, потому что тот не может просто стоять прямо с висящими вдоль тела руками. Нет, ему определенно нужно что-то изменить, чтобы добиться полноценной завершенной картины. Это очевидно, когда натурщик находится в расслабленном состоянии, он начинает невольно сутулиться, а это никогда не может выглядеть презентабельно. Особенно в обнаженном виде.

- Ладно, это может показаться странным, - неуверенно начинает Джерард, - но было бы круто, если бы ты поставил одну ногу на что-то… например, стул, и убрал руку за спину, - он кивает самому себе и, не дожидаясь согласия Фрэнка, исчезает на кухне, чтобы принести стул. Возвращаясь в комнату спустя несколько секунд, Джерард ставит стул прямо перед другом, заводит левую руку Фрэнка ему за спину и поднимает его праву ногу, оставляя ее на самом краю стула.

- Оу, но теперь тебе будет не видно моего красивого члена, Джерард, - стонет Фрэнк и, нахмурившись, смотрит на Уэя. Джерард не может сдержаться и громко смеется.

- Вот именно. А мой профессор не получит сердечного приступа, когда ему на глаза впервые за сто лет попадется член. То есть… мне очень жаль тебя разочаровывать, Фрэнк, но мне кажется, что я вряд ли получу степень, если убью своего преподавателя. Даже не смотря на то, что ему семьдесят лет, - расстроенное выражение лица Фрэнка мгновенно смягчается, и он смеется вместе с Джерардом.

- Хорошо. Но тогда я потребую, чтобы ты нарисовал меня еще раз после того, как получишь свою чертову степень искусства, - упрямо заявляет он.

- Голым и с членом наружу? – уточняет Джерард, мысленно прикидывая, сможет ли он нарисовать два эскиза даже с прикрытыми гениталиями друга. Делать третий рисунок в другой позе станет настоящим адом.

- Да. Возможно, даже крупным планом… хотя не важно. Ты у нас художник, тебе и решать, - усмехается Айеро, протягивая правую руку Джерарду. – Договорились?

Джерард в течение нескольких секунд обдумывает ответ, но потом решает, что спорить с Фрэнком все равно бессмысленно, потому что этот неугомонный ребенок обладает каким-то секретным даром убеждения. Кроме того, если это действительно должно произойти, то почему бы ему не согласиться? Ему нравится вид обнаженного Фрэнка, так зачем отказывать себе в возможности нарисовать его снова? Пока Айеро не заметит, каким интересным способом он влияет на Джерарда во время их работы, все должно быть прекрасно. Тем более, Джерард достаточно взрослый парень, чтобы контролировать себя в такие моменты.

- Договорились.

Теперь, уже вдоволь насмеявшись и разбавив скучные вещи своим бессмысленным трепом, они оба готовы перейти к работе, но Джерард еще раз наносит на пол отметки, чтобы запомнить положение ног Фрэнка, и снова делает несколько фотографий, чтобы в лишний раз убедиться, что они смогут повторить эту позу при следующих разах. Обоюдным согласием парни договорились по максимуму загружать только выходные, так как у Фрэнка скоро должны были начаться экзамены, и они не смогут много времени работать в будние дни. Джерард понимает, что это не самый идеальный вариант для столь важного проекта, но не в его силах что-то изменить, да и тем более, вряд ли Фрэнк сможет долго усидеть на одном месте, так что, короткие часовые заходы, возможно, будут не так плохи. 

- Пожалуйста, скажи, что ты начнешь рисовать прямо сейчас, - стонет Фрэнк, когда Джерард, наконец, кладет фотоаппарат на кофейный столик позади себя. – Я уже задолбался так стоять.

- Ну, сейчас я собираюсь сделать только наброски, чтобы посмотреть как все будет выглядеть на бумаге, - через плечо бросает Уэй и уходит в крошечную гостевую спальню, чтобы принести холст. Несмотря на свое предназначение, в этой комнате нет кровати, поэтому Джерард использует ее в качестве кладовки для своих художественных принадлежностей. Она не достаточно большая, чтобы быть полноценной студией, но ее вполне хватает для многочисленных коробок с красками, карандашей, кисточек, мольбертов и стопок холстов разных размеров.

Когда все необходимое собрано, Джерард возвращается в гостиную. Он специально сразу захватил все краски и кисти, которые могут понадобиться, чтобы не ходить за ними в процессе работы. И как только все оказывается готовым, и Джерард может приступить к наброскам контуров и основных линий, Фрэнк непроизвольно сутулится и опирается на спинку стула с таким скучающим видом, что, кажется, он вот-вот уснет.

- Если бы ты смог выпрямиться, то было бы просто замечательно, - смеется Джерард, выглядывая из-за мольберта. На его реплику Фрэнк отвечает очередным измученным вздохом, закатыванием глаз, но все же слушается друга и становится в необходимую для продолжения работы позу.

Джерард не может не чувствовать облегчение и радость, потому что прямо сейчас он собирается приступить к самому важному проекту за все годы его обучения. Он рад уже оттого, что просто может работать над этой идеей, учитывая то множество потраченных впустую дней. По-хорошему, он должен был сделать это еще несколько месяцев назад, но тогда у него не было абсолютно никакого вдохновения, впрочем, как и желания тоже. Да и если на чистоту, то даже при присутствии вдохновения, вряд ли бы Джерард набрался тогда храбрости, чтобы предложить Фрэнку быть его натурщиком.

Теперь, когда его глаза плавно скользят по изгибам тела Айеро, а карандаш оставляет на бумаге мягкие следы точными правильными движениями, все кажется настолько реальным, что Джерард не может отделаться от ощущений, будто бы кончиками пальцев он пробегается не по холсту, а по бледной коже Фрэнка, чувствуя его тепло. Каждую секунду он ощущает на себе взгляд друга и изо всех сил старается от этого не краснеть, чтобы его смущенный вид не дал Фрэнку повод для новых колких замечаний. Не дай бог ему придет в голову сравнить Уэя с Леонардо Ди Каприо из «Титаника». А ведь он может.

Джерард не уверен, что все идет по плану, но, по крайней мере, Фрэнк молчит целых десять минут, и он готов идти дальше, подключая кисти и краски. Он смешивает цвета в палитре, начиная работу с голубой стены за зеркалом, решив в первую очередь обратить внимание на фон. Возможно, ему нужно было сперва взяться за Фрэнка, но Джерард все еще чувствует его взгляд на себе, и ему становится до такой степени неловко, что он просто не осмеливается в лишний раз поднимать глаза, чтобы случайно не потерять фокус и в конечном итоге не превратиться в перезревший помидор.

Таким образом, он постепенно заканчивает со стеной, переходит на часть окна, которое ему видно в отражении зеркала, затем смешивает зеленый с розовым, прорисовывая некоторые растения в горшочках на заднем плане, и особое внимание уделяет светло-желтым шторам, оказавшимся в его квартире только по желанию мамы.

В таком русле проходит три часа, и Джерард на самом деле удивляется внезапно заявившему о себе голоду, но еще сильнее поражает то, что за все это время они с Фрэнком не сказали друг другу ни слова. Фрэнк просто стоит на своем месте, следя глазами за каждым движением Уэя, при этом смотря на него совершенно незнакомым для Джерарда взглядом. Но самое странное это то, что Фрэнк резко опускает глаза, стоит Джерарду на него посмотреть.

- Ты голоден? Можем сделать перерыв и заказать пиццу или что-нибудь еще, - говорит Уэй, неловко глядя в глаза друга, который все еще прожигает точку в обратной стороне мольберта.

- Что? А, да, - кивает Фрэнк, расслабляясь и выходя из позы так резко, как будто он только сейчас понял, что может это сделать. – Я оденусь, - добавляет он и выходит из гостиной. Джерард находит телефон и заказывает пиццу, по-прежнему чувствуя себя странно. Заказ обещают привезти в течение двадцати минут, и как только одетый Фрэнк возвращается в комнату, неловкость словно выветривается в окно.

- Итак, как все получается? Тебе лучше хорошенько постараться и нарисовать меня во всей красе, иначе я подговорю Боба тебя избить, - Фрэнк старается казаться как можно более серьезным, однако уже в следующую секунду глупо улыбается.

Джерард с сомнительным взглядом смотрит на него.

- И часто ты подговариваешь на такое Боба?

- Ему достаточно сказать, что кто-то обидел Майки, и тогда у него включается режим заботливого бойфренда. Он похож на робота-убийцу, - отвечает Фрэнк, кивая в подтверждение своих слов. – Я не думаю, что это очень хорошо влияет на их отношения, но это определенно удобно, когда у тебя есть кто-то, кто бы смог постоять за тебя.

Уэй не сводит опасливого взгляда с друга.

- Ты когда-нибудь это делал? Натравлял Боба на того, кто тебя беспокоил?

- Нет, - говорит Фрэнк, и Джерард может поклясться, что сказал он это с какой-то грустью в голосе. – Но он на полном серьезе хотел поговорить с Райанам, после того как мы с ним расстались, а ведь тогда мы с Бобом были едва знакомы. Я думаю, это Майки все ему растрепал, он тогда переживал за меня… - парень делает паузу, обдумывая возможные варианты, что Джерарду кажется довольно забавным. – А может быть, Боб просто ненавидит людей, которые обманывают? – Фрэнк вдруг резко поднимает голову и выжидающе смотрит на друга.

- Ну да, вполне вероятно, - отвечает тот, пожимая плечами, и тогда Фрэнк продолжает.

- Но каким нужно быть идиотом, чтобы обмануть Боба, верно? Он на девяносто процентов состоит из мышц, а остальные десять процентов занимает борода. С этим лучше не шутить, - подытоживает он, подходя к Джерарду и садясь рядом с ним на кофейный столик.

- Тоже верно, - кивая, соглашается Уэй. На этом они прекращают говорить о Бобе, также известном, как робот-убийца и бойфренд Майки.

- Эй, ты еще даже не начал меня рисовать! – осуждающим тоном вдруг возмущается Фрэнк, рассматривая холст перед собой. – Какого хрена я простоял там столько времени, если ты делал только фон? – он поворачивается к другу, пронзая его своим фирменным щенячьим взглядом. Хотя Джерарду кажется, что он больше напоминает маленького ребенка, который вот-вот закатит истерику, если не получит какую-нибудь очередную суперновую и популярную игрушку.

- Ну, - начинает Уэй, - ты должен был там стоять, потому что мне нужно было наложить тени. Если бы я рисовал эту часть без тебя, то получилось бы отстойно. Ты ведь должен откидывать естественную тень, иначе кто-нибудь подумает, что ты какое-нибудь зловещее создание, и захочет сжечь тебя на костре, - Джерард с совершенной уверенностью смотрит прямо в глаза Айеро, и на этот раз именно Фрэнк оказывается сбитым с толку.

- Оу, - это все, что он говорит, оглядывая набросок. – Ну, ладно. Отличные тени, я думаю.

- Да, так и есть, - с ухмылкой соглашается Джерард. Оставшееся время они просто сидят на столике и болтают о бессмысленных вещах в ожидании такой необходимо важной еды, и потом, когда с пиццей покончено, Джерард продолжает работать над «ох, такой прекрасной и безупречной» тенью Фрэнка.  

***  

Остальная часть выходных проходит практически также. Фрэнк больше не остается на ночь (слава Богу!), но Джерард продолжает рисовать еще как минимум два часа в тот день, а затем с четырех до пяти на следующий день. В будни, как Джерард и предполагал, получается работать не больше одного часа в день, но так как Уэй к этому времени уже приступил к телу Фрэнка, этого часа оказывается более чем достаточно.

Он на самом деле никогда не думал, что Фрэнк был таким… привлекательным. Он и раньше считал, что Айеро выглядит неплохо в одежде, но нет ничего общего с тем, как он выглядет без одежды. Это похоже на чертово магнитное притяжение. Как только взгляд Джерарда падает на кожу Фрэнка бледно-оливкового оттенка, а кисть касается холста, он словно выпадает из этого мира. Даже когда его глаза начинают слезиться от долгой работы, а Айеро словно собирается уснуть от усталости, Джерард все равно не может остановиться.

Каждую минуту ему кажется, что его чувства и ощущения слишком очевидны, поэтому Джерарду остается лишь полагаться на удачу, надеясь, что Фрэнк ничего об этом не скажет.

В среду, после того, как Фрэнк быстро обнимает Уэя, говоря на прощание «Спокойной ночи» и «Пока», и уходит домой, а Джерард уже без него прорисовывает некоторые мелкие детали, он, наконец, понимает, что происходит что-то не то. Он чертовски устает за всю эту неделю усердной работы и даже не может выспаться нормально, потому что каждую ночь ему снится Фрэнк. Закончив минимум на сегодняшний день, Джерард решает плюнуть на все и плетется к кровати в своей спальне. Он закрывает жалюзи, выключает свет, не без труда стягивает с себя одежду и заползает под одеяло.

И снова перед его глазами возникает одна и та же картина, которая как будто навсегда въелась в его мозг. Она кажется такой четкой, словно Джерард все еще стоит перед мольбертом, рисуя. Он видит округлые ягодицы и бедра своего друга, стоит ему только закрыть глаза, и он не может забыть, как это – касаться пальцами его теплой кожи и видеть, как от одного этого легкого прикосновения по голым рукам бегут мурашки.

Это решение оказывается абсолютно не сознательным, когда Джерард начинает трогать себя, все еще держа перед глазами совершенный образ Айеро, который к данному моменту приукрашен вдобавок и собственной фантазией. Фрэнк трогает себя также, а потом, все в том же воображении Уэя, они целуются. Он слышит голос парня в своей голове, его мягкие стоны, сквозь которые он произносит имя Джерарда, и лишь чувствует руку - руку Фрэнка, мастерски доводящую его до пика. Его собственные руки сжимают бедра Фрэнка, и он практически ощущает, как губы парня скользят по его шее.

Он кончает спустя несколько минут. Сбивчивые стоны перемешиваются с именем Фрэнка, произносимое шепотом. Ему кажется, что он может чувствовать жесткие волоски Айеро напротив паха, и его горячее тело, давящее на него сверху. Джерард представляет миллионы мурашек, пробегающих по ним обоим, когда спустя какое-то время они начнут приходить в себя после испытанного наслаждения, съеживаясь от холодного ветерка, скользящего по их коже. Потом, заглядывая в темные и сонные глаза Фрэнка, которые в его фантазии должны выглядеть именно так, Джерард засыпает.


Глава 4