Глава 1.

Тишина между ними кажется оглушительной и такой неловкой, что Джерард готов в любую минуту подняться из-за стола и уйти. Парень продолжает размешивать то, что осталось от его кофе, большую часть которого теперь составляет молоко. Он периодически подливал его, чтобы охладить напиток, и нужно признать, это было очень удобно, вопреки появившемуся темно-бежевому цвету, смущавшего его. Время от времени, Джерард смотрит на Фрэнка, который, плотно обхватив стаканчик ладонями, также неторопливо потягивает свой кофе.

Каждый раз, когда он поднимает глаза, в его голове каким-то волшебным образом рождаются новые причины, почему именно Фрэнк должен стать его моделью, несмотря на то, что Джерард уже давно решил, что это едва ли не единственный подходящий и идеальный вариант. Но сложилось так, что об этом знает только он сам, потому что сказать Майки ему не хватало смелости, и что уж тогда говорить о Фрэнке, с которым он и вовсе боялся затрагивать эту тему. Джерард был твердо уверен, что только Фрэнк мог стать моделью для его проекта, иначе никакого проекта тогда просто не получится, потому что помимо всего прочего, у Джерарда элементарно не было других претендентов и, что немаловажно, времени на поиски нового кандидата.  Одна лишь мысль о другой модели, заставляет Джерарда съеживаться и неловко ерзать на месте.

- Это у тебя телефон звонит? – тишину неожиданно нарушает голос Фрэнка, и известная мелодия из «Покемонов» тут же заменяет вибрацию сотового Джерарда. Он вытаскивает телефон из кармана, кидает быстрый взгляд на экран и, увидев, что звонит всего лишь Майки, отклоняет вызов, засовывая сотовый обратно. Боковым зрением он замечает удивленное выражение лица Фрэнка, который следит за ним все это время, а когда поднимает взгляд, натыкается на нахмуренные брови друга.

- Это Майки. Перезвоню ему позже, - поясняет Джерард, продолжая правой рукой помешивать кофе.

- Ах да, ты просто не хотел прерывать наш очень глубокомысленный и жизненно важный разговор, верно? – шутит Фрэнк, и если первые слова даются ему с напущенной серьезностью, то под конец предложения он не может сдержать милой улыбки. Джерарду требуется пара секунд, чтобы понять его сарказм. У Фрэнка странное чувство юмора, но, по крайней мере, его шутки казались в разы лучше, чем типичное «Твоя мама!» и другие дерьмовые приколы, придуманные так называемыми профессионалами. Да и к тому же, Джерарда более чем устраивало его чувство юмора, и, по его мнению, это была еще одна причина, почему они так часто зависали вместе, никогда не ощущая при этом чувство дискомфорта.

До этого момента.

- Ну да, мы ведь, знаешь, на самом деле могли придумать что-нибудь важное. Например, лекарство от рака или СПИДа, - подыгрывает Джерард, также не сдерживая смешка.

Фрэнк закатывает глаза, уже в следующую секунду становясь серьезным.

- Лекарство от СПИДа уже придумано. Оно называется презерватив. Знаешь, удивительное приспособление. Я всегда им пользуюсь. Как говорится, не забудь одеть дружка и скажи врачам «пока»*,  – у него снова не получается слишком долго сохранять подобающий вид, поэтому последние слова он произносит хихикая, пряча покрасневшее лицо в ладонях.

- Презервативы – это не панацея. Это мера предосторожности. Тем более, есть и другие способы заражения.

- Да, но ни один из них тебе не грозит. Ты боишься иголок, и ты уже родился, а других способов я не знаю, так что… определенно, презервативы, - Фрэнк счастливо улыбается, гордясь своим умозаключением, а Джерард только качает головой, не способный спорить дальше.

Они снова замолкают, но на этот раз, радостно подмечает Джерард, тишина не становится такой тяжелой и неуютной, как раньше. То, что действительно портит его настроение, это официантка, прожигающая их взглядом, видимо, из-за того, что они, уже давно расправившись со своим кофе, целый час сидят в кафе просто так.

- Не хочешь свалить отсюда? Та блондинка официантка смотрит на нас так, как будто готова убить, если мы займем этот столик хотя бы еще полминуты, - говорит он, все еще сдерживая улыбку, чтобы не вывести из себя и так не очень дружелюбную девушку. – Если не против, можем пойти ко мне.

- Да, давай. У меня все равно не было никаких планов, - с небрежностью отзывается Фрэнк, когда они оба поднимаются со своих мест и покидают довольно-таки переполненное кафе. Для начала мая на улице стоит неестественная жара, но Джерард все равно не снимает свою куртку, без которой он редко куда-то ходит, а Фрэнк даже не удосуживается сделать ему замечание, так как привык к тому, что Джерард скорее вспотеет как свинья, чем останется в одной футболке. В трезвом состоянии, естественно. Как показывала практика: если влить в него побольше пива, то и его стеснительность в итоге испарялась. 

- Так что? У тебя уже есть планы на выходные? – спрашивает Фрэнк, сбивая носки своих кед о гравий под ногами. Как обычно он совершенно об этом не заботится, не задумываясь, что если бы быстрее переставлял ноги, то возможно мог бы дольше сохранять свою обувь в целости.

Но это Фрэнк, думает про себя Джерард, он всегда стирает и изнашивает свои вещи быстрее, чем любой, даже самый гиперактивный подросток, именно поэтому он так любит болтаться по магазинам, делая покупки. Не многие знали, что одной из слабостей Фрэнка был шопинг, но Джерарду как человеку, который дружит с ним уже несколько лет, был хорошо известен этот факт.

Когда Джерард спустя минуту, наконец, перестает думать об обуви Фрэнка, он понимает, что кажется, слишком долго оставлял вопрос друга без ответа. Несмотря на то, что ему не очень-то хочется говорить правду о его планах, он все-таки решается на это, не желая ходить окольными путями и продолжать придумывать оправдания.

- Ну, ладно… в общем, я планировал начать работу над новым художественным проектом для колледжа, но для этого мне нужна модель и… я уже давно хотел спросить у тебя, не согласишься ли ты позировать для меня, но боялся, что ты откажешься, - он ничего не может с собой поделать, произнося эти слова одной длинной неразборчивой скороговоркой, так что под конец и вовсе сомневается, что Фрэнк его поймет.

- А почему я должен был отказываться для тебя позировать? Ты ведь уже как-то рисовал мой портрет, - с легкостью отвечает Фрэнк, но потом, видимо, сопоставив странное поведение Джерарда с его предложением, добавляет. – Это будет не портрет? – неуверенно спрашивает он, бросая на Джерарда не менее обеспокоенно-заинтересованные взгляды.

- Да, не совсем, - Джерард уже готов распрощаться со своей идеей, чувствуя ту слабую напряженность, с которой на него смотрит Фрэнк. Даже для хороших друзей некоторые просьбы могут показаться странными. Тем более, просьбы такого характера. Наверное, в этой ситуации ему нужно было остановиться на каком-нибудь незнакомце, страшном незнакомце, лишь бы избежать того риска, который угрожал их дружбе. – Давай поговорим об этом, когда дойдем? Я тебе все объясню, а ты подумаешь.

- Хорошо, как скажешь. Я тогда попытаюсь не думать о самых страшных вариантах, которые ты бы мог мне предложить, и которые теперь явно меня пугают, - Фрэнк заметно нервничает, но все-таки улыбается другу, как бы говоря, что все это не так уж его и беспокоит. Нельзя сказать, что Джерарду это было необходимо, по крайней мере, он бы точно не хотел заставлять Фрэнка делать что-то против его воли.

- Самые страшные варианты, это какие? Расскажи мне, и я, возможно, использую их для следующих проектов, - произносит Джерард, когда они поворачивают налево и заходят в многоэтажный дом, в котором нет лифта, так что каждый раз приходится использовать лестницу. Большую часть времени это была не проблема, за исключением тех моментов, когда они возвращались с очередной вечеринки, и приходилось с трудом удерживать друг друга в вертикальном положении.

- Ну, тебе тогда лучше даже не просить меня позировать для этих проектов, - Фрэнк все еще пытается выглядеть серьезным, засунув кулаки глубоко в карманы джинсов. Внезапно он хмурится в связи с неутешительными образами, возникающими в его голове. – Ладно. Самый худший вариант, который я могу себе представить, это пауки. Ну, знаешь, вдруг кому-то захочется сотворить произведение искусства, нарисовав модель с огромным пауком, сидящим у нее на плече, - он смотрит на Джерарда, который только задумчиво кивает. – И это, наверное, единственная вещь, на которую я не соглашусь. Ни за какие деньги, ни при каких условиях… никогда в жизни.

- Интересно. Но это и близко не похоже на то, что я хотел тебе предложить, - поднимаясь по ступенькам и задыхаясь из-за сбившегося дыхания, отвечает Джерард. Он еще раз напоминает себе, что возможно, неплохо было бы завязать с курением. Но семилетняя привычка не то, от чего можно избавиться за неделю, и это Джерард очень хорошо уяснил на собственном опыте.

- Окей, теперь я еще сильнее сгораю от любопытства. Как насчет того, чтобы добраться до квартиры, зайти внутрь, немного потравить себя сигаретами и кофе, а потом ты мне все расскажешь? Просто, знаешь, мне даже трудно представить, что такое страшное ты мог придумать, от чего я, по твоему мнению, должен был отказаться. Мы с тобой дружим не первый год, и существует не так много вещей, на которые я не соглашусь ради тебя. Хотя вот пауки… это да, - Фрэнк прислоняется к стене рядом с дверью в квартиру Джерарда и с облегчением выдыхает. У него есть такая же одышка из-за тех же самых сигарет, но стаж курения все же меньше, чем у друга, старшего на четыре года.

- Я все еще не уверен, но ладно, давай сначала зайдем, - Джерард отыскивает ключ и открывает дверь, уже не обращая внимания на взмокшую толстовку. Пока Фрэнк стаскивает кеды, он направляется прямиком на кухню, чтобы включить кофеварку, по пути выложив на маленький столик бумажник и ключи.

Он слышит, как Фрэнк ускользает в ванную, и, воспользовавшись моментом, Джерард уходит в комнату и стаскивает с себя мокрую футболку, заменяя ее на чистую. Конечно, было бы неплохо принять душ и немного охладиться, думает он, но все же решает отложить это занятие до более удобного момента.

Когда он возвращается в гостиную, то находит Фрэнка, удобно развалившегося на двухместном диване – его голова покоится на подлокотнике, а ноги неудачно свисают с другого конца. Его лицо кажется расслабленным, о чем в первую очередь говорят прикрытые глаза, но стоит подойти Джерарду ближе и многозначительно посмотреть на него сверху вниз, ожидая, видимо, что тот подвинется, Фрэнк только довольно ухмыляется.

- Весь пол в твоем распоряжении, чувак, - говорит он, склонив голову вбок.

- О, круто, - закатив глаза, бормочет Джерард, и недолго думая, заваливается прямо на Фрэнка, не обращая внимания на его протяжное «ооох» и «немедленно убери с меня свою толстую задницу!»

- Джииииииии! – скулит Фрэнк, усердно толкая Джерарда всеми возможными способами. – Слезь с меня, - он пытается дотянуться до живота друга, чтобы пощекотать его, но тот только сильнее придавливает его к дивану, не давая ни малейшей возможности пошевелиться. – Ты меня сейчас раздавишь!

- Ты только что назвал меня толстым и не дал сесть на собственный диван, так что теперь умри в мучениях, смертный! – смеется Джерард и слегка ослабляет хватку, благодаря чему Фрэнк снова начинает извиваться и корчиться под ним. По истечению этой минутной борьбы, заблаговременно предрекавшей стать для Айеро проигрышной, Фрэнк сдается, надеясь, что Джерард  сам с него слезет, как только ему станет скучно.

- Ладно, я сделаю кофе, - спустя какое-то время говорит Джерард и не спеша встает на ноги. Фрэнк театрально и глубоко вздыхает, держится за «пострадавший» живот и также медленно сползает с дивана. Уэй не может сдержать самодовольной улыбки, хлопая друга по спине. – Зато теперь ты больше не будешь вести себя как свинья, валяясь на моей мебели.

- Иди ты на хер, Джи, - бормочет Фрэнк и снова заваливается на диван.

Возвращаясь с кухни, Джерард рад заметить, что на этот раз Айеро сидит на диване должным образом, занимая только его половину. Несомненно, живот Фрэнка чертовски удобный, но сам парень слишком худой, чтобы комфортно валяться на нем в течение более долгого времени.

Фрэнк счастливо вздыхает, получая свою кружку ароматного дымящегося кофе, но все еще смотрит на Джерарда пронзающим цепким взглядом, который говорит: «Я все еще на тебя злюсь».

- Знаешь, если ты собираешься попросить своего любимого друга о какой-то помощи, то бесцеремонно заваливаться на него – это не самый лучший способ мотивации.

- Ммм, наверное…  - Джерард пожимает плечами, делая глоток кофе.

- Итак, что это все-таки за просьба такая, которую ты так сильно боишься мне говорить? Вообще-то, из-за твоих загадок мое любопытство не может найти себе место, - он подталкивает Уэя локтем и, долго ворочаясь на маленьком диване, поворачивается лицом к другу, по-турецки сложив ноги. – Там ведь не может быть ничего такого ужасного, да? Ну, если речь идет не о пауках, то тогда почему ты так волнуешься? Может быть, иглы? Так я их не боюсь! До тех пор, пока в меня их не втыкают, конечно…

Фрэнк еще долго распинается о том, что он готов и не готов сделать для Джерарда в его самом важном проекте по искусству, и Уэй не может скрыть улыбку, которая медленно, но верно расползается на его губах.

- Это не связано ни с иглами, ни с пауками, ни с одной той фигней, которую ты перечислил, - смеется он.

- Ага, то есть речь идет не о фобиях? – подмечает Фрэнк и радостно, словно ребенок, подпрыгивает на своем месте в нетерпении.

- Нет, никаких фобий… - Джерард все еще улыбается, а потом делает глубокий вдох, чтобы, наконец, сделать этот шаг в бездну (слишком драматично, отмечает он про себя), выкладывая то, что мучило его уже несколько дней. – Это касается твоей кожи и следов на ней. Как шрамы, ушибы…

- Татуировки! – вместо него заканчивает Айеро, улыбаясь так широко, что у Джерард даже сводит зубы. Он только кивает, а Фрэнк продолжает с еще большим энтузиазмом. – Так это ведь круто! Почему ты сразу не сказал? Конечно, я согласен, ты ведь знаешь, как я люблю демонстрировать свои татушки. Даже те, которые не самые удачные.

Уже спустя секунду Джерард оказывается зажатым в крепких объятиях Фрэнка, который буквально вешается ему на плечи. К сожалению, он не может разделить счастье друга, все еще помня, что он хочет увидеть не одну и не две татуировки Фрэнка. Он хочет видеть их все.

- Фрэнк, есть еще одна вещь, которую я и боялся говорить, - Джерард кое-как освобождается из мертвой хватки Айеро. – Я, эм... понимаешь…  - он делает паузу и пытается проигнорировать удивленный взгляд Фрэнка. Странно, но он как будто вернулся в тот день, когда просил одну девчонку из своего класса истории пойти с ним на выпускной бал. Все закончилось тем, что и она и ее друзья обсмеяли его еще до того, как он успел открыть рот. Правда, сейчас он не собирается звать Фрэнка на свидание, он хочет просто объяснить ему детали проекта.

- Я хочу видеть тебя обнаженным, - быстро выбалтывает Джерард и только после этого понимает, что его долбанные щеки мгновенно краснеют. – То есть я хотел сказать, что хочу, чтобы ты позировал голым. Ну, понимаешь, я хотел бы нарисовать тебя всего, и, несмотря на то, что большинство твоих тату находятся на верхней части тела, я думаю, будет лучше смотреться, если… ты будешь без одежды. Совсем.  - Джерард продолжает что-то быстро бормотать, пока у него не заканчиваются все слова, которые имеют хоть какой-то смысл, и только после этого он затихает, все еще чувствуя себя покрасневшим помидором.

Фрэнк выглядит так, как будто из последних сил старается не засмеяться, откидываясь на спинку дивана, он кажется не таким шокированным или удивленным, как себе это представлял Джерард. В конце концов, Айеро проигрывает самому себе и, уткнувшись головой в подлокотник, разражается громким хохотом, дрыгая ногами в воздухе, словно четырехлетний ребенок. Когда он, наконец, немного успокаивается и дышит более-менее ровно, со щек Джерарда сходит румянец, а его мысли постепенно собираются обратно в кучу, благодаря чему в нем рождается надежда, что смех – это хорошая реакция на его слова.

- Джи, сколько мы с тобой знакомы? Четыре года, да? – спрашивает Фрэнк, на что Уэй молча кивает. Они знали друг друга приблизительно с того времени, как Джерард окончил среднюю школу, и встретились они при совершенно странных обстоятельствах. По крайней мере, первая их встреча была точно не из разряда обычных, потому что тогда Джерард, по-видимому, любезно позволил Фрэнку воспользоваться его диваном после какой-то сумасшедшей бурной вечеринки и остаться на ночь. Он сам смутно помнил тот день, так как находился в совершенно невменяемом состоянии, выпив больше, чем ему было положено. А на утро Джерард нашел на своей кухне этого четырнадцатилетнего ребенка, который беззаботно поедал завтрак, мило болтая с его мамой.

- И ты никогда не видел меня голым, так? Даже случайно? – Джерард отрицательно качает головой. Он не может припомнить, чтобы когда-нибудь видел Фрэнка без одежды, хотя их совместные многочисленные вечеринки в принципе могли заканчиваться чем угодно. Но нет, такого точно никогда не случалось.

- Ну да, не думаю, что видел, - Уэй выглядит почти смирившимся, делая большой глоток остывшего кофе. – Я боялся говорить, потому что ты младше меня, и, наверное, это странно просить тебя раздеваться и видеть тебя обнажённым. Эта просьба могла показаться… - в очередной раз он понимает, что собирается сказать глупость и останавливает себя прежде, чем успевает что-то взболтнуть. – В общем, вот, - Джерард снова краснеет, неуверенно смотря на хихикающего друга.

- Оу, то есть сейчас, когда мне уже есть восемнадцать, ты считаешь меня большим мальчиком? Ты думаешь, что теперь я достаточно взрослый, чтобы пялиться на меня своим извращенным двадцатитрехлетним взглядом? Придумывать всякие грязные штучки, которые ты хотел бы со мной  сделать, давать волю своим непослушным фантазиям, представлять, как я буду умолять тебя воплотить их в реальность…

Если бы Джерард не был удивлен тем фактом, как старательно Фрэнк пытается добить его своими откровениями, то он возможно бы обратил внимание на то, как неожиданно резко Айеро подполз к нему на коленях, как низко и соблазнительно звучит его голос, как горячее дыхание опыляет ухо. Но он очень хорошо знал, что когда Фрэнк становится таким, то лучше не воспринимать его действия всерьез. Что, собственно, он и делает.

- Ты хочешь меня, Джи? – сексуально шепчет Фрэнк, и Уэй действительно старается не заржать в этот момент.  – Ты хочешь меня трахнуть? – усмехается парень. Джерард отчетливо слышит издевательские нотки в его голосе, он хватает друга за подбородок, но тот все равно продолжает самодовольно улыбаться.

- Нет, спасибо. Ты ужасен, Фрэнк, - смеется Джерард, отталкивая Айеро подальше от себя на свое прежнее место. Тот в очередной раз откидывается на спинку дивана и не может сдержать глупого смешка.

- Ой, да ладно. Ты что, не считаешь меня красивым? – театрально обижается он, взяв временный перерыв от смеха, и больно толкает Джерарда ногой.

- Ты само очарование, Фрэнки, но тебе все равно далеко до того уровня, чтобы я думал о тебе, когда дрочу по ночам. Понятно? – Джерард наклоняется, растрепывает темно-каштановые волосы друга и целует его в щеку, после чего поднимается с дивана и уходит в ванную.

- Ты так говоришь специально, чтобы я не догадался, что ты на самом деле думаешь обо мне каждый раз, когда засовываешь свои грязные ручонки себе в трусы. Но ты знай, я все вижу. Я слежу за тобой, Уэй, так и знай! – громко кричит Фрэнк, чтобы его слова долетели до Джерарда, открывающего дверь в ванной. – Я буду следить за тобой, пока не докажу, что ты все-таки пускаешь слюни на мою охренительную задницу!  


Глава 2

________________
*Как оказалось, Фрэнк перефразировал известную английскую пословицу «an apple a day, keeps the doctor away», которая приблизительно переводится, как «в день по яблоку съедай и скажи врачам гуд бай» (с)