Никогда в жизни Джерард не ехал так долго – шея не поворачивалась, спина затекла, а перед глазами до сих пор плавали  разноцветные круги, как будто от удара по затылку. Фрэнк и вовсе походил на овощ, безвольно откинувшись спиной на борт машины, очевидно испытывая ту же боль, что и Уэй.

Что до Майки, то тот пребывал в странном ступоре с самого отъезда из дома, почти не говорил, только всё смотрел куда то вдаль, изредка незаметно, как ему казалось, вытирая слёзы под очками.

А небо, словно опрокинутый кувшин  всё выливало на землю грязные потоки воды, булькая и грозя громовыми раскатами,  окрашивая всё происходящее вокруг в серый цвет. Джерарду казалось, что когда они покинули родной город, все цвета для него померкли, потеряли свою сочную яркость, а может, это просто страх так действовал на Уэя – он не знал,  подчиняясь движению вперёд, и  всё ближе и ближе следовал к  своей судьбе.

Около шести вечера, грузовики с добровольцами, наконец, качаясь, въехал на территорию военной части,  щетинившуюся колючей проволокой.

Майки едва не вывалился из машины, стараясь разглядеть марширующих под дождём солдат, подчиняющихся громовым приказам своего командира. Сама часть не отличалась огромными размерами – узкие, словно деревянные ящики для цветов, здания  казарм,  ещё каких – то военных построек, плац и…Такого количества военной техники юноши ещё не видели: танки, тяжёлые, пугающие своей мощью, покоились на постаментах, едва прикрытые брезентовой тканью,    в соседстве с непонятными огромными платформами с высокими бортами, разделённые перегородками.

 - Что это? – палец Фрэнка ткнул в эти самые платформы.

 - Не знаю, как точно это называется, но это что-то вроде  погрузочных паромов, на которых перевозят пехоту и танки, - отозвался Рэй, выглядывая из машины.

 - Чего расселись? Выходите и стройтесь, сопляки! – голос офицера Пери вывел юношей из раздумий – оказалось, что машина давно остановилась, и два офицера  из сопровождения стояли перед  кабиной, поглядывая на добровольцев.

 - Живее, живее! – взорвался Пери, сопровождая выход каждого из парней под проливной дождь толчком. – Никто не будет нянчится с вами, здесь вам не курорт!

Джерард вышел из фургона первым, потянув за собой Фрэнка с Майки, а потом и новых знакомых, Боба и Рэя. Сам не зная почему, Джер искал глазами того голубоглазого юношу,  с которым так долго переглядывался во время дороги – что  - то родственное он видел в этом человеке, точно также не отпускавшем руки своего спутника  ни на минуту.

 - Ты тоже боишься? – неожиданно раздалось за спиной Уэя. Парень обернулся – голубоглазый стоял за его спиной, крутя в руках что-то, отдалённо напоминающее носовой платок.

 - Боюсь…А ты?

 - А я.., - парень замолчал на мгновение, а потом ответил: - Наверное, не так сильно, как должен бы был бояться.

Пока Джер пытался понять, что имел ввиду голубоглазый, офицер Пери выстроил добровольцев  в шеренгу, придирчиво вглядываясь их лица.

 - Господи, где только понабрали этих  молодчиков? Да им же лет по семнадцать – восемнадцать от силы! Не  воевать, ни даже стрелять не могут!

Пробурчав что-то про идиотизм военной системы, Пери удалился чуть в сторону от выстроенных добровольцев, потому как медленно, чуть вразвалочку, к строю добровольцев приближался полный мужчина в военной форме. «Генерал», - пронеслось в голове у Фрэнка, отчаянно пытающего не наглотаться воды, стекающей по его волосам под одежду, насквозь промоченную дождём.

Генерал двигался медленно, выбирая себе дорогу среди лужиц и грязи, надёжно укрытый от дождя зонтом, который, заискивающе поглядывая на своего начальника, нёс за ним молоденький офицер. Но более всего, новобранцев удивил даже не сам генерал, а молодая женщина, шествующая рядом с ним, нехотя держа пожилого мужчину под руку. Хрупкая, бледная до какого-то мелового оттенка, девушка постоянно поправляла маленькой ручкой в красной перчатке и без того идеальную причёску.

Майки как заворожённый следил за женщиной, ловя каждое её движение: вот она подняла на него глаза – яркие, серо-голубые -  вот чуть заметно ему улыбнулась, опять наклонив голову, так что изящно подкрученные пряди её тёмных волос совсем скрыли лицо женщины от Майки.

 - Генерал Мур,  леди Мур, - офицер Пери отдал честь генералу и расплывшись в   похотливой улыбке, поцеловал ручку в красной перчатке, неаккуратно шаркнув сапогами, так, что на чёрно - белое платье девушки полетели капли грязи.

 - Прошу вас осторожнее, мистер Пери, - девушка возмущённо посмотрела на офицера, тщетно пытаясь стряхнуть  грязь с ткани.

 - Пардон, мадам, - Пери вновь поцеловал даме руку и обратился к генералу: -Добровольцы, сэр!

 - Чудно, - генерал дышал довольно тяжело, видно из-за своей грузности, порядочно затрудняющей его движение. – Сколько их?

 - Пока  около полутора сотен, сэр, но это только сегодняшняя партия.

«Партия…Считают нас, будто кур», - Джерард от этой мысли стиснул посильнее зубы, чтобы не сорваться и не сказать этого вслух.

 - Лётчики из них выйдут?

 - Не думаю, сэр, - Пери покачал головой. – Если только помощниками в группу к профи, а так – они только в пехоту годятся.

Генерал покачал головой, поглядывая на стоящих под дождём солдат. Он тяжело прошёлся вдоль шеренги, пока не остановился  прямо напротив Майки, у которого сердце от неожиданности едва не выскочило из груди.

 - Как тебя зовут, сынок?

 - Майки…то есть Майкл, сэр.

 - И сколько же тебе лет, Майкл?

 - Восемнадцать, - не моргнув, соврал Уэй – младший.

 - И ты наверное умеешь стрелять, раз решил, что сможешь защищать свою страну? –поинтересовался генерал с явным сарказмом в голосе.

 - Нет, сэр, я не умею стрелять, но разве это важнее того, что я хочу и могу стать солдатом и принести пользу в этой войне?

Генерал Мур довольно улыбнулся и похлопал Майки по плечу:

 - Молодец,  сынок так держать!

В следующее мгновение Мур развернулся так резко, что офицер с зонтом не успел сориентироваться и, достаточно острый край зонта, прошёлся как раз по очкам Майка, тут же отправившимся  в свободный полёт прямо в грязь.

- Роджер, аккуратнее! –  леди Мур возмущённо взирала на провинившегося офицера и, наклонившись, подняла очки с земли, вручив их Майки.

 - Вот,  они целы, - улыбнулась она.

 - Спасибо, - только и смог прошептать  растерянный и смущённый Майки.

 - И да- он тебе пригодится, очки сильно испачкались, - леди Мур протянула Майки носовой платок, который тот с радостью принял, ещё раз поблагодарив девушку за помощь.

 - Спасибо,  леди Мур.

 - Я  - Алисия. Просто Алисия, - заговорчески  шепнула девушка, и поспешила вслед за генералом, уже топающим по грязи к зданию штаба.

  - Итак, сопляки, -  тут же начал говорить Пери. – Сейчас вам выдадут форму и разведут по казармам. Сегодня можете ещё повалять дурака, но завтра - офицер Родригес займётся вашим обучением. Те, кто никогда не служил в армии –  начнёте с азов, служившие – шаг вперёд!

Несколько  мужчин вышли вперёд, и после внимательного разглядывания их, словно букашек под лупой, Пери   отобрал  двоих из них и отправил с каким-то молоденьких офицером в другую часть лагеря.

 - Что до вас, неумёхи – вперёд  и с песней! Родригес – забери их!

Офицер Родригес печально окинул взглядом шеренгу добровольцев, взирающих на  своего командира глазами детей, попавших в  страшную книжную  историю, и  печально  вздохнул, незаметно перекрестившись.

 - Рота, за мной! – повернувшись на каблуках, офицер повёл парней  на склады, где их уже ждала новенькая военная форма – одежда, в которой даже такой маленький мальчик, как Майки, казался взрослым.

Уэй – младший оделся раньше всех, с недоверием рассматривая блестящие пуговицы военной формы, такой нарядной, словно они собирались на парад. Джерард и Фрэнк всё ещё возились,  так же восторженно рассматривая  свои мундиры, ещё пахнущие  деревянными коробками, в которых  одежду привезли в военную часть.

 - Сэр, - наконец решившись, обратился Майки к Родригесу. – Разрешите задать вам вопрос?

 - Спрашивай, парень, - глухо отозвался офицер, расписываясь в какой – то объёмной складской книге, что все солдаты получили свою форму.

 - Скажите, сэр, а куда ушли те, другие, что уже служили в армии?

 - Они будут назначены помощниками пилотов –  десанту  знаешь ли тоже необходимо, чтобы их кто-то сбрасывал с парашютов на линию фронта, - усмехнулся Родригес. –К тому же один из них, вроде даже умеет пилотировать планер, а это уже целое достижение.

 -Сэр, а та девушка, что приходила с генералом…кто она?

 - Миссис Алисия? Ох, она замечательная правда? Каждый раз как вижу её, вспоминаю свою дочь, очень уж они с леди Мур сходи. А Алисия – жена генерала Мура, надо же, такая молоденькая, а живет…

Но дальше его слов Майки уже не разбирал – он был слишком увлечён своими мыслями об Алисии Мур, девушке, в одно мгновение покорившей его юное сердце.

А что же  случилось с теми двумя мужчинами, что ушли в другую часть лагеря? Парни действительно уже служили в армии, один из них неплохо управлялся с планером..

Артур Уоллуорк..

Курт Броун..

В плане действий воздушно десантных войск захват мостов стоял на первом месте. Для этой цели решено было использовать планеры, а не парашютистов, так как парашютисты обычно приземляются разбросанно и требуется время, чтобы их собрать, тогда как планер давал  возможность высадить в одном месте сразу до тридцати человек. В течение нескольких секунд после высадки эти тридцать человек были бы готовы к действиям.

Но имелись свои трудности. Во-первых, пилотам планеров нужно было в темноте отыскать эти мосты. Во-вторых, местность вокруг мостов непригодна для нормального приземления, и поэтому сохранить при посадке планер невредимым  очень трудно. Но пилоты планерного полка были полны отваги и твердо обещали выполнить требование генерала Гейла: посадить шесть планеров в течение трех минут начиная с 12.20 по три планера у каждого моста, буквально в нескольких шагах от береговых опор моста.

Парашютистов, идущих на эту рискованную операцию, возглавлял офицер  Джон Горд  Во время полета через Ла-Манш Горд  сидел у двери ведущего планера, раздумывая о предстоящей высадке. Значительная часть плана нападения на мосты была его собственным творением, и он в течение последних трех месяцев с нетерпением ожидал и в то же время опасался наступления решающего момента.

Рядом с Гордом сидел  солдат  Броун.  . По другую сторону от Горда, у контрольного пульта планера, сидел пилот старший сержант Уоллуорк из планерного полка. Уоллуорк был тем человеком, который в последние несколько дней делал все возможное, чтобы успокоить Горда. Для Горда все три месяца, во время которых планировалась и подготавливалась операция, были полны беспокойства. Беспокойство достигло наивысшего напряжения 30 мая. В этот день Горду показали новые аэрофотоснимки, и он увидел на всех полянах вокруг мостов белые пятна, которых не было прежде. Как ему объяснили, это были ямы для столбов, предназначенные для того, чтобы воспрепятствовать посадке планеров на эти поляны. Дешифровальщики не могли точно сказать, были ли столбы уже вкопаны. С огорчением он показал снимки своим пилотам. Но пилоты обрадовались.

«Это как раз то, что нам нужно, — сказал Уоллуорк. — Мы приземлимся между столбами. Столбы обломают крылья планерам и затормозят их движение, поэтому столкновение с мостом будет ослаблено».

Нельзя было не доверять пилоту, который говорил об этом с такой уверенностью. Однако во время перелета через пролив Ла-Манш Горд  все еще думал: не требует ли он от Уоллуорка и других пилотов невозможного? Он сказал им, чтобы они посадили первый планер так, чтобы его носовая часть вошла внутрь проволочного заграждения, проходящего вокруг моста; второй — в десяти метрах от первого, а третий — в пяти метрах от второго. Горд совершенно не представлял себе, как можно достичь такой точности, но пилоты были уверены, что выполнят задачу, и их уверенность передалась солдатам.

Сидя в темноте, прислушиваясь к разговорам солдат и шуму ветра, Горд думал о том, о чем думал почти каждый солдат, перелетавший в ту ночь через Ла-Манш: знают ли немцы о том, что они летят? Удастся ли им появиться внезапно или, может быть, они попадут прямо в засаду?

В 12.16  Уоллуорк, повернувшись на своем сиденье, крикнул: «Отдаем буксир!» Горд  подал команду «Внимание!». Разговоры умолкли. Планер замедлил движение, буксирная веревка отскочила, шум ветра за тонкими стенками планера утих, и наступила тишина. Нос планера наклонился, и он устремился вниз, сквозь облака. Броун отстегнул ремень, встал и открыл переднюю дверцу. В планер ворвался поток холодного воздуха. Планер выровнялся после пикирования и слегка накренился вправо. Глядя вниз через открытую дверцу, Горд увидел тускло поблескивающую ленту Канского канала. Но вид канала только на миг обрадовал его — в это время он совсем не думал о том, что ждало его внизу. Он думал о Джой, своей жене,  и о спящих дома  в Чикаго  детях.

— Держитесь покрепче, — сказал Уоллуорк. Солдаты взялись за руки, слегка приподнялись и застыли в ожидании.

Планер с громоподобным треском врезался в землю на большой скорости и развалился на куски. Оглушительный треск и толчки продолжались еще несколько секунд, а затем наступила гнетущая тишина. Горд отцепил пояс и встал на ноги на землю Франции. Он ощупал себя — все ли кости целы — и огляделся. Из-за хвоста планера выбежал Броун. «Все в порядке?» — спросил он.

«Да, — ответил Горд, — продолжай работу». Броун закричал: «Эйбл, эйбл!» - это было условное обозначение взвода -  чтобы собрать своих солдат, которые выползали из-под обломков. Началось то, к чему взвод готовился, будучи в США.  На расположенный у моста немецкий дот бросили дымовую шашку. Из дота открыли пулеметный огонь, но в это время один из солдат выбежал вперед и под прикрытием дымовой завесы бросил в амбразуру ручную гранату. С криками «Эйбл, эйбл» солдаты устремились на мост под огнем другого вражеского пулемета. Внезапно Горд  услышал сзади какой-то треск: это прибыли два других планера. Скоро сквозь шум стрельбы он услышал, как бежали в темноте солдаты второго и третьего взводов с криками «Бейкер» и «Чарли» — это помогало им опознать друг друга.

Мост охранял немец Гельмут Шварц. Увидев, как упал первый планер, он сначала подумал, что это бомбардировщик, поэтому, когда солдаты устремились через мост к нему, он был застигнут врасплох. Времени на то, чтобы позвать на помощь, не было. Сержант из караульной охраны открыл огонь из пулемета и сразил тех, кто первыми появился на мосту. Но в это время остальные солдаты уже ворвались в траншеи.

Вся эта операция длилась три минуты. Саперы нашли и разъединили провода, предназначенные для подрыва взрывчатки  - сама взрывчатка еще не была заложена. Завладев мостом, пехота начала очищать находящиеся за ним дома. Вскоре один солдат из передового взвода доложил Горду: «Очистка домов закончена, но мистер Броун тяжело  ранен»

  Рядом с Гордом капрал Таппенден пытался связаться с той половиной роты, которая к этому времени должна была высадиться на мост через Орн ниже по дороге, но это ему никак не удавалось. Кто-то из солдат силился выбраться по отлогому берегу на дорогу. Горд  наклонился, чтобы помочь ему, и увидел, что лицо солдата все в крови. Это был Уоллуорк. Принесли на носилках Броуна - он был без сознания.

Второй планер при посадке раскололся надвое, и многие солдаты были ранены. Один планер угодил прямо в пруд и утонул.

Захват моста через Орн произошел сравнительно легко. Правда, высадка была произведена не с такой точностью, как у моста через канал. Один планер приземлился близко от моста, а следующий — в четверти мили от него. Третий слишком поздно освободился от буксира и приземлился за болотом у реки Див. Когда солдаты первого взвода под командованием лейтенанта Фокса достигли моста, они увидели, что немцы, защищавшие мост, убегают. Один из сержантов Фокса подбежал к пулемету, брошенному немцами, и открыл огонь по ним. Это была единственная пулеметная очередь, выпущенная у этого моста. Прибежавший на мост через несколько минут запыхавшийся командир второго взвода увидел, что Фокс стоял посреди моста и смотрел вниз на темную воду реки Орн.

 «Как все произошло?» — выпалил он.

 «Все было хорошо, — ответил Фокс, — но где, черт побери, остальные?»

О захвате моста через канал нужно было сообщить в штаб бригады по радио словом «ветчина», о захвате моста через Орн — словом «джем». Капрал Таппенден никак не мог добиться от штаба бригады подтверждения в получении радиограммы и в течение получаса, сидя с рацией у дороги, непрерывно повторял: «Ветчина, джем, ветчина, джем». Тем временем солдаты всех шести взводов хлопотали возле погибших и раненых товарищей и готовились к защите захваченных позиций. Солдаты Горда знали, что немцы пойдут в контратаку, как только придут в себя после внезапного нападения, и понимали, что, пока они не получат подкрепления от главных  воздушно десантных сил, их положение будет оставаться тяжелым.

Уоллуорк  умер через сутки после захвата моста, Броун прожил две недели…